Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Эгоистичный мальчик из главной резиденции

С момента смерти Гёку-оу прошло десять дней.

Когда умирает важный человек, то приходится безотлагательно выполнять множество дел. Но у Маомао работы не прибавилось: она продолжала смешивать лекарства, лечить раненых и выписывать больным рецепты.

Суть работы чиновников всегда остаётся неизменной. В каком-то смысле, это придаёт оттенок беспечности. Количество работы увеличивается, но суть остаётся той же. Однако, ответственные чиновники не могут сильно расслабляться: они должны следить за подчинёнными с высоты своего положения и, при возникновении проблем, принимать оперативные решения, предварительно их обдумав. Как правило, верные и честные государственные служащие, стоящие у руля, страдают физическими и душевными болезнями. Так и Джинши, находясь на Западе, продолжал нести бремя должностных обязанностей, несмотря на то, что он был истощён физически и психологически.

«А я думала, что он уже научился отлынивать от служебных дел».

Когда Маомао вместе с Шарлатаном подошли к комнате Джинши для осмотра, в дверях стоял гражданский чиновник с документами в руках. Неожиданный гость её очень удивил.

— На сегодня всё, — Гаошун с усталым лицом отклонил бумаги чиновника.

Встретившись взглядом с Маомао, он безэмоционально склонил голову в знак приветствия. Его серьёзный вид разбавляла находящаяся рядом утка Джофу, дёргающая мужчину за рубашку в попытке выпросить лакомство.

Находясь во внутреннем дворце, он часто подкармливал кошку Мяомяо. Кажется, после приезда в Западные земли, Гаошун проделывал тоже самое с уткой.

— Интересно, как чувствует себя Лунный Принц? — спросил Шарлатан, глядя вслед уходящему чиновнику. Рядом с Гаошуном доктор чувствовал себя спокойнее. Причиной тому могло быть то, что они знакомы ещё со времён службы в заднем дворце.

—  Измождён, но думаю, скоро восстановит силы, — задержав пристальный взгляд на Маомао, Гаошун пригласил их пройти внутрь.

Процедура прошла как обычно: после формальной консультации Шарлатана отослали обратно в клинику, оставив только Маомао:

— Что ж, молодая леди, дальше ты без меня.

Доктор-шарлатан ушёл, а Маомао прошла в покои Джинши. Юноша лежал на кровати навзничь с распростёртыми руками, устремив взгляд в потолок. Казалось, что за время разговора с Шарлатаном, он израсходовал весь запас безупречных улыбок. В покоях ощущалось стойкое чувство апатии, смешанной со злостью.

— Я не позволю тебе уйти, Рикусон, — пробормотал Джинши.

Скорее всего, беспечный молодой человек вновь переложил все обязанности на брата Императора.

— Вы трудитесь в поте лица.

— Это довольно тяжело даётся.

— В таком случае я сразу же приступлю к делу. Позвольте мне осмотреть вашу рану.

Надутое лицо Джинши делало его больше похожим на разозлившегося ребёнка, нежели взрослого. Он стянул верхнюю одежду и снял бинты, которые были обвиты вокруг живота.

На самом деле, в бинтах уже не было необходимости. Ранее повреждённая раскалённой кочергой кожа уже зажила, оставив лишь ярко-розовый шрам в форме цветка.

Если бы шрам не находился на боку юного принца, то Маомао даже сочла его привлекательным. Этот факт не давал даже попытки восхититься им. Лоскуты ткани были необходимы лишь для того, чтобы спрятать отметину от посторонних глаз. Кроме того, в случае удара мечом в живот – это может предотвратить разрыв кишечника.

Маомао понимала, что мазь на самом деле больше не нужна, но продолжала её наносить на место ожога для увлажнения кожи и снова перевязывала живот бинтами. Она просила Джинши делать это самостоятельно, но он всё равно настаивал на её участии.

— Вот и всё. Я закончила.

— Но бинты замотаны криво.

— Нет, всё ровно.

— Думаю, нужно перевязать снова.

Обычно Джинши находил работу Маомао неудовлетворительной, когда хотел с ней чем-то поделиться. Пусть для Маомао перевязка — дело достаточно хлопотное, она согласилась всё переделать, потакая просьбе принца. Если бы она вышла из покоев сразу после осмотра, то встретилась бы с полным горечи взглядом Гаошуна.

— Что-то произошло?

— Намедни меня посетил господин Ру.

Похоже, Джинши собирался ей многое рассказать. Маомао была уверена, что ему необходимо лечь спать пораньше для восстановления сил, но навряд ли дело было в физической усталости — его куда больше беспокоило моральное истощение.

На приём к Джинши приходили разные люди. Ради общения с гостями ему приходилось выкраивать время в своём плотном графике, пока он занимался оформлением различных документов.

В последние дни его особенно часто навещал один из крупнейших чиновников Западной столицы и сводные братья Гёку-оу. Маомао было известно совсем мало о высокопоставленном лице по имени Ру. Она знала лишь то, что он связан с Министерством обрядов. Чуэ рассказала, что этот человек — дядя Яо, которая была придворной дамой, как и Маомао. Маомао была очень удивлена этому факту.

«Тот самый…»

Тот самый дядя, желающий выдать Яо замуж любой ценой. В один из дней Маомао, проходя мимо, случайно столкнулась с этим мужчиной. Ей показалось, что министр не отрывал от неё взгляда. Причиной могло быть то, что Яо и Маомао — коллеги, и по неизвестным причинам его это напрягало.

— Значит, министр Ру хотел поговорить с вами?

С одобрения Джинши Маомао опустилась в кресло и пригубила вино. Поскольку она уже завершила обработку раны, то было бы справедливо принять это в качестве награды за выслушивание жалоб.

— Да, он пришёл просить меня вернуться в столицу как можно скорее.

— Почему бы вам не вернуться сейчас? — спросила Маомао. — Вы же можете просто уехать.

Лунному Принцу не было никакой необходимости оставаться в Западной столице. Но Джинши не мог просто взять и уехать в такое время. В любом случае это было не в его характере. Он всегда нёс ответственность за всё, что делает. Подобные личности зачастую страдали во благо других. Судя по всему, именно по этой причине Рикусон избегал любой ответственности, которую хотели возложить на него.

Люди с сильным чувством ответственности чаще других страдают от сердечных заболеваний. Маомао хорошо это понимала, ведь благие намерения не всегда приносят хороший результат.

— Мне кажется, что в Западных землях достаточно людей, обладающих необходимыми способностями, чтобы заменить господина Гёку-оу. Тот же господин Гёкуэн всё ещё жив. Неужели он ничего не говорит о своём сыне?

Честно говоря, если ребёнок умирает вдали, то родителя охватывает паника. Но видимо, Гёкуэн не собирался возвращаться в Западную столицу, ссылаясь на преклонный возраст.

«Однако, если бы он вернулся, всё было бы иначе».

Если Гёкуэн вернётся в Западную столицу, то в центральном Правительстве могут возникнуть волнения. Несмотря на то, что госпожа Гёкуё имела статус Императрицы, многие всё равно ненавидели её родословную. У её сына рыжие волосы и голубые глаза, унаследованные от матери. Маомао видела мальчика в младенчестве и ожидала, что его светлые черты с возрастом станут более выраженными. Она понимала, что это может повлечь негодование людей из-за его непохожести на других жителей.

К тому же, некоторые высмеивали провинцию И-сей называя её захолустьем.

Помимо этого, через несколько месяцев, после рождения наследника, супруга Рифа родила сына. И вполне вероятно, что есть достаточно недоброжелателей, желающих сместить наследника престола при удобном случае.

«Политика неизменно влечёт за собой проблемы, превращая жизнь в хаос».

В качестве закуски к вину Маомао подала сачиму*. Это выпечка из муки, обладающая незабываемой воздушной текстурой. Могло показаться, что для Джинши сачима — немного простая закуска, но в условиях проблем с поставками продовольствия, иметь возможность съесть её — настоящая роскошь.

— Похоже, господин Гёкуэн хочет, чтобы Западной столицей управлял ближайший член семьи Гёку-оу. Так говорится в письме. Но не лучше ли ему просто назвать имя?

Видимо поэтому сыновья и дочери Гёкуэна никогда не хотели править Западной столицей. Вероятно, они уже обсуждали этот вопрос с братом Императора.

— Ведь... Второй и третий сын господина Гёкуэна часто наведываются на приём, не так ли? Не можете ли вы попросить этих двух мужчин позаботиться о Западной столице? Я думаю, наместник обсуждал с ними этот вопрос.

Она никогда не слышала имени второго сына, но знала, что третьего зовут Дахай. Он был одним из посетителей, который недавно был на приёме у Джинши.

Дахай — трудолюбивый мужчина тридцати пяти лет, который, как говорят, занимался портовым бизнесом в Западной столице.

— Господин Дахай пришёл сегодня с просьбой.

— Возникли какие-то проблемы?

Быстрая смена настроения Джинши не позволяла предположить, что произошло. Можно было наблюдать, как он колебался из крайности крайность.

— Господин Дахай поинтересовался, не желаю ли я переехать в другую резиденцию неподалёку.

— В другую резиденцию? Но почему?

Маомао в замешательстве наклонила голову.

— Да так, сущий пустяк. Просто мне предложили переехать из этой резиденции в дом, неподалёку от главного.

— Понятно.

— В этом нет ничего страшного, согласна?

— Господин Джинши, разве не вы только что сказали, что это сущий пустяк?

Дом, о котором шла речь, находился совсем рядом с главной резиденцией. Туда можно было дойти, напевая песню по дороге.

— Если мы переедем в тот особняк, то Правительство будет совсем рядом. В целом, это даже удобнее, в случае срочного совещания.

— Думаю, да.

— Я полагаю, что ты опасаешься переезда в новое место, поэтому я хочу дать тебе возможность свыкнуться с этой мыслью.

— Вы говорите так, словно подбираете котёнка с улицы.

Джинши совсем размяк: он даже перестал контролировать выражение лица из-за усталости.

— Если я буду действовать с той же скоростью, как говорю, то боюсь, что моё возвращение в Центр снова отложится на неопределённый срок.

Похоже, его уже посещали мысли о том, что он не вернётся домой, но сейчас он сказал, что дата возвращение откладывается на неопределённый срок.

Очевидно, что сердцем Джинши стремился обратно в столицу, но разум велел ему остаться на Западе. Неприятно находиться между молотом и наковальней.

— Если вы не хотите этого переезда, то почему не откажетесь?

— Я бы хотел ответить отказом. Но ты же знаешь, что жители Западной столицы говорят о брате Императора?

— Одни восторженно описывают вашу красоту, а другие обвиняют вас в убийстве господина Гёку-оу, — честно ответила Маомао после непродолжительного молчания.

— Именно.

— Вы действительно сделали это?

— Я не делал этого!

«Я тоже так считаю».

Похоже, Джинши очень плохо разбирается в убийствах и других заговорах, впрочем, как и в делах любовных. Когда он играл роль евнуха, то казался беспринципным и уверенным в себе, но в последнее время всё чаще напоминал ребёнка.

— Впрочем, ходят слухи, что я здесь, чтобы захватить власть в Западной столице.

— Вместо того, чтобы приезжать в такой засушливый регион, выгоднее было бы остаться в Центре и потихоньку вести дела оттуда. Например, покупать и запасать зерно, а потом продавать его по высокой цене, чтобы получить прибыль.

— Достаточно жёсткое высказывание.

— Так мне говорила Чуэ.

Служанка, которая иногда приходила к Маомао, чтобы скоротать время за игрой, становилась болтливой, выпив лишнего.

— В случае, если вы отправитесь в ту резиденцию, не вызовет ли это бóльших подозрений?

— Братья и дети Гёку-оу живут в том доме. В целях безопасности семьи было принято решение поселить всех вместе, нежели охранять разные резиденции.

— Вы уверены, что никто не ворвётся в ваши покои с мечом в попытке убить из-за чувства мести за отца и брата?

Он молчал доли секунды, обдумывая сказанное.

— Надеюсь, что нет. Если бы они хотели действовать так импульсивно, то им следовало бы послать убийцу или кого-то в этом роде.

Учитывая, как часто Джинши сейчас должен был присутствовать в Правительстве, то намного проще и безопаснее отправляться туда прямо из особняка. Маомао и все сопровождающие переедут вместе с ним?

«Я не хочу переезжать».

Стоило подумать, что вокруг неё будет ошиваться странный старик, как становилось не по себе только от одной этой мысли. Она помнила, что Стратег временно находился там, поэтому Маомао хотелось сохранить своё нынешнее положение.

 — Не думаю, что я принесу вам какую-то пользу, Господин. Но видимо, мой отказ не имеет значения, верно? Так почему же вы в замешательстве?

— Я понимаю, о чём ты переживаешь. Проблема в том, что если я не буду действовать инициативно и не выражу своего хорошего расположения к их семье, то мы ничего не добьёмся.

«В этом-то и проблема».

Поведение Джинши слишком прямолинейно и им можно легко воспользоваться при первой возможности. Маомао ценила такой темперамент, но в то же время ей было его жаль.

Она считала, что он должен отказать им в просьбе. Когда она собиралась поделиться своими мыслями, Джинши заговорил:

— А ещё... в этом доме кое-что есть…

— Что? — Маомао в замешательстве наклонила голову.

— Оранжерея. Разве ты не видела её, когда мы приезжали сюда в прошлый раз?

— Оранжерея!

Глаза Маомао загорелись. В прошлом году, когда она гостила в особняке, она видела кактусы, посаженные в саду, так почему же она не помнила об этой оранжерее?

— Мне сказали, что если ты переедешь туда, то сможешь использовать её для выращивания лекарственных растений…

Джинши взглянул на Маомао и улыбнулся:

— Но, Маомао, ты можешь остаться жить в этой резиденции, если хочешь. Ничего страшного.

— О чём вы говорите, господин Джинши? Пожалуйста, не волнуйтесь! Разумеется, я последую за вами!

Маомао так сильно хлопнула себя по груди, что поперхнулась.

Переезд в главную резиденцию прошёл гладко. На самом деле, отсутствия Шарлатана никто бы не заметил, но он переехал вместе со всеми.

Всё же, были люди, которые хотели остаться на старом месте и избежали переезда.

— Оранжерея? Я в этом не силён. Всё же, она находится недалеко, так что я останусь на своём месте.

Брат Лахана выглядел крайне удивительно с уткой на голове и козой под боком.

— Я думала, что ты хочешь, чтобы все посевы предоставили тебе, как эксперту.

— Ты называешь меня экспертом! Ну, не то чтобы я не знал, как это делается, но готов делать только то, с чем сам могу справиться. Всё, что я могу сделать — это следовать тому, чему научился.

«Это тоже профессионально — уметь сказать, что ты не можешь что-то сделать», — подумала Маомао, но решила промолчать. Такие люди гораздо надёжнее тех, кто делает вид, что всё знает.

— По правде говоря, я хорошо разбираюсь в зерновых культурах и крупах, но о травах ты знаешь значительно больше, чем я.

— Это так.

«Он признаёт факт, что не разбирается в травах».

По доброте душевной Маомао сделала вид, что не слышала слов брата Лахана.

— Ну, в любом случае это место очень близко к моему дому. Если тебе что-нибудь понадобится, зови меня.

— Хорошо. Большое спасибо.

Маомао склонила голову в знак благодарности брату Лахана. Даже если бы он не сказал этого, она, вероятно, всё равно часто обращалась бы к нему.

Новая резиденция гораздо больше других, и аптека, где теперь работали Маомао и Шарлатан, была очень просторной.

Она помнила, что раньше доктор Ри отвечал за это место.

Среди врачей, присланных из столицы, он был самым опытным и требовательным. В последний раз, когда она встретила его, то отметила, что его жизнь наполнена тяжёлым трудом.

«Похоже, что он всё ещё находится в городском лазарете».

Большая часть лекарств оказалась уже перевезена в клинику. Полки, кровати и стулья удобно расставлены. К тому же Маомао и остальные взяли с собой немного инструментов, потому наведение порядка кончилось быстро.

— Хотите, я  обустрою  комнату  молодой леди?  — доктор-шарлатан почему-то сказал это с блестящими глазами, держа в руке вышитую занавеску.

— Нет, я сама справлюсь, так что лучше идите и приведите в порядок свою комнату.

Маомао решила, что больше никогда не будет спать в безвкусной комнате с развевающимися занавесками. Она подумала про себя, что в следующий раз, если не хватит бинтов, она разорвёт эту занавеску на них.

— Привет, Маомао, — к ней подошёл высокий и крепкий военный офицер.

— В чём дело, господин Рихаку?

— Я хочу сходить в уборную, ничего, если я уйду?

— Я уверена, что ничего страшного не произойдёт.

Рихаку был гораздо прилежнее, чем казалось на первый взгляд. У входа в новую аптеку стоял ещё один охранник, поэтому она не думала, что возникнут какие-то проблемы.

— Прошу прощения, что вынужден сделать перерыв.

— Всё хорошо, вы можете отлучиться.

Должность военных требует стоять почти сутки напролёт с  большими  перерывами  между  дежурствами.

Некоторые люди могут позавидовать такому отдыху, но, всё же, это тяжёлая работа.

Сдав пост другому охраннику, Рихаку отправился на поиски туалета. Он ещё не знал этого места, так что, возможно, вернётся в аптеку нескоро.

Тем временем Маомао переносила всевозможную утварь и раскладывала последние взятые вещи.

— Отлично, всё сделано.  — Она потягивалась, когда услышала шум.

— Ай! — крик шарлатана раздался снаружи аптеки.

Маомао вышла посмотреть, в чём дело. Она увидела Шарлатана, который прихрамывал перед входом в аптеку, растирая икру, и ребёнка, державшего в руках деревянный меч для занятий боевыми искусствами.

Охранник, похоже, обращал внимание только на Маомао и до доктора-шарлатана ему не было дела.

— Повержен, вредитель! Теперь ты знаешь, из чего ты сделан, бельмо на глазу!

Это был мальчик лет восьми-девяти. На нём была красивая одежда, а волосы аккуратно и тщательно убраны назад. Он выглядел, как молодой господин из хорошей семьи, но уже это было неважно.

Маомао присела на корточки и осмотрела икры Шарлатана. Скорее всего, останутся кровавые синяки, особенно если его ударили со всей силы деревянным мечом.

Она уставилась на ребёнка.

— Что ты делаешь?! — вскрикнула Маомао.

Мальчик вздрогнул от крика, но уже через мгновение шагнул вперёд и с уверенностью в голосе произнёс:

— Я наказываю только виновных.

«И в чём его вина?»

Маомао была готова подойти и ударить мальчика по голове.

— Юный господин, нет! — незнакомая девушка, вероятно, служанка, бросилась к мальчику, схватив того за руку.

— Прошу, простите!

Руки Маомао сжались в кулаки при взгляде на маленького грубияна, который стоял с надменным видом.

— Эй, пусти меня! Я убью их всех!

— Мой господин, так поступать нельзя, никак нельзя! Прошу извинить молодого господина, — склонив голову, служанка удалилась вместе с мальчиком.

Так как раздражающий объект пропал из поля зрения, Маомао разжала кулаки. Повезло, что мальчика сразу же увели: она была готова влепить грубияну оплеуху и даже не посмотрела бы, что тот был лишь ребёнком. Дети, которые не отличают хорошее от плохого, никогда не узнают, что такое вежливость.

— Господин, прошу у вас прощения, — из-за чувства вины лицо охранника приобрело красноватый оттенок. Рихаку оставил его ответственным и попросил подменить, а теперь из-за проявленной халатности Шарлатан получил травму.

— Не извиняйтесь. Помогите доктору вернуться в лазарет, пожалуйста.

— Ой, как больно!

Как только Маомао прикоснулась к повреждённому месту, реакция Шарлатана не заставила себя долго ждать. Пусть это не перелом, но, возможно, он не сможет передвигаться какое-то время.

Судя по внешнему виду и поведению служанки, вполне вероятно, что мальчик как-то относится к семье Гёку-оу.

Ещё до окончания переезда в новую резиденцию, у Маомао возникло неприятное предчувствие, будто случится что-то плохое.

«И это случилось довольно быстро».

Маомао наложила повязку на ногу Шарлатана. На следующий день икра, которая пострадала от невоспитанного ребёнка, распухла и болела.

— Ему следует отлежаться ещё два, может, три дня.

Маомао предположила, что пока доктор отдыхает в покоях, то на дежурствах ему появляться не обязательно. Но он ответил, что хотел бы продолжить выполнять свою работу, поэтому выгнать его из аптеки оказалось нелегко.

Присутствовал он на рабочем месте или нет — вовсе не имело значения: ход работы от этого не менялся.

Однако, Маомао не была настолько безразлична к Шарлатану, чтобы сказать это вслух.

— Ух, как больно…

— Простите, господин. — Рихаку грустно склонил голову.

Мальчик появился буквально из ниоткуда, как раз в тот момент, когда Рихаку отлучился, а назначенный на его место сослуживец потерял бдительность.

Одной из причин, почему грубияну так легко удалось напасть на врача, могло быть то, что ребёнок не представлял опасности в глазах охранника и не привлёк внимания.

«Это из-за того, что его единственная обязанность – защищать меня?» — проскользнула мысль в голове Маомао.

На первый взгляд, под защитой должен находиться старший врач. Поэтому их первостепенная обязанность — защищать доктора-шарлатана. Но по какой-то причине охранники следили не за ним…

К девушке охранники не проявляли какого-то особого отношения, но держали в голове, что в приоритете её безопасность. Вероятно, такое распоряжение было передано им от Джинши или Лакана.

«Совершенно не хочется, чтобы ко мне относились, как к дочери чудака».

Пока никто не заговорит об этом, она продолжит вести себя, как помощник врача, в лице которого она сюда прибыла. Этого достаточно.

Единственное, её беспокоило то, что такие действия могли подвергнуть Шарлатана опасности.

Похоже, человек, заменивший Рихаку вчера, служил военным офицером, но ещё не был знаком с обязанностями охранника высшего ранга. Рихаку не предусмотрел подобного и потому выглядел виноватым.

Охрана аптеки — ответственность Рихаку. Другие охранники работают по сменам, и в последнее время всё чаще стали появляться новые лица.

— Тук-тук! Можно войти? — кто-то вошёл, сделав вид, что постучал в дверь аптеки. Это была Чуэ.

— Я пришла навестить вас, доктор-шарлатан, — она принесла с собой виноград — довольно распространённое угощение в Западной столице.

— Спасибо, госпожа Чуэ. Простите, что заставил вас волноваться.

«Никто не услышал, что его только что назвали шарлатаном?»

— Сетсра Маомао, не хочешь ли ты узнать, кто оказался тем злым мальчиком, который вчера напал на доктора?

— Кто же он? Если мальчик живёт здесь, то должно быть, это внук или правнук господина Гёкуэна.

— Верно, он внук Гёку-оу.

«Я была в этом уверена».

Говорят, что разница в возрасте между Гёку-оу и Гёкуё настолько велика, что они могли бы приходиться друг другу отцом и дочерью. Поэтому неудивительно, что у сына или дочери Гёку-оу был ребёнок.

— Кажется, его зовут Гёкудзун, — произнесла Чуэ, взмахнув пальцем вверх.

Вероятно, Гёку-оу давал своим внукам и детям имена в честь птиц, как это делал его отец, Гёкуэн.

[П.п: Его имя значит Нефритовый сокол]

— А, и ещё кое-что… Гёкудзун прямо сейчас стоит перед аптекой вместе с матерью. Он изъявил желание извиниться за свои действия. Что скажете на это?

— Такие вещи следует обсуждать заранее, — Маомао взглянула на доктора. Тот, улыбнувшись, кивнул в знак согласия.

— Он ещё ребёнок. Если чувствует, что сделал что-то не так и нужно извиниться, пусть войдёт.

«Какой добрый старик».

Маомао считала, что Шарлатан уже достаточно пострадал, и была не согласна с его решением, но с недовольным лицом поспешила открыть дверь, чтобы впустить гостей, как хотел врач.

— Пожалуйста, войдите.

На пороге она увидела робкую женщину, а рядом с ней мальчика по имени Гёкудзун с хмурым выражением лица. Женщина заговорила первой:

— Мой сын поступил подло и, к сожалению, своими действиями обидел господина. Мне очень жаль, — она низко опустила голову, принося таким образом свои извинения. Женщина опустила ладонь на затылок мальчику, в попытке принудить его сделать тоже самое.

— Я не буду извиняться!

— Извинись!

— Нет, не буду!

Гёкудзун, демонстративно показывая свой скверный характер, привёл мать в отчаянье. Она резко подняла руку, и, после громкого шлепка, мальчик оказался на земле.

Пощёчина не оставляет синяков, но издаёт громкий звук. Травм быть не должно, но ребёнок ещё маленький, поэтому не выдержал силы удара.

— Извиняйся, я сказала!

Несчастная мать выглядела так, будто вот-вот заплачет. Возможно, её беспокоило воспитание сына или же внутри бушевали накопленные эмоции.

Гёкудзун фыркнул и поджал губы. По его лицу было понятно: он прикладывал все усилия, чтобы не разрыдаться.

— П…Простите.

Понятно, что это были лишь пустые извинения. Мальчик выглядел так, словно собирался повторить проказу ещё раз. Шарлатан с тревогой в глазах взглянул на мать и произнёс:

— Хорошо-хорошо, я не в обиде за случившееся. Всё в порядке, можешь поднять голову.

— Прошу, простите его. — Казалось, мать не была уверена, что сделала достаточно и отпустила голову ещё ниже. В отличие от неё, Гёкудзун поднял голову и дерзко посмотрел на врача. Этого мальчика явно не мучала совесть.

После того как мать с сыном покинули помещение, Маомао почувствовала внезапный наплыв усталости.

— Интересно, с ним всё в порядке? Пощёчина была такой сильной... — Шарлатан беспокоился о ребёнке, который даже не испытывал чувства сожаления о своём поступке.

— Это не редкость, когда бьют родители, господин. Какой юноша не падал в обморок от тренировок с мечом? — поделился своим мнением Рикаху.

— Точно ничего страшного? Я просто рада, что меня не били в детстве, — ответила ему Чуэ.

— Пощёчина — это нормально. Плохо, если наносят увечья, которые невозможно увидеть. Это равносильно сердечной ране, которую не видят остальные, — последней высказалась Маомао.

— В каких семьях вы все выросли?

Шарлатан был немного шокирован услышанным. Хоть он и был евнухом, но воспитывался в хорошей семье, так что родители вряд ли его били.

Однако Маомао, казалось, понимала его беспокойство.

— Как по мне, мать была слишком напугана из-за случившегося.

«Хотя это определённо было ошибкой — ранить личного врача брата Императора».

Это была большая ошибка. Но что-то ей подсказывало, что мать была обеспокоена не только этим.

— Желаете, чтобы я ответила на ваши вопросы? — Чуэ вновь подняла палец вверх, указывая на потолок.

— В чём же причина? — холодно спросил доктор-шарлатан.

Заинтересовался даже Рихаку. Внутри Маомао тоже вспыхнуло любопытство, но она не спешила активно его выражать, придерживаясь позиции: «Я просто послушаю вместе с остальными».

— Господин Гёку-оу скончался, и теперь народ в смятении, кто должен править Западными землями. Одни предлагают других сыновей господина Гёкуэна или кандидатуру Рикусона из Центра, а некоторые — даже Лунного Принца.

— Да, я слышала это.

«В основном из жалоб Джинши».

— Но знаете ли вы, что человека, который должен занимать эту должность, нет в списке кандидатов?

— Вы хотите сказать, что у Гёку-оу есть старший сын, которому можно отдать бразды правления? Так поступают обычно в императорской семье, — предположил Рихаку после непродолжительного молчания.

«Он прав. Однако…»

— Именно так. Но Гёку-оу не считал необходимым обучать своих детей политике — не хотел торопить события. Говорил, что у них совершенно отсутствует интерес к этому. Он словно вычеркнул детей из списка наследников. Вам не кажется это странным?

— Мне кажется, что старший сын должен был получить хотя бы начальное политическое образование, — выразил своё мнение Шарлатан.

— Сестра Маомао, наверное, уже догадалась, к чему я веду… Хочу сказать, что на самом деле старший сын Гёку-оу — непутёвый! — окончив фразу, Чуэ взмахнула руками, рассыпав из ниоткуда взявшиеся конфетти.

— С самого начала он получал достойное воспитание, как и подобает наследнику. Но спустя некоторое время, учёба начала даваться ему тяжело, и он стал плохим учеником.

— Плохим учеником?

— Запоздалый бунтарский период взял над ним верх. Хотя на тот момент у него была жена, которую выбрали родители, и даже дети, это не остановило его от свершения глупого поступка: он украл коня и исчез в неизвестном направлении.

В сознании Маомао тут же всплыл образ матери того самого злого ребёнка, с которой они недавно виделись.

— Члены семьи не считают его достойным наследником и даже рассматривают кого-то, не являющегося кровным родственником Гёку-оу. Стоит ли говорить, что старший сын действительно изгой семьи?

Рихаку скрестил руки.

— Получается… Старшему сыну Гёку-оу двадцать пять лет, несколько лет назад он оставил жену с детьми и сбежал из дома. Вот это да… Да он ходячая проблема!

«Неудивительно, что женщина была такой подавленной безо всякой на то причины».

Маомао внезапно осознала, что родственники, должно быть, часто твердили ей: «Это ты не уследила за мужем! Это твоя вина!»

— Он что-то ещё натворил?

— У господина Гёкуэна есть седьмой по счёту сын, он ровесник старшему сыну Гёку-оу. Отношения между ними напряжённые, они постоянно ссорятся. Между ними даже была настоящая дуэль на мечах. Они оба искусные воины и бой зашёл так далеко, что никто не мог их остановить.

События принимали интересный оборот…

— К тому же, он варил собственное вино сомнительного качества. Брал бутылки с чужих виноделен, наполнял некачественным вином и продавал — в результате чего, винодельня, бутылки которой были украдены, разорилась. Кстати, винодельней управляла третья дочь Гёкуэна.

— Что?

— Помните случай нападения разбойников на нас во время путешествия в деревню? Кажется, он и к этому имеет отношение.

— Чего?

Маомао подняла ладонь в попытке остановить словесный поток Чуэ, потому что ей нужна была передышка после всего сказанного.

— Что случилось, сестра Маомао?

— Почему господин Гёку-оу не отрёкся от своего сына?

— Наверное, потому что он его первенец. Господин Гёку-оу настойчиво не позволял второму и третьему сыновьям обучаться политике. Более того, старший сын был очень прилежным учеником, прежде чем стал отставать на занятиях. Полагаю, что господин Гёку-оу питал надежды, что блудный сын одумается и вернётся к прежней жизни. Он мастер боевых искусств и отличный руководитель. Поговаривают, что он одержал победу над главарём бандитов, свирепствующих в провинции И-сей

Чуэ достала откуда-то цветы махуа* и с увлечением начала их грызть. Доктор-шарлатан и Рихаку тоже угостились ими.

«Разбойники напали на него, но были повержены…»

Маомао подумала, что его сын является классическим образцом для подражания в боевых искусствах, которые так нравились Гёку-оу.

— Младшим братьям и сёстрам Гёку-оу хватает собственных дел в Западной столице, поэтому им будет сложно управлять регионом. Однако для них это не повод отдавать бразды правления старшему сыну. Именно поэтому Рикусона и Лунного Принца привлекли к решению этого вопроса. Они тянут время, чтобы второй и третий сыновья Гёку-оу успели обучиться политике. Но похоже, что их первостепенная задача — лишить старшего сына статуса наследника, потому что после смерти господина Гёку-оу, у него не осталось поддержки.

— Госпожа Чуэ, вы хорошо осведомлены, — доктор-шарлатан был впечатлён рассказом, однако ему не следовало этого знать.

Было ожидаемо, что дети Гёкуэна окажутся безжалостны. Но как они посмели использовать брата Императора для отсрочки?

«Неудивительно, что мать была настолько встревожена».

Статус жены ничего не значил, если её муж был изгоем. А то, что её сын ранил личного врача брата Императора, должно быть, напугало её до смерти.

— Уже в ближайшее время один из двух сыновей будет приставлен к Лунному Принцу, а второй будет под наставничеством Рикусона. Как только один из них закончит обучение, мы сможем вернуться в Имперскую столицу, — покончив со всеми закусками, девушка встала.

— Эх, госпоже Чуэ уже пора возвращаться к своим обязанностям!

Она собиралась уходить, когда Маомао подняла руку и сказала:

— У меня к  тебе вопрос, сестра Чуэ.

— Что случилось, сестра Маомао?

У неё не выходил из головы тот факт, что они находятся в главной резиденции семьи Гёку.

— Этот неисправимый старший сын когда-нибудь появляется в этом доме?

— Он редко бывает здесь, но иногда приезжает, чтобы повидаться с семьёй. Так что есть вероятность, что мы с ним встретимся, — подмигнула Чуэ.

Маомао вообразила возможные грядущие проблемы, но, покачав головой, решила забыть о них.

[П.п: Сачима — сладкая закуска китайской кухни, состоящая из пушистых нитей жареного теста, связанных между собой густым сахарным сиропом.

*Цветок "Махуа" известен в Китае. Однако в данном контексте "Махуа" может также означать плод дерева кунжута (Sesamum indicum), который также широко используется в традиционной китайской кулинарии. Плоды кунжута могут быть названы "Махуа" в различных регионах, и они часто используются в кондитерских изделиях, таких как сладкие куличи или печенье.