Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 27

Чу Цзинь Мяо упала на колени и закричала:

—Бабушка, я действительно не знаю, что происходит. Вы должны пощадить меня на этот раз!

Раз не знаешь, что происходит, то зачем просить Старую фужен о пощаде? Чу Цзинь Сянь не теряла сарказма в своем сердце. Вчера она все еще плакала, как капли дождя на цветке груши, повторяя, что Чу Цзинь Яо разорвала ее сборник стихов, и даже самовольно настаивала на том, что это была отдельная рукопись и никаких копий не было. Однако сегодня, похоже, была найдена прекрасная копия. Среди присутствующих, не считая Старую фужен Чу и Чу Цзинь Сяня, которые привыкли переживать большие бури, даже молодая служанка смогла бы понять, что, скорее всего, Чу Цзинь Мяо сама порвала сборник стихов и не хотела признаваться в этом. Затем она использовала копию в качестве дымовой завесы и заменила оригинал копией, прежде чем подставить Пятую барышню.

Чу Цзинь Яо не ожидала, что только вчера ее били по ладони, а сегодня пришло возмездие Чу Цзинь Мяо. Чу Цзинь Яо думала о том, что всера Цинь И вел скбя необычно, а после этого даже вышел один. Хотя она не спрашивала Цинь И, в глубине души она уже догадывалась об этом. Остается только бояться, что это была уловка Цинь И, верно?

Ведь кроме него, кто еще мог бесшумно обнаружить копию, спрятанную Чу Цзинь Мяо, и поместить ее в заднюю комнату Старой фужен Чу? Еще есть Линь Си Юань. Кто такой Линь Си Юань? Как он мог оставить свою тетрадь у Старой фужен Чу без всякой причины и даже случайно найти экземпляр собрания стихов Чу Цзинь Мяо, когда искал свою тетрадь?

Лишь один человек, неведомый ни богу, ни призраку, был способен на такое. Цинь И нашел сборник стихов, который спрятала Чу Цзинь Мяо, затем пошел во двор Линь Си Юаня, чтобы взять важную тетрадь, которую нужно было искать, после пропажи, и положил их обоих в задней комнате Старой фужен. На следующий день, когда Линь Си Юань будет искать ее, он, естественно, все раскроет.

Чу Цзинь Яо подумала об этом и сочла это невероятным. С вещами Чу Цзинь Мяо и Старой фужен Чу не сложно, но как Цинь И пробрался во двор Линь Си Юаня и даже взял тетрадь, никем необнаруженный? Кабинет мужчины и женщины отличались. Мужчина занимался внешними делами, читал и писал в кабинете, поэтому кабинет считался стратегически важным местом. Чу Цзинь Яо долго думала над этим, но так и не смогла понять, как Цинь И это сделал.

Однако Старая фужен не знала о существовании Цинь И. Она лишь считала, что Чу Цзинь Мяо подставила Чу Цзинь Яо и была настолько глупа, что оставила улики преступления на месте, а на следующий день их случайно обнаружил Шицзы. Если не принимать во внимание, случайно это сделал Линь Си Юань или нет, то у Чу Цзинь Мяо были плохие намерения и она была глупа.

Чу Цзинь Мяо стояла на коленях на полу, казалось, что ее тело провалилось в ледяной погреб, и она продолжала дрожать. Старая фужен особенно ненавидела тех, кто обманывал её, даже её настоящие внучки не смогли бы избежать сурового наказания, а уж тем более Чу Цзинь Мяо, чужачка. Она не была дочерью маркиза Чан Син и госпожи Чжао и не имела никакого отношения к семье Чу. Теперь, когда она разозлила Старую фужен, ее прогонят?

Подумав об этом, Чу Цзинь Мяо испугалась еще больше. Она знала, что никогда не сможет признаться в этом, иначе ее репутация и образ тринадцатилетнего пребывания в резиденции маркиза Чан Син будут разрушены. В эту эпоху для женщин зависть и ревность - табу, потому как она могла позволить себе совершить такое преступление? Чу Цзинь Мяо подошла к Старой фужен и, стоя на коленях, взялась за ее подолы одежды.

— Бабушка, Вы видели, как я росла. Вы должны мне поверить, что я действительно не знаю, что происходит! Когда я вернулась, я действительно не смогла найти сборник стихов. Я действительно думала, что его разорвали другие, и только теперь поняла, что это было недоразумение. Мой сборник стихов был помещен в другое место, поэтому я не смогла его найти. Бабушка, это я виновата в том, что не смогла найти сборник стихов и встревожилась, поэтому сказала что-то не то.

Слова Чу Цзинь Мяо звучали хорошо, но если подумать, то в них было много лазеек. Раз ситуация неправильно понята из-за пропажи, тогда почему Чу Цзинь Мяо настаивала на существовании только одного сборника стихов и отстутсвии копий? Очевидно, что она все еще лжет.

Старая фужен Чу вдруг почувствовала глубокое разочарование. Последние тринадцать лет она действительно воспитывала Чу Цзинь Мяо как свою внучку. Она никогда не была близка с молодым поколением, но Чу Цзинь Мяо была Ди-дочерью Старшего Дома, поэтому она потратила много усилий на её воспитание. Однако Старая фужен Чу лично наблюдала, как воспитанная ею девушка совершает подобные поступки.

Чу Цзинь Яо до самой смерти не желала признавать свою вчерашнюю неправоту и даже считала, что та ошиблась. Теперь же казалось, что ошиблась она сама.

Старая фужен Чу прислонилась к дивану и позволила Чу Цзинь Мяо схватить подол своей одежды. Ее голос не выражал никаких эмоций, когда она спросила: 

— Ты действительно не знала об этом?

Чу Цзинь Мяо подумала, что Старая фужен поверила ей, и быстро сказала: 

— Да. Эта внучка действительно не знала..

После долгого времени, Старая фужен Чу глубоко вздохнула: 

— Раз ты говоришь, что это не ты, тогда мне нечего сказать. Возьми этот месяц для спокойной медитации и переписывания Наставлений для женщин.

Это считалось заключением. Заключение на месяц и копирование Наставлений для женщин. Чу Цзинь Мяо не считала это суровым наказанием. Она тайно вздохнула с облегчением и поклонилась Старой фужен Чу: 

— Благодарю бабушку.

Старая фужен Чу устало прислонилась к красной мягкой подушке и жестом велела Чу Цзинь Мяо удалиться. Чу Цзинь Мяо опустила голову и повиновалась. Когда она направилась к выходу, то случайно прошла мимо Чу Цзинь Сяня и Чу Цзинь Яо, которые стояли у рамы.

Они не смотрели друг на друга, но все знали, что взгляд собеседника устремлен на них. В тот короткий миг, когда они проходили мимо друг друга, казалось, что полетели искры, но этот миг быстро прошел. Чу Цзинь Мяо вышла, постояла, вытирая слезы, и продолжила, слегка приподняв подбородок, как будто ничего не произошло.

Это было просто великолепно. Правду знали только Чу Цзинь Сянь, Чу Цзинь Яо и Старая фужен. Остальные члены семьи не знали всей правды. Что касается Шицзы, знавший правду, хотя это и было скрытой опасностью, Шицзы был мужчиной, поэтому как он мог упоминать о незамужней девушке? Пока она будет старательно избегать и не провоцировать Линь Си Юаня, он никогда не проявить инициативу и не скажет никому об этом.

Поэтому вина все еще лежала на Чу Цзинь Яо, и она все еще была отстраненной Четвертой  юной барышней.

Когда Чу Цзинь Мяо ушла, в комнате на некоторое время воцарилась тишина. Старая фужен, казалось, очень устала и, прислонившись к большой красной подушке, держала глаза закрытыми.

Через некоторое время Старая фужен заговорила: 

— Цзинь Яо, иди сюда.

Чу Цзинь Сянь тайно кивнула головой, давая понять, чтобы она спокойно поднялась.

Чу Цзинь Яо стояла перед Старой фужен Чу и слышала, как та спрашивала: 

— Почему ты вчера не захотела признать свою вину?

— Эта внучка снова скажет то же самое, - Чу Цзинь Яо сказала: - Я была неправа, когда спорила с сестрами. Что касается других, то моей вины нет.

— Какое хорошее «моей вины нет», - Старая фужен сказала: - Разве ты не понимаешь, что за излишнюю твердость можно сломать?

— Даже если ставить собственную безопасность выше принципиальных вопросов, есть вещи, которые следует и не следует делать. Чтобы поддержать престиж страны, Его Высочество наследный принц осмелился прилюдно убить дворцовую служанку. Даже если я не такая добродетельная и кровожадная, как наследный принц, когда я ошибаюсь, я вряд ли зайду так далеко, чтобы полностью лишиться морального стержня.

— Ты хорошо рассуждаешь, раз привела в пример наследного принца, - Старая фужен Чу открыла глаза, и ее гнетущий взгляд упал на Чу Цзинь Яо: - Ты также упомянула, что он - Императорский наследный принц. Что бы он ни делал, весь двор гражданских и военных министров будет думать о его спасений. Он наследный принц, а ты всего лишь слабая женщина. Самое главное для женщины - быть нежной и уступчивой, но ты осмеливаешься сравнивать себя с Его Высочеством Наследным Принцем?

Чу Цзинь Яо быстро сказала, что не смеет. Когда Старая фужен Чу говорила эти слова, Цинь И сидел в нефритовой подвеске и слушал. Прислушавшись, он почувствовал, что что-то не так.

Что с ним не так? Он сделал что-то не так? На каком основании она не должна учиться у него?

Старая фужен Чу сказала: 

— Хорошо. После вчерашнего спора ты тоже устала, так что иди и отдохни. И еще одно: несмотря на то, что ты выросла среди простолюдинов, ты - воспитанная барышня из нашей резиденции маркиза Чан Син. В будущем тебе не разрешается говорить такие грубые и порывистые слова. Безрассудный и необузданный нрав, который был воспитан среди простолюдинов, должен быть изменен как можно скорее.

Ее нрав считался безрассудным и необузданным? Чу Цзинь Яо хотела сказать Старой фужен, что она не видела Цинь И. Однако, прежде чем она успела додумать эту мысль, Чу Цзинь Сянь подозвала к себе Чу Цзинь Яо и взяла ее за руку: 

— Не поблагодаришь бабушку за наставления?

Чу Цзинь Яо не понимала, но Чу Цзинь Сянь часто оставалась рядом со Старой фужен, поэтому она понимала значения ее слов. Настоящий смысл этих слов, сказанных Старой фужен Чу, заключался в том, что она действительно признала Чу Цзинь Яо и отказалась от Чу Цзинь Мяо. Что с того, что они растили её тринадцать лет? Она была прогнившей насквозь.

Наказание Чу Цзинь Мяо было таким легким, но она была спокойна. Чу Цзинь Сянь была сторонним наблюдателем и могла видеть, что Старая фужен даже не хотела наказывать ее. Это значит, что она не считала ее членом семьи Чу. В будущем Чу Цзинь Мяо была просто еще одним ртом, который нужно было кормить в резиденции маркиза. Для других она считалась никем.

Резиденция маркиза Чан Син, в конце концов, считалась благородной и большой семьей, и они не могли отослать девушку, которую воспитывали тринадцать лет. Это было действительно ниже их достоинства. Однако отношения во дворе были сложными, и жизнь женщины была связана с нынешним старейшиной, управляющим хозяйством. Если бы Старая фужен в глубине души отказалась от кого-то, смысл этого был бы куда более страшным, чем суровое наказание.

После того, как Чу Цзинь Яо напомнила об этом Чу Цзинь Сянь, она быстро поблагодарила Старую фужен. Старая фужен слегка кивнула головой, после чего устало отправила их на выход. Перед уходом она сказала: 

— Вы двое должны забыть о сегодняшних событиях. Не говорите об этом снаружи.

Старая фужен Чу была, в конце концов, старшим в семье, и она надеялась сделать вид, что все идет хорошо.

Чу Цзинь Сянь и Чу Цзинь Яо ответили: 

— Да.

Покинув Жун Нин Тан, Чу Цзинь Яо рассталась с Чу Цзинь Сянь и направилась к Чао Юнь одна. Вернувшись в комнату, Чу Цзинь Яо отослала служанок, почтительно положила нефритовую подвеску на стол и сделала вид, что выражает почтение.

Цинь И почувствовал себя одновременно сердитым и смешным: 

— Что ты делаешь?

— Я поклоняюсь всемогущему, супер неуловимому, красивому, доброму, праведному и великодушному богу нефритовой подвески.

Цинь И материализовался из нефритовой подвески: 

— Хватит. Просто взгляни на свою лестную внешность. 

Цинь И давно привык слушать похвалы от тех, кто был ниже его по положению. Эти люди расхваливали его сотней разнообразных способов, но кроме отвращения, у Цинь И не было никаких других мыслей по этому поводу. Странно, но сегодня, услышав слова Чу Цзинь Яо, он почувствовал, что это было очень приятно.

После того, как Чу Цзинь Яо яростно похвалила Цинь И, она села напротив Цинь И и с любопытством спросила: 

— Что ты сделал вчера? Как ты смог достать книгу Чу Цзинь Мяо и Шицзы, о которой не знал даже бог или призрак?

— Ну, это долгая история.

Чу Цзинь Яо подождала некоторое время и не могла не спросить: 

— А дальше?

— Я же сказал, что это долгая история.

— Да. Ты, этот парень… - Чу Цзинь Яо была так раздражена, что ударила по столу: - Прекрасно, что ты не говоришь об этом. Мне тоже неприятно это слушать.

Когда Чу Цзинь Яо ударила по столу, она не обратила на это никакого внимания и использовала для этого свою раненую руку. Когда боль донеслась до ее мозга, слезы чуть не вырвались наружу. Однако, чтобы поддержать гневную сцену, она заставила себя вытерпеть и ничего не сказала.

Цинь И наблюдал некоторое время и неторопливо спросил: 

— Больно?

— Не больно.

— Действительно не больно?

Чу Цзинь Яо отвернулась, не желая говорить. Увидев это, Цинь И протянул к ней руку: 

— Дай мне свою руку. Ты использовала много силы. Будь осторожна, вдруг раны задеты этим ударом.

Чу Цзинь Яо неловко протянула руку Цинь И. Она повернула голову и увидела, как он развязывает марлю с ее руки. Он некоторое время рассматривал ее, затем достал вчерашнюю успокаивающую мазь и аккуратно намазал ею ладонь Чу Цзинь Яо. Чу Цзинь Яо спокойно наблюдала за происходящим, как вдруг вспомнила: 

— Ах да. Разве Шицзы не подарил Нефритовый успокаивающий крем? Почему бы не использовать его лекарство?

— Никакой разницы в них нет.

— Но ты вчера сказал, что это Императорское лекарство, и его эффект намного лучше, чем у обычного.

Цинь И спокойно взял чистую марлю и обернул руку Чу Цзинь Яо: 

— Но уже слишком поздно. Я уже завязал руку.

Чу Цзинь Яо посмотрела на него и не смогла сдержать смех: 

— Цинь И, хотя ты знаешь почти все, ты не похож на новообразованного духа. Каждый раз, когда происходят подобные вещи, я обнаруживаю, что среди духов ты, должно быть, молод.

— Я не дух.

— Вот видишь. В душе ты все еще ребенок, властный, упрямый и не желающий признавать поражение.

Цинь И сделал паузу и тихо сказал: 

— Моя сдержанность все больше и больше улучшается. Месяц назад, если бы кто-то посмел так со мной заговорить, его бы убрали.

Чу Цзинь Яо совсем не боялась, ей казалось, что Цинь И просто пугает ее. Она сказала: 

— Нехорошо, что ты всегда такой высокомерный. Хорошо, если это касается только меня, но если ты встретишь пожилого человека и будешь так себя вести, то это будет слишком неуважительно по отношению к старикам.

Цинь И выпустил из груди смешок: 

— Мне не нужно уважать стариков.

Чу Цзинь Яо чувствовала, что у нее больше жизненного опыта, чем у Цинь И, и всегда хотела научить его идти по правильному пути. Когда она услышала его слова, ей показалось, что она смотрит на непослушного младшего брата, поэтому она терпеливо убеждала его. 

— Ты не можешь так поступать. Ты должен быть покладистым, иначе другие всегда будут думать, что у тебя высокомерный характер, и будут пренебрегать тобой в делах.

— Пренебрегать, - Цинь И повторил это и мягко улыбнулся. 

Однако Чу Цзинь Яо все еще говорила: 

— Я делаю это для твоего же блага. Не смейся.

Цинь И сумел сдержать смех: 

— Хорошо. Я не буду смеяться. Твоя рука все еще болит?

Чу Цзинь Яо вздохнула: 

— Конечно, болит, но это гораздо лучше, чем вчера. Вчера я думала, что все эти побои были напрасны. Хотя бабушка ничего не сказала, она решила, что я - это я. Даже если меня били, я ничего не могла сказать. К счастью, у Небес есть глаза. Сегодня Чу Цзинь Мяо будет страдать от последствий.

Цинь И также сказал: 

— Хотя Старая фужен Чу не наказала её строго, это страшнее, чем суровое наказание. Я вижу, что Старая фужен из вашей семьи - разумный человек. На этот раз она знает все о вас обеих и не будет обманываться Чу Цзинь Мяо в будущем.

— Да. В конце концов, Чу Цзинь Мяо выросла на глазах у бабушки, а людям всегда было легче доверять тем, кого они хорошо знают. Однако те, кто знает об этом деле, - это бабушка и старшая сестра. В глазах других я все еще тот, кто порвал ее паршивый сборник стихов. Но пока бабушка понимает, этого достаточно. Я видела, что Чу Цзинь Мяо тайком вздохнула с облегчением, когда вышла на улицу. Она до сих пор не поняла, что ее башня рухнула изнутри. Эй, почему ты смеешься?

Цинь И покачал головой, но в его глазах был неудержимый смех: 

— Слишком очевидно, что ты используешь общественное место, чтобы отомстить за личные обиды. Я вижу, что ее литературный талант считается неплохим среди женщин, но на самом деле ты сказала, что у нее паршивый сборник стихов.

— Хмф, - Чу Цзинь Яо неодобрительно фыркнула: - Даже если она написала хорошо, я буду ее ругать. Она заслуживает этого! Напротив, почему ты за нее заступаешься?

Цинь И был ошеломлен: 

— Разве?

— Ты только что сказал, что ее литературный талант считается неплохим среди женщин, - Чу Цзинь Яо сказала с нахлынувшим гневом: - Вы, мужчины, действительно все такие. Снаружи, когда дело доходит до судебных дел, все управляется логично, но по возвращении во внутренний двор, кто бы ни притворялся жалким, все эти очевидные вещи вы все не сможете увидеть!

— Это не обязательно так, - Цинь И сказал: - Просто иногда человек не в состоянии выдержать.

Чу Цзинь Яо была еще больше раздражена, услышав это: 

— Не в состоянии выдержать? Вы все действительно... Неважно. Мне лень с тобой разговаривать. В будущем не выйду замуж за такого мужчину.

Цинь И вдруг стало любопытно, и он спросил: 

— Какого мужа ты ищешь?