Онлайн чтение книги Ваше Величество, пожалуйста, не убивайте меня снова Your Majesty, Please Spare Me This Time
Часть 53.

- Это я вас благодарю.

Парфюмер встал со своего места и учтиво проводил меня к выходу. С каждым новым вздохом я словно вбирала в грудь тысячи осколков; страх за нового знакомого сделался невыносимым. Я покинула лавку и тут же обратилась к Руперту:

- Ваше Высочество!

Наше совместное с принцем пользование моим телом принесло некоторые плоды: я мастерски научилась разговаривать с тираном, не изображая из себя блаженную.

Естественно, Руперт не был бы Рупертом, если не проигнорирует мой зов пару раз. Здесь главное - как следует настоять. Услышишь в свой адрес много нового, но и желанный ответ получишь.

- Ваше Высочество. Ваше Высочество. Ваше Высочество. Ваше Высочество. Ваше Высочество. Ваше Высочество…

‘…’

- Я знаю, вы меня слышите, поскольку мне осталось переговорить еще с несколькими купцами. Продолжите молчать – я не угомонюсь.

‘Либо заткнись, либо убейся об стенку.’

Человек – такая скотина, которая привыкнет ко всему. Предупреждений Руперта я больше не боялась, пропускаешь их мимо ушей и лопочешь о своем. Вот она, закалка фрейлинская.

- У вас есть подозрения насчет того парфюмера?

‘Пока нет.’

- Тогда не натравляйте на него Макса.

‘Это что, приказ?’

Ух, какие мы резкие. Умей принц убивать одним голосом, я бы сто раз на дню попрощалась с жизнью. Пусть тиран этого и не видел, я отрицательно покачала головой:

- Какие могут быть приказы, Ваше Высочество? Просто малюсенький вопросик.

‘Не желаю больше с тобой разговаривать.’

- Раз так, то я не куплю вам пельмени. [Прим. пер.: Самая страшная угроза в мире.]

‘Нашла, чем пугать. Я прикажу Луизу их купить.’

- А я съем все пельмени в столице. Сама. ЛИЧНО.

‘…Ты не фрейлина, ты свинья. Не общайся со мной.’

Ну, если учитывать, что Руперт меня обругал, но связи не прервал, к просьбе моей он соизволил прислушаться. Расплывшись в довольной улыбке, я села в экипаж.

Принц со мной явно выучился терпению. Конечно, до положения Тори мне как пешком до Луны, однако и это достижение. Моей радости не было предела.

Управляя прао-каретой одной рукой, я подъехала к третьему переходу Комитернина. Свежий ветерок защекотал ноздри. Время летит так быстро - уже весна на пороге.

Оставались считанные дни до того, как Руперта прилюдно объявят кронпринцем.

Взгляд мой притянули скромные цветы, обвивавшие каменное тело последней цитадели дворца. В памяти всплыли картины родных лугов, усыпанных сухоцветами.

Сан-Фанью красив, не спорю, но с моими Белуа ничто не сравнится.

Мысли проскользнули дальше и услужливо подбросили воспоминание: вчера пришло письмо от отца. Беспокойный почерк, тучи чернильных клякс - все говорило о том, что дома обо мне волнуются.

Похититель-садист невзначай сказал: «Кое-кто уже со всех ног мчится на юг, утирая слезки». Как ни странно, «кое-кем» оказалась Рич. Это она рванула в Белуа, дабы предупредить графа о моем бедственном положении. Руперт, видимо, решил умолчать о поступке подруги, но я не пятилетний ребенок, голова работает прекрасно. Отчетливее показать, чьего именно гнева опасаются Гортены, просто невозможно.

Со стороны может подуматься, что я стоически приняла предательство. Увы и ах, но нет. Внутри все смешалось: чувства, страхи, желания. Меня ненавидит Рич. Ненавидит единственная в жизни подруга.

О, а как она заливалась слезами, обнимая мои колени!

- Как же я рада, что с тобой все в порядке!

К счастью или несчастью, я не позволила себе обмануться ее фальшивыми рыданиями. Рич навсегда утратила мое доверие. Откуда эта притворщица узнала, что меня похитили? В ночном переулке, кроме нас с бандитами, никого не было.

Наемник-рыцарь и турбак перебрасывались непростыми фразами. Проанализировав их, я заключила, что «подруга» моя точно замешана в этом грязном дельце.

Рич изменилась до неузнаваемости. Раньше она блистала умом, благородностью, строгими манерами. Куда все исчезло? Я бы ни за что не подкинула своего друга насильникам из подворотни.

Возможно, я сама нафантазировала нашу трогательную близость. Или Рич действительно стала мне чужой. Оба варианта имеют место быть.

Ха, эта лицемерка втиснулась между мной и Леханом, когда я пыталась успокоить разнервничавшегося брата. Почему-то подобное даже не удивляет.

Забавный спектакль. Еще чуть-чуть, и я бы его сорвала – рука так и чесалась залепить Рич пощечину. Она меня за дуру принимает? Верно, презирает, думает, как я покорно ловлю крохи ее привязанности. Наверняка в душе со смеху надрывается над моей глупой физиономией.

- Должно быть, я и правда идиотка.

Бормотание вырвалось само собой. Подтвердить мою догадку было некому. Однако, когда я проплелась мимо витрины одного из магазинов, в голове прозвучал спокойный вопрос:

‘Почему?’

- Рядом со мной нет никого, кому я могла бы довериться.

‘А таких людей и не существует.’

Ответ в стиле Руперта. Принц, вероятно, возится сейчас с оружием, в полуха слушая мои причитания. Вон, вздохнул. Как всегда, с раздражением. Я невольно изогнула губы в улыбке. Бьюсь об заклад, меж бровями тирана пролегла озабоченная морщинка.

- Не хмурьтесь.

‘Опять приказы раздаешь.’

- Вы будете выглядеть, как старый дед.

‘Плевать.’

- О, а можно вас попросить? Пожалуйста, никогда не лгите мне, Ваше Высочество. Меня очень легко обвести вокруг пальца. Но быть обманутой я не хочу.

Намекать на искренность, тогда как сама ни слова правды не сказала… Стыд, да и только. Руперт определенно отвергнет мою просьбу.

Узнав в одном из торговцев знакомое лицо, я повеселела. Тиран усмехнулся:

‘Хорошо.’

Я замерла на месте, позабыв о том, что только что хотела сделать. Радость промелькнула на губах, но тут же растаяла миражом.  Руперт не разбрасывался попусту подобными обещаниями. Похоже, он не притворялся.

‘Двигай колготками, дурында.’

Жизнь – та еще шутница: друг, в чьей преданности я не сомневалась даже на пороге смерти, мне врет, а собственный палач клянется в чистосердечии.

- Здравствуй, Лариет! Ты снова за цветами?

Меня окликнул полный живости голос. Принадлежал он Борису, владельцу цветочной лавки; цены в ней были выше, чем у той же Марты, хозяйки цветочного бизнеса на Пятой авеню, однако ассортимент продавца отличался куда более высоким качеством. [Прим. пер.: Ммм, тетя Марта и Борис, автор явно залипает на славянские имена.]

Прогуливаясь по базарным улицам и заговаривая с торговцами, я быстро сблизилась с некоторыми из них.

Борис осклабился, всем видом выражая приветливость. Я воспрянула духом и тоже улыбнулась в ответ.

- Можно и за цветами!

- А в прошлый раз ты прошла мимо.

- Если буду тратить деньги только на цветы, вскоре обанкрочусь. Сколько, по-вашему, получают горничные?

Поправочка: фрейлины зарабатывают много. Очень много. Можно скупить целый цветочный павильон и жить в нем до скончания веков. Только вот Борис думает, что работаю я горничной на службе у обычного аристократа. Что же… за вычетом пары слов, так оно и есть.

Продавец закачал головой:

- Вот как? Значит, ты трудишься в поте лица, а твой господин жирует на богатстве?

- … А?

- Говно он, а не господин. Представляю, сколько на тебя взвалили хлопот.

- Да немного… вроде…

- Э-э-э? Ты же мне говорила, что в прошлом месяце работала, как лошадь ломовая, а получила копейки.   

- …

- Самодур какой, а! Подозрительные вещи с тобой творят, милая! Аж злость берет! Хотя ты отказываешься рассказывать, в каком доме прислуживаешь. 

Обиженная физиономия Бориса заставила меня неловко рассмеяться. Да-да, вы правы, во всем правы, вот вам моя растерянная улыбочка.

Занятая игрой в несчастную прислужку, я совершенно не заметила, как ко мне со спины подкрался Руперт. То, что это был именно он, я догадалась по колючему взгляду, пронзавшему меня из-под тени капюшона с волчьей пристальностью.

Ты как сюда попал? Опять с алхимией чудил? Почему ты вообще здесь?!

- …Еще и исхудала так, дорогуша. Тебя хозяин мучает, да? – не прекращал тарахтеть Борис, подставляя меня еще больше.

На лице моего хозяина расцвела обворожительная улыбка. Я в дерьме.

С вопросами еще можно было как-то разобраться, выкрутиться, но упоминание про прошлый месяц и ломовых лошадей… Не то чтобы я соврала…

По спине моей пробежали мурашки.

- Ха-ха, память девичья, совсем не помню, чтобы я вам такое рассказывала.

- Ну-ну, а что еще ты не помнишь? – соловьем пропел Руперт, не отрывая глаз от распалившегося Бориса. Жесткая усмешка играла у принца на губах. А вот глаза его горели холодным пламенем.

Очевидно, если я сию минуту не оборву ораторство торговца, тиран крепко обидится. Какого черта он тут шляется? Сидел бы во дворце и полировал свои ружья! Всю дипломатию мне срывает!

Я поспешила встать между Рупертом и продавцом.

- Ой, кажется, нам пора идти.

- Тебе надо, ты и иди.

Отпихнув меня в сторону, принц приблизился к Борису, старательно изучая его лицо. Боже, а Борис-то не знает, кто перед ним…

- А? Тебе что-то нужно, парень?

- Что она еще говорила про своего господина?

- М? Да так, всякого маленько. О! Точно! Лариет сказала, что господин ее красив, как бог, но сквернословит, как черт.

- Борис!

Возмущение мое достигло адресата. Продавец смекнул, что беседа уходит в странное русло, и, рассмеявшись, добавил:

- Кстати, а кто ты такой, парень? Тебе не жарко в плаще? Вон какое солнце.

- …

- Милочка, это твой кавалер?