Онлайн чтение книги ТЕРЗАТЬ REND
6 - 10

Предупреждение от автора: у Домино будут очень эмоциональные мысли, которые могут повлиять на некоторых людей. Я действительно не уверен, нужно ли это, но я все равно помещу это здесь.

_____

Корабль прорезал океан, оставляя свой временный след на голубом просторе, и волны расходились по его следам, как расстеленное белое платье. Мерцание солнца плясало на гребнях вздымающейся воды. На горизонте виднелись очертания континента - силуэты зданий, домов и деревьев на фоне восходящего солнца. Тысячи людей должны были быть здесь, начинать свой день и жить своей жизнью.

Все это слишком красиво. Жизнь прекрасна.

Когда Эринд в последний раз ценил такую красоту?

Или в первый раз? Ей никогда не удавалось остановиться и полюбоваться чудесами окружающего мира.

С эмоциями было связано чувство собственного достоинства. Чувство бытия, чувство полноты...

В голове все это звучало как философская муть, но это была правда. Я думаю. Эринд нравилось наблюдать за людьми; у меня было огромное количество воспоминаний и опыта, на основе которых я делала свои выводы. Я видела, что люди более живы в эмоциях. Когда они оцепеневают от них, их "я" постепенно разрушается, и остается только шелуха.

Но, с другой стороны, Эринд была далеко не шелухой. У нее не было проблем с ее... неполнотой.

Как? Почему?

Мы были единым целым, ее воспоминания были моими, но я не могла понять, как она себя ведет.

Я еще больше облокотилась на перила, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь теплым солнцем, и пристально вглядывалась в воду на десятки футов ниже, пытаясь разглядеть ее поверхность. Я надеялась увидеть пару рыб, но пенистые волны мешали обзору. Скорее всего, рыбы даже не стали бы подплывать к кораблю.

Я вздохнула, когда в животе забурлило какое-то необычное ощущение. Я ухватилась за белые поручни, кристаллы на моей ладони заскрипели о металл, и выпрямился.

Я моргнула, осмысливая произошедшее, а затем усмехнулась. Обычное ощущение, когда смотришь вниз с большой высоты, - странное ощущение в животе. Не знаю научного объяснения, но я была уверена, что в этом нет ничего необычного. Эринд, при всей ее неправильности, уже несколько раз чувствовала это.

"Нормально..." Я заглянул за борт корабля, чтобы посмотреть, не вернется ли ощущение. В животе снова заныло. Колени и пальцы ног покалывало. Мои губы дрогнули в улыбке. "Я нормальный человек".

Закрыв глаза, я вспомнила, как смотрела на разбивающиеся волны с высоты. Много, много, много раз. Это был мой утренний ритуал - любоваться восходом солнца над Тихим океаном, попивая чай, выбранный на день, а отвратительный Черный Шпиль всегда портил вид, его тень простиралась до самого берега. Я даже заводила будильник на...

"Подожди, что?" Я открыла глаза.

Передо мной была земля и солнце. Тень корабля была не на этой стороне. С другой стороны корабля простирался Тихий океан, до самых Гавайских островов и дальше в Азию. Солнце точно всходило не там.

Я потерла глаза, как будто только что проснулась. "Мне просто все привиделось". Солнце всегда восходило на востоке. Я все перепутала.

Находясь так близко к океану и наблюдая за волнами с высоты, я вспомнил о Келси. Травматический опыт наблюдения за тем, как кто-то покончил с собой - или, возможно, попытался это сделать, учитывая, что тело так и не было обнаружено, - не давало мне покоя. Это могло испортить жизнь кому угодно.

Возможно, даже Эринд, и она просто не осознавала этого.

Я прокрутила в голове эту сцену, анализируя, как она могла повлиять на меня... затронуть мои человеческие эмоции.

Тело Келси, выгнувшееся под нечеловеческим углом, заставило меня зажмуриться. Мысль о том, что я изгибаюсь не в ту сторону, была ужасно неприятной, словно ногти, царапающие меловую доску. Келси также царапала когтями свое лицо, пуская много крови. Она с криком бросилась к окнам кафе, пробила стекло и с разбегу бросилась в яростную воду, омраченную зазубренными скалами, далеко внизу под обрывом, на котором высилось здание Крестхорна.

Может быть, Келси все еще плавает где-то здесь?

Мы подозревали, что Дарио и профессор причастны к ее исчезновению, но, кроме этого, у нас не было никакой другой информации. Никаких конкретных сведений о том, где она и жива ли она. Полиция не нашла ничего - ни одежды, ни волос, ни крови, ни чего-либо еще - ни на скалах, ни на берегу.

"Падать отсюда будет чертовски больно", - пробормотала я, снова глядя на воду.

Упасть животом с такой высоты - это все равно что шлепнуться на бетон. Даже Эринд будет больно. Она определенно не умела изящно нырять. Да и по ее призрачному цвету лица было видно, что она уже сто лет не посещала пляж или бассейн.

Хотя Келси была Адумбрэ, существовал шанс, что она погибнет от падения. Если бы она неправильно ударилась о воду, может быть, сломала шею или ударилась головой о камни, это могло бы положить конец ее сверхчеловеческой регенерации.

Если бы она погибла, ее труп не обязательно выбросило бы на сушу. Он мог опуститься на дно океана, быть съеденным крабами и креветками или зажатым между камнями или трещинами.

"Прости меня, Келси", - сказала я воде, надеясь, что течения донесут мои слова. Мое "я" из Домино не сделало ничего плохого - меня тогда еще не было на свете, - но я извинялась от имени Эринд. "Я... могла бы спасти тебя".

В тот раз Дин лежала на полу, удивленная вспышкой ярости Келси. Дин поднялась, чтобы погнаться за Келси, но опоздала. Но я... но Эринд могла бы остановить Келси, если бы была ближе. Однако Эринд намеренно держалась в стороне, не желая разбираться с тем дерьмом, которое ее не интересовало. И когда Келси побежала к окнам, Эринд стояла на месте.

Если бы Эринд заботилась о других людях, она могла бы спасти - нет, слишком опасно.

"Я просто наваливаюсь на Эринд, не так ли?" Я постучала ладонью по поручню, пожевав язык.

Так очевидно, что я пытаюсь выставить себя лучше Эринд, чтобы оправдать, почему я должна контролировать ситуацию, а не она. Если бы Эринд попыталась оттащить Келси от окон, Эринд могла бы пострадать. В конце концов, Келси в тот момент была Адумбрэ, а Эринд - обычным человеком.

Человек...

Я умру человеком! Это были последние слова Келси.

"Я умру человеком", - повторила я вслух.

Раз уж Эринд была чужой в этом мире, то не лучше ли мне остаться? В существовании Эринд не было никакой пользы. Она была... неправильной. Я была права. Даже не считая части Адумбрэ, я была более человеком, чем она. Логично, что я должна была заменить ее и все исправить.

К сожалению, так не получилось. У меня был таймер.

На правой ладони высветилось "17". Левый кристалл оставался неизменным, просто показывая цифру "0" - я так и не поняла, для чего он нужен. Возможно, это еще один таймер для чего-то другого. И теперь у меня не будет шанса узнать это.

Я глубоко вздохнула, ветерок ласкал мои щеки. Глаза были немного влажными. Может быть, от ветра.

Может быть, от слез.

Болтовня пассажиров за моей спиной, стук их посуды о тарелки и даже гул движущегося корабля - эти звуки отступили вдаль.

Я держалась за поручни. Поставила правую ногу на самую нижнюю перекладину и попробовал пару раз подпрыгнуть на левой. Я знала, что делать дальше. Я ставила левую ногу на следующую перекладину, правую - на ту, что была выше, перекидывала ногу, затем туловище и позволял гравитации действовать. Я перелетела бы так быстро, что никто не заметил бы моего исчезновения.

Никто не сможет остановить меня... или спасти.

Ветер окутал бы мое тело, когда я падала. Я плотно закрыла бы глаза. А также рот. Я не собиралась кричать. Потом я упаду в воду, потеряю сознание и медленно утону - умру человеком, контролируя свое тело.

Однако моя левая нога не дотянулась до второй перекладины. Руки не могли поднять тело.

И дело не в том, что я боялась. Хотя, это тоже.

Но меня сдерживала Эринд, пробудившаяся во мне и пытавшаяся навязать свою волю. Предсказуемо, она была в ярости. Не потому, что я хотела покончить с собой, конечно, это было плохо для нее, но скорее потому, что я нарушала Правило.

Правило № 8: Я могу убить себя только после того, как убью всех остальных.

Это правило сформировалось в результате многочасового просмотра с мамой документальных фильмов о настоящих преступлениях. Забавно, что из таких прекрасных моментов возникло злобное и болезненное Правило. Еще одно доказательство извращенного мышления Эринд и того, почему она не должна быть главной.

Эпизоды этой передачи - я забыла ее название - начинались с описания жутких преступлений, последующих расследований и, в конце концов, заканчивались установлением личности подозреваемого. Большинство из них арестовывалось. Некоторые погибают в борьбе с полицией.

А некоторые решали покончить с жизнью собственными руками - эта небольшая группа всегда озадачивала Эринд.

Можно было найти множество причин, по которым эти люди поступали так. Чувство вины или сожаления, страх перед последствиями, желание уйти из жизни на своих условиях... Эринд не могла понять ни одной из них.

Для нее жизнь не должна останавливаться из-за того, что кто-то совершил ошибку - так бы она это сформулировала, хотя люди не считали преступления простыми ошибками. Она не могла понять, как можно покончить с собой, какой бы ужасной ни была ситуация.

И это хорошо, я полагаю.

Было бы лучше, если бы Эринд продолжила мысль о том, что преступники должны исправиться сами. Но нет. Это не приходило ей в голову.

У правила № 8 было две стороны. Одна была направлена на самосохранение - Эринд очень нуждалась в этом, учитывая ее странное чувство опасности, - а вторая срабатывала, если она оказывалась загнанной в угол. Сейчас, когда она была Адумбрэ, это было очень важно. Множество возможных ситуаций, способных толкнуть ее на отчаянный поступок, и я с содроганием представляла, на что она способна.

"Я не могу позволить Эринд продолжать существовать в этом мире", - сказала я более твердо. "Ее дурацкие Правила меня не связывают".

Но я не двигалась с места.

Воспоминания о поздних вечерах, проведенных с мамой за просмотром телевизора после ухода отца, приклеили мою левую подошву к деревянному настилу. Если бы я умерла, мама осталась бы совсем одна. У нее будет разбито сердце от того, что два члена семьи покинули ее. А я даже не оставила записки с объяснениями, чтобы хоть как-то оправдаться.

По крайней мере, я должна была сначала попрощаться.

"Но у меня нет времени", - возразила я. Отсчет времени шел.

Если Эринд будет рядом, мама окажется в серьезной опасности - либо от самой Эринд, либо от ее врагов. Техническая ярмарка была тому доказательством. И это был не последний инцидент. Если я заберу Эринд с собой, мама пострадает эмоционально, но физически будет в безопасности.

Я надеялась, что мое тело не найдут, и никто не узнает, что я Адумбрэ. Я не хотела обременять маму клеймом позора, связанным с наличием в семье Адумбрэ.

С моей стороны, я не должна была бояться. Подумайте, скольких людей я спасу, остановив Эринд.

"Я смелая..." Я кивнула в сторону Тихого океана.

Я подтянулась, оторвав левую ногу от пола и поставив ее на вторую перекладину. Если бы я действительно заботилась об этом мире, я должна была бы...

"Санта!" - крикнул кто-то.

Мои глаза расширились. Я уже оторвала обе ноги от пола. Узнав голос, я опустилась обратно на пол. Затем я бесстрастно приняла расслабленную позу, поставив локти на верхнюю часть перил и подперев подбородок правой рукой. Сердце колотилось. Адреналин, как электричество, бил по телу. Я не могла поверить, что нахожусь в нескольких секундах от прыжка с корабля.

Неужели я действительно собираюсь покончить с собой?

На палубе послышался топот маленьких ножек. "Санта, ты здесь!"

Мои руки и колени дрожали, когда я пыталась устоять на ногах. Ноги почти подкосились, когда я повернулась. Я сглотнула слюну и прочистила горло, надеясь, что смогу говорить ровно. "Привет, мой мальчик".

Это был тот самый потерявшийся ребенок, которому я помогла найти родителей. Примечательно, что он создавал ту же иллюзию, что и раньше.

"Ты помнишь меня, Санта?" Мальчик энергично замахал рукой, хотя находился совсем рядом со мной.

"Конечно, малыш Итан, - ответила я, изображая своего лучшего веселого дедушку. "Я не забыл о тебе, потому что ты хороший мальчик".

Он засиял от похвалы.

Я подняла руки на полфута от своего живота, открытые ладони были обращены внутрь, и я молилась, чтобы моя иллюзия выглядела так, будто я держу большой живот. Я издала искреннее хихиканье, которое позабавило парня. "Завтракаешь с родителями?"

"Да, завтракаю". Он кивнул так энергично, что голова могла бы отвалиться. "Здесь много-много еды! Я не смогу все съесть!"

Отец мальчика подбежал к нему сзади, лицо у него было смущенное. "Простите, мистер Фишер. Надеюсь, Итан вас не беспокоит". Он поднял своего дважды потерянного ребенка и строго посмотрел на него. "Мы с мамой его хорошенько отругаем, обещаю".

"Не беспокойтесь, не беспокойтесь", - сказала я. Мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что "Фишер" - это вымышленное имя, которое я дала их семье. "Дети есть дети, да? Не надо на него сердиться. Достаточно хорошего напоминания".

"Вы правы, мистер Фишер. Я буду напоминать своему сыну, чтобы он не разговаривал с незнакомцами. Он немного возбудим и часто забывает об этом уроке".

"Вполне понятно, почему он пришел ко мне, с белой бородой и все такое..." Я не закончила фразу, потому что не хотела портить Итану детство.

"Я просто хочу увидеть Санту", - сказал Итан. "Санта ведь не чужой, правда?"

Его отец противоречиво улыбнулся. "Конечно, мистер Фишер не..."

"Санта! Он - Санта!"

"Э-э, да, Итан. Он Санта, а Санта - это не незнакомец. Но ты можешь принять кого-то за Санту, даже если это не так. Ты просто не можешь..."

"Я ни за что не ошибусь. Я не глупый. Мама сказала, что я умный". Он показал на меня. "Видишь? Я нашел Санту, да?"

"Да, нашел, сынок". Отец нерешительно улыбнулся ему, затем посмотрел на меня, прося помощи. "Но я не об этом".

Я сделала шаг ближе и наклонился к мальчику. "Я Санта, да. Но ты должен помнить, - я подняла на него палец, - что это секрет".

"Секрет?"

"Да. Ты должен хранить секрет, что я здесь. Не забывай, что Санта хочет спрятаться до Рождества, иначе я потеряю свои силы".

"Правда?" Он растерянно нахмурился, обдумывая мою выдуманную историю. "Я не хочу, чтобы ты потерял свои силы".

"А ты не должен мешать Санте отдыхать, - сказала я, - иначе у меня не будет достаточно отдыха, чтобы продолжать делать игрушки для таких хороших мальчиков, как ты".

Мальчик отпрянул назад, как будто на него снизошло озарение всей его жизни. "Прости, Санта! Отдыхай сколько хочешь, чтобы делать игрушки. Я не хотел тебя беспокоить. Пожалуйста, не сердись на меня".

"Не волнуйся, маленький Итан. Я не сержусь на тебя. Я знаю, что ты просто не можешь дождаться Рождества. Но до него еще далеко, так что Санта-Клаусу придется продолжать прятаться".

"А я все равно получу подарки?"

"Если ты и дальше будешь хорошим мальчиком, - сказала я с улыбкой, - то будешь получать подарки". Моя улыбка была искренней, но она не была направлена на ребенка. Меня забавляла моя ситуация. В один момент я собиралась попрощаться с миром, а в другой - притворялась стариком, выдававшим себя за Санту. "Так что продолжай слушаться своих родителей, потому что это и значит быть хорошим мальчиком. И не разговаривай с незнакомцами".

"Но Санта - не незнакомец..." Итан нахмурился, его маленький мозг пытался понять.

"После этого круиза я снова буду прятаться. Ты, наверное, найдешь меня, потому что ты умный. Но не сорви мое прикрытие, ладно? Я должен прятаться, прятаться и отдыхать, отдыхать, отдыхать на Рождество".

Лицо Итана вытянулось, когда я назвал его умным. "Я понял! Отдыхай побольше, Санта". Он толкнулся, чтобы распутать руки отца, и спрыгнул вниз. "Надо сказать маме, что я спас Рождество". Отец отпустил его, и он поплелся обратно к столу, где его ждала мать.

Отец не сразу последовал за ним. "Я благодарен вам за помощь, мистер Фишер", - сказал отец мальчика. "Возможно, это поможет ему не подходить к незнакомым людям. За детьми трудно присматривать".

"Конечно", - сказала я, усмехаясь. "К счастью, мои покинули гнездо пару десятилетий назад и теперь воспитывают своих детей. А я просто живу, путешествую с хозяйкой. Она не любит рано вставать, поэтому завтракаю только я".

Отец Итана сказал: "Что ж, мой путь родителя только начинается. Дети могут быть не простым делом. О, поправка - ребёнок. У меня только один, и я уже устал".

Но, тем не менее, вы его любите, подумала я. Я тоже единственный ребенок. Моя мама тоже любила меня, - сказала я себе, сдерживая слезы. Я не должна обижать ее своим уходом.

"Итан убегает из поля зрения при каждом удобном случае", - продолжал отец. "Наверное, придется надеть на него поводок", - шутливо добавил он. "В наше время это так опасно, по сравнению с тем временем, когда мы могли играть на улице без Адумбрэ, появляющегося, когда его меньше всего ждешь".

"А, нападение Адумбрэ в Вегасе", - сказала я, напрягаясь. Конечно, это было простое совпадение. Учитывая все то дерьмо, которое раздула Эринд, можно было ожидать, что родители - да и все остальные - будут сильно волноваться.

"Не только это, мистер Фишер. Все началось с "Ла Эсперансы". Неудачная миссия BID, Адумбрэ в городской канализации, посевы повсюду... В довершение всего появился Титан. То, что началось в Ла-Эсперансе, распространилось также на Новый Лос-Анджелес, Сан-Диего и Сан-Бернардино. Затем оно достигло Вегаса и снова взорвалось".

Я продолжала кивать, несмотря на то, что возникали новые вопросы. "Я не слышал об этих других атаках". О чем это было? О других группах, о которых говорила Большая Марси?

"Моя жена считает, что за всем этим стоит Пурпурный бутон, - продолжил он, - как и за тем, что происходит в Африке. Обычно я не верю ее теориям - она получает дикие идеи от Сниппета, - но я могу подумать, что она права, если произойдет еще одно нападение Адумбрэ".

"В последнее время все новости ужасают, - сказала я. Как мне выйти из этого разговора?

"Мы будем слепы, если будем полагаться только на новости". Отец Итана наклонился ближе, понизив голос. "Я также слышал, что террористы, захватившие конференц-центр Гривз, каким-то образом превращают людей в Адумбрэ. В Интернете есть несколько видеозаписей, но правительство удаляет их. Во всяком случае, так говорит моя жена".

"Правда?" осторожно сказала я.

"Не знаю, кому верить в наше время, если даже правительство что-то скрывает от нас". Отец сделал паузу. Затем он взмахнул рукой, как бы отгоняя муху. "Да пусть скрывают что угодно, лишь бы уничтожили Адумбрэ и обеспечили безопасность моей семьи".

"В конце концов, BID все же решил этот вопрос, - сказала я, вспомнив, как Эринд покончил с "Чайной партией". Но ценой многих жизней". Хотя я не могла винить в этом Эринд, не так ли? Если бы ее не было рядом, то погибших было бы еще больше". "Но многие люди погибли", - напомнила я отцу Итана.

"Иногда просто невозможно помочь, мистер Фишер", - ответил он. "Правительство не может ходить на цыпочках по треснувшему стеклу, спасая нас. Они должны действовать быстро, чтобы остановить этих террористов с биооружием, которое может превращать людей в Адумбрэ. Моя жена сказала, что они могут заставить мутировать даже детей!"

"Это ужасно..." Я притворилась озабоченной, в то время как мои мысли были заняты чем-то другим.

Почувствовав, что наш разговор исчерпан, отец Итана попрощался со мной и вернулся к своей семье, пообещав, что Итан больше никогда меня не побеспокоит. Я смотрела мимо него, пока он шел, изучая его жену и сына. Эринд, при всех ее недостатках, пыталась остановить паразитов, хотя и не из героических побуждений.

Я потрогала свое лицо. "Эринд ведь не собирается снова использовать эту маску?"

___

Записка автора: 

Я решил пойти по этому пути с Домино во имя исследования. Я хотел посмотреть, как это повлияет и на читателей, и на Эринд. Кроме того, мы никогда не сможем получить подобную историю персонажа с Эринд в качестве MC. Но если рядом будет Домино, мы получим еще один взгляд на Эринд. Я все еще пытаюсь понять, к чему приведет этот эксперимент.

В последнее время я сгораю от нетерпения, жонглируя работой, жизненными проблемами, а также писательством. Но в основном реальная жизнь мешает писать - я не устал писать вообще. Я взял перерыв, чтобы успокоить свой разум, поэтому обновления выходят с невероятной задержкой. Возможно, придет время, когда я смогу сосредоточиться на написании, но это не сейчас, и, скорее всего, еще очень далеко. Я обещаю, что буду продолжать писать свои истории и благодарен тем, кто остается со мной на этом пути. Я найду время, чтобы ответить на комментарии, хотя я занят; я уверен, что это напомнит мне, почему я пишу, и почему я должен продолжать это делать.