Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Недоверие

Глава 39. Недоверие

Фу Шэнь немедленно оставил все это позади, не дожидаясь никого другого. У Янь Сяоханя было желание погнаться за ним, но он никак не мог этого сделать, так как священник Чуньян был мертв. Как будет завершено это дело, как были сделаны признания и выяснена причина произошедшего... он должен был остаться, чтобы все уладить

Им бесконечно повезло, что место допроса было убрано заранее, и единственными, кто слышал последние слова священника Чуньяна, были Фу Шэнь и он. Несмотря на это, ему все еще было не по себе, он строго приказал своим подчиненным держать язык за зубами и не позволять просочиться даже малейшей информации о сегодняшнем дне.

Стража Летающего Дракона была глазами и ушами Сына Неба, но при нынешнем положении вещей она не могла не выбирать то , что видел и слышал Император.

Если бы это было правдой, что Ян Сюй намеренно задержал отправку помощи, тем самым приведя к гибели Фу Тинсиня в бою, этот шокирующе огромный инцидент полностью изменил бы положение Фу Шэня и армии Северного Янь и даже нарушил бы структуру Суда. Ян Сюй был старшим братом императрицы Ян и огромной помощью наследному принцу, теперь, из-за убийства на Огромном Празднике Долголетия и смерти императрицы, эти оставшиеся двое были сбиты с небес. Еще одна ошибка, и император без малейших колебаний сместит наследного принца.

Независимо от того, знал ли император Юаньтай внутреннюю историю или нет, Фу Шэнь определенно не хотел видеть принца, сидящего на троне дракона.

Борьба за то, чтобы занять место преемника, была решающей. В то время как Фу Шэнь овладел военной мощью Северного Янь, был ли кто-то, кому он хотел помочь прийти к власти, их успешное наследование было практически само собой разумеющимся.

По общепринятым рассуждениям, он, скорее всего, выбрал бы принца Ци. Однако у Янь Сяоханя было ощущение, что Фу Шэнь и принц совсем не были близки – напротив, казалось, что они постоянно избегали подозрений и не хотели заразиться дурной репутацией ‘принц и крупный политический деятель подружились".

Он велел людям собрать труп священника Чуньяна для погребения, затем вложил устное признание И Симина в досье, согласовал его с архивом Ян Хесуаня для справки и взял кисть, чтобы написать императорский мемориал, завершающий дело.

Священник Чуньян, человек, чье имя, фамилия и прошлое неизвестны, прибыл в столицу на двадцать втором году правления Юаньтая и жил далеко от дома в монастыре Чистой Пустоты. В течение нескольких лет он в частном порядке изготовил яд "белая роса", тайно торговал им с окружающими простолюдинами-торговцами, а затем использовал витиеватые слова, чтобы обмануть полковника Золотого Ворона Ян Хесуаня, утверждая, что препарат обладает очищающим разум, повышающим энергию Ян. Ян Хесуан ложно поверил, что это правда, и впоследствии был уличен в этом, представив наркотик своему начальнику, что привело к несчастью верховного генерала И Симина, пристрастившегося к наркотику.

Одновременно с тем, как заболел Сын Неба Юаньтай, и с предварительным представлением Ян Хесуана, губернатор провинции Тан Ян Сюй рекомендовал священнику Чуньяну войти во дворец. Благодаря его эффективным народным средствам, он был посвящен для длительного пребывания там. После событий во Дворце Спокойствия  Ян Сюй, не колеблясь, пошел на отчаянный риск, чтобы защитить императрицу и ее ребенка, вступив в сговор со священником Чуньяном, чтобы убить Императора во время подношения Золотой Пилюли во время Огромного Праздника Долголетия. К счастью, маркиз Цзинь Нин Фу Шэнь был проницателен и вовремя остановил это, в результате чего предателям не удалось выйти сухими из воды со своими злонамеренными расчетами.

После расследования преступления священник Чуньян покончил с собой, опасаясь наказания, находясь в тюрьме Департамента наказаний. И Симин признался в существовании белой росы, а позже, из-за вспышки ломки, он сошел с ума и покончил с собой, прикусив язык.

Только Ян Сюй признал себя виновным. Гнусное преступление, связанное с заговором, приговорит его к обезглавливанию в соответствии с законом.

После подписания протокола и мемориала  император Юаньтай силой приподнял свое больное тело, чтобы написать на отчете об осуждении, представленном Министерством юстиции, используя кисточку из киновари, чтобы изменить степень тяжести на “публично распилен пополам на талии”.

Таким образом, дела об Охране Золотого Ворона и Обширном Празднике Долголетия, которые потрясли столицу, были наконец завершены.

И все же правда о засаде на посланника Восточного татарина, которая давно исчезла из умов людей, бесшумно выплыла на свет, чтобы быть бесшумно похороненной теми, кого это касалось, после смерти священника Чуньяна.

Слова на потом не поднимались. Янь Сяохань закончил писать отчет за один день, отбросил кисть и поспешил домой.

- “Где маркиз?”  - спросил он, как только вошел в дверь.

-“В спальне. Он не покидал его с тех пор, как вернулся днем, - ответила служанка.

Сердце Янь Сяоханя дрогнуло. ” С ним... что-то не так? " - спросил он ближе.

Она в замешательстве покачала головой.

-“В этом нет ничего ненормального, он просто сказал людям, чтобы они его не беспокоили. Он, кажется, не в хорошем настроении? Хотя, кажется, все не так плохо, как в прошлый раз.”

Он забеспокоился еще больше.

Обычные люди с такими потрясениями, как правило, испытывают приступы раздражения, выходят из себя или плачут .Конечно,даже если Фу Шэнь был сделан из железа, но для него было невозможно плотно запечатать все эмоции в своем сердце и медленно переварить их тоже. Чем спокойнее он будет, тем хуже. Янь Сяохань предпочел бы, чтобы он закатил неприятную истерику, так как боялся, что Фу Шэнь молча погрузится в свои собственные переживания, причиняя боль своему разуму и телу.

Он остановился перед дверью спальни, готовый выломать ее, если ему откажут. Он поднял руку и постучал.

- “Цзинъюань?”

-“ Заходи ", - быстро ответил Фу Шэнь.

Янь Сяохань на мгновение замер, затем толкнул дверь. В комнате не было свечей. В сумерках Фу Шэнь сидел у окна, наблюдая за заревом заходящего солнца, погруженный в свои мысли.

Когда другой мужчина приблизился, Фу Шэнь повернул голову и спросил его:

- “Обычно ты не стучишь, когда входишь в комнату. Почему ты сегодня идешь против нормы?”

-“Эм?” Янь Сяохань нерешительно заговорил. "Ты...”

Фу Шень улыбнулся.

-“Ты такой осторожный. Ты беспокоишься, что я расстроен, или боишься, что я приму это слишком близко к сердцу?”

Янь Сяохань представлял себе бесчисленное множество унылых сцен, и ни одна из них не произошла. Фу Шэнь действительно вновь и вновь обдумывал сегодняшние события, но он был по-настоящему спокоен и не заставлял себя выглядеть счастливым и не притворялся расслабленным.

-” Садись". Фу Шэнь неторопливо указал на круглый стул рядом с собой, затем подождал, пока Янь Сяохань сядет напротив него, прежде чем снова заговорил. “Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Хотя "правда", о которой Чуньян рассказал сегодня в тюрьме, была ужасной, в конечном счете это была односторонняя история, и она не имела большого доверия. В будущем это все равно потребует дополнительной проверки”.

Янь Сяохань никогда бы не подумал, что у него может быть такая степень самообладания.Он немного не мог поверить собственным ушам и подозревал, что это был один из признаков того, что другой сошел с ума.

-“Цзинъюань...”

-” Не смотри на меня так", - раздраженно сказал Фу Шэнь. “Я не сумасшедший. Ты сотни раз осматривал заключенных в Гвардии Летающего Дракона, брат Ян. Ты все еще веришь, что слова человека, находящегося на грани смерти, звучат здраво? Во всяком случае, я этого не делаю. - Он улыбнулся в насмешку над собой. “Можно сказать, что я хладнокровен. За годы, проведенные в префектуре Янь, я изучил восточно-татарский народ и народ Чжэ, а также народ Хань. Некоторые люди хотят только спасти себя и могут признаться во всем из страха, но еще больше из них идут на смерть и все еще выдумывают, пытаясь использовать себя в качестве приманки, чтобы привлечь новых людей, чтобы их похоронили вместе с ними”.

Янь Сяохань в мгновение ока осознал, что опыт Фу Шэня совершенно не похож на опыт обычного человека. Его снова и снова вталкивали в рискованные ситуации без всякой подготовки, заточенного многими годами быстрых изменений на поле боя, тяжесть горы давила ему на голову, но выражение его лица оставалось неизменным. Чем выше были волны перед ним, тем больше этот человек хладнокровно и упорно выходил за рамки воображения.

Он с любопытством вспомнил фигуру под проливным дождем. В тот день, когда он сам был на грани потери контроля, Фу Шэнь спокойно заявил:

-“Место дворянина в этом мире определяется тем, что он делает и чего не делает”.

Сердце из темного железа, а внутренности изо льда.

Фу Шэнь спокойно продолжил свой тщательный анализ. “Во время битвы в ущелье “Твердый горный перевал” Ян Сюй намеренно откладывал оказание помощи армии, возможно, это и было правдой, но он не был основной причиной, повлиявшей на бой. Я не знаю, знал ли об этом священник Чуньян, или он приложил все усилия, чтобы размыть важные и второстепенные события. После смерти моего дяди самым неспособным отпустить это был не я, а Его Величество принц Су, и мы вдвоем уже пришли к выводу о битве в Ущелье. Даже если бы танская армия Ян Сюя примчалась вовремя, они не смогли бы спасти моего дядю и догнали бы его только в самом конце. Более того, даже если Ян Сюй и задержался, он все равно оставался в пределах досягаемости, не вызывая подозрений — по крайней мере, мы с принцем не заметили ничего необычного. Если бы он был слишком откровенен, принц давно бы убил его, не позволил бы ему плыть по течению жизни до самого конца.

Кроме того, он случайно упомянул " нас’. Перевал Голубого Песка, Му Боксю,белая роса и  Огромный Праздник Долголетия – он не смог бы сделать ни одну из этих четырех вещей в одиночку. У меня складывается общее ощущение, что в столице есть большая сеть, и священник Чуньян был всего лишь пешкой, ключ в том, кто держит игровые фигуры сзади.

Что касается последней причины… это всего лишь мое предположение. Отнесись к этому со всей серьезностью, это может быть неточно. Свойства белой росы слишком ужасны, и как только она распространится, последствия будут бесконечными. Чтобы замести следы, священник Чуньян однажды уничтожил семью ребенка, который передал ему послание, и было несколько невинных простолюдинов, которые умерли от белой росы. Если бы он действительно был из армии Северного Янь, а также подчиненным моего дяди, этот метод был бы слишком жестоким.

У меня есть своего рода предчувствие, что это не только священник Чуньян, который такой, но и тот, кто стоит за ним. Этот стиль обращения с вещами… больше похоже на бывших подчиненных моего покойного отца.”

”...Вы испытываете какое-то скудное уважение к Мастеру Тайшань, если ты так говоришь? " [1]

Фу Шень усмехнулся.

-“Когда он был жив, он часто говорил, что у нас с дядей был учебник доброжелательности женщины. Как ты думаешь, в каком смысле он был бы доброжелателен?”

Янь Сяохань ничего не ответил.

-“Поскольку ты не верил священнику Чуньяну, почему ты хотел покончить с ним своими собственными руками?” - спросил он через некоторое время.

Этот вопрос заставил Фу Шэня слегка вздрогнуть, сразу же после чего он заговорил без особой осторожности.

-“Он пришел из армии Северного Янь. Разве не было бы просто не задушить его, ожидая, когда его утащат в воду?”

Янь Сяохань внезапно встал, наклонился ближе и ущипнул другого мужчину за предплечье. Резкая боль взорвалась от этого, мышцы Фу Шэня напряглись за долю секунды, но он понятия не имел, почему не увернулся от нее.

-“Тебе было больно?”

Фу Шэнь не понимал его.

-“Что за чушь. Как насчет того, чтобы я ущипнул тебя, чтобы ты мог почувствовать это сам?”

-“Так что это больно”. Янь Сяохань стоял перед ним, слегка вытянув руки в жесте полного согласия. Его глаза все время смотрели в глаза Фу Шэня. “Помни, что ты живой человек, а не сделан из кучи металла и камня”.

Священник Чуньян был бессовестным и коварным, но все, что он делал, было сделано только для Фу Шэня, и за ним был дверной проем, заполненный мучениками, мириадами героических призраков.

Он все еще был тем, кто помнил верные души, которые погибли.

Он все еще был кем-то, кто шел за ним, выжимая из него последнюю каплю крови.

Все Северные Янь пришли из одного и того же источника. Несмотря на то, что они никогда раньше не встречались и были разделены возрастом, Фу Шэнь все еще осознавал, что он был его товарищем по оружию. Вот почему он прикончил священника Чуньяна.

Все его спокойные рассуждения были основаны вне эмоций. Фу Шэню пришлось отказаться от своей личности, используя все свои доводы, чтобы выяснить сомнительные детали. Только тогда он смог заставить себя забыть блеск слез в глазах Чуньяна.

Тем не менее, он не был построен из кучи металла и камня.

Фу Шэнь на мгновение остолбенел. Его напрягшиеся плечи и спина наконец обмякли, после чего он без слов слегка наклонился вперед, уткнувшись лицом в объятия Янь Сяоханя.

Пара рук мягко опустилась ему на спину.

-“Северная Янь охраняет границу почти два десятилетия. Сколько человеческих костей захоронено в Северном Синьцзяне только для того, чтобы взамен получить необоснованные подозрения?” - пробормотал он. “Мой дядя сражался насмерть до последнего момента, в то время как такой грязный злодей, как Ян Сюй, бесчинствовал в суде вплоть до сегодняшнего дня. Даже в отместку, чтобы заполнить его, требуются жизни моей Армии Северного Янь...”

-“Не расстраивайся так", - тихо проговорил Янь Сяохань, крепче обнимая его. "Послушай, что бы ни случилось, у тебя всегда будет достаточно Северных Янь за спиной — так же, как и у меня”.

1.Гора Тай-очень известная и исторически почитаемая гора, фигурирующая во многих положительных китайских идиомах и сравнениях. Сравнение с ним означает, что вы могущественный,славный, выдающийся, внушительный