Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 129

Чу Цзинь Яо вышла из дворца Куньнин и, ничего не говоря и не улыбаясь, направилась прямо ко дворцу Цицин. Только войдя во дворец, Лин Лун осмелилась задать следующий вопрос:

— Наследная принцесса, как император поступит с этим… делом?

Кто знает, император сказал, что будет принимать решение сам, но чиновники продолжали заниматься своими делами. Причина этого в том, что даже самый понимающий человек может быть ослеплен эмоциями, а император еще не является таковым.

Лин Лун и Дин Сян также понимали, что положение для них неблагоприятно. Дин Сян не удержавшись, сказала:

— Наследная принцесса уже изложила все доказательства, слова Цю Шуан явно подозрительны, почему император не верит наследной принцессе?

— Дело не в том, что он не верит в меня, он не верит во власть, - сказала Чу Цзинь Яо, входя в дверь, и подняла голову, внезапно ошеломленная: — Ваше Высочество, почему ты вернулся?

Цинь И читал книгу в восточной боковой комнате. Услышав шум, отложил книгу и подошел к выходу. В прошлом ситуация была обратной. Чу Цзинь Яо сбилась со счета, сколько раз она подходила к двери, чтобы поприветствовать Цинь И, но редко Цинь И возвращался раньше нее.

Увидев наследного принца, Лин Лун и служанки проворно сняли тяжелую верхнюю одежду Чу Цзинь Яо и удалились, склонив головы. Когда Чу Цзинь Яо села с Цинь И в восточной боковой комнате, Цинь И спросил:

— Слышал, как Сяо Линьцзы говорил, что ты ходила во дворец Куньнин. Как все прошло?

Чу Цзинь Яо покачала головой. Цинь И ничуть не удивился такому результату, он небрежно улыбнулся и утешил Чу Цзинь Яо:

— Не беспокойся чрезмерно, просто делай все возможное.

Как Чу Цзинь Яо могла не знать истину «делать все возможное, а остальное предоставить Небесам». Но причина, по которой великая истина является великой, заключается в том, что каждый может ее сказать, но не многие могут ее сделать.

Когда Чу Цзинь Яо встретилась взглядом с его спокойными и невозмутимыми глазами, она почему-то почувствовала себя несчастной. Никто не рождается с сердцем, из железа выкованным. Вероятно, император несет ответственность за нынешнее равнодушное и хладнокровное поведение Цинь И.

Тон голоса Чу Цзинь Яо не мог не смягчиться:

— Ваше Высочество, раз уж ты вернулся, почему бы тебе не пойти во дворец Куньнин посмотреть?

— Будет только хуже, если я пойду, - Цинь И сказал это очень спокойно, предсказав этот день задолго до того, как он приказал отклонить мирное соглашение ойратов, или даже раньше, когда он руководил государством.

Еще с древних времен правители были бесчувственными, а императорская семья самая безжалостная*. В каждой династии и в каждом поколении наследный принц не мог избежать последствий подозрений, и он ничем не отличался от других. В игре супруги Шу есть много недостатков, но, как сказала Чу Цзинь Яо, человек видит только то, что хочет видеть, иначе, даже если Чу Цзинь Яо и Цинь И донесут это до глаз императора, он все равно закроет глаза.

*[При выборе между царской властью и любовью император предпочел царскую власть любви.]

К этому времени речь уже не шла о смерти младшей императрицы Ци; речь шла о том, кому император предпочитает верить - Цинь И или Су Ван.

Цинь И не особо беспокоился, вместо этого он внимательно посмотрел на живот Чу Цзинь Яо::

— Твой живот становится все больше и больше. Хотя от четырех до восьми месяцев плод относительно стабилен, ты не должна переутомляться. Они могут делать все, что захотят, а ты просто ухаживай за ребенком, не беспокоясь о них.

Чу Цзинь Яо также находила это раздражающим, она лишь немного сожалела, что вопрос, связанный с освобождением дворцовых служанок из дворца, похоже, придется отложить на время. Чу Цзинь Яо уже собиралась что-то сказать Цинь И, как вдруг ошеломленно переведя взгляд, удивленно сказала:

— Ну же, он снова двигается!

Цинь И тоже был в хорошем настроении, с первого месяца года движения плода становились все более очевидными. Цинь И давно слышал, как Чу Цзинь Яо говорила, что ребенок пинает ее, но поскольку он был занят политическими делами, он не мог видеть этого до первого месяца. Движения плода стали более частыми, так что Цинь И смог сам почувствовать.

Цинь И был глубоко изумлен, когда впервые коснулся движения плода, и сейчас, когда он снова положил руку на живот Чу Цзинь Яо. Ему до сих пор казалось невероятным, что внутри находится ребенок, в котором слились его и Чу Цзинь Яо крови, и что еще через три месяца он сможет появиться на свет.

Этот ребенок, похоже, чувствует, что его родители не в хорошем настроении, и теперь пытается заявить о своем присутствии. Чу Цзинь Яо тихонько засмеялась:

— Ты услышал нас, не так ли? Опять обвиняешь нас в пренебрежений тобой. Когда ты родишься, в столице как раз наступит время весеннего цветения, и тогда мама поведет тебя посмотреть на цветение персиков, которые тебе очень понравятся.

Цинь И неосознанно смягчил выражение своего лица. Верно, когда наступит весна, появится его самый ценный подарок.

Во дворце Цяньцин император впервые почувствовал, как эта императорская опочивальня пуста на фоне позолоченного и украшенного резьбой дворца.

Прошло всего несколько месяцев, а император уже чувствовал себя глубоко постаревшим.

Это чувство становилось все более очевидным, когда он увидел шестерых министров, пришедших изложить дело.

Ныне основа шести министерств была создана Цинь И во время войны, и не будет преувеличением сказать, что весь двор был перестроен. В конце концов, ни одного знакомого лица император не увидел.

Если бы император захотел подумать немного глубже, ему бы пришло в голову, что причина, по которой он больше не видел знакомых лиц, заключалась в том, что все эти высокопоставленные чиновники погибли во время инцидента в Сюаньфу.

Но император только сетовал и не думал об этом глубоко; он вызвал чиновников Министерства обрядов и высказал свою идею:

— Императрица, бывшая с чжэнь пятнадцать лет и родившая сына и дочь, была намного моложе чжэнь, но ушла рано. Чжэнь не смог вернуться вовремя, чтобы увидеть ее в последний раз, поэтому впоследствии чжэнь сможет возместить ей лишь вдвое больше. Похоронный обряд императрицы должен быть устроен идеально.

Министр обрядов и его заместитель, шилан*, посмотрели друг на друга с выражением смущения. Министр обрядов шагнул вперед и спросил, со сложенными у груди руками:

— Ваше Величество, что Вы имеете в виду под «идеально»?

*[侍郎 shìláng -  стар. товарищ министра; 3) церемониймейстер в княжестве, дин. Цзинь]

Император счел этот вопрос глупым:

— По крайней мере, это не может быть хуже, чем у императрицы Вэнь Сяо. Они обе родные сестры, и здесь нет места для порядка старшинства, просто следуйте  стандартом, что были у императрицы Вэнь Сяо.

Министр обрядов испытывал все большие затруднения. Младшая императрица Ци, будучи второй императрицей, не соответствовала стандартом похоронных обрядов своей старшей сестры, главной и первой жены императора. Невозможно сравнить ситуацию между восьмым годом правления Цзяньсина и нынешним положением дел.

В восьмой год Цзяньсина, когда в Поднебесной царил мир, а казна была полна, императрица Вэнь Сяо, как мать старшего сына императора,  имела право на грандиозный похоронный обряд, но сейчас? Младшая императрица Ци нарушила запреты чиновников, косвенно убив многих людей, и вся страна чуть не сравнялась с землей. Теперь в бедственном положении, когда столица только что была отстроена и нуждается в передышке и восстановлении, большая часть государственной казны тратится на похороны младшей императрицы Ци?

Не говоря уже о том, смогут ли согласиться на это Кабинет министров и министерство финансов, даже министр обрядов, чиновник, отвечающий за ритуалы и церемонии, не захочет этого делать.

Министр обрядов молчал, делая немое заявление. Император опешил. Он - сын неба, и сейчас он просто хотел, чтобы его жена, которая была с ним много лет и теперь умерла без причины, имела достойные похороны, а это было даже невозможно?

Лицо императора осунулось.

К счастью,  патовая ситуация длилась недолго, когда евнух доложил, что прибыл Су Ван. Министр обрядов воспользовался случаем, чтобы удалиться. Выходя министр обрядов увидел Су Ван и остановился, приветствуя его:

— Ваше Высочество Су Ван.

— Нет нужды быть вежливым, шаншу.

Поскольку император все еще находился внутри, это не было поводом для любезностей, и после краткого приветствия обе стороны попрощались друг с другом. Когда они проходили мимо друг друга, министр обрядов увидел худого ученого в зеленой рубашке, который выглядел как ученый, прибывший в столицу для сдачи экзамена. Но его присутствие в таком месте означало, что он не обычный ученый.

Министр обрядов не обратил особого внимания на этого человека. В это время он все еще обращался с ученым в зеленой рубашке как с простым приближенным. Император тоже человек, нормально иметь предпочтения и симпатии.

Король Су и Фан Пу Цун прошли во внутренний зал и поклонились:

— Приветствую Ваше Величество.

Император наконец увидел знакомое лицо и сердечно сказал Фан Пу Цун:

— Ты в столице, уже привык к жизни здесь?

Когда император вернулся из лагеря ойратов, он, естественно, взял с собой Фан Пу Цун, поданного с болшей заслугой. Император помнил то время, когда послы намеренно затягивали мирные переговоры, а отношение ойратов становилось все хуже и хуже, и именно Фан Пу Цуну пришлось маневрировать из стороны в сторону, чтобы вытащить его. Увидев Фан Пу Цунь сейчас, сердце императора несказанно подобрело.

— Докладываю Вашему Величеству, верному слуге все по душе.

Су Ван спросил с беспокойством:

— Царственный отец, Вы простудились в лагере ойратов. Вызывали ли Вы лекаря после возвращения?

Естественно, осмотр проводился. Здоровью императора ничего не угрожает. Но из-за страха, студеной зимы за Великой стеной, не похожей на ту, что во дворце, где под полами были земляные драконы, император навредил тело. Последние несколько дней император каждый день пил лекарство, и когда он услышал беспокойство Су Ван, его сердце наполнилось теплом, а глаза стали добрыми: 

— Пришел придворный лекарь и твердил на все лады одно и то же. Напротив, именно ты думал о моем здоровье, у тебя есть сердце. 

Су Ван лично сопровождал императора обратно в столицу с расстояния в тысячи ли, император был впечатлен этим сыном. Цинь И - наследный принц, который, естественно, привлекает много внимания и блистает везде, куда бы он ни пошел. Третий принц - сын младшей императрицы Ци, из-за нее император немного благоволит своему младшему сыну, поэтому Су Ван, как второй сын, был наиболее обделен вниманием. Только теперь император понял, что его второй сын был мужественным и решительным, с благородной и величавой наружностью, особенно редким было его чистое сыновнее благочестие.

Су Ван склонил голову в смиренной покорности:

— Царственный отец незаслуженно хвалит. У сына-подданного нет ни способностей, ни больших амбиций, все, чего хочет — прожить свою жизнь в мире. Сын-подданный обязан выполнять сыновний долг перед царственным отцом. Сын-подданный лишь беспокоится о здоровье царственного отца и занимается всякими пустяками. В плане сыновней почтительности как смеет сравниться с царственным старшим братом, который разделяет заботы отца?

Лицо императора стало холодным, когда он вспомнил, что после его возвращения Цинь И не проявлял инициативы, чтобы прийти и выразить свое почтение. В последний раз Цинь И был с большой группой придворных и задавал отточенные и официальные вопросы, прежде чем продолжить путь в зал Вэньхуа для решения государственных дел. Более того, император постепенно выяснил кое-что: Цинь И отказался называть младшую императрицу Ци своей матерью, и на самом деле не называл его своим отцом. Как на людях, так и наедине Цинь И всегда называл его «Ваше Величество».

Как будто не замечая лица императора, Су Ван по-прежнему стоял с почтительным и смиренным лицом. Фан Пу Цун отвел взгляд и сказал:

— Ваше Величество, у Вас сейчас слабое здоровье, и сейчас то самое время, когда Вам нужно, чтобы Ваши дети занимались Вашими болезнями. Но наследный принц занят политическими делами, и вероятно, он не может уделить много времени.

Су Ван немедленно вышел вперед и отдал честь, говоря:

— Ваш сын-подданный готов служить царственному отцу и разделить тяготы.

Император подумал и сказал:

— В конце концов, у тебя уже есть семья, будет неприлично оставлять ванфэй в Цинъяне на долгое время. Давайте подождем, когда погода потеплеет, пусть Су ванфэй приедет.

Су Ван был вне себя от радости и поклонился: 

— Премного благодарен, царственный отец.

Император продолжал беседовать с Фан Пу Цун, а Су Ван постоял некоторое время и воспользовался возможностью уйти. Перед уходом глаза Фан Пу Цун и Су Ван быстро встретились, а затем разошлись, как ни в чем не бывало. 

Взрослым принцам не разрешается оставаться в столице. Как мужчине, Су Ван было гораздо удобнее путешествовать между своей вотчиной и столицей, но если бы император разрешил Су ванфэй переехать обратно в столицу, это означало бы совсем другое.

Присутствие женщины, по крайней мере, показывает, что император намерен позволить Су Ван остаться в столице на некоторое время, поэтому нет необходимости уезжать.

В конце концов, подозрение между отцом и сыном достигло той степени, когда нет нужды скрывать ее.

_______________

Переводчику есть что сказать:

Наконец-то сдала все экзамены и закончила с проектами. Была очень занята учебой и работой. Взрослая жизнь никого не щадит!!!