Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Целебный отвар

Том 2. Глава 49. Целебный отвар

Ближе к полудню следующего дня Янь Сяохань сделал пустой шаг в мире своих снов, а затем, вздрогнув, проснулся.

Он лежал плашмя на кровати в гостинице, насколько хватало глаз, за простыми голубыми муслиновыми занавесками. Одеяло было подоткнуто до самого подбородка, и он не был голым, его внутренняя одежда все еще была должным образом расправлена на нем.

С минуту он тупо, рассеянно смотрел на купол. Только после этого, в разгар сильной головной боли, он вспомнил все события прошлой ночи; сначала он попал в ловушку, затем был кем-то спасен и увезен, из-за чего на какое-то время потерял сознание, а когда он снова проснулся, перед кроватью появился Фу Шэнь... вскоре последовали бесконечные занятия любовью и страстные ощущения. Он был на грани потери контроля, так что многие из запомнившихся деталей были в смутном беспорядке, но единственной вещью, которую он не мог забыть, был тот экстаз, который мог заставить человека дрожать, почти вырезанный в его костях.

Подождите… Фу Шень?

Он подсознательно подошел и нащупал другую сторону кровати. Он был пуст, как пустота, и давно остыл. Это было похоже на то, как будто кто-то просто скрутил его сердце, его лицо потеряло всякий цвет. Он снял одеяло и, спотыкаясь, выбрался из постели, даже не надев обувь, когда выбежал босиком.

А как насчет этого человека?!

Ему просто приснился нелепый сон, или это было на самом деле? Как мог Фу Шэнь внезапно появиться здесь? Мужчина, который был прижат к нему и обвился вокруг него прошлой ночью… кем он был на самом деле?

Он был чрезмерно возбужден наркотиками; его разум даже сейчас онемел, воспоминания и мысли превратились в сплошной хаос, и все это до такой степени, что он не обращал никакого внимания на многие очевидные знаки. Весь охваченный тревогой, он опрометчиво распахнул дверь и ворвался в коридор.

Просто так получилось, что Фу Шень нес наверх несколько бумажных пакетов, и они столкнулись лицом к лицу на верхней ступеньке лестницы. На нем не было маски, это совершенно открытое, острое и красивое лицо так неожиданно врезалось в зрачки Янь Сяоханя.

*“Ты не спишь?” Он поднял глаза, перекладывая аптечку в левую руку. То, как он спросил, не могло быть более скучным и обычным. “Почему ты выбежал, не надев обувь?”

Глаза Янь Сяоханя в мгновение ока покраснели по краям. Он бросился к мужчине, чтобы крепко обнять его.

-“Эй, расслабься немного...” Фу Шэнь использовал свою единственную свободную руку, чтобы похлопать его по слегка дрожащей спине. “Ты собираешься сломать эту талию”.

Он оборвал свою болтовню, почувствовав, что эти слова показались ему немного странными в ту же секунду, как он их произнес.

-” Это действительно ты... “ - пробормотал Янь Сяохань, " Я думал… Я действительно сделал самую глупую вещь...”

Иероглиф ‘Рен "(任) был похож на " человека’ (人, рен, радикальная форма 亻). ‘Мяо’ (淼) означало три воды (水, радикальная форма 氵). ‘Рен Мяо", на самом деле, был именно тем, что нужно для иероглифа "Фу Шень" (傅深). Вдобавок ко всему, было все это глубоко скрытое мастерство, и даже эта так называемая "Юная мисс Мэн"… перед его глазами было так много легко различимых подсказок, но он прошел мимо них, как слепой.

Если бы не его опасное заключение вчера вечером, где у Фу Шэня не было иного выбора, кроме как раскрыть свою личность по собственной воле, узнал бы он когда-нибудь этого человека, с которым ежедневно делил подушку?

Фу Шень не смог сдержать ухмылки.

- “Ты точно не был умным”.

Он медленно погладил Янь Сяоханя по спине, как будто держал на руках большого ребенка. Когда он немного успокоился, он взял его замерзшую руку и повел обратно в комнату, толкая его на кровать.

- “Земля холодная. Не сходи с ума, а теперь сядь обратно. Я спустился  вниз, чтобы попросить кого-нибудь приготовить какое-нибудь лекарство, и попросил слугу прислать немного горячей воды, пока я этим занимаюсь”.

Видя рассеянность Янь Сяоханя, отсутствие реакции на его лице, Фу Шэнь не мог чувствовать себя спокойно. Он придвинулся ближе и наклонил голову, чтобы поцеловать его в щеку.

- “Я скоро вернусь”, - успокоил он.

Физический контакт был эффективнее слов. Наконец-то в потухших зрачках Янь Сяоханя появилось пятно одухотворенности, уши слегка покраснели у основания, и тыльная сторона его руки с тоской коснулась щеки Фу Шэня.

-“Мн. Тогда продолжай.”

Казалось, он наконец очнулся от своего перевернутого, беспорядочного кошмара. Оцепенение, вызванное повышенным возбуждением, постепенно сменилось болезненностью, вся эта череда событий соединилась в его голове. Его рациональность, разбитая о землю, была снова собрана воедино, после чего яркие, свежеиспеченные, соблазнительные фрагменты обрушились, как бесчисленные бушующие волны.

Янь Сяохань:“...... ”

Ранее он беспокоился о здоровье Фу Шэня, обо всех вещах, которые он не осмеливался сделать в ночь их бракосочетания… другой мужчина сделал это полностью прошлой ночью.

Разве его колени не исчезли бы полностью от жестокого обращения...?

Подобно громкому раскату грома в его голове, он вдруг вспомнил то, к чему привык с момента своего пробуждения – Фу Шэнь действительно встал!

Дверь со скрипом открылась, и вошел Фу Шэнь, еще не успевший открыть рот, как Янь Сяохань догнал его.

-“Цзинъюань… что у тебя с ногами?”

“О, ты наконец вспомнил?” Фу Шэнь отодвинул свою мантию в сторону, чтобы показать ему два уникальных черных ботинка. “Отдел боеприпасов помог мне, сделав это. Я могу ходить как обычно после того, как надену их. Расслабься, я сейчас не использую ноги для ходьбы. У меня не болят ноги.”

У него с самого начала были длинные и прямые ноги, и с металлическими сегментами под подошвами, которые теперь поднимали его на несколько футов, он стоял более или менее на одном уровне с Янь Сяоханем. В паре с обтягивающими черными ботинками и тремя парами темно-серебряных железных пряжек, он демонстрировал его гибкую, высокую фигуру; почти ходячее ‘соблазнение’.

Янь Сяохань неловко кашлянул. В ту минуту, когда его мысли путались, головная боль становилась все сильнее, и он сопротивлялся ей, когда говорил.

- “Это неправильно, вчера… накануне был такой сильный дождь. Ты пробежал в нем целый день? Обычно, каждый раз, когда дома пасмурно, тебе слишком больно спать. Ты...”

Фу Шень зажал рот рукой.

-“Я принес лекарство, предоставленное Ду Леном. Мои икры немеют после того, как я его съем, и я ничего не чувствую. В любом случае, мне не нужно, чтобы они ходили пешком, так что это действительно не имеет большого значения. Я тебе не лгу.”

“Если у тебя действительно было такое чудо-лекарство, то почему ты не использовал его раньше, вместо того, чтобы ждать до сих пор, чтобы вынуть его?” Янь Сяохань отказался быть обманутым. “Не притворяйся, что это нормально, чтобы облегчить мое сердце”.

Слова Фу Шэня теперь были заблокированы, его поражения последовала за этим.

-“Хорошо, на самом деле есть одна вещь… помнишь, как вчера, когда я нашел тебя, я сказал тебе, что необычайно устал? Этот препарат заставляет вас заснуть после его приема. В то время, когда я проснулся и пришел, все вы исчезли без следа”.

“Это моя вина”. Янь Сяохань потер висок, голос был измученным. ”Если бы я узнал тебя раньше, я бы не заставил тебя напрасно терпеть столько лишений".

Фу Шэнь больше всего не хотел слушать подобные слова, но как раз в тот момент, когда он собирался взорваться, он увидел изможденное лицо собеседника и сдержанно зажал рот.

-“Не беспокойся обо мне, позаботься в первую очередь о себе. Я пошел искать врача и спросил его сегодня утром; лекарство, которое ты принял, без сомнения, было белым. Это дерьмо вызывает привыкание при первом использовании, и его трудно выбросить. Передай письмо принцу Ци, что ты не можешь выполнить это задание, и возвращайся со мной в столицу для лечения, хорошо?”

-"Почему здесь есть белая роса?” - спросил Янь Сяохань. “Белая роса в столице была принесена священником Чуньяном. Это место-источник?”

-“Не имеет значения, белая это роса или черная, ее зависимость ужасна, и ты понимаешь это даже яснее, чем я! Разве ты не можешь сначала побаловать себя, а потом беспокоиться о том, что случится с другими?!”

Янь Сяохань покачал головой.

-"Цзинъюань, если бы ты был на моем месте, ты бы тоже пошел на разведку”.

-“Моя задница, я бы сделал это!” Ярость Фу Шэня взлетела вверх. “В чем разница между тем, что эта глупость постигла тебя или меня? Тебя убьет то, что ты будешь вдали от общества, или что? Ты ведешь себя так чертовски упрямо!”

Только после того, как он закончил ругать его, он вспомнил, что врач сказал ему, что у кого-то, кто принимал белую плесень, из-за чрезмерной стимуляции ума во время начала, будет забывчивость, беспорядочное мышление, неустойчивое внимание, депрессия и другие симптомы, когда действие препарата ослабнет. Он не мог быть раздражительным или выговаривать; он должен был терпеливо составлять ему компанию и помогать ему в его постепенном уходе, и на реализацию которого уйдет много времени. По мнению Фу Шэня, это было похоже на старого быка, тянущего сломанную телегу.

У Янь Сяоханя не было сил спорить с ним. То, что сказал Фу Шэнь, было неспроста, но сейчас он просто ничего не мог расслышать. Это было похоже на то, как будто его шея тащила арбуз, и даже логика становилась чрезвычайно трудным и болезненным. Он, конечно, понимал, что молчание только ухудшит атмосферу между ними, но усталость тела и умственная усталость вспыхнули вместе с подавленным настроением, которое ему некуда было выплеснуть, переполняя его грудь. Он действительно не мог собраться с силами, чтобы попытаться что-то исправить.

Фу Шэнь нахмурился и встал. Янь Сяохань думал, что он сейчас распахнет дверь и уйдет, но эти черные ботинки остановились перед кроватью.

-“Забудь об этом… если ты не собираешься возвращаться, значит, ты не вернешься. Я не могу контролировать тебя”.

Сердечные струны непреднамеренно задетые, Янь Сяохань в ответ очень медленно поднял голову, чтобы посмотреть на него. Его удивление было подобно отдаленному приливу – хотя он еще не достиг берега, он все еще мог уловить его слабую дрожь.

Фу Шэнь ехидно ущипнул его за кончик уха, его преданные намерения были полностью продемонстрированы.

- “Если ты не собираешься возвращаться в столицу, ты должен быть хорошим и следовать за мной. Тебе не разрешается бегать наугад, и ты должен  принимать лекарства и лечить свое состояние. Понял?”

Янь Сяохань инстинктивно кивнул. Фу Шэнь наклонился и поцеловал его в середину бровей.

-“Все в порядке, не бойся. Делай, что тебе говорят, и я все улажу”.

У него был странный, успокаивающий вид ,возможно, аура, которая была усовершенствована многими годами руководства войсками. Это заставило Янь Сяоханя почувствовать, что даже если бы небеса обрушились перед ним, пока Фу Шэнь был там, он все равно мог бы создать для него участок мирной земли.

На самом деле у Фу Шэня тоже было собственное желание, но это не было очевидно. Он казался равнодушным, когда Янь Сяохань прыгал вокруг, и это ждало только этого момента, чтобы разразиться во всей своей полноте. Единственной мыслью в его голове было: независимо от того, было ли это в столице или префектуре Цзинь, этот человек абсолютно должен был оставаться в пределах видимости. Что касается принца Ци и задания – они могут отправляться к черту.

В этот момент за дверью раздался стук слуги . “Уважаемый гость, горячая вода здесь!”

Вместе с водой появился стол, полный еды. Янь Сяохань использовал полотенце, чтобы отжать свои полусухие волосы, когда выходил после ванны, затем заметил на столе кастрюлю с темно-коричневым подогретым лекарственным супом, запах которого был неприятен для ноздрей.

- “Что это?” - не мог не спросить он из любопытства.

Фу Шень налил ему миску.

-“Я специально заказал целебный суп. Разве у тебя не болит поясница?” он ответил самоотверженно.

При слове "исцеление" на ушах Янь Сяоханя мгновенно появился слой подозрительного румянца. На нем была только его тонкая внутренняя одежда, кожа на груди и шее была обнажена снаружи, что делало покраснение особенно заметным. Фу Шэнь был почти ослеплен им; хотя он бросил на него двусмысленный взгляд, он также почувствовал, что его слегка взволнованный вид выглядит одновременно жалким и милым.

Он взял миску и сделал глоток. Решив, что аромат едва уловим, он взял кусок одежды и накинул его на Янь Сяоханя, призывая его сесть и поесть.

Как будто их роли внезапно поменялись местами. Раньше Янь Сяохань неустанно заботился о Фу Шэне, каким бы незначительным ни было дело, а теперь именно Фу Шэнь был более дотошным и внимательным.

Прежде всего, когда дело касалось обычно грубых джентльменов, это соображение выглядело особенно редким и ценным.

Немного безымянного чувства разлилось в сердце Янь Сяоханя. Это было не совсем сладко, даже казалось немного невыразимо терпким и горьким. Именно он должен был позаботиться о Фу Шене, но вместо этого он заставил его бегать под проливным дождем, а затем дождался, когда он придет спасти его и ослабит действие препарата для него, заставив его потратить свои умственные и физические силы ради него…

Его презрение к самому себе разрасталось, как сорняки. Внезапно перед его глазами поднялся столб белого пара, и когда он сфокусировал их, перед ним стояла чаша с целебным супом.

Он бессознательно протянул руку и взял ее, затем увидел, как Фу Шэнь взял свою миску и слегка ударил ею о свою. Резкий звук динь раздался, когда они столкнулись, и Фу Шэнь сказал что-то с героическим духом, который взмыл к небу.

-“За то, чтобы трахаться”.

Янь Сяохань:“...... ”

Переводчик говорит: В этой последней строке Фу Шэнь произнес только иероглиф “干”. Одно из его 20 различных применений - “трахаться". Милый.