Онлайн чтение книги Ваше Величество, пожалуйста, не убивайте меня снова Your Majesty, Please Spare Me This Time
Часть 44.

- Брат, Рич… Она, возможно, не та, за кого себя выдает.

Лехан заметно встревожился, подыскивая слова на мое признание. Лицо его омрачилось. Надеюсь, он не понял меня превратно. Откинув беспокойство, я с уверенностью сжала братскую ладонь.

- Что думаешь, Лехан?

- А что насчет вас, сестра? – Брат высвободился из моей хватки. Я в растерянности уставилась на то, как естественно он опустил руку вдоль тела. – Невозможно полностью знать суть другого человека.

- Это не то, о чем я…

- А если я тоже не тот, за кого себя выдаю? А? Что скажете, сестра?

Сначала мне подумалось, что Лехан меня просто дразнит, но ни в лице, ни в голосе его не было и намека на шутку. Тут я и сама посерьезнела.

Что, если брат не тот, за кого себя выдает? Ну, воспоминания о прошлой жизни только подтвердят, что самого родного мне человека я совершенно не знала. Не знала, почему он убежал из дома и пустился во все тяжкие, почему начал пререкаться с отцом. Но разве для семейных уз это имеет значение? Главное, что я Лехана люблю, а остальное – так, придаток.

- Ты все равно останешься моим братом.

Кажется, эти слова не пришлись Лехану по душе. Он вымученно улыбнулся и вновь коснулся моей руки.

- Не думаю, что на вашем месте я дал бы подобный ответ, сестра.

Руперт, ссутулившись, уселся за стол и начал раскладывать перед собой ружья. Блестящие стволы, отполированные приклады захватили все его внимание, и чем дольше любитель огнестрельный прелестей сосредотачивался на своей коллекции, тем злее становились его глаза. Издалека за «принцессой» наблюдал Луиз Баден, не сдерживая при этом горестных вздохов.

Леди, что плевать хотела на задранную юбку, забавлявшаяся, вдобавок, с такими ужасными игрушками. Несмотря на отсутствие титула Луиз все же занимал положение рыцаря, а потому наблюдать сюсюканье хрупкой девушки с опасным оружием ему не слишком-то хотелось. Ладно, никаких «хрупких девушек». Руперт, вертевший в руках пистолет, всем своим видом показывал, что к женскому полу не относится.

Не меняясь в лице, жутковатый коллекционер осторожно поднял винтовку и принялся протирать ее платком. Носовой платочек, с вышитыми на нем одуванчиками, - классический аксессуар, которым сердобольные девицы утирали слезы во время опер, - немилосердно был скомкан в руках тирана. Ствол нарезного оружия быстро лишил платок его девственно невинной цели.

Зрителю непосвященному привиделось бы, что винтовку начищают до блеска; на деле, отрезок ткани касался стали лишь слегка. Руперта в особенности привлекали огнестрелы, способные разить мишень с дальнего расстояния. 

- Думаете, чем сильнее надраиваешь ствол, тем скорее будут лететь пули?

- Заткнись.

Луиз затыкаться не спешил. Планы горели, сроки поджимали, - в общем, куча дел, а тут, видите ли, кто-то решил помедитировать за чисткой ружей. Наконец, ворчание рыцаря возымело эффект: Руперт прекратил полировать винтовку и поднялся из-за стола.

Когда принц повесил оружие на кронштейны*, да повыше, в висках у него раздалась острая боль.

[*Кронштейн - конструкция, служащая для крепления на вертикальной плоскости (например, стене) в горизонтальном направлении различных частей/предметов.]

Внезапная резь выбила у тирана почву из-под ног, и тот рухнул на пол. Луиз бросаться на подмогу не спешил – Руперт страсть как не любит, когда его пытаются в чем-то выручить.

Такой уж был нрав у дрянного мальчишки: никогда не признает, что ему нужна помощь. Собственно, поэтому Луиз и выбрал его в качестве господина. Ничтожность Рупертова положения ни в коем случае не означала рабскую покорность.

- Твою мать, - пробормотал принц, поднимаясь с колен. Иметь две пары глаз и ушей на одного – утомительное занятие.

Тирану приходилось волноваться о массе других вещей, не только о похождениях Лариет. Ум Руперта работал в усиленном ритме, как у солдата во время битвы.

Луиз прищелкнул языком и подумал: «Теперь его точно никто за девушку не примет».

Винтовка сорвалась со стены и чуть не разбила принцу голову. Бедняга впился гневным взглядом в рыцаря и процедил:

- Если собираешься тут ерундой маяться, проваливай отсюда. Я и без тебя занят.

- Вы разбиваете мне сердце, - с притворной грустью проговорил Луиз и положил руку себе на грудь. Лицо же его, напротив, выражало ленивое равнодушие.

Руперт, рассвирепев, наставил на рыцаря винтовку. Щелк. Ничего не произошло – оружие не было заряжено.

- Вы хотели меня убить? О боже. Как страшно. Прошу, помилуйте.

- Да чтоб тебя, захлопни варежку.

Не смущаясь собственного наряда, пышного платья со множеством юбок, принц вытащил из-за пазухи потайную коробочку с пулями и кинул ее на стол.

Боль накрывала Руперта волнами, и голова его переставала нормально соображать. Луиз всегда позволял себе вольности в общении, однако сегодня это особенно выводило тирана из себя.

Руперт расстегнул пару пуговиц на плотном воротнике и распустил волосы. Вмиг золотые локоны рассыпались по плечам – яркое солнце, заточенное в тонких блестящих нитях. Именно великолепие густой шевелюры позволяло принцу прятать собственный пол.

Увы, портили картину злющие, как у отъявленного головореза, глаза, становившиеся такими при любом удобном и неудобном случае.

- Вы совсем утратили девичью прелесть. Никакой в вас нежности.

- Если разнежничаюсь – перестанешь приеб*ваться?

- Какие грубости!

Дабы выказать омерзение, Луиз высунул язык, а в душе ненароком подумал: «Жеребец с каждым днем становится все строптивее и строптивее».

Руперт решил вовсе игнорировать ехидство рыцаря. Принц вытянул из коробочки пулю, - такие пачками расходовались в военной академии. Но при тщательном рассмотрении на ее хвостовой части можно было заметить невесомую серебряную нить.

Тиран, найдя обмотку, перекусил ее зубами. Обычный человек тотчас взорвался бы, однако Руперт, собственно, создатель нити, наложил на нее коварное проклятие. К несчастью, алхимия требовала плату за свое использование - кровь хлынула изо рта принца, когда тот коснулся волшебных пут пули.  

Юноша повторял это действие с десятки раз, не обращая внимание на многочисленные раны. Таинство колдовства продолжалось ровно до той поры, пока в ногах Руперта не сгрудились дюжины использованных пуль, да и то – остановил тирана Луиз, схватив того за руку.

- Вам плохо? [Прим. пер.: У меня тот же вопрос. Ты что делаешь?? Я не понимаю.][Прим. ред.: Волшбу творит.]

Закусывал принц заговоренными нитями часто, и обычно в такие моменты кровь ему утирала Тори. Этот раз не отличался от остальных: горе-едок сидел на полу с зажмуренными глазами, царапая зубами пули, а крошка-фрейлина подсовывала к его рту полотенце.

Изгрызенные губы пылали огнем, но Руперта это не беспокоило. Тиран настолько свыкся с болью, что попросту ее не замечал, вызывая тем самым ужас у Тори.

Вскоре к потолку спальни завихрилась струя дыма. Скрутить в сигарету растолченные листья паеа – гениальнейшая из задумок Пасвендера, а если туда положить еще и снотворное – ценность ее возрастет вдвое.

Естественно, Руперта не взять одной щепоткой усыпительного порошка, однако ее как раз хватало, чтобы снять напряжение. Каждая затяжка принца была как первая: дыма он глотал немерено. Послышался тихий вздох.

- Я в норме, - прохрипел тиран и погладил Тори по голове - диковинная заботливость, резко констатировавшая с вечным цинизмом. 

- Это-

Тук-тук.

Внезапный стук в дверь оборвал недовольный возглас Луиза и вместе с тем лишил спокойствия Руперта.

Принц засунул самокрутку в рот рыцарю. Последний никак не отреагировал, будто подобное являлось рядовым случаем. Тиран же, приняв элегантную позу, уселся на стул. Подбежав к двери, Тори впустила в комнату принцессу Найджелл, грациозно стучащую каблучками. Руперт, стараясь контролировать выражение своего лица, поднялся с места и склонил голову.

- Ох, не надо этих политесов.

Найджелл ласково улыбнулась и подарила тирану теплое объятие. Носик ее недовольно сморщился, почуяв в воздухе аромат паеа, но, заметив сигарету в зубах Луиза, принцесса расслабилась. [Прим. пер.: А ведь только ее из императорской семьи Руперт не убил.]

- Божечки, Баден. Я знала, что листья паеа стали жутко популярными, но можно хотя бы в помещении не курить. Лаферт еще совсем слаба.

- Прошу прощения.

- Лаферт, золотце, ты как?

- Благодаря тебе я в порядке.

Отчасти Руперт не солгал. Найджелл поспособствовала тому, чтобы Арнульф перестал так сильно доставать брата. Ощущение, будто поистине рыцарское благородство принцесса впитала вместе с молоком матери. Ее пугало то, что над ее бедной сводной сестренкой издеваются, а потому несколько раз Арнульф получал по щам от своей добропорядочной сестрицы. [Прим. пер.: Она мне уже нравится… Автор, только не делай ее плохой, пожалуйста. Смилуйся.]

Однако тиран все равно считал, что драки императорских детей не имеют к нему никакого отношения. Он избегал общества Найджелл куда больше, чем Арнульфа. Пробуждавшееся к ней дружелюбие вызывало у Руперта непримиримую ненависть. 

- Если братец вновь посмеет тебя тронуть…

- Спасибо, - резко перебил принцессу Руперт и растянул губы в милой улыбке.

Найджелл помимо благородства отличалась еще и умом. Она прекрасно понимала, что младшая сестренка хитрее и очаровательнее ее. А потому напускным участием пыталась подчинить затравленную малютку себе. [Прим. пер.: Черт, автор, чего же ты меня не слушаешь.]

- Чем же ты занималась?

- Так, маленьким хобби, - ответил тиран, перехватив взгляд принцессы, устремившийся к стене с оружием. Что за надоедливая девчонка.

- О господи! Твои губы! Тебе больно?