Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Ветер плачет (Часть вторая)

— Когда вырастешь, ты должен обратиться в ветер…

Этому его учила мать. Он станет полноправным членом клана, достигнув совершеннолетия в возрасте пятнадцати лет. Мать также сказала, что прежде  ему следует больше узнать об окружающем мире, и велела усердно учиться ещё два года.

Он станет ветром и покинет дом, следя за тем, чтобы бури и грозы не разразились в Западных Землях.

Таковы были воспоминания тринадцатилетнего Рикусона… правда, в то время он носил другое имя.

Женщины защищают города, а мужчины работают в поле. Вот каким был его мир. И хотя мальчик заранее чувствовал одиночество, ведь совсем скоро ему предстоит уехать из дома, он знал, что тем самым послужит матери и сёстрам, превратившись в ветер.

Обычный распорядок дня мальчика был таков: утром Рикусон слушал лекции своего наставника, днём гулял, а после наступления темноты мать или сестра обучали его тонкостям семейного бизнеса.

Дневные прогулки были интересными. Рикусон успешно решил практическую задачку: как на выданную ему небольшую сумму карманных денег накупить побольше лакомств? Что ж — это тоже знания. Большинство мужчин клана И, покинув дом и став независимыми, основывали свой собственный бизнес, и юный Рикусон, вероятно, со временем также выбрал бы этот путь.

Рикусон обошёл множество уличных лотков и лавчонок, сравнивая вкус, цену и размер порции в каждом, и выбрал сладкие сухофрукты и свежее козье молоко. Затем зашёл в Дом для игры в Сёги.

Зал был полон праздных взрослых, оживлённо играющих в сёги. В этом месте собирались, чтобы обменяться последними новостями. И хотя в харчевнях также можно послушать сплетни, Рикусон ещё не достиг совершеннолетия, поэтому в подобные заведения ему путь заказан.

Обычно в Дом Сёги заходят пьяницы и безработные, но изредка здесь можно встретить настоящих мастеров.

— Добрый день, молодой человек, — поздоровался с мальчиком старик, сидящий за столом для сёги — бывший чиновник из Центрального правительства. Сейчас он вышел на заслуженный покой, но продолжал коллекционировать старинные книги и писать исторические труды. Старик этот — лучший игрок в сёги в Западных Землях, все зовут его мастер Рин.

— Хм…

Рикусон сёл рядом с чиновником и принялся рассматривать прохожих на рынке. Пока мальчик находился рядом с мастером Рином, он мог не бояться, что к нему пристанут нахальные пьяницы.

Мальчик склонился над доской. Фигуры Мастера Рина находились в крайне невыгодном положении. Рикусон подумал, что это весьма редкое событие, и присмотрелся внимательней к противнику старика.

По возрасту его партнёра по игре ещё можно было назвать молодым человеком, но одежда его была рваной и неопрятной. Лицо покрыто щетиной, одежда измята, волосы, не убранные в хвост, небрежно перевязаны бечёвкой. Сама одежда сшита из качественного полотна, но изрядно поношена. Его кожа была бледной, а худощавое телосложение не походило на фигуру жителя Западных Земель. Только прищуренные лисьи глаза хитро сверкнули.

— Что здесь делает такая маленькая и незначительная пешка?

Мужчина с лисьими глазами носил монокль. Мода на эти штуки пришла от иноземцев, и на узком, старообразном лице монокль в глазу смотрелся немного пугающе.

Юноша вначале не понял, кого старик имеет в виду, но оказалось, что он спрашивает о нём, Рикусоне.

— Пешка, ха! — мальчик надулся, обиженный насмешливым обращением. — Кого это вы назвали “пешкой”?

— Не сердитесь, молодой человек. Брат Лакан своеобразный человек, — утешил его мастер Рин.

— Но он назвал меня пешкой!..

— Что не так с этой фигурой? Других ребят он вообще принимает за камни для игры в Го…

— Да какая разница?! — Рикусон не знал, в чём различие между пешкой и фигурами для игры в Го, поэтому внимательно уставился на доску для сёги. Этот подозрительный тип, его называли Стратегом, и впрямь мог смотреть на людей свысока. Он действительно хорош в сёги! Рикусон впервые видел, чтобы Мастер Рин проигрывал. Хоть старик физически уже и не так крепок, как раньше, но в сёгах ему равных нет. Теперь же исход каждой партии был непредсказуем, так как силы противников были равны.

Этот человек настолько заинтересовал Рикусона, что на следующий день мальчик вновь пришёл в Дом Сёги. И через день. Он не знал, чем на самом деле занимается Стратег, но тот приходил сюда каждый день. Когда чиновник не играл в сёги, то играл в Го. Казалось, мужчина целые дни проводит за доской.

В один из дней Мастер Рин не явился, и стратег со скучающим видом играл в сёги с другими посетителями.

— Глядите, мальчишка из клана И снова здесь.

Оставшись без старого мастера, Рикусон услышал слова, которые никто бы не осмелился произнести в присутствии Мастера Рина.

Дети семьи И занимали особое положение. Хоть клан заправлял делами в Западной Столице, люди недолюбливали их из-за уникальной системы наследования, и говорили всякие гадости.

Женщины клана И из поколения в поколение становились во главе рода, а мальчики должны были покинуть дом после совершеннолетия. Представительницы клана не заключали браки с мужчинами, а дети не ведали, кто их отцы. Некоторые люди презрительно говорили, что они ничем не отличаются от животных.

В Западную Столицу ежедневно въезжают сотни кочевников, следующих строгому патриархальному укладу, для которых сын ценнее дочери. Рикусону было давно известно об этих сплетнях. Некоторые люди считали ребёнка, который не знает своего отца, бастардом.

Не смотря на это, Рикусон гордился тем, что клан И защищал Западные Земли на протяжении сотен лет.

Мастер Рин отсутствовал, поэтому Рикусон вынужден был сесть рядом со Стратегом. Они встречались уже не впервые, но этот человек так и не помнил лица Рикусона. Он вообще не запоминал чьи-либо лица. Просто ждал, пока кто-нибудь из посетителей сядет перед его доской сёги, положит деньги, а затем начинал игру. Стратега интересовали лишь навыки игры противника, и некоторых из них он сравнивал с той или иной фигурой на основании ему лишь одному известных критериев.

— Дядюшка, ты даже лиц людей не помнишь?

— Я не умею распознавать лица.

«Выглядит как взрослый, а говорит такие глупости».

— Почему? Разве ты не узнаешь человека, с которым встречался несколько раз?

— Все они выглядят как камни для игры в Го, иногда — как фигуры сёги.

Хотя Рикусон не понял пояснений Стратега, он не считал, что тот лжёт. Возможно, для чиновника распознавать человеческие лица так же сложно, как различать морды домашних животных. Вот некоторые кочевники с лёгкостью узнают свою овцу среди сотен чужих. Наверное, для Стратега человеческие лица — всё равно что морды овец.

— Тогда что делать, если вам необходимо запомнить кого-то?

Стратег на мгновение задумался. Раздумывая над ответом, он, всё же, сделал правильный ход. Противник сдался и вскоре ушёл разгневанным. Судя по всему, этот тип в монокле просто зарабатывает на азартных играх!

— Замечаю форму ушей и размер черепа. Обращаю внимание на цвет и длину волос, на запах пота. Прислушиваюсь к тембру голоса…

— Но разве не проще — попросту распознавать лица?

— Я не знаю, как это делать. Я вижу лишь глаза, уши, рот и нос отдельными фрагментами, но собранные воедино лица видятся мне фигурами. Однако я смогу поведать тебе о размере или форме носа, или длине ресниц собеседника.

Кажется, этот человек не способен собрать фрагменты лица, и запоминает черты по отдельности. И впрямь, это крайне утомительно, вот почему он отмечает лишь тех, кого действительно ценит.

— Дядюшка, а вы из Имперской Столицы?

— Да, и рано или поздно мне придётся уехать. Не вернуться невозможно, — ответил Стратег, завершая следующую партию.

«Имперская Столица…»

Мать Рикусона хотела, чтобы он “обратился в ветер” — покинул дом и отправился в путешествие, но мальчик не знал, позволят ли ему отправиться в Столицу. Поскольку всё равно предстоит путешествие, он мечтал добраться до самых отдалённых уголков Империи, чтобы увидеть как можно больше.

— Дядюшка, если я стану чиновником в Столице, ты возьмёшь меня к себе на работу?

— Хм… пожалуй, да. Если ты сумеешь подняться выше обычной пешки.

— Договорились!

Его сестра говорила, что заводить новых друзей — это хорошо. Если он хочет заниматься бизнесом в будущем, никогда не помешает приобрести полезные знакомства.

***

За ужином собралась вся семья. Рикусон сидел за столом в окружении женщин. В их семье было много дочерей, но с тех пор как в прошлом году старший брат достиг совершеннолетия и отправился в путешествие, единственным мальчиком в доме остался Рикусон.

У Рикусона были три двоюродные сёстры: девочки-погодки, вероятно, все трое дети одного отца, так как очень похожи. В тот год им исполнилось три, четыре и пять лет. Старшая очень смышлёная, а младшие всё ещё не слишком хорошо разговаривали. Девочки были совсем крохами, и Рикусон часто помогал о них заботиться.

Родная сестра Рикусона уже достигла совершеннолетия и занимала в клане положение наравне со взрослыми.

Рикусон кормил малышку-кузину, прислушиваясь к разговорам взрослых. Беседа шла о продуктах питания, импорте и экспорте.

Женщина — ключевая фигура в семье. Кланом И управляла сестра матери Рикусона, приходившаяся ему тётушкой. Женщина всё ещё не имела дочерей, и если ей не удастся родить девочку в будущем, то старшая сестра Рикусона станет следующей главой клана, поэтому девушка всегда активно участвовала в разговоре.

Похоже, что торговля с зарубежными странами переживает трудные времена. Предыдущие неудачные годы вызвали недовольство Императорского двора. Раньше их семья в больших объёмах экспортировала высококачественную бумагу, однако ныне на рынке циркулирует лишь второсортный товар. Бумага была основой экспорта,

как лёгкий и удобный для транспортировки продукт, но теперь у матери и её помощниц голова болела в попытках найти альтернативу на продажу.

Кроме того, в последние годы в Западных Землях случилось довольно крупное нашествие саранчи. По мере роста населения всё больше и больше сельскохозяйственных земель отдавалось под пахоту, но никто не ожидал таких страшных последствий. Чиновников Имперской Столицы волновала лишь прибыль, и они отказались помочь во время стихийного бедствия на том основании, что общий объём урожая не снизился. Однако стремительный рост населения привёл к нехватке продовольствия.

— Мы должны воспользоваться чёрным камнем, — сказала тётя.

Мать, сестра, тётя и другие женщины семьи Рикусона согласно закивали.

Рикусон не знал, что такое чёрный камень. Он продолжил кормить свою двоюродную сестру хлебом.

После наступления темноты сестра и мать рассказывали Рикусону об истории провинции И-сей.

С начала основания Императорской династии между тремя верными слугами Королевы-матери разделены три края Империи.

Говорят, что клан И, которому достались во владения Западные Земли, на первых порах испытал множество трудностей. В этой части страны укоренилась культура мужского превосходства и женской неполноценности. На основательницу клана смотрели свысока, поскольку она была женщиной. Её вновь и вновь обманывали, и семья стала распадаться. Кое-кто из зятьёв сумел втереться в доверие ради получения выгоды, а кто-то пытался силой вырвать власть семьи из рук.

Поэтому, дабы не допустить захвата власти чужаками, они установили законы, которые передавались в семье из поколения в поколение. Женщины клана не заключали официальные браки со своими партнёрами, и потому власть передавалась в семье по материнской линии.

Мужчины в клане И взяли на себя особые обязанности. Одна из них — обратиться в ветер.

Другими словами, они становились глазами и ушами клана.

Мужчины путешествовали по Западным Землям, собирая информацию изо всех источников. Одни выбирали путь торговцев, другие — кочевую жизнь. Тех, кто стал кочевниками, позже назвали племенем Чтецов ветра. Эти люди владели секретом управления птицами и насекомыми.

Однако человек предполагает, а бог располагает. Племя Чтецов ветра было уничтожено несколько десятилетий назад.

По правде сказать, в племя Чтецов ветра входили нескольких крупных семей, рассеянных на довольно большой территории. Клан И утратил влияние на разбросанные по всей префектуре группы людей племени. Впрочем, чтобы отделиться от клана И потребовались десятилетия или даже сотня лет. Иногда клан И принимал чужаков в семью, дабы укрепить кровное родство с прочими знатными родами, но пришлые люди не всегда оставались верны женщине-главе семьи. Некоторые из них начали продавать секретную информацию зарубежным странам.

Затем случилась трагедия. Группа людей из племени Чтецов ветра, потерявшая связь с кланом И, была уничтожена кочевым племенем. То были люди неизвестного происхождения, считавшие, что умение управлять птицами наследуется с кровью; они похищали женщин племени Чтецов ветра, чтобы овладеть этим знанием. Кочевники вырезали мужчин, а выживших продали в рабство. Клан И не сумел вовремя помочь. Оставшаяся часть племени распалась, люди переселились в город под защиту неизвестных благодетелей. Изредка кто-то из бывших членов племени злоупотреблял техникой управления птицами, но, похоже, с ренегатами кто-то тайно расправлялся.

Если бы племя владеющих ветром выжило, Рикусону была бы доступна ещё одна дорога в жизни: путь, ведущий через луга племени Чтецов ветра.

Семья не научила Рикусона управлять птицами, но они передали ему секреты контроля за размножением насекомых, а также обучили системе управления сельским хозяйством.

Таким образом, даже если случится нашествие саранчи, люди клана И, разбросанные по Западным Землям, смогут максимально эффективно проявить свои способности.

Из мужчин, когда-то покинувших клан И, один частенько навещал дом Рикусона.

Это был мягкий, улыбчивый человек средних лет по имени Гёкуэн. Рикусон слышал, что в Западной Столице его именовали новым главой семьи Ю.

Гёкуэн обладал крупной головой, украшенной мясистыми ушами, кустистыми бровями и добрыми глазами; он частенько угощал Рикусона конфетами.

— Этот малец очень смышлёный, может быть, мне стоит усыновить его?

— Не шути так, — мать Рикусона беззлобно посмеивалась над Гёкуэном, — Люди смеются над тобой из-за того, что ты привёл в дом слишком много жён, ты — старый похотливый сатир.

— Пусть болтают. Пока я могу содержать своих женщин и детей, не вижу в этом вреда.

Глядя на неприметную внешность Гёкуэна, Рикусон никогда бы не поверил, что тот настолько жаждет женской плоти.

Торговля Гёкуэна в Западной Столице была обширной и разветвлённой. Он производил шёлковые ткани, керамику, бумагу, и экспортировал их за границу, а также импортировал в страну изделия из стекла. Кроме того, он изготавливал вино и продавал его под видом заморской марки. Что ж, кому-то по вкусу лишь качественные импортные вина, другие же предпочитают отечественные вина по разумной цене и с меньшей кислинкой.

— Итак, чтобы заработать на шпильки моим многочисленным жёнам и детям, я еду в Шаох за товарами. Буду отсутствовать какое-то время.

— Уместно ли главе семьи так долго находиться вдали от дома?

— Дети выросли, а старший сын женат и имеет собственных отпрысков. Кроме того, мои жёны и наложницы — настоящие ангелы, они позаботятся обо всём.

— Я слышала о твоём старшем сыне. Кажется, он очень талантлив.

— Да, этот парень весьма толковый. И всё же он меня беспокоит…

— Почему?

— Он мечтает о процветании Западной Столицы, что ж, это прекрасно. Однако мой сын — ярый ксенофоб, всей душой ненавидит иноземцев, — невозмутимое выражение лица Гёкуэна потемнело.

— Разве твой старший сын — не ребёнок госпожи Сэйбо? Тебе не стоит так уж беспокоиться о нём.

— Сэйбо… Откуда ты знаешь, как я зову жену наедине?

— Ха-ха, да брось, всем об этом известно. Говорят, у дядюшки Ю полон дом молодых наложниц, а он обожает свою госпожу. И раз уж он кличет старшую жену Матерью Запада, Сэйюо, то ни во что не ставит Наместницу Западных Земель.

— Пощади, у меня не было дурных намерений!

— Эх, я ничего не могу с тобой поделать, старый негодник, — мать ухмыльнулась, и Гёкуэн тоже рассмеялся.

— Но довольно о делах моей семьи. Ты уже приняла решение о покупке чёрного камня у меня?

И вновь Рикусон услышал тот самый незнакомый термин “чёрный камень”.

— Да, если неурожай повторится, этого не избежать, — ответила мать.

Старшая сестра молча и внимательно слушала разговор. Среди присутствующих только Рикусон не очень хорошо понимал, о чём идёт речь.

— Я купил его абсолютно законным способом. Если у тебя возникнут проблемы с оформлением документов, только скажи, — ответил Гёкуэн. Мать и сестра выглядели очень серьёзными.

— Иди спать, — велела Рикусону сестра, выпроваживая мальчика из комнаты.

— Но я не хочу!

— Уже поздно, тебе пора в постель!

Сестра отвела мальчика в спальню. Сон не шёл, и Рикусон, притворяясь спящим, подслушивал разговор в соседней комнате.

— Что ты хочешь в обмен на свои услуги? — за стеной прозвучал приглушённый голос матери

— Ну что ты, обижаешь… Какие между нами счёты?

— Будучи дельцом ты должен уметь считать. Именно этому клан И обучает своих людей. Гёкуэн, ты ведь тоже был членом нашего клана.

— Хорошо, не стану спорить с тобой… Я прошу, отдай мне копию подушного реестра.

Подушный реестр — это перепись населения, в котором указаны происхождение и дата приезда каждого человека в пределах Западных Земель. Впрочем, некоторые люди не имеют регистрации в подушном реестре, но если они желают вести бизнес в провинции, то обязаны внести в него свои данные.

— Не могу, мне очень жаль. Это официальный документ; если я отдам его тебе, ты попытаешься изменить содержание, верно? В противном случае ты обратился бы не ко мне, а к Главе клана.

— Неужели ты не можешь мне помочь?

— Нет. Кроме того, в настоящее время реестр находится у Мастера Рина.

— Что ж, понимаю… — в голосе Гёкуэна звучало сожаление.

— Зачем тебе подделывать записи?

— Всё ради моего старшего сына…

— Ради Гёку-оу? Но почему?

— Происхождение ребёнка указано в реестре чёрным по белому. Вероятно, Гёку-оу оттого и ненавидит иноземцев, что узнал правду о своём происхождении.

Рикусон ничего не понял, но продолжал подслушивать.

— Кое-кто из бывших членов племени Чтецов ветра воспользовался прошлым моей жены, чтобы шантажировать меня. Моё дело разрослось, однако унаследует бизнес не моя плоть и кровь, и другие люди бессовестно воспользуются этим. Вот почему я обратился к тебе за помощью.

Рикусон не видел лица Гёкуэна, но голос мужчины звучал обеспокоенно.

— Твоя госпожа Сэйбо… верно, она из племени Чтецов ветра.

— Когда-то я мечтал войти в племя, но затем всех этих людей убили. Меня приглашали в племя Чтецов ветра как зятя, чтобы укрепить отношения с моей семьёй, — и он поведал о погибшем племени.—- Жена моя действительно отказалась от родового происхождения из клана И. Но то было решение, принятое взрослыми, её родителями, их дети никак не могли повлиять на это. Когда я воссоединился со своей женой, я увидел в ней тени прошлого.

Рикусон хотел бы слушать дальше, но услышал приближающиеся к спальне шаги сестры, и немедленно вернулся в постель.

— Сестра, что такое чёрный камень? — спросил Рикусон, притворяясь сонным.

— Пока что тебе не нужно знать.

— Разве ты сама не говорила: “Кто не владеет информацией, тот не способен влиять на события”? Ты ведь хочешь, чтобы я больше знал?

— Чёрный камень — это уголь. Это вид горючего, добываемый в горах далеко на западе.

— Почему вы с мамой обсуждали его?

— В случае неурожая люди будут испытывать нехватку продовольствия и не смогут позволить себе купить топливо. Мы думаем обеспечить каменным углём наиболее нуждающиеся слои населения.

Рикусон подумал про себя: «Это неплохая идея».

— Насколько тяжела эта работа — добывать уголь?

— Это сложный и трудоёмкий процесс. Его выполняют рабы.

— Рабы?

Сестра выглядела мрачной.

— Мы не приветствуем использование рабского труда, но сейчас вынуждены пойти на это. Впрочем, если раб расторопен и трудолюбив, пожалуй, он сможет выкупить себя из рабства лет за пять.

— А как насчёт стариков и больных людей?

— Для них этот процесс может длиться десятилетиями. И к сожалению, среди рабов встречаются члены племени Чтецов ветра.

— Нельзя ли освободить этих людей?

Сестра покачала головой:

— Они предали нас. Насколько мне известно, выживших и проданных в рабство членов племени выкупила наша бабка. Похоже, те люди планировали покинуть Западные Земли и унести с собой тайну управления птицами. Они заявили, что женщина не может быть вождём клана, и что мужчины больше подходят на эту роль. Вероятно, прожив долгое время кочевой жизнью, они начали принимать местные обычаи, согласно которым мужчины превосходят женщин по статусу.

— Значит, бабушка отправила их на рудники?

— Да, она считала, что, позволив им работать в шахтах, тем самым поможет им выкупить самих себя из рабства. Но затем эти люди стали жаловаться на то, что их обманули. Похоже, они надеялись на то, что бабуля освободит их даром. Всё потому, что дядюшка Гёкуэн слишком добрый и всегда выкупает и освобождает рабов.

Сестра Рикусона, кажется, считала такой подход неверным. Рикусон хотел бы ещё расспросить сестру о жене и старшем сыне Гёкуэна, но сдался. В противном случае девушка догадалась бы, что он подслушивал.

— Но если рабы останутся работать в шахтах, со временем они смогут выкупить себя, разве не так?

— В этом кроется опасность: некоторые из них могут десятилетиями трудиться на угольных месторождениях, или так и прозябать в рабстве, нигде не работая. Вероятно, они считают свой рабский статус нашей виной. Должно быть, они ненавидят нас, — завершила сестра.

«Они ненавидят нашу семью».

Рикусон не был знаком с людьми, о которых рассказывала сестра. Он чувствовал лишь, что многие недовольны кланом И.

***

В тот день с самого раннего утра раздались крики. Вокруг особняка собралась толпа, выражая протест.

Рикусон не понимал ситуации, лишь обнимал испуганных младших кузин, утешая их.

— Сестра, что случилось? Почему снаружи так шумно?

— Всё в порядке, не волнуйся.

Но разве он мог не волноваться, когда лицо сестры было бледным, как мел?

Мать Рикусона созвала женщин клана. Это были матери его кузенов и кузин, на несколько лет моложе его собственной матери. Рикусону они приходились младшими тётушками, помимо старшей тёти — Главы клана.

— Выходите через заднюю дверь и уводите детей!

Среди детей был и Рикусон.

— Ступайте в дом к младшей жене семьи Ю… Родня новой жены Гёкуэна живёт неподалёку. Ты знаешь её, в прошлом она была танцовщицей. Дети её близки по возрасту с нашими и у тебя с ней добрые отношения, не так ли?

— Да, но…

— Больше никаких вопросов. Забирай малышей и поскорее уходи! — мать отогнала младшую тётушку командным тоном. Рикусон был отправлен вместе с ней.

Мать и старшая тётя, Глава клана, вышли на улицу, обратив лица к толпе. Они спокойно беседовали со взволнованной толпой. Рикусон понимал, что тем самым женщины выигрывают им время для бегства.

— Уходим, быстрее!

Рикусон последовал за тётушкой и кузинами, и покинул особняк.

У ворот дома младшей жены Гёкуэна, тётушку с детьми встретила рыжеволосая женщина с зелёными глазами. Она повела Рикусона и остальных к задней двери дома.

— Могу я узнать, что происходит в Столице? — взволнованно спросила молодая тётушка. Она была матерью младших кузин Рикусона и, в отличие от его собственной матери, не обладала властной уверенностью женщин клана И. Вдобавок, она редко участвовала в семейных советах, отчего плохо понимала происходящее.

— Жители города подняли бунт. Они заявляют, что клан И незаконно присвоил государственное имущество, и, похоже, успели доложить об этом в Имперскую Столицу, — рыжеволосая женщина опустила длинные ресницы.

— Незаконно присвоил государственное имущество?!

— Да. Бунтовщики утверждают, будто клан И скрыл объём добычи каменного угля.

— Но при чём здесь чёрный камень? — сердито и недоверчиво воскликнула тётушка.

— Это ещё не всё, — продолжила рыжеволосая женщина. — Они обвиняют клан И в государственной измене. По слухам, ваша семья утверждает, что мальчик, плоть и кровь Императора, является законным наследником и в будущем сможет претендовать на престол. Императрицей-регентшей уже издан указ, согласно которому следует наказать предателей, выдающих незаконнорождённого ребёнка за отпрыска Императорской семьи.

— Кому вообще в голову могло прийти нечто столь возмутительное?!.. — тётушка и рыжеволосая хозяйка дома внимательно разглядывали Рикусона.

— Разве обвинение безосновательно?

— Ну, разумеется, это ложь! В этих гнусных речах нет ни капли правды!

— Тогда кто же его отец?

— Он…

По законам клана И личность отца ребёнка не может быть раскрыта. Это правило было принято, дабы избежать повторения ситуаций, когда мужчина, утверждавший, что он отец ребёнка Главы клана, пытался узурпировать власть в семье. Рикусон также не знал, кто его отец.

— Действительно, моя сестра некоторое время жила в Имперской Столице до рождения ребёнка, но время зачатия не соответствует. Он не может быть бастардом Императора, не говоря уже о том, что мы не имеем права сообщать кому-либо о том, кто его отец!

Тётушка была права: клан И никогда не позволял своим отпрыскам искать родичей со стороны отца вне семьи; кем бы ни был настоящий отец, актёром или министром, он никогда не узнает о своём отцовстве. Такова политика клана И.

— Императрица не настолько глупа, чтобы прислушиваться к подобным сплетням и нападать на клан И. Должно быть, кто-то прислал из Столицы поддельный указ.

— Это был… — рыжеволосая женщина колебалась. — Ходят слухи, что за этим стоит мой муж Гёкуэн.

— Не может быть!

Глаза тётушки широко распахнулись. Младшие кузины, испугавшись громкого окрика матери, расплакались. Рикусон беспомощно пытался утешить девчушек.

— Вы в порядке? — к детям подошла маленькая рыжеволосая и зеленоглазая, как и её мать, девочка, и обняла плачущих малышек.

— Возьми детей и отведи их на задний двор, — велела ей мать.

— Да, мама, — рыжеволосая девочка взяла за руки хнычущих сестёр Рикусона. Тот хотел пойти с ними, но девочка отрицательно покачала головой.

— …Ты имеешь в виду, что всё это подстроил господин Гёкуэн?

— Это никак не мог быть мой муж — он уехал в Шаох по делам, касающимся торговли. Извини, но это всё, что мне известно, — рыжеволосая женщина извинилась перед тётей.

— Что же нам теперь делать?

— В первую очередь вам необходимо изменить внешность. Я дам тебе одежду прислуги. Твой наряд выдаёт в тебе члена клана И.

Тётушка, обессилев, осела на диван. Её дочерей увели в детскую комнату.

Рикусон ещё не решил, стоит ли доверять рыжеволосой женщине. Но он совершенно точно знал, что должен сделать.

— Постой, не уходи! — хозяйка дома попыталась остановить мальчика, но он вырвался из рук женщины и выбежал на улицу.

Мать и сестра говорили о чёрном камне. Всё, что делали члены клана И совершалось на благо жителей Западной Столицы. Но Императорский двор глядел лишь на расходящиеся круги на поверхность пруда, не вглядываясь в глубины, и не понимал всех сложностей.

Что касается ложного обвинения о государственной измене… Этим людям нужна не мать, а он — Рикусон…

— Я должен быть со своей семьёй!

Рикусон знал: он не сможет защитить сестру и мать от гнева разъярённой толпы, но он обязан был вернуться домой. Долг перед родными заставлял Рикусона бежать всю дорогу без остановки.

Толпа ворвалась в дом, сбив охранников с ног; потерявшие человеческий облик бунтовщики избивали беспомощных обитателей виллы, изливая на них свой гнев. Те из толпы, кто явился сюда в качестве зрителей, злорадно подначивали зверствующих бандитов. Единицы лишь молча наблюдали с сожалением в глазах, но никто не протянул руку помощи.

Подгоняемый ужасом, Рикусон мчался, как ветер. В голове тяжко билась мысль о том, что те люди способны на любые зверства, стоит лишь подтолкнуть их. Он помнил слова матери: когда вокруг царит хаос, некоторые люди получают удовольствие от насилия. Клан И управляет Западной Столицей с помощью силы и отваги своих дочерей, отчего для недоброжелателей он, Рикусон, словно бельмо на глазу.

Из дома доносились пронзительные вопли.

«Это не голоса сестры и матери!» — тело мальчика бросило в дрожь.

Рикусон слышал крики, но безжалостно отсёк лишние звуки, прислушиваясь и ища двоих самых близких ему людей.

Он вбежал в спальню, которую занимали сестра и мать, и пробрался между мужчин, охваченных жаждой насилия и грабежа. Рикусон заметил девушку, принадлежавшую его семье, умоляющую о помощи, но отвернулся и продолжил идти, бормоча в слезах:

— Прости! Мне очень жаль!

Толпа мужчин, охваченных праведным гневом, под предлогом свершения правосудия превратилась в злых духов, одержимых животными инстинктами.

Рикусон вспотел. С судорожно сжатых кулаков капал пот, он задыхался, раскрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Горло саднило от жажды.

Стоило ему натолкнуться на людей, как он находил место, где можно спрятаться от озлобленных мужчин, а, убедившись в своей безопасности, продолжал свой путь.

Когда он добрался до двери комнаты, где жила его мать, кто-то обхватил его сзади. Рикусон забился в панике в чужих объятиях.

— Что ты здесь делаешь?!

Это была сестра. Испугавшись, что мальчик закричит, она закрыла рот Рикусона. Сестра выглядела иначе: она убрала волосы под тюрбан и надела мужское платье.

— Сестра, где мама? Почему ты так одета?

— Она внутри. Я одолжила твою одежду.

Это была одежда, сшитая в честь его будущего совершеннолетия, которое должно состояться через два года. Предполагая, что мальчик вырастет, одежду изготовили на несколько размеров больше. Мама собиралась позже вышить на ткани разнообразные узоры.

Сестра завела его в комнату. Мать держала в руках меч. Лезвие было испачкано в крови, и трупы незнакомцев заполнили комнату.

— Мама…

Прежде чем Рикусон успел вымолвить хоть слово, ему заткнули рот. Сестра оторвала полосу ткани и всунула кляп в рот мальчику.

— Заткнись! Ты слишком громкий.

— Слушай внимательно! Тебя не должны найти! Ни в коем случае!

Сестра помогла матери связать мальчику ноги и руки и вдвоём они затолкали Рикусона в большую коробку. Женщины закрыли крышку короба, а сверху набросали тяжёлые тюки с тканями.

— Выслушай меня, сынок. Ты обязан защитить Западные Земли. Это ответственность мужчин семьи И. Используй любые методы, людей и обстоятельства, всё, что будет доступно.

Сестра оскалилась:

— Надеюсь, они не сожгут дом?

— Не думаю. Здесь нечего жечь. К тому же те люди захотят сохранить дом в целости для своих нужд.

Рикусон не понимал обращённых к нему слов. Он мог лишь смотреть сквозь щели в стенке плетёного короба.

— Мне идёт, мама? — спросила сестра.

— Тебе к лицу этот наряд. Ты выглядишь чуть старше, но вы с ним очень похожи.

Никто не заметит подмены.

— Я знаю.

Рикусон с ужасом понял, что задумали сестра и мать. В клане И остался только один мужчина — Рикусон. Если бунтовщики хотели наказать клан, который, по их словам, обманул Императора, и заявлял, что в их семье растёт наследник престола, то именно Рикусон был целью нападавших.

И сестра собиралась занять его место.

Рот Рикусона был закрыт кляпом, он не мог издать ни звука. Руки и ноги связаны, мальчик был не в силах пошевелиться. Всё явственней слышался топот приближающейся толпы… Звериный рёв… Запах крови и прогорклого масла.

Мать размахивала мечом, яростно защищаясь, нанося увечья каждому, кто пытался ворваться в комнату. Казалось, она не фехтовала, а изящно танцевала, а вокруг мелькали вспышки от скрещивающихся клинков. Тени плясали на стене. Но мать оставалась лишь хрупкой женщиной. Она способна была ранить противника, но не убить.

«Остановитесь! Умоляю, остановитесь!»

Рикусон сильно прикусил кляп, изо рта текла слюна. Дно клети промокло от слёз и слюны. Он был абсолютно беспомощен.

О том, что дальше случилось с его сестрой и матерью, он предпочитал больше не вспоминать. Однако в его памяти намертво отпечатался облик их убийцы.

Рикусон не смел моргнуть.

Он уже видел это лицо! Лишь однажды, когда пошёл навестить только что прибывшую в Столицу семью Ю, он видел это лицо в кругу той гостеприимной семьи!

Рикусон вспомнил, что этот человек был старшим сыном Гёкуэна.

Белоснежные тигриные зубы и загорелая кожа. Руки с отчётливыми суставами пальцев, форма ушей, текстура волос… Голос громкий и отчётливый, как у актёра.

«Запоминай не только общий облик. Используй все пять чувств, зафиксируй детали. Чтобы никогда не забыть…»

Лукавый открывает калитку в сердце человека через безумную веру в абсолютную справедливость его убеждений.

В глазах этого злодея горела такая вера…

Какие бы мерзкие поступки Гёку-оу не совершил ради собственного блага, он совершенно эгоистично был убеждён в непогрешимости и правильности своих действий.

Столкнувшись с предательством людей, прикрывающихся праведностью, клан И оказался на грани гибели.

В сердце Рикусона, словно раскалённая лава, кипела ярость и обида. Тело мальчика было сильно обезвожено, он страдал от жары.

— Я нашёл мальчишку!

Мужчина схватил сестру за волосы и вытащил в центр комнаты.

Рикусон всем сердцем желал броситься на него, вцепиться зубами и когтями, разорвать, убить! Но не мог даже пошевелиться. Стоило ему пикнуть, как мальчика убили бы в ту же секунду. Мать и сестра отлично понимали это. Вот почему они связали его и спрятали.

Сухие глаза Рикусона больше не проронили ни слезинки. Он проклинал свою беспомощность. Клял себя за то, что слишком мал, невежественен и слаб.

Ярость и боль сдавили голову мальчика железным обручем, и он потерял сознание. Очнулся он от того, что в комнате раздавались невнятные звуки.

«Эти твари уже ушли? Клянусь, рано или поздно я найду их и убью!»

Рикусон катался по клети и извивался, как гусеница. Спустя время ему удалось столкнуть тяжёлый тюк с крышки короба. Он ползал по дну корзины, царапаясь лицом о дно. В итоге Рикусон ослабил повязку, выплюнул кляп и выбрался из клети. Мальчик хрипло закричал:

— Я убью тебя!

В комнате находился лишь один человек. В глазах мужчины стояли слёзы. Он преклонил колени перед трупом матери Рикусона.

— Как такое могло случиться?..

Рикусон вспомнил это пухлое тело и мягкую улыбку.

Гёкуэн!

Мальчик изогнулся, подполз ближе и вцепился зубами в ногу Гёкуэна.

Характер Рикусона не был злым или чересчур эмоциональным. Глаза Гёкуэна были полны жалости и сожаления, и мужчина определённо не являлся объектом ненависти Рикусона.

Но в то же время он являлся отцом человека, которого Рикусон люто ненавидел всем нутром.

Гёкуэн не произнёс ни слова в свою защиту, лишь утешал мальчика, который его укусил.

— Мне очень жаль. Это всё моя вина. Моя вина.

Зубы ребёнка прокусили ногу до крови, но Гёкуэн всё молил о прощении у Рикусона.

***

Позже Гёкуэн отвёл полностью физически и морально истощённого Рикусона в дом рыжеволосой женщины.

Три его кузины и младшая тётушка скроются в этом доме. Тётя не появлялась на публике так часто, как его мать и глава семьи; никому не известно, что она из клана И. Рикусону сообщили, что тётушка останется работать кормилицей в доме жены Гёкуэна.

***

— Братик, ты уже уходишь? — Хаку-У, старшая из трёх сестёр, потянула Рикусона за рукав.

— Да, я должен уехать далеко-далеко.

Рикусон больше не мог находиться в Западной Столице. Если останется, он забудет наставления матери и сестры. Рикусон не простит тех, кто последовал за сыном Гёкуэна и уничтожил клан И. Ему хотелось отомстить жителям Западной Столицы. Рикусон, скрывая слёзы, отвернулся от маленьких сестёр.

Брат, пожалуйста, подожди.

Окликнула его рыжеволосая девочка. Рикусон вспомнил её имя — Ё.

— Что тебе нужно? – несмотря на то, что она была ещё ребёнком, он не собирался щадить её.

— Ты ненавидишь брата Гёку-оу?

— Я не хочу слышать это имя.

— Правда? Меня он тоже ненавидит. Явится ли он однажды причинить мне вред?

— Если только он осмелится, я помогу тебе. Если захочу, — равнодушно бросил Рикусон и сел в повозку.

Карета, мягко покачиваясь, катила в сторону гавани.

Рикусон ненавидел себя за то, что вынужден принять помощь Гёкуэна. Но у него больше никого не осталось. Тринадцатилетний ребёнок не способен выжить в одиночку. Гёкуэн сообщил ему, что есть одна семья, которая покинула территории клана И и переселилась в Имперскую столицу. Их ребёнок, ровестник Рикусона, умер, поэтому они готовы усыновить его.

— Подушный реестр не станет проблемой, ты можешь воспользоваться именем умершего ребёнка, — Гёкуэн больше не повторит свою ошибку.

Рикусон не мог простить Гёкуэна. Этот человек признал, что причиной катастрофы был он сам, и Рикусон считал, что имеет право знать, за что погибла его семья.

— Члены клана Ю, воспользовавшись твоим отсутствием, напали на наш дом. Почему твой старший сын сделал это?

Услышав вопрос, Гёкуэн смутился и тихо ответил:

— В произошедшем замешан только Гёку-оу. Другие дети не имеют к этому никакого отношения.

— Почему… он совершил такой жестокий поступок?

— Вероятно, Гёку-оу попытался воспользоваться беспорядками, чтобы добыть подушный реестр и уничтожить правду о своём происхождении. Этот мальчик — не мой биологический сын. Мать его была рабыней, а отец — иноземцем. Он — потомок выживших в резне членов племени Чтецов ветра, а потому ненавидит клан И.

— Я понял…

Рикусон вспомнил, как Гёкуэн просил у матери копию подушного реестра, чтобы фальсифицировать свидетельство о происхождении сына. Ему пришёл в голову вопрос:

— Поскольку Гёку-оу не ваш сын, вы собираетесь уйти от ответственности за произошедшее?

Гёкуэн покачал головой:

— Во всём случившемся виноват только я. Если бы я с самого начала принял Оу как родного, то не возникло бы так много проблем. Я должен был устроить всё так, чтобы позже не возникло повода для беспокойства.

— В таком случае не женись на наложницах, старый развратник, — презрительно выплюнул Рикусон.

Гёкуэн уныло опустил плечи. Мальчик возмущённо продолжил:

— Гёку-оу не твой биологический сын, но ты продолжаешь плодить всё новых и новых детей. Не потому ли он взбунтовался из-за записи в подушном реестре?

— Ты прав. Однако не только Гёку-оу, но и все остальные дети — не моя плоть и кровь.

— Что?

Рикусон ошарашенно уставился на старика. Как может этот человек утверждать такую чепуху, имея столько жён и детей?

— Я, вероятно, не могу иметь собственных детей. Моя первая супруга родила Оу, но не сумела понести от меня. Я попросил у неё позволения и попробовал зачать ребёнка с другими женщинами, однако ничего не вышло.

— А что насчёт остальных детей? Маленькая девочка по имени Ё — не твоя дочь?

Рикусон был поражён.

— Я боялся, что люди прознают о моём бесплодии, и это нанесёт удар бизнесу. Поэтому я стал искать добродетельных беременных вдов, — Гёкуэн повернулся к окну кареты. — Женщине с ребёнком не выжить в Западной Столице без отца или мужа. Я воспользовался этим, чтобы укрепить связи и заключать нерушимые деловые соглашения. Я обещал партнёрше, что воспитаю её ребёнка и гарантирую безопасность. Взамен каждую женщину просил вносить посильный вклад в семейное дело в зависимости от их навыков. И лишь старшего сына я признал наследником, чтобы никто не посмел узурпировать семейное имущество. Детям неизвестна правда об их происхождении.

— Вот как…

— Они все считают меня родным отцом. Тем не менее Гёку-оу обнаружил, что это не так. Кроме того, кое-кто угрожал раскрыть эту тайну, — толстяк глубоко задумался. — Большинство подобных слухов я пресёк, заплатив шантажистам, но некоторые люди жадны. В любом случае я всегда относился к Гёку-оу как к своей плоти и крови, и так будет продолжаться до конца моей жизни…

Но похоже, усилия Гёкуэна были напрасны.

— … В итоге Гёку-оу узнал, что он не родной мне, но по-прежнему относился ко мне как к своему отцу. Я многому его научил, пытаясь помочь справиться с правдой о своём происхождении.

В глубине души Рикусона не слишком интересовала эта мелодраматическая история. Он предпочёл бы вообще не слышать о семейных проблемах Гёкуэна, поскольку опасался, что невольно начнёт сочувствовать старику и проявит снисходительность.

— Мы с Гёку-оу вели совместный бизнес, и нас заинтересовал чёрный камень. Среди бунтовщиков, что погубили твоих родных, многие давно таили обиду на клан И или являлись выжившими представителями племени Чтецов ветра. Люди из племени ненавидят клан И, потому что вынуждены были работать в шахтах в скотских условиях.

Вот почему клан И обвинили в фальсификации объёмов добычи угля. Вероятно, они услышали об этом от бывших членов племени, трудившихся в шахтах.

— То есть, мою семью уничтожили, потому что люди из племени Чтецов ветра приняли добрые намерения за злые. Разве вы не собираетесь наказать своего сына? Вы ведь тоже из клана И и должны защищать Западную Столицу — это ваша обязанность!

— Видишь ли, твоя семья погибла не только из-за мести племени или ради уничтожения подушного реестра… Существует ещё одна причина…

— Какая?

Гёкуэн внимательно взглянул на Рикусона.

— Императрица считает, что некий ребёнок из клана И является незаконнорождённым сыном Императора, — слова Гёкуэна заставили Рикусона закусить губу.

«Этот малец выглядит очень смышлёным. Почему бы мне не усыновить его?»

В тот день Гёкуэн пошутил, что хочет усыновить мальчика из клана И. Рикусон вспомнил разговор старика с его матерью.

Неужели люди всерьёз восприняли эти сплетни и по этой причине уничтожили его семью?

Ради этого Гёку-оу сфабриковал для Рикусона императорскую родословную, чтобы избавиться от мальчика?

«Моя сестра была такой глупой!»

Если кто-то желал погубить его семью, сестра была гораздо важнее Рикусона.

Почему они с мамой позволили Рикусону выжить? Для чего Гёкуэн рассказывает сейчас об этом?

Рикусону хотелось ударить мужчину, сидящего перед ним.

«Вот бы столкнуть старика с повозки!» На лодыжках Гёкуэна до сих пор алели следы от его зубов. Но мальчик был слишком слаб, и толстяк с лёгкостью мог убить ребёнка, задумай тот угрожать его жизни.

Он вспомнил слова сестры:

«Ты должен оберегать Западные Земли. Это обязанность мужчин клана И. Воспользуйся любой возможностью и всеми имеющимися ресурсами, где бы ты ни находился».

Рикусон не в праве умереть. И чтобы из-за его происхождения не пострадали Западные Земли, он должен отправиться в Имперскую Столицу, где о нём никто не слышал.

Мальчик закусил губу и ущипнул себя за колено, терпя боль. Жажда убийства наконец отпустила, и он проглотил горечь ненависти вместе со слюной, скопившейся во рту.

— А что насчёт…того Императорского указа?

Рикусон вспомнил слова рыжеволосой женщины. Должно быть, императорская семья — глупая и бессовестная, раз раздаёт такие указы. Рикусон помнил, что Вдовствующая Императрица, оставаясь за кулисами Императорского Дворца, твёрдой рукой правила страной, отчего её называли Императрицей-регентшей.

— Если бы не печать Императрицы на указе, Гёку-оу не смог бы уничтожить клан И, — предположил мальчик.

— Насколько мне известно, указ исходил не от Императрицы.

— Что?!— ошеломлённо закричал Рикусон. — Что это значит? Указ издан ошибочно?

— Документ скреплён только лишь печатью Императора. Печати Вдовствующей Императрицы там нет.

Другими словами, совершенно не имеет значения кто станет марионеткой и исполнителем страшного указа — ведь печати кукловода на нём нет, а значит, Правительство не возьмёт на себя ответственность за произошедшее.

— Император уже много лет слаб здоровьем, да и Вдовствующая Императрица очень стара…

— Из-за этого грязного указа была уничтожена моя семья!..

— Так и есть. Позже подтвердилось, что ложные наветы о бастарде Императорской семьи были всего лишь недоразумением. Да и мошенничество с объёмом добычи угля не так легко скрыть.

— Это…

По правде говоря, управленческие решения, принимаемые кланом И, не были лишены недостатков. Практика использования чёрного камня для компенсации неурожаев или депрессивной промышленности могла продолжаться лишь недолго и рано или поздно привела бы к негативным последствиям.

— Итак, я намерен воспользоваться этой возможностью и отобрать права на рудник у Центрального правительства, — взгляд трусливого толстяка оживился. — Императорский двор не понимает ценности каменного угля. По крайней мере, в Имперской столице стоимость каменного угля составляет всего одну десятую от той цены, что мы платим здесь, на Западе. Я хочу этим воспользоваться.

— Ты имеешь в виду…

— Рычагом давления станет путаница в указе, которая привела к уничтожению целого клана, управляющего Западными Землями. Это очень серьёзное преступление, — в глазах Гёкуэна горел огонёк дельца. — Я отвезу тебя в Столицу и отправлюсь в суд по этому делу как член клана И. Я лично подал иск, потому мне не уйти от ответственности.

— Но тем самым вы выступите против Центрального правительства. Что будет с вами и вашей семьёй?

Мальчику было наплевать на то, что станет со стариком и его сыном, но в семье Гёкуэна скрывались тётя и двоюродные сёстры. К тому же, даже если с членами семьи Ю у Рикусона нет кровного родства, привлекать к делу чужих людей было бы неразумно.

— Взгляни на это.

Гёкуэн достал из-под лавки клетку с голубями.

— Именно они помогают мне расширить границы моего бизнеса. Тот, кто контролирует информацию, владеет рынком. Даже если меня отправят на виселицу из-за поданного иска, голубиной почтой я успею сообщить об этом семье. Мои жёны и наложницы вовсе не так слабы и беспомощны. Им не удастся нас изгнать или уничтожить.

Гёкуэн похлопал себя по округлому животу, словно по большому барабану. — Ты всё ещё мне не доверяешь, мальчик?

«Нет… Совсем не доверяю».

Рикусон не успел разобраться в своих мыслях. Он был ещё ребёнком и не мог знать, врёт ли взрослый, или искренен.

— Тогда заключим сделку.

— Какую сделку?

— Я бизнесмен и ценю людей, способствующих процветанию Западной Столицы.

Что ж, очень деловой подход.

— Есть кое-что, чего я опасаюсь. А именно: ведь я умру раньше, чем мои дети, и если кто-то из них вырастет жадным и бессердечным, это приведёт к большим бедам после моей смерти.

Рикусон был уверен: сын толстяка по имени Оу совершенно точно станет источником проблем. Он уже ходячая проблема.

— Когда придёт время, тебе придётся избавиться от этого ребёнка. А затем защитить Западную Столицу.

— Что ты имеешь в виду?...

Разве это не означает, что Рикусон должен будет стать такой же хитрой сволочью, как и Гёкуэн? Да Рикусон даже палец об палец не ударит ради него!..

— После всего, что наделал твой сын, ты просишь, чтобы я прибирал за тобой дерьмо?

— Это вовсе не прибирание дерьма. Вообще-то, подобная работа и входит в обязанности людей, ставших ветром.

«Стать ветром…»

Рикусон подумал: какими бы методами ни пользовался Гёкуэн, он с полным правом мог считаться “обратившимся в ветер” в том смысле, который вкладывали в этот термин его мать и сестра.

Хитрец, коих стоит поискать. Рикусон был вынужден принять это. И попытаться понять, что за коварство скрывается под мягкой улыбкой.

Рикусону следует заточить своё окаменевшее сердце напильником, сделать его края убийственно острыми и гладкими. Чтобы в нужное время превратить его в разящее и безжалостное лезвие…

— Вот мы и прибыли.

Рикусон вышел из кареты и увидел гавань. У причала стоял его старый знакомый. Похоже, у него возникли проблемы.

— Ненавижу лодки! Я не могу и не хочу подниматься на борт!

«Такой старый, а ведёт себя как ребёнок».

Мужчина вцепился в столб и не желал сдвинуться с места.

— Вы не сможете вернуться в Столицу иным путём. А следующий корабль прибудет нескоро.

— Но я не могу плыть!

— Дядюшка, чем ты занимаешься?

Мужчиной, ноющим на причале, оказался Лаканом. Рикусон подошёл помочь ему, беспокоясь о старике.

— А? Кто ты? Маленькая пешка?

Стратег совершенно забыл Рикусона. Хоть мальчик и привык к экстравагантному поведению чиновника в монокле, но всё равно немного обиделся.

— Вы возвращаетесь в Столицу, верно? Я совершенно уверен: туда легче добраться на лодке, чем по суше.

Путешествовать в карете намного труднее, чем в лодке. Да и времени это займёт значительно больше.

— Так и быть… — Стратег неохотно поднялся на борт.

— Дядюшка, у вас не возникает проблем из-за того, что вы не запоминаете лица?

— Если честно, это может доставить некоторое неудобство, когда ты вращаешься в правительственных кругах.

Рикусон сомневался в том, что, обладая такой дрянной памятью, Стратег сумеет достичь вершин на чиновничьем поприще, но, как будущему бизнесмену, мальчику необходимо было наращивать связи.

— В таком случае, когда вы станете работать на Правительство, наймите меня. У меня фотографическая память на лица, я смогу избавить вас от хлопот.

— Что ж, в таком случае, я воспользуюсь твоими услугами.

Эти двое непринуждённо болтали, и Рикусон никогда бы не подумал, что десять лет спустя старик выполнит своё обещание.

Более того, едва расставшись, человек, которого позже все называли Военным советником, начисто забыл о Рикусоне.

***

Клан И был уничтожен. Даже после суда по иску Гёкуэна, Центральное правительство отказалось признать указ ошибочным, но, похоже, все стороны пришли к компромиссу:

1.Выживших членов клана И больше не преследовали.

Этот район до сих пор носит название И-сей, в честь клана, который столетиями защищал эти земли.Наместником Западной Столицы стал никто иной как Гёкуэн, бывший член клана И. Женскому управлению в Западных Землях пришёл конец.Налог на добычу угля отныне рассматривается как подкуп и не подлежит оплате. Однако это всего лишь неписаное правило.

Клан И погиб из-за необоснованных обвинений. Гёкуэн выбрал путь развития Западных Земель и собственного бизнеса вместо кровной мести.

Хоть он и не добивался этого специально, человек, который ставил интересы Западных Земель выше, чем собственные, в действительности стал первым эталоном для Рикусона.