Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Дети Гёкуэна

Прямо на глазах Маомао Джинши стукнулся головой о деревянный столб.

Стоя в великолепной комнате в окружении приближённых, брат Императора бился головой о колонну. 

— Ваше Высочество, подложите это, чтоб мягонько было, — Суйрэн печально вздохнула, свернула ватную куртку в ком и всунула между головой принца и столбом. Звук ударов стал чуть приглушений. Суйрэн даже не пыталась остановить Джинши, и тот продолжал отбивать черепушкой ритм. Выглядело потешно.

— Меня провели, как мальчишку!

— Тебя обманули!

— Он сыграл со мной злую шутку!

— Да, очень злую.

Маомао помогала, как умела. Вместо того чтобы давать непрошенные советы, лучше соглашаться во всём с расстроенным человеком. Метод опробован на разгневанных проститутках, и всегда помогал их успокоить.

— Эй, ты вообще меня слышишь?!

— Слышу, слышу.

«Чёрт, кажись, не сработало».

Джинши, по всей видимости, ожидает, что она будет искать решение проблемы, а не повторять за ним, как попугай. Как на зло, в голову не лезло ни одной стоящей идеи.

То же самое можно было сказать об остальных — молчат, словно воды в рот набрали.

— Господин Джинши, не получали ли вы в последнее время писем от императрицы Гёкуё? — наконец решился Гаошун.

Джинши и императрица, судя по всему, переписывались касательно приёмной дочери Гёку-оу — не об этом ли письме вспомнил Гаошун?

— Она написала мне, да только боюсь, Императрица не станет вмешиваться в дела брата. Она ещё не знает о том, что произошло, и даже если я отправлю посланника немедленно, у неё не хватит времени, чтобы исправить ситуацию. Правда, Гёкуё давным-давно познакомила меня с другим посланником.

«Похоже, между единокровными братом и сестрой нет единства. Кто же этот другой посланник?»

— А что думает господин Наместник, Гёкуэн? На этот раз Басен перехватил вожжи и задал вопрос.

— Изворотлив как угорь на сковороде, как всегда. Я взял на себя инициативу и сообщил ему о сложившейся ситуации, но господин Гёкуэн, кажется, намерен предоставить своему сыну право решать самостоятельно, и на мои письма отвечает весьма двусмысленно. Его сын и я, вероятно, получаем от него совершенно разные советы.

— Есть ли какое-либо несоответствие между содержанием отправленного Гёкуэном письма, и тем, что получил господин Джинши? — спросила Таомэй. Это, по-крайней мере, подтверждало, что письмо Джинши было благополучно доставлено Наместнику.

— Полагаю, что на данный момент нет, — раздался голос из-за занавески. Маомао вздрогнула от неожиданности, но затем поняла, что голос принадлежит старшему сыну Гаошуна, Барёу. Чуэ скакала вокруг занавески, тыкая в неё пальцем.

«Похоже он достаточно привык к моему присутствию, раз заговорил вслух».

Маомао понятия не имела, сколько ещё времени пройдёт, прежде чем Барёу решится открыть личико. Может, если она напялит на себя костюм домашней утки, и в таком виде явится в покои Джинши, парень сумеет расслабиться?

Гаошун продолжил:

— Гёкуэн, как раз выстраивает политическую линию, основанную на дружбе с соседними странами и одновременном сдерживании их. Он будет плести интриги и воспользуется уловками, но никогда не объявит войну напрямую. Мне кажется, в этот раз его сын действует по собственной инициативе. В то же время Гёкуэн колеблется и не хочет критиковать сына.

— В конце концов, Наместник уже стар. Должно быть, он думает, что пришло время позволить сыну уйти в вольное плавание. Могу понять его чувства.

— Другая причина заключается в том, что Гёкуэн нажил себе врагов. Среди тех, кто поддерживает его сына, есть множество людей, которых в своё время сместил Наместник.

— Это как раз меня сильно беспокоит. — Джинши отбросил ватник и уселся на стул. — Далеко не все союзники Гёку-оу — хорошие ребята.

Маомао вспомнила свадьбу в Западной Столице год назад. Тогда невеста не желала выходить замуж за мужчину из Шаоха, и даже пыталась инсценировать самоубийство, чтобы скрыть своё местонахождение. В эту историю была вовлечена вся семья девушки, и, хотя дело было раскрыто, общественный резонанс был значительным.

В Шаохе стать женой-иноземкой означало, что тебя заклеймят как домашний скот.

В мире не найдётся идиотов, готовых позволить другим заклеймить себя. Нет, одного такого кретина Маомао знала.

«Хотя он-то поставил клеймо себе сам».

Маомао как раз смотрела на этого недотепу, прищурившись и пытаясь разобраться в текущей ситуации.

Итак: народ недоволен братом Императора, и Гёку-оу выступил в роли миротворца. Непонятно с какой целью, но ему удалось обвинить во всём иноземцев, и теперь Джинши требуется каким-то образом решить эту проблему.

Судя по настроению народных масс, они ожидают от брата Императора вовсе не молитв богам об отведении бедствий и болезней, а предвоенного ритуала для защиты воинов в грядущем завоевании вражеских стран.

И Джинши очень беспокоит этот так долго откладываемый ритуал.

— Как было бы здорово, если бы Гёкуэн вернулся домой.

К сожалению, желанию Джинши не дано сбыться.

— Боюсь, это невозможно…

— Нехорошо перекладывать на других ответственность за собственные проблемы.

Гаошун и его жена вежливо упрекали Джинши.

«А самый главный вопрос: за что же мне так свезло-то, что приходится торчать в этой комнате?!»

У Маомао разболелась голова. Её не вызывали к Принцу уже несколько дней, но не успела она приступить к лечению ожога, как Джинши начал жаловаться и ныть.

«Это всё Чуэ виновата! Хитрый воробей! Притащила меня сюда!»

Поняв, что разговор движется по кругу, Маомао попыталась направить беседу к изначальной теме:

— Господин Джинши, но ведь программа ритуалов уже определена. Что именно вас беспокоит?

Джинши протянул ей лист бумаги:

— Вот, взгляни.

— Поклонение богам земли?

На листе бумаги были выведены всего три слова.

— Министр Ру предложил использовать именно этот предлог для проведения ритуалов.

— Я понимаю значение этих слов, но никогда раньше не слышала о подобном ритуале.

— Ты знакома с содержанием этой процедуры?

— В общих чертах. Я знаю, что это церемония поклонения предкам, проводимая Императором, верно?

— Именно. Но когда Император был занят, я часто заменял его для выполнения ритуала.

Маомао вспомнила, как Джинши едва не погиб из-за покушения на него во время ритуала. Если бы девушка тщательнее готовилась к экзамену на придворную даму, когда служила личной служанкой принца, она бы намного раньше догадалась, кем он приходится Императору на самом деле.

— Объяснить тебе детали ритуала?

— В этом нет необходимости, благодарю вас, — отказалась Маомао. — Лучше опишите содержание церемонии поклонения богам земли.

— Ладно. Изначально задумывался ритуал поклонения богам Небес, Земли, а также предкам. Но на сей раз мы находимся далеко на Западе, с его собственной культурой. Вместо этого министр Ру предложил умилостивить местных богов земли и плодородия. Иными словами, мы поклонимся бесплодной земле, молясь о хорошем урожае.

— Простите меня за излишнюю прямолинейность, но вы что же, собираетесь создать свой собственный ритуал?!

— Что ты, вовсе нет! Подобные ритуалы, я слышал, совершают на Восточных островах.

— Хлопот не оберёшься, если Гёку-оу объявит войну другой стране сразу после того, как Император совершит поклонения предкам. Поэтому-то ваш министр обрядов и предложил провести ритуал местным богам земли: независимо от того, как сложится ситуация, ритуал будет локальным, а действие богов ограничится Западными Землями. Я правильно поняла?

— Маомао, ты отлично соображаешь для человека, который уверяет, что ничего не смыслит в политике!

Джинши иногда восхищают в Маомао такие странные качества!

— Господин Джинши принимает участие в ритуале?

— Как и министр Ру, подавший эту идею. В любом случае пока Гёку-оу не действует опрометчиво, всё должно пройти гладко. Если честно, больше всего я боюсь, что Гёку-оу открыто объявит войну Шаоху по завершению церемонии.

— Но ведь пока что он не сделал ничего чересчур дерзкого, верно?

— Да. Он лишь упомянул о войне в присутствии меня и господина Стратега, но публично заявлять об этом не стал. В конечном итоге, начать военные действия без моего, и Лакана одобрения он не сумеет.

И вот тут-то с Гёку-оу довольно сложно иметь дело. Вместо того чтобы в одиночку начать войну, он вовлёк в это дело других людей, и настойчиво подталкивает их к пропасти.

Гёку-оу пользуется глубоким доверием жителей Западной Столицы, и прислушивается к мнению своего народа. Поэтому он выглядит идеальным правителем… но на самом деле не так прост.

Тот, кто желает совладать с изменчивым настроением жителей Западных Земель, должен будет найти «мальчика для битья», на котором можно будет выместить народный гнев. Ненависть, изначально направленная на младшего брата Императора, теперь была обращена на соседние страны. Простое, но, к сожалению, временное решение: в долгосрочной перспективе этот выбор чреват бесчисленными проблемами.

— Я ответил ему, что категорически против войны, поэтому он прибегнул к обходному маневру.

— Что и говорить: презренная тактика, — заключила Таомэй. — Если ему так уж приспичило играть в войнушки, пусть бы объявил об этом открыто и собрал войска.

— Нет! Абсолютно исключено! — яростно парировал Гаошун. Басен похож на отца, но своим вспыльчивым характером он явно пошёл в мать.

«В Западной Столице проживает множество иноземцев — что будет с ними?»

Она сочувствовала этим людям, неожиданно оказавшимся в смертельной опасности.

— Сколько иностранных семей сейчас находится в Столице?

Настроение народных масс сейчас таково, что горожане запросто могут устроить погромы. Интересно, где прячутся приезжие?

— Должен признать, что в этом вопросе господин Стратег проявил дальновидность и оказал неоценимую помощь.

— Этот старикашка? — скривилась Маомао.

— После первого нашествия саранчи военный советник собрал всех иноземцев в одном месте и предоставил им убежище. По его словам, в противном случае мы не сумеем обеспечить защиту разрозненных групп людей.

— Он точно знает, что делает?

Чудак в монокле многие вещи воспринимает инстинктивно, поэтому понять его мысли сложно.

— Многие иностранцы уже вернулись домой вдоль побережья, или выбрали сухопутный путь через префектуру Ка-ши. Однако, не смотря на это, в городе всё ещё пребывают около сотни человек.

— Где же удалось их всех укрыть?

— Не все в Западной Столице ненавидят иностранцев. Многие, конечно, злятся, но есть и те, кто относятся к ним, как к соседям, считая иноземцев неотделимой частью своей жизни. Рядом с гаванью есть гостиница, в которой разместили всех чужаков.

— Наверное, сложно охранять это место?

— Верно, но у меня есть связи. Кстати, этот человек вот-вот явится.

— Извините, раз вы ожидаете гостей, нельзя ли мне закончить побыстрее все дела и уйти пораньше?

У Маомао дел невпроворот, а в аптеке остался один шарлатан, да и тот наверняка дрыхнет. Не только лекарства, но и бинты подошли к концу, и она собиралась нарезать на полосы неиспользуемые матрасы.

— Сестра Маомао, ты не можешь уйти сейчас — гость уже прибыл.

Джинши широко ухмыльнулся:

— Слышала? Тебе придётся подождать в задних покоях.

— Ладно. Эмм… Подождите, а где это задние покои? — Маомао осмотрелась.

— Проходи, сестра Маомао, сюда. — Чуэ отвела её в другой конец комнаты, угол которой был отгорожен занавесями. Внутри небольшого пространства стоял круглый столик и два стула; на столе приготовлены угощения. Хоть места и немного, но можно устроиться с комфортом.

— Несправедливо, что только мой муж имеет собственный рабочий кабинет, поэтому сестра Чуэ тоже выбила себе комнатушку.

— Здесь довольно уютно.

— Если хочешь выпить чего-нибудь, я принесу. Тебе чаю или сока?

— Чай, пожалуйста.

— Устраивайся поудобней. Можешь взять сладости на полке, — Чуэ отвела портьеру на другом конце комнатушки, и вышла.

— Маомао! — Джинши подошёл поговорить с ней через занавес. — Мне предстоит тяжёлый разговор, я бы хотел чем-нибудь подкрепиться.

Джинши быстро просунул руку сквозь щель в занавеске.

— Подкрепиться? Хотите чего-нибудь сладенького? — Маомао взглянула на полку, которую показала ей Чуэ. Из корзины на полке девушка достала лунные пряники, завёрнутые в бумагу, с намерением вложить их в ладонь Джинши.

Лунные пирожные упали на пол. Обёрточная бумага развернулась, и пряник выкатился. Маомао хотела поднять, но рука Джинши удержала её. Пальцы скользнули меж её пальцев, и переплелись, прижимая ладонь к её ладони, словно утверждая прикосновение рук. Тонкие пальцы крепко сжали запястье девушки.

Маомао ощущала его пульс. Ногти ухоженные, аккуратно подпиленные, а ладони жёсткие и мозолистые. На кончиках пальцев чернильные пятна.

Рука Маомао повлажнела. Ей не хотелось, чтобы он заметил, как вспотели её ладошки, она выпалила:

— Господин Джинши, что вы делаете?

— Сладенькое будет в самый раз.

Разве он не собирался восполнить энергию перед сложной деловой встречей? Маомао с сожалением взглянула на лунные пряники, валявшиеся на полу.

— Вам нужно съесть сладкое, чтобы подзарядиться, а не…

— Почему бы тебе просто не помолчать минутку?

Маомао медленно дышала, пытаясь взять под контроль своё тело, которое внезапно бросило в жар, и скачущее галопом сердце. Но, несмотря на все усилия, девушка никак не могла остановить предательское сердцебиение, а её ладони стали влажными.

— Если я не вынослив настолько, что не выдержу ещё одну встречу, меня сочтут глупым и небрежным правителем.

— Если вы позволите другим отнимать ваши достижения, вы точно прослывёте глупцом.

— Это не имеет значения. Всё, чего я хочу — это чтобы человек, которому я доверяю, понимал меня.

И Джинши сильнее сжал её руку.

— Гость пришёл.

Тон юноши изменился.

— Простите, что беспокою Его Высочество!

Маомао услышала мужской голос.

— Пожалуйста, проходите и присаживайтесь. Я очень ценю, что вы навестили меня, — спокойно ответил Джинши, продолжая крепко сжимать руку Маомао.

«Он собирается так разговаривать с гостем?!»

Джинши повернулся спиной к Маомао. Девушку скрывал занавес, и даже спину Джинши не было видно. Только влажная ладонь, крепко сжимающая её руку, выдавала эмоции юноши.

Кто его гость? С каким выражением лица Лунный Принц и посетитель смотрят друг на друга? Надеюсь, собеседник не заметит, что за спиной принца прячется Маомао.

Девушка невольно начала выпускать иголки и не смогла сдержаться — ущипнула тыльную сторону кисти Джинши свободной левой рукой.

«Это не проявление неуважения!… Совершенно точно — нет…»

— Пожалуйста, присаживайтесь!

Маомао не была слишком уж внимательным к чувствам других людей человеком, но голос Джинши в этот момент был таким несчастным. Принц, наконец, отпустил её. Рука юноши исчезла за занавеской.

Маомао подняла правую руку. На запястье виднелись бледно-розовые следы.

— Так как насчёт сладенького?

Девушка едва не подпрыгнула на месте от неожиданности и с трудом удержалась от вскрика. Чуэ стояла за спиной и держала чайный сервиз

— Я ничего не хочу.

— Правда? Ой, лунное пирожное упало на пол.

Чуэ подняла кусок пирога, подула на него, смахнув пыль, а затем съела.

— Сестра Маомао, ты выглядишь немного взволнованной.

— Тебе показалось, сестра Чуэ, — пробормотала Маомао, стараясь успокоить дыхание.

— Ладно, притворимся, что так и есть.

Кто знает, долго ли Чуэ стояла за её спиной, и как много она успела увидеть.

Маомао села на стул и послушно глотнула чаю. Сквозь щели в занавесях можно было разглядеть гостя.

— А он нас не обнаружит?

— Не волнуйся. Госпожа Суйрэн уже проверила. Если мы будем вести себя тихо, гость нас не услышит.

Что ж, раз Суйрэн говорит, что проблем не возникнет, так оно и есть.

Гостю принца на вид было около тридцати пяти лет; загорелая кожа и рыжие волосы. Но он, вероятнее всего, не был иноземного происхождения: волосы обесцветились под действием солнца и морского бриза.

Джинши и его гость сидели за столом друг напротив друга. С того места, где находилась Маомао, она могла разглядеть их профили.

— Кто этот человек?

— Один из сыновей Гёкуэна.

«То есть, брат Императрицы и Гёку-оу»

— Они не похожи, — заметила Маомао.

— Потому что матери разные. У Гёкуэна одиннадцать жён и тринадцать сыновей и дочерей.

Обычно в богатой семье помимо главной жены также бывает одна-две наложницы. Похоже, старик-наместник только на вид благожелательный и приятный, а у самого — седина в бороду, да бес в ребро.

— Этот мужчина — его третий сын. Ты наверняка не запомнишь его имя, Сестра Маомао, так что давайте назовём его братом Гёку-оу.

Вообще-то, довольно грубо со стороны Чуэ говорить такое, но, к сожалению, девушка была совершенно права. Маомао не стала спорить.

— Да, так легче запомнить. Как брата Лахана.

— В отличие от брата Лахана, у этого человека есть имя.

«Чуэ говорит так, будто у брата Лахана нет ни имени, ни фамилии!»

— Брат Гёку-оу управляет портом. Джинши смог арендовать гостиницу в гавани благодаря его содействию. У этого брата, похоже, неплохие отношения с Императрицей Гёкуё, именно поэтому он готов выслушать предложение Принца.

— Значит, у него хорошие связи? — предположила Маомао. — Если так, почему же он безразличен к ситуации в Западной Столице? И, кстати, а чем занимаются дочери Гёкуэна?

Пока что Маомао успела познакомиться только с тремя из тринадцати детей Наместника. Поскольку все они дети такого важного человека, то наверняка обладают властью и могут влиять на политику.

— Может быть, таковы правила семьи Гёкуэна. Мать нашего сегодняшнего гостя была лодочницей; другие женщины в этой семье также занимаются бизнесом в разных отраслях.

— Значит, каждый из тринадцати братьев и сестёр унаследовал профессию матери?

— Именно. Сила Гёкуэна заключается в том, что он не просто набирает жён и наложниц, но принимает в семью людей, управляющих бизнесом в определённой сфере. Очень похоже на брачную дипломатию императорской семьи.

Действительно — деловой и практичнный стиль. Достаточно вспомнить Гёкуё — войдя в гарем, она быстро завоевала статус, используя талант и внешность как оружие.

— Позволь спросить: господин Гёку-оу — единственный наследник Наместника, верно? Хоть он и старший сын, но разве у его братьев нет возражений на этот счёт?

Чем больше семья и собственность, которой она владеет, тем выше вероятность имущественных споров. В семье Гёкуэна целых одиннадцать жён и наложниц, и тринадцать детей — это неизбежно должно привести к разногласиям.

— Судя по всему, в семье соблюдается строгая иерархия. Жёны Наместника имеют различный ранг. Мать господина Гёку-оу — главная жена, все прочие жёны — второстепенные. Отношения очень ясны.

«Так ли это на самом деле? Значит, единственная законная жена — это мать Гёку-оу, а другие женщины лишь получили формальный статус замужних. Да старик только выглядит добрячком, на самом же деле он довольно безжалостен».

Образ доброго и мудрого Наместника разлетелся на миллионы осколков.

— Я понимаю, почему Гёкуэн пошёл на это, но разве родители наложниц не жалуются на несправедливость?

— Наверное, тесть знает, как справиться с родственничками. — Чуэ набивала рот лунными пряниками и продолжала подглядывать за гостем.

Брат Гёку-оу в это время информировал Джинши о текущей ситуации с иноземцами, временно проживающими в его гостинице:

— В настоящее время положение довольно сложное, но мои люди пока держатся.

— Спасибо за вашу помощь. Ситуация неотложная и щекотливая: если горожане нападут на иностранцев, это приведёт к дипломатическому провалу.

— Вы правы, дипломатия — наука тонкая… — загорелый мужчина иронически скривил губы. — Однако я сильно завишу от политики моего брата, и как бы тщательно я ни укрывал иностранцев, в конце концов мои усилия могут оказаться напрасными.

То, что сообщил брат Гёку-оу, вызывало сильное беспокойство. Он выглядел грубовато, больше походил на простого моряка, но, тем не менее, был знаком с правилами хорошего тона и не терял лицо перед младшим братом Императора.

— Не хотелось бы показаться грубым, но, кажется, господин Гёку-оу намеренно провоцирует конфликт. А каково его отношение к вам и братьям, рождённым от других женщин?

— Трудно сказать. Впрочем, могу предположить, в чём причина его воинственности… — брат Гёку-оу сцепил кисти в замок. — Мать моего старшего брата… мы все зовём её госпожа Сэйбо… Так вот, известно ли Его Высочеству, что госпожа Сэйбо родом из племени Чтецов ветра?

— Да.

— Не знаю, названа ли она в честь западной богини-матери Сэйоубо, или её имя означает «Мать Западных Земель». В любом случае её имя состоит из двух иероглифов: «西» означающий «Запад», и «母» — «мать». Госпожа Сэйбо добрая, она заботилась о своих соплеменниках, которые сохранили обычаи и знания прошлого. Всякий раз, когда она сопровождала своего отца в торговых предприятиях, госпожа Сэйбо посещала кварталы работорговцев и освобождала соплеменников, если находила их.

— Думаете, господин Гёку-оу, сопровождая мать в поездках, перенял ненависть к обидчикам своих родичей, и жаждет мести?

— Именно. Большая часть выживших из племени Чтецов ветра обосновалась в Шаохе. Говорят, госпожа Сэйбо не единожды спасала от голодной смерти соотечественников, которые подвергались насилию со стороны иноземцев настолько, что превратились в кожу да кости.

Рассказ мужчины не столько прояснил, сколько озадачил Маомао. Лицо Чуэ выражало такое же непонимание.

— Что ты обо всём этом думаешь, сестра Маомао?

— Даже не знаю, что ответить. Действительно, месть кажется удобным поводом для начала войны. Но что-то мне подсказывает, что её можно рассматривать лишь как одну из причин.

Маомао высказала своё мнение: рассказ брата Гёку-оу звучал сомнительно. Месть — понятный, но недостаточный повод для войны. Пусть сын наместника и жаждет мести за соплеменников матери, но всё же, изначально на племя Чтецов ветра напали кочевники, проживающие на тех же территориях. Кроме того, не только иноземцы, но и местные жители обращались с этими людьми, как с рабами. С точки зрения дипломатии всё это походило на создание проблемы без веской причины.

Не только Маомао и Чуэ отнеслись к рассказу скептически — Джинши также не был исключением:

— Это единственная причина? — спросил он прямо. — Послушайте, не смотря на то, что Гёку-оу — старший брат, младшим вовсе не обязательно молча принимать его решения. Думаю, господин Дахай, Вы пришли сегодня потому, что недовольны действиями брата.

Значит, его зовут Дахай. Имя, которое могло бы принадлежать моряку.

[П.п: 大海(da hai) — означает "океан".]

«И в его фамилии нет иероглифа «Гёку», «нефрит»».

Маомао подумала, что этот факт свидетельствует о том, что мужчина исключён из списка наследников Гёкуэна.

Интересно, фамилия Императрицы «Гёку» — от того, что девочка была умненькой с детства и сумела завоевать любовь отца, или она сменила фамилию, когда вошла в гарем?

— Гёку-оу не должен игнорировать потребности господина Дахая только потому, что вы — его младший брат. Так что же он вам пообещал?

Несколько мгновений Дахай выглядел отстранённым, а затем улыбнулся:

— Лунный Принц, да ты полон талантов. Стоит почаще проявлять их, чтобы люди, наконец перестали видеть в тебе только красивое личико.

— Какая в этом выгода? Думаешь, мне так важны похвалы окружающих? — выражение лица Джинши не изменилось, но тон стал гораздо расслабленней. Маомао не знала, но эти двое несколько раз встречались прежде. В противном случае Дахай не вёл бы себя столь фамильярно.

— Старший брат пообещал передать под моё управление порт в Шаохе. Шаохцы всегда взимали с торговых судов высокие налоги на импорт, и в страну направлен активный товаропоток из разных стран: даже несмотря на драконовские пошлины, иноземные суда вынуждены войти в порт. Брат пообещал собрать налог, а затем предать налоговое управление мне, так что я думаю, что речь идёт об этой сумме, — и Дахай показал на пальцах, о какой взятке шла речь. Маомао даже представить не могла такого количества нулей.

— И всё?

— А, по-вашему, этого лакомого кусочка недостаточно, чтобы переманить меня на свою сторону?

— На первый взгляд так и есть: братец передаст вам права на взимание портовых пошлин. Но по моему мнению это лишь дополнительный геморрой. Каким бы способным вы ни был, друг мой Дахай, боюсь, вам сложно будет управлять двумя крупнейшими портами, в которых непрерывно снуют корабли. Разве что вы сумеете разделить себя на две части. Значит ли это, что господин Дахай способен использовать Священные искусства?, — с сарказмом ответил Джинши. Выражение лица моряка не изменилось.

— У меня есть подчинённые, которые могут служить мне левой и правой рукой. Да хоть левой и правой ногой — тоже мне, проблема!

— И вы отправите своих приближённых в место, которое станет полем битвы? Странно — я считал вас порядочным человеком, но, похоже, польстил вам.

Джинши явно провоцировал собеседника

Маомао стояла за занавеской и чувствовала, как от напряжения она покрывается холодным потом. Разговор явно был не простым обменом саркастическими репликами — два собеседника вели битву характеров. И оба устали.

Неудивительно, что он нуждался в подзарядке: этот диалог мог свести с ума кого угодно.

— Права на гавань имеют огромную ценность.

— Тогда куда же запропастились другие братья? Почему молчат? Они-то не получат такой выгоды, как господин Дахай. Скорее, учитывая военные расходы, которые лягут на их плечи, что бы вы ни думали, но война принесёт больше вреда, чем пользы.

— Думаю, мой брат объяснил выгоды каждому брату.

Чуэ и Маомао всё ещё подглядывали из-за занавески. Лунные пряники успели исчезнуть в желудке Чуэ, и она переключилась на печеньки:

— Ничего если я погрызу это?

— Пожалуйста, ешь на здоровье.

«Лишь бы господин Дахай нас не заметил! На его месте я бы не обрадовалась, узнав, что за мной подглядывают две служанки».

— Думаю, этот разговор не доставляет удовольствия нашему гостю, — заметила Чуэ.

— Хотя благородный брат Императора выглядит скромным, но он очень талантлив в искусстве словесных битв.

«Ещё бы!»

Дахай на вид значительно старше Джинши, но, казалось, в разговоре целиком и полностью лидирует Лунный Принц. Он словно имел в рукаве какой-то важный козырь.

«Может быть, Императрицы Гёкуё сообщила ему какую-то компрометирующие информацию относительно младшего брата? Нет, не думаю».

Джинши осторожно выложил на стол чёрный предмет.

— Вы об этих выгодах говорили? — поднял бровь принц.

Предмет на столе похож на обсидиан, но это был не драгоценный камень.

— В Западных Землях, кажется, это называется горючим камнем, не так ли?

«Горючий камень — это каменный уголь?» — Маомао вспомнила письмо, отправленное её кудрявым очкариком-братом.

— Я слышал, что угленосная шахта расположена недалеко от морского порта Шаоха. Если удастся захватить гавань, следующим шагом, разумеется, будет добыча полезных ископаемых, — произнёс Джинши с нажимом. — По сравнению с центральными областями, в Западных Землях не хватает топлива. Здесь большой перепад температур днём и ночью, и каждую зиму множество людей замерзают насмерть. Не хватает древесины, поэтому в качестве топлива используется пшеничная солома или навоз, но температура горения таких материалов невысока, и использовать их в гончарном или литейном деле невозможно. Но тут появляется «конфетка» в виде угольных шахт Шаоха. Если выгоды, которые пообещал вашим братьям Гёку-оу, включают стабильную поставку топлива, то не только господин Дахай, но и другие братья будут чрезвычайно заинтересованы. А вот тут и возникает вопрос…

«Ах, мне не нравится это лицо!»

На лице Джинши появилось то же выражение лица, что и когда он посылал Маомао решить очередную задачку. За все месяцы, что девушка проработала на побегушках в гареме, она видела это выражение бесчисленное количество раз: убийственно нежную улыбку и взгляд, пробирающий до самых костей.

— Его Превосходительство Гёку-оу и господин Дахай ни разу не упомянули о каменном угле. Интересно, почему?

«О, какой неприятный взгляд!»

Маомао даже почувствовала минутную симпатию к моряку. Когда Джинши делает что-то подобное с другими людьми, они впадают в ступор, как кролики перед удавом: забывают, кто они, к какой семье принадлежат, просто замирают и ждут, пока принц заблокирует все пути отхода, прежде чем начнёт действовать.

— Согласно записям, в Западных Землях в прошлом добывалось некоторое количество каменного угля. А теперь его больше не добывают. Почему?

— Шахты имеют свойство истощаться.

— Неужели?

— Что господин Лунный Принц имеет в виду?… — лицо моряка стало приобретать землистый оттенок.

— Ничего такого. Мне просто интересно, что же произойдёт, если центральное правительство вновь увидит ценность каменного угля, и пошлёт чиновников наблюдать за его разработкой. О добытом угле следует сообщать Центральному правительству. Каковы будут последствия, если добычу намеренно скрыть?

Похоже, в том странном письме Лахан сообщил, что в Западных Землях ведётся добыча угля, но это скрывается.

— Отчёты о добыче каменного угля перестали поступать семнадцать лет назад. Как вы думаете, что произошло во время беспорядков в клане И?

— Я не знаю.

— Вы не знаете, но продолжаете использовать уголь, добытый из их шахт?!

— Лунный Принц, вы собираетесь доложить об этом Императору?

Дахай и Джинши враждебно уставились друг на друга. Разговор, который так мило начинался, становился всё агрессивнее.

— Говорят, чугунолитейный завод в Западной Столице тёмный и грязный…

— Раз там выплавлять железо, естественно, что он грязный…

— Вы правы. Не важно, сжигаете ли вы дрова или уголь, сажа в любом случае черна. Но…

Маомао почувствовала на себе взгляд Джинши.

— Вот только вам не удастся скрыть специфический запах. Кроме того, мне известно, что на чугунолитейный завод было завезено большое количество угля.

Чуэ и Маомао как-то упомянули о запахе, который даёт каменный уголь при сгорании. На основании их слов Джинши догадался, что плавильный завод использовал это топливо, и собрал убедительные доказательства. То, как быстро и эффективно он действует, действительно поражает!

Однако Дахай не признал вину:

— Импорт угля из зарубежных стран не является нарушением закона. С чего вы взяли, что это уголь, добываемый в Западных Землях?

— В таком случае, почему бы тебе не показать мне бухгалтерские книги?

Если вы импортируете уголь из-за границы, вам пришлось бы использовать корабли.

Прекрасные губы Джинши изогнулись в идеальную дугу.

— Вы очень жестоки ко мне. Я всего лишь младший брат. — Дахай выглядел поверженным.

— Имея на руках доказательства, я могу себе позволить быть жёстким.

С другой стороны, Джинши не был тираном и не злоупотреблял своей властью.

— Кроме того, я подготовил встречное предложение, чтобы завоевать ваше расположение.

— Его Высочество Лунный Принц действительно проницателен и мудр.

— Что касается использования угля, вы и покойный император… Нет, у вашей семьи было секретное соглашение с вдовствующей императрицей, верно?

— Почему Вы так думаете?…

— Если начнётся война, то, какой бы хаотичной ни была ситуация, вам всё равно придётся платить налоги в центральную казну всё до копейки. Если налоговые поступления с вашей стороны сократятся по сравнению с прошлыми годами, правительство обязательно начнёт задавать неприятные вопросы…

Мысли Маомао переключились на счета, которые как-то показывал ей Лахан. Этот парень хорош в ментальной арифметике, словно в голове у него щёлкают счёты.

— В таком случае императорский двор будет вынужден согласиться разрешить нам использовать каменный уголь. Едва ли Лунный Принц сможет предложить что-то более выгодное…

— Разве я сказал, что Император даст своё согласие? Ваше тайное соглашение с вдовствующей императрицей не имеет никакой силы для действующего императора. Впрочем, неважно, известно ли императору о ваших тайных делишках, или он сознательно закрывает на это глаза. Не будет иметь значения также, если я попытаюсь вмешаться в это дело. В любом случае: чтобы получить каждую копейку от причитающегося налога, чиновники из Министерства доходов будут землю грызть. С вас выжмут всё до последней капли за те семнадцать лет, в течение которых вы скрывали объём добычи полезных ископаемых. Да ещё и переоценят стоимость каменного угля в соответствии с военным положением. Это я вам обещаю.

«Какая мерзкая улыбочка!»

Действительно ли так уж было необходимо добивать Дахая? Маомао показалось, что тот и без того морально уничтожен.

— Вы мне угрожаете? Я думал, брат Императора здесь для того, чтобы помочь жертвам нашествия саранчи, но, оказывается, ваша цель — сделать наш народ несчастным.

— Моя цель — сделать вам выгодное предложение, Дахай. Разве я не сказал, что намерен завоевать вашу поддержку? Скажем так: отныне я не знаю, насколько ценен каменный уголь, и закрою глаза на его добычу в провинции И-сей. Это просто кусок камня.

— И какова цена за эту…ммм… любезность? — Дахай прищурился.

— Честно говоря, я не думаю, что война кому-либо выгодна. Отдельные люди могут рисковать на свою голову, но я никогда не соглашусь, если конфликт затронет всю страну. К сожалению, стоит Его Превосходительству Гёку-оу намекнуть на объявление войны, народ Западной Столицы воодушевится и толпой повалит в призывные пункты. Тогда мне ничего не останется, помешать вам. Война с Шаохом начнётся лишь в исключительном случае, и никак иначе!

— Хотите, чтобы я остановил своего старшего брата?

— Именно. Если разразится война, центральное правительство тут же начнёт расследование дела о каменном угле, и вас ждут большие потери. В первую очередь, чтобы удовлетворить военные потребности, господину Дахаю придётся предоставить корабли, необходимые для переброски войск.

Джинши прав, как всегда. Маомао смутно помнила карту местности: в Западных Землях обширные луга и пустыни, а количество еды ограничено. Для обеспечения фуража огромного войска сухопутные пути малопригодны.

— Кроме того, как мне кажется, среди всех тринадцати братьев и сестёр господин Дахай лучше всех понимает невыгодность применения силы. Так что пусть моё имя и поддержка помогут вам переубедить членов семьи.

— Какова моя личная выгода от этого?

— Я уже упомянул, что для центра каменный уголь не представляет интереса.

Маомао допила чай и мысленно пожалела моряка. Мальчишка на несколько лет моложе его только что словесно безжалостно выпорол его и опрокинул наземь. Но, глядя на выражение лица Дахая, непохоже было, что он чересчур расстроен.

Маомао склонила голову и подозрительно посмотрела на Чуэ.

— Сестра Чуэ.

— В чём дело, сестра Маомао?

— Я просто подумала — эти двое о чём-то сговорились, не так ли?

Маомао мучили сомнения.

Чуэ расхохоталась:

— Быть высокопоставленным чиновником нелегко. Требуется законное оправдание, чтобы переубедить своих братьев.

Теперь Маомао стало ясно, почему Дахай, будучи поверженным Джинши, казался абсолютно спокойным: с самого начала моряк был на стороне принца. Но из-за разногласий между братьями и сёстрами в семье Гёкуэна, он не мог открыто это признать. Поэтому он пришёл сюда, чтобы получить предлог, точнее, чтобы его заставили сотрудничать с Джинши.

Маомао почувствовала себя идиоткой: столько нервов, и всё напрасно. Она аж вспотела, бедняга.

«Я больше не хочу иметь ничего общего с политикой!»