Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Посещение больного

Глава 3. Посещение больного

Фу Шэнь плохо спал. Лекарство, которое он принимал, имело бесчисленные побочные эффекты, включая учащенное сердцебиение, ночные кошмары и одышку. На полпути между сном и пробуждением он почувствовал, как будто большой валун давит ему на грудь. Он не мог пошевелиться, голова у него кружилась, в ушах гудело. Это были именно симптомы “сонного паралича” (1), описанные простолюдинами.

Хотя Фу Шэнь еще не полностью проснулся, его сознание было ясным. Он тихо замедлил дыхание и попытался моргнуть. Когда он, наконец, восстановил контроль над своими веками, он потянулся, чтобы схватиться за кровать, и попытался сесть.

Но он забыл, что его ноги все еще были повреждены, и он не чувствовал ничего ниже колен. Его руки и живот одновременно применили силу. Из-за этой чрезмерной силы, а также из-за неустойчивого центра тяжести он опрокинулся и упал прямо с кровати.

Кровать была не особенно высокой, но прямо под ней стояла скамеечка для ног. Когда Фу Шэнь упал, его сначала сильно ткнули в живот скамеечкой для ног. Затем он приземлился на спину на ледяные плитки пола, ударившись затылком до такой степени, что у него потемнело в глазах, а в ушах не переставало гудеть.

Но прежде чем он почувствовал, как началась тупая боль, дверь спальни распахнулась, и кто-то ворвался в комнату, чтобы взять его на руки. Прохлада осенней ночи все еще исходила от рукавов этого человека, но их ладони были такими теплыми, что казались обжигающими.

Фу Шэнь был обнят, его голова склонилась на грудь этого человека, а лицо прижималось к темно-синей парчовой мантии чиновника. Ткань была мягкой и гладкой на ощупь, а от воротника и рукавов исходила волна теплого и спокойного аромата. Ему, казалось, был человек, с которым он был очень хорошо знаком, но ему вдруг показалось странным из-за близкого расстояния между ними.

Его обжигающе горячее дыхание пропитало тонкую одежду, настолько обжигающее, что тело человека внезапно напряглось в шоке. Его немедленно уложили обратно на кровать, и слегка жесткая рука легла ему на лоб:

- “Почему у тебя такое горячее дыхание, у тебя жар?”

Когда его расплывчатое зрение и боль в теле постепенно прояснились, Фу Шэнь узнал человека, который держал его. Его первым действием было оттолкнуть эту руку:

-“Зачем ты пришел сюда?”

Следуя за ним, старый слуга и молодой охранник Летающего Дракона услышали этот холодный и резкий допрос, когда вошли в дверь. Они немедленно остановились на месте, думая, что слухи все-таки не были ложными: ни один из этих двух мужчин не были милыми дружелюбными людьми, и когда неизбежно начнется борьба, будет крайне важно сначала задержать Янь Сяоханя.

Янь Сяохань закрыл глаза и глубоко вздохнул, не желая опускаться до уровня Фу Шэня. Он сухо сказал:

-“Ваша лихорадка сбивает вас с толку, встаньте и выпейте немного воды. Я попрошу кого-нибудь измерить ваш пульс и дать вам рецепт”.

Фу Шэнь закрыл глаза и дал теплый ответ:

- “Не беспокойтесь. Давайте поговорим о деле:

- Господин Ян удостаивает мое скромное жилище своим присутствием глубокой ночью, какими учениями вы пришли просветить меня?”

Янь Сяохань проигнорировал его. Не спрашивая сначала, он подошел к столу и взял чайник. Налив полстакана уже холодного чая, он сразу же помрачнел. Он холодно взглянул на старого слугу:

-“Вот как ты служишь своему хозяину?”

Фу Шэнь почувствовал, как у него заболела голова:

-“Ты все еще не закончил...”

Янь Сяохань сказал:

-“Благородное тело маркиза несравненно драгоценное (3), как можно терпеть такое пренебрежение? Если вы продолжаете быть таким беспечным, не вините этого чиновника за то, что он сообщил о таком положении дел Его Величеству и потребовал наказания".

Пальцы Фу Шэня, висевшие рядом, почти незаметно дернулись.

Старый слуга ни в коем случае не был способен вынести такого испуга и поспешно опустился на колени, чтобы молить о пощаде. Фу Шэнь был так раздосадован, что больше не мог этого выносить и, наконец, сдался:

- “Достаточно, спасибо, сэр Ян, за то, что вы управляете моими домашними слугами вместо этого маркиза”.

В его словах был намек на саркастический упрек Янь Сяохань за вмешательство в чужие дела. Янь Сяохань умело плыл по течению (4), ледяным тоном выплюнув:

-“Принеси горячей воды”, прежде чем неохотно проявить великодушие и отпустить слугу.

Теперь в комнате оставалось только три человека. Янь Сяохань стоял у кровати и смотрел вниз, наблюдая за ним. Прикроватная лампа была недостаточно яркой, поэтому большая часть лица Фу Шэня была скрыта в тени, отчего очертания его черт казались особенно четкими со скрытыми глубинами. Он действительно был изношен до костей и кожи, но в то же время был по—настоящему прекрасен вне всякого сравнения-так прекрасен, что почти резало глаза.

Янь Сяохань улыбнулся, полной очень фальшивой искренности:

-“Маркиз просто в сердце императора. Услышав о вашем возвращении в столицу, Его величество специально приказал мне привести кого-нибудь, чтобы пощупать пульс маркиза.

Глаза Фу Шэня были полузакрыты, когда он говорил с усталой слабостью:

-“Благодарю ваше Величество за его заботу вместо меня. Вы можете вернуться и ответить на указ: с этим маркизом все в порядке. Мне уже поставили диагноз и лечили военные врачи армии Северной Янь, так что нет необходимости беспокоить каких-либо имперских врачей”.

В столице ходили слухи, что маркиз Цзинь Нин был упрямым и яростно независимым, невосприимчивым как к уговорам, так и к принуждению (5). Это действительно казалось правдой.

Сопровождающий Летающего Дракона военный врач Гвардии Шэнь И'цзе сделал шаг вперед. Из доброжелательности врача он намеревался умолять упрямого генерала от имени своего начальника. Но Янь Сяохань тут же поднял руку, жестом приказывая ему остановиться, показывая, что он сначала подождет. Выражение, случайно появившееся на лице Янь Сяоханя, было в точности таким, как у человека, имеющего дело с беспокойным свирепым зверем.

-“Его величество обеспокоен травмой маркиза, поэтому этот скромный чиновник (6) пришел сюда сегодня, чтобы успокоить Его величество”.

Янь Сяохань посмотрел на профиль Фу Шэня сбоку, медленно и четко выговаривая каждое слово:

-“Чтобы заслужить доверие маркиза, этот военный врач в армии Северной Янь должен обладать изысканными медицинскими навыками. Этот скромный чиновник не беспокоится о неправильном диагнозе. Просто травма маркиза невероятно важна, и всегда полезно найти еще нескольких врачей, чтобы проверить их в качестве второго мнения. Что ты об этом думаешь?”

Фу Шэнь поднял веки и встретился с ним взглядом.Встретив этот взгляд, холодный, как холодное железо, сердце Янь Сяоханя дрогнуло. Внезапно в его сознании возникла странная иллюзия, как будто Фу Шэнь смотрел сквозь него, чтобы холодно посмотреть на другого человека.

Через некоторое время этот невероятно упрямый маркиз Цзинь Нин опустил глаза. Он расчесал пригоршню разбросанных длинных волос и вяло протянул руку, жестом приглашая Янь Сяоханя помочь ему подняться:

-“Так как ты уже пришел… тогда, если я могу вас побеспокоить, пожалуйста, продолжайте”.

Шэнь Ице застыл, но Янь Сяохань, казалось, не понял ничего плохого в этом соглашении. Фу Шэнь, вероятно, считался первым человеком, который когда-либо приказывал посланнику Королевского инспектора охраны Летающих Драконов, как своей личной горничной.

Янь Сяохань помог ему подняться, а сам сел боком на кровать. Боясь, что изголовье кровати ударится о его раны, Янь Сяохань протянул руку, чтобы погладить Фу Шэня по спине, почти обняв его, чтобы он не соскользнул вниз. Из-за этого точного движения волосы Фу Шэня рассыпались, поэтому Янь Сяохань небрежно обнял его и осторожно заправил упавшие пряди волос за ухо Фу Шэня. Таким образом, большая часть тела Фу Шэня упала ему на руки. Маркиз Цзинь Нин, вероятно, подумал, что эта "подушка" мягче кровати, поэтому он не стал поднимать шум из—за того, насколько отвратителен Янь Сяохань как личность,немного поерзав, он выбрал удобную позу, чтобы лечь.

Эта позиция казалась слишком интимной для двух “заклятых врагов”, но, к счастью, Шэнь Ицэ был полностью сосредоточен на состоянии Фу Шэня. Он не заметил, когда посланник Королевского инспектора, которого боялись все официальные лица, заботливо поднял одеяло и завернул в него маркиза Цзинь Нина, и не видел, как маркиз Цзинь Нин расслабил напряженную спину под одеялом и позволил всему своему весу давить на тело Янь Сяоханя.

У Фу Шэня действительно была высокая температура, и после недавнего падения все его тело болело. На самом деле он не был таким деликатным человеком, но Янь Сяохань, вероятно, видел слишком много высокопоставленных чиновников, похожих на “слабые ивы, дрожащие на ветру” (7), и поэтому подсознательно относился к нему как к хрупкой вазе.                                

-“Тело маркиза повреждено, и его здоровье не так хорошо, как раньше, поэтому он должен быть осторожен, чтобы избежать простуды. Не используйте холодные продукты и не ешьте стимулирующую пищу. Спальня должна защищать от холода и быть свободной от влаги. Теперь, когда погода постепенно становится холоднее, угольные жаровни и их рамы следует разжигать пораньше”.         

После того, как Шэнь Ицэ закончил щупать его пульс, он отпустил запястье Фу Шэня и продолжил:

-“Маркиз, пожалуйста, простите нас, этот скромный чиновник (8) должен осмотреть раны на ваших ногах”.

Янь Сяохань молча распахнул одеяло и помог ему закатать манжеты брюк. Во время этих действий кончики его пальцев неизбежно соприкасались с кожей. Фу Шэнь почувствовал что-то ненормальное в его движениях и странно посмотрел на него.

Он вспомнил, что Янь Сяохань явно не чувствовал головокружения или тошноты при виде крови, так почему же он дрожал?

Хотя Фу Шэнь в данный момент не чувствовал никакой боли, Шэнь Ицэ все еще старался не использовать слишком много силы:

-“Поверхностные раны зажили очень хорошо. Лихорадка, должно быть, из-за холодного ветра снаружи. Самые серьезные травмы маркиза - в коленях и венах. Для этого потребуется от трех до пяти лет медленной реабилитации, и есть надежда немного восстановиться, но… Я боюсь, что в будущем будет трудно вставать и ходить”.

Янь Сяохань сложил для него сумку для брюк Фу Шэня и снова завернул его в одеяло. Шэнь Ицэ забрал подушечку для запястья, которую он использовал для измерения пульса:

-“Я напишу рецепт для маркиза, сначала сосредоточившись на лечении простуды. Что касается травм на ногах и ступнях, продолжайте следовать плану лечения доктора Северной Янь на данный момент. Этот смиренный вернется и проконсультируется с императорскими врачами, чтобы продолжить размышления. Опираясь на их коллективную мудрость, мы, возможно, сможем придумать лучший способ”.

Как только Фу Шэнь кивнул, он внезапно втянул холодный воздух и прошипел: -“...Тише!”

Шэнь Ицэ:

-“А?”

-"...Ничего”, - Фу Шэнь стиснул зубы и согнул плечи, которые Янь Сяохань сжимал до боли. Он кивнул и поблагодарил его. ”Спасибо вам, доктор Шень (8), за то, что взяли на себя все эти хлопоты".

-” Я не осмеливаюсь принять вашу похвалу", - Шэнь Ицэ смиренно отвернулся в сторону. “Медицинские навыки этого скромного чиновника не отточены, и мне действительно стыдно за то, что я не могу помочь облегчить заботы и трудности маркиза”.

-“Доктор Шэнь ни в коем случае не является неквалифицированным”,-вместо этого Фу Шэнь был здесь самым спокойным и широким кругозором. “Будучи раненым до такой степени, я хорошо осознаю свою собственную ситуацию. Я могу только делать все, что в моих силах, и прислушиваться к тому, что пожелали для меня Небеса”.

-“Маркиз, пожалуйста, будьте уверены, Небеса никогда не закрывают все

Выходы,неизбежно найдется способ вылечить ваши раны”. Янь Сяохань внезапно заговорил, а затем повернулся к Шэнь Ице:

- “Отнеси рецепт слугам резиденции маркиза и попроси их приготовить отвар лекарственных трав. Если какое-либо лекарство пропало, попросите кого-нибудь пойти и купить его. Если ничего не удастся найти, возьмите немного из моей собственной резиденции”.

Шэнь Ицэ почувствовал, что им двоим, похоже, есть что сказать друг другу, поэтому он поклонился Фу Шэню и последовал приказу уйти.

Янь Сяохань поддержал Фу Шэня, чтобы тот лег обратно, выражение его лица было непостижимым. Он родился с естественной искренней, доброй и нежной внешностью. Глядя только на его лицо, было бы невозможно сказать, что это он только что ущипнул твердого и непреклонного генерала Фу, пока тому не пришлось глотнуть холодного воздуха.

Наконец, в комнате остались только они двое. Янь Сяохань выдвинул табурет и сел подальше от него:

-“Твои ноги ... ”

-” Разве я не сказал это только что, это просто так, - Фу Шэнь протянул руку и прервал его, - Налей мне стакан воды”.

Янь Сяохань нахмурился:

- “Холодно".

"Я все еще хочу его, если оно холодное, ты хочешь, чтобы я вместо этого умер от жажды?” Фу Шэнь сказал: “В том же духе мне все еще приходится жить, даже со сломанными ногами. Что, я бы повесился только за это?”

Янь Сяохань потерял дар речи. Он мог только опорожнить наполовину полную чашку оставшегося чая и налить новую, чтобы передать ему:

-“В сердце его Величества остаются сомнения, и он специально попросил меня привести людей, чтобы проверить”.

Фу Шэнь:

-“Тогда этого старика (9) теперь можно освободить”.

Янь Сяохань бесцеремонно ответил:

-“То, как я это вижу, не обязательно. Разве ты все еще не дышишь?”

Фу Шэнь посмотрел на него с явным выражением “ты снова создаешь проблемы из ничего”.

-“Я всегда чувствую, что все это на самом деле не реально”, - спросил Янь Сяохань. “Вы действительно не оставили себя в стороне или намеренно не опубликовали  искаженные новости?”

Фу Шэнь спросил в ответ:

-“Почему ты так думаешь?”

Янь Сяохань прямо ответил:

- “Потому что ты родился с умной и интеллигентной внешностью. Просто глядя на твое лицо, я понимаю, что ты не из тех, кто способен на такие идиотские поступки”.

-“Это правда”, - покачал головой Фу Шэнь и медленно допил воду. “От оружия при свете легко увернуться, но от стрелы из темноты трудно защититься. Думая, что меня никогда не обманут и не попадут в ловушку... Не слишком ли ты думаешь обо мне как о боге?”

Янь Сяохань не ожидал, что оценка Фу Шэня о себе будет такой низкой, и на мгновение замер.

Поступив в армию в юном возрасте, добившись впечатляющих подвигов на поле боя… Фу Шэнь, казалось, существовал для того, чтобы разрушить концепцию “невозможного”.

Маркиз Цзинь Нин и Железная кавалерия Северного Янь были непобедимыми мифами в сердцах многих людей. Этот образ слишком глубоко укоренился в сознании людей, до такой степени, что эти иллюзии даже повлияли на Янь Сяоханя.

Но Фу Шэнь был обычным человеком, без трех голов и шести рук, без медной кожи и железных костей. Его тело из плоти и крови все еще не могло устоять перед огромным валуном, падающим с неба.

-Знаете, на обратном пути в столицу я зашел в чайную и поболтал там с людьми. Я слышал, как они говорили, что в столице распространяют народную балладу под названием " Пока командир Фу находится в Северном Синьцзяне, столица все еще может спать спокойно”."  Фу Шэнь продолжил: “Это действительно смешно, когда так ставится. Я прожил в Северном Янь семь-восемь лет. Все это время я думал, что просто делаю выдающуюся карьеру для себя, защищая страну и успокаивая людей. Я был таким высокомерным и диким, что даже забыл свою собственную фамилию. Теперь, в конце концов, я наконец понял, что я не просто мешал татарам и народу Чжэ спать-я даже нарушил мирный сон "этого" ... ”

Янь Сяохань сказал:

-“Раз уж вы это поняли, почему бы просто не передать свою военную мощь и спокойно отправиться домой на тихую пенсию на ферме? Разве быть богатым и благородным бездельником не лучше, чем вести поход на поле боя или быть втянутым в политические интриги в столице?”

-“Ну же”, - насмешливо рассмеялся Фу Шэнь. “Мы что, в первый раз встречаемся? Брат Янь, я думал, что, несмотря ни на что, мы будем считаться знакомыми, которые все еще могут вести глубокую беседу, и все же ты все еще даешь мне этот разговор?"

Он понизил голос:

- “Восточные татары не отказались от своих планов, и народ  И все еще с жадностью смотрит на нас. Сколько людей при императорском дворе были ослеплены этими десятью годами мира и процветания? Если я уйду сейчас, кто возглавит Железную кавалерию Северного Янь в будущем? Кто согласится торговаться с императорским двором от имени пограничных армий? Когда придет время, когда атакующая армия достигнет городских ворот, разве самыми несчастными не будут обычные солдаты и невинные простые люди?”

“Какое это имеет отношение к тебе?”

Фу Шэнь резко поднял взгляд, как будто не мог представить, что Янь Сяохань так быстро отвернется от него.

Янь Сяохань холодно сказал:

-“Его величество боится вас, придворные сомневаются и подозревают вас, эти глупые простолюдины знают только, как слепо кричать на ветер. Теперь, когда вы сегодня впали в такое состояние, есть ли кто-нибудь, кто действительно заботится о вас? У тебя едва ли есть место, где можно укрыться, но у тебя все еще есть свободное сердце, чтобы беспокоиться за всех тех, кто под небесами. Вы не находите это ироничным, генерал Фу?”

Эти слова были холодны и бессердечны, вопреки всякой общественной благодати. Но вопреки ожиданиям Янь Сяоханя, Фу Шэнь на самом деле не ответил саркастически.

Янь Сяохань наблюдал за его боковым профилем, опустив глаза в глубокой задумчивости, и вдруг понял, что юношеское высокомерие Фу Шэня и привлекательная резкость прошлого... в настоящее время тускнеют и исчезают. Болезнью и болью, ветром, снегом и пылью или другими вещами… будучи полностью изношенным и уничтоженным.

Их разделяло физическое расстояние, но их отношения были гораздо более откровенными и открытыми, чем в самом начале, до такой степени, что это можно было бы почти назвать “открытием своих сердец друг другу”. Эти двое действительно расходились во мнениях, но это несогласие было далеко не тем, о чем публично ходили слухи о взаимной неприязни. Они познакомились друг с другом еще в юности, и отношения так называемых “заклятых врагов” были просто недоразумением, которым они удобно воспользовались. В конце концов, один из них был важным министром, обладающим военной властью, в то время как другой был любимым и доверенным лицом императора—если бы их отношения были слишком хорошими, это вместо этого привлекло бы подозрения других.

Они подыгрывали друг другу как незнакомцы, чтобы скрыть скрытые интимные разговоры и молчаливое взаимопонимание. Но хотя такое расположение, по общему признанию, позволило им избежать немалых неприятностей, оно также усилило некоторые различия и привело к увеличению разрыва между ними.

Клан Фу из поколения в поколение зарабатывал благородные заслуги. Все представители поколения отца Фу Шэня погибли на поле боя; верность и ответственность были почти вырезаны в его костях и плоти. С другой стороны, Янь Сяохань был скромного и низкого происхождения. Он наступил на бесчисленное множество людей, чтобы подняться до своего нынешнего положения сегодня. Единственное, чему он подчинялся, была воля императора—никаких принципов, никакого результата. Он был совершенно неспособен понять этих “честных господ чести”, которые постоянно теряли деньги, ничего не получая взамен, даже включая их конечную судьбу.

В конце концов, они оба не пошли по одному и тому же пути. Возможно, они оба давно этого ожидали. Они просто не представляли, что конфликт застигнет их врасплох и на самом деле потребует от них заплатить такую высокую цену.

Вот один фанарт-портрет Янь Сяоханя

1. 鬼压床 буквально переводится как что-то вроде “призрак давит на вас в постели”, но сегодня мы называем это состояние Сонным параличом. По сути, вы в сознании, но не можете двигаться. Это часто сопровождается галлюцинациями сверхъестественного существа, а также давлением на грудь, связанным со страхом и паникой.

2. По-видимому, 沉水香 = “лигнум

аквилариевый смолистый”?

3.千金金 буквально переводится как что-то вроде “благородное тело стоимостью в тысячу золотых”.

4. 顺坡下下 буквально переводится как что-то вроде “слезание с осла при спуске по склону”.

5. 软 软 буквально означает что-то вроде “не будет есть ни мягко, ни жестко". В принципе, вы не получите никаких результатов, независимо от того, будете ли вы его уговаривать или угрожать ему.

6.下官 лит. “низший чиновник”-это скромный/самоуничижительный термин, используемый правительственными чиновниками для обозначения самих себя, независимо от их фактического ранга.

7. 弱柳扶风-это образ для того, чтобы быть особенно слабым / немощным.

8. Фу Шэнь технически называет Шэнь Ице “先生”, что обычно переводится как “Мистер”. Однако этот термин также уникально используется для обращения к учителям и врачам.

9. 老人家-вежливый термин для обозначения пожилой женщины или мужчины. Я была немного не уверена, как это перевести, так как “старик” кажется немного неформальным, но ладно.