Онлайн чтение книги Чтение про себя The light in the night
Глава 52 - Гумберт Гумберт 19

Даже если бы Фэй Ду сошел с ума, уехал на стритрейсинг в центр города, и Ло Вэньчжоу лично притащил его обратно в маленькую, черную комнату, это все еще звучало бы адекватнее, чем то, что он сейчас сказал. 

Виски Ло Вэньчжоу непрерывно пульсировали. Его перегруженный процессор, который только недавно остыл, снова подавал признаки возгорания. "Зачислен в апреле". Каким бы богатым и превосходным ни был бы Фэй Ду, несмотря на то, что все двери перед ним открыты, он все еще должен был начать готовиться к этому последнему году.

Почему?

Дело в том, что его внезапно очаровала академия? Или все из-за того, что у него была острая фаза “больше нечем заняться”? Или это было сделано, чтобы преследовать Тао Жаня? Или он неожиданно осознал, что вырос изнывающим от скуки этого мира, наполненного смрадом выгоды?

Именно тогда, скорее всего, из-за того, что нижний этаж был набит битком, кто-то вышиб фотографию из рук женщины средних лет. Она торопливо потянулась, чтобы поймать ее, но подул ветер, унося старое фото. Очевидно, что это была лишь ничтожная и маленькая случайность, но для человека с достаточно чувствительными, слабыми нервами эта самая случайность показалась знаком свыше. Женщина рухнула на пол, споткнувшись о свои колени, и начала реветь.

Хриплый плач, становившийся все громче, с пронзительной силой пробрался через трещину в окне коридора. В то же время лаборант из судебного отдела торопливо шагал среди всех этих сбивающих с толку криков:

— Капитан Ло, пришли результаты экспертизы по тому экземпляру, что вы вчера доставили. Кровь на ткани принадлежит Цю Тун!

Ло Вэньчжоу глубоко вздохнул, на секунду взглянул на Фэй Ду, затем молчаливо направился в офис директора Лу.

Двадцать минут спустя, Фэй Ду, держа две упаковки мороженого, зашел в комнату, уже привыкнув держать Су Лочжань. Он положил мороженое на маленький столик. 

— Хочешь? Какое?

Су Лочжань посмотрела на него, а затем, недолго колеблясь, указала на клубничное.

Фей Ду оставил ей клубничное, а сам взял другую упаковку. Он достал наушники и телефон из кармана, открыл трансляцию баскетбольного матча, закинул ногу на ногу и смотрел, пока ел мороженое, игнорируя ее.

Они оба какое-то время сидели молча. Сначала Су Лочжань была спокойна, не встречаясь с ним взглядом. Когда она съела половину своего мороженого и осознала, что другое участвующее лицо не выказывало никакого желания поговорить, она наконец-таки не могла устоять перед тем, чтобы начать глазеть на Фей Ду по собственной инициативе. Она окинула взглядом его майку и телефон, когда наконец взгляд упал на кисть, спокойно лежащую на столе.

Наклонив свою голову, Су Лочжань пару секунд рассматривала его часы, затем дважды аккуратно стукнула носочками по полу. 

— Твои часы не подделка?

Фэй Ду не услышал, он ничего не ответил.

Су Лочжань подождала немного, затем потянулась пальцем через стол и легонько коснулась его телефона.

Будучи отвлеченным от своих дел, Фей Ду вытянул один наушник. 

— Да, что случилось?

Громкость на телефоне была очень высокой. В тихой комнате можно было услышать выкрики комментатора, просачивающиеся через наушники.

Су Лочжань укусила кончик своей пластиковой ложки. 

— Чем ты занимаешься? Ты не собираешься допрашивать меня?

— Оу, мои коллеги заняты, они заставили меня прийти присмотреть за тобой.

Фэй Ду казался недовольным тем, что его оторвали от экрана. Он, отвечая очень рассеянно, удостоил ее только мимолетным взглядом, перед тем как возвратился к игре.

Когда другие ее о чем-то спрашивали, эта девочка могла играть идиотку, но когда в ней не были заинтересованы, она, казалось, расстраивалась.

Сначала Су Лочжань посматривала на Фэй Ду время от времени. Когда она закончила есть свое мороженое, то просто пялилась на него, нарочито начиная разговор. 

— Ты тоже с полицией?

— Стажер, — лениво ответил Фей Ду.

— Стажеры всегда такие богатые? — Су Лочжань подняла брови в весьма взрослой манере. — Твои часы выглядят довольно дорогими. Они настоящие или это качественная подделка?

Фэй Ду нашел ее слова очень смешными. Сначала он поднял брови в удивлении, затем начал говорить, даже честно пытаясь спрятать улыбку:

— Ты знаешь, что такое “качественная подделка”? Малышка, кто научил тебя этому?

Лицо Су Лочжань похолодело, она была явно оскорблена таким неуважительным отношением, будто дразнили маленького ребенка.

Она вспомнила, что видела этого мужчину с пораненной левой рукой. В старой резиденции Су он тоже обращался с ней подобным образом. Казалось, что он не верит, что она на что-то способна, и не верит, что она может причинить хоть какой-нибудь вред.

Понять, что ты способна на успешный обман было бы удовольствием. Но это удовольствие не продлилось бы долго, ведь ”притворяясь слабым, можно одолеть сильного”, но самая важная часть там это “одолеть сильного”. Нет никакого удовольствия в том, что бы притворяться слабым всегда, особенно, когда люди так с тобой и обращаются.

Су Лочжань кусала свои губы, внимательно оценивая, на самом ли деле он не заинтересован в ней или просто прикидывается. Секунду спустя, она больше не могла терпеть и, шутя, выбросила наживку. Она ответила:

— Те дяди научили меня.

Фэй Ду задумался, но не спросил ее, что за дяди. Он с сожалением, с успокаивающей небрежностью сказал ей:

— Все будет хорошо, не сомневайся.

Такое поведение заставило Су Лочжань почувствовать, что она допустила ошибку, спустившись на нижний этаж. Она все не могла отследить: 

— Ты имеешь в виду, я буду в порядке?

— Я хочу сказать, что рядом с тобой больше не будет плохих парней, которые тебя обидят. Что касается того, что с тобой сейчас делать, нам нужно все обдумать, хотя проблема не серьезная, и ты все еще маленькая. Ты не будешь должна нести уголовную ответственность. Я думаю, тебя возьмут под опеку.

Фей Ду подумал об этом, затем поставил наконец на паузу свой чертов баскетбольный матч, и кажется вспомнил о своих обязанностях “полицейского”. Он широко открыл свои красивые глаза цвета цветущего персика, но начав говорить с девочкой, не придумал ничего лучше, чем череду клише: 

— У вас, детей, совсем нет самосознания. Вас используют другие люди, а вы даже толком не понимаете, что происходит. Дитя, прошлое есть прошлое. Когда ты выберешься отсюда, ты должна будешь хорошо учиться, и не думать больше об этих неприятных вещах. У тебя еще вся жизнь впереди...

Тао Жань воспользовался их опозданиями, как будто по молчаливой договоренности, для того, чтобы вздремнуть прямо перед прослушкой. Он проснулся, как только услышал струнный инструмент, и поспешно начал протирать свои глаза. 

— Небеса, этот Фэй Ду… Это твое многословие, я думал, ты им владеешь!

Ло Вэньчжоу пнул свой стул.

Тао Жань воспользовался этим, чтобы встать и прояснить мысли. Он протер лицо, затем начал слушать бесконечные разглагольствования через прослушку. Он улыбнулся. 

— Давненько вы двое уже не ругались. Это неплохо.

— О чем они могут спорить?

— Кто знает? — Тао Жань посмеялся. — Разве у вас шерсть не была дыбом при взгляде друг на друга в районе цветочного рынка на воротах городского бюро? Не пытался ли ты на обратном пути разрешить все дракой? И ты заставил их дать ему штраф за нарушение правил стоянки.

Ло Вэньчжоу: 

— …

— Поэтому я это и сказал, — Тао Жань вздохнул, как всегда привычно строя из себя миротворца. — Фэй Ду правда не плох. Если ты будешь чуть милее с ним, он тихо отплатит тебе тем же в десятикратном размере. Иногда он может нарываться и болтать лишнее, но он редко станет торговаться из-за чего-нибудь по-настоящему. Иначе он бы не отпустил тебя так просто, когда разгромили его спорткар.

Говоря все это, Тао Жань был готов к тому, что Ло Вэньчжоу ответит насмешкой, но вместо этого, даже спустя какое-то время Ло Вэньчжоу молчал. Он даже ответил весьма немногословно:

— Да.

Тао Жань: 

— …

Что происходит в последнее время? Как так получалось, что каждый раз, когда он открывает глаза, он оказывается в параллельном мире?

Только тогда, на прослушке, Су Лочжань резко встала и подалась вперед, уже почти сидя на маленьком столике, языком жестов прерывая идеологическую лекцию Фэй Ду.

— Ты думаешь, они просто использовали меня?— тихо спросила Су Лочжань.

— Ху Веньхо был арестован и привлечен к ответственности, — сурово сказал Фэй Ду. — Несмотря на то, что у нас все еще есть неразрешенные вопросы, скоро мы должны будем выбить из него признание.

Су Лочжань таинственно посмеялась.

— Если ты хочешь установить его личность, то тогда конечно… — в этот момент Фэй Ду специально замолчал, затем покачал головой и улыбнулся. — Не бери в голову, какой прок от установления его личности? Хочешь еще что-нибудь поесть? Я могу послать кого-нибудь купить.

Су Лочжань не хотелось. Она продолжила:

— Почему не будет никакого проку, если я установлю его личность?

— Потому что ты ребенок, — сказал как ни в чем не бывало Фей Ду. — Дети не могут свидетельствовать. Это очень серьезный случай. Они не будут считать то, что ты говоришь, правдой. А даже, если будут, они все еще не могут заставить тебя присутствовать на суде. Как бы ты ни была напугана, причинять вред другим детям все еще не правильно. Ты держала нож. Ты знаешь, как это опасно? Если бы ты поскользнулась…

Су Лочжань внезапно прервала его: 

— Если бы я поскользнулась, я не смогла бы ее убить?

Фэй ду взглянул на нее, он казался изумленным.

Су Лочжань крутила свои волосы возле виска вокруг пальца снова и снова, смотря на него с улыбкой, которая улыбку совсем не напоминала. Она выглядела как охотник, который закинул наживку и ждал, пока жертва на эту наживку попадется.

Фэй Ду стал “серьезнее”, отложив свой телефон и сидя прямо, смотрел на Су Лочжань.

— Я знаю, что некоторым детям, которых ранили, может  быть трудно воспринимать себя, как жертву. Ты можешь ошибочно полагать, что только плохие люди сильны, только плохие люди способны, а жертвы слабы, глупы и заслуживают то, что получают. Ты можешь, даже сама того не замечая, подражать тем людям, которые делают плохие вещи, но…

— Жертвы на самом деле слабы и глупы и заслуживают то, что получили, — Су Лочжань скорчила рожицу. — Они, как овечки. Все, что они могут, это блеять, медленно копошиться и быть слабоумными. Их легко одурачить, они орут, как резанные, стоит только до них дотронуться, умирают от дуновения ветерка. От них при жизни никакого толку.

Фэй Ду вскинул брови, пялясь на Су Лочжань. В его глазах читались смешанные эмоции — шок и гнев.

— Как ты можешь так думать!

С того самого момента, когда он начал принимать ее за глупого ребенка и пытался “поучать” ее, в сердце Су Лочжань появилась злостное раздражение, она была бы рада вспороть его нежное личико. Заметив, что выражение его лица сменилось, ее раздражение частично успокоилось, а она сама почувствовала неописуемое, ничем не оправдываемое удовольствие.

— Так или иначе, я не буду приговорена к тюремному заключению, что бы ни произошло, правильно? — Су Лочжань самодовольно посмотрела на Фэй Ду. — Эти овцы и правда такие глупые. Они поверят всему, что ты им скажешь. Если ты однажды к ним подберешься, в следующий раз они будут думать, что ты их друг и пойдут с тобой хоть на край света… Хаха, это до смерти смешно.

— Су Лочжань, — губы Фэй Ду слабо задрожали, — не неси чушь!

У Су Лочжань не было возможности увидеть выражение лиц родителей Цю Тун, когда они получили запись, оставалось только воображать. Она почувствовала невыносимый зуд, и сейчас старалась как можно точнее отложить у себя в памяти страдальческое и обеспокоенное выражение лица этого молодого “полицейского”. Она была так взбудоражена, что ее глаза светились.

— Я не несу чушь. — она невинно и бесхитростно ударила по полу кончиком ноги. — Это то, чему меня научила моя мама. Она говорила, что, когда другие животные сталкиваются с опасностью, они либо борются, либо спасаются бегством. Только овцы так не делают. Они будут просто бояться до смерти, но и пальцем не пошевелят. Они пойдут за любым, кто их позовет. Хотя моя мама тоже была овцой, тоже очень глупой. Я тайно читала ее дневник. Она была напугана до смерти, когда была в моем возрасте, и после этого она больше никогда не осмеливалась что-либо подписывать.

— Подписывать?.. — сказал Фэй Ду.

Су Лочжань очень ловко сымитировала рукой телефонную трубку и приложила ее к уху.

— "Рыцарь", защищавший ее, умер, поэтому она больше не осмеливается.

— "Рыцарь"?

— Слишком тошнотворно, да? — Су Лочжань презрительно рассмеялась. — На самом деле он был просто "закуской", с которой она была в хороших отношениях, вот и все. Моя семья живет охотой. Кроме ловли "маленьких овечек", моя мама ничего не умела делать. Потом она состарилась и не могла заниматься даже бизнесом. Ей пришлось полагаться на меня, чтобы поддерживать себя... В конце концов, она умерла.

— ...этого достаточно. Не говори больше, — с трудом произнес Фэй Ду. — Сколько тебе лет?

— Я умела это делать, когда мне было семь, — Су Лочжань радостно улыбнулась ему. — Моя мама ловила маленьких овечек, чтобы развлечь клиентов. Иногда она брала меня на "охоту" с клиентом. Когда он заканчивал трапезу и возвращался домой, она заботилась об остальном, и клиенту не нужно было об этом беспокоиться. Этому бизнесу она научилась у своей матери.

Луо Вэньчжоу встал перед камерой наблюдения.

— Отправляйтесь расследовать дело пьяницы-мамы Су Сяолань!

Услышав этот приказ, Лан Цяо, которая только что вошла, выбежала обратно без оглядки.

Вся сонливость в теле Тао Жаня исчезла без следа.

— Что это значит? Неужели ребенок говорит, что мать Су Сяолань зарабатывала на жизнь сутенерством с несовершеннолетними проститутками, а У Гуанчуань был лишь ее клиентом? И почему она не сказала ни слова, когда мы ее допрашивали, а Фэй Ду даже не спросил, и она настояла на том, чтобы сказать все самой?

— Вы обращались с ней как с подозреваемой, действуя как полиция, — тихо сказал Ло Вэньчжоу, не отрывая взгляда от экрана. — Фэй Ду относился к ней как к "невинному ребенку", вел себя как "родитель", поэтому она подсознательно хотела послать ему "запись".

Причина, по которой только Фэй Ду смог заставить ее говорить, заключалась не в том, что у него был богатый опыт общения с проблемными молодыми людьми, а в том, что только Фэй Ду использовал "правильные" методы при захвате Су Лочжань.

— Невозможно! — Фэй Ду сразу же встал, случайно задев маленький столик. Тот жалобно звякнул и тяжело опустился на пол. — Тогда убийцей был У Гуанчуань, а его зарезал член семьи жертвы. После этого больше не было...

На этом месте он сделал резкую паузу, внезапно широко раскрыв глаза, как будто он подумал о чем-то страшном.

— Вы не знали об этом, вот и все, — Су Лочжань наслаждалась его выражением лица. — Хотя этому дяде действительно не на что жаловаться. Моя мама любила его, но он был большим мерзавцем. Его не устраивала только моя мама. А еще ему нравилась глупая овца. Она так ревновала, что вот-вот сошла бы с ума, поэтому придумала "веселую" подпись.

— У тебя такие же отношения с Сюй Вэньчао? — спросил Фэй Ду.

— Ни в коем случае! — недовольно воскликнула Су Лочжань. Она презрительно добавила. — Что он из себя представляет? Разве он достоин? Он в лучшем случае уборщик на полставки!

Фэй Ду внезапно повысил голос:

— Тогда почему ты хотела отправить запись родителям Цю Тун?!

Су Лочжань нахально улыбнулась, прижав руки к бокам.

— Это было весело, — сказала она.

— Босс! Мать Су Сяолань звали Су Хуэй. В молодости она работала на предприятии, которое позже закрылось. Она осталась без дела и денег, сидела дома и пристрастилась к алкоголю. Она управляла "игровым залом", в котором был подержанный грузовик!