Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 102 - Банкет

Когда Гу Юнь в начале года находился на Северо-Западной границе, вся Поднебесная была окутана мрачными тучами, находясь на грани уничтожения в любой момент.

Но после страна возродилась с невероятной жизненной силой. Несмотря на то, что грандиозных банкетов и танцев прошлого уже не было видно, дети, стоящие в очереди на улицах, чтобы купить конфеты, один за другим надевали новую одежду. В течение дня слышались звуки петард — каждая семья была занята приготовлением праздничных атрибутов.

Обрушившаяся городская стена была снова восстановлена, а противовоздушная сеть на алтаре Цимин расширила свой суровый контроль. Луки Байхун и молчаливые железные марионетки на стене наблюдали за тем, как нежданные гости входят в город. Сопровождавший их Северный гарнизон остановился за Девятью Вратами соблюдая порядок. Абсолютная тишина порожденная огнем и пролитой кровью казалась почти живой.

С учетом многочисленных взлетов и падений этого года, только считая заслугу в возвращении страны к жизни, в будущем в книгах по истории не будет недостатка в упоминании имени Янь Вана.

Карета Третьего Варварского Принца медленно ехала по длинной улице. Холодный ветер приподнял уголок занавески, обнажив худое и бледное лицо, но рука тут же опустила занавеску и закрыла обзор от посторонних глаз.

В это время Гу Юнь сидел в повседневной одежде расположился в башне Ваннань с привычным моноклем на носу — это был не тот монокль, который он обычно использовал в экстренных случаях, когда становился слепым, а своего рода подзорная труба для дальнего прицеливания на поле боя.

В зале присутствовали Чан Гэн и Шэнь И. Мгновение спустя дверь толчком открылась, и в ней мелькнула фигура. Это был Цао Чунхуа, который таинственно исчез со времен восстания в Цзянбэе.

Цао Чунхуа вошел в комнату и проявил простую вежливость, затем сел.

"Я до смерти хочу пить".

Чан Гэн привычно взял большую чашу и наполнил ее вином. Цао Чунхуа взял его, не краснея и не задыхаясь, и выпил досуха. Если бы кто-то не знал, то подумал бы, что он пьет холодную воду. Даже известный пьяница Гу Юнь уставился на него широко раскрытыми глазами, и ему показалось, что он встретил не человека, а винную черепаху*.

[*бутылку вина в человеческом обличье.]

"Еще одна чаша", — счастливо вздохнул Цао Чунхуа. "Я отправился на Север с тех пор, как расстался с маршалом в столице... в пути были ветер, снег и дождь, я много пережил".

Цао Чунхуа с детства обладал большим талантом к маскировке, он учил иностранные языки на слух, и ему требовалось всего полмесяца, чтобы свободно овладеть ими. Чан Гэн уже давно отправил его на Северную границу, чтобы следить за ней, и только когда ему понадобился идеальный двойник для поездки в Цзянбэй для расследования, он позвал его обратно.

Цао Чунхуа взял вторую чашу вина и бросил кокетливый взгляд на Гу Юня, который выглядел так, словно жаждал вина, и успешно вызвал у Гу Юня незабываемое воспоминание об "этом человеке, который крутил талией и бедрами, используя лицо Чан Гэна".

Гу Юнь молча похлопал по мурашкам на своем теле и с пепельным лицом отвел глаза в сторону.

"Что привело тебя в такое изможденное состояние?" — спросил Чан Гэн.
"Не стоит об этом. Перейдем к делу. Все рабы третьего принца это элита. Я не мог приблизиться к ним и на милю, хотя приходилось ползти по земле и пригибаться".

Цао Чунхуа сказал мягким и нежным голосом:

"По правде говоря, когда я был на Северной Границе, я однажды пробрался в ряды охранников Цзялай Инхо, даже выдал себя за служанку второго принца, день и ночь шатался перед ним, не будучи обнаруженным, но больше года я не мог приблизиться к Третьему Принцу, даже его внешности не было видно".

Чан Гэн спросил: "Неужели нельзя рассмотреть его когда он выезжает на прогулку?"

"Он вообще никогда никуда не выходит. В Восемнадцати Племенах сказали, что Третий Принц тяжело болен и не может выходить на улицу", — вздохнул Цао Чунхуа. "Кроме самого Цзялай Инхо, другие не могли увидеть даже его волоска. Третий Принц — запретная тема для Восемнадцати Племен. Он жил внутри трех слоев охраны. Я попытался влиться во внешний слой, это удалось, но второй слой уже был непробиваем, люди внутри напоминали железных марионеток, они не общаются, но все они — мастера высшего уровня и среди них даже есть солдаты-смертники. Я испробовал несколько способов, но все было напрасно, даже чуть не насторожил их. Поэтому я должен был отступить. Видели ли Ваше Высочество посланника, сопровождающего их?"

Все посмотрели в ту сторону, куда указывали палочки Цао Чунхуа, и увидели, как мужчина средних лет повернулся и заговорил с охранником. Он был обычным на вид, но от его тела исходила неясная невыразимая аура, крепкая и прочная как гора.

Цао Чунхуа: "Этот человек — капитан охраны Цзялая и один из его самых важных доверенных лиц, очень могущественный. Его невозможно ни с кем спутать".

Несколько присутствующих были удивлены.

Шэнь И нахмурился и сказал: "Если это так, то новости генерала Цая не обязательно точны. Захват трона вторым принцем мог быть простым спектаклем, чтобы ввести нас в заблуждение. Возможно, заложник, которого они послали на этот раз, намеревается использовать гнусный трюк".

Гу Юнь не проронил ни слова. Внезапно он почувствовал сильное беспокойство.

В условиях продолжающейся войны между двумя странами можно было предположить, что прибытие этой группы не встретит никакой вежливости. У Третьего Принца и его сопровождающих не было даже одного достойного человека, который бы приветствовал их.

Ли Фэна оставил простые инструкции: "Действуйте в зависимости от ситуации".

Глава, заведующий соблюдением придворного этикета буквально понял смысл этого указания, поместил варвара-заложника на обычной почтовой станции. В день пребывания внутренняя охрана города была возобновлена. Вновь сформированная Имперская гвардия окружила почтовую станцию тремя слоями внутри и снаружи, меняясь сменами через полчаса и патрулируя двенадцать раз в день, независимо от дня и ночи.

В эти два дня все казалось необычным. Сначала появился странный и загадочный заложник варваров, затем Чан Гэн серьезно заболел в необычное время, подхватив высокую лихорадку от холодного ветра, сидя на башне Ваннань.

Чан Гэн круглый год практиковал боевые искусства, владел искусством врачевания и сохранял хорошее здоровье. Ему было около двадцати лет, логично, что даже если бы ветер был сильнее, он не смог бы повлиять на него. Но по неизвестной причине он слег с сильнейшей лихорадкой. Когда Гу Юнь посреди ночи вернулся из Северного лагеря, Чан Гэн уже принял лекарство и лег отдохнуть, его щеки горели красным пламенем от жара.

Гу Юнь проверил его лоб и лег сбоку, все еще одетый по форме. Независимо от того, вернулся он домой или нет, Чан Гэн всегда занимал только половину кровати, и даже несмотря на тревожные кошмары, его поза во сне была очень сдержанной, и он никогда не ворочался.

Боясь, что ночью жар Чан Гэна усилится, Гу Юнь не решался погрузиться в глубокий сон, он просыпался сразу же, как только человек на соседней подушке шевелился. Когда он протягивал руку и проверял, то обнаруживал, что тело Чан Гэна было горячим, как уголь, дыхание его также было неровным.

То, что Чан Гэна беспокоили кошмары, было нормальным явлением. Гу Юнь привык к ним. Чаще всего Чан Гэн сам успокаивался, если он протягивал к нему руку и обнимал его, чтобы немного утешить. Но сегодня ночью, вероятно, из-за болезни, на лице Чан Гэна внезапно появилась боль. Инстинктивно он схватил Гу Юня за запястье и крепко сжал пальцы. Он непроизвольно издал стон, не в силах проснуться, как бы его ни пытались разбудить.

Гу Юню пришлось протянуть руку и взять серебряную иглу из маленькой аптечки, стоявшей у изголовья кровати. Он прижал Чан Гэна к себе и осторожно уколол его запястье.

Чан Гэн вздрогнул, а затем проснулся.

Зрачок Гу Юня слегка сузился — двойной зрачок.

Однако, по сравнению с хаосом последней атаки Кости Нечистоты, Чан Гэн, очевидно, сдерживал себя гораздо больше, не было никаких бешеных движений.

Он лишь ошарашенно смотрел на Гу Юня, ободки его глаз были слегка красными.

Гу Юнь нервно окликнул его: "Чан Гэн, ты все еще узнаешь меня?"

Чан Гэн быстро моргнул, по его ресницам скатилась капля холодного пота. Он сказал хриплым голосом:

"Как получилось... что ты вернулся?"

Во время этой фразы зрачки его глаз медленно слились в один, а красная метка постепенно исчезла, как будто все это было лишь воображением Гу Юня. Гу Юнь поцеловал его, вытер пот и уговорил его снова заснуть. В конце концов, он все еще не успокоился. На следующее утро он послал кого-то во дворец взять больничный лист и отправился на поиски Чэнь Цинсюй.

"Все в порядке", — сказала госпожа Чэнь после осмотра, поставив диагноз: "Его Высочество в добром здравии, но погода в последнее время немного изменилась, он лишь слегка подхватил холодный ветер. После приема лекарства все будет в порядке".

Чан Гэн рассмеялся и сказал: "Я тоже так сказал, но он мне не поверил и поднял шум, беспокоя мисс Чэнь по поводу поездки сюда".

Хотя мисс Чэнь была вежлива, как обычно, она действительно не хотела больше смотреть на торжествующее выражение лица Его Высочества Янь Вана.

Даже супруга, только что родившая своего первого ребенка, не была бы так счастлива, как он.

Мисс Чэнь больше не могла этого выносить и попрощалась с ними, Гу Юнь лично проводил ее. Когда они проходили по холодному коридору усадьбы, Гу Юнь вдруг прошептал:

"Я пригласил сегодня госпожу Чэнь не для того, чтобы проверить простуду. Когда вчера вечером у него поднялась высокая температура, его двойные зрачки внезапно появились снова, это заставило меня почувствовать неуверенность".

Чэнь Цинсюй сразу же стала серьезной и нахмурилась: "Маркиз, пожалуйста, расскажите мне все в деталях".

Гу Юнь описал ситуацию и как он отрезвил Чан Гэна и спросил, "Что Вы думаете об этой ситуации?"

Выслушав, Чэнь Цинсюй долго молчала. Ее глаза слегка опустились, казалось, она тщательно вспоминала импульс, который только что приняла. Когда Гу Юнь занервничал в ожидании, она сказала:

"Его Высочество обладает сильной психикой, поистине вызывающей восхищение у других".

Гу Юнь немедленно ответил: "Вы имеете в виду, что его обычное здравомыслие было обусловлено тем, что он использовал свою волю для его подавления, а вчера, из-за лихорадки, которая привела его в замешательство, оно на мгновение проявилось?"

Чэнь Цинсюй кивнула: "Его Высочество с детства мучился от Кости Нечистоты. Он должен был привыкнуть к этому. Даже когда он засыпает, он все еще сохраняет немного сознания. Я только беспокоюсь о том, что... сейчас он молод, силен и энергичен, если в будущем он ослабеет от старости, хватит ли его сил?"

Гу Юнь, однако, кое-что вспомнил и спросил в ответ: "По Вашему мнению, если он заболеет, получит травму или выпьет что-то, что помутит его разум, это неизменно приведет к такому сценарию?"

Чэнь Цинсюй: "Согласно здравому рассуждению, так оно и есть, все зависит от того, серьезная ситуация или нет".

"Но есть одна вещь, которую я не совсем понимаю", — сказал Гу Юнь. "Некоторое время назад он был ранен в Цзянбэе, и именно я поехал за ним. В то время из-за обильной потери крови из раны он целый день и ночь находился в коме, но в этот период он был очень стабилен. У него не только не было приступов, но и, похоже, не было симптомов пробуждения от ночных кошмаров."

Чэнь Цинсюй внезапно был ошеломлен.

Гу Юнь: "Мисс Чэнь?"

Чэнь Цинсюй пробормотал: "Невозможно, получается, что проблема в ци и крови? Неужели мое предположение оказалось так далеко от истины?"

Гу Юнь был напуган.

Чэнь Цинсюй не стала ничего объяснять. Она повернулась и ушла, не сказав ни слова.

Гу Юнь: "Эй... Мисс Чэнь..."

"Дайте мне подумать об этом". Чэнь Цинсюй бросила эту фразу и удалилась, не касаясь ногами земли. В мгновение ока она была уже в нескольких футах от маркиза и исчезла в мгновение ока.

Шэнь И, который случайно оказался в гостях, как раз перехватил Хо Даня у ворот и без конца ябедничал на Гу Юня. Командир стражи был подавлен, не зная, какой метод ему использовать, чтобы избавиться от этого человека. Прежде чем он успел что-либо придумать, Шэнь И замолчал сам.

Как только Хо Дань поднял голову, он увидел призрачную белую тень, пронесшуюся перед его глазами. Генерал Шэнь походил на деревянного болвана, и берег свои слова, как берегут золото в разгар нервозности:

"Госпожа Чэнь".

Чэнь Цинсюй и так не слишком много говорила, и точно так же она ответила: "Генерал Шэнь".

Поприветствовав друг друга, двое долго смотрели друг на друга, Шэнь И понял, что преграждает путь, и отступил в сторону в панике:

"Мисс Чэнь, пожалуйста!"

Чэнь Цинсюй первоначально подумала, что он хочет что-то сказать, она бросила на него растерянный взгляд, а затем унеслась прочь как ураган.

Командир Хо дернул себя за уши и подвел внезапно притихшего генерала Шэня к Гу Юню.

Гу Юнь издал звук в ответ и поменял пакет со льдом для Чан Гэна, заставив лицо того перекоситься от холода, после чего он вышел навстречу гостю: "В чем дело?"

Шэнь И еще не оправился от своей немой медитации и молча смотрел на Гу Юня, его душа, казалось, отлетела в дальние края.

Гу Юнь был очень удивлен, он повернулся к Хо Даню и спросил: "Что с ним?"

Хо Дань предположил: "Внезапно он потерял дар речи. Возможно, доктор Чэнь дала ему лекарства немоты".

Визит Шэнь И к Гу Юню на самом деле был вызван делами.

Шэнь И наконец встрепенулся: "Император уже несколько дней не обращает внимания на посланников варваров. Он намерен встретиться с ними на Дворцовом банкете в этом году и продемонстрировать нашу мощь. Но колдовство варваров очень сильно. Он опасается, что коварство варварских шаманок не было истреблено и все еще представляет угрозу. Чтобы не допустить повторения сценария восстания Императорской армии на алтаре Ци Мин во второй раз, оборону дворца осуществляют Северный лагерь, внутренняя стража и вновь сформированная Королевская армия, совместно отвечающие и взаимно сдерживающие друг друга. Маршал был приглашен лично наблюдать за этим".

Гу Юнь кивнул. Он понимал, что Ли Фэн усвоил урок и теперь готов дуть на воду.

Дворцовый банкет в этом году был грандиозным и почти расточительным, намерение продемонстрировать свою власть было очевидным. Охранники строго следили за порядком с обеих сторон. Все генералы, надев доспехи и мечи, разошлись по обеим сторонам. Даже их собственные люди думали, что они попали на банкет Хунмэнь*, как только они вошли.

[*относится к историческому событию 206 г. до н.э., когда будущего императора Хань Лю Бана пытался убить его соперник Сян Юй на банкете в Хунмэнь]

На банкете Гу Юнь впервые увидел легендарного Третьего Варварского Принца, которого могло сдуть до смерти порывом ветра.

Мальчику было четырнадцать или пятнадцать лет, его внешность была очень хрупкой, но лицо было бледным, а цвет лица — тусклым. Он никогда не поднимал глаз. Во всем ему приходилось следовать напоминаниям слуг. С помощью слуг он был подведен к трону, так как не мог сам хорошо передвигаться.

Посланник обратился к Ли Фэну: "Молим Императора Великой Лян просит простить Третьего Принца, который от природы родился слабым, если во время пира будут совершены неуважительные действия, пожалуйста, простите его за то, что он всего лишь ребенок".

Ли Фэн махнул рукой, чтобы они успокоились, но подросток глухо замолчал, было ясно, что он не понимает мандаринского языка.

Посланник наклонился, шептал и уговаривал его на ухо, но лицо Третьего Принца оставалось безучастным, и в конце концов посланник силой уволок его за собой и усадил за стол.

Ухо Гу Юня было очень острым, и он услышал, как кто-то прокомментировал рядом с ним:

"Может ли быть так, что этот Третий Принц — идиот?"

Что имел в виду Цзялай Инхо, отправляя своего сына-идиота в столицу в качестве заложника?

Гу Юнь и Шэнь И, находившиеся неподалеку друг от друга, обменялись взглядами. Выражения их лиц стали серьезными. Он подумал, не слишком ли много он думает.

Но Гу Юнь постоянно чувствовал, что в этом молодом человеке есть что-то такое, что заставляло волосы вставать дыбом.

Как раз в этот момент демонстрация вежливости между Ли Фэном и варварами закончилась. Посланник варваров вдруг сознательно или бессознательно произнес:

"Перед тем, как приехать сюда из своей страны, я слышал, что при императоре Великой Лян есть два человека, с которыми нужно было встречаться, несмотря ни на что. Один из них — маркиз Гу, непобедимый герой, мне повезло, что я встретился с ним здесь сегодня, но был и другой... кажется, он не присутствует на этом банкете?"

Ли Фэн: "Я не знаю, кого имеет в виду посланник."

Посланник варваров рассмеялся и сказал: "Это молодой Глава шести министерств при Вашем дворе, Его Высочество Янь Ван, этот человек все еще имеет много связей с нашими племенами".

Уголки глаз Гу Юня слегка дрогнули.

Ли Фэн обвел всех взглядом и обнаружил, что Чан Гэн отсутствует, он спросил у слуг: "Где А Мин?"