Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Лук из сандалового дерева

Глава 20. Лук из сандалового дерева

Двое, наконец, выбрались из оврага, когда наступили сумерки, встретившись с поисковой группой Стражи Летающего Дракона. Янь Сяохань помог Фу Шэню взобраться на лошадь, разделив с ним поездку, в то время как Охранник лично сопроводил последнего обратно на виллу "Скрытая орхидея".

Все Стражники остановили свой марш, когда подошли к внешним воротам Виллы. Янь Сяохань также спешился в этот момент, передал Фу Шэня И Симину и другим, которые деловито подбежали, добавил несколько указаний, таких как “обратите внимание на рану” и “немедленно примените лекарство”, затем пошел, чтобы убедить свою лошадь уехать.

Его фигура была погружена в расплавленный лунный свет и тусклое свечение с особенно загадочным силуэтом, из-за чего его лицо казалось исключительно бледным. Фу Шэнь чувствовал себя более чем виноватым и совершенно извиняющимся внутри. Было бы вполне разумно сказать, что кого-то, кто прошел через большие трудности, чтобы вернуть его, следует пригласить в его дом на чай и немного отдохнуть. Однако, поскольку они укрывали крупного потомка семьи Цзинь, и обе стороны были хорошо осведомлены об этом вопросе, если бы Стражу Летающего Дракона впустили, это было бы равносильно отправке ягненка в логово тигра, все, что делалось раньше, было бы совершенно бесполезной тратой усилий.

-“Нет необходимости отсылать меня. Отдохни хорошенько ”. Янь Сяохань поднял поводья, говоря с мягкой улыбкой, когда, казалось, уловил свою вину.“У меня все еще есть официальные дела, которыми я должен заняться, и я не буду беспокоить тебя с этим. Пожалуйста, очень хорошо берегите себя, Молодой мастер Фу. Когда-нибудь мы снова увидимся в столице.

Фу Шэнь поднял руку в знак прощания с ним, его глаза следили за фигурами Охранника Летающего Дракона, когда они исчезли в конце горной дороги. Обернувшись, он обнаружил, что И Симин держит его за руку и задумчиво смотрит на него.

-“Тск, тск, тск. Вы знаете друг друга совсем недавно, и теперь вы смотрите на него своими большими водянистыми глазами, как будто расстроены тем, что он должен уйти?” - сказал он с мягким сарказмом. “Посмотри на всю твою беспокойную энергию, как будто ты не можешь дождаться, когда он привяжет тебя к своему поясу и приведет с собой. Очень многообещающе.”

Фу Шень отдавал так хорошо, как получал.

-“Несмотря ни на что, он спас меня из долины. Что ты делал? Ждать, пока ты допьешь свой чай и достаточно отдохнешь, прежде чем придешь и найдешь меня, когда я, возможно, уже остыл там, внизу? У тебя все еще есть лицо, чтобы "цыкнуть" на меня? Очень добродетельно".

-"...Это правда. Быть достаточно достойным, чтобы называться тем, кто рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя, - это то, на что даже я не могу полностью претендовать. Ладно, пошли, пошли. Доктор уже полдня ждет внутри. Проверь свою рану.”

Никто больше не был в настроении отправляться на охоту после того, как пережил нечто подобное, и все они согласились остаться на ночь на Вилле, прежде чем позже вернуться в столицу. После этого И Симин принял меры и забрал женщину и младенца. Фу Шэнь пробыл еще несколько дней, пока рана на его спине не затянулась, и только тогда он сел на коня и с важным видом спустился с горы.

Во время своего отъезда он намеренно вернулся на тот открытый склон с орхидеями, который он видел много лет назад, и остановился там на очень долгое время. В конце концов у него не хватило силы воли сорвать одну из них. Со вздохом повернувшись лицом к ветру, он развернулся и пришпорил коня, чтобы уехать.

Вспоминая эту сцену спустя столько лет, теперь казалось, что прошла целая жизнь, – таким образом, он внезапно понял истину, стоящую за “юность не знает вкуса печали, сочиняя стихи, чтобы описать ее".[1] Небо изменило цвет, когда он вернулся в поместье герцога Инь, и он получил хороший нагоняй от Фу Тинсиня. Полагаясь на собственную молодость, Фу Шэнь не воспринял свою рану в спине слишком серьезно, несколько дней лежал на животе, прежде чем снова стать живым чемпионом.

Однако сейчас ситуация в столице была не очень хорошей. Масштабы участия в инциденте с мятежом становились все шире и шире; расследованием занимались не только те, кто состоял в одной партии с Хань Юанем, но и те, кто был связан с принцем Ань. Ситуация была важной до такой степени, что последователи и старые друзья Цзинь Юньфэна страдали от его распространения. Император, по-видимому, был решительно настроен превратить Цзинь Юньфэна в птицу-предупреждение для принца Аня, а императорские просьбы Фу Тинсин и остальных  были камнями, брошенными в бездонное море. Все в Суде сидели на краешках своих кресел, каждый из них чувствовал опасность.

Фу Шэнь никогда не был в суде, но из того небольшого количества новостей, которые он услышал об этом от Фу Тинсиня, его разум был полон забот и беспокойств. Его беспокойство привело к тому, что он не рассказал дяде о том, как он спас потомка семьи Цзинь даже по сей день, опасаясь, что его действия в одиночку вызовут проблемы для Фу Тинсиня; его беспокоило то, как эти двое были так тесно связаны с этим, что каждый день, когда этот инцидент не был связан, был еще одним днем, когда они не могли освободиться.

Пока его мысли блуждали, кто-то из домашних передал ему письмо с надписью, утверждая, что оно пришло извне и было приглашением для него посетить обед в "Яркой гармонии" к западу от моста Брайтспринг[2] во время Лошади(11:00-13:00)

Фу Шэнь взял его и посмотрел. Его собственное имя было написано красным снаружи, а внутри был посыпанный золотом лист бумаги с мелким аккуратным почерком, на котором было написано название “Полковник Ян из Левой Божественной Военной гвардии”.

Он вскочил, поспешно пошел в свою комнату, чтобы переодеться и причесаться, а затем вышел, как только был готов. Хотя его лицо было намеренно напряженным, оно все еще не скрывало его волнения. Слуга, следовавший за ним, все время бежал трусцой, внутренне озадаченный: как странно. У кого есть эта великолепная способность заставить свою душу лететь за ними всего одним приглашением?

Яркая Гармония была известным столичным рестораном, повар которого разбирался в кухне Хуайян. Фу Шэнь быстро поднялся по ступенькам, толкнул дверь отдельной комнаты, отодвинул в сторону четырехсекционную складную ширму, и его взгляд привлекла фигура, одетая в бледно-голубое, сидящая прямо внутри. Что кто-то услышал его шаги, случайно повернул голову в сторону двери, чтобы одновременно посмотреть.

-“Брат Ян!”

Он улыбнулся без слов, возможно, даже не чувствуя, что сделал это. Янь Сяохань посмотрел ему в глаза и встал, чтобы поприветствовать его, его поведение было теплым и нежным, как весенний ветерок, ласкающий лицо.   

-“Пожалуйста, входите. Как ваше здоровье, молодой мастер Фу?”

-“Все было хорошо. Все это были незначительные травмы, они не имеют значения". Фу Шэнь сел напротив него, попивая чай, который ему налил другой. “Почему ты сегодня в таком хорошем настроении, брат Ян? Случилось что-то особенное?”

Янь Сяохань рассмеялся.

-“Никогда. Я просто услышал, что вы вернулись в столицу. Мне следовало бы приготовить подарки и посетить ваше Поместье в благодарность за вашу доброту, спасшую мне жизнь, но просто мой статус все усложняет. Возможность дружить с тобой уже достаточно редка, и я не должен запятнать самый передний порог герцога, ступив на него. Я все обдумал, а потом решил, что позвоню тебе, чтобы поблагодарить наедине.”

Их звания были такими же разными, как земля и небо, их дружбе суждено было показаться неподобающей другим. Янь Сяохань поднимал этот вопрос снова и снова – возможно, он также хотел, чтобы он говорил об этом сдержанно, чтобы не вызывать критики. Вздохнув, Фу Шэнь отметил его добрые намерения.

-“Ты ведешь себя так отстраненно, брат Ян. Мы с тобой остались в пещере глубоко в горах, почему мы должны продолжать говорить о личности и семейном положении? Или я, по-твоему, эгоистичный сноб?”

Янь Сяохань полностью понимал, что Фу Шэнь намеренно подавлял себя. Он не мог не отступить на шаг, чтобы загладить свою вину.

-“Хорошо, я не буду поднимать эту тему. Я неправильно выразился – вы не виноваты, Молодой мастер Фу.”

Он наказал себя чашкой чая вместо вина. В разгар их разговора в дверь постучал официант, затем расставил на столе тарелки. Используемые ингредиенты были не такими дорогими, как те, что использовались в поместье маркиза Гао Мена, но они превосходили его по деликатности, легкости и питательности пищи. Также не было ни морепродуктов, ни баранины, чтобы испускать этот рыбный, овечий запах, и даже в чашке Фу Шэня был сладкий фруктовый напиток.

Этого банкета было достаточно, чтобы понять намерения Янь Сяоханя, и Фу Шэнь, естественно, не был склонен отмахиваться от его доброты. Они болтали во время ужина, без умолку болтая обо всем и их трапеза длилась почти полный шичен.

Счастливо насытившись едой и питьем после полудня, когда пришло время уходить, Янь Сяохань внезапно заговорил с ним понизив голос.

-“Разговоры в Суде стали напряженными, круг лиц, причастных к делу Цзинь, расширяется. Его Величество часто задает вопросы, и Департаменту неоднократно приказывали проводить строгие расследования ...Он сделал паузу, чтобы кивнуть на Фу Шэня.

-“Ты,тот кто пытается что-то утаить у него за спиной, ты должен быть предельно осторожны”.

Фу Шэнь выглядел испуганным. “Большое спасибо за упоминание об этом, брат Ян", - виновато ответил он. ”И спасибо за ваше внимание".

Янь Сяохань холодно улыбнулся. “То, что вы все способны скрывать свои лисьи хвосты, - это то, за что я бесконечно благодарен”.

Было бы неуместно, чтобы они приходили и уходили одновременно, поэтому Янь Сяохань ушел первым. Фу Шэнь ждал в отдельной комнате чуть больше половины времени, которое потребовалось бы для заваривания чашки чая. Когда он спустился вниз, большая карета с голубым промасленным навесом внезапно подъехала к воротам и остановилась прямо перед ним. Кучер проворно спрыгнул с нее, отдавая ему честь.

-“Здравствуйте, Молодой Мастер Фу. Мой хозяин приказал этому ничтожеству отвезти вас обратно в Поместье. В карете также есть несколько подарков, приготовленных для вас, если вы не возражаете, молодой Господин.”

-“Эм? Это из Поместья? .. ”

-” Северную стражу зовут Ян", - лаконично ответил водитель.

Продуманный и правильный это определенно походило на личный стиль Янь Сяоханя. Фу Шэнь приподнял занавеску кареты и быстро забрался в нее. Он заметил две коробки, аккуратно расставленные в отделении, одну большую и одну маленькую; большая была аккуратным квадратом, а маленькая была плоской и длинной.

“Что в них?” - спросил он из невыносимого любопытства.

- Этот ничтожество не знает, - извиняющимся тоном сказал кучер, - они были куплены лично моим хозяином. Мы собираемся уходить, так что, пожалуйста, присаживайтесь, молодой Господин.”

Фу Шэнь устроился в необычайно устойчивом экипаже, осторожно открыв упомянутый ранее длинный ящик. После того, как он хорошенько рассмотрел предмет внутри, его сердце внезапно начало бешено биться.

Это был профессионально вырезанный изогнутый лук из красного сандалового дерева!

В тот день на горе Драгоценных камней Янь Сяохань разрубил лук Фу Шэня на части, но позже они разделили страдания, связанные с падением со скалы и совместным походом – следовательно, он упустил из виду этот вопрос и не собирался искать его, чтобы потребовать компенсацию за это. И все же Янь Сяохань был тем, кто держал это в уме, ища возможность пополнить его запасы.

Сердце Фу Шэня обмякло, но в то же время заболело, горло вело себя так, словно оно было закупорено. Он протянул руку и нежно погладил зеркально отполированную поверхность лука, нащупав несколько вырезанных печатью иероглифов на кончике лука- его название.

‘Глубокий закат’[3]

Его эмоции немного успокоились, он закрыл крышку коробки и посмотрел на другую, большую коробку. На этот раз он, напротив, и не подумал плакать, подняв крышку— это превратилось в эмоцию между плачем и смехом, так как внутри коробки было полно сушеных грибов, а также кедровых орехов, фундука, каштанов и всевозможных сухофруктов.

Он действительно помнил все – он помнил доброту и помнил глупости.

Фу Шэнь некоторое время молча смотрел на содержимое коробки с глупой ухмылкой, пока карета не остановилась у угловых ворот поместья герцога. Увидев, как он высаживается, слуги у ворот бросились нести его вещи. Фу Шэнь держал шкатулку с луком так, словно это было бесценное сокровище, и шел вперед, давая указания.

-“Отнеси это ко мне во двор. Через некоторое время возьмите примерно половину этого и принесите в каждую комнату. Скажи, что это было послано от друга".

Независимо от того, был ли он Летающим Драконом или Имперской гвардией, Фу Шэнь считал его другом. Что касается порога Поместья, то если он запятнан, значит, он запятнан.

На следующий день Фу Шэнь встал рано и ушел, чтобы найти И Симина. Он подумал о том, что вчера сказал Янь Сяохань, и ему нужно было собственными глазами убедиться, что служанка и мальчик в целости и сохранности, чтобы чувствовать себя спокойно.

И Симин был тщателен в своей работе и располагал огромным количеством средств, поэтому эти двое были переданы ему, чтобы он договорился, когда придет время. Из-за того, что проходы как по суше, так и по морю были перекрыты допрашивающими офицерами, идти на юг было нелегко, и ехать в другую префектуру или округ тоже было небезопасно. Он просто нашел для них место в уединенном дворике в сельской местности небольшого округа, за которым ухаживала пожилая пара. Тем, кто был снаружи, сказали, что они были внучатыми племянницей и племянником, которые потеряли обоих родителей и приехали из другого района в поисках убежища.

Эти двое гнали своих лошадей всю дорогу, и когда они прибыли, служанка Цай Юэ как раз помогала старой леди вышивать. Увидев, что пришли ее благодетели, она быстро церемонно встала и с особой вежливостью принесла чай. Фу Шэнь оглядел окрестности, отметил, что ее жизнь была беззаботной, и о ребенке кто-то заботилсась, и немного успокоился, еще раз предупредив ее, что в эти дни ей не следует много гулять на улице.

Хотя он боялся за них и прямо не объяснил ситуацию в суде, Цай Юэ уже косвенно знала, что семья ее хозяина попала в беду, от которой трудно было убежать, и в будущем будет трудно добиться их освобождения. Она отдала им честь со слезами на глазах, говоря, плача.

-“Ваша доброта в спасении наших жизней, молодые Мастера, - это то, что Цай Юэ будет помнить всю свою жизнь. Она не сможет вернуть это огромное деяние в этой жизни и может только каждый день молиться, чтобы Будда благословил вас обоих. В следующей жизни она была бы готова быть вьючным животным, усердно трудящимся для твоего блага”.

Фу Шень не выдержал и отвернулся. И Симин вздохнул.

-“В этом нет необходимости. Пока ты хорошо воспитываешь этого ребенка, наши мысли не пропадут даром”.

Этот полукрупный ребенок уже смог сползти с кровати кана, каким-то образом перебравшись на бок Фу Шэня, чтобы погрызть его рукав своим беззубым маленьким ртом. Фу Шэнь поднял его; видеть, как он размахивает руками и громко выкрикивает глупости, было восхитительно очаровательно, и темная дымка в его сердце слегка рассеялась, когда он слабо улыбнулся.

Он был красивым молодым человеком и человеком одновременно честным и талантливым – эта улыбка была сродни тысяче цветущих деревьев, наполняющих комнату своим сиянием. Крошечный младенец тоже казался бесконечно счастливым, вертелся в его руках, как будто хотел наброситься на него. Фу Шэнь не ожидал, что он действительно очарует ребенка, поэтому он отпустил его вместе со своей радостью.

После шума, поднятого одним большим и одним маленьким, старуха унесла ребенка. И Симин не хотел оставаться здесь надолго и воспользовался этим как шансом уйти. Фу Шэнь оставил им немного серебра и заявил, что нет необходимости провожать их, в недвусмысленных выражениях. Эти двое старались быть как можно незаметнее, уезжая в город так же незаметно, как и приехали.

Однако примерно на полпути Фу Шэнь рассеянно пощупал свою талию и понял, что нефритовый кулон, который он носил под одеждой, неожиданно пропал. Если бы он потерял что-то еще, с ним все было бы в порядке, но этот кусочек нефрита просто случайно подарил ему его второй дядя, и это было то, с чем Фу Шэнь ни разу не расставался с детства и до сих пор.

-“Возможно, тебя оторвало, когда ты только что играл с ребенком”, - сказал И Симин, увидев это. “Я вернусь с тобой, чтобы найти его”.

Фу Шэнь мрачно отмахнулся от него.

-“Я не буду беспокоить тебя, брат И, продолжай. Я вернусь по той дороге, по которой мы только что отправились на поиски.”

И Симин знал, что это имеет для него большое значение, и что он не сдастся, даже если не сможет его найти, поэтому он не стал настаивать на этом и заставил свою лошадь уйти. Фу Шэнь развернулся и снова направился в сторону уездного города.

Переводчик говорит: Интересно Симин,где  он сейчас находится?

1.Взято из стихотворения Синь Цицзи, хотя и не дословно. Это очень хороший перевод этого.

2. 长渊落日 = Чанъюань Луори, лит. “заходящее солнце, вечно глубокое”.