Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 49 - Ссора

Гу Юнь резко вскочил, чтобы переодеться, и, выйдя из комнаты, с удивлением обнаружил, что Чан Гэн находится во внешней комнате. Он не спал, казалось, что он только что надел свой верхний халат, держа в руке маленькую паровую лампу, а на коленях лежала полураскрытая книга.

Во внешней комнате слуги обычно отдыхали ночью. Гу Юнь уже привык к суровому образу жизни, поэтому здесь никто не оставался на ночь. Только старый дворецкий иногда приходил посреди ночи, чтобы добавить немного угля в мангал.

"Чан Гэн?" удивился Гу Юнь, - "Как получилось, что ты здесь? Я думал, это дядя Ван...".

Чан Гэн: "Я ждал, пока ты уснешь, прежде чем уйти".

"Ты - Цзюнь Ван", - нахмурился Гу Юнь: "Опускаться до того, чтобы оставаться в месте для слуг, как здесь, слишком неуместно.
"Это не более чем ложный титул, быть слугой Ифу было бы гораздо лучше", - слабо сказал Чан Гэн, убирая маленький чайник на раскаленную плиту и наливая Гу Юню чашку травяного чая: "Ифу собирается во дворец? Если ты не хочешь надевать шубу, то хотя бы сначала выпей что-нибудь, чтобы согреться".

Гу Юнь: "..."

Он взволновался - даже если бы он женился на какой-то благородной барышне, она, вероятно, не была бы такой заботливой, как Чан Гэн. Осознав эти мысли в самом зачатке, он тут же дал себе пощечину: "бесстыдник, ты умом тронулся?"

Гу Юнь взял чашку с травяным чаем и залпом выпил ее. Когда он возвращал чашку, их пальцы случайно соприкоснулись. Чан Гэн быстро отдернул руку, словно его только что укололи острой иглой, затем с внешне нормальным выражением лица повернулся и переставил чайник с места на место.

Гу Юнь наблюдал за его фигурой со спины, его взгляд слегка потемнел. Он подумал:

"Так больше не может продолжаться. После возвращения из дворца я должен во что бы то ни стало поговорить с ним".

Снаружи спешили дворцовые слуги, Гу Юнь не мог больше медлить, он мог только поспешно следовать за ними.

Ночной воздух февраля был колким и студеным, голова Гу Юня, обдуваемая холодным ветром, мгновенно прояснилась, как будто он только что прошел курс иглоукалывания.

Слуга, шедший впереди, не смел поднять голову и жался поближе к дворцовой стеной. На трех ступенях стояли стражники-марионетки, вооруженные луками. У всех были звериные головы в виде цилиней, клыки испускали белый пар, шестеренки на шее медленно вращались, издавая общий скрежещущий звук, отчего красные стены впереди казались еще более внушительными, поэтому никто не смел праздно шататься рядом.

Качающийся в воздухе огромный дворцовый фонарь, в окружении густого пала, не излучал божественной ауры, а казался мрачным и призрачным.

Приближенный слуга императора Лун Аня вывел нескольких человек из Теплого павильона, они оказались прямо напротив Гу Юня. Это были люди с Запада, мужчина с белыми волосами, высокий и худой, черты его лица были похожи на соколиные. Его глаза были устрашающими, нос - высоким и крючковатым, а губы были почти незаметны, только узкая щель, которая, казалось, была создана лезвием.

Чжу-Коротконожка быстро сделал шаг вперед и почтительно поклонился Гу Юню:

«Аньдинхоу - это гонцы, посланные Понтификом с Запада".

Белокурый мужчина внимательно посмотрел на Гу Юня и спросил:

"Это маркиз Гу?"

На ресницы Гу Юня упал тонкий слой снега, все его существо окутала аура леденящего мороза, он холодно сложил руки.

Беловолосый мужчина положил руку на грудь: "Я не ожидал, что маркиз Гу окажется таким молодым и красивым мужчиной. Рад познакомиться с вами".

Гу Юнь: "Вы мне льстите".

Две группы людей прошли мимо друг друга, после того как иностранцы отошли подальше, Гу Юнь взглянул на Чжу-Коротконожку.

Чжу подмигнул ему, а затем тихо сказал:

"Мне неизвестно, что эти иностранцы сказали Его Величеству, только на этот раз Его Величество выглядел очень воодушевленным, даже постоянно напоминал, чтобы мы попросили Аньдинхоу прийти скорее. Маркиз может быть уверен, что это не плохие новости".

Этого старого евнуха люди высмеивали за злоупотребление властью и приукрашивание, но его отношения с Гу Юнем были неплохими, его можно было считать тем, кто наблюдал за взрослением Аньдинхоу.

В одном случае он как-то разгневал бывшего императора. Гу Юнь, случайно наткнувшись на него, сказал несколько хороших слов вместо него перед бывшим императором, чем спас его маленькую жизнь.

Хотя характер у Чжу был скверный, но неожиданно он оказался очень понятливым, когда дело дошло до отплаты за услугу, и всегда помнил этот маленький акт доброй воли. Спасение мастера Фэн Ханя несколько дней назад, также произошло благодаря его помощи.

Однако, услышав эти слова, Гу Юнь не смел принимать их всерьез.

Повышенное внимание к Аньдинхоу могло иметь двоякий смысл… Вряд ли можно сказать, что император добродушен по своей природе. У него всегда крутились в голове какие-то подозрения. Вполне могло случиться, что кто-то из низов пожаловался на Гу Юня и обвинил его в покупке пурпурного топлива на черном рынке.

Они могли обвинять его сколько угодно, в любом случае, Гу Юнь тщательно зачистил свои следы, доказательств не было, в худшем случае оставалось сражаться словами... Но что это могло значить, если Его Величество был "очень воодушевленным"?

Веко Гу Юня задёргалось ещё сильнее.

Когда он вошел, Ли Фэн смотрел на доклад. Император Лунань при свете лампы выглядел весьма скромно. Он выглядел более болезненным, чем Гу Юнь, которого только что мучила головная боль. Не дожидаясь его приветствия, Ли Фэн уже махнул рукой, его отношение было невероятно спокойным:

"Здесь больше никого нет, дядя не обязан быть со мной слишком любезным".

Ли Фэн повернулся в сторону евнуха Чжу:

"Пойди спроси, остался ли еще женьшеневый суп после ужина, принеси дяде миску, чтобы он согрел руки".
"Неожиданно заботливый", - вздохнул Гу Юнь в своем сердце. "Подобная доброта явно таит злой умысел".

Ли Фэн не знал, как Гу Юнь высмеивает его внутри, он спросил с довольно веселым выражением лица: "Я помню, дядя в прошлый раз сказал, что часть Цзылюцзиня Фу Чжичэна была из Южного моря?"

Гу Юнь: "Да, прошу простить некомпетентность вашего подданного, я не смог выяснить источник этого цзылюцзиня".

Ли Фэн не рассердился: "Ничего страшного, эти предатели очень коварны. Дядя незнаком с их местностью, но сумел прорваться через тайный ход, захватив их одним быстрым движением - это уже считается большим достижением. Если вы утверждаете, что некомпетентны, то не следует ли нам уволить всех советников и придворных?"

Гу Юнь не мог понять его намерений и быстро ответил: "Я не смею".

"Черный рынок Цзылюцзиня на территории Великой Лян крайне неуправляем", - сказал Ли Фэн, быстро отвлекаясь от темы. "В этот раз я послал людей провести частное расследование под прикрытием и обнаружил, что большая часть поставок на самом деле пришла из-за пределов страны".

Гу Юнь сразу понял, услышав это, что те чиновники, которые слили товар на территории, уже получили новости через различные связи. Все они притихли и оценивали направление ветра. То, что обнаружили Цзян Чун и его люди, было всего лишь крохами, которых тайно добывали из шахт, поэтому он молчал и слушал.

Ли Фэн продолжил свои слова: "Дядя часто обитает на границе, вы, должно быть, гораздо более осведомлены, чем те из нас, кто целыми днями находится в столице, подобно лягушкам, сидящим на дне колодца, знаете ли вы, куда обычно отправляются эти частные добытчики?"

Гу Юнь: "Отвечая на вопрос Его Величества, они как правило связаны с варварами на Севере."

"Верно", - засмеялся Ли Фэн. "Хотя это еще не все - дядя, взгляните-ка на это".

Гу Юнь нерешительно взял конфиденциальный отчет, брошенный ему Ли Фэном, но когда он пробежался по нему глазами, его голова закружилась.

В отчете подробно перечислялись все торговые пути, по которым частные добытчики продавали свой цзылюцзинь, Гу Юнь знал большинство из них наизусть, кроме последнего, который гласил - "Королевство Лоулань".

Как получилось, что Лоулань тоже здесь?

Ли Фэн: "Что думает дядя?"

Бесчисленные мысли пронеслись в сердце Гу Юня, холодный пот быстро выступил:

"Ваше Величество, Железный Батальон и Королевство Лоулань были соседями в течение многих лет. У меня нет причин считать, что в Лоулань есть шахта Цзылюцзиня, прошу простить мою грубость, но осмелюсь спросить, кто сделал этот доклад? Каковы их доказательства?"
"Ах, дядя, не берите в голову", - сказал Ли Фэн с улыбкой. "Я никогда не говорил, что у вас есть связи с теми ворами, которые занимались частной добычей, нет ничего странного в том, что вы не знаете об этом деле".

Гу Юнь глубоко вздохнул, показывая, что он внимательно слушает.

Ли Фэн: "Это долгая история. Дядя с сентября прошлого года отправился с войсками на Южную границу. Когда вас здесь не было, королевство Лоулань попросило помощи у солдат Железного Батальона, которые были расквартированы поблизости, так как требовалось окружить и уничтожить группу бандитов".

"В то время генерал Цю Вэньшань отправил войска, которые позже вернулись с полной победой, убив сотни пустынных бандитов, и спасли группу тяньчжуйских купцов, которых они захватили. Поскольку у этих купцов был пограничный пропуск Великой Лян, генерал Цю сопроводил их до Западного рубежа. Неожиданно на границе они обнаружили, что пропуск у купцов был поддельным".

Ли Фэн был в очень хорошем настроении, он намеренно остановился, когда дошел до этого места, как бы для того, чтобы усилить любопытство.

Неожиданно он увидел, что Гу Юнь слушает с необычно серьезным выражением лица, не поддаваясь на провокацию, и не собирается расспрашивать его о том, что произошло дальше. Император не мог не чувствовать себя несколько раздраженным.

Ему ничего не оставалось, как недовольно продолжить:

"Согласно закону, те, кто подделывает пограничные пропуска, должны быть переданы в руки ответственных лиц для дознания и расследования. После проверки северо-западный губернатор обнаружил, что эти люди не торговцы, а группа "золотоборцев" с черного рынка Цзылюцзиня!"
"Золотоборцы" были теми, кто рискуя жизнью, занимался контрабандой Цзылюцзиня.
"По совпадению, в то время мои тайные посланники только что прибыли в Западный регион, их ноги еще не коснулись земли, а эти борцы за золото уже угодили в сети. Согласно признанию контрабандистов, первоначально они действовали на частной шахте за Южными воротами. Недавно им в руки попала "карта сокровищ", на которой было указано большое количество рудников Цзылюцзиня в королевстве Лоулань, поэтому они пришли попытать счастья".
"Вы считаете, это не удивительно? Я на самом деле понял, что находится под их землей, еще до того, как это осознали лоуланьцы".

Гу Юнь вспомнил группу пустынных бандитов, которых он поймал четыре года назад, и его волосы встали дыбом.

Он и Шэнь И заставили тех бандитов замолчать навсегда. После этого Гу Юнь не раз посылал людей на разведку, но так и не нашел так называемую "шахту Цзылюцзиня", и уже забыл об этом.

Неожиданно, спустя несколько лет, когда этот вопрос постепенно отходил на задворки его сознания, он всплыл при таких обстоятельствах!

И... почему человек, отдавший приказ об отходе войск, был Цю Вэньшань?

В Железном Батальоне Сюань за оборону отвечал Цю Вэньшань, который никогда раньше не занимался делами, связанными с торговыми путями. В противном случае, будь на его месте опытный человек, он бы точно не стал сопровождать этих людей, сначала не проверив подлинность документов.

Северо-западная стража подчинялась непосредственно центральному правительству. После перевода, Железный Батальон больше не имеет права вмешиваться в текущие дела.

Гу Юнь забрал с собой Шэнь И, но лидеры трех основных фракций все еще были там. Куда они все исчезли?

Гу Юнь: "Простите за грубость, осмелюсь спросить Ваше Величество, в какое время произошло вторжение разбойников?"

Ли Фэн: "В конце прошлого года, а в чем дело?"

Гу Юнь принужденно улыбнулся: "Ничего, просто ваш подданный почувствовал, что это немного странно, бандиты из Западных регионов уже давно уничтожены, но вдруг появились?"

Его голова болела все сильнее и сильнее. Казалось, что побочный эффект лекарства, который Чан Гэн подавил иглоукалыванием, снова проявился.

…Верно, в конце прошлого года на Шелковом пути была крупная ярмарка, собравшая бесчисленное множество народов, и Железному Батальону пришлось увеличить количество задействованного состава для контроля порядка.

Ежегодная перевозка дани с северного рубежа обратно в столицу также проходила через северо-западный район, как правило требуя также часть Черной Кавалерии... вот почему все разъехались.

Почему они выбрали именно это время?

Почему, когда Северо-Западная стража только что обнаружила "золотоборца", тайный посланник Императора прибыл в то же мгновение, не оставляя места для маневра?

Более того, почему он никогда не получал никаких новостей по этому поводу, ни до, ни после?

Струна в голове Гу Юня напряглась, мысли путались, ему стало трудно дышать в этом теплом павильоне, где круглый год была весна.

Ли Фэн:

"Бандиты Западного региона обычно кружат вокруг Великой Лян, и без дозволения сверху дяде невозможно мобилизовать войска, вам действительно было нелегко справиться с ними. Но сегодня я специально попросил дядю прийти, не для того, чтобы спросить, сколько там бандитов, а чтобы дать дяде важное задание."

Гу Юнь поднял на него глаза.

Взгляд Ли Фэна был подобен пламени:

"Замаскированный тайный посланник проник на внутреннюю территорию Лоуланя. Я уверен на восемьдесят-девяносто процентов, под землей действительно находится редкая шахта Цзылюцзиня... дядя понимает, что я имею в виду?"

Сердце Гу Юня медленно опустилось, он с трудом выдавил из себя каждое слово:

"Простите мое невежество, Ваше Величество, пожалуйста, объясните яснее".

Ли Фэн похлопал его по плечу, тело Гу Юня, казалось, вечно не могло согреться. Где бы он ни находился, он всегда напоминал кусок камня, который три дня пролежал в ледяной воде.

"По правде говоря, дядя, наверное, уже знает, что в нашей Великой Лян царит хаос как внутри, так и снаружи, - вздохнул Ли Фэн, - я очень расстроен, мне некуда и не к кому обратиться, чтобы облегчить эту ношу. Когда просыпаюсь в полночь, то ощущаю, что на моих плечах все земли, реки и горы Великой Лян и тащить это одному - непосильная задача".

Гу Юнь осторожно подбирал нужные слова, затем быстро ответил:

"Ваше Величество занято сотнями и тысячами обязанностей, вы - надежда народа, вы должны заботиться о своем теле".
"Я не очень сведущ в государственных делах, но за последние несколько лет я видел, как Шелковый путь понемногу обустраивается. Каждый год он становится более оживленным, более процветающим, чем предыдущий. Крупные купцы северо-запада начали выезжать за пределы страны. Люди Центральной равнины всегда были прилежными и трудолюбивыми, ваш подданный считает, что всего через три-пять лет это процветание может распространиться на всю территорию Великой Лян, когда придет время..."

Хотя он был гибким в своем ответе, Ли Фэн не был глуп, он, конечно, был в состоянии понять отказ.

Для очень воодушевленного императора Лунаня его вихляющая речь была подобна ведру холодной воды.

"Подданый Гу".

Ли Фэн внезапно сменил тон, самовольно прервав его:

"Вы действительно ничего не смыслите в государственных делах. Деловые люди действительно смогли заработать деньги за последние несколько лет, но можете ли вы гарантировать, что так будет продолжаться и дальше? А дела этих торговцев, вы их хорошо знаете? Я не подозревал, что Аньдинхоу не только умеет убивать врагов, но и разбирается в бизнесе и торговле".

Император сейчас был действительно раздражен.

Гу Юнь знал, что, услышав два слова "подданный Гу", он должен немедленно замолчать и делать то, что ему говорят.

Он замолчал на мгновение, а паровая лампа позади императора неизвестно почему вдруг стала нестабильной, и ее огонь заморгал, выбрасывая искры с шипением.

Гу Юнь подумал, что несколько дней назад он поклялся господину Цзяну, что "не посмеет пренебрегать этим телом…"

Ли Фэн поднял руку и потер висок, подавляя свой гнев, чтобы найти выход для них обоих. Он напряженное сказал:

"Забудьте об этом, сначала дяде нужно отдохнуть. Я оставляю этот вопрос на ваше усмотрение. Возвращайтесь к себе и поразмыслите об этом. Весна еще не наступила, на северо-западе холодно, вам не нужно спешить туда..."
"Ваше Величество."

Гу Юнь сузил глаза, внезапно поднял свою мантию и опустился на колени. Однажды он сказал, что не будет сражаться за бессмысленное упрямство и уверенность в правоте, но это был не просто вопрос упрямства и правоты.

"Ваше Величество простите меня", - медленно сказал Гу Юнь.
"Цзылюцзинь, конечно, важен, но, простите за невежество вашего подданного, я не смог постичь глубокий смысл действий вашего величества. Шелковому Пути было нелегко стать таким процветающим и мирным, как сейчас, Ваше Величество действительно отказалось бы от него, несмотря ни на что, только ради небольшого количества Цзылюцзиня?"
"Шелковый путь смог стать таким, какой он есть сегодня, вклад подданного Гу нельзя отрицать, я понимаю, что после долгих лет тяжелой работы, вы не можете вынести... вы думаете, я не чувствую досады?"

Ли Фэн сдержал свой пыл и терпеливо объяснил:

"Но большая страна похожа на большой ветхий дом, ветер дует с четырех сторон, как только идут дожди, приходится снести восточную стену, чтобы возвести западную. Есть ли хоть одно место, которое осталось неповрежденным?"

Гу Юнь внутренне усмехнулся, на это не отразилось на его лице, остающемся бесстрастным и строгим.

"Здесь холодный пол, а здоровье дяди не очень крепкое. Я все еще слышу лекарственный запах на вашем теле, не стоит вам стоять на коленях".

Ли Фэн, кажется, остыл и попытался быть благоразумным с Гу Юнем:

"Я помню, как в детстве наставник Линь сказал: сила страны заключается в двух руках - "Богом посланной" и "рукотворной". Дядя еще помнит это?"

Гу Юнь:

"Помню. Богом посланные - это горы, трава, зерно, почва и рыба, подземный Цзылюцзинь; рукотворные - это учения, переданные от прежних мудрецов, промышленность и торговля, ремесла, машины и доспехи. Эти две силы, напоминающие опорные балки, могут стоять, если одна из них останется, но обе не могут быть сломаны одновременно, правитель должен помнить это."
"Дядя действительно запомнил все, что он прочитал", - Ли Фэн опустил глаза и посмотрел на него. "Теперь эти две балки обе изъедены вредителями, что нам остается делать?"

Гу Юнь действительно хотел ответить: Если бы ты не настаивал на введении этого нелепого закона Жунцзинь, возможно, не было бы столько вредителей, но говорить это было бесполезно, достаточно посмотреть на мастера Фэн Ханя, который сейчас в обнимку с со своими щенками размышляет о своем поведении за закрытыми дверями.

Один спрашивал, а другой отвечал, это напомнило Ли Фэну о том, как они вместе учились в юном возрасте. Когда Гу Юнь был ребенком, его тело было слабое, он постоянно болел, целыми днями принимал лекарства.

Его характер тоже был не лучше, он никогда ни о ком не заботился. Однако по отношению к братьям он прекрасно осознавал свою роль "дяди". Хотя он был даже младше Вэй Вана, когда бы ни появилось что-нибудь вкусное или веселое, он всегда приберегал это для них.

никогда не боролся за это и не держал это при себе.

Когда его спрашивали, он отвечал; когда просили, он давал. Когда-то он очень нравился Ли Фэну.

"Вставайте", - последняя капля гнева Ли Фэна угасла. "Дядя - острый клинок этой страны, мне все еще нужно полагаться на вас, чтобы стабилизировать все четыре границы".

Гу Юнь услышал его слова, медленно наклонился, его лоб слегка коснулся кончиков пальцев у земли.

Ли Фэн вздохнул с облегчением, полагая, что ему удалось убедить этого человека - Гу Юнь стал мудрее в своих действиях за последние несколько лет, очень хорошо понимал текущие дела, не так легко выходил из себя по малейшему поводу, как раньше. Его неожиданный отказ, возможно, был лишь чрезмерной реакцией на упоминание Лоуланя...

Лоулань... Гу Юнь прожил там более пяти лет, его чувства должны быть глубоки, это было не так трудно понять.

При этой мысли сердце Ли Фэна смягчилось, он хотел протянуть руку и помочь Гу Юню подняться.

Неожиданно, его рука еще не протянулась, но Гу Юнь уже выпрямился и спокойно сказал:

"Ваше Величество, Лоулань - маленькая страна, но она всегда оставалась в дружеских отношениях с Поднебесной. В тот год, когда бесчисленные страны Западного региона восстали, наша армия была осаждена в золотых песчаных дюнах более двадцати дней, единственной стороной, которая тайно посылала информацию и снабжала нас провизией и лекарствами, была Лоулань.

Позже многие страны, такие как Западный регион и Тянь Чжу... подписали договор о Шелковом пути с Великой Лян, Лоулань также послужила в качестве..."

Рука Ли Фэна повисла в воздухе. Он был ошеломлен словами Гу Юня, он тут же пришел в ярость и громко крикнул:

"Хватит!"
"Нацеливаться на природные ресурсы других стран, вторгаться и брать в осаду - это бесчеловечно, как и забывать оказанные услуги, предавать свои обещания, это низко!"

Гу Юнь, казалось, ничуть не успокоился - каждое упавшее слово, как лезвие, впивалось в пол.

Ли Фэн трясся от ярости: "Заткнись!"

Он перевернул стол, смахнул бумаги на пол, тут же поднял чернильницу и с силой швырнул ее в Гу Юня. Гу Юнь не стал уклоняться, и емкость сильно ударилась о плечо его легкого доспеха, звук удара отдался эхом. Еще влажные чернила стекали по груди Аньдинхоу.

Ли Фэн: "Гу Юнь, что ты хочешь сделать?"

Гу Юнь медленно выдавливал каждое слово:

"Бесчеловечная и несправедливая армия несет лишь несчастья. 50 000 солдат Железного Батальона, хотя и не боятся смерти, но мы не смеем принять этот приказ. Его Величество, пожалуйста, отзовите свой приказ".