Онлайн чтение книги Чтение про себя The light in the night
Глава 55 - Гумберт Гумберт 22

— Вы хотите, чтобы я поискал… внутри ящика с прахом, — Ло Вэньчжоу не знал, какое выражение лица использовать в ответ Фей Ду. Он мог только улыбнуться ему, стиснув зубы. — Ты уверен, что Сюй Вэньчао такой же ненормальный, как и ты?

— Я думаю, что у вас, «нормальных» людей, очень интересный взгляд на жизнь, — Фэй Ду дал ему коробку с прахом Су Сяоланя. — С одной стороны, вы думаете, что это символ обычного человека; с другой стороны, вы наделяете ее необыкновенным значением, делаете ее святой, несчастливой, неоскверненной, неприкосновенной… каким бы человеком она ни была в жизни.

 Крошечная коробка не была легкой. Приняв ее, Ло Вэньчжоу сделал несколько вдохов. 

«Ощущение ритуала и табу отражают благоговение, которое мы должны испытывать перед жизнью и смертью. 

— Говорю тебе, Фэй Ду, если я открою это и внутри не будет ничего, кроме пепла, я засуну туда тебя.

Потом он поставил коробочку на землю, снял крышку и вытащил из нее рваный влагопоглотитель. Помешкав, он открыл матерчатый мешочек с пеплом, собрался с духом и несколько раз порылся внутри. Внезапно Ло Вэньчжоу остановился. Он обменялся взглядом с Фей Ду, а затем осторожно вытащил запечатанный пластиковый пакет из кучи пепла.

 Фэй Ду улыбнулся. 

— Похоже, мне не нужно входить?

Руками в перчатках Ло Вэньчжоу осторожно стряхнул пепел с пластикового пакета снаружи. Внутри он нашел старую записную книжку карманного размера, чуть больше 64 мо*. У него была розовая пластиковая крышка, характерная для той эпохи. Персонажи Су Сяоланя на самом деле были написаны довольно хорошо, некоторые штрихи были легкими для письма взрослого человека. Страницы были исписаны дикими украшениями – черепа, нарисованные шариковой ручкой, пятна крови, нарисованные красной перьевой ручкой, и так далее. Выглядело это довольно мрачно. Повсюду были неполные предложения и восклицательные знаки.

*полиграфический термин, 1/64 размера фолианта

“X/X/19XX Шлюха позволила этому толстяку возиться со мной и взяла деньги у двери. Я собираюсь убить ее! Вырвать ей язык!! Размозжить ей голову бутылкой вина!!!”

Как только Ло Вэньчжоу открыл блокнот, его внимание привлекла эта запись. Он спокойно вздохнул, нахмурив брови. 

“X/X/19XX Дэн Ин пришел! Внезапно пошел дождь, у нее не было зонта, она уже была у меня дома и побежала спасаться от ливня. Здесь кто-то был, он был пьян! (После этого была неаккуратно зачернена целая страница.) Шлюха помогла пьяному затащить ее в комнату, ей конец!”

 “X/X/19XX В школу пришла полиция. Дэн Ина ищут, спрашивали много людей, но меня не спрашивали, потому что я выпросил выходной. Дэн Ин в ванной дома. Шлюха говорит, если мы с ней не разберемся, нам конец.”

“X/X/19XX Шлюха положила Дэн Ина в холодильник и унесла его. Она сказала людям, что собирается продавать леденцы оптом. В холодильнике адски воняет. Меня вырвало. Шлюха снова ударила меня.”

—Кто такой Дэн Ин? — спросил Фэй Ду. 

—Я не знаю, — густые, тяжелые брови Ло Вэньчжоу были похожи на две натянутые тетивы. Понизив голос, он сказал: — Су Сяолань был только в четвертом классе, когда это было написано. Мы не нашли жертв, соответствующих критериям в этот период, и исключили это — если это был первый убитый ребенок, она, должно быть, попала туда по ошибке, дабы у нее не было более поздних характеристик. 

Летний вечер двадцать четыре года назад. Четвероклассник Дэн Ин вышел из школы и направился домой. Внезапно небеса разверзлись и обрушился ливень. Она пробежала несколько шагов, обнаружила, что попала в действительно неловкую ситуацию, потом вспомнила, что у нее есть хороший друг в классе, чей дом был неподалеку. Она могла пойти туда, чтобы спрятаться от дождя. И этот хороший друг должен был быть болен и оставаться дома в тот день. Она могла бы пойти и навестить ее… Поток цветов дерева ученого был сбит дождем и унесен ветром, их мягкий тонкий аромат тонул среди влажной земли. У девушки не было мобильного телефона и не было возможности сообщить кому-либо, куда она направляется. Она приняла решение в последний момент, а затем сломя голову бросилась на разветвляющуюся тропу, где ей суждено было потеряться навсегда. И, возможно, этот разветвляющийся путь был не только ее. 

Ло Вэньчжоу сказал:

 — Итак, с тех пор мать Су Сяолань обнаружила другое применение своей дочери, — президент Фэй не хотел сидеть на корточках, как обезьяна. Чтобы посмотреть на маленькую книгу, извлеченную из ящика с пеплом вместе с ним, он просто сел рядом с ним, поднял одну ногу и оперся на нее раненой рукой, прислонившись спиной к стене останков, как будто все табу были сняты. Он погрузился в размышления, половина его мыслей сосредоточилась на этом вопросе, другая половина сосредоточилась на Ло Вэньчжоу. Он думал, что этот человек был будто волшебным, и поэтому не мог удержаться от вопроса:

—Что будет с Су Лочжань?

— Су Лочжань? — внезапно прервав цепочку своих мыслей, Ло Вэньчжоу странно посмотрел на Фэй Ду. — Что ты имеешь в виду, что произойдет?

— Я сказал, что ее не посадят в тюрьму. — О, точно, под присмотром. Учитывая масштабы того, что она сделала, должно пройти три года. 

Ло Вэньчжоу перевернул страницу в блокноте и тупо сказал: 

— Посмотрим еще через три года, когда она выйдет. Я сообщу местному полицейскому участку, чтобы они были начеку. 

— Три года, — Фэй Ду поднял брови. 

— Недостаточно времени, чтобы получить степень бакалавра. Я думал, что когда она сказала «это было весело», кто-нибудь ворвется и задушит ее. Я послал наиболее импульсивных расследовать это дело. Их не было в комнате наблюдения.

— А вы? — спросил Фэй Ду, не давая ему сорваться с крючка. 

— Вы все работали всю ночь на расследовании, вас таскала по кругу толпа членов семей жертв, один человек плакал за другим. Вам пришлось поставить себя на их место, чтобы продолжить расследование этого дела без жалоб, верно? Теперь, после всей вашей кропотливой работы, вы поймали преступников, и мало того, что они послушно не признаются, главный виновник не выказывает и признака раскаяния и объективно не может нести уголовную ответственность. У тебя нет никаких идей? 

Ло Вэньчжоу посмотрел на него и пренебрежительно сказал: 

—Когда я начал работать в полиции, ты все еще сидел дома и смотрел мультфильмы, «стажер». 

— Я не смотрел мультфильмы, — сказал Фей Ду. —  Я лишь иногда играл в игры. 

Ло Вэньчжоу:

— …

Он издал сухой кашель и избегал этой темы.

 — В дневнике Су Сяоланя ничего не сказано о том, как Су Хуэй обращалась с телом. Какие у вас есть идеи? — Некоторое время Фэй Ду смотрел на Ло Вэньчжоу взглядом, полный «непостижимых намерений», пока Ло Вэньчжоу не был на грани и не захотел найти иглу, чтобы сшить свои веки; затем он, наконец, отпустил его на время, соглашаясь с субъектом. 

— Мне? Сначала я бы расчленил тело, так как у меня была машина и тогда не было возможности проверить ДНК. Я немного измельчал куски, покупал несколько пакетов свиных отбивных, смешивал части тел с мясом и костями животных, а затем разбрасывал их по пригородным отбросам. Даже если мне не повезет, и часть тела будет неожиданно опознана, полиции все равно будет очень трудно выяснить, кому она принадлежала. Если бы это было расчленение, дневник Су Сяоланя должен был бы упомянуть об этом. 

 Ло Вэньчжоу не обратил внимания на его воодушевленный тон и сказал как можно более объективно сказал:

— В любом случае, у алкоголички и маленькой девочки не хватит сил разрубить тело. 

— Тогда, мне нужно найти способ похоронить его. Лучше всего было бы абсолютно безопасное место, которое принадлежало бы мне навсегда, которое никто не стал бы раскапывать перед моей смертью,  если бы мы были за границей, я мог бы просто закопать его у себя во дворе, но это трудно сделать в этой стране с нашей особой политикой в отношении собственности на землю. Закопать тело — это как закопать мину, которая может взорваться в любой день. 

— Страховки нет, — сказал Фей Ду, — так что мне придется довольствоваться вторым вариантом. Выберите место, где тело будет нелегко выкопать, а даже если его и выкопают, никто не сочтет его странным, например, какое-нибудь дикое загородное кладбище или место с густыми водорослями, которое часто затопленно. 

— Есть еще некоторые сельские районы, которые не полностью приняли кремацию. На опушках полей всегда стоят могилы, увешанные венками. Я искал свежую могилу или место, выкопанное для ремонта, и хоронил в нем другого человека. Перекопанная земля не вызовет подозрений, и в ближайшем будущем это место не будет вновь раскопано. Хотя для этого нужен убийца, хорошо разбирающийся в избавлении от тел. 

Фэй Ду помолчал, а затем сказал:

 — Удобнее привязать камень к лодыжкам человека и утопить тело. Через некоторое время веревки сгниют вместе с плотью, тяжелый предмет отделится от тела, а скелет запутается в водорослях. Есть большой потенциал для того, чтобы превратиться в историю о водяном гуле. Все, что происходит в этом мире, оставляет след; если вы планируете тысячу непредвиденных обстоятельств, вы все равно пропустите одно. Вместо того, чтобы вступать в битву умов со всей системой общественной безопасности, лучше повиноваться общему принципу преступника.

 Ло Вэньчжоу молча смотрел на него.

— Не дайте найти тело. Если есть риск, что труп будет найден, пусть люди, которые могут наткнуться на него, не думают, что нужно вызывать полицию. 

 Услышав эту теорию, Ло Вэньчжоу кивнул.

 — Очень познавательно, правда есть проблемы с реализацией — например, при виде крови тошнит. Кстати, почему тебя тошнит от крови? 

Уголки рта Фэй Ду слегка напряглись, как будто этот вопрос задушил его. 

Через некоторое время он несколько жестко сказал:

 — Если бы я знал причину, я бы так от этого не болел.

 Потом он больше не издал ни звука. Успев одним предложением превратить этого криминального теоретика в вазу, Ло Вэньчжоу позволил ему посидеть с красивым видом и, устранив помехи, спокойно продолжил чтение дневника Су Сяолань. 

— Возможно избавиться от тела где-нибудь с густыми водорослями, которые часто затопляются, — тихо сказал Ло Вэньчжоу. 

— Родной город Су Хуэя находится в уезде Пинхай. Пинхай всегда был резервуаром Яньчэн. Там полно ручьев. Она могла бы… а?

Ло Вэньчжоу бегло просматривал дневник Су Сяолань, пропуская подавляющее большинство не относящихся к делу ежедневных подробностей. Внезапно он перестал перелистывать страницы. Эти строки были о школе. Ненависть Су Сяолань была сильной. Этот был шлюхой, тот был шлюхой. Такое ощущение, что она жила на планете шлюх; вокруг не было других видов. Но что привлекло внимание Ло Вэньчжоу, так это фотография, застрявшая среди страниц. Должно быть, это был школьный спектакль. Шестеро девушек стояли на сцене вместе для вызова занавеса, ряд длинных стройных ног виднелся из-под коротких платьев с цветочным рисунком. Лица пяти других девушек были выцарапаны шариковой ручкой. Су Сяолань была в самом центре, слегка приподняв подбородок, когда смотрела в камеру.

Платья с цветочным узором — да, в ее дневнике еще не было упоминаний о платьях с цветочным узором. Ло Вэньчжоу поспешно перелистнул несколько страниц. 

“X/X/19XX Учительница танцев — жалкая шлюха, она боится, что люди скажут, что она берет деньги (зачеркнуто), заставляет нас покупать собственную одежду для выступлений, мы не можем участвовать, если у нас их нет.”

“Шлюха услышала и ударила меня по спине винной бутылкой. Почему шлюха не умирает?!! Почему учитель не умрет!!”

“X/X/19XX Завтра генеральная репетиция. У меня не было платья. Я встретила этого отвратительного толстяка, бродившего по школе. Я пошла с ним, и он купил мне наряд.”

В первый раз Су Сяолань добровольно продала себя ради платья с цветочным узором.

Ло Вэньчжоу пролистал в дневнике определенный год. 

— Двадцать два года назад — это первый год, когда мы обнаружили случаи такого же рода среди данных. От принуждения к участию в преступлениях она перешла к лидерству. — Почему она раньше не обратилась за помощью… Что ты смеешься?

— Мужчины, женщины, дети ее возраста, кого она могла выбрать? Мужчины были отвратительными «клиентами», женщины были «шлюхами», которые принуждали и оскорбляли ее, а что касается детей, то после смерти Дэн Ин она очень боялась, инстинктивно избегала завязывать близкие отношения с детьми своего возраста… Депрессивная и необщительная маленькая девочка, рано развивающаяся и, к несчастью, довольно хорошенькая, — примут ли ее одноклассники? У детей даже больше уловок, чем у взрослых, когда дело доходит до издевательств. А потом она так завидовала и ненавидела этих девушек за их легкодоступные платья. 

На последних нескольких страницах блокнота Су Сяолань яростные каракули постепенно исчезли из-за появления определенного человека. Не по годам развитая девушка проявляла к нему явную симпатию, особенно когда неожиданно обнаружила, что он ее учитель. Хотя У Гуанчуань тоже был «клиентом», его характер был элегантным и утонченным. С одной стороны, он был учителем; с другой стороны, у него были нежелательные похоти. Он был подобен растению, выросшему в тени, в недоедающей меланхолии. Он был увлечен молодыми девушками, заботился о Су Сяолань и ласкал ее, как любовницу. 

“/X/19XX Сегодня был у него дома. Я не говорю шлюхе, что пойду к нему домой, и не беру его деньги. Он приходит ко мне домой два раза в неделю, поэтому шлюха не заставляет меня делать другую работу.”

“X/X/19XX Я люблю его. Он мой рыцарь.”

“X/X/19XX Он говорит, что хочет меня удочерить. Он придумает, как увести меня от шлюхи.”

... 

“X/X/19XX Шлюха говорит, что он приезжает уже полгода, так что он надежный клиент старшего возраста, и она может дать ему «овцу». Я купила крысиный яд. Я собираюсь убить ее!”

“X/X/19XX Шлюха действительно подарила ему «овцу», и он действительно этого хотел! Он действительно этого хотел!! Я ненавижу его!!!”

“X/X/19XX Я тайно последовала за ним на Гору Лотоса.”

“X/X/19XX Он смотрит на кого-то другого. Маленькая шлюха была одета в платье с цветочным рисунком.”

“X/X/19XX Я обманом заставила маленькую шлюху прийти к нему в отель, привязала ее к овце и стала ждать его.”

 Потом появились большие черные чернильные пятна и несколько страниц, вырванных насквозь, слово «ненависть» несколько раз беспорядочно появилось среди мазков. Дневник быстро подходил к концу. Не было более последовательного содержания. Среди этих чернильных пятен было дело о серийном похищении людей, потрясшее город, безумные кричащие телефонные звонки и платья с цветочным орнаментом, разрезанные на полоски. Одежда для выступлений, которую она не могла достать, запечатлела в ее душе платье с цветочным узором. Это было не для удовлетворения навязчивых идей клиентов; это была всего лишь девушка в трясине, снова и снова, снова и снова повторяющая падение своей души. 

У Гуанчуань протянул ей руку только для того, чтобы затоптать ее в еще более безнадежную пропасть. Платье Го Фэя с цветочным узором, загрязненное по несчастливому стечению обстоятельств, стало железной клеткой вокруг плоти и крови Су Сяолань, не ржавея и не ломаясь за двадцать лет, стряхивая жизнь и смерть, чтобы передать следующему поколению.

Последняя страница дневника была приклеена к пластиковой обложке. Ло Вэньчжоу почувствовал, что за этим стоит что-то еще, и слегка потянул — стопка фотографий вывалилась на землю. Эти фотографии были и старыми, и новыми. Их, должно быть, сняли тайно, в очень маленькой комнате, четыре стены со звукоизоляцией, толстые оконные шторы навеки задернуты, свет тусклый. На каждой фотографии были разные девушки с разными мужчинами; звери, одетые в человеческую кожу, были сфотографированы в лоб, и их было очень легко идентифицировать.

Но Фэй Ду сделал единственную размытую фотографию.

Это была старая фотография, плохо освещенная; хотя уровень мастерства фотографа был высоким, удалось запечатлеть только очертания. В ночи появилось далекое невысокое здание, края которого сливались с окружающей тьмой. Объектив камеры смотрел сверху вниз, фокусируясь на клумбе внизу. Китайская роза, посаженная там, увяла, оставив небольшую щель, достаточную для проникновения шпионского взгляда. Тощая девушка была прижата к стеклу, обе руки беспомощно лежали на окне, ее лицо расплывалось. За ней была тень мужчины… “Сюй Вэньчао тайно взял это от Ву Гуанчуаня и Су Сяолань, когда снимал комнату в Sunward Estate?” В то же время Тао Жань и группа его коллег открыли дверь квартиры 201, блока 3, здания 8 в Sunward Estate. Неописуемый запах исходил из пустой комнаты. Плотные шторы были задернуты. Тао Жань разорвал их и увидел, что окно, которое когда-то выходило на дом У Гуанчуаня, было заклеено огромной фотографией… Это было ночью двадцать лет назад.