Онлайн чтение книги Ваше Величество, пожалуйста, не убивайте меня снова Your Majesty, Please Spare Me This Time
1 - 80

В прошлой серии: Алхимическое искусство вернуло Руперта к реальности, и, не совладав со своими эмоциями, Лариет осталась подле него, чтобы…

#80

В детстве я была чахлым ребенком, и болезни мои мне помогала встречать мама, которая оставалась рядом несмотря ни на что. Будь это однодневная простуда или недуг длиной в неделю, она выхаживала меня денно и нощно, не отходя от моей кровати ни на шаг.

Мне казалось, так поступает каждая мать: оботрет покрытый испариной лоб, разбудит мечущееся в кошмаре дитя.

Только что делать, если кошмар принял обличие твоей родительницы, как в случае с Рупертом? Я до сих пор помню белоснежные ноги Императрицы. Ноги, от которых принц не отводил взгляд. Изящные, белые как снег ступни, без мозолей, без трещинок, высунувшиеся из-под шелкового покрывала под неестественным углом, слегка дрожащие…

Что Руперт чувствовал, глядя на это? Я сходила с ума от отчаяния, будучи не в силах успокоиться. Руки мои тряслись.

- Ваше Высочество, Вы, наверное, голодны будете, как проснетесь. Я пойду приготовлю Вам поесть.

И где там Тори с этим стариком-недоврачом запропастилась? Надо бы их проведать. Я направилась на кухню, напоследок посмотрев на Руперта, казавшегося до странности щуплым на такой огромной кровати.

Ему уже пятнадцать. Скоро настанет осень, а вместе с нею день, где огласят имя кронпринца. Времени у меня осталось в обрез, и, честно говоря, я не верила, что Руперт, тот нынешний, которого я знаю, превратится в жестокого императора.

Да, принц груб, но не переходит границ нормальности. Он даже болеет, как самый обычный человек.

***

За пределами спальни сразу находилась кухня, слишком маленькая, чтобы вместить в себя более одного едока. Скажи я хоть одному врачу, в какой бедности живет его коллега, меня бы подняли на смех. И все-таки мне не давал покоя вопрос: что связывает колкого на язык старика, в доме которого мы пребываем, с Рупертом?

Вышеупомянутый старик сидел за обеденным столом, Тори же приютилась на печной лавке. Картина выглядела настолько обыденной, что я невольно подумала, что, может, это Тори имела привычку заводить странных знакомых.

- Как Его Высочество?

- С ним все в порядке, кажется.

- Слава Богу.

- Все в порядке, просто внутренности в фарш перемололо, - нагло встрял в разговор старик. Я припомнила Рупертову алхимию, укравшую у него добрую часть крови. Мощная магия и столь же опасная.

- А как вы вылечили Его Высочество, если, по Вашим словам, вы с алхимией не дружите?

- Достался мне алхимический круг от одного человека.

Больше мужчина ничего не сказал, очевидно, пресекая тем самым любые попытки к диалогу. Я повернулась к Тори; с того самого момента, как кожу Руперта исчертили рунические знаки, девочку не отпускала дрожь. Я укрыла малышку своим пальто.

- Ч-что-то еще хочешь спросить?

- Нет, и этого хватит. Все-таки я пришла сюда не болтать, а Его Высочество спасать.

- Прости меня, Лари… - стыдливо опустила глаза Тори.

Ее искреннее раскаяние лишило меня слов. Не то чтобы я злилась на девочку. Просто ситуация была запутанней некуда. Руперт и Тори связаны прочными узами; в их собственном мире присутствовали только они двое.

Я не могла из Руперта слепить новую личность. Однако перемены в нем являлись ключом к моему будущему, поэтому у меня не оставалось выбора, кроме как пытаться изменить принца.

Не увидев моей реакции на извинения, Тори окинула меня встревоженным взглядом. Девочка уж было принялась грызть ногти от расстройства, так что мне пришлось срочно останавливать ее:

- Все хорошо. Я не сержусь, Тори.

- Я знала, что у Лари доброе сердце.

- Херней не майтесь, - вновь откомментировал старик с резким виллетанским акцентом. А ведь он действительно виллетанец, если так посмотреть. Кожа его была груба, явно от частого соприкосновения с морем. А море омывало город Ардел, что на юге.

Издевка старика затронула меня за живое, и я решила с обиженным видом замолчать.

Спокойно, Лари, он, конечно, не врач и о манерах отродясь никогда не слышал, но все же именно с его помощью Руперта получилось привести в чувства.

- Гоните бабло за лечение.

- Да никакое это не лечение!

- Лари, он шутит.

Я взвилась, как змея, готовая в порыве ярости обругать старика на чем свет стоит, и только ласковая улыбка Тори остановила меня от этого. Непоколебимая уверенность фрейлины заставила отступить в том числе и скупого врачишку.

- Ничего я не шучу… - цокнул он с непроницаемым лицом.

- Отец Филипп, у Вас и так целое состояние.

- Много денег в жизни не бывает. То же касается и женщин.

Мерзость.

От этих отвратительных слов меня чуть не стошнило. Подумать только, он, в своем-то преклонном возрасте, ведет настолько разгульный образ жизни. Видимо, желание переспать занимает важное место в жизни этого ничтожного человека. Не нравились мне ардельцы, слишком уж они были эксцентричны и всюду исповедовали свой гедонизм, ни в какую не вязавшийся с понятиями честного бельфернийца – человека сдержанного и терпеливого.

- Вы в женщине только вещь и видите.

Старик осклабился, заметив, с каким жаром я выдала свое недовольство.

- Не я, а ваш император.

Его легкомысленный тон был просто невыносим. Тори с Рупертом как-то умудрялись терпеть этого старика, по старой дружбе, похоже, однако меня Бог отвел от подобных знакомств. До возращения в прошлое я никогда не слышала об ардельце, звавшемся отцом Филиппом.

Меня занимали более насущные дела, и касались они Руперта. Та сцена с его участием явно не была чьей-то шуткой. Я ведь все своими глазами видела. Столь ужасающее зрелище даже меня, врага Руперта номер один, заставило его немного пожалеть.

И все же Император не проверял меня на вшивость, как делал это злобный врач-старикашка.

- «Ваш император»? Вы не из Бельферни?

- Отвечать обязательно?

- Нет. Я в случае чего могу расспросить Его Высочество или Тори.

- Руп лишнего обо мне не сболтнет.

Руп.

Какая фамильярность. Абсолютно незнакомый человек знал подлинное имя отшельницы-принцессы.

Старик вновь растянул губы в улыбке. В молодости он наверняка был красивым мужчиной, даже издалека Руперта напоминал.

Тут докторишка прошептал:

- Отец этого пиздюка – я.

Отец бельфернской принцессы.

- Ч-что?

Моя растерянность позабавила старика, и он прыснул от смеха. Поговаривают, ардельцы хохочут по любому поводу и без, и наблюдать воплощение этого стереотипа в жизнь было необычно. В Бельферни от громкого смеха принято было воздерживаться.

- А чего ты удивляешься? Без мужчинки не будет и детинки, - и старик буквально на пальцах показал, какое участие мужчина принимает в столь нелегком процессе. Ум четырнадцатилетней девочки не должен знать таких вульгарных жестов, но мне в мои шестнадцать прошлых лет не посчастливилось обнаружить скрытый смысл этих знаков. Я, залившись краской, уткнулась в пол.

Рупертов отец. Если Императрица – кровная мать принца, а Император родственником ему не приходится, значит, должен быть кто-то третий… Однако после прихода Руперта к власти никаких «отцов Филлипов» история не знала. Имя этого человека никогда даже не упоминалось.

Я погрузилась в глубокие раздумья. Опустим мое отношение ко всему этому, тот факт, что отцу Филлипу на вид лет эдак…

- Еву никогда не волновал возраст мужчин.

- …Тори, так это правда? Он – отец Его Высочества?

- Самый очевидный кандидат.

Самый очевидный кандидат? Чушь какая-то. Тут что, объявили конкурс на звание «отец Руперта»? Какие еще претенденты имеются в запасе?

Пока я пребывала в полнейшем шоке, старик успел осыпать Тори проклятиями.

- Знаешь, какие очереди выстраивались в постель к Еве?

Меня словно ледяной водой окатили. Логично, Императрица ни за что не стала бы хранить верность своему, по сути, мучителю. Ведь для нее то было не брак, а тюрьма.

Я сгорала от стыда, поскольку императорская чета никак не походила на должную супружескую пару. Понятное дело, к семейному союзу с бельфернским правителем Императрица относилась наплевательски. Однако же…

- Вы только гляньте на нее, типичная бельфернийка, - подначивал меня старик, намекая на старомодность моих представлений о браке, где супруги до конца жизни обязывались хранить верность друг другу. Мне оставалось лишь отвернуться, не в силах скрыть пунцовые щеки.

Почему только я здесь показываю себя чудачкой? Вон Тори даже бровью не пошевелила, точно старик разговаривал не о том, сколько любовников было у Императрицы (что само по себе являлось оскорблением правящей семьи, а равно и преступлением), а о бабочках да цветочках.

Но куда более меня интересовал другой вопрос. Очень я сомневаюсь, что старик действительно верит в свою родственную связь с принцем.

- Тогда почему Вы не сбежали вместе с Рупертом?

Отец не бросил бы сына в столь бедственном положении.

Старик широко раскрыл глаза, невинно похлопав ресницами, будто я вдруг на дунанбардском изъясняться стала.

- А зачем?

- Как зачем? Вы разве не знаете, что у Его Высочества за жизнь?

- Житуха-непруха. И что? – хохотнул арделец. Смех его вызвал у меня отвращение, точно кто-то провел ногтем по нёбу.

И что? Для человека, готового зваться именно человеком, разве может быть иной выбор? Пусть Руперт и не твой ребенок, он ведь имеет право на сострадание.

Пустись старик вместе с принцем в бега, никаких ужасов и смертей я бы изначально не переживала.

Если бы хоть кто-нибудь, хоть один нормальный взрослый протянул руку помощи несчастному мальчишке!

- Руп хочет заполучить трон. У меня нет причин его останавливать.

- Н-не думаю, что Его Высочество поистине желает занять престол.