Онлайн чтение книги Да, я паук, ну и что? So I'm a spider, what about it?
6 - 17

Меразофис-невероятно верный человек.

Он поклялся в верности моим родителям и даже после их смерти продолжает служить мне.

Глубина этой преданности не знает границ.

Хотя теперь мы напарники, правда, в том, что я мало что знаю о жизни Меразофиса.

Пока мои родители были живы, я играла роль обычного ребенка, поэтому мне нечасто доводилось видеть или слышать его.

Однако я поняла несколько вещей, основываясь на том немногом, что мне удалось увидеть.

Меразофис – трудоголик. Это серьезная ситуация.

Он казалось, работал постоянно, я даже задавалась вопросом, когда он спит

На бумаге он был слугой моего отца, но в реальности он был дворецким семьи.

Точнее, он выполнял работу и слуги,  и дворецкого.

Причиной этой интенсивной работы была его преданность моему отцу и любовь к моей матери.

Да. Меразофис был влюблен в мою мать.

Если это было так очевидно даже для меня, человека у которого в прошлой жизни не было никакого опыта в любви, я уверена, что это был такой «секрет», который знали все в особняке.

Одно неверное движение, и могли возникнуть серьезные проблемы.

Но поскольку мы говорим о Меразофисе, этого никогда не происходило.

Он никогда не делал таких ошибок.

Вместо этого он держал свои чувства при себе и вел себя соответственно своему положению.

Он искренне хотел, чтобы моя мать была счастлива, и доверял моему отцу заботу о ней.

Я думаю из-за того что все знали об этом, это стало казаться всем нормальным.

Как кто-то может быть таким внимательным к другим людям?

Как вы можете желать кому-то счастья, при этом жертвуя своим собственным?

Я не понимаю это.

Обожание Меразофиса к моей матери было настолько очевидным, что даже я заметила это.

Как он мог подавить это и доверить ее моему отцу?

Я никогда не пойму о чем он думает. Если честно это немного пугает.

Что, если он когда-нибудь решит уйти и исчезнет навсегда?

Я имею в виду, что Меразофис предан моим родителям, а не мне.

И он не клялся мне в верности.

Безусловно, его сердце до сих пор предано моим уже покойным родителям.

Так что же он должен думать о человеке, который их убил?

Все очень просто. Очевидно, он должен ненавидеть всех, кто в этом замешан.

Есть Потимас Харрифенас, эльф, который сделал это.

Но есть также Оцо, религия Слова Божьего и Империя, все они были вовлечены в войну.

Прямо сейчас он все еще остается рядом, но что, если однажды он решит уйти и отомстить?

Я не могу перестать беспокоиться об этом.

«Ха!»

Не подозревая о моих мыслях, Меразофис сейчас размахивает своим мечом с энергичным криком.

Однако лезвие не рассекает ничего, кроме воздуха.

Он не занимается тренировкой взмахов. Его противник просто увернулся от удара.

Пот льется с Меразофиса ручьем, когда он отчаянно размахивает мечом.

Полагаю, вампиры тоже потеют, рассеяно думаю я

Тем временем Меразофис спотыкается и падает на землю, явно достигнув своего предела. Хотя он пытается встать, его тело не собирается это делать.

Я поражена тем, что он смог зайти так далеко.

По моему мнению его атаки были хороши.

Его движения не были отточены, но он смог перекрыть это высокими характеристиками, которые получил, когда стал вампиром.

Раньше, когда Меразофис был просто слугой, он обладал навыками достаточными для минимальной самообороны.

Он не абсолютный новичок и его высокие характеристики делают его в целом достойным бойцом.

Проблема в его противнике.

Широ, которая без особых усилий уклонялась от всех его отважных атак и размахивала своей гигантской косой не заботясь о том, в каком он состоянии.

Избегая меча Меразофиса, она даже несколько раз останавливалась, чтобы прокомментировать его движения.

Наблюдая за ней, я думаю, что поняла значение фразы «быстрее пули».

Я не могу даже уследить за ней.

Однако, похоже, Широ не довольна. Она качает головой и размахивает косой.

Меразофис так измучен, что едва может стоять, но Широ выглядит так, словно совсем ничего не делала.

Так выглядит реальный разрыв в статистике.

Конечно, у Меразофиса статистика намного выше, чем у большинства людей, теперь, когда он стал вампиром, но это не имеет значения. Не для Широ.

Я знаю, как усердно он работал.

Каждое утро он тренировал взмахи  до восхода солнца.

С того самого дня, как на нашу карету напали грабители на обратном пути от моего дедушки, с того дня, как Широ спасла нас от неминуемой смерти, с того момента, как изменилась вся моя жизнь.

Меразофис проиграл в бою одному из бандитов, практически ничего не сделав своему противнику.

Осознание собственной слабости, казалось, привело его в отчаяние.

Начиная со следующего утра, он начал практиковаться со своим мечом до восхода солнца.

Не похоже, что этого достаточно, чтобы стать безумно сильным.

Меразофис был обычным человеком, не обладавшим никакими особыми навыками владения мечом.

Тем не менее, он продолжал практиковаться каждый день и продолжает делать это сейчас.

И все же все эти усилия никак не помогают против Широ.

Я уверена, что это еще более неприятно для него.

Я лучше всех знаю, как усердно работал Меразофис.

Но Широ-аномалия, она совершенно превосходит его.

Он тоже должен это знать, но все еще был разочарован.

Расстроенный собой за то, что ничего не может сделать, он продолжает бороться, чтобы стать сильнее.

Хотя он просто молчит, решимость, горящая в его глазах, рассказывает обо всем.

Это совсем не похоже на то подавленное настроение, в котором он был до недавнего времени.

Когда Ариэль принесла бочки с алкоголем, я попробовала немного и отключилась, не знаю, что произошло потом.

Но что-то определенно произошло, пока я спала. Со следующего дня, Меразофис выглядел гораздо более свежим.

Может быть, он просто выплеснул все, что накопилось, когда напился, но думаю что было нечто большее.

Возможно, Ариэль что-то сделала, но когда я попыталась поблагодарить, ее она сказала, что ничего не делала.

Что бы она ни говорила, Ариэль действительно добрая.

Хотя она вела себя холодно, когда я пытался поговорить с ней о Меразофисе, то, что она указала на мои недостатки, было тем, что мне нужно.

Я предполагаю, что она, должно быть, сделала нечто подобное с Меразофисом. Я, конечно, не могла ему помочь.

После того, как Ариэль отругала меня, я попыталась подумать о том, что могло его беспокоить.

Но ненужно было сильно углубляться в размышления.

Мы с Меразофисом оба потеряли город, в котором жили.

Но он жил там как человек и гораздо дольше, чем я.

Он потерял больше.

Люди, места, время...даже его собственная человечность.

Даже если у меня не было другого выбора, это факт, что я превратила Меразофиса в вампира.

Я даже не думала о том, как это может повлиять на него. Я просто принял его слова «Я не могу не быть благодарен за это» за чистую монету.

Все, что он потерял, и тяжесть жизни в качестве вампира давили на него…

Невозможно, чтобы это его не беспокоило.

Не удивительно, что Ариэль была разочарована тем, что я не смогла понять что-то столь очевидное.

Я действительно не думала ни о ком, кроме себя.

И все еще делаю то же самое.

Если подумать о Меразофисе, а не о себе, то очевидно ему будет лучше, если я отпущу его, но мне не хочется это делать.

Сейчас он вампир, но все еще такой же превосходный человек, как и раньше не похоже, что его прошлое стерто.

Поскольку он, был дворецким моего отца, я уверена, что он пользовался бы большим спросом у других дворян, и у него должны быть знакомые, которые смогут его приянть.

Откроет ли он тот факт, что является вампиром, зависит от собственного мнения Меразофиса, но, зная его, я уверена, что его все еще могут принять.

Независимо от того, какой путь я выберу, впереди обязательно будет опасность.

Для Меразофиса было бы гораздо лучше пойти по другому пути, а не следовать за мной.

Я знаю это.

И все же я все еще не могу этого сделать.

Я боюсь отпускать Меразофиса.

После того, как он поставил свою жизнь на карту, чтобы защитить меня, мысль о будущем без него рядом слишком ужасна.

Я действительно не думаю ни о ком, кроме себя…

«Хорошо, я голодна. Что будем делать?»

Ариэль оглядывается по сторонам. Следуя ее примеру, я тоже осматриваюсь, но не вижу места, где мы могли бы поесть.

На самом деле, все, что я вижу, - это люди.

Мы сейчас в городе.

Это самый большой город в регионе. Чтобы добраться отсюда до столицы много времени не понадобится.

В результате этот город довольно оживлён и полон людей.

Толпа настолько плотная, что, когда Меразофис несет меня на руках, я не вижу ничего кроме людей.

«Я уже бывал в этом городе раньше. Есть одно место, которое, насколько я помню, было довольно хорошим. Может быть, пойдем туда?»

«Отличненько! Показывай дорогу!»

Глаза Ариэль сверкают, пока она следует за Меразофисом. Похоже, она с нетерпением ждет рекомендуемого им ресторана.

Трудно поверить, что этот человек Владыка Демонов

«Прямо сюда». Меразофис ведет нас по переулку.

Чем дальше мы продвигаемся, тем меньше людей я вижу, пока не начинает казаться, что мы въезжаем в тихий жилой район.

Затем мы сворачиваем в еще более узкий переулок, пока не подходим к двери без каких-либо вывесок.

Когда Меразофис открывает дверь, раздается звонок, сообщающий о нашем приходе.

Несмотря на скромный внешний вид, внутри здание выглядит как настоящий ресторан.

«Ого. Откуда ты знаешь об этом месте?»

«Мой господин дружил с лордом этого города, он и  рассказал мне».

Его объяснение заставляет мое сердце замереть.

Похоже, лорд этого города знает Меразофиса. Если бы он дружил с моим отцом, он бы ни за что не узнал о Меразофисе.

Может быть, этот человек примет его.

Пока эта мысль отвлекает меня, Меразофис и Ариэль садятся.

Меразофис сажает меня на сиденье рядом с собой. Это кресло для взрослых, но я все еще могу в нем сидеть.

Хотя я не уверена, что нормальный ребенок смог бы так же.

Как только мы садимся, из задней части ресторана появляется старик.

«Что будете заказывать?»

«Два фирменных блюда от шеф-повара и что-нибудь такое, что было бы легко съесть ребенку, если бы оно у вас есть?»

«Конечно».

С этими словами старик снова исчезает.

Мы единственные посетители в довольно темной комнате.

Официантов или кого-то еще тоже нет, так что, похоже, этот человек управляет рестораном в одиночку.

«Не очень-то предприимчивый парень, не так ли?» - с сомнением спрашивает Ариэль.

«Я не думаю, что прибыль является для него приоритетом», - с улыбкой сказал Меразофис. «Мне сказали, что он работал на местного лорда. Он довольно талантлив, но ушел на пенсию из-за возраста. Однако он все еще хотел продолжать готовить, поэтому решил открыть этот небольшой ресторан в отдаленном месте».

«О, так он может просто время от времени готовить?»

«Именно. Таким образом, только те, кто знает об этом месте, приходят сюда».

В этом есть смысл. На двери нет таблички, так что, если бы вы не знали, то вряд ли поняли бы, что за ней был ресторан.

Теперь, когда он уволился со своей основной работы, он продолжает заниматься этим как своего рода хобби.

Так что деньги вторичны.

Есть разные способы жить, не так ли?

Может быть, даже для Меразофиса и меня…

«Что-то случилось, юная мисс?»

«Ой! Нет, ничего особенного».

Я не могу этого сделать.

Я не могу спросить его, что он хочет делать.

Меразофиса, похоже, не убедил мой ответ, но он не продолжил спрашивать.

Потому что дверь ресторана только что открылась, и вошел еще один посетитель.

Звон колокольчика привлекает наши взгляды к двери.

Вновь прибывший - пожилой мужчина, возможно, немного моложе владельца ресторана.

Я не хочу смотреть слишком долго, поэтому отворачиваюсь и вижу, что Ариэль смотрит на мужчину, и улыбка исчезает с ее лица.

Тут же у меня по спине пробегает холодок.

Она не использует навык Запугивания, и она не излучает кровожадность.

Но она определенно готова к драке.

По крайней мере, я так думаю.

«Прошу прощения».

Не обращая внимания на пристальный взгляд Ариэль, мужчина садится.

За столиком прямо рядом с нами, хотя есть много других свободных мест.

Причина становится ясна после следующих слов Ариэль.

«Давно не виделись».

Улыбка возвращается на лицо Ариэль, и она дружелюбно приветствует мужчину.

Они знают друг друга? Это объяснило бы, почему он сел рядом.

Но, судя по первоначальной реакции Ариэль, я не думаю, что она очень рада его видеть.

«Действительно. Рад снова вас видеть. Или мне следует сказать, что мне приятно познакомиться с вами?»

Это странно. Зачем ему так говорить, если они уже знакомы?

«В любой вариант подходит, верно?»

Меразофис выглядит таким же сбитым с толку, как и я, но Ариэль, похоже, это не волнует.

«Итак, чему я обязана этой честью, господин понтифик Слова Божьего?»

Я не сразу понимаю смысл сказанного Ариэль.

«Могу я принять ваш заказ?»

Хорошо это или плохо, но владелец ресторана поспешно появляется сзади, прежде чем кто-либо успевает сделать еще один шаг.

«Я возьму тоже, что и она, пожалуйста». Понтифик жестом указывает на Ариэль.

«Конечно».

Не обращая внимания на повисшее в воздухе напряжение, владелец ресторана возвращается на кухню.

Я еще раз бросаю взгляд на понтифика.

Он кажется совершенно обычным, дружелюбным стариком.

В его одежде нет ничего особенного, и он вовсе не раздут, как можно было бы ожидать от богатых людей, на самом деле он довольно худой.

Если бы мне не сказали, я бы никогда не догадалась, что этот человек является главой церкви Слова Божьего, самой большой религии в мире.

Честно говоря, даже после того, как я услышала это от Ариэль, мне все еще трудно в это поверить.

Что такой важный человек делает здесь без единого охранника?

«Довольно беспечно появляться передо мной без сопровождения, тебе так не кажется? Не говоря уже о том, что ты на вражеской территории».

Ариэль указывает именно на то, о чем я думала.

«Не волнуйся. Мало кто знает меня в лицо».

«Ну, я узнала».

«Даже в этом случае мне было бы бессмысленно беспокоиться об этом. В конце концов, никакая охрана не смогла бы защитить меня от вас. В таком случае, не имеет значения, встречусь ли я с вами один или с охраной на буксире. На самом деле, так будет лучше, так как это означает, что я буду единственной жертвой, если вы решите напасть на меня».

Понтифик говорит так естественно, как будто обсуждает погоду.

Что только затрудняет полное понимание его слов.

После того, как Ариэль раздраженно вздыхает, я понимаю, что означают эти слова.

Понтифик говорит, что ему все равно, умрет он или нет.

И, судя по поведению Ариэль, он не просто блефует. Он действительно имеет в виду это.

Он пришел сюда один, чтобы встретиться с кем-то, кто может легко убить его, просто потому, что это эффективнее, чем приводить охрану.

Я не могу себе представить, сколько нервов потребовалось бы, чтобы сделать такое.

По мере того как я обдумываю все это, скромный старик передо мной начинает казаться гораздо более загадочным и страшным.

Впервые я признаю его первосвященником Слова Божьего, роль, которую не смог бы взять на себя обычный человек.

«Позвольте мне спросить тебя снова. Что тебе надо? Ты ведь пришел сюда не просто для дружеской беседы, не так ли?»

«Действительно».

Понтифик кивает на слова Ариэль, выглядя так, словно о чем-то размышляет.

На мгновение его взгляд поворачивается ко мне и Меразофису.

«Полагаю, что нет смысла пытаться прощупать друг друга окольными путями. Очень хорошо. Мне нужно обсудить три момента. Первое, я хотел бы, чтобы вы не помогали религии Богини. Второе-попросить вас поделиться любой информацией об эльфах, которой вы можете располагать. И третье касается ваших двух товарищей там».

Он хочет поговорить о нас?

Я едва успеваю за тем, что происходит.

Беспомощно глядя на Меразофиса, я вижу, как на его лице застыло мрачное выражение.

Это почти как тот взгляд, который был у него, когда он столкнулся с теми эльфами в особняке.

Лицо человека, смотрящего на врага.

Верно. Человек перед нами-враг.

Он лидер религии Слова Божьего, который сотрудничал с Оцо, чтобы уничтожить наш родной город.

После Потимаса человек, стоящий перед моими глазами, возможно, наш самый явный враг.

«Я понимаю. Хорошо, тогда давай сначала».

«Что касается первого пункта, Оцо планирует дальнейшее вторжение».

«Что?!» Меразофис был в шоке от этих слов.

Не обращая на него внимания, понтифик продолжает.

«Естественно, мы, люди Слова Божьего, также будем помогать им. Таким образом, для нас было бы крайне неудобно, если бы вы участвовали в битве на стороне Сариэллы».

Какое невероятно эгоистичное требование.

Я не могу не злиться.

Меразофис, похоже, чувствует то же самое, судя по тому, как крепко сжат его кулак под столом.

Я уверена, что он гораздо более зол, чем я, но он просто молча смотрит на это без дальнейших вспышек, так что я должна сделать то же самое.

Наш лучший выбор здесь-позволить Ариэль разобраться совсем.

«Хм. Звучит как довольно выгодная сделка для тебя».

«Я был бы признателен если бы выслушали еще одну просьбу. Не могли бы вы передать своего подчиненного, который вызвал последнюю битву—белого монстра-паука, которого люди называют Кошмаром Лабиринта».

Сейчас я сама чуть не вскрикнула.

Я не уверена, какая часть заставляет меня так реагировать, но я поспешно прикусываю язык.

Тем не менее, услышав, как в разговоре появилась Широ, я определенно удивилась.

«И зачем это, просто из любопытства?»

«Это существо-причина, по которой началась война. Мы не можем просто отпустить его на волю».

Понтифик делает паузу.

«Если только он уже не мертв, если это так, тем лучше».

Выражение его лица ни в малейшей степени не меняется.

Однако его слова звучат резче, чем раньше.

«Я думала, ты не собираешься пытаться прощупать меня?» Ариэль вежливо возражает.

Прощупать ее? Что она имеет в виду?

Понтифик усмехается. «Я сказал, что в этом нет смысла, но я никогда не говорил, что не буду пытаться».

«У тебя совсем нет стыда, не так ли?»

Ариэль снова вздыхает.

«Ты хочешь знать о моих отношениях с Кошмаром Лабиринта и о том, будет ли он или я помогать Сариэлле. Это то, что тебе нужно, верно? Ты мог бы просто спросить, вместо того, чтобы пытаться спровоцировать меня».

Голос Ариэль звучит где-то между скучающим тоном и раздраженным.

Понтифик пытался вытянуть из нее информацию, выдвигая необоснованно агрессивные требования.

Но, конечно, на ней такой трюк не сработает. Она с легкостью разгадала его намерения.

Каким глупцом он мог быть, чтобы попытаться сделать что-то настолько простое против нее?

«О боже. Похоже, я потерпел неудачу».

Понтифик, похоже, не особенно разочарован.

Вместо этого он смотрит на меня или, точнее, на Меразофиса.

Значит, он не следил за реакцией Ариэль. Он следил за Меразофисом!

Учитывая прошлое Меразофиса, не было бы ничего удивительного, если бы он вспылил из-за слов понтифика.

Даже если нет, он мог бы, по крайней мере, отреагировать таким образом, чтобы понтифик мог хоть что-то понять.

Я была неправа, полагая, что этот человек глуп.

В конце концов, он знает, что делает.

Я смотрю на Меразофиса, молча предупреждая его, чтобы он не делал никаких заметных движений.

Очевидно, он пришел к тому же выводу, что и я, потому что он смотрит мне прямо в глаза и слегка кивает.

«Во-первых, Дастин, эта штука не моя подчиненная».

Ариэль слегка повышает голос, обращаясь к понтифику.

Полагаю, его имя  Дастин?

«Хотя ыы, вероятно, уже догадался об этом. В любом случае, насколько это возможно, у меня все под контролем. Это все, что я могу сказать по этому вопросу».

Слова Ариэль слишком расплывчаты, чтобы действительно считаться “информацией”.

Она почти ничего не сказала, но понтифик все равно кивает, как будто удовлетворен.

«Если вы говорите, что у вас все под контролем, леди Ариэль, то это все, что мне нужно услышать. Однако мне любопытно, как все это может повлиять на Сариэллу в будущем. У вас есть, что сказать по этому поводу?»

«Я не планирую долго оставаться в Сариэлле. Просто заеду в столицу, а потом отправлюсь домой. До тех пор, пока никто не сует свой нос туда, где ему не место».

«Не волнутесь. Я не собираюсь делать ничего, что могло бы вызвать ваш гнев».

«Да? Не уверена, куплюсь ли я на это. Ты уже однажды не справился с управлением. Кроме того, те штуки, которыми ты пользуешься...»

«Уверяю вас, мой контроль совершенно стабилен. Тем не менее, это правда, что незваные гости и раньше вызывали проблемы. За это я искренне приношу свои извинения».

«Ага. Значит, на этот раз ты серьезно, да?»

«Я всегда серьезен. Мы просто должны убедиться, что на этот раз наши планы будут еще более надежными. Именно поэтому мы хотели бы избежать существования  каких-либо нестабильных факторов».

«Я понимаю. Так что эти дикие карты-это я, сам-знаешь-что, и Потимас, я полагаю?»

«Именно так».

Ариэль и понтифик продолжают свой обмен мнениями.

Как бы я ни старалась следить, есть некоторые расплывчатые ключевые моменты и упущенная информация, что затрудняет мое понимание.

Те части, которые действительно имеют для меня смысл, дико крутятся в моей голове.

В конце концов, все это может оказать серьезное влияние на наше с Меразофисом будущее.

«Тогда для моего я буду считать, что вы не намерены работать с Сариэллой. Что касается второго пункта, касающегося эльфов, то, возможно, будет лучше, если мы обсудим его вместе с еще одним человеком. А именно, кто именно тот ребенок, на которого нацелились эльфы?»

Глаза понтифика устремлены прямо на меня.

У него все еще выражение дружелюбного старика, но взгляд пронзительно острый.

Меразофис поднимает руку, как бы защищая меня от этого взгляда.

Сейчас он стоит ко мне спиной, так что я не вижу его лица, но уверена, что выражение его лица действительно очень мрачное.

Несмотря на это, понтифик продолжает пристально смотреть на меня.

«Естественно, я не прошу такого имени, как, скажем, София Керен. Что я хочу знать, так это то, кто находится внутри. У вас, случайно, нет воспоминаний о вашей прошлой жизни?»

Совершенно потрясенная, затаиваю дыхание.

Я никогда не могла ожидать, что он что-то подобное.

Я могу сказать, что моя реакция показала ему, что он был прав, потому что впервые выражение его лица дрогнуло.

«Боже мой. Я не думал, что это возможно, но…это правда? Означает ли это, что в системе есть ошибка?»

Расслабленное отношение понтифика закончилось.

Выражение его лица выглядит расстроенным, но в данный момент он больше ничего не говорит.

Внезапная перемена удивляет меня, но не так сильно, как неожиданные слова, которые он использовал.

Система? Ошибка?

Что это значит?

«Эй, приятель? Вернись в реальность, ладно?»

Ариэль поднимает брови, глядя на молчащего понтифика.

«Прошу прощения. Похоже, я обречен никогда не избавиться от этой дурной привычки, сколько бы раз я ни перерождался».

«Знаешь, нехорошо слишком много думать. Почему бы тебе просто не опустошить свою голову и не расслабиться?»

«Если бы я мог это сделать, я бы, безусловно, сделал».

Понтифик грустно улыбается.

Мне кажется, что я впервые вижу его настоящие эмоции.

«Система работает нормально. Не беспокойся об этом».

Сразу после того, как Ариэль говорит, шеф-повар выходит из задней комнаты с тарелками в руках.

Понтифик закрывает рот, прежде чем заговорить, и молча наблюдает, как мужчина разносит наши тарелки.

Владелец ресторана молча ставит еду на наш столик, уходит в заднюю комнату, а затем выходит с новыми тарелками. Либо он слишком чувствителен к необычной атмосфере в комнате, либо вообще ее не заметил.

Во всяком случае, он повторяет этот процесс еще несколько раз, выстраивая все заказанные блюда на столе.

Его опыт работы шеф-поваром лорда очевиден: просто взглянув на каждое блюдо, я могу сказать, что оно свежее и вкусное.

Насыщенный, соблазнительный аромат наполняет мой нос.

Но в отличие от всех остальных блюд, тарелка передо мной-это просто детское питание, овощная каша или еще что-то.

Я знала, что это произойдет, но все равно это немного угнетает.

«Ну, мы бы не хотели, чтобы еда остыла, пока мы ведем наш душный разговор. Давайте сначала поедим, хорошо?»

Как только хозяин исчезает в подсобке, Ариэль тянется за едой.

Хотя понтифик прибыл после нас, его еда тоже готова, возможно, потому, что он заказал то же самое, что и Ариэль.

Понтифик произносит небольшую молитву, прежде чем приступить к еде.

Меразофис тоже произносит молитву перед едой.

Их молитвы различны: молитва Меразофиса, которую я уже привыкла слышать, относятся к религии Богини, в то время как у понтифика, должно быть, была версия Слова Божьего.

В то время как молитва Богини возносила благодарность Богине, молитва Слова Божьего больше походила на покаяние.

Прежде чем съесть свою собственную еду, Меразофис зачерпывает ложкой мое детское питание и предлагает его мне.

Обычно я бы съела его сама, но понтифик здесь. Если я хочу притвориться нормальным ребенком, я должена позволить Меразофису накормить меня.

Хотя я не уверен, что на данный момент есть смысл продолжать в том же духе. Это неловко, и понтифик уже знает, что я ненормальная. Тем не менее, я позволила ему накормить меня.

Ариэль и понтифик едят в тишине.

Атмосфера в комнате настолько удушающая, что мы даже не можем насладиться вкусом предположительно вкусной еды.

Ну, у меня детское питание, так что, мне, наверное, в любом случае не о чем говорить.

Мы заканчиваем трапезу в молчании.

Некоторое время после этого никто не произносит ни слова.

«Система работает нормально. Однако это правда, что произошла ненормальная ситуация».

 Наконец Ариэль нарушает молчание.

«В результате у меня не было другого выбора, кроме как действовать. Честно говоря, даже я не могу сказать, что будет дальше. Но я думаю, что совершенно ясно, что времена меняются. Вы, люди Слова Божьего, пытаетесь сокрушить религию Богини, это всего лишь одно звено в этой цепи, не так ли?»

Понтифик просто покорно сидит, не отвечая на вопрос Ариэль.

Но... подожди секунду.

Что только что сказала Ариэль?

Слово Божье пытается сокрушить религию Богини?

Это не Оцо пытается захватить Сариэллу?

«Итак, Слово Божье, а не Оцо, стояло за вторжением в Сариэллу. Ты это хочешь сказать?»

Меразофис впервые нарушает молчание, переводя взгляд с Ариэль на понтифика.

До сих пор мы думали, что Оцо были главным зачинщиком нападения на Сариэллу. Но то, что только что сказала Ариэль, звучит так, будто религия Слова Божьего-те, кто вынудил Оцо напасть.

Может показаться, что это одно и то же, но есть очень большая разница.

Если это правда, то наш враг-не маленькая страна Оцо, а Слово Божье, самая распространённая религия в мире.

Сариэлла, возможно, смогла бы победить Оцо, но если настоящая причина войны-религия Слова Божьего, у нашей родной страны нет ни единого шанса.

«Да, конечно. Зачем крошечной нации, которую может сбить с ног сильный ветер, бросаться в бой самостоятельно? Тебе совсем не показалось подозрительным, что Оцо просто так начали войну?»

Ариэль, а не понтифик, отвечает на вопрос Меразофиса, показывая, что религия Слова Божьего является вдохновителем нападения на Сариэллу, как будто это самая очевидная вещь в мире.

Понтифик не подтверждает и не отрицает этого, но тот факт, что он хранит молчание, кажется мне подтверждением.

«Неужели верующие Слово Божьего так сильно ненавидят последователей Богини?!»

Меразофис злится.

Отношения между религией Богини Сариэллы и Словом Божьим, по-видимому, всегда были неустойчивыми.

С этой войной они, должно быть, планируют свести счеты раз и навсегда.

«Мне не хочется тебя огорчать, но мотивы этого парня не так просты. Видите ли, он на самом деле не такой уж набожный. На самом деле, это больше похоже на то, что он затевает борьбу с богами».

Мне требуется мгновение, чтобы осмыслить слова Ариэль.

Как мог человек, который возглавляет самую известную религию в мире, затевать борьбу с богами?

Если это шутка, то она не кажется очень смешной.

Но выражение лица Ариэль совершенно серьезно. На самом деле, она обвиняющее смотрит на понтифика.

А? Так это правда?

Существуют ли вообще боги в этом мире?

Я имею в виду, я думаю, поскольку мы все слышим этот голос “Слова Божьего”, не было бы ничего удивительного, если бы тот, кто его произносит, действительно был богом.

Но, учитывая, насколько механичен этот голос, лично мне в это немного трудно поверить.

«Моя идеология в данный момент не имеет значения. В конце концов, ожидания одного человека практически бессмысленны перед лицом реальности. Именно поэтому я сейчас нахожусь в этом кресле. Разве вы не согласны?»

Я предполагаю, что под “этим креслом” он имеет в виду позицию понтифика, а не буквально стул, на котором он сейчас сидит в этом ресторане.

Но в целом мне все еще трудно понять все, о чем говорят эти двое.

Учитывая выражение его глубокой задумчивости, Меразофис, похоже, находится в той же лодке.

Однако я думаю, что их разговор требует знания о того,  что мы еще не знаем.

Пока мы находимся в неведении относительно этого чего-то, я не думаю, что мы сможем понять их.

«Вы совершенно уверены, что система работает нормально?»

И я думаю, что “что-то” может быть “системой”, о которой они продолжают говорить.

Но пока мы точно не узнаем, что такое эта “система”, это мне совсем не поможет.

«Я гарантирую это. Система находится в идеальном состоянии. На самом деле, это может быть самое стабильное, что когда-либо было».

«Это так? Несмотря на внезапное снижение энергии МА?»

«Ага. Я не думаю, что это было частью плана, но с системой проблем нет. Во всяком случае, работает она нормально».

«Другими словами, хотя она  может работать нормально, все еще существует фундаментальная проблема?»

«Можно сказать и так. Все, что она накапливала все эти годы, внезапно пошло прахом. Если это не проблема, как бы вы еще это назвали?»

«Это правда. Действительно, очень серьезная проблема».

И Ариэль, и понтифик уныло вздыхают.

Это не похоже на то, что могли бы сделать два врага.

«Но давайте пока отложим это в сторону. В любом случае, это не совсем та проблема, которую мы можем решить сейчас. Твоя самая большая забота Сариэлла, не так ли?»

С этими словами Ариэль на мгновение закрывает глаза.

Затем она снова открывает их и говорит.

«Давайте начнем с ваших трех основных пунктов. Во-первых, что касается моих дальнейших действий, то все так, как я уже говорила. Прямо сейчас я планирую привезти этих детей в столицу Сариэллы. После этого, что они будут делать, зависит от них, но в любом случае, я не планирую оставаться в этой стране. Я не планирую ничего делать, чтобы помочь Сариэлле, даже если эти ребята решат остаться здесь. До тех пор, пока никто не сделает ничего, чтобы изменить мое мнение. Как только я покину эту страну, ты сможешь начать войну или еще что-то».

Я не могу не быть немного шокирована словами Ариэль. Похоже, она умывает руки от нас.

Я знаю, что на самом деле она не собирается этого делать. Тем не менее, слышать, как она говорит об этой стране так, будто ей все равно, действительно больно.

Тем более что, похоже, ей тоже все равно, останемся мы здесь или нет.

Учитывая, как сильно она заботилась о нас до сих пор, я думаю, что она должна заботиться о нас хотя бы немного.

Но, как она и сказала, если мы останемся здесь и снова окажемся, втянуты в войну, на этот раз она почти наверняка не спасет нас.

Эта реальность делает путь впереди нас мрачным.

«Номер два, эльфы. На самом деле я и сама мало что об этом знаю. Но я точно уверена, что они нацелены на пункт номер три, эту девочку, а также на других людей, подобных ей. Даже сам Потимас появился, или, по крайней мере, одна из его обычных кукольных штучек, так что они, должно быть, довольно серьезно относятся к этому».

Когда она говорит об эльфах, особенно о Потимасе, выражение лица Ариэль показывает нескрываемое презрение.

Мне они тоже не нравятся, так как они нацелились на мою жизнь и все такое, но мои чувства ближе к страху, чем к ненависти.

Этот человек равнодушно пытался отнять мою жизнь и жизнь Меразофиса. Я не могу забыть эти холодные глаза, которые смотрели на нас так, словно мы были не более чем мусором, который нужно выбросить.

Для меня человек по имени Потимас подобен самой смерти.

При одном воспоминании о нем мне хочется дрожать от страха.

Если мы расстанемся с Ариэль, этот человек может снова напасть на нас.

Если религия Слова Божьего нападет на Сариэллу, это, безусловно, будет проблемой, но я думаю, что Потимас может представлять еще большую угрозу для нас двоих.

«Хм. Я подозревал, что они могут предпринять какие-то действия, поэтому был настороже. И если он двигается так свободно, то это даже хуже, чем я опасался. Если бы вы не позаботились о нем, леди Ариэль, я не знаю, что могло бы произойти.»

«Не стесняйтесь благодарить меня».

«Действительно, я очень вам благодарен. Хотя я был бы еще более благодарен, если бы вы стерли все следы битвы, а не только тела».

«Ааа. Я думаю, он использовал пистолет и все такое, да? Правильно, правильно. Я не думала об этих мелочах».

«Все в полном порядке. Мы позаботились об остальном, так что вам не о чем беспокоиться».

Понтифик говорит так, как будто он оказал Ариэль услугу, которую она более или менее игнорирует.

Так что, если в этом мире используется оружие, вы должны скрыть любые улики.

Широ позаботилась о телах, но в то время я по-настоящему не беспокоилась о подобном.

Я, конечно, был не в том состоянии, чтобы думать о пулевых отверстиях или о чем-то вроде этого.

Но если даже эти следы должны быть скрыты, что именно использовало машина Потимаса?

Я думала, что это какой-то фантастический мир, менее развитый, чем Земля, со странными вещами, такими как навыки и статистика.

Но машина Потимаса была намного более продвинутой, чем любая технология, которую я когда-либо видела на Земле.

В этом мире есть что-то очень странное.

И Ариэль и понтифик явно знают правду, стоящую за этим.

Является ли “система”, о которой они постоянно упоминают, источником странности этого мира?

Я не уверена, но ясно, что Ариэль и понтифик не хотят, чтобы весь мир знал о машинах и технологиях.

«Во всяком случае, похоже, что наша информация каким-то образом просочилась. Внезапное нападение Оцо на столицу было скомпрометировано».

«Значит, ты проиграл информационную войну, да?»

Понтифик кротко кивает в ответ на грубое замечание Ариэль.

«Да, действительно. Мы придавали большое значение секретности, и я думал, что наша разведывательная организация дала нам преимущество, но результаты говорят сами за себя. Мы просто не можем идти в ногу с информационной сетью эльфов».

Увидев серьезное выражение лица понтифика, Ариэль тоже становится серьезной.

«Неужели ты ничего не можешь сделать?»

«Мы делали все возможное, но наши усилия были тщетны», - понтифик мрачно качает головой. «Поставщиков информации для эльфов становиться все больше. И поскольку они сами не знают, что передают информацию эльфам, мы мало что можем сделать, чтобы остановить их. Они хорошие люди, которые верят в публичное направление эльфов «истинного мира во всем мире», поэтому нам трудно вмешаться».

Истинный мир во всем мире? В месте, где повсюду монстры, а люди все еще сражаются между собой?

Какое не реалистичное утверждение. Кто бы на это купился?

«Самым коварным из всех является тот факт, что даже среди эльфов есть те, кто действительно верит в этот идеал. В результате нет никакого способа узнать, связан ли какой-либо эльф напрямую с Потимасом, поэтому, если мы предпримем неосторожную попытку остановить их, мы можем обнаружить, что вместо этого все обернется против нас. С той властью, которой он обладает сейчас, он может даже манипулировать общественными настроениями, чтобы настроить людей против Слова Божьего».

«Тогда тебе, вероятно, следует позаботиться об эльфах, прежде чем ты позаботишься о религии Богини».

«Действительно. Однако к тому времени, когда я впервые основал религию Слова Божьего, эльфы уже заняли прочное положение. Что бы я ни делал, они всегда на шаг впереди».

Ариэль и понтифик снова вздыхают в унисон.

На данный момент совершенно неясно, враги они или союзники.

Поначалу реакция Ариэль заставила меня подумать, что они враги, но на самом деле так не кажется, когда они во многом похожи.

«Ну, даже я не могу сказать, что задумали эльфы, но я знаю, что это не может быть чем-то хорошим. Мы же говорим о Потимасе».

«Хорошо сказано. Этот человек всегда приносит дурной ветер».

…Может быть, они все-таки на самом деле друзья?

«В любом случае, что касается твоего третьего пункта, я не думаю, что хочу тебе это говорить».

А может, и нет. Похоже, Ариэль все-таки довольно подозрительно относится к понтифику.

«Даже если в этом замешаны эльфы, и мы могли бы оказать некоторую помощь в этом отношении?»

«Даже тогда. Позволить эльфам использовать ее, было бы наихудшим сценарием, но откуда мне знать, что Слово Божье не сделает то же самое? Я не собираюсь показывать свою руку тому, кому не могу доверять».

Ладно, я сдаюсь. Я не могу сказать, друзья они или враги.

Честно говоря, я думаю, что может быть, слишком сложно подвести итог в таких простых терминах.

«Но это означает, что вы вполне можете намереваться использовать ее сами, не так ли?»

«Если я смогу, то, вероятно, так и сделаю. Но я намерен поставить ее собственные желания превыше всего этого».

То, что она говорит это прямо при мне, просто доказывает, что она искренна, я думаю.

«Я понимаю. Тогда в ней есть нечто большее, чем тот факт, что у нее есть воспоминания о прошлой жизни».

Я впечатлена тем, что понтифик смог догадаться об этом из той небольшой информации, которую ему дали, но я сомневаюсь, что он выяснит что-нибудь еще.

Я имею в виду, кто бы мог подумать, что кто-то может возродиться из другого мира?

Хотя, если он смог выяснить, что у меня есть воспоминания о прошлой жизни, значит ли это, что такие вещи относительно распространены в этом мире?

«Ну, это все, что я хотела сказать. Вам есть что добавить?» Ариэль обращается к Меразофису.

Нет, не только к нему. Она также смотрит на меня.

Значит ли это, что мне можно говорить?

Понтифик тоже смотрит на меня и Меразофиса.

Я смотрю на Меразофиса и посылаю ему телепатическое сообщение, которое может слышать только он.

«Меразофис, если ты хочешь что-то сказать, ты можешь это сделать».

Мне самой нечего сказать.

Я имею в виду, что есть много вещей, которые я хотела бы сказать, но не думаю, что смогла бы достаточно хорошо собрать свои мысли, чтобы правильно выразить их.

Этот человек, понтифик, почти наверняка мой враг.

Я знаю это, но, честно говоря, на самом деле я не чувствую этого.

Я имею в виду, что я мало что знаю о религии Слова Божьего.

Все, что я знаю, это то, что это самая распространенная религия в мире, и что она противоречит религии Богини, которой поклоняются в Сариэлле.

А это значит, что я, по сути, вообще ничего не знаю.

Я уверена, что между последователями Слова Божьего и Богини существует какая-то глубоко укоренившаяся вражда, но я понятия не имею из-за чего.

И хотя я знаю, что он стоит за войной, это не значит, что я могу внезапно увидеть в нем своего врага.

То, что произошло в округе Керен, все еще кажется мне не совсем реальным.

В конце концов, он был уничтожен до того, как я смогла сформировать глубокую привязанность к этому месту.

Мне действительно грустно и я сержусь, но как будто смотрю на эти эмоции через матовое стекло.

Но я уверена, что Меразофис чувствует себя совсем по-другому.

Он провел большую часть своей жизни в округе Керен и потерял то, что никогда нельзя будет заменить.

Поэтому я думаю, что для него было бы лучше высказаться.

И все же Меразофис качает головой.

«Я ничего не хочу сказать».

Ариэль, я и даже понтифик выглядим удивленными.

«Ты уверен? Разве ты не хочешь сделать одно-два гневных заявления? Я имею в виду, ты можешь даже убить этого парня прямо сейчас, и никто не будет жаловаться на это».

Комментарий Ариэль кажется мне странным, но я предполагаю, что она говорит это, потому что это реальная возможность.

Понтифик сам сказал, что пришел один, зная, что его могут убить.

Основываясь на подтверждении Ариэль, я думаю, что это была правда, и что он действительно принял бы это.

«Нет. У меня такое чувство, что убивать его здесь было бы бессмысленно. Я уверен, что это не обратило бы течение времени. Кроме того, его смерть не заставила бы его сожалеть о своих действиях. В лучшем случае это послужило бы лишь кратковременному ослаблению моего негодования. Такой поступок никогда не смог бы восполнить потерю моего господина, моей госпожи и всего графства Керен. Твоя жизнь тривиальна по сравнению с этим».

Слова Меразофиса пренебрежительны, но за ними скрывается волна темных чувств, которые он не может полностью скрыть в своем голосе.

Я уверена, что он многое хочет сказать.

И все же он предпочитает держать язык за зубами.

«Я слуга молодой госпожи. Если она решит не говорить, у меня нет причин для этого. Все, что я делаю, я делаю для нее».

Так вот почему он сдерживает себя.

Я подумала, что было бы лучше дать ему высказаться, но он говорит, что если я ничего не собираюсь говорить, то и он тоже не будет.

Мы так ценим друг друга, что это похоже на странный тупик.

Но я думаю, что все в порядке.

«Пффф! Хи-хи-хи. Он сказал, что твоя жизнь тривиальна».

(На всякий случай. Тривиально-обычно, ничтожно, незначительно. В общем, понтифик ничто для Меры)

По какой-то причине Ариэль хихикает.

«Действительно. Я был полностью готов к тому, что меня убьют, но не ожидал, что мне скажут такое».

Голос понтифика так же спокоен, как и всегда.

Но, хотя это может быть мое воображение, он вдруг выглядит невероятно хрупким. Как растение, которое на грани увядания.

«Тривиально, не так ли? Да, я полагаю, что вы правы. Моя жизнь действительно довольно тривиальна. Я чувствую, что должен извиниться за попытку пожертвовать своей жизнью в обмен на боль, которую я причинил тебе. Я искренне сожалею».

Затем он низко склоняет голову.

Лидер крупнейшей религии в мире кланяется нам.

«И все же я не могу остановиться. Я не должен, несмотря ни на что».

Я чувствую, как дрожь пробегает по телу Меразофиса, так как и по моему собственному.

Потому что мы оба это чувствуем: подавляющий вес решимости, которую несет в себе этот иссохший старик.

Он говорит, что его жизнь тривиальна, но все же он придерживается какого-то непоколебимого убеждения.

Я этого не понимаю.

Что может быть важнее твоей собственной жизни?

«Мы оба взяли на себя трудные роли», - тихо бормочет Ариэль, а затем говорит. «Ну, тогда. Больше не о чем говорить, верно? Мы сейчас уходим. О, но если ты хочешь извиниться, ты можешь заплатить за нас здесь. Пойдем?»

Ариэль встает.

Меразофис следует за ней со мной на руках, и мы направляемся к двери.

Все это время понтифик держит голову опущенной.

Меразофис ведет себя так, словно ничего не замечает, но я все время не спускаю глаз с понтифика.

«Ах да. Все это хорошо, что ты так сосредоточен на Сариэлле, но разве ты не должен немного больше беспокоиться и о демонах?»

Как раз перед тем, как мы уходим, Ариэль снова обращается к понтифику.

«В конце концов, новый Повелитель Демонов в этом поколения - я».

Ее замечание, которое она высказывает довольно небрежно, вызывает драматическую реакцию у понтифика, голова которого резко поднимается.

Но прежде чем он успевает что-то сказать, дверь закрывается, отгораживая нас от него.

«Вы уверены, что было разумно рассказывать, что вы  Владыка Демонов?»

Меразофис говорит впервые с тех пор, как мы вернулись в наш номер в гостинице.

«Да, всееее впооооряяяяядке. Он знает, что это ничего не изменит. Это точно так же, как вражда религии Слова Божьего и религии  Богини. Что бы кто-либо ни делал это, в конце концов, не остановит того что происходит».

Значит ли это, что эта война была неизбежна?

«А как насчет тебя? Уверен, что ты не хотел высказать ему свое мнение?»

«Как я уже говорил, если молодая госпожа не желает говорить, то мне тоже нечего сказать».

Меразофис укладывает меня на кровать и отвечает.

«Тебе следовало просто наорать на его, не беспокоясь обо мне».

Мой голос доставленный  Телепатией немного хмурый.

Я молчала только потому, что думала, что Меразофис будет говорить за нас обоих.

И все же, в конце концов, может быть, так даже лучше.

Я не думаю, что сказанное  Меразофисом могло дойти до этого старика. Или даже если бы это было так, он, конечно, не изменил бы своих убеждений.

Слова Ариэль подтвердили это, но еще более убедительным было сильная уверенность, которую мы почувствовали от самого понтифика.

В конце концов, действия Меразофиса, вероятно, были правильными, хотя мне от этого не легче.

Что бы ни случилось с этого момента, я уверена, что ничто полностью не избавит нас от гнева и горя.

Даже если бы мы убили понтифика и уничтожили всю религию Слова Божьего, ничего не изменилось бы.

Именно так я к этому и отношусь.

«Меразофис… С этого момента я бы хотела, чтобы ты доверял своим собственным чувствам, а не только моим».

Ранее Меразофис ничего не сказал из-за меня. Возможно, в глубине души он чувствует себя по-другому.

Я не могу смотреть, как он скрывает все свои чувства только для того, чтобы защитить меня.

Это всегда заканчивается тем, что я чувствую себя ответственной и виноватой.

«Я не хочу, чтобы ты пытался быть для меня бесчувственной марионеткой. Тебе не обязательно ставить меня на первое место. Доверяйте своим собственным чувствам и действуйте в соответствии с ними».

Меразофис застывает, озадаченный моими словами.

Я колеблюсь мгновение, затем заставляю себя говорить дальше.

«Меразофис, если ты… если ты предпочтешь оставить меня, все в порядке. Ты можешь пойти отомстить или забыть обо всем и начать новую жизнь. Я не хочу заставлять тебя быть привязанным ко мне».

«Юная мисс...»

Конечно, правда, в том, что я не хочу, чтобы он ушел.

Меразофис-единственный и неповторимый свидетель той жизни, которую я прожила в этом мире до сих пор.

Нет, может быть, мне не нужно, чтобы это звучало так сложно.

За этими чувствами нет никакой практической причины.

Я просто хочу, чтобы Меразофис остался со мной.

Но я не хочу лишать его будущего из-за своих собственных эгоистичных желаний.

Я уже отняла у него человечность.

Я не понаслышке знаю, как сильно он переживал и страдал из-за того, что стал вампиром.

Сейчас он, кажется, оправился от этого, но я не хочу, чтобы он потерял что-то еще из-за меня.

Если Меразофис захочет уйти, я не остановлю его.

Если это действительно произойдет, я уверена, что мне захочется заплакать и удержать его.

И если я это сделаю, я уверена, что Меразофис останется со мной из чувства долга.

Но именно поэтому я должна скрывать свои эмоции.

Если он поймет мои чувства хотя бы в малейшей степени, я уверена, что он не сможет оставить меня.

«Юная мисс. Вы…я вам не нужен?»

После того, как я собрался с духом, и подняла эту тему, Меразофис смотрит на меня, как брошенный щенок.

Разве не должно быть наоборот?

«Это нелепо. Конечно, ты мне нужен».

Я отвечаю немедленно.

Это так.

Мне нужно, чтобы Меразофис был со мной.

Но я заговорила об этом только потому, что не хотела, чтобы он чувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как остаться.

Так почему же он так на меня смотрит?

Сбитая с толку, я не знаю, что мне делать дальше.

«Юная мисс, единственный смысл моей жизни - служить вам. У меня нет ни малейшего желания когда-либо покидать вас».

Меразофис опускается на колени рядом с кроватью.

«Поэтому, пожалуйста, если вы позволите, разрешите мне остаться рядом с вами».

Он протягивает ко мне руку, и я инстинктивно хватаюсь за нее.

Когда я это делаю, мне кажется, что его чувства передаются мне через прикосновение, и по причинам, которые я едва понимаю, я ловлю себя на том, что цепляюсь за него.

Когда Меразофис нежно обнимает меня в ответ, я следую своим инстинктам и кусаю его за шею.

«Ах!»

Тело Меразофиса содрогается, но он не сопротивляется.

Вкус крови наполняет мой рот, и меня переполняет глубокое чувство удовлетворения, счастья и облегчения.

В то же время меня переполняет желание заплакать, слезы начинают течь по моим щекам.

“Ммф… Бваааах...”

Я продолжаю пить кровь Меразофиса, плача.

Меразофис просто остается неподвижным, позволяя мне делать то, что я хочу, все время, держа меня.

Ранее сегодня мы встретились с понтификом Слова Божьего и узнали множество вещей, которые я до сих пор не совсем понимаю, но сейчас меня это больше не волнует.

Пока Меразофис остается со мной, у нас все будет хорошо.

Это все, что имеет значение.

Теперь я знаю.

Он-мой.

Что бы кто ни говорил, даже если сам Меразофис устанет от меня, я никогда его не отпущу.

Я продолжаю пить его кровь, пока плач не выматывает меня, и я, наконец, засыпаю, все еще находясь в его объятиях.

…Вот это я понимаю  романтика. Если нашли ошибки напишите в комментариях, и я постараюсь все исправить…