Онлайн чтение книги Чтение про себя The light in the night
Глава 146 - Эдмон Дантес 17

Для взрослого человека было нормальным не помнить то, что произошло до того, как ему исполнилось десять лет. Например, Ло Вэньчжоу настаивал на том, что такие глупости, как то, как он схватил кучу угля с игрушечным пистолетом, когда он был маленьким, были сфабрикованы товарищем Му Сяоцином, чтобы оклеветать его. Но необычным было то, что Фэй Ду ясно помнил всё, что произошло до и после, включая тон голоса Фэй Чэньюя. Почему он забыл только этот сегмент?

Но состояние Фэй Ду явно не подходило для дальнейших допросов. Ло Вэньчжоу мог только временно сложить руки, проверяя температуру, подозревая, что это из-за того, что он зашёл слишком далеко, дурачился раньше, Фэй Ду простудился. Хотя дисплей текущей температуры показывал, что температура в комнате была около 27°; вы бы не чувствовали себя круто в одежде с короткими рукавами. Ло Вэньчжоу не мог придумать ответ после долгих раздумий и в конце концов вынужден был свести всё к одной причине — Фей Ду, возможно, относящийся к категории тропических рыб, был слаб.


Но когда его тело уставало после чрезмерной активности, разум Фей Ду никогда не желал отдыхать в своей неподвижной внешней форме. Он бродил наугад, пока он спал.

Сначала ему приснилось, что он достал банку кошачьего корма, но забыл открыть её для Ло Иго. Потом ему приснилось, что Ло Вэньчжоу почему-то недоволен, не обращая на него внимания, как он ни уговаривал. Наконец, он, казалось, вернулся в тот день, когда Тао Жань доставили в больницу — странность заключалась в том, что в реальном мире, когда Фэй Ду и Ло Вэньчжоу прибыли, Тао Жань уже был в отделении неотложной помощи. Я успел взглянуть на него только тогда, когда его состояние стабилизировалось и его перевели в обычную больничную палату.

Но в своём беспорядочном сне Фей Ду показалось, что он видел Тао Жаня, покрытого кровью, кости с разорванной плотью вырывались из его тела. Лицо Тао покраснело, а глаза вылезли из орбит. Это было ужасающее зрелище смерти.

Фэй Ду мгновенно открыл глаза и проснулся.

Его веки отяжелели, но в то мгновение, когда он открыл глаза, его дикие мысли мгновенно вернулись на место благодаря тщательной тренировке. Нахмурившись, Фэй Ду вспомнил только что приснившийся ему сон, чувствуя, что он был немного неправильным, потому что Тао Жань был ранен в автокатастрофе. Так почему же во сне он выглядел задохнувшимся?

Это казалось не очень логичным.

Но, наверное, даже Стивен Хокинг не мог требовать, чтобы все его сны были логичными. Сомнение мелькнуло в голове Фэй Ду, а затем он почувствовал себя немного нехорошо, что-то вроде боли от слишком долгого нахождения в одном и том же положении. Фэй Ду мягко отвёл руки Ло Вэньчжоу, которые были немного крепко сжаты на нём. Он перевернулся, но обычно мягкий и удобный матрас словно превратился в цементный пол. Как бы он ни переворачивался, он чувствовал, что он давит на его кости. Покрытый только лёгким одеялом, он чувствовал, что оно давит на него так, что он не мог отдышаться. Несмотря ни на что, он не мог найти удобное положение.

Когда Фэй Ду очень осторожно перевернулся в третий раз, Ло Вэньчжоу, которого обычно не мог сотрясти даже гром, внезапно включил прикроватную лампу. "Что случилось?"

Фэй Ду не хотелось говорить. Он уткнулся лицом в подушку, избегая света лампы, и покачал головой.

Ло Вэньчжоу протянул руку, чтобы потрогать его, затем резко сел. «Ты горишь, как батарея, и всё ещё качаешь головой!»

Фэй Ду приоткрыл глаза, несколько неопределённо увидев, как Ло Вэньчжоу спешит найти жаропонижающее.

Когда Ло Вэньчжоу жил один, он в основном использовал такие вещи, как сафлоровое масло и юньнаньский белый лекарственный порошок. 6 . У него был запас лейкопластырей и йода, а остальное в основном было просроченным лекарством. Он рылся в коробках и переворачивал ящики, вспотев. Сидевший рядом с ним Ло Иго не желал успокаиваться, таскал откуда-то неоткрытую банку, царапая и кусая её на полу, банка издавала стучащие звуки, когда падала.

Ло Вэньчжоу прошипел, тихо упрекнув: «Если ты будешь продолжать суетиться, я запру тебя на балконе!»

Ло Иго толкнул банку ногами, поднял голову и неукротимо посмотрел на него, видимо, намереваясь бороться с ним до конца.

Ло Вэньчжоу не был в настроении обращать на это внимание. В конце концов он нашёл коробку жаропонижающего лекарства, просмотрел инструкцию и дату изготовления, обнаружил, что срок годности на самом деле не истёк, и быстро отнёс его Фей Ду.

Давая Фэй Ду лекарство из своей руки, он не мог удержаться от желания вздохнуть. «Президент Фэй, давайте обсудим это. Можем ли мы с завтрашнего дня немного потренироваться, установить режим?»

У Фэй Ду не было сил шутить с ним. Он только неопределённо сказал: «Завтра будет всё в порядке».

Он заставил себя выпить полстакана воды, неуверенно отодвинул стакан и дважды похлопал Ло Вэньчжоу по тыльной стороне руки в знак благодарности, затем свернулся калачиком и не двигался. Фэй Ду обычно умел создавать неприятности, но, запоздало осознав, что болен, вёл себя прилично, как бы упорядоченно подсчитывая свои ограниченные силы и разумно снижая все свои жизненные функции, насколько это было возможно, направляя все свои силы на иммунную систему.

Ло Вэньчжоу какое-то время очень беспокойно наблюдал за ним и обнаружил, что этот пациент может полностью позаботиться о себе; у него не было дурной привычки сбрасывать одеяло и метаться. Вдруг он довольно нежно коснулся его волос. «Кто заботился о тебе раньше, когда ты болел?»

Фэй Ду хотел сказать: «Лёгкие болезни не о чем беспокоиться, из-за серьёзных я обращался в больницу», но на самом деле его губы шевелились, и он ничего не сказал. Снотворное действие жаропонижающих средств ослабло. Звук ходьбы Луо Вэньчжоу, казалось, проходил сквозь слой чего-то, всё дальше и дальше. Вскоре оно превратилось в дымку. Фей Ду, цепляясь за невысказанный ответ, был вынужден заснуть под действием лекарства. Нерешённый вопрос вырвался из его сознания и просочился в его сны.

Во сне он увидел свою спальню, когда был маленьким — вся вилла была украшена в соответствии с предпочтениями Фэй Чэньюя, включая женскую и детскую комнаты. В богато окрашенных предметах мебели была своя атмосфера, давившая на личность юного обитателя до тех пор, пока не осталось ни щепки. Всё было холодно… только к счастью, окно выходило на юг, и свет был хороший.

Фэй Ду смутно помнил, как однажды он прислонился к изголовью кровати, солнце падало на его тело, и он был прикован к постели из-за внезапной простуды и лихорадки.

Пока Фэй Чэньюя не было дома, он тайком достал из пенала полоску бумаги.

На полосе было три ряда цифр. Тайно проникнуть в запретное место было чем-то вроде того, что вам приходилось делать во второй раз. Фэй Ду провёл почти полгода, спокойно наблюдая за каждым движением Фэй Чэньюя, тайно собирая все другие коды, которые Фэй Чэньюй использовал в своей повседневной жизни, делая простое обобщение и подсчитывая правила кодирования, выводя из этого анализа несколько принципов, пытаясь определить код к подвалу.

У него не было шанса сделать неправильную попытку, потому что ввод неправильного кода поднимет тревогу. Где бы ни был Фэй Чэньюй, он сразу же получит уведомление. Фэй Ду, наконец, остановился на трёх возможных комбинациях, которые мог использовать Фэй Чэньюй, но он действительно не мог определить, какая из них была правильной.

Как раз в этот момент кто-то постучал в дверь. Фэй Ду только что в спешке сунул «предательский и еретический» лист бумаги обратно в пенал, когда вошла его мама, неся лекарство от простуды, смешанное с водой.

Она осторожно сменила промокшее и обжигающее полотенце на его лбу, затем вытерла его полотенцем, смоченным в прохладной воде. На протяжении всего процесса она была как робот, всё делала внимательно и методично, но не желала смотреть ему в глаза, как будто любой посторонний контакт мог навлечь на них беду.

Фэй Ду хотел окликнуть «мама», но когда слово застряло у него в горле, оно в прямом смысле застряло. Он только открыл рот.

Когда женщина закончила мыть его, она казалась менее мрачной, чем раньше. В её походке была даже некоторая бодрость. Маленький Фэй Ду хотел ей что-то сказать, но не знал, с чего начать. Увидев, что она собирается уйти, он поспешно протянул руку, чтобы поймать её. Расстёгнутый пенал, лежавший у него на колене, упал, и полоска бумаги с написанными на ней кодами выскользнула наружу.

Воздух как будто застыл.

Через некоторое время женщина нагнулась и взяла пенал и маленький листок бумаги. Фэй Ду подсознательно затаил дыхание. Наконец женщина подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Её взгляд был таким сложным и трудным для чтения, что мальчик не мог понять, что она имела в виду. Он нервно вцепился в одеяло.


Скажет ли она Фэй Чэньюю? Вдруг она сойдёт с ума?

Когда его опасения усилились, женщина, как будто не понимая, положила листок бумаги обратно в пенал и осторожно положила его обратно ему на колени, поцеловала его в макушку, затем повернулась и ушла.

После того, как он услышал звук закрывающееся двери, Фэй Ду нерешительно вытащил полоску бумаги, на которой он написал коды. Он увидел, что под одним из кодов был след от ногтя.

Три дня спустя, когда он узнал, что Фэй Чэньюй уехал из города, он использовал этот код, чтобы открыть толстую дверь подвала. Подвал был как запретная зона. Лестницы были узкими и извилистыми; Вы не могли видеть конец сверху. Тусклый свет мерцал в тусклых настенных светильниках, освещая злобных драконов на обоях. Казалось, внутри спряталось чудовище, широко раскрыв тёмную пасть.

Во сне Фэй Ду подумал, что пока он шаг за шагом спускался вниз, его мама наблюдала за ним со второго этажа. Когда он открыл дверь, казалось, что слабый чёрный туман заслоняет стол и шкафы со всех четырёх сторон. Он нерешительно подошёл к столу и увидел стопку печатных трактатов.

Потом сон превратился в хаос. Буквы, напечатанные на бумаге, внезапно разрослись, растекаясь по бумаге, как пятна крови. Пространство вокруг него вздрогнуло, словно вот-вот рухнет. Пол и потолок рухнули. Были смешанные звуки разбитого стекла, страшные шаги и женские крики. Внезапно на него напало чувство удушья, из-за чего он не мог отдышаться. В то же время он, казалось, слышал, как человек говорил ему на ухо: «Мой проект фотоальбома также может запуститься…»

Фэй Ду покрылся холодным потом. Он вдруг сел. Затем, чувствуя, как мир вращается вокруг него, он откинулся назад, и Ло Вэньчжоу обнял его.

«Пока не сбрасывай одеяло». Ло Вэньчжоу оттащил его назад и вытер пот с уголков лба. Он очень обрадовался, почувствовав, что у него упала температура, и нежно поцеловал его в висок. «Тебе приснился кошмар? Когда вы принимаете жаропонижающие лекарства, вам могут сниться кошмары. Я ждал здесь всю ночь, когда ты бросишься в мои объятия. Иди сюда и позволь мне утешить тебя».

Жестокий звон в ушах Фэй Ду стих. Он поколебался, затем сказал: — На самом деле это был не кошмар. Это был просто фантастический сюжет».

— …Фантастический сюжет? — сказал Ло Вэньчжоу. — Например, ехать на поезде в небо?

Плохо шутить с больным человеком с утра действительно было низко. Безмолвный, Фэй Ду ткнул его локтем.

«Например, когда я с первой попытки разобрался с кодом Фэй Чэньюй, на самом деле это произошло потому, что моя мама дала мне подсказку», — сказал Фэй Ду. «Кроме того… я думаю, что Фэй Чэньюй сказал мне что-то о «своём проекте фотоальбома…»

Ло Вэньчжоу сделал паузу. — Ты не помнишь, как открыл эту дверь?

«Да, я помню, что проработал несколько возможностей, затем пошёл попробовать, и, к счастью, первый код, который я попробовал, сработал…» Слова Фей Ду внезапно затихли. Он заметил что-то не так. Глядя на своё детское психическое состояние с точки зрения постороннего, он подумал, что несмотря ни на что, он не стал бы рисковать разозлить Фэй Чэньюя, поспешно собираясь опробовать некоторые коды, в которых он совершенно не был уверен.

Так его мама действительно дала ему намёк?

Почему он ничего не помнил об этом?

Ло Вэньчжоу закрыл глаза. "Вернись спать. Мы можем поговорить о грустных вещах, когда тебе станет лучше.

Успокоив Фэй Ду, Ло Вэньчжоу тихонько встал, разогрел завтрак и положил его в ёмкость для сохранения тепла. Затем он оставил записку и пошёл один в архив. Чтобы запросить передачу файлов, требовалось пройти формальные процедуры, особенно запечатанные записи, но это было особенное время; если бы он соблюдал формальности, то всё равно не нашёл бы никого, кто мог бы за него расписаться. Человек, отвечающий за архивную комнату, выкурил бесчисленное количество пачек его сигарет, поэтому он закрыл глаза и впустил его.

Ло Вэньчжоу осмотрелся; как и ожидалось, он не смог найти ничего ценного. Была только тоненькая книжечка о проекте «Фотоальбом» с очень поверхностными вступительными словами. Было также несколько поверхностных трактатов, которые выглядели так, будто их скопировали и вставили отовсюду. Руководителем проекта фотоальбома был профессор Яньской службы безопасности Фань Сиюань, но среди документов, включенных в конец, ни на одной из них не было его подписи как автора или научного консультанта.

Содержимое личного дела Фань Сиюаня также было крайне скудным. Были собраны только его опыт работы и история публикаций; они внезапно прекратились тринадцать лет назад, но его зарегистрированная смерть, как ни странно, была десять лет назад. Лао Ян неопределённо упомянул его, сказав, что он умер. Он всегда думал, что это было что-то вроде самоубийства, чтобы избежать наказания после разоблачения проекта «Фотоальбом», или несчастного случая во время задержания. Он не ожидал найти ничего подобного.

Это было первым делом с утра. Ответственный позвал Ло Вэньчжоу и пошёл в уборную. Луо Вэньчжоу воспользовался возможностью, чтобы быстро скопировать все собранные файлы, которые использовались в первом проекте фотоальбома, искусно выступив в роли вора.

Перед уходом его взгляд на мгновение упал на трудовую книжку Фань Сиюаня, и божественный свет внезапно вспыхнул в его сознании —

Да, директор Лу сказал, что после того, как Гу Чжао начал работать, он отправился в Университет безопасности Янь, чтобы поступить в аспирантуру!

Тем временем Сяо Хайян утром первым делом отправился в реабилитационный центр. Реабилитационный центр не был похож на общественный парк, куда можно было просто прийти. Он сидел в беспокойном ожидании целую вечность, прежде чем, наконец, увидел Ма Сяовэй. Сяо Хайян втайне вздохнул с облегчением — так много всего пошло не так в последнее время, что он боялся, что, когда он только что нашёл какую-то зацепку, ему сообщат, что Ма Сяовэйя тоже заставили замолчать.

Ма Сяовэй немного прибавил в весе и больше не выглядел наркоманом, но его психическое состояние было довольно вялым. Вялость исчезла, как только он увидел Сяо Хайяна. Он весь напрягся.