Онлайн чтение книги ТЕРЗАТЬ REND
2 - 10

Профессор Банс постучал по микрофону, чтобы проверить, включен ли он. Отзывы эхом разнеслись по всему лекционному залу, возвещая о начале мучительной и медленной борьбы с сонливостью, которую в конце концов выиграют лишь немногие избранные - КримЛоу был на сессии.

Профессор прочистил горло и проверил экран своего ноутбука, который также был спроецирован позади него. “Мы закончили с основами бремени доказывания, включая концепцию "доказательства вне разумных сомнений", термин, который мы будем слышать и читать много раз по ходу дела. Как и в случае с другими темами, мы перейдем к обсуждению аспекта Адумбрэ.

“Конечно, подозреваемых в мошенничестве не доставляют в суд, как предполагаемых преступников за обычные преступления, поэтому бремя доказывания работает по-другому. Препятствие, которое государству необходимо преодолеть, прежде чем подозреваемый в мошенничестве будет приговорен к смертной казни, связано с физическим осмотром тела субъекта, о котором вы узнаете больше на будущих курсах судебной экспертизы Адумбрэ в Мельхоре. Достаточно сказать, что эти тесты являются аналогом ‘доказательств вне разумных сомнений" при вынесении уголовных приговоров. Однако есть много исключений из этого правила...” А он все бубнил и бубнил.

Со своего наблюдательного пункта в конце наклонной аудитории я наблюдала, как класс погрузился в коллективный спад, когда они устроились на пару часов оцепенения. Удивительно, как профессор Банс мог заставить интересную и важную тему казаться такой скучной просто по тому, как он говорил.

Хотя у нас не было постоянной схемы сидения для этого класса — некоторые профессора требовали, чтобы им было легче запомнить студента, если они сидели на одном и том же месте каждый урок, — мы все сами разработали своего рода план сидения. Мое обычное место для занятий профессора Банс было где-то с левой стороны четвертого ряда.

Однако сегодня я не сидела там по двум причинам: во-первых, Рамелло вернулся и сел рядом с моим обычным местом, а я пока не хотела с ним разговаривать; и, во-вторых, у меня были дела поважнее, чем слушать лекцию.

Рамелло искал меня, вытягивая шею, чтобы просканировать людей в классе, и когда он нашел меня, он поднял бровь и указал на пустое место рядом с ним. Я одарила его извиняющейся улыбкой и кивнула на свой ноутбук. Он показал мне поднятый большой палец и одними губами произнес "поговорим позже" или что-то в этом роде; я не умела читать по губам. Затем он повернулся вперед, чтобы послушать профессора Банса.

В юридической школе задние ряды классов со снисходительными профессорами обычно предназначались для людей, готовящихся к следующему занятию, будь то учеба, домашнее задание или какой-то проект. Мерил и Алексис, сидевшие прямо передо мной, судя по экранам своих ноутбуков, готовились к факультативному курсу, который я не получила, ‘Бюро межпространственной обороны США и закон Пандертона’. Учитывая мое нынешнее затруднительное положение, возможно, мне следует записаться на этот курс в следующем семестре. Через пять мест справа от них Виктор смотрел фильм.

Ладно, значит, задние сиденья тоже могли быть для людей, которые хотели потратить время впустую.

Не то чтобы я могла их осуждать. Я сама не особо готовилась к следующему уроку.

Я раскрыла ладонь, чтобы проверить кристаллы, растущие на ней. Теперь я использовала два пластыря от прыщей, по одному на каждый из крошечных кристаллов. И для дополнительной выразительности я нанесла на него толстый слой тонального крема. Если только кто-то действительно не сосредоточится на моей ладони, и с чего бы это, это совсем не выглядело странно. Я отодвинула пятна от прыщей вниз, чтобы убедиться, что они хорошо держатся, затем повторно нанесла косметику, чтобы смешать пятна с моим бледным тоном кожи и замаскировать золотую жилку, соединяющую их.

Сегодня утром, когда мы завтракали, я спросил Дин, какую лучшую стойкую к поту косметику она может порекомендовать, и сразу же заказала ее онлайн. Заметьте, я не была потным человеком. Но я бы предпочла не рисковать.

Замаскировать их было проще простого. Что было особенно сложно, так это сдерживать себя от рассеянного ковыряния в них. Когда это был всего лишь один крошечный кристалл, я могла заставить себя игнорировать его. Думаю, это показало, что я не принцесса по сравнению с той загадочной женщиной из детской сказки "Принцесса на горошине", которая оказалась королевской особой, потому что могла почувствовать крошечную горошину сквозь двадцать матрасов и двадцать перин. Странный способ установить королевскую власть, если вы спросите меня.

Но теперь, когда их было двое, раздражающее чувство стало намного более выраженным. Они были не так близко, чтобы тереться друг о друга, когда я сгибал или сжимал ладонь, но я чувствовал их там, как крошечный кусочек мяса, застрявший у меня между зубами, который я просто не могла игнорировать. Возможно, я еще не принцесса.

Довольная своей работой, я положила косметичку обратно в сумку. Было всего несколько случаев, когда кто-то мог прикоснуться к моей ладони. Мне не нравилось, когда мое будущее предсказывали по хиромантии, так что это был минус один случай. Возможно, самым волнующим случаем было рукопожатие с кем-то. В повседневной жизни людей было крайне редко пожимать кому-то руку, если только это не было связано с работой, например, продавца или что-то в этом роде. Но в юридической школе рукопожатия были довольно обычным делом.

Я практиковалась складывать руку чашечкой, чтобы избежать соприкосновения своей ладони с чужой в случае, если меня вынудят к рукопожатию социальные нормы. Было неловко практиковаться в пожатии левой руки правой. После нескольких попыток я сдалась и перешла к следующему этапу работы.

Просматриванию записи дорожных камер.

Перед тем, как приехать в Крестхорн, мы с Дин зашли в Мельчор-Холл, чтобы взять у Миры USB-накопитель с копиями нескольких видео, которые Иоганн снял или взломал у Мутро Траффик.

Я подключила USB-накопитель к порту своего ноутбука, открыла папку и просмотрела файлы. Я наугад открыла один из них. Улицы, и люди, и машины, и грузовики, случайные бродячие животные. Ух ты, как это скучно.

Я ускорила просмотр видео и тупо уставилась на него, мои глаза, вероятно, остекленели. Я не ожидала ничего найти, но обнаружила, что занятие чем-то обыденным способствует размышлениям. Говорят, именно поэтому Эйнштейн работал в патентном бюро. Именно в это скучное время своей жизни он опубликовал множество статей, в том числе по теории относительности и свою самую известную работу по теории многоуровневой размерности, которая в конечном итоге легла в основу нацистских экспериментов и, перенесемся на несколько десятилетий вперед, привело к тому, что жуткий разум медленно овладевал моим телом.

Я действительно хотела, чтобы Дарио и его супер друзья нашли Красный остров. Я знаю, это было для блага мира и все такое, бла, бла, бла, что угодно. Но сейчас, когда кристалл на моей ладони медленно рос, это было еще важнее. Пару недель после того, как я встретила Призрачную Эринд, ничего не происходило, поэтому я думала, что это будет медленно, потребуются месяцы, чтобы постепенно измениться. Это потому, что я съела того парня, способного превращать твердые вещества в жидкость? Как его звали? Я думаю, они сказали, что он был Рофирио? Сколько времени ничего не происходило с тех пор, как я его съела? Почти две недели?

Это желание есть... почему?

Но это ведь сработало, верно?

Да.

Короче говоря, я была как вампир, нуждающийся в постоянном притоке пищи. Я вздохнула. Мне нужно было помочь подражателям супергероев найти источник моей пищи. Мне нужно есть. Дарио и другие, включая Дин, были бы моим последним средством, потому что, съев их, я бы долго не протянула.

Я продолжала смотреть скучные видео, в то время как лекция профессора Банс продолжала проходить через одно ухо и выходить из другого. Он сказал: “На прошлой неделе мы обсуждали решение Верховного суда США о том, что положение о надлежащей правовой процедуре в Конституции включает защиту от уголовного осуждения, за исключением случаев, когда доказательства не вызывают разумных сомнений. Это право, однако, не распространяется на Адумбрэ, как указано в знаменательном деле People vs. Милфард. Я полагаю, вы уже рассматривали это на уроке конституционного права. Билл(?) о правах не распространяется на Адумбрэ”.

Я поставила видео на паузу, чтобы послушать его.

Он продолжил: “Закон не делает различий между людьми, которые только что были посеяны, которые, скорее всего, сохраняют свои умственные способности и будут продолжать делать это в течение некоторого времени, и Адумбрэ, которые уже полностью проявились на нашей стороне плана. Все они относятся к категории Адумбрэ. В области науки, да, существуют термины для разных стадий посева и мутации Адумбрэ. Необходимость требует такое. Глаза закона, однако, не различают. Это очень сознательно реализовано с принятием Закона Пандертона. ” Он оторвал взгляд от своего экрана. “Э-э... да...Мистер. Харлон?”

Мы все с удивлением посмотрели на Джейкоба, поднявшего руку. Даже профессор Банс был удивлен, что кто-то заботился о нем настолько, чтобы задавать вопросы в его классе. “Сэр, разве нет огромной разницы между кем-то недавно посеянным и полностью реализованным монстром?” - Спросил Джейкоб Харлон. “Последнее опасно, но первое не представляет опасности ни для кого ... пока. Для аналогии, есть разница между вождением в нетрезвом виде, которое является просто проступком и влечет за собой штраф в качестве наказания, и непредумышленным убийством в состоянии алкогольного опьянения, которое является уголовным преступлением и карается тюремным заключением. Разве не должна быть классификация?”

“Есть добровольцы, чтобы ответить?”

Я подняла руку, но Рамелло оказался быстрее.

“Мистер Стейтен, продолжайте”, - сказал профессор Банса.

Рамелло оглянулся на меня и подмигнул, прежде чем ответить: “Не каждый пьяный водитель приведет к непредумышленному убийству. Но если многие люди садятся за руль в нетрезвом виде, то это только вопрос времени, когда они попадут в аварию, которая может привести к причинению вреда человеку или имуществу. Государство заинтересовано в наказании за вождение в нетрезвом виде, чтобы предотвратить что-то худшее. Непредумышленное убийство в результате ДТП - это ‘нечто худшее’, которое требует более сурового наказания и классифицируется как уголовное преступление.

“По сравнению с Адумбрэ, это только вопрос времени, когда посеянный индивидуум превратится в монстра. Мы абсолютно уверены, что этот конкретный пьяный водитель нанесет ущерб людям и / или имуществу в будущем, поэтому нет необходимости в другой классификации ”.

Я медленно кивнула, пока он говорил. Он был прав. Не было зарегистрировано ни одного случая, чтобы кто-то из посеянных был "вылечен’. Не было никакого пути назад к тому, чтобы быть нормальным человеком.

И это включало меня в том числе.

Ответив, Рамелло снова повернулся ко мне и быстро поднял вверх большой палец. Я закатила глаза.

“Спасибо, мистер Стейтен”, - сказал профессор Банс. “Очень хорошо сказано. Хотя, это можно упростить. Мы должны понять, какое преступление было совершено в первую очередь. Позволить себе быть посеянным, впустить Адумбрэ в наш мир - преступление против человечества. С точки зрения посева, преступление уже совершено. С этого момента такой предатель человечества может и должен быть казнен ”.

Класс замолчал, не потому, что им было скучно, а потому, что все были удивлены, что профессор Банс, мягкий, тихий старик, может быть таким прямым. Что-то пугающее было в том, как он это сказал.

Я опустилась на стул и вздохнула. Технически, я думаю, у меня больше нет никаких прав человека. Тем больше причин, по которым я должна стремиться сохранить свой человеческий облик. Никто ни за что не собирался меня казнить.

После урока Рамелло ждал меня у двери. Мои мысли метались вокруг того, должна ли я отмахнуться от него или поговорить с ним. Хорошо, я поговорю с ним. “Привет, Рамелло”, - сказала я. “Ты в порядке? Я слышала, что на тебя напали.

“Думаю, да. Я действительно сильно пострадал ”. Он затрясся всем телом. “Теперь все в порядке”.

Как мне поступить с этим? Я не была уверен, что он помнил. “Они поймали людей, которые сделали это с тобой?” - Сказал я, указывая на повязку вокруг его головы.

“Нет, полиции особо не на что опереться. Я даже не уверен, что произошло до того, как я очнулся в больнице ”.

“Неужели? Что ты помнишь?”

“Я был с тобой. Мы ехали на поезде и…Я должен был сопровождать тебя домой, верно?”

Я сделала паузу, обдумывая, что мне сказать дальше. На вокзале должны быть камеры. “Полегче там, здоровяк”. Я игриво ткнула его пальцем в грудь. “Ты хотел проводить меня домой, но я сказал "нет". Мы действительно некоторое время гуляли вместе, но я не позволила тебе приближаться к моей квартире.

Он поднял руки. “Расслабься, я не преследователь. Хотя я не мог вспомнить, что произошло тогда, я уверен, что у меня были только добрые намерения. Я маяк морали, клянусь.

Я делаю озабоченное лицо. “Хотя, если серьезно. Что было последним, что ты смог вспомнить?

“Я помню, как мы с тобой сошли с поезда. И мне кажется, я заметил людей, следовавших за нами. Полагаю, на меня напали после того, как наши пути разошлись.

Я ахнула. “Мне повезло, что я уже ушла”. Затем я заставил себя заикаться. “Я... я не это имела в виду. То, что с тобой случилось, плохо, я хотела сказать...

...

Рамелло рассмеялся. “Я понимаю. Я также рад, что тебя не было там, когда на меня напали.”

“У полиции есть какие-нибудь зацепки? Ты сказал, что у тебя есть дядя, который детектив или что-то в этом роде?

“Лейтенант Холл. Да, он детектив. На самом деле мы не кровные родственники, но я считаю его своим дядей. Он засунул руки в карманы и прислонился к стене. “По-прежнему никаких зацепок, или, по крайней мере, так мне сказал дядя. Я спросил других копов, которых я знаю об этом, и они сказали, что это, вероятно, какой-то бандит, который поссорился с моим дядей. Он чист, никогда не берет взяток и ведет личную вендетту против организованной преступности и коррупции. Вероятно, они напали на меня в назидание ему. Я рад, что они ничего тебе не сделали ”.

“О, ого. Я не знаю, что сказать. Это сложная ситуация ”. Это означало, что он не помнил, как я сказала ему на вокзале, что подозреваю, что люди, следующие за нами, преследуют меня.

“Я просто хочу сказать тебе, что, возможно, это к лучшему, что мы не подходим слишком близко друг к другу”.

Какого хрена? Мы были близки?“Почему? Что вы имеете в виду?”

“Я собираюсь попытаться помочь моему дяде с этим. Мне не нравится, что меня используют, чтобы угрожать ему. Такое чувство, что я обуза”.

“Я этого не понимаю…Что ты собираешься делать? Что ты вообще можешь сделать?”

“Этого я не знаю. Но я уверен, что что-нибудь придумаю. Я не собираюсь просто сидеть здесь и ничего не делать ”. Он увидел мое скептическое лицо. “Да, хорошо, я не похож на тайного убийцу или кого-то еще с какими-то скрытыми боевыми навыками. Но я довольно находчивый, и я знаю улицы ”.

“Кажется, это выше твоего разумения. Разве ты не можешь сказать своему дяде, чтобы он прекратил все, что он делает? Я не могу…Я имею в виду, что тебе противостоят страшные люди.

“Ты знакома с историей о двух волках?” Сказал Рамелло. “Говорят, это индейская легенда. Я не уверен, из какого племени. Я думаю, чероки?”

“Нет, я не слышала об этом”.

“Внутри нас два волка. То, что они представляют, отличается в разных версиях истории. Есть свет и тьма, надежда и отчаяние, любовь и ненависть, праведность и грех, добро и зло. В этом случае два волка могут представлять храбрость и страх, или делать то, что неправильно, и ничего не делать. Эти два волка постоянно борются, борются внутри нас. Как ты думаешь, кто победит?”

“Я не знаю”.

Рамелло с решительным лицом сказал: “Тот, кого ты кормишь”.

Я уставилась на него, приподняв бровь, а затем фыркнула, пытаясь сдержать смех.

Он почесал в затылке. “Я знаю, я знаю, хорошо. Звучит банально. Но в моей голове это звучало потрясающе, как будто я был в кино. Моя точка зрения остается в силе. Здесь что-то не так, и я все исправлю. Я не позволю страху взять надо мной верх. Извини, но мне придется держаться от тебя на расстоянии. ” Он вышел за дверь, что, по общему признанию, выглядело круто, хотя то, что он сказал, не имело для меня смысла.

Почему все так стремились стать героями? В этом не было смысла. Моему пониманию того, как должны вести себя люди, был брошен вызов.

Может быть, я была нормальным человеком?

В одном я была согласна с Рамелло. Я должна накормить волка внутри себя. Это просто казалось правильным. И это не могло подождать, пока мы не найдем Красный Остров. Мне нужно было попасть в клуб Евы и найти там что-нибудь поесть.

____________

Записка автора:

Добавлю к лекции профессора Банс, "Адумбрэ" относится к: 1) Злобной межпространственной сущности, захватившей человека, 2) человеку с сущностью внутри и 3) трансформированному монстру.

На первый взгляд это может показаться запутанным, но подумайте о последствиях:

Человек и организация объединяются как одно и то же, что означает, что никто не будет пытаться спасти его / ее, никаких прав человека, никаких гражданских прав, убийство подтвержденного инфицированного не является преступлением, никто не будет чувствовать себя виноватым или испытывать угрызения совести, когда они стреляют в инфицированного. С другой стороны, инфицированный человек автоматически считается виновным в том, что он впустил в себя Адумбрэ. Так что нет никакого оправдания каким бы то ни было психическим проблемам, социальным проблемам, которые подтолкнули к этому, и так далее. Они будут заклеймены как предатели человечества, и любой, кто попытается спрятать / помочь / защитить их, также будет считаться преступником.

По сути, нельзя сказать: "Дьявол заставил его сделать это" или что-то в этом роде. Зараженный - это дьявол.

Здесь многое нужно разобрать, учитывая, как моральное мышление мира в REND перешло в это состояние. И мы будем медленно исследовать ее по мере продвижения.