Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 86 - Безлюдные места

Через полчаса у Шэнь И срочно обнаружились неотложные дела в Северном лагере и он попросил его извинить, сбежав с домашнего ужина. Дома остался только старый господин Шэнь, который ничего не понимал в делах двора или гареме, а мог только развлекать свою птицу, да распевать сутры.

Третья тетя не могла остаться на ужин, разделив общество старого господина, поэтому вместе с сыном тоже простилась и покинула дом Шэней.

Как только эти двое подошли к двери, они услышали, как пернатый сторож ворот поместья Шэнь снова заговорил. Птица посмотрела на маленькую карету Третьей Госпожи и затрепетала крыльями:

"Шлюха, выгуливающая хромого пса, бесстыдница!"

Лицо Шэнь Хуэя почернело сразу, а Шэнь И, который вышел проводить гостей, потер нос и спрятал маленькую улыбку в уголке рта.

Он всегда считал этот птичий рот грязным и раздражающим. Ему следовало бы стянуть птицу вниз, выщипать перья и стушить на ужин. Неожиданно, кто бы мог подумать, что птица может быть такой смелой перед непрошеными гостями. Это настолько утешило его, что генерал Шэнь даже дал себе слово приготовит для птицы рис и вино в другой день.

Но ради приличия Шэнь И должен был объяснить:

"Это животное проводит у ворот весь день, оно дразнит всех, кто проходит мимо. Оно даже учится грубым словам, которые слышит на улице, кузен, не принимай это близко к сердцу".

Шэнь Хуэй, черная овца семьи, чахнущий от вина и праздности, не посмел рассердиться на генерала Юго-Запада. Он сухо рассмеялся, и словно ужаленный убежал.

Шэнь И смотрел, как мать и сын отъехали достаточно далеко, затем его лицо погрустнело. Он на мгновение замер у двери и протянул руку, чтобы коснуться хвоста попугая. Он пробормотал:

"Я слышал о том, что бедные люди не могут позволить себе есть, продавая своих детей за еду, но видел ли ты когда-нибудь, чтобы кто-то врывался в поместье генерала, чтобы купить его расположение?"

Птица не делая различия между союзником и врагом, повернула голову и разинул рот:

"Тьфу, тупая скотина! Мотня разошлась, штаны не потеряй!"

Шэнь И: "..."

Да, лучше зажарить.

Он посмеялся над собой и повернул обратно в дом. Господин Шэнь издалека помахал ему своей тростью:

"Цзи Пин, подойди сюда. У меня есть несколько слов, чтобы сказать тебе".

Из-за того, что здесь были посторонние, Шэнь И не мог выйти из себя прилюдно. Он всего лишь подошел ближе с искаженными чертами лица и сказал господину Шэню:

"Семья Люй — это те, кто произвел на свет Императрицу, я не могу позволить себе жениться на барышне из их семьи. Ты можешь жениться на ней сам, но не упоминай о доброте Третьего Дяди или о чем-то подобном. Даже если ты хочешь отплатить за услугу, ты не можешь просить кого-то использовать свою собственную жизнь, чтобы заплатить".

Господин Шэнь мгновение молчал, а затем медленно сказал:

"Тебя с детства презирали и кошки, и собаки, твой отец не ожидал, что ты сможешь подняться до такой высокой должности, так что я тоже могу испытывать гордость."
"..."

Шэнь И на мгновение поперхнулся и сердито сказал:

"Ты ничего не знаешь. Просто спокойно гуляй со своей птицей и перестань вмешиваться в мои дела!"
"Хотя я уже старею, я все еще немного знаю о внешнем мире", — мягко сказал Господин Шэнь. "Начиная с династии императора У-Ди появился страх, что гражданские и военные чиновники породнятся. Я слышал о том, что великие генералы с войсками в руках женились на принцессах, но жениться на дочерях знатных семей — это редкость. Не говоря уже о тебе, но даже маршал Гу не преуспел. Едва обручились, как невеста скончалась еще до свадьбы".

Его старик говорил так затянуто, словно исполнял арию в опере. Веки Шэнь И дернулись. Ему сразу показалось, что его речь содержит обильное количество намеков.

Господин Шэнь проигнорировал его, он покачал головой и вздохнул:

"После осады столицы император был вынужден вернуть эмблему Черного Тигра маршалу Гу. Сейчас в этом мире так много людей, которые еще сохранили почтение к Сыну Неба".

Как Гу Юнь оказался вовлечён в это?

Шэнь И на мгновение задумался, он смог увидеть в этом некий смысл. С тех пор как западные люди осадили город, Ли Фэн был вынужден сначала вернуть генеральную власть Гу Юню, затем Цзылюцзинь, спрятанный королевской семьей на протяжении нескольких поколений в павильоне Цзинхуа, был сожжен западными людьми.

Даже сейчас дилеммы с четырех сторон остаются неразрешенными. Бессилие императора Лунаня просачивалось наружу понемногу, и сам Ли Фэн тоже должен был знать об этом. Иначе, с его проклятой личностью, как бы он мог взять на себя инициативу по восстановлению неловких отношений с Гу Юнем?

"Вчера, когда я наблюдал за звездами, я видел, как свет Таньлан поглотила Цзывэй*, море звезд померкло, паника в сердцах людей стала как дикая трава, олень спустился на Центральные равнины**. Я боюсь, что скоро начнутся хаотические времена".

[*Звезда Цзывэй символизирует императора, звезда Таньлан может также символизировать жадность, помимо всего прочего, то, что увидел отец Шэнь, можно интерпретировать так, что кто-то жадный хочет свергнуть императора в ближайшее время.]

[**Взято из фразы "олень спустился на Центральные равнины". Слово "олень" часто использовалось для обозначения трона, страны.]

Шэнь И: "Отец, разве прошлой ночью не было облачно?"

"Невежественный ребенок", — Господин Шэнь не смотрел на него. "Я спрашиваю тебя, как зовут нынешнего командующего императорской гвардией?"

Шэнь И на мгновение был ошеломлен — имперская армия была заполнена молодыми людьми из почтенных семей, но согласно обычной практике, хотя они также оценивали квалификацию, семейную историю, высшим командиром обычно становился кто-то с военными заслугами, переведенный из лагеря Черного Железа.

Однако когда столица была осаждена, более половины элиты императорской армии и Хань Ци, бывший командир, погибли в западной части столицы. Северный лагерь 'родовой семьи' был почти уничтожен, стражники столицы были тяжело ранены, ощущалась нехватка талантов.

Большинство оставшихся членов имперской армии были молодыми господами, к которым Хань Ци в том году относился с презрением, оставаясь на базе имперского города только для завершения номера. После этой битвы все эти молодые господа имели военные заслуги, их позиции поднимались с нарастающим приливом*.

[*идиома, означающая "меняться в зависимости от ситуации".]

Впервые появился высший командир, который не проходил обучение в Лагере Черного Железа. Он был подчиненным генералом при Хань Ци, звался Лю Чун Шань, и был братом первой жены Люй Чана.

Шэнь И долго размышлял, прежде чем смог разобраться в запутанных отношениях. Его сердце похолодело. Он сделал два шага вперед, приглушил голос и сказал Господину Шэню:

"Папа, с возрастом человек действительно становится мудрее. К счастью, ты был здесь, чтобы дать совет. Сразу после ухода маршала Гу и Янь Вана семья Люй стала делать что-то подобное, о чем они только думают?"

Господин Шэнь постучал тростью по земле и хмыкнул: "Я умею только выгуливать свою птицу, я ничего не понимаю. Разве ты уже не вырос? Для чего тебе нужен совет!"

Шэнь И был угнетен Гу Юнем каждый день. У него уже развился стойкий темперамент. Он не слышал холодных слов, льющихся в его уши. Он нахмурился на мгновение и спросил низким голосом:

"Он всего лишь маленький офицер, как он может осмелиться..."
"Маленький офицер?"

Господин Шэнь поднял на него глаза и с усмешкой сказал:

"Генерал, семья Фан считается наставниками половины двора, а семья Люй с их широкими связями и родственниками не испытает особого затруднения, чтобы устранить какого-то солдата в отдаленной местности. Ты все еще не веришь? Или ты думаешь, что твоя должность "губернатора юго-запада" — это что-то грандиозное?"

Шэнь И: "Я не верю в это, с древних времен было так много императоров Адоу*, но никто не проводил целые дни напролет, пытаясь восстать, идя против Принципа** Вот так..."

[*Адоу — сын Лю Бэя и некомпетентный император.]

[** три кардинальных руководства (правитель — подданный, отец — ребенок, жена — муж) и пять постоянных добродетелей, как указано в феодальном этическом кодексе.]

"Янь Ван уже уехал на Юг, семья Люй определенно сделает свой ход, будут ли они держаться за Принцип и ждать, пока всю их семью казнят? Является ли нынешний император Адоу? Позволит ли он кому-либо заставить его отречься от престола?"

Как только Господин Шэнь сказал это, он ударил своей тростью по левой ноге Шэнь И.

"Идти в эту сторону — это тупик!"

Шэнь И инстинктивно уклонился в правую сторону, но господин Шэнь снова поднял свою трость и сильно ударил его по правой ноге с другой стороны:

"И в этой стороне тоже. Но если ты имеешь смелость действовать и сумеешь выжить, то обретешь огромную власть. Так какой шаг тебе следует сделать?"

Шэнь И нахмурился: "Они хотят использовать Янь Вана...".

Эта мысль была несколько пугающей. Императорская гвардия всегда была сердцем и душой императора. Если бы сердце и душа императора обернулись против него совершенно неожиданно, было бы слишком поздно звать Северный лагерь на помощь.

И как только Янь Ван будет скомпрометирован, будучи водворенным ими на трон, как в этой ситуации поступит Гу Юнь?

Будет ли он снисходителен к предателям, которые попрали власть императора из-за своих личных чувств? Согласно пониманию Шэнь И, Гу Юнь точно не стал бы.

Однако внешние враги напоминали хищных тигров в засаде, а половина страны ещё не была отвоёвана. Если бы Ли Фэн умер, стал бы Гу Юнь сражаться против Янь Вана, чтобы передать власть восьмилетнему принцу?

Шэнь И обнаружил, что не смеет утверждать это.

... Но что бы Гу Юнь ни выбрал — почтение к императору, романтические чувства к любимому или справедливость — все обречено.

Мысли Шэнь И бешено завертелись. Если даже он додумался до этого, то Янь Ван тоже. Не может быть, чтобы он не заметил тревожные знаки. И если он на самом деле серьезен по отношению к Гу Юню…

Господин Шэнь прервал его и сказал:

"Итак, ты должен написать письмо в семью Люй, придумать вескую причину и лично отправиться к двери семьи Люй, чтобы отложить свадьбу".

Шэнь И был ошеломлен и сказал:

"Просто откажусь от брака, какой смысл откладывать? А если я не отказываюсь от брака, то почему я должен лично приходить на порог?"

Господин Шэнь бросил на него глубокий взгляд, хмыкнул, а затем проигнорировал его.

Мгновение спустя изумленный взгляд Шэнь И слегка поблек, и на его лице появилось потрясение. По замыслу его отца, он должен был угодить обеим сторонам и не обидеть семью Люй в этот ключевой момент!

Шэнь И не мог не повысить голос:

"Отец, я никогда не поступал так двулично ни с кем, кроме врага на поле боя. Если я хочу жениться на ком-то, то я пойду и найду кого-нибудь, чтобы договориться о приданом. Если я не хочу, я отвергну брак. Я не могу так подло притворяться. Что я тогда буду за человек? Неужели ты думаешь, что ничтожная кучка аристократов сможет одолеть Янь Вана?"

Господин Шэнь остановился и повернулся спиной к Шэнь И.

"С тех пор как Янь Ван вошел в Большой Совет, он сначала решил проблему дефицита национальной казны, затем сопровождал военные поставки, одной рукой втолкнул лагерь Черного Железа в старое гнездо Западных Регионов, стабилизировав четыре стороны, у него было много достижений, но знаешь ли ты, что у него на уме?"

Шэнь И сердито сказал:

"Янь Ван никогда не создавал партию, чтобы замышлять частные дела и вынашивать личные амбиции. Он хотел только вернуть мир во всем мире, затем быть вместе... затем уйти от двора. Он еще так молод, легко ли ему это далось? И все же за ним по-прежнему стоят группы самонадеянных старых дураков вроде тебя. Вы просто... абсолютно неразумны!"
"Я наступил тебе на хвост?"

Господин Шэнь усмехнулся:

"С тем, чего Янь Ван достиг до сегодняшнего дня, неужели ему все еще нужно создавать партию? Множество людей готовы следовать за ним! Ты знаешь, что называется "три человека делают тигра*?"

[*относится к склонности человека принимать абсурдную информацию (тигра) до тех пор, пока её повторяет достаточное количество людей (три человека).]

"Первый тип — это новые люди, которые пришли к власти с помощью билета Фэнхо и реформы администрации. Второй — это те, кто действительно хочет принести мир в страну, делая что-то для людей, — и третий тип — это те, кого он обидел."
"Эти люди в корне все одинаковы. Первые двое желали только одного — столкнуть его на тернии, в то время как последние хотят столкнуть его в огонь, они готовы подлить масла в смесь, наблюдая, как у него раскрывается его схема и как его наказывают за бунт! Подумай головой, кроме как за преступление восстания, кто сможет тронуть принца?"

Губы Шэнь И шевелились, но он не мог говорить.

Господин Шэнь продолжил:

"Знаешь ли ты, что называется "плотина, прорванная давлением"? Знаешь ли ты, что называется "дерево, выросшее слишком высоко, и ветер разрушил его"? Сердца людей не похожи на спокойную водную гладь. Ты сказал «в будущем», но позволит ли император ему успешно уйти на пенсию в будущем? Так кто тут дурак!"

Шэнь И на мгновение показалось, будто он провалился под лед. Наконец он повернулся, его лицо побледнело, и он ушел, не сказав ни слова.

"Что ты собираешься делать?" — крикнул господин Шэнь.

Шэнь И ответил, не оборачиваясь: "Делать то, что должно быть сделано! Ты можешь просто пойти погулять со своей птицей!"

Столица была заполнена беспокойными людьми.

В это время Гу Юнь и остальные тайно прибыли на границу Цзянбэй, путешествуя с молниеносной скоростью, это было очень приятно. Неожиданно, приближаясь к моменту приземления, возникла проблема — они прилетели как раз вовремя, чтобы встретить грандиозную грозу.

Эта воздушная боевая машина, чтобы учесть скорость и расход топлива, не могла быть слишком тяжелой — в безоблачные дни она могла пролететь тысячу миль, но при встрече с дождем и ветром с ней было покончено. Тогда Большой Орел превращался в лысую перепелку.

Большой Орел носился на сильном ветру на большой высоте. Другие могли это вынести, но Гэ Чэнь, важный член Института Линшу, пал первым. У него была слишком сильная воздушная болезнь, чтобы подняться, и Янь Ван хотел снять его симптомы с помощью иглоукалывания.

Кто бы мог подумать, что когда игла только погрузилась внутрь, Большой Орел внезапно накренится. Он почти ударился о ножку кровати, если бы Гу Юнь быстро не оттянул воротник Гэ Чэня, игла, только что вошедшая в акупунктурную точку, вонзилась бы прямо внутрь.

Под руководством задыхающегося Гэ Чэня из Линшу группе солдат пришлось изменить направление и обойти дождливую местность, кружась на одном месте.

Подзорная труба в руке Гу Юня была практически бесполезна под проливным дождем, он не мог ничего видеть, ему приходилось командовать полагаясь только на свои инстинкты:

"Немного вниз, продолжаем снижение!"

Еще одна молния расколола небо сверху вниз и пронеслась мимо Большого Орла. На ветру Большой Орел задрожал, словно на последних силах. Он весь накренился на одну сторону. Гу Юнь зашатался и упал в грудь Чан Гэна. Чан Гэн обнял его, крепко схватившись другой рукой за перила. Его лицо было мокрым от Цзяннаньского дождя.

Сюй Линь крепко схватился за мачту рядом с ним. Он больше никогда в жизни не хотел выходить в небо. Он задрожал и спросил:

"Маркиз, можем ли мы остаться в живых, чтобы проверить этих коррумпированных чиновников?"
"Все в порядке", — беспечно рассмеялся Гу Юнь. "Господин Сюй может быть уверен, каждый падал с Черного Орла, по крайней мере, несколько раз. Не стоит паниковать. Я здесь, чтобы убедиться, что никто не умрет".

Сюй Лин: "..."

Под жалким ветром и горьким дождем солдат проревел:

"Курс вперед! Маршал, мы видим землю!"

Сюй Лин сделал глубокий вдох, и прежде чем он успел произнести "Хвала Небесам", он услышал крик другого солдата:

"Маршал, мастер из Линшу сказал, что на правом крыле может быть проблема. Мы слишком сильно наклоняемся!"

Гу Юнь: "Чт..."

Не успел он произнести слово "что", как почувствовал теплое ощущение на шее. Это Чан Гэн воспользовался преимуществом, пока все кричали и боролись с Большим Орлом, чтобы лизнуть его шею.

Среди шума Чан Гэн прошептал ему на ухо:

"Умереть вместе* в таких обстоятельствах не так и плохо, правда?"

[*То, что он сказал здесь, означало умереть вместе как любовники.]

Гу Юнь: ……………

Янь Ван, который оставался собранным даже тогда, когда рухнула гора Тай, сохранял особое настроение и в этой чрезвычайно ситуации, чтобы совершить такой дерзкий поступок. Гу Юнь уже признал поражение.

Внезапно он почувствовал, что Господин Фэнхань был прав — Его Высочество не знал, что такое быть встревоженным.

Охранник прорычал:

"Садимся. Держитесь крепче... Будьте осторожны".

Гу Юнь почувствовал только темноту перед глазами. Большой Орел завалился на одну сторону, накренился и плюхнулся на землю. Людей на борту почти выбросило наружу. Чан Гэн трижды перекатился с Гу Юнем на руках и столкнулся с мачтой, прежде чем остановиться. Он мог слышать страшный треск дерева и раскаты грома. Он схватил Чан Гэна за воротник и толкнул его в сторону — мачта сломалась и опасно прокатилась рядом.

Солдаты, разбежавшиеся по сторонам, закричали в шоке. Только тогда Гу Юнь обнаружил, что он весьма многозначительно сплелся руками и ногами с Чан Гэном. На глазах у посторонних он поспешно скрыл след кашлем, затем встал и огляделся.

Была поздняя ночь, Большой Орел упал на пустынных рисовых полях. Берег не был виден с первого взгляда. Было странно тихо — не было ни домов, ни деревень, ни лая собак и кур, слышалось лишь несколько тихих криков летних насекомых...

У Гу Юня в сердце вдруг возникло зловещее чувство: "Где мы?"

Личный охранник, пошатываясь, поднялся, все еще бездыханный:

"Маршал, мы были неосторожны, кажется, мы пересекли реку".

Господин Сюй, который еще не успел подняться, споткнулся и снова упал, услышав это.

Они высадились на территории врага!

Чан Гэн повернул голову и со смехом сказал Гу Юню:

"Маршал, мы залетели слишком далеко".

Гу Юнь смущенно потер нос.

"Вызвав такой громкий гвалт, надеюсь, это не приведет сюда западных солдат. Спроси Сяо Гэ, что нам делать с его ненадежным сломанным Орлом?"

Два охранника начали приводить в чувство Гэ Чэня, который чуть было не отправился на встречу с бывшим императором. Гэ Чэнь оттолкнул людей рядом с ним и воскликнул: "Меня тошнит..."

"Не сейчас", — Гу Юнь взял воротник Ге Чэня и не позволил ему уклониться, заставляя смотреть прямо: "Скажи мне сначала, можно ли исправить эту игрушку?"

Гэ Чэнь: "..."

Он слышал, что за год было более трехсот дней, когда генерал Шэнь хотел задушить Маркиза Гу. В этот момент Гэ Чэнь понял его.

Менее чем за половину времени для горения палочки благовония, солдаты вокруг маркиза последовали указаниям Гэ из Линшу и разобрали главный двигатель Орла на четыре части, которые несли четыре человека по отдельности, оставив груду бесполезного лома меди и железа. Гу Юнь налил немного цзылюцзиня в ствол Орла и достал спичку:

"Я считаю до трех, бегите быстрее ветра".

Сюй Лин был в замешательстве, когда увидел, как Янь Ван сделал жест. Два охранника, один слева, другой справа, подняли его с земли, группа побежала на своей максимальной скорости против ветра.

Затем раздался громкий взрыв — густое пламя и дым почти разорвали дождливое небо, смешавшись с раскатами грома в воздухе, земля задрожала.

Гу Юнь разнес обломки Большого орла в пыль!

Выражение Сюй Лина внезапно изменилось, он сказал:

"Маркиз, не привлечет ли это сюда вражеские войска?"
"Глупости, если мы не сможем привлечь вражеские войска, как мы сможем вернуться назад?"

Гу Юнь бесстыдно проговорил: "Вы можете переплыть реку? Господин Сюй, все будет в порядке, просто следуйте за мной".

Господин Сюй больше не мог ему верить.