Онлайн чтение книги Золотая сцена Golden Stage
Допрос

Глава 27. Допрос

Ужас появился в самой глубине глаз Му Боксю.

-"Т-Ты...”

Фу Шэнь двусмысленно улыбнулся.

- “На самом деле вы все еще живы и здоровы. Если ты мне не веришь, ущипни себя за бедро и посмотри, больно ли тебе.”

Чем больше он играл роль ложно-цивилизованной змеи, извиваясь и поворачиваясь и не доходя до сути дела, тем более пустым чувствовал себя Му Боксю. На секунду ему захотелось просто умереть, потому что это было бы лучше, чем попасть в руки Фу Шэня и страдать от его преследований.

-"Почему у меня такое чувство, что вы, кажется, очень боитесь меня, генерал Му?” - спросил Фу Шэнь, полностью воодушевленный. “Ты боишься смерти еще больше, а?”

На самом деле  Фу Шэнь не был из Стражи Летающих Драконов, которая заставляла людей терять самообладание, просто услышав свое имя он все еще был очаровательным и привлекательным молодым человеком, поэтому обычные люди не должны дрожать, видя, как он ведет себя подобным образом.

Му Боксю крепко стиснул зубы, делая вид, что выглядит суровым, когда кричал.

- "Итак, великий маркиз Цзинь Нин незаконно заключил в тюрьму названного должностного лица Суда – вы не боитесь, что Гвардия Летающего Дракона проследит за этим до вашей головы, генерал Фу?!”

Юй Цяотин и Сяо Сюнь: “...... ”

Фу Шэнь засмеялся, несколько раз хлопнув ему в ладоши в знак аплодисментов.

- “Позвольте мне напомнить вам, генерал Му. Вы не должны забывать, что с тех пор вы стали "мертвым", а ваш труп припаркован в офисе Шунтиана. Или, может быть, ты все еще веришь, что выберешься отсюда живым? Что касается Гвардии Летающих Драконов, то их королевский посланник-инспектор уже мой. А если они проследят это до моей головы? Этот маркиз будет просто с нетерпением ждать этого".

Юй Цяотин кашлянул, призывая его обратить внимание на приличия и быстро заняться своими делами, а не выпендриваться так ужасно.

Му Боксю наконец понял, что Фу Шэнь на самом деле играет с ним, как кошка, которая поймала крысу и не спешит ее есть, собираясь поиграть с ней до полусмерти, прежде чем он продолжит говорить. “Чего ты хочешь?” - спросил он, не в силах больше этого выносить.

-“Ты умный человек. Этот маркиз предстал перед вами в инвалидном кресле; неужели вы все еще не можете догадаться, чего я хочу?”

Му Боксю стиснул зубы.

-“Я не знаю”.

Улыбка Фу Шэня быстро застыла.

- “Тебе не нужно поддерживать свою репутацию", - мягко сказал он. “Я спрошу только один раз. Ты будешь говорить?”

-“Я не знаю", - повторил мужчина.

Конец этого "знаю" еще не прозвучал, когда Фу Шэнь бросился в бой, звук разорвавшегося ветра сопровождался внезапной вспышкой холодного света – арбалетный болт просвистел в воздухе и вонзился в левое плечо Му Боксю.

Резкая боль взорвалась от внезапной пронзительной раны. Му Боксю был застигнут врасплох совершенно нежданно, издав приглушенный стон.

Фу Шэнь держал в руках сложное  оружие. Вторая стрела была направлена в сторону, в его правое плечо.

-“Ты все еще не хочешь говорить?”

Му Боксю покрылся холодным потом от боли, слабо прислонился к углу и отказался отвечать.

Фу Шэнь не дал ему пощады и без предварительного предупреждения выпустил стрелу.

Эта стрела потребовала еще большей силы, так как наконечник прошел прямо через плечо Му Боксю и крепко пригвоздил его к стене.

Фу Шэнь неторопливо вставил новую стрелу.

- “Это не имеет значения, если ты не хочешь говорить прямо сейчас. У тебя будет достаточно времени, чтобы медленно переосмыслить это, прежде чем ты полностью превратишься в решето, - тихо сказал он. ”Мертвый человек, конечно, не может говорить, но живой... Я бы все равно боялся, что ты не откроешь рот?"

На этот раз он прицелился в правую ногу Му Боксю.

- “Не волнуйся, я все еще неплохо стреляю из лука. Если я скажу, что собираюсь ударить тебя по правой ноге, я определенно случайно не пораню твою левую.

«Вот три»

Вылетела третья стрела, и Му Боксю издал ужасный крик, который не походил на человеческий.

Кровь, текущая из его тела, уже впиталась в землю. Какой позор, что все трое перед ним были генералами с железным сердцем, которые могли убивать, не моргнув глазом, перед лицом этой пытки никто не призывал ее прекратить, их взгляды были высокими и могучими, как будто они наблюдали за насекомым. Это заставило Му Боксю почувствовать холод, еще более пугающий, чем смерть.

Фу Шэнь слегка приоткрыл губы. Как раз в тот момент, когда слово "четверо" должно было их покинуть, пленник в железной камере, наконец, отказался от своей решимости, застонав слабым голосом.

- "...Я поговорю”.

-“Пожалуйста, сделайте это”, - вежливо ответил Фу Шэнь.

-“Вы угадали правильно", - подхватил Му Боксю. “Засада на перевале Голубого Песка была тем, что нам было приказано выполнить, и стрела, которая не попала в тебя, была выпущена мной”.

Фу Шэнь протянул одну из своих рук, и Сяо Сюнь передал ему открытую деревянную коробку. Он открыл его, показывая внутреннюю часть Му Боксю.

- “Это была та самая стрела?”

Му Боксю с трудом поднял голову и посмотрел на нее. “Так и есть”.

Древко стрелы было полностью черного цвета и длиной около шести футов, и у нее была треугольная стальная головка с глубокими канавками, вырезанными с обеих сторон. На его хвостовой части был фирменный традиционный символ Управления вооружением для "армии" (軍), а в соединительной части головы и тела был курсивный символ для "леопарда", который выглядел как животное.

Янь Сяохань как-то сказал Фу Шэню, что этот символ леопарда символизирует Защиту Ножен Леопарда.

Леопарды были одной из имперских гвардейцев королевской семьи, входившей в Десятку Гвардейцев Южного управления, и это была очень сдержанная ветвь. Его перечень относилась к колчанам, изготовленным из шкуры леопарда, и Гвардия получила свое название от того, что всегда стояла на страже в высоких местах имперского города, а также обладала опытом в использовании луков и стрел.

Стрела в руке Фу Шэня была изготовлена Бюро по производству арбалетов Управления вооружений. Он приказал провести расследование; несколько лет назад, Бюро изготовило партию бронебойных болтов для арбалетов и распространило их среди Имперской гвардии и военных ведомств имперского города. Однако из-за того, что затвор имел слишком малую дальность и мог выстреливать только по одному за раз, он был малопригоден и, следовательно, не продвигался в широких масштабах во всех вооруженных силах. Не очень полезные стрелы затем были брошены в неизвестное хранилище для сбора пыли.

Тип стрелы был всего лишь проблеском в Имперской гвардии. Фу Шэнь никогда не видел его раньше, и с учетом чрезвычайно быстрого обновления оружия, через которое прошла Имперская гвардия, никто не помнил, что они когда-то использовали этот тип.

Если бы этот намекающий листок бумаги не был засунут в эту коробку раньше, а затем прошел проверку подлинности Янь Сяоханя, вполне вероятно, что люди Фу Шэня в настоящее время не имели бы об этом ни малейшего представления.

“Я не ожидал, что ты найдешь это… Я думал, он был похоронен в перевале Голубого Песка.” Му Боксю в отчаянии лег на землю, его глаза были пусты, а бормотание пустым. “Такова воля Небес...”

Хотя арбалеты, разработанные Управлением вооружения, не очень подходили для использования в бою, они были непревзойденными по легкости, портативности и ловкости, с огромной смертоносностью на короткой или средней дистанции, что делало их вполне подходящим оружием для использования в убийствах.

И все же этот арбалет стал роковой ошибкой Му Боксю. Он всегда занимал должность в Имперской гвардии, начиная с Леопардовых Ножен, а позже был переведен в Золотой Ворон. Все оружие, используемое Имперской гвардией, поступало от Надзора за вооружением, и это привело к тому, что Му Боксю по привычке упустил из виду немного здравого смысла; в других областях армии использовались обычные арбалетные болты, и у них не было бы фирменного " армейского’ характера Надзора.

Фу Шэнь был не в настроении выслушивать его бесполезные пост-сожаления и сразу перешел к своему вопросу.

-“Кто был организатором засады на перевале Голубого  Песка?”

Му Боксю вел себя так, словно услышал самую большую шутку в мире, и хрипло рассмеялся.

- “Я уже здесь, генерал Фу. Ты все еще не знаешь, кто хочет, чтобы ты умер?”

Выражение лица Фу Шэня не изменилось.

- “Я не знаю. Если бы я знал, я бы тебя не спрашивал.”

Неужели он действительно не знал?

Проблема с попаданием в засаду на перевале Голубого Песка заключалась в том, что маршрут, который они использовали, был известен только армии Северной Янь. Самым большим подозрением Фу Шэня в то время было то, что кто-то был предателем и общался с врагом, а его вторым, более смутным подозрением было то, что он и принц маленьких движений Су оскорбили императора Юаньтай. Независимо от того, насколько вероятен каждый из них, в Северном Янь был шпионом. Он воспользовался возможностью, которую дала ему рана, чтобы отступить со своего поста Главнокомандующего, и у него хватило ума найти этого диверсанта, но они даже не дождались, когда Фу Шэнь сделает свой ход, когда эта стрела, которую можно было бы считать ключевой уликой, была представлена прямо ему.

Он уже давно был гвоздем в глазу регента и занозой в его плоти. Даже если бы Фу Шэнь, подобно ящерице, сбрасывающей хвост, передал военную власть префектурам Гань и Нин и разорвал отношения с поместьем герцога Инь, будучи осторожным в своих словах и действиях, поскольку он жил в уединении в уголке Северного Синьцзяна, он все равно не смог избежать глубокого недоверия императора.

Невежественный, бездумный, наивный и глупый – если он не пытался убить его, то кто?

Му Боксю громко и безумно рассмеялся, используя свою раненую руку, чтобы указать на область над ним.

-” Воля Небес! “ - завопил он. " Неужели ты не понимаешь? Это Небеса хотят твоей смерти!”

Юй Цяотин сжал руки в кулаки. Сяо Сюнь тяжело дышал. Даже если бы они уже давно знали, что происходит, исходя из своих собственных предположений, лично слушая, как преступник идентифицирует его… в конце концов, ощущение настоящего удара ножом было другим.

Фу Шень был спокойнее, чем они. Он был тем, кто испытал двойные удары прорывающейся правды и санкции на брак, так что самая незабываемая, всепроникающая боль прошла. К счастью, Янь Сяохань в тот момент держался на его стороне, Фу Шэнь не слишком много раскрыл, но с проницательностью Янь Сяоханя он почти догадался об истине. В противном случае не было бы той почти послушной внимательности и сосредоточенности, которые можно было бы назвать дотошными.

Он не мог не признать, что Янь Сяохань все еще был довольно искусен в этом. Когда Фу Шэнь сейчас вспоминал об их прошлых делах, эти чувства боли и ненависти были очень разбавлены, и то, что он мог вспомнить, было всеми заурядными, повседневными вещами между ними.

-“К сожалению, я не мертв. Очень сожалею.” Лицо Фу Шэня было пустым. “Слушай внимательно. Я спрошу тебя вот о чем: кто передал вам приказы, кто получил порох и какими средствами, и кто из ваших начальников спланировал эту засаду?”

Тот, кто мог заставить Императора обойти Охрану Летающего Дракона и передать ему такое важное и конфиденциальное задание по убийству – это было крайне важно.

Му Боксю, который только что вел себя как сумасшедший, внезапно заткнулся и затих.

-“Что, ты не хочешь разговаривать?”

Три стрелы, воткнутые в его тело, все еще кровоточили. Му Боксю не мог забыть бессердечное отсутствие милосердия в спокойном тоне Фу Шэня, и эти слова заставили его невольно вздрогнуть, желание продолжать жить и его разум отчаянно тянули его сердце.

И все же на этот раз Фу Шэнь не пошевелился, вместо этого поднял голову и с задумчивым видом задал еще один вопрос.

-“Кстати об этом, я помню, что сначала ты был в Ножнах Леопарда и получил звание полковника на основе твоей стрельбы из лука. Почему тебя позже перевели в”Золотой ворон"?"

Захватив Му Боксю, он, естественно, очень четко представлял себе семейное положение этого человека и его прошлую историю. Не считая Стражи Летающего Дракона, всего было шестнадцать Стражников Севера и Юга, и ни в одну из них не было труднее проникнуть, чем в "Золотой Ворон". Он занимал первое место из десяти гвардейцев Южного управления, являясь самыми передними имперскими слугами и отличаясь своей знатностью, практически все его участники были сыновьями высокопоставленных и достойных чиновников. Му Боксю родился не очень высокого происхождения – даже если бы его способности выделялись, достижение высокого ранга в Ножнах Леопарда было бы самым высоким, на что он мог пойти. Как он мог попасть в "Золотой ворон"?

Му Боксю продолжал молчать. Фу Шэнь продолжал свои слепые догадки.

-“Это было потому, что кто-то повысил тебя в должности? И чтобы отплатить за эту доброту, ты готова молчать ради него?”

Му Боксю, казалось, был полон решимости сыграть роль раскладушки. Эта реакция, напротив, еще больше доказала, что гипотеза Фу Шэня была вероятной. Он холодно усмехнулся.

-“У тебя есть какая-то глубокая преданность? Есть кое-что, о чем генерал Му все еще, вероятно, не знает", - похвастался Фу Шэнь. “Я всегда был из тех, кто обращает внимание на использование дипломатии перед насилием, и я никогда не убивал невинных по своей воле. Мои люди, возможно, расследовали тебя в течение некоторого времени до этого, но я уверен, что они никогда не предупреждали вас. По этой причине, почему третьего января вы внезапно бросили свою жену и семью и в спешке сбежали? И после этого, даже используя чей-то труп, чтобы занять твое место, исчезнуть из этого мира без следа с этого момента?”

Му Боксю сразу же вздрогнул. ” Это была не ты? " - с сомнением спросил он.

-“От чего ты прячешься?” - спросил Фу Шэнь.

Му Боксю явно колебался, но все еще не осмеливался поверить Фу Шэню.

-“Вы без колебаний использовали свою смерть, чтобы уйти от этого человека, что иллюстрирует, что они хотят вашей жизни”, - сказал Фу Шэнь, подумав об этом. “Между тем, у меня есть о чем тебя спросить, так что мои люди ничего не сделают, пока я не увижу тебя сам”.

Он уставился на Му Боксю, и это чувство угнетения, отточенное годами жизни на поле боя, давило на голову Му Боксю до тех пор, пока он не смог ее поднять. “Кто они такие?”

Му Боксю был не из тех дураков, которые окажут услугу тому, кто причинил ему зло. Фу Шень не пытался выудить из него информацию обманом; он ухватил ее немного.

-“Я советую вам принять это и двигаться вперед", - сказал Фу Шэнь. “Ты попал в мои руки; ты все равно мертв, и смерть приведет козла отпущения”.

Контекст этого был почти понятен, даже если Му Боксю не говорил, пока у Фу Шэня было время, этих подсказок было достаточно, чтобы выяснить, кто стоит за ним.

Он также был готов повозиться здесь с Му Боксю, показывая, что последний все еще чего-то стоит. При условии, что он будет говорить достаточно, он, возможно, даже сможет прожить еще несколько дней.

Му Боксю снова погрузился в молчание. На этот раз Фу Шень не стал его уговаривать. Через короткое мгновение он, наконец, перестал сопротивляться, открыв рот и мысленно борясь.

-“Мне было семнадцать, когда я поступил в Гвардию Ножен Леопарда и стал полковником и чиновником в двадцать два года, но из-за того, что я непреднамеренно оскорбил начальника, я проходил через неоднократное подавление до тридцати лет и больше не продвинулся ни на шаг. Это был тот человек, который случайно обнаружил мою первоклассную стрельбу из лука, и он сделал исключение, чтобы взять меня в Гвардию Золотого Ворона, считая меня надежным помощником. Северный и Южный офисы никогда не были на одном уровне, особенно после того, как Янь Сяохань занял первое место. Охранник Летающего Дракона сидит высоко, а Охранники Северного Офиса давят на головы Южан. Этот человек был непримирим к тому, чтобы его так игнорировали, поэтому он использовал все возможные методы, чтобы заманить людей, которые выделялись, чтобы обогатить Золотого Ворона, и справлялся со многими”непослушными "высокопоставленными чиновниками для императора".

Трое, затаив дыхание, слушали, и всем им стало холодно.

Самый блестящий из шестнадцати Охранников, вечно никогда не думающий о том, чтобы двигаться вперед в жизни, думающий только о том, чтобы бездельничать до самой смерти", Золотой Ворон, на самом деле бесшумно превратился в корпус убийц для имперского использования, и никто из них этого не заметил.

“В последние два года Император посылал все больше и больше писем Золотому Ворону. После битвы у Западных Осенних ворот в прошлом году он выбрал несколько человек из Охраны, чтобы подготовить план засады на перевале Голубого Песка.

Перевал находится на общей северной границе префектур Тон и Юань, и, чтобы доставить восточно-татарских дипломатов, которых вы сопровождали в столицу, вы должны были пройти через него. Вот почему, прежде чем ваша армия Северного Янь прибыла в префектуру Юань, кто-то уже был отправлен на Перевал для расследования. Генералы, защищающие Юань, - люди императора, поэтому мы смешались с их эскадрильей и установили порох вокруг перевала.”

-” Подожди“, прервал его Фу Шэнь, " Откуда взялся твой порох?”

Порох предназначался для военного использования и не был чем-то, что граждане могли продавать частным образом; весь порох, поступавший в армию и из нее, должен был записываться. Префектура Юань была лагерем Железной кавалерии Северного Янь, и даже если бы в армии и за ее пределами были люди, действующие сообща, они не смогли бы сохранить в секрете ни один украденный порох. Мало того, Фу Шэнь приказал людям исследовать транзит пороха для каждой префектуры в окрестностях Перевала, и никаких отклонений обнаружено не было.

-“Это пришло с” травяной дороги"", - ответил Му Боксю. “Есть один между пограничными бандитами и обороняющейся армией префектуры Тонг. Армия тайно грабила и продавала порох бандитам; все их счета за порох фальшивы. Мы притворились восточными татарами и купили его оттуда”.

Префектура Юань находилась под непосредственным командованием Фу Шэня, а префектура Тун была его бывшим подразделением. Великолепный Командир Северного Янь не погиб на поле боя, а был фактически сброшен в канаву, посаженный там его собственным народом. Легкие Фу Шэня чуть не взорвались от ярости, его грудь наполнилась жгучей яростью, и некуда было ее выпустить.

-” Эти подлые, грязные  позоры! " - выдавил он сквозь зубы.

-“Сдержи свой гнев, генерал", - быстро успокоил его Ю Цяотин.

Фу Шэнь не обращал на него внимания, успокаивая свои эмоции и успокаивая лицо.

-“Продолжай говорить”.

-“Согласно плану, два человека отвечали за поджигание фитиля, и я следил наверху. Если бы камни не остановили тебя, я должен был исправить это стрелой; в любом случае, тебе определенно не позволили бы покинуть перевал Голубой Песок живым.

Кто мог знать, что твоя судьба будет сильнее рока? Все это, и ты все еще не умер, и не только это, но ты вернулся живым.

Я боялся, что ты узнаешь обо мне, живя на грани каждый божий день. В конце концов, очень поздно вечером второго января, кто-то ворвался в мой дом и попытался убить меня. По счастливой случайности в тот день моя жена привезла детей к своим родителям, и я был дома один. Я ранил этого человека и предположил, что дело раскрыто, поэтому в ту ночь я собрал свои ценности и сбежал из столицы.

Как только я сбежал в деревню Восточное цветение , у меня возникло ощущение, что люди все время следили за мной, поэтому я украл труп из дома-гроба, одел его в свою одежду и намеренно надел на него нефритовое кольцо для большого пальца, которое никогда не покидало меня, затем отрезал ему голову и бросил обезглавленный труп в высохший колодец. Я похоронил его голову в лесу за деревней, так что она, вероятно, уже разложилась на кости. Таким образом, если бы кто-то нашел труп, те, кто охотился за мной, знали бы, что я уже умер”.

После того, как Му Боксю инсценировал свою смерть, он хотел продолжать бежать на Юг, но, к его удивлению, ему не удалось покинуть уездный город, так как люди Северного Янь, которые следили за ним в течение нескольких дней, захватили его обратно.

Вся цепочка событий была связана и действительно соответствовала фактам, которые он знал, но все же было кое-что, чего Фу Шэнь не понимал: если это было для того, чтобы заставить свидетеля замолчать, почему этот человек не сделал этого раньше и не настоял на том, чтобы подождать до сих пор? Может быть, дело было в том, что он изначально не планировал этого делать, но что-то в конечном итоге заставило его почувствовать опасность, поэтому у него не было выбора, кроме как пожертвовать колесницей, чтобы защитить командира?[1]

Или это были не только Фу Шэнь и Страж Золотого Ворона, но и еще один человек, который хотел убить Му Боксю? Кроме тех, кто знал правду, был еще тот, кто послал яд Фу Шэню.

Сколько сил было вовлечено в эту лужу мутной воды?

Голос Му Боксю становился все слабее и слабее из-за чрезмерной потери крови. Он, вероятно, предсказал фатальный исход этого, но в этот момент он успокоился, разговаривая с Фу Шэнем.

- “Человек, о котором я говорю, - это тот, кого вы должны очень хорошо знать, генерал Фу

Он главный генерал Левой гвардии Золотого Ворона, И Симин.”

“Не нужно этого говорить", - ответил Фу Шэнь. “Я так и предполагал”.

В юности он был хорошим другом, верным братом, который был готов рискнуть, найдя для него место для потомка семьи Цзинь, – и в конечном итоге он стал закулисным злодеем, у которого хватило духу установить место своей кончины.

Этот благородный Молодой Мастер, который был высокомерен до крайности, преисполненный презрения к Придворному лакею в прежние годы, чтобы оказать давление на Северную Канцелярию, превратил Гвардию Золотого Ворона в группу убийц, у которых было еще меньше прибыли, чем у Гвардии Летающего Дракона.

Фу Шэнь не знал, как ему следует оценивать И Симина. Эмоции, которые он испытывал, были не такими сильными, как когда он услышал о фальсификации отчетов армии Тон. Он даже не мог вспомнить, как общался с ним все эти годы.

Дружба юности была эфемерной, как утренняя роса, испаряющаяся с восходом солнца, поскольку все люди неизбежно изменились бы по сравнению с тем, какими они были раньше.

Просто некоторые люди сохранили свою общую форму, в то время как некоторые изменились до неузнаваемости.

Мир был непостоянен, капризы Небес трудно постичь.

Фу Шэнь показал Сяо Сюню, чтобы тот вывез его. Заставить признаться было тяжелой работой, и ему нужно было время, чтобы медленно переварить эти истины.

Му Боксю слушал, как он уходит. Он ни в коем случае не просил прощения, закрыв глаза от усталости в камере.

Яркий дневной свет и свежий воздух вливались вместе, заставляя чувства проясняться. Юй Цяотин закрыл за ними каменную дверь.

-” Пусть Ду Ленг займется его ранами", - внезапно заговорил Фу Шэнь. “Не дай ему умереть”.

“Понял", - согласился Ю Цяотин. ”Уже полдень, давай сначала поедим".

-“Я не буду есть”. Фу Шэнь отмахнулся от него. “Разве в спальне не было прибрано? Я собираюсь пойти поспать. Если ничего не случилось, не приходи беспокоить меня”.

Было видно, что он не в хорошем настроении, и не было никого, кто осмелился бы утешить его или бросить ему вызов прямо сейчас. Сяо Сюнь только что втолкнул Фу Шэня в спальню, а Ю Цяотин стоял под деревом во дворе, испустив долгий вздох.

-“Серьезно… что это за мир".

Сяо Сюнь молча хлопнул его по плечу.

Те, кто всегда блуждал на грани жизни и смерти, обладали почти интуитивным, острым предчувствием опасности. Юй Цяотин и Сяо Сюнь оба посмотрели в сторону плотных облаков, скопившихся на горизонте. С уходом зимы и приходом весны все живое выздоравливало, и звуки грома стихали, но будущее, казалось, было покрыто слоем темной тени. В этом году... возможно, не будет той тишины, на которую надеялись некоторые люди.

Фу Шэнь был под впечатлением, что Янь Сяохань будет занят, по крайней мере, некоторое время, и не ожидал, что он появится за завтраком в поместье на третий день, вызвав у него приступ редкого удивления.

-“Ты закончил?” - спросил он в замешательстве.

-“Я этого не делал”. Янь Сяохань откровенно сел напротив него. “Это не имеет значения”.

-“Хм?”

-“Девять дней медового месяца не должны использоваться для работы над тривиальными вещами", - невозмутимо заявил Янь Сяохань.

-“Это не похоже на то, что сказал бы господин Ян. Все вы, Стражи Летающих Драконов, лучше всех умеете делать вещи из ничего. Почему бы тебе не посвятить себя выпуску своих готовых яиц с трещинами?”[2]

Янь Сяохань не стал враждебным из-за его насмешки, его голос был безразличен.

-“Разве это не я жажду тебя?”

Фу Шэнь ел свою еду и, услышав это, тут же бросил палочки для еды. Янь Сяохань сдержал смех и умиротворяюще сунул посуду обратно в руку.

-“Хорошо, хорошо, я закончил говорить. Ешь.”

Фу Шэнь кивнул ему.

- ”Если бы мы были в префектуре Янь, тебя бы уже вытащили, чтобы избить".

-“Кто первым выбрал эти слова?” Янь Сяохань знал, что он дурачиться, поэтому он воспользовался этим еще большим преимуществом. “Так очень неразумно”.

Фу Шэнь действительно не мог справиться с ним и был вынужден использовать дымящуюся булочку, чтобы злобно заткнуть ему рот.

Когда трапеза была закончена, Янь Сяохань вытолкнул его на улицу прогуляться, чтобы помочь пищеварению, а затем они оба возобновили разговор из-за стола.

- “Как продвигается дело? Ты должен был многое узнать за последние два дня. Вы действительно не собираетесь продолжать расследование?”

-“Когда я сказал, что это "не имеет значения", я буквально имел в виду, что это не имеет значения. Император уже приказал канцелярии Шуньтяня сотрудничать с Министерством юстиции и Надзорным судом для расследования этого дела. Дела Гвардии Золотого Ворона не относятся к юрисдикции нашей Гвардии Летающих Драконов.”

Фу Шэнь насмехался над ним.

-“О, ты поднял весь этот шум, и оказалось, что он просто выгнал тебя. Ты все еще притворяешься большехвостым волком, когда я здесь, а?”

Янь Сяохань, раздраженный, но довольный, опустил голову, случайно встретившись с противоположным взглядом Фу Шэня.

Он возвышался над ним, снисходительная улыбка сияла в этих глубоких и красивых глазах, выглядя непринужденно и естественно. Согласно наблюдениям Фу Шэня, Янь Сяохань был взвинчен перед людьми не потому, что был напряжен, а скорее потому, что его слова и действия были слишком точными. Даже его мастерство и небрежность, казалось, были намеренными; как будто он был железным котлом, который никогда не протекал, его истинные естественные реакции были полностью скрыты под толстой металлической кожей.

Сегодня, однако, каким – то образом-он внезапно потерял бдительность и маскировку, и вся его личность превратилась в свое первоначальное воплощение в виде заглавных слов ‘безмятежный’ и "нежный". Фу Шэнь долго смотрел на него и неожиданно почувствовал, как его лицо слегка покраснело.

Он признал, что некоторое время назад испытывал искушение, но это было из-за многолетних отношений, которые сложились между ними. Фу Шэнь не считал себя мелким человеком, но, как ни странно, сейчас он был ослеплен красотой.

Янь Сяохань наблюдал, как его уши медленно покраснели, и засмеялся, протянув руку, чтобы ущипнуть его за мочку.

-“Я думал, тебе надоело смотреть на мошенников. Я и представить себе не мог, что маркиз… все еще был бы очень привязан ко мне?”

Ты не говоришь. Ты смотришь прямо на меня, как, по-твоему, я тебя люблю?

Фу Шэнь ущипнул его за талию.

- “Убери свою руку назад. Почему ты прикасаешься ко мне без всякой причины? Говори как следует, - строго сказал он.

Янь Сяохань с готовностью ответил ему "ммм", но, поскольку на мгновение он был вне себя от радости, он не подавил приподнятую мелодию, которая была в конце, и Фу Шэнь немедленно придрался к нему. “Не " ммм’ так неискренне. Попробуй еще раз”.

Янь Сяохань: “...... ”

Несмотря на шутки, они вернулись к теме, которая ускользнула от них на восемь тысяч ли. - “Даже несмотря на то, что Император не позволил тебе вмешиваться в это, ты определенно проверил это наедине. Что ты нашел?” - спросил Фу Шэнь.

Янь Сяохань не стал комментировать, ответив на свой собственный вопрос. “Почему тебя так волнует это дело?”

-“Просто любопытно”.

-“Ты не из тех, кто сует свой нос в дела других людей. Му Боксю имеет к тебе какое-то отношение?”

Фу Шэнь прищурил глаза.

-“Раз уж ты хочешь спросить об этом, я хочу спросить вот что: ты пришел чтобы найти меня сегодня, не имел никакого отношения к делу Му Боксю?”

Янь Сяохань спокойно смотрел на него, двое молча смотрели друг на друга.

-“Хорошо”. Янь Сяохань первым отступил. “Я тебя не подозреваю, у меня просто есть несколько вопросов. Когда я попросил кого-то заняться расследованием истории и биографии Му Боксю, я услышал, что кто-то еще также пришел сделать это месяц назад; это один из них. Обезглавленный труп мужчины, найденный в деревне Вечерное цветение , уже разлагался, и предполагалось, что он был Му Боксю, основываясь исключительно на одежде, которую он носил, и предметах, которые были при нем. Тем не менее, цель обезглавливания состояла в том, чтобы люди не смогли узнать, кем был труп, так почему же убийца оставил свое кольцо из белого нефрита на большом пальце, которое можно было использовать в качестве доказательства его личности? В этом нет никакого смысла. Это два.

Первоначально он занимал должность в гвардии Ножен Леопарда, а позже был переведен в "Золотой ворон". Я помню, как однажды в прошлом году ты показал мне ножны Леопарда.”

-“Вы состряпали так много ложных обвинений, господин Ян, что уже забыли, как обычно расследовать дело?” Фу Шэнь хладнокровно дал отпор.

-“Ты также не имеешь смысла”, - продолжил Янь Сяохань. “Юй Цинхэн-ваш близкий доверенный, но на стыке Северной Янь, теряющей свою опору, вы взяли его с собой в столицу, а затем решили остановиться на горной вилле. Позвольте мне спросить вас кое о чем – в ночь нашей свадьбы все эти северные яньские мужчины оставались на ночь в поместье маркиза?”

Фу Шень не ответил. Было неясно, намеревался ли он признать свои грехи и положить голову на спину или готовился убить его, чтобы сохранить молчание, выражение его лица было пустым, когда он ждал своих следующих слов.

” И последнее, отношение императора к этому делу тоже очень странное", - Янь Сяохань на мгновение замолчал. “Стража Летающего Дракона-это глаза и уши Сына Неба, и ее расследования намного эффективнее, чем у трех судебных департаментов. Был убит судебный чиновник; даже несмотря на то, что это касается Южного офиса, нет никакой логики в том, чтобы не использовать находящуюся поблизости Охрану Летающих Драконов, а вместо этого попросить удаленное Министерство юстиции и Суд по пересмотру судебных решений выяснить правду".

-“Аналогичная ситуация возникла в прошлый раз с делом дипломатического посланника восточных татар. Ты понимаешь, что я имею в виду? Если что-то случится, и Его Величество уже знает правду об этом, он не будет использовать для этого Стражу Летающего Дракона”.

Атмосфера резко упала до точки замерзания.

-"Эй, ты наконец-то перестал быть глупым и перешел в гнев”.

Эта застоявшаяся, замерзшая атмосфера сразу растаяла. Фу Шэнь откинулся на спинку своего инвалидного кресла, расслабил спину и широко улыбнулся.  -“Я уже однажды предупреждал тебя, что император не доверял тебе так сильно, как ты думаешь. Если ты не будешь осторожен , Гвардия Летающего Дракона рано или поздно будет расформирована.”

Янь Сяохань нахмурил брови. “Что ты имеешь в виду?”

-“Ты почти угадал это. Труп в деревне Восточное цветение был самодельным отвлекающим маневром Му Боксю, чтобы избежать преследования другой группой. Что касается того, что он имеет ко мне отношение, это считается секретной информацией для Северного Янь, так что вам это знать не подходит, да и к вам это не имеет особого отношения.

Кроме того, расследовать это дело- пустая трата сил. Единственная новость, которая не слишком важная, но всё  же была бы вам полезна, я могу просто прямо сказать вам: остерегайтесь Стражи Золотого Ворона. У императора есть не только Стража Летающего Дракона, которую можно использовать в качестве оружия.”

Ни Летающий Дракон, ни Стражи Золотого Ворона не были чем-то хорошим, но было ли это из эгоизма или праведности, Фу Шэнь все равно был готов предложить это Янь Сяоханю. По крайней мере, он знал, в чем суть Янь Сяоханя; качества И Симина действительно не позволяли никому чувствовать себя непринужденно.

Янь Сяохань прирос к месту, множество идей проносились в его голове, пока они не были собраны и приведены в порядок одна за другой. Что касается выживания Охранника Летающего Дракона, информация, которую разгласил Фу Шэнь, действительно была для него огромной проблемой.

-” Большое спасибо", - сказал он Фу Шэню с торжественным видом, после минутного размышления.

Янь Сяохань действительно не думал, что Фу Шэнь обратит его внимание на что-то, связанное с Охраной Летающего Дракона. Несмотря на то, что Фу Шэнь позволил делу Цзинь Юньфэна соскользнуть, это все еще не могло скрыть тот факт, что он направил свой клинок на Фу Шэня, чтобы подняться выше. Железная кавалерия в последние годы строго охранялась от Гвардии Летающих Драконов, поэтому он всегда считал, что Фу Шэнь питал особую ненависть к Гвардии.

И все же только что, прямо ему в лицо, Фу Шэнь нарушил стандарт.

Он не мог не осознавать, какой вес имело это предупреждение. Это было практически равносильно удушению самого главного заклятого врага Охранника.

Его эмоции были сложными, в то время как Фу Шэнь, казалось, не воспринимал это слишком серьезно.

- “Не нужно благодарности. Для меня это ничего особенного не значит, - беспристрастно ответил он.

Янь Сяохань остался в ту ночь на горной вилле. Фу Шэнь позвал Сяо Сюня, чтобы тот снял для него комнату для гостей, и пошел искать Ду Лена, чтобы самому переодеться. К его удивлению, когда он вернулся в свою комнату, в ней был еще один живой, дышащий человек.

-“Что ты здесь делаешь?” - спросил Фу Шэнь.

-“Комната для гостей не была убрана, - ответил Янь Сяохань, - человек не мог там оставаться”.

-“Чушь собачья. Я только вчера попросил людей привести их в порядок".

-“Я не останусь в комнате для гостей. Мы женаты, почему мы не можем спать в одной постели?”

-“Ты думаешь, я этого хотел? Тот, кто даровал тебе брак, - это тот, кого ты должен искать, - бесчувственно сказал Фу Шэнь.

Тем не менее, Янь Сяохань, казалось, понимал суть дела Фу Шэня и понимал, до какой степени он будет мириться с озорством.

-” С незапамятных времен у многих розовощеких красавиц была недобрая судьба",-так мелодично драматизировал он. “Ты просто смотрел, не в силах оторвать глаз, но в мгновение ока твоя привязанность притупилась, когда эта красота угасла...”

Фу Шэнь почувствовал, что у него вот - вот лопнет голова.

- "...Не вой, как хули цзин, иди и застели постель!”

Уйти в роскошь из бережливости было легко; наоборот, не было. До этого Фу Шэнь неохотно признавал тот факт, что Янь Сяохань баловал его, ухаживая за ним, но когда этот человек пришел сегодня, весь дискомфорт и беспокойство, которые он испытывал после того, как начал жить на вилле, казалось, сразу же исчезли.

Сяо Сюнь и Ю Цяотин не были так внимательны в уходе за людьми. Днем в тот день, когда Фу Шэнь закончил допрос Му Боксю, он просто бездельничал в своей комнате до поздней ночи. Когда он проголодался и захотел пойти поискать, чем бы подкрепить свой желудок, он вышел только для того, чтобы обнаружить, что еда и чай в столовой давно остыли.

За то время, пока он выздоравливал в поместье Янь, ему как будто даже в голову не приходило слово " голодный’.

Кусочек чего-то теплого и мягкого был приложен к его губам, аромат наполнил его нос. “Открой", - раздался сверху голос Янь Сяоханя.

Фу Шень откусил от него кусочек. Свежеприготовленное печенье было сладким и губчатым, тающим во рту. “Это немного мило", - небрежно сказал он.

-“Я тоже так думал”. Янь Сяохань поставил блюдце на стол и передал ему чашку чая. “Я скажу кухарке, чтобы в следующий раз, когда она его приготовит, добавляла меньше сахара”.

-“Ты только что велел на кухне приготовить еду? Ты что, мало поел за ужином. Янь Сяохань подошел к шкафу, чтобы найти для себя внутреннюю одежду слишком знакомым способом, не поднимая головы, когда он давал свой ответ.

-“Тогда ты ел слишком мало. Если ты съешь немного чего-нибудь перед сном, ты не проснешься голодным посреди ночи”.

Фу Шэнь нерешительно коснулся своего носа.

-”Кстати, о твоем медике Ду – он, кажется, не с Центральных Равнин?"

-“Да, он приехал с юго-запада. Почему?”

-“Я просто зашел взглянуть на рецепт, который он выписал для вас, и используемые вещества не очень похожи на лекарства врачей Центральных равнин. Я думаю, что он специализируется только на соединении костей и восстановлении меридианов, не придавая значения уходу за здоровьем. Оглядываясь назад, я вспоминаю, что в первый раз, когда я попросил Шэнь Ице  померить тебе пульс, он выписал несколько дополнительных лекарств и составил целебную диету... Прием лекарств часто портит аппетит, поэтому обязательно ешь хорошо”.

С тех пор как они поссорились из-за того, что Фу Шэнь не пил свое лекарство, проблема с тем, чтобы заставить Фу Шэня выпить его, в основном превратилась в проблему Янь Сяоханя. В этой области Янь Сяохань обладал абсолютным авторитетом, и в целом он сдержал свое слово. Не будет преувеличением сказать, что если бы он однажды захотел отравить Фу Шэня, тот, возможно, вообще не смог бы это обнаружить.

О чем бы он ни вспоминал или ни приставал к нему, Фу Шэнь отвечал небрежно. Он вдруг почувствовал, что такая постоянная, продолжающаяся нежность была довольно велика; эта комната была немного слишком большой для начала, но с дополнительным Янь Сяоханем теперь все было в порядке.

На его колени упал сверток с мягкой одеждой. Янь Сяохань наклонился, чтобы поднять его с инвалидного кресла.

-“Придержи свою одежду. Пора мыться".

На вилле все еще использовались ванны и не было ширмы, только занавес для разделения. Фу Шэнь свернулся калачиком в ванне, когда вдруг услышал, как Янь Сяохань что-то спрашивает его с другой стороны. ”Кто помогал тебе мыться последние два дня?"

-“Сяо Чжуншань", - легко ответил Фу Шэнь.

Янь Сяохань подумал о том, как он сам обычно прислуживал этому дону, пока тот принимал ванну, и затем подсознательно почувствовал кислый оттенок.

-“Почему ты не подумал об этом? Ты действительно хотел уехать жить в глушь, а теперь даже не можешь спокойно принять ванну.”

Фу Шэнь на самом деле был очень невинен; обычно он просто заставлял Сяо Сюня подтолкнуть стул в ванную, а затем прислониться к стене, чтобы опуститься. Другими словами, Янь Сяохань мог нести его, но даже Юй Цяотин не мог этого сделать по праву. Он не услышал ревности и упоения уксусом в голосе Янь Сяоханя, поэтому его ответ не попал в цель.

- “Ты молодой хозяин  какой семьи? Ты такой придирчивый.”

Янь Сяохань:“...... ”

Он перестал сравнивать сердце мошенника с сердцевиной дворянина. Некоторое время спустя он смиренно вытащил Фу Шэня из воды и вернул его на кровать в спальне.

-“Я схожу за твоим лекарством. Выжми волосы досуха, прежде чем... а?”

Фу Шэнь внезапно схватил его за воротник, подтягивая Янь Сяоханя к себе, затем пальцем приподнял уголок его губ.

-“В будущем я буду лелеять тебя одну и не буду мыться без тебя. Перестань ревновать, ладно?”

Янь Сяохань замер, подсознательно схватив руку Фу Шэня в свою.

Он на мгновение пристально посмотрел на Фу Шэня, словно подтверждая что-то, затем, в конце концов, опустил голову, мягко прижав сухие губы к его щеке. ”Хорошо... это твои слова".

Сердце Фу Шэня на долю секунды перестало биться, вскоре после этого снова начало биться, чтобы направить бегство бесконечных лошадей, громко грохоча, взрываясь, как небо, полное фейерверков.

Когда Янь Сяохань собрался встать и уйти, он быстро протянул руку и положил ее ему на затылок, притягивая его обратно.

Они обняли друг друга, беспрецедентная близость принесла чрезвычайную теплоту и ликование. Фу Шэнь думал, что у него была лишь крошечная частичка привязанности, но, сам того не желая, так много ее уже накопилось.

Это было всего лишь мгновение трудно сдерживаемых эмоций. В тот же самый момент, когда Янь Сяохань поцеловал его, возможная реакция Фу Шэня закружилась бы в его голове, но эта нынешняя ситуация была единственной, которую он не мог предсказать.

Он услышал улыбающийся голос Фу Шэня, звучащий прямо у его виска; он, казалось, напевал, низкий и хриплый, с невыразимым количеством мягкости и сладости.

-“Это был неплохой поцелуй. Хочешь сделать это снова?”

Автор говорит: Давление, чтобы ускорить выпуск сюжета два дня подряд, было слишком велико. Завтра я отдохну, а в четверг возобновится регулярное обновление.

Примечания:

1. сянци игра очень похожая  на шахматы (отсюда и название, что означает… “как в шахматах”). Колесницы (грубый эквивалент ладьи) будут принесены в жертву, чтобы предотвратить "убийство" командиров (грубый эквивалент королей).

2. "苍蝇不抱没缝儿的鸡蛋": домашние мухи не будут окружать / желать куриное яйцо без трещин. Это означает, что если не будет никаких проблем, никто не сможет найти слабость, которую можно использовать; поэтому, если вы хотите подставить кого-то, вам придется сажать свои собственные треснувшие яйца. Следует отметить, что " 抱 "также означает" лелеять/обнимать".

[-] Специальное слово главы, подвергнутое цензуре, - это… 弩箭-арбалетный болт! Ух ты! Почему?.

[–] 2-е подвергнутое цензуре слово главы... 8 и 9 – отдельные, но просто случайно оказавшиеся рядом друг с другом. Потому что площадь Тяньаньмэнь произошла в 89-м.