Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Одна ночь

В комнате воцарилась мертвая тишина, атмосфера внезапно остыла. Взгляд Янь Сяоханя стал сосредоточенным. Краем глаза он заметил, как Фу Шэнь отвернулся, чтобы слегка зевнуть, и, казалось, устал.

Только тогда он вспомнил, что этот человек все еще болен. Если бы он узнал об их взаимных интригах посреди ночи, Шэнь Ицэ определенно стал бы приставать к нему на следующий день.

-“Сначала отдохни. Мы поговорим обо всём завтра”  Янь Сяохань помог ему лечь, задернув шторы.

 Фу Шень издал : ‘ммм’ , которое было густым от усталости:

-” Спасибо за беспокойство", - тихо сказал он.

Присев обратно на низкую скамейку у кровати, Янь Сяохань ничуть не устал. Слова Фу Шэня непрерывно крутились у него в голове. Так вот почему императору Юаньтай не терпелось усмирить Фу Шэня: частный контакт с Хатун, которая была из вражеской страны, и возвращение потомка принца Инь на Центральные равнины выглядели как рассказы о назревающем восстании. Борьба императора за то, чтобы заменить сына первой жены наследованием, была больным местом в его сердце, и если кто-то наткнется на это, они умрут.

Фу Шэнь просто играл своей жизнью. Сломанные ноги плюс объявленный брак были счастливым исходом. Ради прощального желания своего предшественника он отвернулся бы от своего образа жизни… невозможно, чтобы он не знал, что его ждет, если этот заговор когда-нибудь будет раскрыт. И все же он всегда, казалось, выполнял эти неблагодарные, мучительные задания.

Почему?

-“В этом мире есть некоторые вещи, которые всегда будут нуждаться в том, чтобы кто-то их делал”, - сказал Фу Шэнь.

Янь Сяохань испуганно подпрыгнул, резко оторвавшись от своих размышлений:                                                                                                                           

- “Почему ты не спишь?”

-“С тем, как вы это делаете, господин Янь, вы могли бы вернуть умерших к жизни”, - насмешливо сказал Фу Шэнь.

Янь Сяохань практически находился в трансе, не подозревая, что все это время его взгляд был прикован к Фу Шэню. В тот момент, когда последний увидел жалостливое выражение на его лице, он понял, о чем тот думает, и его собственное сердце не могло не смягчиться от желания подразнить его.

-“Найти потомка принца Инь было желанием моего дяди и его Величества, принца Су. По этой причине я бы сделал это любой ценой. Тут не о чем сожалеть.”

-“Вы были серьезно ранены, и ваши усилия были потрачены впустую. Разве это не прискорбно?”

Звук нежного смеха Фу Шэня эхом разнесся в темной ночи. Янь Сяохань сделал паузу, внезапно его осенило озарение:

-“Две разные дороги были первой отвлекающей тактикой, а ханский дипломат на посланнике был вторым… на самом деле, принц и вы отправили настоящего потомка задолго до этого, верно?”

-“Хм”. Фу Шень сделал вид, что очень серьезно кивает:

-“Если бы все было так, как ты сказал, где все, что я делал, было напрасно, я бы, наверное, давным-давно повесился. Мне действительно было бы слишком стыдно жить".

Он сдержал улыбку, подняв глаза на Янь Сяоханя:

-“Перестаньте так растягивать свое лицо, господин Ян. Я даже не знал, что ты можешь так меня жалеть. Очень неловко.”

Янь Сяохань не мог сказать, где он видел "мне жаль тебя", написанное на его лице, но он мог сказать, что тот издевался над ним:

- “Нет необходимости упоминать об этом. Я должен был, так как позже мы станем семьей", - он откликнулся  с легким намеком на прохладу.

Фу Шэнь: “...... ”

-” Ты серьезно... у тебя нет никакого фильтра", - допытывался он, не зная, как на это реагировать. "Ты сразил тысячу врагов только для того, чтобы самому победить восемьсот,и все же ты все еще хочешь стать "семьей" со мной, да?!”

-“Вы должны обдумать это до конца, маркиз”, - терпеливо сказал Янь Сяохань. “Ты генерал первого ранга,а  я третьего Если мы действительно станем одной семьей, тогда я не понесу никаких потерь, наоборот я получу прибыль”.

Фу Шэнь онемел.

Заметив, что его гнев разгорается достаточно сильно, чтобы начать плеваться в него огнем, Янь Сяохань понял, что нужно остановиться, пока он был впереди, удачно сделав шаг в сторону и пытаясь сохранить мир:

-“Хорошо, если мы еще поговорим, то начнет светать. Не утомляй себя и ложись спать".

Вздыбленные волосы Фу Шэня мгновенно опустились обратно. Он соображал, что Янь Сяохань пытается уговорить его, но не мог не чувствовать себя немного сонным от его нежных слов.

Эти двое полночи без умолку болтали о всякой ерунде, только легли отдохнуть на некоторое время в четвертую вахту(1).На рассвете прозвучало несколько нот из водяного замка наблюдателя, и Янь Сяохань, услышав их, тихо встал со скамейки. Он не ожидал, что это действие быстро разбудит Фу Шэня.

- “Тебе нужно идти?” - сонно спросил он.

-“Ммм". Янь Сяохань подошел к краю кровати, сначала прикоснулся ко лбу, чтобы убедиться, что нет температуры, затем вытащил угол кровати, который перевернулся. Его длинные волосы соскользнули на край подушки, когда он наклонился, нежно касаясь щеки Фу Шэня:

-“Сегодня мне нужно идти на свою смену во дворец. Ты продолжай спать".

Фу Шэнь закрыл глаза, издавая неясный звук носом.

Длинные волосы мягко коснулись его щеки, легкий порыв ветра заставил балдахин кровати мягко покачнуться. Он услышал удаляющиеся шаги, ширму перед кроватью, которая немного повернулась, а затем шум других людей, доносившийся снаружи.

Для человека с обостренными чувствами эти фрагменты звука все еще были необычайно отвлекающими, даже несмотря на то, что несколько дверей разделяли их. Фу Шэнь терпел, когда его своенравные уши улавливали внешние шумы воды, шаги, речь, мягкий стук поднимаемых и опускаемых вещей, а затем инструкции Янь Сяоханя, которые он намеренно держал приглушенным голосом:

- "...не беспокойте его. Шэнь Ицэ придет во второй половине дня… ешьте и вовремя принимайте лекарства...”

Возможно, из-за того, что кто-то постоянно был внимателен к нему, или, может быть, также из-за того, что его товарищам приходилось вставать и уходить утром, пока он спал дома, этот короткий шум не испортил его хорошее настроение. Пока он ждал, когда Янь Сяохань уйдет, мысли Фу Шэня бесцельно блуждали, пока они не выдернули покрытое пылью воспоминание о строке из стихотворения, с которым он был знаком

-“самые страшные короткие весенние ночи с ежегодным прохождением холода”(2)

Генерал Фу мог бы быть Молодым Хозяином богатой семьи, но его научные познания были довольно ограничены. Это была книга, которую он раньше изучал для своего учителя, но на самом деле он не мог вспомнить ни одного стиха ни до, ни после этого!

Он смутно припомнил, что в стихотворении, похоже, был раздел, в котором говорилось о нежелании вставать с постели, и в нем оказалось имя Янь Сяоханя, поэтому он несколько раз пробормотал его про себя, пока шум снаружи не прекратился. Он все еще продолжал это делать, даже когда снова погрузился в глубокий сон.

Он дремал, пока солнце не поднялось высоко в небе, когда служанка из поместья Янь пришла помочь ему привести себя в порядок и подать еду. Зажав нос и выпив большую миску горького лекарства, Фу Шэнь все еще не помнил полного названия стихотворения. Он был из тех, кто, если чего-то не понимал, копался в самой сути непреодолимой проблемы, пока не добирался до ее секрета. Сидя перед окном и размышляя об этом полдня, он прямо сказал служанке:

-“Иди в кабинет своего хозяина и принеси мне несколько сборников стихотворений. У них должны быть четверостишия из семи символов”(3)

Горничная получила инструкции ранее от Янь Сяоханя и не осмелилась пренебречь им, поэтому она быстро подняла юбки и пошла рыться в книгах. Янь Сяохань не был человеком многих литературных занятий, и в его кабинете было не так много поэзии; горничная принесла небольшую стопку книг для Фу Шэня, почтительно сказав:

-“Это все антологии поэзии из кабинета, маркиз”.

Фу Шэнь взял книгу и пролистал ее, усмехаясь, пока читал. “Неквалифицированный и необразованный”.

Горничная опустила голову, ее плечи подозрительно затряслись на короткое время.

Листая стопку антологий не меньше шичэня, он наконец нашел ту часть стиха, которая так долго его раздражала, в книге народа династии Тан на желтой странице с серыми буквами. Полное стихотворение под названием "Существует там" гласило: (4)

 Существует там удивительная красота за затуманенным экраном, больше всего пугающая короткими весенними ночами с ежегодным уходом холода.                                                                                                                          

  Было бессмысленно выходить замуж за богатого мужа;                                                     

Корт вызывает его утром, повернувшись спиной к их сладкой постели.

Фу Шень позеленел. Было почти больно дышать. Он в ярости отшвырнул книгу, пламя вырвалось из него на три ци.

Янь Сяохань вернулся вечером домой со двора, и когда он вошел в комнату, то увидел, что Фу Шэнь тупо смотрит на каллиграфическую утварь на столе перед окном.

Янь Сяохань целенаправленно сделал свои шаги тяжелее. Фу Шэнь поднял глаза, обнаружил, что это был он, и эта ужасная фраза "повернувшись спиной к их сладкой постели" немедленно начала непрерывно отдаваться эхом в его голове. Цвет его лица изменился, дыхание стало прерывистым, и он тут же разразился впечатляющим приступом кашля.

Янь Сяохань вздрогнул и поспешно похлопал его по спине, чтобы помочь выровнять дыхание:

- «что- то не так? Я тебя напугал?”

Было нелепо даже спрашивать об этом. Фу Шэнь махнул одной рукой, а другим предплечьем попытался остановить свой бесконечный кашель. Янь Сяохань некоторое время наблюдал за ним, затем пришел к выводу, что с ним, похоже, ничего не случилось – он просто не следил за тем, как дышит. Его сердце, остановившееся от беспокойства, упало обратно в живот:

-” Вы действительно достойный человек, маркиз", - не удержался он от колкости.

Фу Шен отбросил руку в сторону.

Один стоял, другой сидел, их стройные силуэты отражались в украшенном резьбой окне, как одинаковые нефритовые подвески. Фу Шэнь с трудом сдерживал кашель:

-“Вы уже привыкли оставаться в Поместье?” - небрежно спросил Янь Сяохань. “Если тебе что-нибудь понадобится, просто скажи слугам. Не сдерживай себя. Я слышал, ты сегодня бросил книгу на пол, можешь рассказать мне, что случилось?”

Фу Шэнь с невозмутимым лицом:

-“Моя рука соскользнула”.

Янь Сяохань не поверил ему :

-"В самом деле? Если слуга обидел тебя, тебе не нужно спасать мне лицо...”

Фу Шен искоса взглянул на него:

-“Какое у тебя лицо, когда ты со мной? Стоит ли мне подавлять свой гнев?”

Янь Сяохань перестал задавать ему вопросы, мысленно посмеиваясь про себя, что, возможно, он считал Фу Шэня слишком хрупким. Сердце в теле, которое выдержало режущие элементы, принадлежащее человеку, который высказывался о том, что он считал правильным и неправильным, обладало способностью переносить гораздо больше, чем у того, кто слепо плыл по течению.

В этом мире теплая кровь остынет, и великие устремления угаснут. И герои, и злодеи в конечном счете обратятся в прах, и восхищения, и увещевания превратятся в ничто. Заставлять его что-либо делать было бы бессмысленно, поэтому он только надеялся, что полностью преданный и гордо несгибаемый характер этого человека постепенно сойдет на нет, совсем чуть-чуть.

-“Сегодня во дворце было какое-нибудь волнение?” Фу Шэнь неторопливо убрал разбросанные на столе бумаги и кисти.

-“С тех пор новость распространилась, так что я просто наблюдаю со стороны”, - ответил Янь Сяохань. “Я слышал, что бюро имперской цензуры собиралось занести тебя в списки, так как ты так долго стоял на коленях перед воротами дворца. Как вы себя чувствуете после травмы ноги? Тебе сейчас больно?”

-“Немного. В этом нет ничего особенного. Мистер Шэнь приходил ко мне днем, - сказал Фу Шэнь. “Помолвка-это, в конечном счете, личное дело каждого. Если мы с вами ничего не скажем, другие тоже не сочтут нужным поднимать эту тему. Что ты на это скажешь?”

-“Я уже согласился на это в присутствии императора. Я не могу взять свои слова обратно".

Фу Шэнь издал глубокое ворчание без ясного смысла:

- “Да, я знаю”, - было все, что он мог сказать.

Янь Сяохань краем глаза уловил хаос использованных бумаг на столе, самые верхние из которых были заполнены неразборчивыми каракулями Фу Шэня неизвестного назначения. Он взял лист из любопытства, сначала спросив Фу Шэня:

-“Могу я взглянуть на это?”

Он не возражал: “Делай, как хочешь”.

Только при тщательном наблюдении можно было разглядеть, что куриные царапины на бумаге являются различными символами, немного похожими на стилизованные подписи:

-“Ты узнаешь их?” - спросил Фу Шэнь, увидев, что он относится к этому так серьезно.

Янь Сяохань указал на одного из них:

-“Этот " персонаж’ является подписью Надзора за вооружением(5).Все оружие, изготовленное ими, будет иметь эту печать. На этом штрихе, который вы здесь написали, есть пара маленьких крючков в форме стрел, которые должны быть получены из Бюро по производству арбалетов Надзора”.

Фу Шэнь с самого начала был равнодушен, но его зрачки внезапно сузились, услышав два слова "Надзор за вооружением":                                                     

-“Стрелы, используемые армией Северного Янь, не имеют эмблем или клейма. Я никогда раньше не видел на них такой подписи".

“Честно говоря, огромное количество стрел военного назначения производится всевозможными производителями. Некоторые будут клеймить их, другие-нет. Надзор за вооружением в основном отвечает за испытания новых видов оружия, а также за производство всех видов вооружения для столичного гарнизона. Следовательно, только луки и стрелы, используемые этим гарнизоном, будут иметь клеймо “Бюро по производству арбалетов”.

Затем Фу Шэнь перевернул другой лист бумаги, на котором был изображен бегущий зверь, похожий на символ:

-“Ты узнаешь этого парня?”

Янь Сяохань улыбнулся, наклонился, чтобы взять кисть, и показал Фу Шэню, чтобы тот отложил для него бумагу. Затем он написал еще более округлый, похожий на символ объект посередине.

“Это курсив(6) для символа "леопард" (豹).

Когда Имперская гвардия предыдущей Династии еще не была разделена на более мелкие части, в Имперском городе было всего десять подразделений: Левая и Правая версии Золотого Ворона, Ножны Леопарда, Церемониал Луана, Парящий Ястреб (7) и Перьевой лес. Для удобства в то время каждое из них называлось определенным животным, форма его характера немного изменилась, чтобы стать их уникальным символом. Он нарисовал их на бумаге, объясняя:

- “Например, Золотой Ворон-это "золотой" (金) персонаж, который принимает форму трехногой вороны, Ножны Леопарда-это то, о чем я писал ранее, Церемониал Луань-это "луань" в форме фэнхуана (鸾), Парящий Ястреб - "ястреб" (鹰), а Перьевой лес - "перо", похожее на журавля (羽). Однако после более позднего разделения Имперской гвардии на Десять Защитников Южного отделения и Шесть Армий Северного отделения этот набор персонажей больше не используется. Почему ты вдруг спросил об этом?”

1. Ночное время было разделено на пять 2-часовых "вахт", которые начинались в 7 вечера и продолжались до 5 утра. Четвертая вахта-1-3 часа ночи, она же время Коровы.

2. Это настоящая фраза из стихотворения Ли Шаньинь. Холод (寒) и ночи  宵выделены жирным шрифтом, потому что, о чудо, это имя Сяохань (宵寒).

3.Оригинальное стихотворение действительно состоит из четырех строф из семи символов, но сделать это на английском языке невозможно, поэтому я сделал четыре строфы из 14 символов.

4.军器 – - лит. Начальник армейского инструмента. 弩坊署-горит. Офис Мастерской по изготовлению арбалетов.

5.Китайская скоропись-это написание символов 1-3 строками, а не штрихами. Это ужасно.

6.鹰扬 (иньян) – Это единственный новый. Его название - термин, который в целом означает милитаристскую мощь.

7. Поэзия трудна, но я очень горжусь этим. Название: 为有 автор: Ли Шаньинь 李..