Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Выпивать вместе

Глава 40. Выпивать Вместе

Янь Сяохань некоторое время спокойно стоял, обнимая его, одновременно желая дать ему что-то, на что можно положиться, и опасаясь, что он слишком опечален. Поэтому он похлопал Фу Шэня по плечу и намеренно подшутил над ним.

-“Ты плачешь, маркиз? Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?”

Конечно, Фу Шэнь никогда бы не позволил себе предаваться печали слишком долго.Просто у него редко выпадал момент, когда он мог повиснуть на ком-то другом, и ему немного не хотелось вставать на какое-то время.

-“Иди туда. Есть ли в этом месте вино? Выпей со мной пару стаканчиков, - сказал он приглушенным голосом.

Его тон был похож не на тон супружеской пары, приглашающей друг друга выпить вместе, а на старого дедушку, зовущего своего сына, чтобы тот пришел развлечь его. Янь Сяохань не знал, смеяться ему или плакать. Как раз в тот момент, когда он собирался выпалить “вы не можете пить алкоголь”, у него спонтанно возникли вторые мысли,  если бы другой мог проглотить боль, это дало бы ему возможность высказаться в свое удовольствие, и это было бы лучше в целом, чем запихивать все в свое сердце, как он делал сейчас.

-“Есть”, - честно ответил он. “Подожди минутку, я попрошу кого - нибудь принести его".

Фу Шэнь удивленно поднял голову.

- “Ты принял не те лекарства? Ты сказал”хорошо"!"

Янь Сяохань приподнял бровь, наклонившись ближе, чтобы допросить его.

-“Ты хочешь сказать, что я никогда не делал этого раньше? Обратись к своей совести и скажи мне: о чем ты просил меня, на что я не согласился?”

Его высокая фигура постепенно приближалась к нему, но не излучала гнетущей атмосферы. Фу Шэнь протянул один палец, чтобы прижать его к груди другого, слегка улыбаясь.

-“Я подумал, что мне придется немного пожертвовать, чтобы получить глоток алкоголя. Поскольку ты такой заботливый и внимательный, лучше и быть не может.”

-“Что "что-то"?” Янь Сяохань не упустил случая спросить.

Фу Шэнь только безмолвно улыбнулся.

-"Не делать доброго дела не похоже на то, что сделал бы дворянин, маркиз”.

-“Тогда чего же ты хочешь?” - возразил Фу Шен.

-"Я такой заботливый и такой ответственный”. Он многозначительно толкнул ногу Фу Шэня своей коленной чашечкой. “Разве это не должно дать мне что-то еще более сладкое?”

Взгляд Фу Шэня на мгновение переместился на нижнюю часть живота, и он недобро усмехнулся.

-“Эй, весна пришла”.

Янь Сяохань не чувствовал стыда, скорее гордости, тем более желая большего, когда ему давали немного. Он подошел ближе и что-то прошептал на ухо собеседнику, заставив Фу Шэня насмешливо рассмеяться.

- “Иди сюда. Я просто посмотрю, так ли тверда твоя третья нога, как твои кости , просто дай слово. Тебе не разрешается плакать, когда он ломается.”

Янь Сяохань:“...... ”

-“Тск. Сердце хам, но не его внутренности, и все же ты постоянно держишь это в голове”. Фу Шэнь протянул руку и схватил его за подбородок, целуя в губы. ” Было бы лучше, если бы ты вел себя хорошо и лег ровно", - лениво сказал он. “Этот Господь* позаботится о том, чтобы вы попали в восторг, и что позже вам захочется большего. Как насчет этого?”

-“Милорд”.

Мужские голоса были глубокими и низкими, не такими сладкими и нежными, как женские, но то, что исходило из его рта, имело особый душераздирающий оттенок. В глубине глаз Янь Сяоханя горел свет, он сохранял свою похотливую позу и мягко говорил.

- “В любом случае, у меня три ноги, а твоя третья нога-единственная, которая у тебя осталась...”

Приятная атмосфера рассеялась, как дым в воздухе. Фу Шэнь не выдержал этого и чуть не избил его, но Янь Сяохань воспользовался отсутствием у него бдительности, чтобы переключиться с пассивной стороны на активную, прижав другого мужчину к спинке стула и крепко поцеловав его.

Только когда очень долгий поцелуй закончился, Фу Шэнь опустил голову и, хватая ртом воздух, очень мягким голосом сказал:

-“Я хочу тебя, но не прямо сейчас”.

Эта нежная, сдержанная маска Янь Сяоханя, наконец, казалось, распахнулась в углу, обнажая клыкастую, когтистую похоть, которой он обладал внутри; это была не очень приятная жажда, но все равно это был его самый настоящий взгляд.

Грудь Фу Шэня непрерывно вздымалась, ноги стали ненавистно мягкими там, где он сидел. Он подумал про себя: чего бы ты ни хотел, сердце хам никогда не умирает, и рано или поздно настанет день, когда ты заплачешь и скажешь, что не хочешь этого.

И все же его губы произнесли: “Хорошо, хорошо, хорошо, это все твое… а теперь вставай, дорогой геге, ты раздавишь меня насмерть".

Янь Сяохань понял, что каждый раз, когда Фу Шэнь смущался, он находил всевозможные предлоги, чтобы прогнать его. Это крошечное открытие несказанно обрадовало его,после этого он отпустил мужчину, полностью удовлетворенный, и вышел, чтобы принести ему вина.

Фу Шэнь прислушался к его быстрым шагам, удаляющимся все дальше, поднял руку, чтобы пощупать свои обжигающе воспаленные губы, и подсознательно улыбнулся.

Он был вполне надежным человеком сам по себе, всегда только утешал других людей. Это был первый раз, когда он испытал чувство безопасности, и он обнаружил, что иметь кого-то, на кого он мог положиться, было замечательным чувством, которое трудно описать. Не говоря уже о том, что в настоящее время он притворяется калекой, даже если его раны на самом деле уже зажили, он все равно не должен нести слишком большое бремя за этот короткий промежуток времени... но два мужественных, взрослых мужчины были нежны друг с другом весь день, так близко, что их виски терлись друг о друга, и реакция на это была неизбежна; неужели им действительно придется терпеть "обращение друг с другом как с почетным гостем" еще два или три года?

Думая об этом так, позволить ему хоть каплю не казалось невозможным…

Когда Янь Сяохань дал Фу Шэню свой напиток, у последнего возникло ощущение, что он имеет определенный глубокий смысл, когда он посмотрел в глаза Фу Шэня, как будто он нашел деньги, когда был на прогулке, и теперь вручает их ему.

Напиток был сладким, но не крепким, ароматным и приятным. Фу Шэнь сразу осушил свой кубок, похвалив его как "хорошее вино".

-“Это вино, которое обычно трудно достать. Господин Ян является уважаемым человеком…он  обычно не пренебрегает принятием подарков от тех, кто ниже его, верно?”

Чтобы облегчить отношения, взяточничество было обычным явлением на всех уровнях чиновничества, и это ничего не говорит о классе тяжеловесных должностей, которые занимала Стража Летающего Дракона. Янь Сяохань ни избегал этой темы, ни подтверждал ее, только отвечая:

-“Когда я делал подарок маркизу, как я мог осмелиться использовать обычные? Конечно, мне придется выбрать лучшее.

Фу Шэнь бросил в рот кедровый орех.

-“Это вино неплохое, но оно не номер один”, - внезапно произнес он.

У Янь Сяоханя не было героической ауры, доходящей до облаков, как у него, просто он пил медленно.

-“Я хотел бы услышать больше об этом”.

Фу Шень бросил на него косой взгляд с широкой улыбкой.

-“Лучшее вино, которое я когда-либо пил, было в маленьком городке на границе Северного Янь. Он был довольно крепким, и хозяйка была великолепна”.

Янь Сяохань наступили на хвост, как и было предсказано.

- ”Это она или напиток оказался хорошим?" - кисло сказал он.

Его отношение, казалось, говорило: "Ты осмелился выйти за все рамки приличий и бесстыдничать у меня на глазах.

-“Старое вино и старый друг, снова вспомнились прошлые события. Вино не опьяняет того, кто уже пьян”.

Янь Сяохань немедленно захотел сменить тему. “У вас было с ней какое-то событие в прошлом?”

Он вообще не допускал возможности того, что Фу Шэнь столкнулся с Цай Юэ. В огромном море людей, как могли двое, у которых впереди были разные пути, так легко встретиться снова? Он никогда не чувствовал себя оклеветанным из-за всего этого,по его мнению, даже если Цай Юэ в конечном счете освободят, его преступление уже было совершено. Он порвал с Фу Шеном, и как бы он это ни исправил, он не сможет притвориться, что ножа в спину никогда не существовало.

Фу Шэнь заметил непонимание собеседника, но не стал уточнять для него. Он был немного коварен в этом, как будто он ухватился за Ахиллесову пяту Янь Сяоханя в его тайной влюбленности в него и не мог не всегда осторожно прощупывать его, с нетерпением ожидая выражения, которое у него будет после того, как вопрос будет раскрыт, а также желая заставить его признаться в этом своими собственными устами.

-“Я шучу. У меня так много прошлых событий, по мне кто-нибудь из них скучает?” Фу Шень ущипнул себя за щеку, как извращенец. “Ни одного. Ты всегда рядом".

Янь Сяохань прекрасно знал, что на его слащавые слова не стоит рассчитывать, но он все равно невольно пошел по пути и был обольщен покорностью.

Их две чашки зазвенели, когда они встретились, и Фу Шэнь осушил свою одним глотком. Янь Сяохань потратил это время, чтобы быстро наполнить его для него.

-“Расслабься немного. Алкоголь лучше, когда ты его пьешь медленно,не спеша ".

-“Не волнуйся. У этого маркиза высокая толерантность к алкоголю, - небрежно ответил Фу Шэнь. ”Если ты боишься, что я буду слишком много пить и побеспокою тебя, я пойду сегодня спать в комнату для гостей".

- Вы не чувствуете себя виноватым, произнося эти слова, маркиз? - холодно спросил Янь Сяохань. ”С первого дня вашего приезда и до сих пор, когда вас когда-нибудь заставляли входить в комнату для гостей?"

-"...Ты слишком прилежен", - смущенно сказал Фу Шэнь.

-“Хм”.

-“Это правда, что чем больше становится ребенок, тем труднее его контролировать", - драматично вздохнул Фу Шэнь. ”Ты что-то говорил о том, что "я тебе больше всего нравлюсь" раньше, и теперь ты знаешь, как хмыкать".

Янь Сяохань мгновенно сдулся.

Этим двоим не надоели их детские разговоры туда-сюда. Воспользовавшись тем, что они еще не были пьяны, они были навеселе, но с особенно ясной головой, они подняли вопрос о священнике Чуньяне.

-“Я все еще хочу пойти и разыскать это. Я не чувствую себя спокойно, когда человек, стоящий за ним, не пойман”, - сказал Фу Шэнь. “Это не только из-за истории с моим дядей. В первый раз ему не удалось совершить убийство, так что он может попробовать еще раз. Там тоже есть белая роса,если ее не сдержать, рано или поздно это приведет к катастрофе”.

-”Если бы его не было на этом месте, вы бы не оказались в ловушке в столице".

-“Любой в нем отнесся бы ко мне с подозрением. То же самое касается и тебя. Суть проблемы не в этом; дело в том, что каждый отдельный принц вряд ли подходит для выполнения главной обязанности. Не забывай, что наш старый сосед не сводит с нас глаз. Император подозрителен и тяжело болен, но у него всегда было непреклонное отношение к границам, и только он может подавлять соседние страны со всех четырех сторон.

Не считая наследного принца, принцы Цзинь и Ци оба наиболее близки к литературным чиновникам. Подумай об этом. Из генералов на четырех фронтах, пяти главных лагерей столицы и вашей императорской гвардии, кто из них не находится в твердой власти императора?

Как только должность императора сменится, независимо от того, кто в конечном итоге займет ее, для них будет невозможно за короткое время добиться благосклонности большинства членов Двора. Трудно сказать, что внешние кланы не воспользовались бы вакансией, чтобы войти, и когда это время придет, Железная кавалерия Северного Янь примет на себя основную тяжесть этого. Кого я мог бы найти, чтобы вразумить?”

Янь Сяохань тоже обдумал это. “Теперь, когда Чуньян мертв, в каком направлении ты планируешь провести расследование?”

-“Юго-запад”. Фу Шэнь сделал глоток вина. “Я уже говорил, что манера поведения Чуньяна была похожа на манеру поведения старых подчиненных моего покойного отца. Из тех, кто в свое время сражался бок о бок с ним и моим дядей в кампании на Севере Синьцзяна, единственным оставшимся в живых и здоровым высокопоставленным офицером в настоящее время в мире является принц графства Сипин".

-“Дуань Гуйхун?”

-“Ммм. Единственный принц графства из нынешней династии, у которого нет общей фамилии. Когда Синьцзян был усмирен на второй год правления Юаньтая, он также служил в войсках моего деда. Позже он был переведен на Юго-Запад и охранял его в течение десяти лет. Я слышал, что у него была довольно глубокая дружба с моим отцом и дядей, и, возможно, у него все еще сохранились воспоминания о тех временах.”

-“Ранее ты сказал, что священник Чуньян был всего лишь пешкой в игре. Принц графства находится далеко на юго-западе, поэтому само собой разумеется, что для сферы его влияния было бы очень трудно успешно действовать в столице. Это дело не должно иметь к нему никакого отношения”.

Фу Шэнь вздохнул. “Если бы я знал, кто был связан с этим, мне все еще нужно было бы топить свои печали в алкоголе здесь? Кроме него, я не могу припомнить никого, кто бы так сильно заботился о чем-то, связанном с кавалерией Северного Янь на данный момент. Тебе тоже стоит об этом подумать. Если источник белой росы не будет обнаружен, как пострадает ваша Стража Летающих Драконов?”

Янь Сяохань заметил, что у другого проявлялись некоторые признаки опьянения — потому что ему начинало не хватать разума. Он поставил свою чашку и взял кувшин с вином, намереваясь на сегодня закончить и попросить Фу Шэня умыться и лечь спать.

Кто мог знать, что когда он протянет руку и коснется ее, она на самом деле будет пуста!

Пока они разговаривали, Янь Сяохань не обращал внимания на частоту своих тостов. Фу Шень выпил большую часть горшка, не сказав ни единого слова.

Его голова онемела, втайне молясь, чтобы пьяное состояние Фу Шэня было немного лучше, и он ни в коем случае не воспользовался бы опьянением, чтобы сойти с ума. Дело не в том, что он его боится, но если бы Фу Шэнь действительно начал драку, он действительно не смог бы победить его.

Сила спиртного поднялась вверх, затуманивая мозг. Глаза Фу Шэня были полуприкрыты, когда он спокойно позволил Янь Сяоханю принять ванну и переодеться для него. Всю дорогу, пока он не лег на кровать, он демонстрировал полное послушание и уступчивость.

Сердце Янь Сяоханя постепенно успокаивалось. Вздохнув с облегчением, он одновременно почувствовал, что отсутствие сегмента в цепочке для "пьяного секса" было недостаточно захватывающим.

Прежде чем он успел закончить свои мысли, пьяница вдруг что - то тихо сказал. Янь Сяохань не расслышал это отчетливо, поэтому он наклонился, чтобы спросить:

- “Чт ... “

С грохотом мир завертелся.

К тому времени, как он пришел в себя, Фу Шэнь уже прижимал его к внутренней стороне кровати. Тот, что сидел на нем сверху, держал обе руки по обе стороны головы и смотрел на него сверху вниз. “Бросаешься на меня, а?”

Янь Сяохань поспешно подошел, чтобы обнять его за талию. “Осторожнее со своими ногами! Не становись на колени, ложись!”

Его руки удержали Фу Шена, который перешел с колен на колени, лег лицом вниз и уткнулся лицом в впадину на шее другого. Однако он все еще не сдавался и настоял на том, чтобы встать и посмотреть ему в лицо.

-“Цзинъюань, не создавай проблем...” - раздраженно сказал Янь Сяохань.

-“А-Хань”.

Он замолчал на долю секунды, решив, что ослышался. “Как ты меня назвал?” - недоверчиво спросил он.

-"А-Хань”. Фу Шэнь нежно поцеловал его в кончик носа, затем переместился в уголок губ. "А-Хань...”

-Эти слова были более эффективны, чем крепкий алкоголь, так как все, что Янь Сяохань мог чувствовать, это то, что все его тело вот-вот разогреется.

Неожиданно Фу Шэнь хотел сказать еще одну фразу, и хотя она была невнятной и хриплой, его голос был пронизан нежной любовью.

-“...Не двигайся, будь умницей. Геге очень тебя любит.”

Автор говорит: Достаточно ли это захватывающе, господин Ян?

1.*大爷 – день, конкретный термин, используемый здесь. Это похоже на дарен, где это уважительный термин, хотя и с более уважительным подтекстом, и предназначенный для пожилых мужчин. Распространенными переводами являются, э-э… “дядя”, “дедушка” и “старейшина”.