Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Изучение

Лихорадка усиливался с заката до полуночи, и это был конец Крысы (1) когда Фу Шэнь полностью проснулся.

В эту глухую ночь не было слышно ни единого звука. Мебель в тускло освещенном помещении была расставлена не так, как ему было хорошо знакомо. Единственный фонарь стоял на столе, отбрасывая туманное, похожее на муслин свечение в квадратной области на поверхности вокруг себя. Он уловил легкий след дыхания, и, повернув голову, чтобы посмотреть, он обнаружил, что напротив кровати была низкая скамейка, на которой Янь Сяохань, свернувшись калачиком спиной к нему, спал в своей одежде.

Вчерашние события были потоком воды, хлынувшим в его разум, но они еще не могли превратиться в разрывающее небо цунами, прежде чем подводное течение утащило их под поверхность воды и погрузило на неизмеримое морское дно.

Из-за них сердце человека, которое изначально было чистым, как зеркало, превратилось из мелкой лужи в глубокий пруд.

Откинувшийся Фу Шэнь чувствовал себя ужасно во всем теле, и ему захотелось перевернуться, чтобы облегчить затекшую, ноющую спину. Он не ожидал, что всего одно движение разбудит Янь Сяоханя, который повернулся, сел и протянул руку, чтобы помочь ему. Поскольку он еще не совсем проснулся, то, что вырвалось у него изо рта, было, кстати, глубоким, низким и мягким:

- “что не так? Тебе нужна вода или в ванную? ”

Обе его руки помогали Фу Шэню подняться, поэтому он, конечно, автоматически наклонился и прижался лбом к лбу другого, чтобы проверить его температуру.

-“Кажется, лихорадка спала”.

Фу Шэнь совершенно не ожидал, что с ним действительно будут так хорошо обращаться. Сначала он почти не отреагировал, но быстро отстранился и стал избегать его, когда понял, что там что-то не так.

-“Это ничего… Мне ничего не нужно, просто… дай мне немного посидеть.”

Сонливость в глазах спала, глаза Янь Сяоханя заострились, когда он, наконец, полностью проснулся, и атмосфера сразу же стала неловкой. Он заставил Фу Шэня прислониться к спинке кровати, после чего отступил на три шага и снова сел на скамью, установив между ними вежливое и отчуждающее расстояние.

Эти двое, казалось, одновременно очистили свои головы от безумной мысли , в унисон вспомнив нелепую помолвку, которая возникла между ними.

Независимо от того, насколько сильным был его политический подтекст, независимо от того, был ли это сквозной заговор, и даже несмотря на то, что эта часть была смешана с "двумя селезнями , обнимающими друг друга", ее врожденная сущность оставалась неизменной. Это все еще был надвигающийся брак.

Маркиз Цзинь Нин, который всего минуту назад выглядел бесстрастным и спокойным, снова последовал за тенденцией к внезапной головной боли. Он был человеком, который мог искренне взяться за очень многое, но в это время он просто хотел потерять память, начать все сначала и притвориться, что ничего не произошло.

-“ Ты просто продолжай спать .Тебе не нужно беспокоиться обо мне.”

Янь Сяохань рассеянно расчесал пальцами волосы, взял мантию с кровати и бросил его другому:

- “Надень это, ночью холодно. Я попрошу кого-нибудь принести отвар.”

Такой человек, как Фу Шень, – родившийся в богатой семье, сделавший себе имя в молодости, выросший в окружении множества похвал и обожания и видевший слишком много, – вполне вероятно, был бы ненормально медлителен, признавая, что кто-то другой был добр к нему. Однако, возможно, из-за влияния этой проклятой санкции на брак, или, может быть, из-за того, что он был особенно чувствителен к чувствам других в связи с его серьезной болезнью, самое первое ощущение, которое дала ему эта действия, заключалось в том, что Янь Сяохань был внимателен, даже не пытаясь и не стараясь.

-“Это… очень любезно с вашей стороны, - сказал он, скрывая смущение в своем сердце.

С одной кривой идеей все последующие мыслительные процессы также были бы непроизвольно искажены.

Что касается одного только лица, то лицо Янь Сяоханя было в какой-то степени лучше, чем у него. Он сменил свою черную как смоль мантию Стража Летающих Драконов на светлую повседневную одежду с широкими рукавами. Когда он встал, чтобы взять яркий фонарь, его черные гладкие волосы соскользнули с заколки на грудь, а взгляд устало опустился, так как сонливость, по-видимому, не ушел. Уголки его рта слегка приподнимались, когда он не улыбался, и освещение света придавало ему нежный и мягкий силуэт, заставляя на мгновение забыть о своей личности и полностью погрузиться в это пятно света и тени.

Фу Шэнь прищурил глаза, совершенно не осознавая, насколько гнусным хулиганом он был.

Янь Сяохань повернулся и вышел, закрыв за собой дверь, и улыбнулся, идя по коридору. Фу Шэнь, возможно, был в замешательстве от лихорадки, но когда он смотрел на людей, его маркизство совсем не сдерживалось. Он, вероятно, не осознавал, насколько агрессивным был его собственный взгляд; Янь Сяохань чувствовал, что его одежду вот-вот будут разглядывать насквозь, пока он, наконец, не смог больше этого выносить и вынужден был признать поражение и бежать.

Слуга, несший ночное дежурство, увидел, как он ухмыляется от уха до уха, когда выходил из комнаты, и у него создалось впечатление, что Фу Шэнь прохрипел в последний раз. Иначе с чего бы его Хозяину испытывать такое старческое счастье?

К тому времени, как принесли горячий отвар, чары этих двоих рассеялись. Они сидели друг напротив друга со своими мисками, пар заставлял бледные губы и щеки гореть красным, а их позвоночники насильно выпрямлялись. Наконец-то они могли спокойно изучить ухабистую, заросшую ежевикой дорогу перед собой и обдумать, куда им следует идти дальше.

Янь Сяохань выплюнул чайную воду, которой он полоскал рот, и вернул миску на стол:

-“Маркиз”.

Фу Шен все еще неторопливо пил свой отвар:“Хм?”

-”У меня есть несколько вопросов, и я надеюсь, что вы сможете прояснить для меня некоторые вещи".

-” Я скажу, господин Ян. " Фу Шэнь отложил ложку, небрежно ухмыляясь. “Мы двое теперь кузнечики на одном канате, так что не продолжай " Маркиз, маркиз’. Это слишком отталкивает".

Подразумеваемая, понятная всем насмешка. Янь Сяохань вынужден был признать, что, хотя Фу Шэнь был относительно упрям в некоторых аспектах, большую часть времени он все еще был довольно откровенен. Разговор о делах с таким человеком, как он, не требовал слишком много поворотов и терпений.

-“Хорошо, тогда, если ты так говоришь”, - согласился Янь Сяохань. “Цзинъюань, вчера я слышал о намерениях императора, и мне показалось, что он испытывает к тебе какое-то чрезвычайно глубокое недовольство. Ты недавно сделал что-то, что могло его обидеть?”

-“Кхе-кхе, кхе… не обращайся ко мне так, будто мы близки, - раздраженно проговорил Фу Шэнь, только что проглотив не ту трубку. “Ты не можешь просто называть меня по имени?”

Янь Сяохань сердечно улыбнулся:

- “Это то, что делают женатые люди, я просто заранее приспосабливаюсь к этому".

У Фу Шэня пропал аппетит. Он отставил миску с отварным мясом в сторону и вздохнул:

-“Ребенок без матери-это не та история, которая будет краткой. Ты уже родился, когда император взошел на трон?”

Зрачки Янь Сяоханя слегка сузились:

- “Я просто был там. Почему?”

“Истоки этого вопроса возникли еще до этого”, - ответил Фу Шэнь.

- “У покойного императора было девять сыновей на коленях. Тот, кому он тогда больше всего благоволил и кто, скорее всего, займет большое место, был пятым принцем, Его Величеством принцем Инь. Он и Третий Принц, который теперь известен как Кин-принц Су (2), имели одну и ту же мать.

Возможно, вы этого не знаете, но мой второй дядя был партнером по учебе принца Су. Эти двое были… у них была очень сильная связь, так что он был довольно близок с принцем Инь. Он обращался с ним не как с посторонним, а как со своим собственным настоящим младшим братом".

Янь Сяохань почувствовал, что его колебание в середине было немного странным, но не стал подвергать его сомнению. Фу Шэнь продолжил.

-“Покойный император был во дворце, когда у него внезапно случился инсульт, и его сопровождали только старший сын и его величество. Его посмертный указ был зачитан вслух великим наставником Ян Гу, и, вопреки всеобщим ожиданиям, он постановил, что титул императора будет передан Его Величеству.

В начале пути императора на трон многие люди сомневались в подлинности указа из-за того, что Ян Гун и нынешняя императрица принадлежали к одному клану. Другие все еще в частном порядке связывались с принцами Су и Инь с желанием совершить вооруженный переворот. Его величество, казалось, был в некоторой степени осведомлен об этом, поэтому на второй год своего вознесения он отправил принца Инь в вотчину.

На второй год правления Юаньтай войска восточных татар Алматы вторглись в Великую Чжоу, и основной удар был нанесен князю вотчины Инь, префектуре Нинь. Армия границы тогда была слаба, поэтому варвары бросились прямо через нее. Принц Инь взял личную охрану своего Поместья, чтобы противостоять татарской кавалерии, и исчез после нескольких дней ожесточенных боев. Принц Су и мой дядя послали людей повсюду на поиски, но пришли с пустыми руками. При подобных обстоятельствах вероятность того, что он выжил, была очень мала, и со временем это событие медленно исчезло из памяти людей. Никто больше не поднимал эту тему.

Но мой дядя никогда не прекращал поиски принца Инь, и после его смерти это дело свалилось на меня”, - улыбнулся Фу Шэнь. “И что ты знаешь? Небеса никогда не преграждают путь, так как я действительно нашел потомка принца Ина”.

Янь Сяохань был ошеломлен.

“Когда принц Инь погиб на поле боя, одна из наложниц в его Поместье была беременна. Она была захвачена в плен татарами, и ее хорошая, стройная внешность фактически спасла ей жизнь, потому что позже она стала любимой наложницей высокопоставленного чиновника татарского племени. Она сохранила последнюю частицу родословной принца Инь и хотела бежать со своим ребенком обратно в Великое Чжоу, но, к сожалению, на полпути ее схватили пастухи из войск Темной Жемчужины. Затем у нее не было выбора, кроме как жить анонимно, утверждая, что она была купленной женщиной Хань, и посвятила себя лидеру войск Темной Жемчужины Харту(3)

С дальнейшим везением, вскоре после ее бегства алматинские войска были уничтожены, и с этого момента в мире больше не было никого, кто знал бы, кто она такая на самом деле. Эта поразительная женщина пережила предыдущего лидера Темных Жемчужин и теперь является частью одного из самых влиятельных благородных кланов Восточных татар. Как я уже говорил, вы уже должны знать, кто она такая.”

-“... жена бывшего лидера Кагана Харту и нынешнего лидера Ирчи...” Янь Сяохань пробормотал: “...Хатун Хаш, это действительно она?”(4)

“Запретное имя принца Инь - Хун(5) и " Хаш "означает" Нефрит "на языке татар", - ответил Фу Шэнь.

-"А как насчет потомка принца Инь?”

-“Изначально я не хотел вмешиваться во время битвы у Западных Осенних Ворот, но именно Хатун Хаш первой отправила личного помощника в Северную Янь, разыскивая меня, прося меня вернуть принца из рода Инь Великому Чжоу. Я передал весточку принцу Су, и он лично приехал в мае. Встретившись с ней лицом к лицу, он решил, что она действительно приехала из поместья принца Инь.”

-“Так ты согласился?”

По мере того как наиболее важное звено закреплялось на месте, вся последовательность событий автоматически выстраивалась в линию, и всевозможные фрагменты внезапно обретали четкий контекст.

“Ты сказал Хаш, что сделаешь это, и ее награда за тебя… это была капитуляция Темной Жемчужины. Чтобы оправдать его пребывание в Великом Чжоу, она запихнула потомка принца Инь в дипломатического посланника татар, чтобы сопровождать молодого принца, не так ли?” Янь Сяохань уставился на ноги Фу Шэня.

- “Но посланник попал в засаду на перевале Голубой Песок, и никто не выжил...”

-“Теперь угадай ", - легко сказал Фу Шэнь. “Император знает или нет?”

Стража Летающего Дракона была глазами и ушами назначенного правителя. Если Янь Сяохань, лакей императора, не знал об этом, то как мог император? Но если Император не знал, то почему он хотел, чтобы о Фу Шене не могло быть и речи так скоро после этого факта?

-“Император может вам очень доверять”, - сказал Фу Шэнь, в его глазах мелькнула насмешка, - “Но он не может  полностью доверять вам, господин Янь”.

В этом была истинная цель его сегодняшней истории.

Янь Сяохань просто хотел проникнуть в глубины Фу Шэня, не ожидая, что он повернет дело так, чтобы вызвать недовольство.

Ни один из них не знал истинных мотивов другого. Янь Сяохань подозревал, что у Фу Шэня были какие-то другие планы, и опасался того, кто стоял рядом с императором. Они говорили бы откровенно, но в то же время тайно пытались бы время от времени озвучивать оппозицию. Ни один из них не осмеливался полностью доверять друг другу, хотя они уже стояли вместе на одной и той же неминуемой опасности разбитого корабля.

Янь Сяохань похвалил его, не задумываясь и не очень искренне:

- “Очень изобретательно с вашей стороны, маркиз.

-“Я не настолько аналитичен, как господин Янь”, - ответил Фу Шэнь. “Я могу рассказать вам еще об одной вещи", - мягко сказал он.

-“Мой отъезд из префектуры Янь и возвращение в столицу были вызваны не только травмой ноги, но и тем, что мои люди перенаправили посланника, и были небольшие расхождения с тем, что знали восточные татары. Одним из таких " расхождений’ был перевал Голубой Песок. И там действительно был двадцатидвухлетний дипломат ханьского происхождения".

-“Вы предполагаете, что у императора есть шпион в армии Северного Янь, маркиз?”

-“Татары не знали, что наш маршрут был другим, и Северный Ян, который организовал поездку, также не знал, что у татар был другой маршрут на уме. Этот двусторонний план был в частном порядке доработан принцем Су и мной для целей прикрытия базы. Откровенно говоря, мы двое были единственными, кто знал, что у татар и Северного Яна были два разных маршрута.”

Цель этой серии мероприятий состояла в том, чтобы предотвратить заговор татар против них, но чего не ожидалось, так это того, что они потерпят неудачу на маршруте, проложенном их "собственным народом".

Стрела в проходе Голубого Песка пронзила побеленное спокойствие нескольких лет, также проникая в скрытую за ним правду.

Фу Шень улыбнулся:

- ”Вы знаете, кто именно в армии Северного Янь мог бы участвовать в делах принца Ина?"

Квалификация, статус и полномочия иметь право голоса… должен был бы, по крайней мере, быть кто-то в генеральском звании или выше.

-“Император даровал мне брак, не думая ни о чем, кроме военной мощи Северного Янь, и после этого он выбрал маленького человека на своей стороне, чтобы сделать генералом. Тогда он выбрал тебя, верно?” - спросил он смело и без всякого стыда. “Хотя я обнаружил, что сохранение этой паршивой должности в течение длительного времени не доставляло мне ничего, кроме проблем, господин Ян, я все же должен дать вам несколько советов: не полагайтесь на доверие Императора к вам сейчас, так как это не обязательно будет данностью, когда вы окажетесь на моем месте.

Армия Северного Янь в основном состоит из моих близких приближенных, и лишь небольшая часть из них является шпионом императора, и этот шпион еще не твой друг. Если все мои доверенные лица будут доверять тебе, то ты станешь следующим Фу Шеном. Если они откажутся это сделать, то вы будете не более чем номинальным руководителем. После этого император навсегда запретит вам и этому шпиону становиться сообщниками…

—Он защищен не только от меня, он защищен от всех”.

Примечания:

1.Не уверена, что об этом уже писали раньше, но не помешает повторить еще раз: шичен-это 2-часовой период времени, и каждый из 12 периодов времени назван в честь существа из Зодиака. (Вот хороший путеводитель.) Например, "хвост Крысы" относится примерно к 12:50 утра, в то время как " голова Быка’ будет относиться примерно к 1:10 утра. Чтобы избежать путаницы, я буду связывать эту таблицу каждый раз, когда используется такой способ определения времени.

2.肃亲王 – Я предполагаю, что 亲 было добавлено из-за того, что он брат императора, а не его сын, таким образом, они родственники. Однако это не повторяется в последующих упоминаниях.

3.珲 – Означает прекрасный нефрит. Я посмотрела, и хаш действительно означает “нефрит/яшма”.