Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 19

— Даже если это что-то приведет к моему отъезду?

Чу Цзинь Яо опустила голову и через мгновение тихо проговорила: 

— Да.

В комнате вдруг стало ужасно тихо. Чу Цзинь Яо смотрела на огонь свечи и не решалась взглянуть на лицо Цинь И. В конце концов, она моргнула и заставила слезы вернуться в глаза, а затем решительно улыбнулась: 

— Давай поищем другой нефрит и попробуем узнать, сможем ли мы перенести тебя в него. Это лучше, чем быть запертым в этом месте до смерти! Более того, даже если тебе придется оставить меня в таком состоянии, какая разница? Ты ведь грозный нефритовый дух. Будет хорошо, если ты будешь навещать меня в будущем.

Цинь И долго молчал, а потом медленно сказал: 

— Я уже поручил людям искать этот вид нефрита.

Чу Цзинь Яо была поражена, в ее глазах блестели слезы: 

— А?

— Когда он будет найден, я прикажу им купить его, независимо от цены.

Чу Цзинь Яо поняла. Она заговорила: 

— После этого ты ведь вернешься с ними?

Цинь И почувствовал, что он бессердечен, но все же ответил: - Да.

Чу Цзинь Яо была ошеломлена. Не так давно она все еще планировала будущую жизнь Цинь И и свою, а теперь он говорит, что скоро уедет. Мысли Чу Цзинь Яо были несколько пустые. После ее возвращения домой Цинь И всегда сопровождал ее, и она давно привыкла обращаться к нему с любыми вопросами и говорить с ним обо всем. Скоро она снова останется одна, в одиночку осматривая эту прекрасную, глубокую и холодную резиденцию.

Чу Цзинь Яо чувствовала себя подавленной, а Цинь И молчал. Они долго молчали. Это был самый неприятный разговор с момента их знакомства.

Было бы ложью, если бы Чу Цзинь Яо сказала, что она не расстроена, но Цинь И скоро уедет, поэтому времени, которое они провели вместе, становилось все меньше. В такой ситуации, как можно тратить время на холодную войну? В конце концов, Чу Цзинь Яо заговорила первой: 

— Это хорошо, что ты можешь уехать и вернуться туда, где тебе действительно место. Поскольку ты поручил другим искать нефрит, скоро должны появиться новости. Я не знаю, как долго мы еще сможем взаимодействовать, но день - это все равно день, поэтому мы должны прожить эти дни счастливо. Раньше я плохо относилась к тебе, но не принимай это во внимание. После твоего ухода я установлю для тебя скрижаль и буду молиться, чтобы ты поскорее стал бессмертным.

Сердце Цинь И сначала сжалось от ее слов, но когда он услышал ее слова в конце, то сразу проснулся.

— Ты не должна этого делать, - в голосе Цинь И прозвучало чувство беспомощности. В эти дни его больше всего беспокоило, что он не сможет вернуться в свое тело, или что с его телом что-то не так, но Чу Цзинь Яо сказала, что она воздвигнет скрижаль, чтобы ежедневно молиться... Он сказал: - Я ценю твое искреннее сердце, но что касается скрижали, ты не должна ее воздвигать. Тебе достаточно ничего не делать и жить здесь хорошо.

— Хорошо, - мягко ответила Чу Цзинь Яо, - я обязательно это сделаю. И ты тоже.

После того, как они оба подняли эту тему, атмосфера стала очень торжественной. Видя растерянное и грустное выражение ее лица, он больше не мог этого выносить. 

— Уже глубокая ночь. Не пиши больше и иди спать.

Она покачала головой: 

— Нет. Я написала половину и должна закончить.

Заметив ее дрожащее запястье, он проникся к ней такой жалостью, что материализовался. 

— Ты неправильно держишь кисть. Она должна быть вот такой. 

Пока он говорил, он положил свою руку на ее руку и написал на бумаге.

С его помощью она могла сразу сэкономить много сил. Цинь И все еще был в форме духа, и его рука лежала на тыльной стороне руки Чу Цзинь Яо. Она была слегка прохладной и немного непрозрачной. Она слегка наклонила голову и смогла увидеть свои пальцы сквозь его руку.

Цинь И внезапно сжал ее пальцы и холодно посмотрел на нее: 

— Смеешь отвлекаться?

Чу Цзинь Яо послушно отвела взгляд и сосредоточилась на письме. Через некоторое время она не удержалась и спросила: 

— Ци Цзэ, все ли духи так красивы и умны?

— М?

— Не говоря уже о твоей красивой внешности, у тебя есть знания каллиграфии, поэзии, и даже все эти схемы и интриги во внутреннем дворе не поставили бы тебя в тупик. Вы все такие? Мне вдруг захотелось стать духом.

Цинь И рассмеялся, а затем сказал: 

— Ты слишком много думаешь. Не все такие, а только я. Так что тебе стоит заняться каллиграфией.

Чу Цзинь Яо долго молчала, но не смогла сдержаться: 

— У тебя... конечно, высокая самооценка.

— Это факт.

Чу Цзинь Яо тайком закатила глаза. Цинь И почувствовал ее неодобрение и спокойно спросил: 

— Что? По твоему это не правда?

Цинь И не мог с ней возиться, и после того, как он помог ей написать оставшиеся полстраницы иероглифов, он прогнал ее спать.

После того как Чу Цзинь Яо опустила шторы балдахина, она легла на кровать, но долго не могла заснуть. Она боялась, что Цинь И услышит звук ее ворочания, и продолжала лежать в одной позе. Стоило ей закрыть глаза, и она видела молодого человека с прямой осанкой и изящными чертами лица, стоящего перед письменным столом под солнечными лучами и слегка оборачивающегося, услышав звук, с высокомерным и отчужденным взглядом. Когда это выражение было на других, оно вызывало ненависть, но когда оно появлялось на Цинь И, оно было естественным, как будто он должен быть выше всех и гордиться собой.

Чу Цзинь Яо впервые увидела подробную внешность Цинь И. Она думала, что голос Цинь И очень хорош, но теперь обнаружила, что его лицо - настоящий шедевр Небес. Любовь Небес была ничем иным, как этим.

Чу Цзинь Яо прошептала: 

— Ци Цзэ?

Цинь И не ответил, и Чу Цзинь Яо тихо вздохнула: 

— Он, наверное, спит. Это верно, учитывая время.

Чу Цзинь Яо продолжала шептать: 

— В будущем, когда мы расстанемся, ты должен жить хорошо. Тогда я буду чувствовать облегчение, думая о тебе.

Она продолжала говорить сама с собой: 

— Старшая сестра скоро выйдет замуж, и я тоже, скорее всего. В будущем неизвестно, как я проведу свою жизнь. Поначалу я думала, что если ты будешь сопровождать меня, то я не буду бояться, даже если семья моего мужа создаст трудности. Однако, думая об этом сейчас, я действительно слишком наивна. Как ты сможешь всегда оставаться рядом со мной? Люди действительно не должны быть слишком жадными. Я уже благодарна Небесам за то, что они позволили тебе сопровождать меня, пока я адаптируюсь к жизни в резиденции маркиза. В конце концов, я совсем одна.

Чу Цзинь Яо позволила всему идти своим чередом и не понимала, о чем она бредит. Она просто легла на кровать и позволила своим мыслям блуждать, в один момент представляя себя помолвленной с незнакомым мужчиной, в другой - выполняющей обычные действия перед свекровью, а в третий - Цинь И, стоящего перед учебным столом и равнодушно листающего тетради. Постепенно она заснула.

Когда дыхание Чу Цзинь Яо участилось, из нефритовой подвески постепенно появилась фигура. Фигура была очень слабой, как будто таяла в лунном свете. Цинь И некоторое время смотрел на кровать с балдахином и тихо сказал: 

— Ты тоже будешь жить хорошо.

Цинь И уже давно отправил секретное письмо своим подчиненным, когда начал материализовываться. Люди Восточного Дворца искали нефрит, который был на шее Чу Цзинь Яо. Когда нефрит будет найден, он придумает, как сделать так, чтобы его подчиненные тайно проникли в резиденцию маркиза Чан Син, где он перейдет в новый нефрит и вместе с ними вернется в Датун.

При таком прощании он был наследным принцем, которого отправили на границу, а она - изнеженной и избалованной дочерью из рода маркизов. Их разделяли роли монарха и чиновника, а также различия между мужчиной и женщиной. Он опасался, что им будет трудно встретиться снова.

Поэтому, даже если Чу Цзинь Яо была сегодня очень расстроена, а Цинь И не мог этого вынести, нужно было все прояснить. Рано или поздно ему придется уехать, и не стоит давать ей неоправданных надежд. Когда он вернется в Датун, он тайно пошлет людей позаботиться о Чу Цзинь Яо, а если в будущем ему придется столкнуться с ее мужем в суде, то, если позволят условия, он присмотрит и за ним.

За семнадцать лет жизни Цинь И не раз становился свидетелем лицемерия двора и мрака чиновничества. Он потерял мать в возрасте пяти лет, и его младшая тетя по материнской линии и отец были вместе, занимая с размахом все, что было у его матери. Ему было всего пять лет, когда все случилось, и он наблюдал все это своими глазами. Он вырос в холодном дворце один, в окружении императорских наложниц со скрытыми мотивами и слуг, которые намеренно угождали ему. Поначалу он думал, что так устроен мир, что человеческая природа зла без исключения. Однако, благодаря причудливому сочетанию факторов, он познакомился с Чу Цзинь Яо. Изначально она была благородной девушкой, но крестьяне обошлись с ней жестоко. Она изначально была благородной дочерью Ди, но страдала от дискриминации со стороны семьи. Судьба подвела ее, но она всегда вытирала слезы и говорила, что в семье есть люди, которые поддерживают ее, и что если она будет искренне относиться к другим, то рано или поздно все ее примут.

Цинь И чувствовал, что это было непостижимо. Как можно быть таким глупым человеком? С ней уже так обращались другие, так как же она еще может улыбаться? Сначала он подумал, что с мозгами этой женщины что-то не так, но после некоторого общения, когда он увидел ее улыбку, он не смог удержаться и поджал губы, а его разум медленно расслабился.

Цинь И снова посмотрел на Чу Цзинь Яо, но все же решительно вышел. Ей нравилась облачная парча, она хотела позаботиться о старшей сестре и хотела, чтобы ее близкие жили в достатке. Все это будет реализовано.

На второй день Чу Цзинь Яо весь день ходила учиться этикету у Хуа Мама. Когда она вернулась во двор, то устала, спина болела так сильно, что не было сил даже стоять.

Сегодня ее провожала Цзе Гэн, и когда они дошли до дверей, то услышали громкий крик со двора. Цзе Гэн следовала за Чу Цзинь Яо и недовольно пробормотала: 

— Кто так шумит во дворе? Неужели они не видят, что юная барышня вернулась? 

Однако Чу Цзинь Яо чувствовала, что что-то не так... Прислушавшись к голосу, он показался незнакомым.

Как только она ступила во двор, то увидела посреди него старую служанку. Ее волосы блестели и были туго завязаны в пучок металлической сеткой. Она была одета в темно-синие одежды и стояла во дворе с поднятыми вверх руками, ругая слуг по отдельности.

Чу Цзинь Яо нахмурилась, и прежде чем она успела заговорить, быстроговорящая Цзе Гэн уже шагнула вперед. 

— Кто ты такая? Почему ты демонстрируешь свою власть во дворе нашей юной барышни?

Увидев Чу Цзинь Яо, старая служанка не подошла к ней, как другие слуги, чтобы поприветствовать, а подняла шею, слегка согнув колени, и обратилась к Чу Цзинь Яо с прямой спиной: 

— Эта старая служанка приветствует Пятую юную барышню. Меня прислала Маркиза. Маркиза поручила мне управлять двором Пятой юной барышни и обучать этих молодых служанок.

Чу Цзинь Яо нахмурилась от удивления и неожиданности. Госпожа Чжао прислала ее? Эта старая служанка выглядела очень властной, и если послать к ней такую старую служанку, будет ли ее двор спокойным? Чу Цзинь Яо вздохнула в своем сердце. Скорее всего, это произошло по вине Чу Цзинь Мяо.