Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Цветение в тропинке

Глава 30. Цветение в тропинке

“Тело уже было осмотрено? Что сказал судья ?”

Труп оставили в подвале Северной тюрьмы, так как, когда погода нагрелась, он оставался холодным. Янь Сяохань не гнушался нечистоплотностью собственного осмотра тела. Мертвый Охранник Золотого Ворона был очень худым, его лицо было бескровным, а глаза темными, совсем не похожим на Имперскую гвардию, которая тренировалась каждый день, и больше похожим на Молодого Мастера, у которого ухудшалось здоровье из-за пьянства каждую ночь.

По какой-то причине у Янь Сяоханя возникло ощущение, что его рожа выглядит немного знакомой.

- “Какова была причина смерти?”

Вэй Сюйчжоу стоял очень далеко, когда говорил. “Острая диссипация Ян[1] - смерть во время полового акта. Он скончался на месте происшествия, и его невозможно было возвратить к жизни  ”.

Янь Сяохань раскрыл обе ладони тела. Конечно же, на них были красные кольца, образованные красными варикозными венами, распространяющимися по всему центру и сходящимися вместе, образуя петлю, что было типичным симптомом смерти, вызванной сексом. Он опустил ладони обратно.

-“Поскольку причина смерти ясна, что еще нужно расследовать?” он спросил.

Вэй Сюйчжоу выдавил из себя улыбку.

- “Сэр, посмотрите на него еще раз внимательно. Вы действительно не узнаете этого человека?”,,,,

Янь Сяохань сделал короткую демонстрацию пристального внимания, после чего, наконец, казалось, достиг просветления.

-“Я просто подумал, что он показался мне знакомым. Посмотрите на его моральные устои,  разве это не похоже на И Симина?”

-“...Нет. Этого человека зовут Ян Хесуан, сэр. Его отец-губернатор префектуры Тан Ян Сюй: он племянник Святой императрицы, младший двоюродный брат наследного принца по материнской линии и практически член королевской семьи, учитывая размер его кровных родственников. По этой причине, кроме нашей Стражи Летающих Драконов, какое другое ведомство осмелилось бы взяться за это дело?”

Как только он заговорил о наследном принце, Янь Сяохань кое-что вспомнил.

-“О, семья Ян. Ян Сицзин, тот генерал Стражи Девяти Врат, его брат?”

-“Так и есть”.

Янь Сяохань холодно рассмеялся и больше ничего не сказал. Вэй Сюйчжоу почувствовал холодок на спине от  его необъяснимой улыбки, постоянно ощущая, что улыбающееся лицо их начальника, казалось, имело какое-то значение, которое еще не было открыто.

В предыдущем совете наследного принца он рекомендовал Ян Сицзина императору Юаньтай в надежде, что тот женится на Фу Шэнь. Этот вопрос в конечном счете был отвергнут императором, но это не помешало Янь Сяоханю выпить полный рот этого запасенного старого уксуса. У него не сложилось ни малейшего хорошего впечатления о семье Ян. Ради мертвых Янь Сяохань не стал бы прямо говорить слова “он это заслужил”, однако рассчитывая на то, что он приложит все свои усилия для расследования этого дела? Не заморачивайся .

Кроме того, император придавал этому значение только потому, что два стража Золотого Ворона погибли один за другим, и он беспокоился, что существует заговор, направленный против Императорской гвардии. Янь Сяохань знал, что Фу Шэнь имел дело с Му Боксю и не имел никакого отношения к смерти Ян Хесуан. Он также мог сказать, что в этом деле вообще не было ничего подозрительного; это было просто помехой репутации императрицы и Ян Сюя, поэтому не было другого выбора, кроме как заявить, что это серьезное дело.

-” Принесите мне показания свидетелей, чтобы я мог их просмотреть". Янь Сяохань отбросил платок, которым только что прикрывал руки, затем повернулся, чтобы найти воду, чтобы вымыть их обоих, разговаривая на ходу.

-“Все вы, расходитесь. Брат Вэй и Цзян Шу завтра отправятся со мной в Изумрудный павильон, а остальные из вас должны делать все, что угодно. Это дело не стоит того, чтобы из-за него поднимать большой шум.”

Вэй Сюйчжоу восхищался отношением Янь Сяоханя ко всему пресному. Он явно не был настолько стар, и он действительно не был высокородным, но, кроме императора, он никогда никому не кланялся. Дело было не только в семье Ян – среди родственников императора и всевозможных чиновников Вэй Сюйчжоу никогда не видел никого, кому он придавал бы большое значение.

Выходя из подвала, Янь Сяохань, казалось, о чем-то задумался, затем повернул голову, чтобы предупредить другого мужчину.

- “Держи свои губы на замке насчет завтрашнего посещения Изумрудного павильона. Не позволяй ни единому слову об этом выйти наружу".

Вэй Сюйчжоу отреагировал только после того, как на секунду замер, чувство восхищения, которое он испытывал к господину Королевскому инспектору-посланнику, слегка поколебалось.

Сразу же после этого он подумал о славном достижении "этой должности", и ему стало жаль свою совесть, когда он утешал себя: как он мог бояться чего-то вроде того, чтобы быть слабаком?

Если говорить о двух самых оживленных районах столицы, то одним из них был “Антикварный двор”, а другим - “Грот Золотого таяния". Курьезный двор имел в виду рынок в восточной части города; там собралось много иностранных торговцев, и там были всевозможные бесценные сокровища, товары из-за рубежа и все остальное, о чем можно было подумать. Грот Золотого таяния, напротив, относился к борделям, стрип-клубам[2], винным магазинам и игорным притонам в западной части города. Янь Сяохань и остальные направлялись в Изумрудный павильон в переулке Абрикосового цвета в западной части города.

При осмотре столицы Павильон был заметным районом для проституции, но из-за несчастья столкнуться с делом об убийстве все его посетители хотели избежать неудачи и последовательно отправились в другие места, чтобы осведомиться. Следовательно, вход был пуст, а бизнес не был таким большим, как раньше.

Группа Янь Сяоханя из трех человек путешествовала в повседневной одежде, не желая нагло заявлять о себе. Вэй Сюйчжоу был частым гостем здесь, поэтому сводня узнала его в лицо, сразу же и с радостью пропустив их, когда определила его личность. В ответ на это Янь Сяохань попросил его остаться, чтобы допросить шлюху и проститутку, после чего он сам поднялся на три пролета алой лестницы, открыв две раздвижные двери, которые были запечатаны.

Обстановка внутри комнаты выглядела старой и очень хорошо сохранилась. Достав из рукава платок, чтобы прикрыть руку, он осмотрел посуду на столе одну за другой, затем выдвинул все маленькие ящички туалетного столика, выискивая в них тайник со всевозможными афродизиаками. Он хладнокровно вытащил платок, чтобы завернуть их, готовясь забрать для индивидуального осмотра.

Рядом с туалетным столиком стоял маленький и короткий столик с медным, позолоченным кадилом суан ни[3], выставленным на нем, слабый затяжной аромат, который все еще можно было почувствовать, исходящий от него, когда он был достаточно близко. Янь Сяохань завернул бумажный пакет с пеплом от благовоний, убрал его, а затем подошел и поднял висящую муслиновую занавеску. Простыни на кровати были в беспорядке, даже несколько личных вещей, связанных с кроватью, были выставлены на воздух. Янь Сяохань заметил, что на кровати все еще лежали матерчатые чулки, которые никто не успел убрать, и его сердце внезапно подпрыгнуло.

Он присел на корточки, оглядывая основание кровати и пол. Не найдя того, что искал, он встал и спустился вниз. Вэй Сюйчжоу как раз слушала шлюху и проститутку Цинь Чжэнь, когда та жаловалась со слезами в голосе.

-"...и я не знаю, как это случилось, но, хотя Молодой мастер Ян был худым, он становился все более дерзким. Старшая сестра Шу Сянь несколько раз не выдержала его игры и чуть не умерла. Эта рабыня ... “

Когда она увидела, как Янь Сяохань спустился вниз, ее щеки покраснели, и она не смогла удержаться, чтобы не закрыть лицо рукавами, слишком пристыженная, чтобы сказать больше.

Янь Сяохань этого не заметил.

- “О чем вы все говорите? Ты только что сказал, что Ян Хесуан был "дерзким"? Он часто употреблял афродизиаки?”

Цинь Чжэнь говорила  как комар.

-“Молодой мастер Ян, он… он обычно слонялся по Абрикосовой аллее и тратил всю свою энергию, так что ... это было обычным делом, ему нужно было что-то взять, чтобы прийти в настроение. Просто, начиная с прошлого года, он получил новую дозу из какого-то другого переулка, а потом стал странно смелым. Эта рабыня обычно убеждала его не употреблять эти сильнодействующие наркотики, но он сказал, что не принимал никаких наркотиков, и что эта рабыня  не должна делать случайных предположений...”

-“Никаких наркотиков?” Вэй Сюйчжоу был поражен. “Каждый, кто умирает от сексуального истощения, пытается произвести впечатление на других, делая больше, чем он может. У этого молодого мастера Яна было более чем достаточно лица, чтобы спасти его”.

-"В тот вечер, кроме Изумрудного павильона, куда еще ходил Ян Хесуан?”

“Эта рабыня  услышала, что он первым отправился к Сотне Соловьев. Поскольку первой карты Мисс Летающей Ласточки там не было, и никто другой не обслужил его по своему вкусу, только тогда он пришел в Изумрудный павильон”,-ответила Цинь Чжэнь.

Янь Сяохань бросил Цзян Шу завернутые в носовой платок связки афродизиака и пепла благовоний.

-”Возвращайся и найди имперского врача, чтобы проверить их и посмотреть, ядовиты ли они". Затем он повернулся и вышел. ”Следуй за мной к Сотне Соловьев, брат Вэй".

Сотня Соловьев находилась в другом переулке и совершенно отличалась от одинокого Изумрудного павильона. Как только они приблизились, они услышали крики певчих птиц и ласточек, а также звуки духовых и струнных инструментов. Великолепно одетая молодая леди впускала гостей в дверь-бросив один взгляд на частого посетителя Вэй Сюйчжоу, идущего с красивым мужчиной, которого она никогда раньше не видела, оба они не были в форме, она приняла как должное, что они были здесь по причинам удовольствия. Быстро преодолев все препятствия на своем кокетливом подлизывании, она подошла к ним так плавно, как будто у нее не было костей.

- "Здравствуйте, красивые джентльмены, не окажете ли вы нам честь зайти на чашечку легкого вина?”

Запах косметики ударил ему в нос. Янь Сяохань подавил упрек, который вертелся у него на кончике языка. Он едва открыл рот, как вдруг сзади раздался знакомый голос, от которого у него онемела голова

 -“Эй. Ты занят?”

Янь Сяохань в ужасе повернул голову. Тот, из-за которой он тосковал по тому, чтобы однажды не увидеть его, сидел в его инвалидном кресле, держа нераспечатанный складной веер и ритмично ударяя им по другой ладони, безмятежно глядя на него.

Сяо Сюнь положил руку на рукоять своей сабли, бесстрастно стоя позади Фу Шэня. Шэнь Ицэ выглядел так, словно больше не хотел быть живым и, возможно, уже начал мысленно произносить заклинание, чтобы возродиться. Позади Янь Сяоханя стояла ошарашенный  Вэй Сюйчжоу и вереница хихикающих девушек, демонстрирующих много кожи. Две группы в столь драматичной манере встретились у входа в бордель без предварительного предупреждения.

Рот Янь Сяоханя был разинут, и он не произнес ни слова. Он едва не задал Фу Шэню вопрос о том, почему он там, сразу же после чего внезапно вспомнил, что вчера послал кого-то на виллу, чтобы сказать Фу Шэню, чтобы он готовился к обратной поездке в столицу, чтобы принять участие в Огромном Фестивале Долголетия.

Фу Шэнь одарил его глубоким взглядом:

-"Ты смеешь заниматься проституцией за моей спиной?- у него на лице все написано.

Сердце Янь Сяоханя дрогнуло, его сильное желание выжить мгновенно победило его рациональность, и он даже не принял во внимание тот факт, что его подчиненный и посторонние были на месте, когда он выпалил:

- “Со мной поступили несправедливо!”

Все: “...... ”

Вероятно, это было легендарное "кармическое возмездие".

Фу Шэнь фальшиво улыбнулся.

-“Небеса над моей головой густо-голубые. Как тебя могли обидеть?”

Пока они разговаривали, все еще нескромная женщина из борделя подошла, чтобы схватить Янь Сяоханя за рукав, застенчиво улыбаясь.

-“Что вы все здесь стоите? Джентльмены, пожалуйста, входите.”

Он мог бы использовать все навыки, которые приобрел в своей жизни, чтобы увернуться прямо тогда, едва сумев избежать протянутой руки молодой женщины в плотной толпе. Однако прежде чем он смог вздохнуть с облегчением, он услышал голос Фу Шэня.

-“Эй, эта юная леди не так уж плоха. Довольно приятно на это смотреть.”

Лицо Янь Сяоханя за секунду позеленело, он недоверчиво уставился на Фу Шэня.

Маркиз Фу всегда пользовался добрым именем среди горожан и был более популярен по сравнению с Янь Сяоханем. Эта молодая женщина также обожала молодых, красивых героев и даже была в толпе, которая когда-то бросала в него цветы. Она узнала Фу Шэня с одного взгляда, бросив Янь Сяоханя на месте, кокетливо воркуя и жалко бросаясь к нему

-“Однако”. Фу Шэнь улыбнулся, используя свой веер, чтобы удержать ее за грудь. ”По сравнению с моей дорогой женой ты немного отстаешь".

Боги пришли, чтобы написать новый поворот. Все одновременно повернули головы, чтобы посмотреть на "дорогую жену".

Янь Сяохань: “...... ”

Теперь он это видел. Этот негодяй знал все, как зеркало в его сердце, и намеренно издевался над ним, чтобы попытаться мило посмеяться про себя!

Высмеянный Янь Сяохань заскрежетал зубами от ненависти, в его мозгу промелькнула серия из 108 различных методов, чтобы сделать то-то и то-то для Фу Шэня.

-“Недоразумение! Это все недоразумение!” Вэй Сюйчжоу заслуживал того, чтобы его называли правой рукой Янь Сяоханя, и в этот момент наконец осознал, что ему не следует стоять в стороне и смотреть шоу. Он поспешно снял с пояса свой идентификационный жетон. “Стража Летающего Дракона занята делом! Всем безразлично, уходите!” крикнул он.

Три слова ‘Стража летающего Дракона " немедленно повергли посетителей и проституток в панику. Сводня громко вскрикнула от страха, и огромное количество людей в главном зале опустилось на колени там, где они стояли.

Янь Сяохань поспешил доказать свою невиновность Фу Шэню. “Не сердись. Я действительно пришел сюда для расследования!”

Фу Шень игриво фыркнул. "Я знаю “что ты не смотришь на эту стаю накрашенных дам. Ты занят, так что я вернусь.”

Он действительно был глубоко сведущ в том, как "бить кого-то палкой, а затем давать им сладкое", так что эти несколько слов успокоили другого мужчину. Фу Шэнь уже достаточно повеселился, но как раз в тот момент, когда он собирался уйти, Янь Сяохань внезапно остановил его прямо под пристальными взглядами всех присутствующих и схватил его за руку, его собственная ладонь была достаточно горячей, чтобы обжечь кого-нибудь.

- ” Позвольте мне поговорить с вами наедине, маркиз", - заявил он, не оставляя места для опровержения.

Примечания:

1.Время традиционной китайской медицины! Не вдаваясь в подробности, , мужчинам не следует слишком много заниматься сексом, потому что это истощает их "сущность ян" в большей степени, чем у женщин, потому что мужские оргазмы более... грязные.

2.Это не буквально современные стрип-клубы, но вы наблюдаете, как женщины танцуют, поют и выступают, в то время как они могут носить или не носить много одежды, так что...?

Цензурированное слово дня: 操练 – тренироваться/практиковаться, используется в военном смысле.