Онлайн чтение книги Убить Волка Killing the wolf
Глава 69 - Происхождение

Бандиты и толпы бездельников в районе Центральных равнин создавали Цай Фэню большие неудобства. В конце концов, генерал Цай уже достиг преклонного возраста. Хотя армия на Центральной равнине казалась мощной и величественной, на самом деле ее называли "армией Янлао"*. Она располагалась в местности, где не было видно ни деревень, ни лавок, она находилась ровно посередине.

[*养老军 yǎnglǎo lǎojūn - армия пенсионеров.]

Не считая устранения случайных беспорядков, в основном она использовалась для распределенной помощи на границе.

В это время большая часть войск Цай Фэня была отправлена на север и запад. У него не было орлиных доспехов.

В сочетании с его осторожным характером, он не осмеливался рисковать, выступая против толп бандитов.

Гу Юнь потратил от трех до пяти дней на выяснение происхождения этих бандитов, лично ознакомился с местностью на карте, затем послал человека связаться с генералом Цаем, чтобы тот приготовился окружить их с двух сторон.

Мятежные бандиты не знали лидера этих войск из столицы, но после нескольких разведок они обнаружили, что группа была даже более обеспеченной, чем у Цай Фэня. У них есть тяжелые доспехи и пушки, но они никогда не стреляли из них.

Они высылали только легкую кавалерию, и каждый раз преследовали на протяжении мили или двух, а затем отступали, подтверждая, что перед ними соломенная армия. Когда они планировали окружить их, Цай Фэнь внезапно сделал ход, полностью изменив свой прежний стиль сражаться, но не преследовал, и направил оставшиеся войска Гарнизона Центральных Равнин, чтобы совершить рейд и окружить мятежную толпу.

На самом деле, сил гарнизона Центральных Равнин было не так уж и много. Если бы две стороны столкнулись, не было бы уверенности, кто выйдет победителем, но бандиты привыкли к неторопливому стилю боя "ты вступаешь, я отступаю".

Предполагая, что они были скользкими вьюнами, у них не хватало духу использовать все накопленные ресурсы, чтобы бездумно вступить в бой, поэтому они использовали свой старый трюк — отступать во время боя, скрываясь от Цай Фэня. Но в этот раз на пути к отступлению они столкнулись с Гу Юнем, который уже давно ждал их.

Гу Юнь приказал отряду тяжелой брони направить дула прямо на бандитов. Главарь бандитов увидел, что "армия янлао" идет, чтобы снова напугать их, и тут же приказал своим людям броситься на строй тяжелых доспехов.

Оборонительная линия тяжелых доспехов мгновенно сломалась, легкая кавалерия "с трудом" сопротивлялась. Бандиты обнаружили, что внутри дула ничего нет, что это была бутафория. Окрыленные огромной радостью они стали еще более бесстрашными, прямо бросаясь вперед.

Но когда все бандиты оказались заперты внутри, внезапно раздался рев "соломенной" тяжелой артиллерии. Бандиты были застигнуты врасплох, люди и лошади падали. Прежде чем они успели отступить, их окружила легкая кавалерия, а армия Цая, которая все это время уклонялась от них, вышла с двух сторон и захватила их внутри котла.

Строй бандитов рассыпался, легендарный лидер Хо Лун* был захвачен живым. У Гу Юня разболелись глаза от неприглядного и потрепанного вида бандита. Он намеревался бросить его прямо в руки Шэнь И, чтобы тот поиграл с ним.

[*火龙 huǒlóng - Огненный дракон]

"Спроси его, где его сообщники, кто его направлял, где его старое гнездо, и есть ли у них что-нибудь, что может нам быть полезным..."

Шэнь И поперхнулся и яростно закашлялся:

"Маршал, вы обезумели от нищеты!"

Гу Юнь махнул рукой: "Избей его, если он будет молчать... используй пытки для получения информации, а я пойду догоню старика Цая".

Он уже собирался уходить, когда увидел стражника, держащего короткий меч необычной формы. Он был немного длиннее кинжала, кончик был слегка загнут внутрь, создавая красивый изгиб. Он сильно отличался от короткого меча в Центральных Равнинах. Гу Юнь почувствовал, что он ему знаком. Он протянул руку, чтобы взять его.

"Маршал, это было найдено на теле главаря бандитов".

Гу Юнь взял короткий меч и коснулся лезвия пальцами. Он прищурился и прошептал:

"Это от варваров?"
"Это короткий меч Восемнадцати племен".

В этот момент подошла Чэнь Цинсюй и сказала:

"Маркиз, ваши железные пластины расшатались?"
"Нет, простите, что побеспокоил госпожу Чэнь, чтобы она бегала с нами посреди ночи".

Гу Юнь покачал головой и на мгновение взял в руки рукоять клинка.

"Тц, с такой короткой рукояткой, разве это удобно?"
"Она не короткая, это клинок для женщин", — Чэнь Цинсюй взяла изогнутый короткий меч и примерила его в руке.
"Люди из Восемнадцати племен обедали ветром и пили росу, сражаясь за еду со зверями полей, поэтому на рукоятке часто бывает такой желобок. В случае схватки с сильным зверем она может предотвратить выпадение меча во время боя. Материал стали этого короткого меча высокого качества, его первоначальный владелец, должно быть, занимал высокое положение. А рукоятка сделана на заказ, руки человека должны были быть очень маленькими, похожими на мои, это должна быть женщина — господин Маркиз, посмотрите сюда".

Она повернула рукоятку к Гу Юню, на нижней стороне был сложный узор, похожий на тотем, переплетенный множеством цветов и лоз, в центре было пламя.

Чэнь Цинсюй сказал: "Я видела этот узор из цветов и лоз в заброшенных руинах Восемнадцати племен. Я слышала, как рабы ханьцев, попавшие в плен, говорили, что это символ Богини Восемнадцати Племен."

"Я знаю", — лицо Гу Юня внезапно стало серьезным. "Я также знаю, кого обозначает символ в центре".

Неизвестно, когда Шэнь И подошел ближе. Увидев рисунок, он тяжело вздохнул: "Сердце земли?"

Чэнь Цинсюй спросила в замешательстве: "Кто?"

Шэнь И: "Ху Гэ Эр... Сюй Нян, она... Разве она не мертва уже много лет? Как это может быть..."

Гу Юнь махнул на него рукой, взял нож и повернулся к месту, где был заключен главарь бандитов Хо Лун. Он подал знак рукой, чтобы все охранники разошлись.

Он держал нож, и на его лице не было видно ни радости, ни гнева. Слегка изогнутый нож был очень старым, но все еще острым, и от него исходило ощущение нечеловеческой силы, что он непременно вырвет слой плоти и крови, как только вонзится в тело.

Гу Юнь прижал кончик ножа к подбородку Хо Луна:

"Я слышал, что ты не признался, где находится твое старое гнездо и твоя повстанческая армия, ты также отказался сказать, кто заставил тебя воспользоваться ситуацией, чтобы преследовать армию Цай?"

Хо Лун: "Тьфу, сяо байлянь!"

Гу Юнь рассмеялся, услышав это, ему это очень понравилось - по его мнению, ругать мужчин называя "белолицым" было то же самое, что называть женщин "лисицей" - это показывало, что человек, которого ругают, был очень хорош собой.

"Можешь говорить на здоровье".

Гу Юнь сказал Шэнь И:

"Перед лицом национальных трудностей этот человек вступил в сговор с иностранным государством, поддерживая связь с Племенами. Эти варвары еще не вошли в ворота, а ты уже здесь и лижешь им ноги... Я зря трачу время, допрашивая тебя, выложите эту информацию на всеобщее обозрение завтра".

Когда Хо Лун услышал первую половину, он был в замешательстве, а затем все больше и больше пугался. Он понял, что Гу Юнь не шутит. С презрительным видом он медленно поднялся, чтобы уйти. Хо Лун изо всех сил сопротивлялся:

"Обливаешь меня грязью! Собачий офицер! Все братья знают, что я - человек, который противостоит небу и земле. Как ты смеешь клеветать на мою репутацию такими глупостями..."
"Обливаю тебя грязью?"

Гу Юнь потряс клинком Восемнадцати Племен перед Хо Луном:

"Люди на Центральных Равнинах называют эту вещь сталью Волчьего Клыка. Изогнутый полумесяцем наконечник — типичный вид оружия варвара, разве это не твой?"

Хо Лун был ошеломлен.

"Ножны и паз сделаны специально. Ножны были сделаны из лучшей кожи, а тотем на рукояти такой же живой, как настоящий, должно быть, его сделал известный мастер. Обычные варвары не смогли бы иметь такое. Если первоначальный владелец был небогат, он должен был принадлежать к знати".

Гу Юнь слегка приподнял подбородок и посмотрел на Хо Луна.

"Я говорю тебе, мерзкий ублюдок, все твои братья знают, что ты носишь эту штуку на своем теле весь день, но никто не знает ее происхождения, я прав? Кучка невежественных деревенских мужланов..."
"Подожди! Подожди... Подожди!" — закричал Хо Лун: "Это... Эта вещь принадлежала моему заклятому врагу, это не..."

Гу Юнь рассмеялся: "Вот как, звучит вполне разумно. Я видел, как люди носили предметы от своих возлюбленных. Но это первый раз, когда я вижу кого-то, кто так скучает по своему заклятому врагу. Что за ненависть может быть такой томительной и меланхоличной? Ну-ка проясни мне эту историю".

"Эта мерзавка усыпила ядом более сотни братьев из моего лагеря, убивая их одного за другим и, наконец, устроила пожар, спалив вершину холма дотла. Вся гора, даже птицы сгорели до пепла. Я был единственным, кто смог спастись, остались только все эти шрамы".
"Я ни хрена не знал, откуда она пришла, и не знал, что она варварка. Я носил этот нож только для того, чтобы напомнить себе о прошлом унижении!"

Хо Лун яростно зарычал: "Собачий офицер, ты можешь клеветать на меня за что угодно, но если ты посмеешь вылить на меня это ведро дерьма, даже если я стану демоном, я все равно загрызу тебя до смерти!"

Шэнь И невесело усмехнулся и сказал: "Твои зубы все еще такие острые, продолжаешь нести этот бред: варварская женщина без причины врывается в гнездо бандитов, сжигает бандитов на горе в одиночку? Как свежо — маршал, неужели театральные труппы, приглашенные в вашу усадьбу, когда-нибудь ставили такие интересные пьесы?"

Гу Юнь вздохнул: "Я даже мяса себе позволить не могу, целый день кашу хлебаю, какая уж тут театральная труппа..."

Хо Лун уставился на них: "Маршал... Какой маршал?"

Гу Юнь с головокружительной скоростью вращал клинок в руке, злобно улыбаясь.

Хо Лун мгновенно осознал, он задрожал: "Ты... неужели ты… на самом деле ты... Гу"

"Слышишь, когда это мы стали родственниками. Кто твоя тетя?"

[Хо Лун говорит "ты Гу", что на китайском звучит как "nǐ gū" — ты тетушка, сестра отца.]

Шэнь И прервал его: "Расскажи нам, как ты сговорился с варварами и притеснял людей".

Лицо Хо Луна покраснело:

"Я сказал, что это мой враг! Черт возьми, если хоть одно слово было неправдой, пусть меня поразит молния!"
"Эта женщина шла с небольшим караваном в самом начале, похоже, она была разлучена со своей семьей и заплатила кому-то, чтобы ее подвезли. По дороге мы остановились и ограбили караван. Увидев, что она очень красива, мы захватили ее до кучи. Она несла ребенка еще в пеленках, на вид ему не было и месяца, да и сама она была беременна..."

Внутри Шэнь И был в ужасе, но снаружи он спросил как можно спокойнее:

"Когда это случилось?"

Хо Лун сказал: "Девятнадцать... двадцать лет назад".

Под тусклым светом Гу Юнь и Шэнь И обменялись взглядами. Это звучало похоже на историю, что когда варварская Богиня бежала в том году, то ребенком должен был быть Чан Гэн, но кем был тот младенец, кто находился в животе Сюй Нян?

Шэнь И:

"Что случилось потом?"

Хо Лун откинулся назад и сказал хриплым голосом:

"Большинство других людей, попавших в плен в горах, закатывали истерики. Но она была другой. Внешне женщина выглядела хорошо, но с ее головой, похоже, было не все в порядке. Она не реагировала, когда с ней разговаривали, не кричала, когда ее били, не сопротивлялась тому, что ей приказывали делать. Всего через несколько месяцев она преждевременно родила ребенка".

Рука Гу Юня, державшая нож, слегка сжалась... почему-то, услышав это, он вдруг почувствовал какой-то ужас. Интуиция, которая никогда не ошибалась на протяжении стольких лет, казалось, всколыхнула струну в его сердце.

"Все вокруг говорили, что женщины, которые только что родили, не чисты. Какое-то время никто не трогал ее и не заботился о ней, но из-за страха, что она убежит, мы приковали ее за ноги в комнате, каждый день давали ей немного еды, но она не умерла…"
"Через некоторое время один из моих младших братьев с прокисшими мозгами, соскучившись по красоте этой женщины, тайком пошел посмотреть на нее. Когда он вернулся, то в ужасе сказал мне, что у нее остался только один ребенок, а второй исчез".

Шэнь И почти забыл, что ведет допрос, и проболтался:

"Который из них пропал?"
"Кто знает, все полумертвые младенцы кожа да кости, похожи на большую крысу".

Как и ожидалось, Хо Лун сразу насторожился.

"Почему ты спрашиваешь об этом?"

Шэнь И сделал паузу, сильно хлестнув его плетью по бокам, он холодно сказал:

"О чем, черт возьми, ты говоришь, если ничего не знаешь? Что странного в том, что одним больше или одним меньше варварского отродья, тебя попросили дать отчет, чего ты ждешь?"

Хо Лун не рассердился, но вместо этого его выражение лица стало напряженным:

"... Нет, в смерти ребенка нет ничего удивительного, жизни этих сопляков стоят дешево, выживет человек или умрет — ничего особенного. Но любопытно, сказал мой брат, что он не видел, где находится труп. Женщина была заперта в комнате, она в принципе не могла выбраться. Она не могла закопать его в землю, но она не выбросила его, не оставила в комнате, ребенок просто... просто растворился в воздухе".
"В то время несколько братьев, охранявших ее, сказали, что видели свет огня в комнате женщины посреди ночи. Сначала они предположили, что она тайно готовит еду, но позже было сказано, что в это время над ее комнатой кружит множество ворон..."

Шэнь И почувствовал, как по коже побежали мурашки, он неосознанно посмотрел на Гу Юня.

Загоревшийся уголек глаз Хо Луна несколько раз дернулся:

"Когда-то этот вопрос заставил всех в лагере почувствовать беспокойство. Некоторые люди говорили, что эта дрянь ненормальная, демоническая и само зло, они хотели просто избавиться от нее. Были и такие развратники, которые не хотели этого делать, и обе стороны долгое время безрезультатно боролись. В то время старший брат увидел, что она послушна, хорошо работает, а также энергична в постели, и решил оставить ее у себя, даже несколько лет воспитывал ее полумертвое отродье..."
"Эта женщина, действительно, чудовище..."

Хо Лун выдохнул: "Воистину, если ночью ее не найдут мужчины, она будет использовать множество различных методов, чтобы мучить ребенка. Его крики и вопли были слышны даже с соседней горы. Несколько раз братья в лагере не могли больше смотреть на это и говорили ей, чтобы она сдерживала себя. Внешне она слушалась, потом возвращалась в свою комнату и продолжала".

Гу Юнь резко встал.

Сердце Шэнь И тоже вздрогнуло. Гу Юнь неохотно убрал руку, державшую нож, за спину, на которой выступили голубые вены.

К счастью, Хо Лун не заметил этого и, словно погрузившись в воспоминания, пробормотал:

"Есть старая поговорка, что даже свирепые тигры не едят своих детенышей. Хотя многие из нас беспощадны и злы, мы не боимся возмездия, но мы никогда прежде не видели такой жестокой женщины".
"Но невозможно было сказать, какое заклинание для промывания мозгов она наложила на моего старшего брата. Он настаивал на том, что такой нехорошей женщине подобает оставаться на горе, что она должна быть одной из наших. Казалось, он потерял рассудок от красоты, в итоге даже отдал ей свою жизнь!"

Голос Гу Юня был окрашен небольшой сухостью, которую трудно было уловить:

"Как?"
"Отравление. Варварские женщины все ядовиты. Она много лет жила в нашем лагере, не давая о себе знать, постепенно братья ослабили бдительность и легко попали в ее ловушку. Она убила всех в лагере, даже женщин, рабов, заложников, захваченных в горах, как и она, никого не пощадила. Затем она наконец устроила пожар и сожгла гору дотла".

На лице Хо Луна на мгновение промелькнула боль, он громко выругался, выпустив длинную череду грязных слов.

На этот раз ни у кого не хватило ума прервать его. Выражение лица Гу Юня было невероятно неприглядным, казалось, что он больше не может сдерживать себя.

"В тот день у меня расстроился желудок, я не решился выпить много вина и воды, мне едва хватило сил, чтобы выбраться из огненного моря и вернуть себе жизнь. Нож... Нож был вытащен из груди моего старшего брата. Если я еще раз увижу эту женщину, я разрежу ее на миллион кусков!"

Гу Юнь прошептал: "Она взяла с собой маленького ребенка, чтобы вместе убить и сжечь гору".

"Она положила детеныша в корзину", - сказал Хо Лун.
"Когда она несла его на спине, детеныш всегда выглядел полумертвым и бескостным. Лежа в бамбуковой корзине, он только смотрел — смотрел на мертвые тела повсюду и даже не кричал. Если через столько лет он не умрет в руках этого негодяя, то наверняка сам станет чудовищем".

Гу Юнь отвернулся, не сказав ни слова.

Шэнь И бросился за ним: "Маршал, маршал!"

"Этот человек не может жить", — быстро сказал Гу Юнь низким голосом.
"Старый Цай все еще здесь, пока он все еще не заметил, сделай так, чтобы это бельмо на глазу замолкло навсегда, сделай все чисто".

Как только он это сказал, Гу Юнь вдруг, казалось, что-то вспомнил, его шаги остановились, его выражение лица наполнилось дымкой: "Нет, я забыл, что есть еще Цзялай Инхо. В тот год в городе Яньхуэй он и Сюй Нян общались. Этот варвар должен что-то знать".

Шэнь И испугался: "Маршал..."

"Он никогда не говорил мне", — плечи Гу Юня внезапно поникли, но стальная пластина на его теле не позволяла ему согнуть спину, его поза была неописуемо жесткой.
"Он никогда не говорил мне, даже не упоминал ни слова... Я знаю, что голова этой варварки полна мыслей о мести за свою страну, она, должно быть, не очень добра к нему, но кровная связь все же есть..."

Шэнь И поспешно сказал: "Ты не знаешь, что сделала эта безумная женщина Ху Гэ Эр. Двадцать лет назад ты сам еще была ребенком у которого ломался голос. Все в порядке, Цзы Си, это дело не имеет к тебе никакого отношения!"

"В тот раз, когда мы подобрали его в снегу, это было не потому, что он был маленьким глупым ребенком, тайком вышедшим поиграть", — прошептал Гу Юнь.
"Он явно не мог больше выносить пытки, поэтому..."

И они с Шэнь И оказались так "добры", что вернули его обратно.

Шэнь И не смог ответить.

Шэнь И прошептал: "Если... Я задаю гипотетический вопрос, что если ребенок, оставшийся в живых, не является сыном Королевской Супруги...".

Шэнь И не мог не вспомнить ту сцену много лет назад, юный Чан Гэн стоял перед ним, спокойно сказал, что он не принц, что инвалидность на его ногах была вызвана Сюй Нян.

Гу Юнь поднял глаза: "Что ты хочешь сказать?"

"Не имеет значения, кто мать. Между ведьмой Восемнадцати Племен и сестрой ведьмы нет особой разницы. Проблема в том... чей ребенок был у Ху Гэ Эр?"

Шэнь И с трудом облизал уголки пересохших губ.

В тот год во дворце жила младшая сестра консорта, которая должна была выйти замуж за человека королевской крови. Неужели бывший император Юань Хэ мог совершить такое — украсть то, что он охранял? Если бы бывший император действительно был таким бесстыдным, это было бы облегчением для всех, но что если... это было не так?

Если это не бывший император, то, несомненно, самым подозрительным человеком будет тот, кто помог двум женщинам бежать в то время, кто вынашивал дурные намерения, но смог войти и выйти из дворца, даже смог освободить ведьм Восемнадцати Племен, а затем взял на себя роль шпиона, которого они оставили во дворце много лет спустя... Со всеми этими условиями вместе взятыми, на память приходил только монах Ляо Чи и его группа шпионов Дунъина.

Шэнь И почувствовал холод во всем теле: "Маршал, это..."

Гу Юнь посмотрел на него, его глаза были похожи на острые лезвия, Шэнь И вдруг не смог открыть рот.

"Проглоти это и забудь". Гу Юнь опустил голову и погладил нож обеими руками: "Что касается варваров — я разберусь с этим тоже. Больше не упоминай об этом".

Шэнь И: "... Да."

Лицо Гу Юня было тяжелым, как каменная глыба. Его спина была подперта стальной пластиной, отчего он казался еще более тяжелым сердцем. Он отправился на поиски Чэнь Цинсюй.

"Госпожа Чэнь, я хотел бы поговорить с вами".

Чэнь Цинсюй не понимала, что происходит, она последовала за ним в ту же сторону.

Гу Юнь сказал: "Госпожа Чэнь хорошо разбирается в медицине, вы также уже полгода находитесь в варварской местности. У меня есть к вам вопрос".

Чэнь Цинсюй поспешно подняла халат и поклонилась: "Не смею".

Гу Юнь рассеянно протянул ей руку:

"Есть ли у них там какое-нибудь особое колдовство... которое использует младенцев?"

Чэнь Цинсюй была поражена. Гу Юнь мгновенно заметил ее удивленное выражение лица:

"Что случилось?"

Чэнь Цинсюй долго молчала. Она сделала два беспокойных шага. Затем она глубоко вздохнула:

"Маршал... вы когда-нибудь слышали о Кости Нечистоты?"