Онлайн чтение книги Ваше Величество, пожалуйста, не убивайте меня снова Your Majesty, Please Spare Me This Time
1 - 81

- Н-не думаю, что Его Высочество поистине желает занять престол.

Старик лишь пожал плечами в ответ на мое полное пылкости высказывание. Услышь Руперт, о чем я говорю, он тоже бы, наверное, поднял меня на смех.

Однако от своих слов я отступаться была не намерена.  Ни к короне, ни к трону Руперт стремился. Не власти над континентом он желал.

То, чего принц жаждал, для кого-то было совершенно обыденной вещью, но для него, для Руперта – непозволительной роскошью. На протяжении всей своей жизни юноша так и не испытал тепла, подаренного ласковыми руками.

- Предположим, что ты права. Но я-то тут каким боком? – выплюнул старик, выставляя себя самым что ни на есть себялюбом. В его злых словах была даже какая-то бесхитростность.

Кажется, этот докторишка действительно не понимал причины моего осуждающего взгляда. Он назвался отцом Руперта, а теперь удивляется, чего я сержусь?

Его недоумение немало ошеломило меня. Старик с невинным лицом произнес:

- Малышка, я приверженец рационализма.

- И вы все такие бездушные?

Отец Филипп неуклюже рассмеялся.

- Во-первых, во всякие там души, нематериальные воплощения человека, я не верю. А во-вторых, уж прошу меня извинить, я хотел Еву, но никак не Рупа.

- Но он же плод любви Вас и женщины, которая пленила Ваше сердце.

- О, ты глубоко заблуждаешься, - щелкнул языком старик, обнажив свои желтые зубы. – Ева не пленяла моего сердца, я ее просто хотел. Да будь даже так, как ты сказала, ничего бы не поменялось. Человеческая любовь – это не что иное, как животный инстинкт размножения, перешедший на новый уровень. Я мозгами-то детей делать не хотел, но дружок меж моих ног был очень даже «за». Вот и сказочке конец.

Оправдания этого недоврача соответствовали его легкомыслию. Меня пробрало на смех, а старик с усмешкой добавил:

- Зачем мне заботиться о детеныше, который родился из моей похоти, а не вследствие разумного выбора? Я Еве так и говорил, что детей не хочу. А Матушка наша Императрица ответила мне, что предохраняется. Вот я, дурак, и доверился ей. Это единственное, в чем я виноват. Ева использовала меня.

Как он ловко переложил всю вину на Императрицу. Этот человек абсолютно безнадежен. Его эгоизму нечего противопоставить.

Я ведь и не просила полюбить Руперта. Родственные чувства не возникнут лишь потому, что тебе того хочется. Однако… можно же было вытащить мальчишку из этого гнетущего ада. Отправить в другую семью, к простолюдинам, на крайний случай, раз воспитывать детей не умеешь. А во дворце все обставить так, будто младенец родился мертвым.

- Ты сочувствуешь Рупу.

- Да как я смею?

- Опасное дело ты затеяла. Сочувствие – это палка о двух концах.

Старик принялся будить Тори, задремавшую возле стены и все время бормотавшую себе под нос что-то бессвязное. Видимо, девочке снился десятый сон, раз доктор едва ее добудился. Тори спала настолько крепко, что я на мгновение успела позабыть о ее существовании.

Интересно, много ли фрейлина услышала из нашего разговора, но даже если и много, проблем это не должно было доставить. Тори и так догадывалась, что я в курсе отношений между Рупертом и Императором.

- Тори, давай для Его Высочества сварим хотя бы суп.

Старикашка вряд ли бы отреагировал на мое обращение к нему, поэтому я предусмотрительно начала игнорировать его присутствие. К сожалению, готовка не была моим призванием, поэтому даже рецепт простейшего лукового супа был мне неизвестен. Тори же широко раскрыла глаза, недоуменно наклонив голову. Похоже, с кулинарией она тоже не дружила. 

- А я не умею варить суп.

- Э-э-э… Ну, ты же умеешь готовить хоть что-нибудь.

- Нет, - отчеканила фрейлина и стыдливо улыбнулась. Эх, не мне ее винить, я за свою жизнь собственноручно приготовила лишь одно блюдо.

Ну ладно. Пельмени так пельмени. Вот он – ответ на все вопросы.

Я принялась за готовку осторожно, точно вор-домушник, стараясь не разбудить Руперта.

Мне думалось, на кухне у старика должна была мышь повеситься, но, к моему удивлению, все нужные ингредиенты оказались на месте. Я поинтересовалась, нет ли здесь кладовой, где обычно хранится мясо, и отец Филипп услужливо указал на дверь позади меня.

- Вот уж не ожидала, что она у Вас имеется, - проворчала я себе под нос, вызвав у старика усмешку. Он объяснил мне, что из-за схожести кулинарии и науки ему, в общем-то, нравилось готовить. Судя по всему, это было правдой; нож старик держал очень уверенно. Открыв дверь кладовой, которую мне сдвинуть было не по силам, он нарезал свинину, принесенную мной из закромов.

- На кой черт пельмени-то больному детенышу?

- Это его любимая еда.

- У этого пиздюка есть любимая еда? – Глаза старика округлились, будто он ни много ни мало поразился моим словам. Что же, реакция его была мне понятна.

На первый взгляд, Руперт казался донельзя придирчивым, но на деле он своих пристрастий не показывал. Он никак не отзывался о еде, которую ел, об обстановке, в которой находился. В нужном месте принц употреблял нужную пищу, а беспомощность своей ситуации попросту терпел.

Уверена, в этом мире существовало только три вещи, нравившиеся Руперту: пельмени, оружие и Тори. Все остальное юноша решительно не принимал, однако выражал ли этим он свою неприязнь? По словам принца, он даже к малышке-фрейлине особых чувств не питал. Она просто принадлежала Руперту, вот и удостаивалась его заботы.

- Его Высочество тоже человек. Разумеется, есть еда, которую он предпочитает, - выразила я тихий протест, но старик лишь повел плечами. Меня отчего-то раздражало, что этот докторишка относился к Руперту, как к бездушной кукле, но благоразумие подсказало мне держать язык за зубами.

- Можно, пожалуйста, щепотку соли и немного перца.

Старик молча подал мне специи, и я посыпала ими рубленое мясо, а после занялась тестом. В этот раз я старалась обращаться с ингредиентами аккуратнее; прошлый опыт готовки указал на многие мои ошибки.

Мне припомнилось, как Руперт послушно съел все пельмени, которые даже на пельмени-то были не похожи; настолько они разварились. Принц привык есть еду, что ему не нравилась, однако моих изысканий в кулинарии он не оценил. Значит, научимся готовить.

Обыкновенно аристократы своего непосредственного участия в приготовлении пищи не принимали, у них для этого существуют повара, но моя мама уделяла еде особое внимание, видя в ней проявления любви, поэтому нередко она нас с Леханом угощала собственноручно приготовленной выпечкой. И хоть печенье, испеченное матушкой, уступало печенью Берно* или Марселя, да и вообще десертам всем известных кондитерских, от него веяло заботой. Только-только из печи, с золотистой корочкой печенье, в которое вложили всю искренность и любовь, при надкусывании дарило пьянящее тепло, разливавшееся медом по телу.

*Берно – шеф-повар поместья Белуа [Прим. пер.]

Мне хотелось, чтобы Руперт почувствовал хоть каплю такого тепла. Я не питала особых надежд, что принц вдруг обрадуется и вознесет меня на пьедестал своей любви только лишь из-за того, что я накормила его домашней стряпней. Просто все это вызывало у меня грусть. «Все это» включало в себя в том числе и встречу с биологическим, по словам самого папаши, отцом Руперта.

Я выложила пельмени в пароварку* и стала ждать, когда они приготовятся, попутно восстанавливая в голове образы доверенных принцу лиц. Тори вне сомнений обожала Руперта, однако в ее любви существовали явные изъяны. Тем более Руперт самолично убил фрейлину, ставшую на день императрицей, об этом тоже не стоило забывать. Торговец Пасвендер был не более чем слугой, а Луиз Баден в верности своему господину не уступал самого преданному псу, однако он явно не подходил на роль мудрого наставника.

*Прим. пер.: бамбуковая пароварку придумали китайцы более тысячи лет назад. Она представляла из себя многоярусную корзину, которую устанавливали на глиняный горшок. Сам горшок наполняли водой и ставили на огонь. В Европу ее завезли в XVII веке.

Мне хотелось отыскать среди людей, приближенных к Руперту, того, кто смог бы прийти принцу на выручку, но увы, поиски мои оказались тщетны. Существуй такой человек на самом деле, никакого Распериха I не было бы и в помине.

В попытке представить, как Руперт нормально взрослеет, я потрясла головой. Нет, не могу отделить его от образа тирана.

Прошлое отличалось от настоящего лишь тем, что в Рупертовом окружении, помимо прочих, присутствовала я, и коль я желаю, чтобы принц обрел счастье и начал жить по-человечески, только мне под силу повернуть ход истории.

Однако же моему сердцу не доставало чуткости. Честно, я даже взращивать ее в себе не пыталась. Если на одной чаше весов лежит жалость, а другой – ненависть, перевес будет на стороне последней. Ничего не могу с собой поделать. Я такой родилась, с гнильцой.

Ругаясь на собственное малодушие, я переложила горячие пельмени на блюдо. Назубок знавшая предпочтения принца, я была способна только на мнимо любящий взгляд в его сторону. И не более того.  

Руперт отличался недетской проницательностью, но все же мою фальшь он пропускал мимо глаз. Ему, одинокому мальчишке, остро требовалось тепло, пусть даже и мое, насквозь лживое. 

- Ваше Высочество, Вы еще спите?

На мой осторожный стук в дверь ответа не последовало, но я все равно вошла в спальню. Руперт находился в постели. Дыхание его было размеренным. Казалось, юноша, наконец, обрел покой во сне. Вытерев щеку принца от запекшейся крови, я заметила, что Рупертово лицо пересекала царапина. Тонкая длинная царапина, от брови до скулы. Я коснулась ранки кончиками пальцев. А ведь точно такая же рана имелась и в сердце принца.

- Я приготовила Вам пельмени на случай, если Вы проголодаетесь.

Неясно было, слышал меня Руперт или нет, однако же брови его едва заметно дернулись. Не сдержав улыбки, я поставила тарелку с пельменями рядом с постелью больного.

- Когда я хворала, мама всегда пекла мне сладости. Разумеется, здоровье за такое «спасибо» не скажет, лучше отказаться от подобного на время болезни.

- …

- Когда человек борется с болезнью, среди всех блюд он наверняка предпочтет то, что больше всех любит. Ибо и так аппетита у него нет. Ну, это по моему мнению.

Вдруг Руперт резко нахмурился, точно от моей болтовни у него разболелась голова.

- Так что, когда вздумаете заболеть, я Вас всенепременно буду кормить пельменями, Ваше Высочество!

- Не надо.

Я уж было воодушевилась, в сердцах дав клятвенное обещание, как раздраженный ответ Руперта разрушил всю торжественность момента. Помогая принцу подняться, я неловко пробормотала:

- В любом случае, пельмени уже готовы.

- Да ты только глянь на них. Это даже кошка дворовая есть не станет.

- Эй, Вам не кажется, что в этот раз они получились куда лучше?