Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 62 - Осажденный город

В пустом городе стояла ужасающая тишина, от которой сердце замирало в панике. Как только Господин Я махнул рукой, его люди тут же разбежались и стали искать в окрестных домах.

Жилые дворы были построены вдоль берега реки, извилистые и кривые, и постороннему человеку было очень легко заблудиться в них, пока он бродил. Иногда им попадались большие камни, преграждающие путь, что еще больше усложняло и запутывало и без того непростую местность. В сердце Господина Я зародилось зловещее чувство, и он начал жалеть о своем смелом шаге.

В этот момент раздался крик его солдата. Все люди вокруг него тут же превратились в испуганных птиц, мгновенно выхватив свои мечи. Множество стальных доспехов вскоре образовали круг, пушки с черными дулами были направлены на необычное дерево.

Они увидели висящего на дереве западного солдата, половина его головы была снесена, и было неизвестно, в какой битве он погиб. К его окровавленной голове была привязана белая маска - на этот раз она превратилась в плачущее лицо!

Раздался звук взрыва. Оказалось, что это был солдат в броне, который от волнения выстрелил из пушки. Тело на дереве вдруг разлетелось на куски мяса и упало. Затем раздался ужасающий смех, и все солдаты под ним поспешно отступили, как будто перед ними был сильный враг.

Мгновение спустя из кроны дерева вылетела круглолицая сова и посмотрела на двуногих животных под ней. Затем сова взмахнула крыльями и взлетела прямо в небо, разнося повсюду свой странный смех. Напугав людей до холодного пота средь бела дня.

"Сэр, будем ли мы продолжать поиски?"

Господин Я с трудом сглотнул:

"Нет... Отступайте, уходите отсюда, быстро!"

Он еще не закончил говорить, как вдруг вдалеке раздался резкий звук взрыва, за которым последовало несколько леденящих кровь криков. В небо взлетели большие фейерверки, ярко взрываясь.

Кто-то в испуге закричал:

"Мы попали в засаду!"
"Отступаем!"
"Уходите!"

Звук пушек и стрел раздался в унисон. Несколько взрывов, вызванных неизвестно кем, разрушили и без того неустойчивые каменные дома. Беспорядочные развалины в сочетании с большими камнями, преграждавшими дорогу, привели к тому, что пустой город быстро превратился в большой лабиринт.

Карта в руках западных жителей превратилась в кусок одноразовой бумаги. Плохая ориентация на местности мгновенно стала очевидна. Группа тяжелых доспехов и пеших солдат оказались в глубокой ловушке и напоминали мух без головы. На мгновение они растерялись и не могли найти выход.

Господину Я ничего не оставалось, как свистнуть Орлам, чтобы они взлетели и командовали с неба. Хорошо это или плохо, но их будет кому вывести.

Западная армия, охваченная паникой, отступила к городским воротам. Неизвестно кто случайно прикоснулся к какому-то механизму. Из городских ворот донесся зубодробительный шум шестеренок. На мгновение все западные солдаты натянули луки, все стрелы были направлены на здание, готовые выстрелить, но что-то медленно опустилось с него.

Господин Я отодвинул в сторону испуганных стражников, чтобы взглянуть, и с ужасом обнаружил, что это была еще одна белая маска. На этот раз это было лицо демона!

Господин Я: "..."

"Господин, мы... Может быть, нам следует сделать крюк?"

Господин Я поднял руку, чтобы прервать его, и на мгновение замер на месте, его выражение лица потемнело:

"Его Преосвященство прав. У Гу Юня нет козыря в руках, он может полагаться только на эти подлые трюки. Вы все уже испугались масок? Засада... Хмп!"

Он разразился гневным смехом, а затем холодно сказал:

Разрушьте этот город для меня, и посмотрим, где они могут спрятаться!"

Однако, спустя более часа, Господин Я, сровнявший с землей пустой город, трижды обыскавший руины, наконец, вынужден был признать, что это Богом забытое место потратило впустую его бесчисленное количество драгоценного времени, денег и Цзылюцзинь.

Это действительно был пустой город. Так называемая "засада" состояла только из двух масок и совы, которая вскоре улетела.

Господин Я сжал зубы до крови:

"Где Орлы-Искатели Пути? Вперед на полной скорости!"

В это время на пути из Дунъаня в столицу Гу Юнь, прятавшийся под деревом, получил подзорную трубу, переданную Тань Хунфэем, и увидел, как несколько орлов-следопытов со свистом пронеслись над головой и помчались в сторону столицы.

Он выплюнул соломинку, которую жевал во рту, и похлопал на спине клинок, рассекающий ветер:

"Лао Лянь, ты сделал большой вклад".

Тан Хунфэй спросил низким голосом: "Ну как?"

"Ты можешь это видеть?"

Гу Юнь лениво ответил:

"Чужеземец, возглавлявший отряд, уже должен быть мертв или ранен. Нынешний лидер явно не знаком с местностью вокруг столицы, иначе он не стал бы так импульсивно посылать Орлов облетать окрестности."

Императорская столица охранялась очень строго с земли и воздуха, никому не позволялось входить по своему желанию. Черные Орлы не смели летать вокруг, даже в исключительные времена, и они могли только приземлиться на базе Северного лагеря, а затем, сняв орлиные доспехи, въехать в столицу верхом на лошади.

Но большинство людей не знали, что причина, по которой Черный Орел не смел летать, заключалась не в том, что Лагерь Черного Железа был особенно строг в соблюдении правил. Гу Юнь знал, что, как только Орлы перелетят границу, они легко попадут в неприятности и наткнутся на "противовоздушную сеть".

За Девятью воротами столицы есть невидимая "противовоздушная сеть", построенная во время правления императора У, на строительство которой ушло тридцать лет.

Это был шедевр Института Лин Шу. Под сетью было множество скрытых опор*, командный центр находился на вершине башни Ци Юань.

[*это столпообразные конструкции]

Причина, по которой здание было таким высоким, заключалась в том, что помимо еды, питья и развлечений для посетителей со всего мира, оно также играло очень важную роль - это был главный оплот противовоздушной сети.

На башне Собирателя Звезд находился павильон Тянь Юань Дифан*, который в мирное время был наглухо заперт за многослойными дверями. Ради этого павильона "Тянь Юань Дифан" облысели многие матера Института Лин Шу.

Он создавал специальную невидимую сеть за пределами девяти ворот и был очень плотно связан. Даже ночью ее не легко можно было охватить светом звезд, луны и пламени. Если только человек не обладал необычными способностями, она вряд ли была бы видна невооруженным глазом.

Этот уровень оптической сети находился на высоте 30 чжан* от земли и не влиял на людей и животных на земле. Если кто-то пролетал мимо, используя доспехи Орла, на небольшой высоте, его обнаруживали стражи ворот, и нарушителя ждали стрелы байхун. Если бы Орел летел на высоте более 30 чжан, он бы коснулся противовоздушной сети.

[*чжан - мера длины 3.33м. 30 чжан - около ста метров]

Свет отражался обратно в павильон Тянь Юань Дифан, а затем через специальные зеркала возвращался к скрытым узлам в районе противовоздушной сети. Узлы активировались в соответствии со световым сигналом и фиксировали положение преступника, выпуская стрелы со всех сторон. Если Орел пытался увернуться, то вскоре обнаруживал, что в зоне действия запретной сети, где находились секретные узлы, стрелы продолжали неотступно следовать за ним, как тени.

Только в канун Нового года павильон Тянь Юань Дифан временно закрывал противовоздушную сеть на ежегодное техобслуживание, а задачу по наблюдению передавал сторожевому посту на "Красных змеях".

"Тот орёл, ищущий путь, не вернётся, командир чужеземцев скоро узнает про легендарную противовоздушную сеть".
"Под командованием приказа Фэнхо все "Красные змеи" поднимутся в небо, и положение противовоздушной сети соответственно изменится. Некоторое время они не будут знать, как далеко раскинута сеть. Чем ближе они будут приближаться к столице, тем больше они будут бояться позволять Орлам взлететь слишком высоко..."

Гу Юнь шепнул Тан Хунфэю:

"Отдай приказ, скажи братьям, чтобы хорошо отдохнули, мы начнем ночью. Черный Орел пойдет первым, подавит их с высоты. Легкая кавалерия устроит им засаду с обоих флангов, прорвав вражеский строй. Не рвитесь в бой, атакуйте, а потом уходите, не застревайте внутри. Колесницы сделают вид, что преграждают им путь, взорвут два-три снаряда, а затем позволят им отступить. Не вынуждайте другую сторону прибегать к последнему средству. Наши войска недостаточно сильны".

Тан Хунфэй спросил низким голосом:

"Маршал, почему мы не устроили засаду внутри города?"
"Кто будет устраивать засаду средь бела дня?"

Глаза Гу Юня расширились.

"У тебя что, с мозгами проблемы?"

... Господин Я, должно быть, дважды чихнул.

Тан Хунфэй на мгновение задумался и решил, что это вполне разумно. Затем он спросил:

"Маршал, откуда вы знаете, что они придут сюда ночью?"

Гу Юнь сказал:

"Ваш Яньбэй-ван делал расчеты, и если он просчитался, то будет наказан своим жалованьем, а немного его новогодних денег в любом случае стоили моего полугодового жалованья…"

Чан Гэн сидел с другой стороны и ремонтировал кожаную рукоятку железного лука. После долгой битвы от нее откололись куски. Никто не знал, где он нашел маленький нож, которым в данный момент обрабатывал небольшой кусок кожи.

Его пальцы были невероятно ловкими, что вызывало головокружение. Когда его внезапно назвали по имени, Чан Гэн даже не поднял головы, он рассмеялся и ответил Тан Хунфэю:

"В любом случае, все сверху донизу записано в бухгалтерских книгах поместья маркиза".

Тан Хунфэй был грубым человеком, его мышление было таким:

"Все товарищи - мои собственные руки и ноги".

Сражаясь бок о бок в первой битве с Янь Бэй-ваном, он вскоре стал считать его своей семьей, не заботясь о том, кто его мать. Услышав это, он беззаботно поддразнил:

"Ваше высочество и маршал близки, как никто. Если бы вы были принцессой, то в лагере Черного Железа можно было бы поставить еще один шатер принцессы, как в те времена."

[*Если кто забыл, отец Гу Юня был маршалом, а мать - принцессой.]

Гу Юнь: "..."

Он не мог не облизать зудящий корень зуба.

Руки Чан Гэна на мгновение замерли, а затем он подыграл словам генерала Тана:

"К сожалению, я не прекрасен словно цветок или нефрит, ваш маршал даже с телегой, наполненной фруктами, не захочет меня."

[*Ссылка на Пань Аня, писателя времен династии Цзинь: "Когда он выходил на улицу, все дамы, и стар и млад, бросали ему фрукты, чтобы выразить свое обожание ".]

Тан Хунфэй бездумно сказал:

"О, это неправильно, император обычно называет маршала "дядей", между вашими поколениями пропасть!"

Гу Юнь:

"... Да свали ты уже!"

Обожающий шутить Генерал Тан, и невозмутимый Янь Бэй-ван посмотрели друг на друга и громко рассмеялись.

Ночью вдали послышался крик кукушки. Это был сигнал, что враг попал в ловушку. Тан Хунфэй был снова сдержан Гу Юнем, когда он двинулся, чтобы встать.

"Подожди еще немного".

Гу Юнь прошептал:

"До четырех".

Его глаза сияли в темноте, как божественное оружие, отточенное кровью.

Тан Хунфэй не мог удержаться от того, чтобы не облизать свои сухие и потрескавшиеся губы:

"Что за расчеты сделал Янь Бэй-ван? Действительно..."

Гу Юнь собирался сказать:

"Его учитель - старый генерал Чжун".

Он не заметил, как Чан Гэн подошел ближе и неожиданно ответил сзади:

"Весь секрет в ежедневной практике расчетов".

Тан Хунфэй: "Что?"

Чан Гэн посмотрел на Гу Юня и сказал:

"Хотел накопить приданое, чтобы выйти замуж за великого полководца".

Гу Юнь: "Вы двое еще не закончили?"

Этот идиот Тан Хунфэй рассмеялся.

Гу Юнь был беспомощен с этим проклятым типом, который всегда "упоминал то, что не должно быть упомянуто" и "не жалел усилий, чтобы сделать сердце маршала еще более неловким".

Неизвестно когда, но Чан Гэн становился все более и более беспечным перед ним. В тот день у горячего источника Гу Юнь посоветовал ему "отпустить бремя". Как оказалось, он действительно принял это к сердцу и "шел налегке".

Чан Гэн хорошо понимал, как правильно продвигаться и отступать. Подразнив Гу Юня, он тут же все уладил:

"Ифу, я просто пошутил, не сердись".

Тан Хунфэй:

"Наш маршал не отличается вспыльчивостью. Этот старый Тан прожил столько лет, я видел, как он сердился только один раз во дворце..."

Как только эти слова прозвучали, даже Тан Хунфэй понял, что совершил ошибку, и в смущении закрыл рот.

Выражение лица Гу Юня померкло.

Тан Хунфэй не умел сдерживаться. Через некоторое время он все же не удержался и сказал:

"Маршал, это..."

Гу Юнь вмешался: "Скажи Орлам, чтобы готовились!"

Зубы Тан Хунфэя сжались, и он вздохнул от беспомощности.

Чан Гэн похлопал его по плечу: "Я пойду".

Это был самый темный час перед рассветом, когда ночь стала глубокой, луна померкла, а свет начал подниматься.

Господин Я был напуган во время дневного похода, боясь несколько раз попасть в засаду Гу Юня. Он был одновременно и страшен, и яростен, не смея расслабиться даже после того, как ночью разбил лагерь. Боясь, что одна из ложных засад Гу Юня вдруг станет реальностью, он не смел сомкнуть глаз, чтобы отдохнуть всю ночь.

Прошла долгая ночь, а вокруг не было никакого движения. Наконец Господин Я не выдержал и решил немного вздремнуть.

Неожиданно, как только он погрузился в глубокий сон, раздался громкий взрыв, как будто весь лагерь подвергся нападению. Все тело Господина Я покрылось холодным потом, он мгновенно встал и бросился бежать. Все ночное небо было охвачено пламенем.

"Мой господин, уходите!"

С неба посыпались стрелы, сверкающие огнем. Господин Я был отброшен в сторону стражником. Ночной ветерок стал достаточно горячим для приготовления пищи, и два отряда черной кавалерии, похожие на вихрь, налетели на него.

"Тяжелые доспехи!" — прорычал Господин Я, — "Не паникуйте, в Центральных Равнинах не так много солдат...".

Не успел он закончить, как позади него раздался громкий шум. Таинственным образом появилась вереница колесниц. На мгновение в воздух взлетели песок и камни. Это был невероятный хаос.

Господин Я был экспертом в создании разногласий, подстрекании стран к вражде и хорошо разбирался в интригах, но он не был эффективным командиром на передовой.

Он слишком привык к тщательному и глубокому планированию в тылу. Как только враг превосходил его ожидания, он часто не мог вовремя среагировать и терял контроль над своими войсками.

Внезапно по его спине пробежал неописуемый холодок. Господин Я почувствовал себя лягушкой, зажатой в плену убийственного намерения змеи. Он в страхе обернулся и увидел, что железная стрела, летящая по ночному небу, словно метеор, преследующий луну, направляется прямо ему в лицо.

У Господина Я не было времени спрятаться. В решающий момент западный солдат в тяжелых доспехах зарычал и прикрыл его. Железная стрела пробила толстую стальную пластину тяжелых доспехов, и зловещая головка стрелы показалась сквозь спину солдата.

Господин Я с тревогой наблюдал за приближающейся силой и увидел молодого человека, стоящего на спине Черного Орла, с длинным луком в руке.

На его носу был монокль, используемый для прицеливания с эффектом многократного приближения, он смотрел на... нет, убийственно смотрел на него сверху, его взгляд, казалось, содержал яд.

Личные охранники Господина Я тут же направили пушки на Черного Орла в воздухе. Молодой человек, казалось, улыбнулся, покачал головой с безразличным выражением, которое говорило о том, что эту цель нелегко поразить.

Затем он не спеша спрыгнул вниз с высоты около двадцати метров, отделившись от Черного Орла, как раз вовремя, чтобы увернуться от взрывного запаха пороха.

Гу Юнь немедленно бросился вперед и поймал Чан Гэна, который спрыгнул прямо со спины Орла. Гэфэнжэнь в его руке, движимый паром, превратился в невидимый вихрь.

Копыта лошади высоко поднялись, режущая кромка пронеслась по кругу, за ней последовали многочисленные крики и вопли. Чья-то кровь брызнула на киноварную метку в уголке его глаза. Затем он пришпорил коня ногами, и в мгновение ока боевой конь соскочил с боевого круга...

Гу Юнь с силой ударил Чан Гэна: "Ублюдок, ты смерти ищешь?"

Чан Гэн намеревался спрыгнуть прямо вниз. Перед тем, как приземлиться на землю, он собирался использовать защиту ног легкого доспеха, чтобы ускорить и смягчить падение.

Неожиданно Гу Юнь вмешался. Он в шоке уставился на лицо Гу Юня, которое находилось в нескольких сантиметрах от его лица. Его грудь сильно затряслась, он почти не мог усидеть на месте и схватился за холодную железную броню Гу Юня на запястье. Его взгляд прорвал спокойствие на поверхности, раскаленный, как живой объект, Гу Юнь был разгневан:

"Что ты вылупился!"

Чан Гэн с трудом успокоился, спрятал покрасневшие веки опустив взгляд, и сухо кашлянул:

"Пора закидывать сеть".

Гу Юнь притянул его к своей груди, затем повернулся и свистнул. Вся легкая кавалерия немедленно собралась вместе и, словно лавина, устремилась к линии противника.

Западная армия, по которой непрестанно стреляли черные орлы в небе, наконец, начала с трудом перегруппировываться, Господин Я прорычал:

"Открыть путь тяжелым доспехам, пробить брешь в тылу!"

Не было необходимости прорывать линию. Боевой фронт колесниц Северного лагеря был выстроен в очень слабую формацию, отступая сразу же после контакта и позволяя западным войскам пройти.

Гу Юнь сделал жест Тан Хунфэю, стоявшему неподалеку. Легкая кавалерия тихо отступила, напоминая группу диких волков, которые не знали, что такое стратегия, и убегали, как только им удавалось укусить, останавливаясь вовремя.

В противном случае ожидая, пока западные войска придут в себя и отреагируют, их скудная легкая кавалерия стала бы лишь пищей для врага. Разумеется, когда они это сделали, черный вихрь унесся прочь, бесследно исчез во тьме, и найти его уже не удалось.

15 апреля - седьмого года Лунань - Лагерь Черного Железа ночью атаковал западные войска на западе города Дунъань.

17 апреля - западные авангардные силы в течение нескольких дней водили за нос по кругу войска Лагеря Черного Железа. В конце концов, не выдержав этих беспорядков, они обратились за подкреплением к своему военно-морскому резерву, после чего остались неподвижно стоять на одном месте.

23 апреля - прибыло подкрепление Западной армии. Легкая кавалерия Черного Железа была вынуждена отступить. После победы Западная армия продолжила преследование и устремилась к Уцину. В конце концов, они попали в ловушку, чтобы запустить противовоздушную сеть Гу Юня, более половины доспехов Западного Орла были повреждены, и они были вынуждены снова отступить.

26 апреля состояние Папы показало признаки улучшения, он немедленно вернулся к командованию боями.

29 апреля пал Уцин.

3 мая особняк Дасин подвергся сильному обстрелу со стороны западной армии.

Когда десятки тысяч западных войск наступали, Гу Юнь привел группу легкой кавалерии и Орлов из Северного лагеря, чтобы сражать еще почти почти месяц, но в конце концов, он не смог больше продолжать.

7-го числа Гу Юнь отступил назад, чтобы защитить столицу, все девять ворот были плотно закрыты, подкрепление все еще не прибыло.

В этот момент все обиды и вражда были вытеснены за городскую стену, столица Великой Лян вступила в лето под сенью зеленых деревьев, но не было видно цветочных лодок, снующих на искусственных озерах города.

Наконец, люди с Запада отправили своих достойных посланников.