Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 25

Старая фужен Чу была так зла, что ее лицо стало пепельным. Она была из тех, кто не говорит и не улыбается, и поэтому в молодости муж не был к ней благосклонен. Поэтому она стала еще более серьезной и дисциплинированной и больше занималась своими детьми. Теперь, когда она дождалась, пока небо очистится и появится луна, она стала старой вдовой, которая говорит то, что имеет в виду, и очень гордилась своими учениями. Однако она никогда не ожидала, что ее внучки, которых она считала очень дисциплинированными и гордыми, на самом деле будут бросать вещи на людях.

Увидев, прибывшую Старую фужен Чу, барышни в задней комнате сдержались. Неизвестно, когда вернулась Шестая юная барышня, которая поддерживала Старую фужен в задней комнате и молча качала головой, оглядывая комнату.

Старая фужен Чу сказала Линь Си Юаню: 

— Шицзы сегодня видел шутку. Именно эта Старушка не очень хорошо наставляла молодое поколение и обидела Шицзы. Эта старушка загладит свою вину перед Шицзы.

Линь Си Юань быстро остановил Старую фужен: 

—Старейшина, что за слова Вы говорите?

Старая фужен Чу сказала: 

— Пусть Шицзы не презирает. Эти барышни моей семьи настолько беззаконны, что у этой старушки больше нет лица, чтобы смотреть на кого-либо. Гу Мама, выведи Шицзы отдохнуть. Когда старушка закончит наказывать, лично подойду к Вам, чтобы извиниться.

Линь Си Юань отказался, но Старая фужен Чу настаивала, что она хочет загладить свою вину. Он знал, что Старая фужен Чу хотела наказать этих девушек, и сначала ей пришлось прогнать его, постороннего человека. Поскольку семья Чу будет наставлять молодое поколение, Линь Си Юань, естественно, не мог больше оставаться. Прежде чем уйти, он с тревогой оглянулся.

Чу Цзинь Яо все еще находилась в задней комнате, и со своего места Линь Си Юань мог видеть только тонкий муслин, на котором отражалась тень девушки. Он почувствовал беспокойство, так как ему показалось, что события этого дня были особенно странными. Однако Гу Мама во второй раз призвала его: 

— Шицзы, эта старая служанка отправит Вас отдохнуть.

Линь Си Юань отвел взгляд и только и смог сказать: 

— Хорошо. Побеспокою Гу Мама.

После ухода Линь Си Юаня, Старая фужен Чу вытянула длинное лицо и с силой ударила своей деревянной тростью об пол. 

— Вы все, конечно, храбрые!

Те барышни и молодые мастера, которые пошли посмотреть на рыб, услышали, что Старая фужен сердится, и быстро вернулись. Они только вошли в комнату, как услышали гневные слова Старой фужен. Они посмотрели друг на друга, но не осмелились поднять головы и стояли в конце комнаты, сцепив руки.

Чу Цзинь Яо и Чу Цзинь Мяо вышли из задней комнаты и встали перед Старой фужен, склонив головы, готовые слушать наставления. Чу Чжу стояла справа от Старой фужен и, увидев, что Линь Бяо Хуань и Линь Си Нин вернулись, быстро сказала: 

— Нин-эр и Бао Хуань, ваш старший брат ушел. Идите и найдите своего старшего брата.

Линь Бао Хуань не хотела уходить. Она была любимой двоюродной сестрой и никто не осмеливался говорить с ней громким голосом. Теперь же, когда вокруг царила суматоха, ей совсем не хотелось уходить. Линь Си Нин сначала считал, что когда бабушка наказывает барышень, они, как внуки по женской линии, должны уйти, но когда он увидел Чу Цзинь Мяо, не мог чувствовать себя уверенно.

Чу Чжу уставилась на Линь Бао Хуань, которая избаловано покачала головой. Чу Чжу подняла глаза и жестом велела Линь Си Нин увести младшую сестру, но не ожидала, что он тоже опустит голову, делая вид, что не замечает ее.

Теперь у Чу Чжу не оставалось другого выбора, кроме как сердито посмотреть на них и отвести взгляд.

Старая фужен получила поддержку и села на стул. Ее взгляд медленно окинул все вокруг. Чу Цзинь Мяо плакала так сильно, что у нее перехватывало дыхание, глаза Третьей юной барышни вращались вокруг, а другая пострадавшая сторона, Чу Цзинь Яо, была, однако, без эмоций и выглядела спокойной. Фужен из разных домов узнали о случившемся и поспешили сюда, теперь они стояли по обе стороны. Госпожа Чжао тоже стояла там, особенно встревоженная. Все трое, кто был вовлечен в это дело, были девушками из Старшего Дома. Чу Цзинь Мяо была так зла, что расплакалась, и несколько раз хотела заговорить, но из-за внушительной манеры Старой фужен проглотила свои слова.

Голос Старой фужен Чу заполнил весь торжественный зал: 

— Теперь говорите. Что именно произошло?

В зале были слышны только всхлипывания Чу Цзинь Мяо. Остальные молчали, поэтому служанка, прислуживавшая в задней комнате, вышла и сказала: 

— Отвечаю Старой фужен, когда Четвертая юная барышня вернулась, она обнаружила, что ее сборник стихов был разорван другими. В это время в задней комнате была только Пятая юная барышня, поэтому они поссорились. Четвертая юная барышня была очень зла и поэтому бросила свой браслет и украшения.

Чу Цзинь Мяо всхлипнула: 

— Чу Цзинь Яо сказала, что я не принадлежу к семье Чу. В те времена мои родители были жадными до денег и специально поменяли нас, чтобы поместить меня в резиденцию маркиза. Она сказала, что на мне лежат грехи моих родителей, так как же я еще смею оставаться в резиденции маркиза. Пятая юная барышня права, я изначально чужая, и просто стоя здесь, я пачкаю резиденцию маркиза. Я соберу свои вещи и уйду, чтобы не пачкать глаза Пятой юной барышни.

Услышав  эти слова, госпожа Чжао быстро сказала: 

— О чем ты говоришь! Почему ты говоришь такие горькие слова?

Чу Цзинь Мяо зарыдала еще более яростно. Госпожа Чжао подошла к ней, чтобы вытереть слезы от душевной боли, и она почти разрыдалась, когда вытирала их. Она обняла Чу Цзинь Мяо и вздохнула: 

— Моя несчастная Мяо-эр, что ты сделала не так?

Госпожа Чжао не решалась сказать что-нибудь Чу Цзинь Яо, но в конце концов, из-за присутствия Старой фужен, она лишь протяжно вздохнула и отвернулась, чтобы вытереть слезы Чу Цзинь Мяо и больше не смотрела на Чу Цзинь Яо.

Чу Цзинь Яо слегка повернула лицо и саркастически улыбнулась.

У плачущего слабака всегда были причины. Смешно.

Чу Цзинь Мяо плакала так жалобно, что никому не было невыносимо это слушать. Хотя и правда, что родители семьи Су были ненавистны, но казалось слишком жестоко говорить об этом Чу Цзинь Мяо. Многие взгляды на Чу Цзинь Яо стали выглядеть несколько обвиняющими, к счастью, Старая фужен не была похожа на госпожу Чжао, которая слушала выборочно. Старая фужен посмотрела на Чу Цзинь Яо и спросила: 

— Что ты хочешь сказать? Все ли события таковы, как говорит Четвертая барышня?

— Этой внучке нечего сказать, - Чу Цзинь Яо равнодушно сказала: - Я была само по себе и писала, когда пришла Четвертая юная барышня и обвинила меня в том, что я не могу терпеть ее и намеренно порвала ее сборник стихов. Я даже не видела этот сборник стихов, так как же я могла его порвать? Я отрицала всего двумя предложениями, а она взбесилась и начала громить вещи, говоря, что не может вынести милости семьи Чу и хочет вернуть ее, разбрасывая вещи. Я тоже в недоумении, откуда мне знать, что с ней случилось?

Когда Чу Цзинь Мяо услышала это, она не стала опровергать Чу Цзинь Яо, а заплакала еще более горько. Сердце госпожи Чжао почти разорвалось от этих криков. Она обняла Чу Цзинь Мяо: 

— Моя жалкая дочь, что же ты такого плохого сделала, что над тобой так издеваются? - Госпожа Чжао не выдержала и сказала Чу Цзинь Яо: - Что ты мне обещала? Ты ясно обещала мне не нападать на Мяо-эр. Это было всего несколько дней назад, как ты можешь быть такой!

Остальные тихонько переговаривались, но когда Старая фужен Чу похлопала по столу, все сразу затихли. Старая фужен Чу продолжила спрашивать: 

— Что случилось со сборником стихов?

Третья юная барышня быстро ответила: 

— Я знаю об этом. Позвольте мне объяснить бабушке.

Третья юная барышня тайком взглянула на Чу Цзинь Яо и подавила улыбку в уголках глаз. Затем она обернулась и с жалостливым выражением лица обратилась к Старой фужен Чу: 

— Об этом нужно говорить с того момента, как закончился обед. После еды Пятая юная барышня ушла в заднюю комнату одна, и неизвестно, что произошло, но через некоторое время туда же зашел Шицзы. После этого Четвертая младшая сестра захотела переписать свой сборник стихов, и остальные сестры сочли, что это хорошая идея, и позволили служанкам внести столы и приготовить чернила. Когда Четвертая младшая сестра переписала половину, она немного устала и позвала всех сестер прогуляться на улицу, чтобы отдохнуть. Все мы вышли, но только Пятая младшая сестра сказала, что хочет писать, и не пошла с нами. В это время в задней комнате было много людей. Старший двоюродный брат и младшая двоюродная сестра также присутствовали. Бабушка может спросить их об этом.

Старая фужен Чу посмотрела на Линь Си Нин и кивнула:

— Это действительно так. Старший брат, Цзинь Мяо, я и несколько младших двоюродных сестер вышли. Только Пятая младшая двоюродная сестра осталась в задней комнате.

После того, как Старая фужен Чу получила подтверждение, она жестом велела Третьей юной барышне продолжать говорить. Третья юная барышня была втайне довольна собой и продолжила: 

— Мы пошли прогуляться по саду, но через некоторое время Четвертая младшая сестра не смогла идти дальше и попросила меня сопровождать ее обратно. Когда Четвертая младшая сестра вернулась в заднюю комнату, она хотела найти тот сборник стихов, чтобы вернуться в комнату и медленно переписать его. Однако мы не ожидали, что когда мы его найдем, сборник стихов будет разорван в клочья.

Гу Мама уже положила разорванный сборник стихов на поднос и, услышав это, сразу же протянула его Старой фужен. Старая фужен небрежно перевернула несколько страниц, после чего сказала: 

— Он был разорван до такого состояния.

Третья юная барышня поспешно сказала: 

— Разве это не так? То, что ее разорвали до такого состояния, очевидно, было не случайностью, а намерением. В то время в задней комнате была только Пятая младшая сестра... О. Да, неизвестно когда, но Шицзы вернулся раньше и разговаривал с пятой младшей сестрой. Неизвестно, о чем именно. Когда Четвертая младшая сестра увидела, что ее усилия были потрачены впустую, она очень рассердилась и стала расспрашивать Пятую младшую сестру. Пятая младшая сестра имела прямой характер и сразу же ответила. Когда Четвертая младшая сестра услышала эти уничтожающие слова, она не выдержала и сняла свой браслет, чтобы бросить его на землю. Что касается последующих событий, то бабушка также знает о том, что произошло дальше.

Старая фужен Чу торжественно спросила Чу Цзинь Яо: 

— Так ли это?

Чу Цзинь Яо сделала паузу. Хотя Третья юная барышня добавила много эмоций, лжи не было, поэтому она могла только ответить: 

— Все так и есть.

Седьмая юная барышня сразу же заговорила, спрашивая госпожу Янь: 

— Мама, разве не очевидно, что она порвала чужой сборник стихов? Иначе, разве Чу Цзинь Мяо сама порвала бы его?

Третья юная барышня поспешно добавила: 

— Когда мы уходили, сборник стихов был показан другим, и в то время он был в полном порядке, -  Третья юная барышня повернулась, чтобы посмотреть на Шестую юную барышню: - Шестая младшая сестра, ты тоже присутствовала. Это правда?

Шестая юная барышня нерешительно посмотрела на Чу Цзинь Яо. Казалось, в ее глазах была тысяча слов, но в конце концов она вздохнула: - Да.

Действия Шестой юной барышни еще больше подтвердили все догадки, и шепот в комнате стал громче. Глаза Чу Цзинь Яо смотрели на ее нос, ее нос указывал на ее сердце, и она оставалась неподвижной. Старая фужен с силой хлопнула по столу, ее тон голоса звучал особенно свирепо: 

— Пятая юная барышня, ты порвала сборник стихов?

— Нет, - ответ Чу Цзинь Яо был ярким и громким, ее шея была прямой. Она вдруг придумала лазейку: - В задней комнате была только я, и я не могу об этом спорить, но я действительно не трогала ее сборник стихов. В этом вопросе у меня чистая совесть. Четвертая юная барышня сказала, что ее сборник стихов разорван, но кто знает, есть ли у нее только один сборник стихов? А вдруг у нее есть еще один экземпляр? Один экземпляр давно порван, а у нее есть другой, совершенно прекрасный экземпляр. Вначале она показала нам совершенно прекрасный экземпляр, а по возвращении поменяла его на порванный. Если быть такой скрытной, кто узнает, она ли это порвала или кто-то другой?

— Ты ложно обвиняешь меня! - сердце Чу Цзинь Мяо подпрыгнуло, и она необъяснимо заволновалась. Она сказала резким тоном: - На каком основании ты говоришь, что я сама порвала его? С чего бы мне это делать? У тебя есть хоть какие-то доказательства, чтобы ложно обвинить меня в этом?

— Тогда есть ли у тебя доказательства? Ты посмела обвинить меня и сказать, что я порвала твой сборник стихов, - Чу Цзинь Яо пристально посмотрела на Чу Цзинь Мяо и возразила: - Кто-нибудь видел, чтобы я рвала твои вещи? Нет, тогда на каком основании ты говоришь, что это была я? Кто знает, есть у тебя копия или нет.

—Нет у меня! - Чу Цзинь Мяо закричала: - У меня есть только одна единственная копия, и мои служанки и Мама могут доказать это!

— Говоришь, что они твои служанки и Мама, поэтому, конечно, они будут на твоей стороне!

— Ты… - Чу Цзинь Мяо была так зла. Чу Цзинь Яо выглядела как любительница поговорить и посмеяться, у нее был дружелюбный характер, как она могла быть такой яростной, когда ссорилась!

Линь Си Нин тоже был ошеломлен молчанием. Пятая младшая сестра была похожа на богатый цветок и обычно мило улыбалась, он не думал, что она не уступит в ссоре и будет даже свирепее обычной землеройки. Остальные фужен тоже думали, что она действительно выросла среди простолюдинов. Посмотрите на ее позицию в споре, какая барышня может быть такой же внятной и резкой, как она?

— Все остановитесь, - Старая фужен сердито выругалась: 

— Не шумите, не забудьте, что вы еще барышни.

Чу Цзинь Яо свирепо посмотрела на Чу Цзинь Мяо, а затем отвела взгляд. Чу Цзинь Мяо была так зла, что её пальцы дрожали, но перед Старой фужен она не смела создавать проблемы и могла только терпеть.

Старая фужен Чу спросила: 

— Четвертая барышня, позволь мне спросить тебя. Сколько экземпляров сборника стихов у тебя есть?

Сердце Чу Цзинь Мяо дрогнуло, но она стиснула зубы: 

— Есть только один экземпляр.

— Ты уверена?

— Я уверена.

Старая фужен Чу вздохнула. 

— Пятая барышня сказала, что не рвала сборник стихов и была одна. Это не может быть доказано.

Чу Цзинь Мяо и Третья юная барышня обрадовались, но тут же услышали, как Старая фужен Чу продолжила говорить: 

— Однако Четвертая барышня сказала, что у нее есть только один экземпляр сборника стихов, это также не может быть доказано, кроме как ею самой. Вы трое - госпожа из рода маркизов, но подняли шум из-за такой мелочи. Не говоря уже о том, что вы умышленно разбрасывали вещи, даже кусали друг друга и сеяли раздор между сестрами. С точки зрения стороннего наблюдателя, кто бы не посмеялся над маркизатом Чан Син за неподобающее поведение? Семья должна объединиться, чтобы справиться с миром, а вы все только ссоритесь друг с другом. От этого холодеют зубы. Гу Мама, принеси сюда семейную дисциплину (она же розга/палка).

Гу Мама посмотрела на хрупких девушек и засомневалась: 

—Старейшина…

— Я сказала, принести семейную дисциплину! - Старая фужен Чу сильно ударила по столу. Гу Мама больше не осмеливалась говорить и быстро пошла за палкой.

Старая фужен Чу встала со стула Тайши и взяла палку, обращаясь ко всему залу внуков: 

— Сегодня я принесла семейную дисциплину, не только для того, чтобы дисциплинировать их троих, но и чтобы вы все помнили о ней. Всегда говорят, острие братьев единомышленников может разрезать металл. Если вы будете продолжать использовать злые мысли в отношении своей собственной семьи, то вас также будет ждать семейная дисциплина!

Все уже стояли, затаив дыхание, когда Гу Мама принесла палку, и, услышав слова Старой фужен Чу, не осмелились даже громко вздохнуть и в унисон сказали: 

— Искренне выполняем наставления старейшины.

Увидев, что все эти люди напуганы, Старая фужен Чу подошла к Чу Цзинь Мяо и спросила: 

— В чем твои ошибки?

Когда Старая фужен Чу взяла палку и встала перед ними, их головы опустились на колени. Увидев, что Старая фужен Чу первым делом допрашивает ее, Чу Цзинь Мяо заплакала еще сильнее. С юности она никогда не испытывала физической боли и не могла вынести даже грубого слова, не то что удара по ладони. Она плакала до икоты и говорила, задыхаясь: 

— Я не должна бросать браслет и не должна говорить о возвращении домой.

— Что-нибудь еще?

И еще? Чу Цзинь Мяо немного подумала и неохотно ответила: 

— Я не должна была говорить, что Пятая юная барышня разорвала мои вещи без каких-либо доказательств.

— Да, - Старая фужен Чу удовлетворенно кивнула и продолжила: 

— Поскольку ты знаешь, что не права, то твое нарушение этикета больше не будет рассматриваться. Однако, перед таким количеством людей, без сурового наказания, это не убедит массы. Протяни руку.

Чу Цзинь Мяо заплакала и отказалась протянуть руку. Госпожа Чжао тоже опустилась на колени: 

— Мама, Мяо-эр была слаба с юности, так что не стоит использовать семейную дисциплину? Если Вы пощадите ее в этот раз, то по возвращении я обязательно наставлю ее.

— Нет. Если ее не бить, она и не запомнит. Протяни руки!

Чу Цзинь Мяо протянула дрожащую руку, и Старая фужен Чу сильно ударила по ней. Чу Цзинь Мяо тут же отдернула руку. Она не могла распрямить пальцы и отказывалась вытягивать руку.

Госпожа Чжао продолжала умолять о пощаде, а Линь Си Нин не мог больше смотреть на это, и сказал: 

— Бабушка, двоюродная сестра знает свою ошибку, поэтому, пожалуйста, пощадите ее на этот раз, - он тихо пробормотал: - В конце концов, это не ее вина.

Чу Чжу тайно протянула руку и ущипнула Линь Си Нин, давая понять, чтобы он молчал. Однако, Чу Чжу поняла, что наказание Старой фужен Чу для Чу Цзинь Мяо было слишком суровым.

Очевидно, что побить нужно было кого-то другого.

Старая фужен изначально планировала ударить Чу Цзинь Мяо дважды. Она хотела ударить Чу Цзинь Мяо, чтобы показать, что все имеют равное отношение и исправить эту атмосферу внутренней борьбы. Она не собиралась жестоко наказывать Чу Цзинь Мяо. Однако Чу Цзинь Мяо отказалась протянуть руку после одного удара и открыто бросила вызов авторитету Старой фужен Чу. Старая фужен Чу почувствовала некоторое раздражение в сердце, что эта внучка была бесхребетной и не могла показаться на людях. Ее лицо потемнело. Гу Мама увидела, что ситуация не совсем правильная, и быстро встала, чтобы сгладить ситуацию: 

— Старейшина, Вы не должны сердиться. Если Вы рассердитесь, это будет наша вина. Если старейшина не возражает, отдайте дисциплину этой старой служанке, и пусть эта старая  служанка накажет девушек.

Госпожа Янь и остальные поддержали ее, а Старая фужен Чу вскользь сказала: 

— Хорошо.

Гу Мама взяла палку из рук Старой фужен Чу и сказала Чу Цзинь Мяо: 

— Четвертая юная барышня, Вы должны пострадать еще раз, но, учитывая Ваше слабое здоровье, этот удар будет сохранен. Надеюсь, что Вы будете помнить наставления старейшины и не разочаруете ее ожидания.

Госпожа Чжао ответила с согласием, и хотя по обеим щекам Чу Цзинь Мяо текли ручьи слез, она многократно кивнула в слезах. Гу Мама была довольна признанием Чу Цзинь Мяо, и подошла к следующей, обращаясь к Третьей юной барышне: 

— Барышня, пожалуйста, протяните руку.

Третья юная барышня не могла перестать ругаться в своем сердце. Ей действительно не везло восемь жизней, чтобы столкнуться с таким событием. Чу Цзинь Мяо и Чу Цзинь Яо, настоящая и ненастоящая госпожа, ссорились, так какое отношение это имело к ней? На каком основании она должна быть побита? Здесь присутствовало так много людей, поэтому, как бы ни была толста ее кожа, Третья юная барышня знала, что нельзя вести себя как избалованный ребенок, и могла только протянуть руку. Рука Гу Мама слегка дернулась, и Третья юная барышня быстро отступила назад, чтобы увернуться.

Старая фужен не могла больше мириться с действиями Третьей юной барышни: 

— Ты такая же. Ты старшая сестра, но все равно позволяешь двум младшим сестрам ссориться. Это твоя ошибка как старшей сестры. Сегодня тебя ударили, чтобы ты запомнила, что два Чу нельзя написать одним махом. В семье сестер слава и потери связаны вместе. Это большая ошибка для тебя - думать о наблюдении за горящим огнем в стороне.

Старая фужен сидела на стуле, и после того, как она закончила наставлять Третью юную барышню, Гу Мама подошла и ударила ее по ладони. Хотя Гу Мама и делала это от имени Старой фужен, она была служанкой и не имела права говорить о недовольстве барышнями. Она могла действовать только после того, как Старая фужен закончит говорить.

Третья юная барышня получила один удар, после чего убрала руки и не хотела, чтобы ее ударили снова. Она не была глупой. Чу Цзинь Мяо ударили только один раз, хотя у неё были самые серьёзные ошибки, но она была лишь рыбой во рву*, так на каком основании её должны были ударить дважды?

*(Взято из второй половины идиомы 城门失火 殃及池鱼. Буквальный перевод: Пожар у городского гостя - это также бедствие для рыбы во рву. Это означает, что пострадает и сторонний наблюдатель).

Увидев это, Гу Мама смогла только притвориться и сказать несколько слов, чтобы пропустить это мимо ушей, после чего подошла к Чу Цзинь Яо.

Цинь И не заботился о том, что его могут раскрыть, и прошептал Чу Цзинь Яо, пока не подошла Гу Мама: 

— Мудрый человек лучше знает, как бороться, когда шансы против него. Сначала признайся, а потом ищи справедливости.

Он все еще хотел продолжить, но Гу Мама уже приближалась, поэтому он мог только остановиться. Цинь И вдруг почувствовал себя бессильным. Если бы его тело было здесь, то, пока он не кивнет головой, никто не посмеет даже прикоснуться к Чу Цзинь Яо? Госпожа Чжао и остальные считали, что Чу Цзинь Мяо ударили несправедливо, но Цинь И думал, на каком основании они хотят ударить Чу Цзинь Яо? Что плохого совершила Чу Цзинь Яо? Даже если она сделала что-то плохое, они не должны были бить ее.

У Цинь И никогда не было такого момента, как сейчас, когда он так отчаянно хотел вернуться в облик наследного принца. Раньше он не чувствовал, что эта личность что-то значит, пока в этот момент он не почувствовал себя бессильным, тогда он понял, какие привилегии дает титул наследного принца.

Через секунду Гу Мама уже подошла к Чу Цзинь Яо. Чу Цзинь Яо со спокойным выражением лица протянула руку к Гу Мама.

Старая фужен спросила: 

— Пятая барышня, знаешь ли ты, в чем твои ошибки?

— Я не должна была спорить со своими сестрами на людях и не должна была говорить те слова, - Чу Цзинь Яо наконец поняла, что эти жестокие слова нужно было сказать Чу Цзинь Мяо наедине и лично, иначе, когда ее поймают, как сегодня, она будет виновата, несмотря ни на что.

Старая фужен удовлетворенно кивнула и спросила: 

— Что еще?

Есть что-то ещё? Чу Цзинь Яо молчала. Услышав вопрос Старой фужен, она поняла, что в сердце Старой фужен она разорвала сборник стихов Чу Цзинь Мяо, но чтобы утвердить свою мощь, она наказала их всех. Говоря прямо, мысли Старой фужен ничем не отличались от мыслей госпожи Чжао и остальных.

Действительно, Чу Цзинь Яо не могла доказать свою невиновность, так как она была единственной в задней комнате, и из-за Цинь И она выгнала всех слуг. Если вещи Чу Цзинь Мяо действительно были разорваны другими, то даже если бы у Чу Цзинь Яо были сотни ртов, она все равно не смогла бы объяснить, почему она хотела вывести всех служанок. С таким количеством людей, дающих показания, Чу Цзинь Яо сегодня была самой подозрительной личностью. Так думала госпожа Чжао, и Старая фужен тоже так думала.

Слова Старой фужен были просто использованием возможности заставить Чу Цзинь Яо признать свою ошибку, чтобы этот инцидент был забыт, чтобы сохранить ее репутацию. Но Чу Цзинь Яо знала, что она этого не делала. Никто не верил в нее, и она не могла этого объяснить. Однако она не могла склонить голову силой.

Увидев, Чу Цзинь Яо не отвечает, Цинь И в глубине души понял, что дело плохо. Чу Цзинь Яо сказала: 

— Я виновата в том, что спорила с сестрой, и я готова понести за это наказание. Что касается остальных, то у меня чистая совесть.

Когда эти слова были произнесены, все были ошеломлены. Третья юная барышня удивленно посмотрела на нее, и даже Чу Цзинь Мяо неосознанно перестала плакать.

Повсюду раздавались тихие звуки дыхания. Чу Цзинь Сянь чуть не умерла от злости, услышав это, и быстро заговорила: 

— Цзинь Яо, не устраивай истерик с бабушкой. Неужели ты до сих пор не хочешь быстро признать свою ошибку перед бабушкой? - Закончив, она поклонилась Старой фужен: - Бабушка, Цзинь Яо упряма, пожалуйста, не беспокойтесь о ней.

Старая фужен также считала, что Чу Цзинь Яо слишком упряма. Она посмела отказаться признать свои проступки перед столькими людьми и даже произнесла такие слова, как «чистая совесть». Голос Старой фужен стал еще более торжественным, и она спросила деспотичным тоном: 

— Признаешь ли ты свои проступки?

Чу Цзинь Яо протянула руки и спокойно сказала: 

— Я не виновна.

— Хорошо! - Старая фужен с силой хлопнула руками по столу и сказала Гу Мама: - Гу Мама, тогда начинай. Не нужно быть снисходительной.

Гу Мама вздохнула и ударила линейкой по ладони Чу Цзинь Яо, после чего спросила: 

— Пятая юная барышня, я знаю, что Вы очень чувствительны, но человек в таких случаях, должен признать свою ошибку перед старшими.

Этот удар был намного тяжелее остальных, и у Чу Цзинь Яо выступили слезы. Ее ладони покраснели, а пальцы неконтролируемо скрутились, как будто она едва могла их разжать. Цинь И забеспокоился и поспешно прошептал Чу Цзинь Яо: 

— Чу Цзинь Яо, не упрямься и признайся! За твоей спиной все еще есть я.

Чу Цзинь Яо подавила слезы и медленно покачала головой: 

— Моя ошибка - спор с сестрами. Однако в остальном я не сделала ничего плохого.

Гу Мама не ожидала, что в семье Чу найдется такая упрямая девушка. Когда она нанесла еще один удар, то решила, что на этот раз уступит.

Из толпы раздались возгласы. Им всем было больно смотреть, но Чу Цзинь Яо стояла на коленях с прямой спиной. Очевидно, что она не могла терпеть, но отказывалась от этого и не желала вести себя избаловано или молить о пощаде. Однако, поскольку Чу Цзинь Яо не сдавалась, Старая фужен Чу и Гу Мама не могли отступить. Поэтому Гу Мама оставалось только тайно отвести часть своей силы и ударить Чу Цзинь Яо в третий раз.

Цинь И рассвирепел: 

— Вам всем не нужны ваши жизни! Все еще смеете бить?

Хотя он и убеждал Чу Цзинь Яо склонить голову, он был упрям и не сдавался до самой смерти. Иначе император не отправил бы его на границу. Вначале он без колебаний застрелил любимую служанку императрицы, и все министры и советники Восточного дворца приходили уговаривать его уступить императрице, но он отказался, и даже когда его отправили на границу, он никогда не склонил бы голову за то, в чем не был виноват.

Однако сейчас, когда то же самое произошло с Чу Цзинь Яо, Цинь И был так встревожен, что почти материализовался, не заботясь ни о какой опасности, чтобы убедить ее признать ошибку и сдаться первой. Однако Чу Цзинь Яо скорее ударили бы, чем она склонила голову и признала свою вину. Цинь И был беспомощен из-за ее упрямства и ненавидел, что не может сразу вернуться в свое тело.

Цинь И должен запомнить всех этих людей из семьи Чу.

Чу Цзинь Яо была побита три раза, и о таком другие барышни никогда не могли бы подумать. Старая фужен Чу не могла больше терпеть, и, видя, что Чу Цзинь Яо не проявляет никаких признаков покорности, она могла только сказать: 

— Забудьте об этом. Раз уж ты упряма, то иди и подумай об этом.

Старая фужен Чу встала, а Гу Мама опустила палку, чтобы поддержать Старую фужен Чу. Увидев, что Старая фужен Чу встала, все сделали жесты, чтобы помочь, но Старая фужен Чу замахала руками: 

— Ладно. Я устала, и вы все должны разойтись.

После того, как Старая фужен закончила говорить, поддерживаемая служанками направилась во внутреннюю комнату. Когда тени Старой фужен уже не было видно, Дин Сян и несколько служанок тут же бросились к Чу Цзинь Яо. Они были до слез напуганы этой сценой и шептали: 

— Барышня, как Вы?

Чу Цзинь Сянь тоже бросилась к ним. Увидев распухшие руки Чу Цзинь Яо, она рассердилась и с болью в сердце сказала: 

— Быстро помогите ей встать. Пол твердый, и завтра у нее будут болеть колени после долгого стояния на коленях!

Чу Цзинь Яо встала, пошатываясь. Она только успела встать на ноги, как упала прямо на колени и даже не могла пошевелить руками. Чу Цзинь Сянь осторожно придержала ее, посмотрела на руки Чу Цзинь Яо и сердито сказала: 

— Я знаю, что тебя обидели, но почему ты так упряма? Разве ты не можешь сначала уступить бабушке, а потом обсудить это? Почему ты позволяешь себе страдать от этой физической боли?

Чу Цзинь Яо опустила голову и сказала Чу Цзинь Сяню: 

— Это все моя вина. Я позволила старшей сестре волноваться.

Чу Цзинь Сянь посмотрела на Чу Цзинь Яо, молчавшей после наказания, а затем посмотрела на Чу Цзинь Мяо, которая была окружена после ухода Старой фужен, и выражение ее глаз стало еще холоднее. Третья юная барышня плакала, обнимая Хуан Инян, Чу Цзинь Мяо расспрашивали и баловали госпожа Чжао, Чу Чжу и остальные. Даже Линь Си Нин, Линь Бао Хуань и остальные утешали ее. В то время как Чу Цзинь Яо ударили три раза, с каждым ударом все сильнее, госпожа Чжао, казалось, забыла об этом и даже не взглянула на нее.

Чу Цзинь Сянь отвела взгляд и сказала Чу Цзинь Яо: 

— Возвращайся и хорошо отдохни сегодня, я пойду и поговорю с бабушкой. У меня есть бутылочка с кремом для заживления ран, я пошлю кого-нибудь, чтобы тебе ее прислали.

Чу Цзинь Яо кивнула и ушла первой. Даже когда она покинула Жун Нин Тан, госпожа Чжао и остальные не заметили ее ухода.

Вернувшись во двор Чао Юнь, Цзе Гэн и остальные сразу же пошли кипятить воду и тщательно вытерли ладони Чу Цзинь Яо. Вытирая ладони, они непрерывно плакали: 

— Как Гу Мама могла ударить так сильно? Четвертая барышня получила всего один удар, даже увернулась от половины, но фужен было так больно от этого. А вот барышню ударили с полной силой три раза, но никому до этого не было дела.

Чу Цзинь Яо ответила: 

— Хорошо. Я все еще могу терпеть эту боль, не говори об этом.

Пока они разговаривали, в дверь Чу Цзинь Яо постучали. Оказалось, что Чу Цзинь Сянь послала кого-то доставить лекарство. После того, как личная служанка Чу Цзинь Сяня ушла, Дин Сян нанесла на Чу Цзинь Яо успокаивающий крем. Крем был прохладным на ощупь, и горячие ладони Чу Цзинь Яо сразу же почувствовали себя лучше.

Затем Чу Цзинь Яо сказала: 

— Вы все устали после сегодняшнего дня. Идите и отдохните. Позвольте мне немного побыть одной.

Дин Сян и остальные все еще волновались, но все они знали о характере Чу Цзинь Яо. Она не любила людей во внутренней комнате. Дин Сян мог только вздохнуть: 

— Барышня должна хорошо отдохнуть. Если что-то случится, просто позовите нас. Я буду стоять у дверей.

— Хорошо, - Чу Цзинь Яо кивнула, а Дин Сян и остальные вышли. Когда во внутренней комнате уже никого не было, фигура Цинь И медленно материализовалась. Холодное выражение его лица могло бы вызвать ледяное лето.

— Дай мне свою руку.

__________

Переводчику есть что сказать:

На самом деле, Старая фужен и Госпожа Чжао совсем не похожи. Вы скоро узнаете о мнениях Старой фужен и Маркиза Чан Синь насчет госпожи Чжао.

Старая фужен и Маркиз Чан Синь в основном действуют в интересах клана.