Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 2 - Лахан и повешенный труп (Часть первая)

Возвращение отца из Западной столицы оказалось для Лахана как хорошим, так и плохим событием.

— Отец, сегодня вы начинаете службу. Постарайтесь в первый день выглядеть на все сто, — сказал Лахан, глядя на Лакана, который сонно ел кашу. 

Рядом с Лаканом было три ребёнка с именами по порядку: Сууфан, Уфан и Риуфан*.

Эти трое были сиротами, которых подобрал Лакан. Теперь они занимались мелкими поручениями в доме. 

Сууфан усердно подносила ложку ко рту Лакана. 

Лакан просто ленив, но посторонние могли подумать, что у него детские привычки. Однако оставить его есть одного было невозможно, потому что он, как маленький ребёнок, не мог доесть еду. Кроме троих детей был ещё один мальчик — незнакомый молодой парень, который на год или два младше невысокого Лахана.

Вчера ему сказали служить Лакану, и он пришёл. По его лицу можно было понять, что он из провинции И-сей, но почему он здесь — неизвестно.

— Прости за вопрос, но кто ты? Отец тебя подобрал? — спросил Лахан.

У Лакана была привычка подбирать людей откуда попало. Возможно, он просто забрал с собой из Западной столицы ребёнка, который его заинтересовал. Если бы ребёнок был сиротой, это было бы нормально. Но, если у ребёнка были родители, это могло бы считаться похищением.

— Если хочешь вернуться в Западную столицу, просто скажи. Это недоразумение отца, и поскольку он моя семья, я возьму на себя ответственность и доставлю тебя туда.

Для Лахана возвращение главы семейства означало возможность избежать ответственности, но в то же время это значительно увеличивало количество работы по уборке. Однако отправить одного ребёнка обратно было не так сложно. По сравнению с попыткой взорвать гарем — это казалось пустяком.

— Нет, я пришёл сюда по работе. Мне приказано заботиться о господине Лакане по распоряжению Лунного Принца.

— Так, а как тебя зовут?

Лахан задумался, каковы могли быть намерения Лунного Принца, отправившего его к Лакану.

— Да. Меня зовут Кан Дзюндзе.

— Кан Дзюндзе…

Его имя оказалось ответом.

Лахан быстро соображает, поэтому, когда ему назвали знакомое имя, он понял, что его родной брат не вернулся из Западной столицы. 

Теперь он осознал, почему брата нет, а вместо него появился этот незнакомый ребёнок. 

Из-за того, что старший брат и этот мальчик имели одинаковые имена, произошла путаница. Может показаться нелепым, но его родной брат родился под такой звездой.

— Вот так дела, — кивнул Лахан. 

Для Лахана его брат был человеком, который постоянно тянет короткую соломинку. Вероятно, он всё ещё остаётся в далёкой земле и отчаянно работает. 

Лахан не ненавидел своего брата. Скорее наоборот, он считал его хорошим братом и хотел бы когда-нибудь представить ему хорошую женщину.

— Господин Лахан, — подошла Санфан.

— Что случилось?

— Извините, я нашла это среди ваших вещей и принесла вам, — сказала Санфан, протягивая письмо.

Письмо было простым, но от него исходил благородный аромат. Хотя отправитель был неизвестен, Лахан узнал почерк. Почерк плавный, с лёгким намёком на силу.

Это было письмо от Лунного Принца к Лахану, в котором косвенно и с извинениями объяснялось, почему мальчик по имени Кан Дзюндзе находится в его доме. 

В основном всё было так, как предполагал Лахан. Джинши сказал, что когда старший брат вернётся в Центральную столицу, то Кана Дзюндзе отправят обратно в Западную столицу, и что он хочет, чтобы тот остался с ними до тех пор. 
Хоть брату и не повезло, но возможность оказать услугу Лунному Принцу важна. Лахан хотел создать ему долг и увеличивать его до такой степени, что невозможно будет отдать. Лакан, похоже, наконец закончил есть кашу, и Сууфан вытирала ему рот. Уфан и Риуфан принесли фрукты.
— Отец, перед тем как отправиться во двор, я хотел бы доложить о текущей ситуации.

— Ммм… Разве ещё не все закончили?

— Всё-таки, когда отсутствуешь год, ситуация меняется.

Лахан поставил перед Лаканом шахматную доску. Лакан сравнивал своих подчинённых с шахматными фигурами, расставляя их на доске. Сначала Лахан не понимал смысл, но постепенно начал различать закономерности. Хоть и не полностью, но то, что хотел сказать Лакан, становилось понятно на доске.

— Как двигаются фигуры?

— Так… эта так, а эта вот так.

Лахан передвинул серебряного генерала «гинсё» во вражеский лагерь и захватил пехотинца «фухё». Но его ароматная колесница «кёся» была захвачена в углу.

— «Кёся», да? Он хорошо двигался, но всегда казался мне лжецом.

Лакан не относил себя к какой-либо политической фракции. Однако даже если сам Лакан и не собирался этого делать, неизбежно естественным образом образовалась фракция, называющая себя его сторонниками. 

Подчинённые Лакана следили, чтобы враждебные фракции не делали что попало в его отсутствие. Но негласное правило «не трогать Лакана, если хочешь долго жить» за год значительно ослабло. 

Один из людей Лакана присоединился к другой фракции. Но в то же время, похоже, им удалось привлечь кого-то из другой фракции. 

Единственное, что Лакан приказал своим подчинённым перед отъездом в Западную столицу: «Пусть к моему возвращению всё останется так, как было».

В результате они потеряли «колесницу», но захватили «пехотинца». Подчинённые, вероятно, с тревогой ожидают его возвращения. 

Лахан думал, что неразумно требовать от военных, которые не привыкли к политическим интригам, сохранять баланс сил во дворце. Поэтому он считал, что полученных результатов вполне достаточно, но не знал, как отреагирует на это Лакан.

— Давайте пока что посмотрим на этого подобранного пехотинца.

— Понял.

Лахан взял в руку кисть. Уфан и Риуфан подготовили ему чернила и бумагу, и он начал записывать приказы, чтобы передать их своему адъютанту. Адъютант Онсоу только встретился со своей женой и дочерью после года разлуки, и, к сожалению, ему уже на следующий день пришлось вернуться к службе. Будучи заместителем Лакана, у него и не могло быть выходных.

— Это дворец? Он гораздо больше, чем государственные здания в Западной столице.

Подросток-тёзка его брата, вышел из кареты с двумя светящимися глазами.

Лахан размышлял, что делать с приехавшим из Западной столицы мальчиком. Можно было бы просто поручить его заботам Санфан, но возникли проблемы. 

В ситуацию вмешались Яо и Эньен. По какой-то причине они начали пытаться расположить к себе Дзюндзе.

Санфан и Яо плохо ладят, и каждый раз между ними проскакивают искры. О том, что является причиной их ссор, Лахан предпочитает делать вид, что не знает.

Во всяком случае, кажется, что мальчик и Лакан ладят, так что Лахан решил присвоить мальчику должность камердинера*. Это поможет Лахану снизить нагрузку на Онсоу и избежать задержки документов. Однако он не слишком надеялся, что всё пойдёт гладко.

— Эй, Эньен. Моя чёлка не взлохмачена?

— Всё в порядке. Вы, как всегда, прекрасны.

За ними были слышны разговоры двух праздных едоков. Лахан решил отправить Лакана во дворец в карете, поэтому они подвезли и двух девушек. Нельзя было, чтобы Лакан и остальные ехали в карете, а девушки шли пешком.

— Господин Лахан, хорошо, что вы так вежливы с женщинами, но разве нужно так много заботиться? — тихо прошептала Санфан. 

Сегодня она также работает кучером. Честно говоря, было бы эффективнее, если бы она занималась другой работой, но поскольку Санфан не слушает, приходилось с этим мириться.

— Санфан, это не твоё дело.

— Поняла.

— Тогда я провожу отца.

С завтрашнего дня Лахан оставит Лакана на попечение Онсоу. Он не собирался нянчиться с Лаканом каждый день.

— Мы направляемся в медицинский кабинет.

Лахан немного облегчённо вздохнул, когда Яо и Эньен ушли. С возвращением Маомао он планирует отправить этих двоих обратно в общежитие.

— Ну что ж, Дзюндзе. До встречи.

— Да. Удачи вам в работе, госпожа Яо и госпожа Эньен.

— Не нужно быть таким почтительным. 

Яо необычайно дружелюбно относилась к нему. Возможно, это из-за того, что Дзюндзе ещё не достиг совершеннолетия, или, может быть, она не любит мужчин, но к детям относится лучше.

— Теперь ты будешь помогать своему брату и дяде.

Когда Яо и Эньен собрались уходить, Лахан попросил задержаться их на некоторое время.

— Кажется, между вами возникло недопонимание.

— Что вы имеете в виду?

Яо наклонила голову.

— Да, моя фамилия Кан, но у меня нет кровного родства с господином Лаканом и другими.

Дзюндзе сам поправил ситуацию.

— Но вчера господин Лакан сказал: «Дзюндзе? Кажется, у меня есть племянник с таким именем».

Эньен ответила, делая пародию. Накануне вечером Эньен, кажется, готовила закуски посреди ночи, возможно, пытаясь угодить Лакану. Лахан невольно вздрогнул.

— Это верно, но здесь имеет место серьёзное недоразумение. У меня мало времени, я объясню позже.

То, что Лакан помнил имя брата Лахана, было чудом. Но лица он, похоже, не запомнил. 

Вероятно, в конце размышлений он определил Дзюндзе как «такое чувство, что что-то не так, но, вероятно, это племянник». Вероятно, потому, что они оба усердные и похожи друг на друга.

Лахан почувствовал желание поскорее женить своего брата.

— Э-э-э. Моё имя вызывает какие-то проблемы?

Дзюндзе смотрел на Лахана и других с беспокойным видом.

— Хм, это сложно, но не беспокойся. К тому же отец опять начал дремать. Можешь подтолкнуть его сзади?

— Хорошо.

Лахан и Дзюндзе подтолкнули дремлющего Лакана.

Роль няньки Лакана должна была закончиться у его кабинета.

Но перед кабинетом толпились люди и о чём-то спорили.

— Что происходит?

— Что случилось?

Лахан и Дзюндзе переглянулись.

Перед кабинетом стоял помощник Онсоу, который только что вернулся в Центр и выглядел напряжённо.

— Господин Онсоу, что случилось?

— Господин Лахан, вот что…

Онсоу перевёл взгляд внутрь кабинета и сказал, что лучше увидеть самим.

— … Воу.

Внутри висело нечто, что показалось Лахану неприглядным.

На балке в кабинете висел мёртвый мужчина. 

— Хи-и!

Дзюндзе потерял дар речи.

— Э, это…

— Это повешенный труп. Видишь впервые?

— … Да. Что это такое?!

— Я же сказал — труп.

— Как вы можете оставаться спокойным?!

Дзюндзе был в панике, но для Лахана человеческий труп не является чем-то необычным. Чем больше людей, тем больше трупов. Вот и всё.

В городе и окрестностях зарегистрирован миллион семей. Что касается того, верно это или нет, то, скорее всего, это заниженная оценка. Чтобы избежать фиксированного налога на взрослого, называемого Коуфу*, люди лгут о наличии детей, заявляют, что те умерли до достижения совершеннолетия, и даже регистрируют мужчин как женщин. Возможно, некоторые забывают сообщить о смерти, но, скорее всего, гораздо больше людей не имеют регистрации. 

Во дворе, включая гарем, работают десятки тысяч человек. Плотность населения здесь очень высока. 

Чем больше людей, тем чаще приходится сталкиваться со смертью. Трупы редко видны, потому что считается дурной приметой и их скрывают. Нередко военные умирают во время тренировок из-за несчастных случаев. В прошлогодних записях были зафиксированы три смерти и восемнадцать случаев, когда люди получили травмы, несовместимые с продолжением службы. Цифры невелики, поэтому многие случаи, вероятно, остались незарегистрированными. 

Некоторые гражданские офицеры кончают жизнь самоубийством из-за тяжёлой работы, которую им приходится выполнять, и они оказываются загнанными в угол. 

— В прошлом году было семь случаев, — произнёс Лахан, глядя на висящее тело.

Однако на повешенном была форма военного, а не чиновника.

— Здесь висит большой Теру-теру-боузу*?

— Отец, это тело, — ответил Лакан. Как всегда не понятно, шутит он или говорит всерьёз. Рядом стоящий Дзюндзе, видимо, не выдержал и отвернулся, закрыв рот рукой. Это нормальная реакция.

Лахан тоже не хотел чувствовать запах, исходивший от тела, поэтому прикрыл нос и рот платком.

— Господин Лакан, что будем делать? Мы можем немедленно убрать комнату, или вы предпочтёте работать в другом месте? — спросил Онсоу.

— Если уберём сразу, то можно работать здесь, — ответил Лакан.

— Даже если отец не возражает, другие могут это сделать, — возразил Лахан.

Для Лахана тело не было чем-то красивым. Оно перешло из категории «существ» в категорию «вещей» и со временем начнёт разлагаться. Разложение — это нечто нечистое, и поэтому для Лахана оно не представляет красоты.

— Эта комната хорошо освещена, — заметил Лакан.

В этот ещё холодный сезон для Лакана было важно обеспечить тёплое место для дневного сна. Вокруг, кроме Лахана и его компании, собрались многие: если быть точным, семнадцать военных, десять чиновников и три придворные дамы, которые пришли поглазеть.

— Кстати, кто этот человек?

Лахан поправил очки и сузил глаза. Он не хотел долго смотреть на тело, но необходимо было установить личность покойного. Похоже, сегодня он не приступит к работе.

— Это военный, которого господин Лакан повысил пару лет назад. Словами господина Лакана, это «кёся» или ароматная колесница, — объяснил Онсоу.

— Это тот самый, который перешёл на другую сторону?

— Да. Могу сейчас же достать его резюме, хотя оно годичной давности.

Этим утром Лахан сообщил Лакану о том, что «колесница» была захвачена вражеской фракцией. Лахан рассказал о захвате, но он не знал, как выглядит «колесница». Запоминать лица — это задача Рикусона, а не Лахана.

— В результате этот парень пришёл в кабинет моего отца, чтобы покончить с собой, верно?

Лахан осмотрел окружающую обстановку. «Колесница» висела в кабинете на центральной балке. 

Ранее Лакан хотел использовать для сна гамак, поэтому выбрал кабинет с высоким потолком и множеством больших колонн. Однако Лакан не был атлетически сложен и не мог даже залезть в гамак.

Другие кабинеты не были устроены так, чтобы можно было повесить верёвку в центре комнаты.

Недалеко от тела, из которого сочились жидкости, стоял стул, видимо, опрокинутый. Кабинет Лакана, похоже, был оставлен без присмотра в его отсутствие. Комната была убрана, но недостаточно тщательно. Любимый спальный диван Лакана был чистым, но в углу книжного шкафа всё ещё оставалось немного пыли.

— Хм-м, — Лахан осмотрел висящую на балке «колесницу», опрокинутый стул и верёвку.

— Отец.

— Хм?

— Среди присутствующих здесь есть тот, кто убил висящего мужчину?

— Хм.

Лакан кивнул в сторону собравшихся зевак.

— Э-э?

Дзюндзе удивлённо посмотрел на Лакана и зевак.

— Что это значит?

— Тихо. Не хочешь, чтобы преступник тебя заметил, правда?

Лахан мягко упрекнул Дзюндзе. Он не собирался быть особо добрым к мальчику, но поскольку его привезли по ошибке вместо реального брата, проявлять вежливость было минимумом приличия. Дзюндзе прикрыл рот обеими руками. Легко общаться с честным ребёнком.

— Кто это? — спросил Лахан у Лакана.

— Белый камень Го.

Для Лакана это мог быть камень, но Лахан не мог различить. Он прищурился.

— А!

Зеваки начали рассеиваться. Преступник исчез, но помощник Лакана Онсоу внимательно следил за ним. Он не так хорошо запоминал лица, как Рикусон, но всё же был в этом неплох.

— Господин Онсоу.

 Всё ещё слишком обеспокоенный, Лахан посмотрел на заместителя Лакана.

— Господин Лахан. Надеюсь, вы не думаете оставить это на меня и уйти работать?

Онсоу улыбнулся кривой улыбкой и сжал плечо Лахана. Но Онсоу владел навыками боевых искусств, и его захват был сильным и болезненным. 

Лахан вздохнул и посмотрел на Лакана.

— Я хочу спать. Но сначала хочу встретиться с Маомао.

Лакан был необычным человеком. Он мог прийти к ответу без формул, но понять его методы было невозможно. Даже если его прогнозы были точны, без доказательств дело не продвинуть.

— Я подумаю об этом.

Лахан позвал ближайшего подчинённого.

— Сходите в медицинский кабинет и попросите сделать вскрытие необычного тела. Скажите, что это не самоубийство, а необычная смерть.

— Необычная смерть?

— Да, только не ошибитесь. И пока вы там, попросите недавно вернувшихся врачей-учеников прийти сюда? У нас есть свежее тело. Оно будет хорошим учебным материалом.

Лахан косвенно сказал «приведите Маомао». Он не утверждал абсолютно, но это, вероятно, привлечёт Маомао с восьмидесятипроцентной вероятностью. Это могло заставить Лакана немного серьёзнее отнестись к делу.

Лакан указал на преступника. Лахану и его команде нужно было выяснить метод и мотив убийства. Это могла сделать Маомао. 

Так что Лахан, поправляя очки, вздохнул, глядя на неприглядную картину.

[П.п:

- Имена детей буквально означают Четвёртая (Сууфан), Пятый (Уфан), Шестой (Риуфан).

- Камердинер (валет) — это слуга мужского пола, который служит личным сопровождающим своего работодателя. Личный помощник, слуга без военного титула, который занимается мелкими поручениями.

- Коуфу — яп. Коусан, оригинал 口赋,  рус. Подушный налог.

- Тэру-тэру-бодзу (яп. てるてる坊主, буквально «блёск-блёск монах») — традиционная японская кукла-амулет, которую делают обычно из белой папиросной бумаги или ткани. По поверьям, она обладает волшебным свойством «наколдовать» хорошую погоду. С ней связана необычная легенда. В одной местности каждый день, не прекращая, шел дождь. Отчаявшиеся от того, что урожай пропадает, крестьяне набрали остатки прошлогоднего риса в подарок и пошли к буддийскому монаху за помощью. Монах принял рис и пообещал, что молитвой остановит дождь. Но дождь все равно не прекращался. Так прошло несколько дней – монах молился, а дождь все равно шел. Терпение у местных крестьян лопнуло, и они, не долго думая, казнили монаха. И дождь после этого остановился. И позже крестьяне стали делать Теру-теру-бозу, чтобы они отгоняли пасмурные дни. Такую самодельную куколку всегда подвешивают на ниточке на улице, и она болтается в воздухе и кивает головой, словно молит о солнечной погоде.  Но ее подвешивают и вниз головой, если нужен дождь.