Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 41 - Первый ход

Помимо двухсот солдат, инспектор Южного рубежа имел десять комплектов тяжелой брони и пятнадцать комплектов легкой брони, а если добавить к ним гигантского змея, то, судя по огневой мощи, они ничем не отличались от оборонительных сил города Яньхуэй на Северной границе империи.

Как только он получил письмо от Сунь Цзяо, он понял, что настал долгожданный день.

Фу Чжичэн долгое время был горным королем: грубый и высокомерный, он не раз заставлял Куай Ланьту, посланного императорским двором присматривать за ним, терять свое лицо. Глубокая ненависть между ними превратилась уже в многостраничную летопись.

Император решил собрать военные силы по всей стране, и для реализации приказа о Цзигулин неизбежно потребовалась бы жертва. Северо-запад был территорией Гу Юня, они временно не могли его трогать.

Цзяннань состояла в основном из военно-морских сил, на них лежала самая важная задача - присматривать за прибывающими кораблями с Запада. В сочетании с недавним инцидентом, трогать их сейчас было бы крайне неудобно.

Армия Центральных равнин была предназначена для защиты центра страны, даже если они хотели что-то сделать, это нужно было оставить напоследок. Только опустевшие южные регионы страны можно было использовать для прорыва.

Если бы Фу Чжичэн был умным, то в этот период он должен был тихо оставаться в южной границе, делая вид, что его не существует, но он должен был выскочить и угрожать суду, используя имя семейных "похорон".

Солдат вышел вперед и прошептал: "Господин, керосин готов".

Куай Ланьту поднял подворную трубу и наблюдал за очаровательными зелеными холмами перед ним. Владельцем этого холма изначально был даосский священник по имени Цзин Сюй. Из-за того, что император верил в буддизм, простые люди также последовали его примеру.

Его даосский храм с каждым днем становилось все труднее содержать, мало того, видя, что к нему легко пристают, многие разбойники даже приходили к его дверям, чтобы ограбить его. В порыве гнева Цзин Сюй случайно убил одного вора. С этого момента ему стало негде жить. Не имея выбора, он ушел в горы и стал разбойником.

Этот человек умел читать и писать, его методы были безжалостными, его можно было отнести к категории исключительных личностей, а позже он стал лидером всех бандитов в трехстах милях гор на южной границе.

Куай Ланьту знает, что между Цзин Сюем и Фу Чжичэном установились близкие отношения. Чтобы убить Фу Чжичэна, ему придется начать с этого бывшего даоса.

С тех пор как император послал Гу Юню золотой жетон, Куай Ланьту и Сунь Цзяо уже разработали план. Сначала они распространили новость в Южном регионе, сообщив, что посланники императорского двора прибывают с целью расследования дела о сговоре Фу Чжичэна с бандитами.

Чтобы императорский посланник не пострадал, Фу Чжичэн должен был заранее проинформировать главарей крупных банд, сказав, что "посланник, умиротворяющий войска" скоро прибудет, и велел им сдерживать своих подчиненных - если так, то станут ли эти бандиты слушать генерала Фу или прислушаются к слухам?

Если в их сердцах уже зародились сомнения, то когда Фу Чжичэн преуменьшил ситуацию и описал ее просто как "посланник, умиротворяющий войска", что подумают эти лидеры?

Ближе к моменту прибытия посланника на границу, Куай Ланьту получил письмо от Сунь Цзяо. Он послал кого-то выдать себя за солдата южной пограничной армии, чтобы найти Цзин Сюя и сообщить ему, что карета маркиза Гу была ограблена посреди дороги.

Генерал Фу хотел избежать глаз тех, кто намеревался раскрыть его связь с бандитами, и ему ничего не оставалось, как обратиться за помощью к даосу.

Цзин Сюя и Фу Чжичэна связывала давняя дружба. В данный момент, несмотря на все его подозрения, в этой критической ситуации он будет поддерживать Фу Чжичэна до конца. Как только он услышал эту новость, в нем проснулась преданность, и он тут же поспешил к нему.

Через секунду после их ухода Куай Ланьту, ожидавший в засаде, мгновенно использовал тяжелые доспехи, чтобы заблокировать вход в горный проход, тысячи смазанных в керосине стрел были готовы сжечь убежище Цзин Сюя дотла.

В то же время, он послал отряд в тяжелой броне огибать гору, любой, кто вырвется, будет убит: от бандитов, охраняющих гору, до стариков, слабых женщин и детей, живущих в горах, все будут уничтожены без разбора.

Они намеренно оставили в живых лишь нескольких свидетелей, позволив им убежать, чтобы сообщить Цзин Сюю. Увидев, что гора сгорела дотла, Куай Ланьту погладил бороду и удовлетворенно рассмеялся.

"Этого достаточно, давайте двигаться. Пойдемте встречать маршала Гу".

Куай Ланьту махнул рукой, отряд в тяжелой броне и две сотни хорошо обученных солдат собрались, готовясь к выходу. Куай Ланьту сел на коня, оглянулся на гору, охваченную огнем, превратившуюся в месиво из плоти и крови, и равнодушно произнес:

"Пойдемте послушаем рассуждения Фу Чжичэна, о том, какие злые горные разбойники, и что "лесные пожары никогда не прекращаются, возрождаясь с весенним ветерком". Только ему неведомо, что в этот раз искрой стал я, что ж, идем!"

На этот раз вся гора знала, что Фу Чжичэн разработал план, чтобы задержать приход солдат и скрыть свои истинные дела. Чтобы спасти себя перед лицом императорских посланников, он даже обратился против своих "братьев", с которыми его связывало общее прошлое.

По замыслу Куай Ланьту, бандиты и Фу Чжичэн должны были устроить грызню, ведь Фу Чжичэн всегда был самодовольным и самоуверенным. Неужели он думал, что никто не сможет найти его слабое место?

Конечно, чтобы Фу не совершил измену, когда его загнали в угол, Сунь Цзяо специально пригласил сюда маркиза Гу в качестве свидетеля и угрозы.

Маркиз Гу еще не достиг тридцатилетнего возраста, а уже мог эффективно справиться с мятежниками, однако, сможет ли он сдержать высокопоставленного чиновника, который поднялся из грязи по трупах? Но это не имело значения, в конце концов, Фу Чжичэн все еще был обязан старому маркизу Гу за его поддержку.

Куай Ланьту был абсолютно уверен, что Фу Чжичэн не посмеет причинить вред Гу Юню. Хотя большинство из тех, кто принадлежал к фракции старого маркиза, уже ушли из армии из-за старости, но их влияние все еще не ослабело.

Если он посмеет проявить неблагодарность и причинить вред единственному сыну старого маркиза, то хаос, возникший внутри его Южной пограничной армии, обратится его гибелью.

Кроме того, даже если бы этот Фу Чжичэн был высокомерен, посмел бы он думать, что жалкий гарнизон Южной границы способен восстать и потрясти основы Великой Лян?

Как раз когда они повернулись, чтобы уйти, деревянная птица размером с ладонь сверкнула глазами, взмахнула крыльями и взлетела в небо среди дыма и крови, превратившись в маленькую черную точку и исчезнув в мгновение ока.

В это же время Фу Чжичэн, находясь в Южном гарнизоне, получил известие о том, что карета маркиза Гу была ограблена. Он был совершенно потрясен, мгновенно вскочил и схватил за воротник разведчика: "Где сейчас маркиз?"

Разведчик доложил: "Маркиз сразу застрелил Синцзы Линя, но почему-то после этого он остался в его логове и не выходил, даже заменил собственные флаги бандитов на боевые флаги Железного батальона Сюань".

После того как Фу Чжичэн услышал это, его лицо на мгновение дернулось, затем он поднял руку и смахнул все чашки на столе на пол, его голос наполнился ненавистью: "Мало успехов, но много неудач!"

Разведчик не смел выдохнуть, тихо стоя на коленях, наблюдая за тем, как командующий Южной армией ходит взад-вперед по своей комнате, похожий на зверя в клетке.

Фу Чжичэн нисколько не удивился, услышав, что Гу Юнь обчистил логово Синцзы Линя, а то, что Гу Юня ограбили по-настоящему, показалось ему шокирующей, невиданной историей.

Вопрос был в том, какой скрытый смысл нес в себе поступок маркиза?

Почему он не продолжил свой путь, а остался в логове?

Если это было сделано только для того, чтобы допросить бандитов, зачем ему менять флаг?

Кого он ждал? Чего он ждал?

Гу Юнь пришел, чтобы выразить соболезнования. Зачем он взял с собой флаги Железного батальона Сюань?

Раз здесь были боевые флаги, значит, здесь была и… эмблема Черного Тигра?

Неужели рядом с ним были только несколько охранников и один трус?

В ста милях от него находился Южный центральный инспектор, который, должно быть, уже приготовил большую бочку черной грязи, чтобы вылить ее на Фу Чжичэна. Неужели Гу Юнь уже вступил с ним в контакт?

Какую сторону принял в результате Гу Юнь?

Веки Фу Чжичэна внезапно дернулись. Он принадлежал к фракции Старого Маркиза, но никогда не имел никаких личных контактов с Аньдинхоу. Тем не менее, он знал, что Гу Юнь всегда презирал его преступный образ жизни.

После такого визита Гу Юня Фу Чжичэн почувствовал себя крайне неуверенно.

"Приготовьте лошадь", - резко сказал Фу Чжичэн. "Три подразделения: Шаньху, Байлан и Линху отправятся со мной на встречу с маркизом Гу и посланником императора. Линь Бао оставайся наготове, используй дым как сигнал и готовься действовать в любой момент".

Разведчики с трепетом смотрели на Фу Чжичэна. Генерал Фу мобилизовал почти половину войск Южной армии. Собирался ли он "встретиться с маркизом" или "уничтожить маркиза"?

Фу Чжичэн снял со стены свое длинное копье и сердито крикнул: "Почему вы все еще стоите на месте?!"

Вслед за силами Куай Ланьту, гарнизон Южной границы также выдвинул почти половину своих войск по пути невозврата в сторону берлоги Синцзы Линя.

Глубокой ночью на официальной дороге Южной Границы различные группы больших и малых караванов начали разбивать свои временные лагеря на обочинах.

Купцы, странствовавшие по югу и северу страны, привыкли спать под небом, они оставляли только ночных сторожей и несколько факелов, после чего постепенно засыпали.

Поздно ночью в лесу раздались крики кукушек.

Сторож и группа "купцов", которые только что притворились спящими, встали. Они не произнесли ни слова, даже когда проходили мимо друг друга, для общения использовали только зрительный контакт, молча шагая за сопровождающим фургоном.

В фургоне имелась антресоль, после того, как все товары были убраны наверх, внизу была найдена тяжелая броня, поглощавшая любой свет и не имеющая блестящих частей.

Группы ночных ходоков молниеносно экипировались в стальные доспехи: тут были и "орлы", и тяжелые доспехи, и несколько костюмов для легкой кавалерии.

Они развернулись и со всех сторон влились в ночь, горы на мгновение заволновались, спящие птицы испуганно вспорхнули, но через мгновение все снова стало тихо, как будто ничего не произошло.

Только сияющие факелы купцов были разбросаны по горам, трепеща и мерцая в темноте, напоминая рассыпанное золото.

Этой ночью в направлении логова Синцзы Линя направлялись различные сложные силы всех слоев общества, у всех были свои личные мотивы.

Главарь бандитов Синцзы Линь, раздавленный под скалой, наверное, даже во сне не мог себе такого представить. Он был подобен жизненно важной ниточке, его мгновенное глупое решение взорвало легко воспламеняющуюся ситуацию на Южной границе.

В старом гнезде Синцзы Линя группа бандитов утверждала, что не знала о прибытии императорских посланников. Сунь Цзяо пытался допросить их, но это оказалось безрезультатным, и ему ничего не оставалось, как сдаться, его глаза постоянно смотрели на двери.

Гу Юнь съел всего несколько кусочков от ужина, затем вытер рот и положил палочки. Увидев Сунь Цзяо, который выглядел так, будто у него на спине выросла язва, он улыбнулся и спросил:

"Офицер Сунь, трапеза еще не закончена, а вы уже семь или восемь раз оглядывались на дверь. Ждете прихода инспектора Куая?"

Лицо Сунь Цзяо несколько раз менялось, он едва мог улыбнуться:

"Маршал, вы шутите, почему Аньдинхоу там отужинал, неужели еда вам не по вкусу?"
"Нет", - Гу Юнь бросил на него многозначительный взгляд.
"Было бы трудно действовать, если бы я ел слишком много, этого достаточно. Кстати! Цзи Пин, если нет важных дел, пойди проверь, сколько золота и серебра в этом логове. Давай упакуем все, чтобы потом взять с собой".

Сунь Цзяо: "..."

Гу Юнь: "Господин Сунь не доложит обо мне после нашего возвращения, верно? Эй, по правде говоря, военное министерство ограничено в бюджете, да и нам в Железном батальоне приходится нелегко".

Бандиты, которые были связаны в группу, все еще были начеку, они быстро сказали: "У нас есть приходные записи! Они там!"

Шэнь И оглянулся и увидел, что там действительно была "потайная комната" - в углу стояла большая лестница, ведущая на крышу, куча соломенной травы покрывала небольшой чердак, построенный на балке.

"Отлично", - подумал Шэнь И. "Я стал счетоводом в этом курином гнезде".

В это время Куай Ланьту первым прибыл в логово Синцзы Линя.

Куай Ланьту вошел со своей личной охраной. Кровь и огонь, оставшиеся на его теле, все еще не рассеялись, казалось, что он несет в себе сильное убийственное намерение. Он шагнул вперед и гордо произнес:

"Южный Центральный Инспектор Куай Ланьту, приветствую маркиза Гу, мастера Суня, генералов и этого…"

Чан Гэн улыбнулся: "Ли Минь".

Куай Ланьту: "..."

Сунь Цзяо поспешно понизил голос, напомнив: "Не будьте неучтивы, это Янь Бэй-ван, Его Высочество Четвертый Принц!"

Куай Ланьту был ошеломлен.

Младший брат императора, Ли Минь, никогда не появлялся перед людьми. Большинство знало, что он жил среди простых людей. После возвращения он остался в поместье маркиза и не добился никаких успехов.

Он был еще так молод... Хотя он знал, что, хотя этот молодой человек принадлежит к королевской семье, беспокоиться не о чем, но он стал неожиданной переменной, и это вызывало чувство тревоги.

Словно в предчувствии, веки Куай Ланьту внезапно дернулись.

Но прежде чем он успел сказать что-то еще, вошел личный охранник и прошептал что-то Куай Ланьту на ухо.

Гу Юнь: "У господина Куая есть секреты, о которых нам нельзя знать?"

Куай Ланьту отпихнул охранника: "Как непочтительно, шептаться прямо перед маркизом и Его Высочеством, где твои манеры!"

Солдат, похоже, тоже не рассердился, он тут же опустился на колени и доложил:

"Докладываю всем господам, десятки тысяч солдат идут в направлении Синцзы Линя, похоже, они принадлежат Южной Пограничной Армии!"

Он еще не закончил свое предложение, когда по склону горы поднялся незнакомый офицер. Все стражники инспектора подняли свои мечи и копья, сверкнув холодным светом в темной ночи.

Неизвестный офицер, казалось, ничуть не испугался, он повысил голос:

"Юго-западный губернатор Фу Чжичэн, привел с собой личных солдат, чтобы поприветствовать маршала!"

Гу Юнь остался безучастным, думая: "Этот Фу действительно умеет нарываться на неприятности".

Куай Ланьту подсознательно взглянул на Чан Гэна. Чан Гэн улыбнулся ему, затем без колебаний повернулся к лестнице в углу и поднялся на чердак.

Куай Ланьту понял, что эту возможность нельзя упускать, он сразу же шагнул вперед и сказал: "Маршал, этот офицер хочет что-то сообщить!"

Гу Юнь поднял глаза.

Куай Ланьту сказал: "Этот Фу Чжичэн, хотя и является защитником региона, но он пренебрегает своими обязанностями, вступает в сговор с бандитами, тиранит народ, замешан в деле с Юго-Восточным морем, и его намерение восстать светло как день, маршал, пожалуйста, будьте полностью готовы".

"О, это так?"

Гу Юнь ничуть не удивился, услышав это. Он лишь несколько раз повертел в руках старые четки на кончиках пальцев, словно размышляя о чем-то.

Через мгновение он сказал: "Тогда попросите его подняться".

Куай Ланьту и Сунь Цзяо посмотрели друг на друга и решили, что ослышались.

Гу Юнь повторил: "Пожалуйста, поднимите генерала Фу на гору. Дайте мне посмотреть, как он собирается восстать".

Чан Гэн поднялся на маленький чердак и обнаружил, что он довольно необычный. Здесь было окно и небольшой люк, из которых открывался отличный вид. Поднявшись через это окно, бандиты установили свой флаг.

Шэнь И поставил факел рядом с ним, нельзя было сказать, какой тип топлива использовался, он создавал белый дым, который не рассеивался от дуновения ветра, улетая прямо в небо.

Чан Гэн улыбнулся и сказал: "Я думал, что генерал Шэнь занимается подсчетами богатств, и думал прийти помочь. Оказалось, что вы подавали дымовой сигнал".

Шэнь И спрыгнул с окна и с любопытством спросил: "Ваше Высочество даже знает, как вести счета? Чем вы занимались в последние несколько лет?"

Чан Гэн: "Ничего особенного, был период, когда я следовал за госпожой Чэнь, чтобы изучать медицину, иногда помогал нескольким друзьям в Цзянху, путешествовал с купцами, и узнал немного обо всем."

Шэнь И увидел, что он ответил только ради приличия, и не стал расспрашивать дальше. Знания и опыт человека нельзя было подделать, даже если молодой человек притворялся юным и неопытным, его поведение выдавало в нем взрослого, мудрого человека.

Путешествие Чан Гэна в мире Цзянху в эти годы, безусловно, не было простым развлечением, иначе откуда бы на нем появилась эта непредсказуемая аура непостижимой глубины.

Чан Гэн открыл маленькое окошко на чердаке и выглянул наружу.

И увидел, что могучие войска движутся вверх по извилистой местности, их боевые флаги развеваются на ветру.

В свете факелов холодные доспехи испускали пар на многие мили, напоминая тяжело пыхтящего дракона.

Фу Чжичэн уже десять лет командовал гарнизоном Южного рубежа и вскоре стал маленьким императором этой территории. В данный момент, если бы он привел одну-две сотни человек для "уничтожения бандитов и приветствия императорского посланника", еще оставалось бы пространство для маневра, но он фактически мобилизовал половину войск гарнизона.

Чан Гэн: "Ифу, возможно, сначала имел намерения защитить генерала Фу, но сейчас, похоже, его уже не спасти".

"Возможно, он не только не оценил это, но и намеревался устроить сцену".

Шэнь И посмотрел на спокойный и невозмутимый профиль Чан Гэна:

"Ваше Королевское Высочество обладает качеством генерала, который не дрогнет перед лицом опасности, это действительно редкость."
"Со временем привык к этому", - тихо сказал Чан Гэн. "В прошлый раз, когда я отправился в гнездо повстанческой армии Восточного моря с Ифу, это была действительно пугающая ситуация. В то время нас было всего несколько человек, мы были обузой для Аньдинхоу, никто не знал, когда прибудет флот, и неизвестно, смогут ли они получить новости, которые мы посылали по пути. Но несмотря на это, Ифу продолжал говорить и смеяться, как обычно, и в конце концов благополучно преодолел. В то время я понял одну вещь".

Шэнь И: "Какую?"

Чан Гэн: "Страх необоснован".

Шэнь И задумался на мгновение, затем покачал головой и улыбнулся:

"Конечно, все знают, что страх не имеет смысла, но это как быть голодным в определенное время, или мерзнуть, когда на тебе недостаточно одежды. Это естественная реакция организма. Как можно сдерживать естественные реакции своего тела?"

На лице Чан Гэна появилась едва заметная улыбка: "Это тоже возможно".

Шэнь И был поражен, у него вдруг появилась какая-то необъяснимая догадка, он почувствовал, что слова Чан Гэна "это тоже возможно", казалось, скрывают гораздо более глубокий смысл.

Чан Гэн: "Я верю, что пока ты хочешь, ничто в мире не сможет победить тебя, включая эту смертную плоть".

Хотя это предложение звучало довольно обыденно, однако, благодаря поведению и твердому тону Чан Гэна, его решимость создавала странное очарование, заставляя людей невольно верить ему.

Шэнь И: "Ваше Королевское Высочество, в прошлый раз, когда вы с маршалом оказались в ловушке в Восточном море, вокруг вас были десятки агентов павильона Линь Юань. Можно сказать, что обе стороны помогали друг другу. Но в этот раз все иначе. У нас есть только офицер Сунь, который настаивает на выполнении приказа Цзигулин, инспектор Куай, который не питает никаких добрых намерений, и Фу Чжичэн, который скоро поднимется на гору - а у него в руках тысячи солдат. Разве это не гораздо опаснее, чем предыдущая ситуация? Ваше Высочество не взволновал?"

Чан Гэн спокойно улыбнулся и сказал:

"Я не беспокоюсь. Когда я увидел боевой флаг Железного батальона Сюань на чердаке, я мгновенно понял, что в Юго-западном горном лесу спряталась трехтысячная кавалерия Сюань. Как я мог не чувствовать уверенности".

Шэнь И был ошеломлен, затем горько улыбнулся. На месте Гу Юня его бы прошиб холодный пот. Его маленькое высочество был совсем не прост, он действительно был потомком дракона.

Чан Гэн добавил:

"Разве вы не знали, генерал Шэнь? Не исключено, что в желании моего Ифу защитить Фу Чжичэна может оказаться недостаточно искренности".

Шэнь И: "......"

Этого он не знал!