Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 41

Тихая неловкость уже проникла в комнату, прежде чем слова Линь Бао Чжу покинули ее губы.

Линь Бао Чжу с самого рождения была уездной принцессой, и с малых лет, все, что она говорила было правильно. Все, чего она хотела, было естественным и праведным, и у нее уже давно выработался пренебрежительный и исключительный характер. Она спросила это, вероятно, потому, что до нее также дошли слухи о Чу Цзинь Яо и Чу Цзинь Мяо, и она нашла их очень редкими и более интересными, чем пьесы, поэтому она и прибежала спросить. На причины произошедшего и чувства участниц этих слухов ей было абсолютно плевать.

Выражение лица Чу Цзинь Мяо уже было чрезвычайно смущенным. Хотя жители резиденции маркиза Чан Син знали об этой истории, но все же избегали эту тему. Кто станет намеренно затрагивать ее?   В присутствии Чу Цзинь Яо и Чу Цзинь Мяо никто не упомянул об этом, поэтому все выглядели хорошо. Но теперь, являясь гостями вне дома, в окружении многих людей, громким вопросом уездной принцессы — Чу Цзинь Мяо, фальшивая дочь, не могла даже стоять.

Чу Цзинь Яо тоже была смущена, но все же была намного спокойнее, чем Чу Цзинь Мяо. Она улыбнулась и сказала: 

— Уездная принцесса права, это я. В детстве я была потеряна из-за вторжения татаров, и отец нашел меня только в первом месяце этого года.

— О? – уездной принцессе стало еще любопытнее, она указала пальцем прямо на Чу Цзинь Мяо и спросила: 

— Тогда значит, ты выросли в ее доме, а она - в твоём?

Уездная принцесса не обратила внимания на лица остальных, лицо Чу Цзинь Мяо покраснело, а другой участник, Чу Цзинь Яо, откровенно сказала: 

— Да, меня воспитала семья фермеров Су.

В глазах уездной принцессы появился намек на понимание, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на Чу Цзинь Мяо, затем на Чу Цзинь Яо, и спросила по-новому: 

— Ты действительно выросла в деревне, и ты просто признаешь это?

— Что в этом постыдного, – Чу Цзинь Яо потеряла свою улыбку: — Я выросла без воровства, мошенничества или грабежа, у меня просто были плохие обстоятельства в детстве, что тут говорить то? Даже если семья Су - фермеры, они все равно зарабатывают на жизнь своими руками, почему я не должна осмелиться признать это?

Даже если барышни из влиятельных и знатных семей не говорили этого, в душе они все смотрели на простых людей свысока, не говоря уже о бедных крестьянах, таких как семья Су, у которых руки были испачканы землей, зарабатывая на еду. Барышни семьи Чу намеренно избегали эту тему. С одной стороны, это было связано с лицом маркиза Чан Син и госпожи Чжао, а с другой стороны, они чувствовали, что происхождение Чу Цзинь Яо не заслуживает уважения, поэтому было бы самоуничижительно говорить что-то, что заставило бы Чу Цзинь Яо разочароваться. Чем больше они избегали этого, тем больше это показывало, что у них на душе. Когда уездная принцесса затронула эту тему, у нескольких барышень семьи Чу в сердце пробежал холодок.

Шестая юная барышня подумала: «все кончено, это будет неловкая сцена».

Однако никто не ожидал, что Чу Цзинь Яо сама признается в этом прямо, и даже взяла на себя инициативу открыть свое прошлое другим. Если бы слова Чу Цзинь Яо были несерьезными, другие девушки нашли бы это забавным, но когда Чу Цзинь Яо была так откровенна, они были удивлены и почувствовали себя неловко.

Раны гниют только тогда, когда их скрывают, а если человек открыт и не боится посторонних взглядов, то это только выявит неприятные ощущения у посторонних.

Уездная принцесса не ожидала от Чу Цзинь Яо таких слов, она была ошеломлена, затем рассмеялась и сказала: 

— Я никогда раньше не видела таких, как ты, они либо моргают, либо напускают на себя важность, что утомляет. Но твой прямой характер мне по душе, – с этими словами уездная принцесса подошла и взяла Чу Цзинь Яо за руку, сказав: – Пойдем, я отведу тебя наружу посмотреть на цветы.

Линь Бао Чжу была уездной принцессой, и во всей Шаньси нельзя было найти человека с более высоким статусом, чем она. Линь Бао Чжу привыкла видеть лесть, как привыкла есть дары гор и моря*, и когда она встречала такого человека, как Чу Цзинь Яо, говорившую правду, это казалось ей неожиданным и очень нравилось.

*(山珍海味 shān zhēn hǎi wèi – обр. в знач.: изысканные яства, роскошные блюда, деликатесы)

Третья юная барышня и шестая юная барышня смотрели, как уездная принцесса выводит Чу Цзинь Яо держась за руки, их лица не могли скрыть удивления. Никто не ожидал такого развития событий, но вместо того, чтобы невзлюбить ее, уездная принцесса даже стала больше уважать Чу Цзинь Яо. Они боролись за место спутницы по учебе: Третья юная барышня тщательно накрасилась, а Шестая даже придумала, что сегодня говорить и делать. Однако, прежде чем успели начать действовать, они были подавлены случайными словами Чу Цзинь Яо?

Третья юная барышня и Шестая юная барышня немедленно встали и с улыбкой сказали: 

— Если уездная принцесса хочет пойти полюбоваться цветами, мы пойдем с ней.

Уездная принцесса не стала ничего предпринимать и позволила Третьей и Шестой юным барышням следовать за ней, даже Седьмая юная барышня была проинструктирована госпожой Янь в самом начале, поэтому она не постеснялась подойти к ним, намеренно приблизившись из-за своего юного возраста. Цветочная комната была полна людей, но теперь она опустела, а Чу Цзинь Мяо стояла на том же месте, никто не замечал и не спрашивал, а ее лицо было уродливым.

Служанка осторожно напомнила: 

— Четвертая юная барышня, уездная принцесса вышла, нам следует...

Чу Цзинь Мяо знала, что сейчас не тот случай, чтобы корчить рожи, она едва скрыла недовольство на своем лице и вышла с жестким лицом: 

— Я знаю. Оказывается, уездная принцесса еще больше любит этот трюк с притворством жалости, она просто покупает страдания, кто бы не стал?

Чу Цзинь Мяо думала, единственная причина, по которой уездная принцесса была так близка к Чу Цзинь Яо среди всех остальных, заключалась в том, что Чу Цзинь Яо была достаточно жалка. У нее была трудная жизнь, она выросла в бедной семье и никогда ничего не видела, поэтому сердце такой девочки, как уездная принцесса, не могло быть не затронуто?

Чу Цзинь Мяо втайне размышляла, и скорректировала свой план. Она знала, что поездка в резиденцию принца для выбора спутницы по учебе была ложной причиной, настоящая причина - становление наследной принцессой, и, несмотря ни на что, она должна оставаться рядом с уездной принцессой. С уездной принцессой в качестве трамплина у нее будет возможность прыгнуть выше в будущем.

По прихоти уездной принцессе пришлось потащить Чу Цзинь Яо в задний сад, чтобы посмотреть на хризантемы. Все служанки резиденции принца сказали: 

— Уездная принцесса, пора накрывать на стол, слишком далеко не идите, чтобы старейшина смогла Вас найти.

Однако уездной принцессе было весело, и эти слова прозвучали глухо. Уездной принцессе было все равно на слова служанок, она потянула Чу Цзинь Яо и сказала: 

— Моя матушка два дня назад нашла зеленые хризантемы, я отведу тебя посмотреть на них.

Уездная принцесса была так увлечена весельем, что не контролировала силу своих рук, и Чу Цзинь Яо было немного не по себе, когда она так сжимала их. Она слегка пошевелила запястьем и, не двигаясь, оттянула его назад, пока служанка разговаривала с уездной принцессой.

Шаги Чу Цзинь Яо были немного медленнее, и она была немедленно оттеснена Третьей юной барышней. Третья юная барышня с тонкой талией протиснулась в щель, а затем обернулась, чтобы одарить Чу Цзинь Яо самодовольным взглядом. Чу Цзинь Яо нашла это смешным, пока она потирала запястье рукой, Шестая юная барышня бесшумно подошла к Чу Цзинь Яо и прошептала ей: 

— Пятая сестра, ты все еще помнишь, что обещала мне на днях?

Чу Цзинь Яо также не изменила своего выражения и спросила, 

— Что имеет в виду Шестая сестра?

— Пятая сестра действительно шутит, – Шестая юная барышня засмеялась и сказала: — Это правда, пятая сестра - Ди-дочь, и она перепрыгнула через такой большой овраг от фермерской семьи до резиденции маркиза, так как же она не может сгладить этот маленький овраг перед ней? Я была настолько невежественна, что презирала свою сестру, и даже думала, что могла бы протянуть ей руку помощи и как-то помочь тебе. Теперь, думая об этом, мои слова были нелепы.

Можно только сказать, что человек любит рассуждать о других своими глазами. Шестая юная барышня изначально намеревалась использовать Чу Цзинь Яо, но увидев ее сегодня, она вдруг поняла, что неправильно оценила Чу Цзинь Яо? Не позволяйте водостоку перевернуться вверх дном.

Чу Цзинь Яо убрала руку и повернула голову, чтобы посмотреть на Шестую юную барышню: 

— Что Шестая юная барышня имеет в виду?

Лицо Шестой юной барышни слегка изменилось: 

— Передо мной, пятая сестра, можешь не притворяться, будто ты не понимаешь, верно?

— Я действительно не понимаю, – Чу Цзинь Яо спросила: – Я надеюсь, что Шестая юная барышня скажет все прямо, что именно ты хочешь сказать?

Шестая юная барышня была ошеломлена, и ее улыбка была жесткой. Хотя она намеревалась спровоцировать Чу Цзинь Яо, лучше всего было бы заставить другую сторону выйти из себя, но когда Чу Цзинь Яо спросила в такой прямолинейной манере, она сама не смогла противостоять этому.

Пока они разговаривали, сад уже появился. Светило солнце, поэтому служанка провела их в павильон и, разложив подушки для девочек, сказала: 

— Барышни, присядьте ненадолго, должно быть, Старая ванфэй скоро перейдет к трапезе, солнце печет, поэтому не смею позволить барышням выйти поиграть, так что могу только попросить вас сначала посидеть здесь, а после обеда вернуться посмотреть на хризантемы.

Это было разумное заявление, не говоря уже о множество высаженных цветов, и когда дул ветерок, сотня цветов колыхалась, делая это место на редкость красивым.

Чу Цзинь Яо улыбнулась и кивнула, садясь обратно, не собираясь усложнять жизнь служанкам. Однако уездная принцесса не была довольна простой беседой внутри павильона – она огляделась вокруг и нахмурилась: 

— Как скучно торчать здесь, я помню, что гроздь зеленых хризантем почти расцвела, зеленые хризантемы редки, я хочу собрать их для вазы.

Служанка рядом со Старой ванфэй сказала: 

— Нет, нельзя, нехорошо обгорать на солнце. Если Вам что-нибудь понадобится, служка попросит служанок сделать это.

— Чего ты так ворчишь, я же сказала, что сама пойду! – Как только она разжала руку служанки, та посмотрела сквозь толпу, увидела Чу Цзинь Яо и позвала: – Иди сюда скорее, я помню, что цветы вон там, вы, ребята, сопроводите меня, чтобы собрать их.

Служанка, которой нагрубили, была опозорена прилюдно, и ее лицо немного смутилось, но когда она вспомнила слова Старой ванфэй, ей пришлось терпеливо убеждать ее: 

— Уездная принцесса, сейчас почти полдень, а это время года, когда осеннее солнце находится на пике своей активности, Вы не можете выйти на улицу.

— Какое тебе разница, что я делаю? – уездная принцесса сказала: – Кроме того, со мной всё замечательно.

Чу Цзинь Яо посмотрела на дневной свет за пределами павильона и почувствовала, что старшая служанка права. Она не могла не сказать: 

— Эта сестра права, солнце сейчас жаркое, нет необходимости выходить на улицу. Цветы все равно не убегут после того, как распустятся, так что можно не задерживаться, подождать немного и вернуться, когда солнце будет на западе.

— Нет смысла ждать до полудня. Я хочу сейчас! Вы, ребята, ворчите, разве вы не надоедливы? – уездная принцесса обнаружила, что Чу Цзинь Яо помогает другим убеждать ее, и была глубоко подавлена, хмурилась и жаловалась.

Услышав это, Чу Цзинь Мяо быстро сказала: 

— Говорят, приходим загоревшимся  интересом, возвращается с удовольствием, а воодушевление мимолетно. Как такие изящные вещи, как оценка цветов, могут мешать простым внешним делам? Если все не любят солнце, тогда я пойду вместе с уездной принцессой, чтобы насладиться цветами.

Чу Цзинь Яо и Чу Цзинь Мяо отличались друг от друга. Чу Цзинь Мяо считала, что она первенец и привыкла отдавать приказы, поэтому правильно, что все должны ей подчиняться. Но Чу Цзинь Яо не была бы такой капризной. Мы все люди, так зачем усложнять жизнь сопровождающим? Раз уж мы вместе, разве мы не должны все обсудить? Было бы слишком эгоистично думать только о себе.

Имея Чу Цзинь Мяо на стороне, уездная принцесса все больше и больше не могла прислушаться к ее словам, и просто дала волю своей натуре.

—Уездная принцесса, Ваша кожа не выносит солнца, если Вы вернетесь и получите красную сыпь, цзюньванфэй снова отругает Вам.

— Заткнись, мне не нужно, чтобы ты вмешивалась в мои дела, ты, служанка?

Чу Цзинь Мяо сказала: 

— Если уездная принцесса слаба, то пусть служанка держит зонтик рядом с ней, чтобы солнце не попадало ей на лицо, разве этого не достаточно?

Что это за разговоры? Маленькие служанки держат зонтик для уездной принцессы рядом с ней, и это не создает неприятности другим? Чу Цзинь Яо подошла и сказала Чу Цзинь Мяо низким голосом: 

— Просто прекрати эту чушь, этим служанкам приказано присматривать за уездной принцессой. Если уездная принцесса обгорит на солнце, ей ничего не будет, но служанки неизбежно будут наказаны. Мы гости, так что если мы не убедим уездную принцессу, зачем нам создавать им проблемы?

Но Чу Цзинь Мяо усмехнулась и презрительно посмотрела на Чу Цзинь Яо: 

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты боишься, что я сдружусь с уездной принцессой, и поэтому всему препятствуешь. Говорю тебе, побереги свои мысли!

Чу Цзинь Яо была преследователем, скорее похожей на собаку, кусающую Люй Дунбиня*, который не знающего доброту его сердца. Обе стороны застыли на месте, как вдруг ошеломленные служанки в павильоне поклонились.

*(狗咬吕洞宾 gǒu yǎo lǚ dòngbīn — не понять добрых намерений другого человека)

Даже уездная принцесса вдруг стала покладистой, увидев пришедшего.

 — Приветствую Шицзы.

Услышав слова и обернувшись на звук, Чу Цзинь Яо увидела молодого парня в белом, сотканном из золота прямом одеянии, медленно шедший среди великолепных до безрассудства осенних цветов.

— Я с большого расстояния слышал как ты создаешь проблемы, — Линь Си Юань медленно приблизился, его тон был небрежным, но это заставило уездную принцессу, невыносимую мгновение назад, сразу успокоиться. Линь Си Юань сказал: 

— Если ты обгоришь на солнце, то дома снова будет шквал людей. Ты уже слишком взрослая, чтобы постоянно валять дурака.

Все барышни в павильоне поднялись на ноги, либо в официальной манере, либо от удивления, чтобы произнести благословение при неожиданном появлении Шицзы. Третья юная барышня скучала, наблюдая как высокомерный уездная принцесса играет с своим нравом, но когда она вдруг увидела Шицзы, ее глаза не могли скрыть радости, и она поспешно встала, покачивая своей очаровательной фигуркой, если это вообще возможно  — сказала нежным голосом: 

— Благополучия Шицзы.

Увидев Линь Си Юань, Чу Цзинь Яо замерла, а поняв ситуацию, поспешно поклонилась вместе с толпой. Однако в этих действиях она была на полтакта медленнее, и когда Линь Си Юань увидел, что в толпе есть барышня на полтакта медленнее других барышень – приседает и встает прямо, он не мог заметить что-то еще.

Талию Третьей юной барышни можно было увидеть только в воздухе.

А уездная принцесса, увидев своего Ди-брата, хоть и испугалась, но все же немного вызывающе сказала: 

— Кто тут дурачится?

 Глаза Линь Си Юань скосились: 

— Как ты смеешь так говорить?

Только тогда уездная принцесса уступила, надув щеки, не решаясь, в конце концов, заговорить снова.

Пока он говорил, Линь Си Нин догнал его сзади: 

— Старший брат, почему ты вдруг здесь? Э, двоюродная сестра тоже здесь?

Все присутствующие девушки Чу были двоюродными сестрами Линь Си Нин, но когда Линь Си Нин говорил, его глаза смотрели только на одну «двоюродную сестру».

Увидев это, Лин Си Юань заинтересованно поднял брови, а Чу Цзинь Яо, стоявшая рядом с Чу Цзинь Мяо, тоже заметила это.

Чу Цзинь Яо издала тихое «ох» в своем сердце – двоюродные родственники, неудивительно. Однако, несмотря на то, что Линь Си Нин не обращался к ней, Чу Цзинь Яо должна была поприветствовать Линь Си Нин в соответствии с правилами: 

— Двоюродный брат.

Линь Си Нин кивнул, как будто только что увидел остальных: 

— Пятая двоюродная сестра.

Линь Си Юань с улыбкой посмотрел на Чу Цзинь Яо и сказал: 

— Пятая двоюродная сестра, почему ты приветствуешь только второго брата, как насчет меня?

Этот человек действительно неисправен, Чу Цзинь Яо, раздувая живот, сказала: 

— Я ясно сказала это только что.

— Что сказала?

Боюсь, у тебя плохие уши! Чу Цзинь Яо в сердцах закатила глаза, и ей ничего не оставалось, как отдать Линь Си Юань еще одно приветствие: 

— Приветствую Вас, Шицзы.

Чу Цзинь Яо закончила неохотно и обнаружила, что Линь Си Юань, улыбавшийся секунду назад, вдруг стал холодным после приветствия и посмотрел на нее необъяснимо неприятным взглядом. Чу Цзинь Яо подумала про себя: «Конечно, Шицзы все еще помнит произошедшее в тот день, конечно, Шицзы имеет с ней проблемы!».

Чу Цзинь Яо с горечью подумала, что если бы он знал, что она, вульгарная женщина, которая совсем не была нежной и женственной, и даже осмелилась перелезть через стену, возможно, станет спутницей его сестры при поддержке семьи, и даже намеревается претендовать на место его законной жены, он, несомненно, возненавидел бы ее еще больше, верно?

Чу Цзинь Яо тихо вздохнула, на полном серьезе она собиралась подвести Старую фужэн Чу. Ее планы были хороши, но она ничего не могла поделать, у Шицзы были большие предубеждения против нее!

Чу Цзинь Яо склонила голову, ее лицо было очень грустным, Третья юная барышня и Шестая юная барышня обнаружили, что эти люди говорят без них, поэтому они не хотели показывать свою слабость и взяли на себя инициативу вмешаться. Третья юная барышня сказала: 

— Шицзы, почему Вы здесь?

Шестая юная барышня в душе презирала и только собиралачь спросить Шицзы. Рот Третьей юной барышни был действительно неразборчив, воистину, она была воспитана проституткой*. Подумав об этом, Шестая юная барышня тепло и мягко улыбнулась: 

— Двоюродный брат, Шицзы, вы искали уездную принцессу? Может быть, мы зашли так далеко, что заставили старейшин волноваться?

*(小娘 xiǎoniáng — 1) девочка; девица (в обращении) 2) проститутка)

Эти слова были намного умнее, чем слова Третьей юной барышни, так как Шестая юная барышня намеренно показала свой ум, угадав намерение Шицзы, а в конце предложения она тайно продемонстрировала свои хорошие манеры и послушание, не желая беспокоить старших. Одно предложение содержит много мыслей, одна точка более раскрыта, другая менее неполна, это действительно уместно.

Когда Линь Си Юань услышал, как Чу Цзинь Яо зовет Линь Си Нин «двоюродным братом», а его отчужденным «Шицзы», когда речь шла о нем самом, его сердце было недовольно, но затем он увидел маленькое унылое выражение Чу Цзинь Яо. Хотя Чу Цзинь Яо думала, что хорошо скрывает это, ничего не ускользало от глаз Лин Си Юань. Несчастье в сердце Лин Си Юань постепенно рассеялось, и он был так зол и весел, что на его лице появилась теплая улыбка, и он с улыбкой ответил двум другим: 

— Мы со вторым братом пошли к бабушке и узнали, что вы еще не вернулись. Бабушка беспокоилась, что с вами могло что-то случиться, поэтому послала нас обоих.

— Что могло пойти не так,- пробормотала уездная принцесса тоненьким голосом.

Линь Си Юань бросил на нее косой взгляд, и уездная принцесса тут же замолчала, а Линь Си Юань сказал: 

— Ослушавшись меня, еще смеешь говорить? Если Бао Чжу доставила вам неприятности, я попрошу ее исправиться, так что, пожалуйста, потерпите.

Барышни семьи Чу немедленно вернули жест: 

— Не смею.

 — Это хорошо, -  Линь Си Юань улыбнулся: — Давайте вернемся. Прошу, барышни, – с этими словами Линь Си Юань сделал шаг назад и жестом руки показал, что они должны идти первыми.

Он действительно скромный джентльмен, нежный, как нефрит. Третья юная барышня была очень впечатлена, такого мужчину было бы глупо не поймать. Она благословила Линь Си Юань, а затем ушла с головой, полной мыслей.

Согласно последовательности, Чу Цзинь Яо не могла двигаться, пока Чу Цзинь Мяо не уйдет. Неожиданно сразу после выхода из павильона Линь Си Нин нашел зонтик и аккуратно поставил его на голову Чу Цзинь Мяо: 

— Двоюродная сестра, берегись солнца.

Зубы Чу Цзинь Яо мгновенно начали ныть, когда она бросила сложный взгляд вперед. Прежде чем она успела отвести взгляд, до ее ушей донесся тихий смех.

Чу Цзинь Яо обернулась и увидела Линь Си Юань, как раз проходивший мимо нее. Когда она, пошатываясь, проходила мимо, раздался полный смеха голос Линь Си Юань: 

— Хорошенько смотри на дорогу.

Группа людей прибыла к месту назначения со своими мыслями в голове, и останавливились. 

Служанка уже стояла у двери в ожидании, и заметив их, она бросилась приветствовать: 

— Шицзы, уездная принцесса, почему вы так долго не возвращались? Старейшина и цзюньванфэй ждут с нетерпением, и только что отправили еще одну группу людей искать вас.

Линь Си Юань равнодушно ответил: 

— Вот же, вернулись…

Не успели его слова покинуть рот, как уездная принцесса уже бежала к внутренним помещениям, крича на бегу: 

—Матушка, старший брат опять ругал меня!

Лин Си Юань тихо вздохнул, глядя на вид своей сестры, лишенная манер благородной девушки. Он уже давно считал, что Линь Бао Чжу следует контролировать, но и цзюньванфэй, и Старая ванфэй считали, что в этом нет необходимости, и что Линь Бао Чжу больше всего нравится своей невинностью и живостью.

К сожалению, так считали только сами члены семьи Линь.

Линь Си Юань о чем-то размышлял, когда рядом с ним донесся сладкий женский аромат, а затем раздался женский голос: 

— Большое спасибо за сегодняшнее дело, Шицзы.

Только тогда Линь Си Юань обернулся, и когда он посмотрел на стоящую перед ним женщину, ему пришло в голову, что это, оказывается, девочка из девичьей семьи его второй тети, вроде бы шестая.

Шестая юная барышня сделала размеренный шаг вперед, чтобы поблагодарить, что должно было произвести на Шицзы уникальное впечатление. Линь Си Юань улыбнулся и кивнул: 

— Не стоит.

Как только он закончил говорить, он увидел, как Чу Цзинь Яо приветствует других издалека, и пока Шестая юная барышня разговаривала с ним, она тихо обошла их двоих и на цыпочках направилась внутрь. Как только она скрылась из виду, она тут же бросилась прочь, как белка. Линь Си Юань перевел взгляд назад, улыбка на его губах стала еще глубже. Когда он оглянулся, то понял, что девушка перед ним, кажется, что-то сказала и улыбается, слегка склонив голову. Линь Си Юань замер, что она только что сказала? Думаю, это не имело значения.

Таким образом, Линь Си Юань проводил Шестую барышню внутрь.

Будучи гостем во дворце, никто не приходил сюда просто так, чтобы насытиться.  Чу Цзинь Яо сидела за столом со своими сестрами, держа перед собой только тарелку с посудой, и тихо ела,  и трапеза проходила в тишине. Старая ванфэй улыбнулась, как только увидела Линь Си Юань, и даже пригласила его сесть рядом с ней за ужином.

Поскольку все они были ее собственными людьми, резиденция не обращала особого внимания на правила приличия.

Старая ванфэй спрашивала Линь Си Юань о его домашнем задании, и Линь Си Юань ответил с улыбкой. 

В самый разгар счастливого момента неожиданно снаружи вошел человек. Он был одет как мальчик-слуга, увидев его, Старая ванфэй сразу нахмурилась. Здесь было так много барышень, и фужэн чужих семей, что за приличия – слуга вот так вырывается?

Но прежде чем старушка успела впасть в ярость, этот мальчик уже подбежал к Линь Си Юань, наклонился и что-то прошептал ему на ухо.

Чу Цзинь Яо с любопытством смотрела на Линь Си Юаня, наблюдая, как лицо Линь Си Юаня менялось от легкой улыбки и непринужденности к медленному похолоданию и, наконец, к серьезности и осмотрительности, без тени смеха. Линь Си Юань встал с громким стуком, и стул позади него издал тихий скрип по полу: 

— Бабушка, у этого внука есть одно важное дело, поэтому я уйду первым.

Старая ванфэй также была поражена реакцией Линь Си Юань, и она поспешно сказала: 

— Раз снаружи что-то происходит, то тебе следует поторопиться и заняться своими серьезными делами.

Линь Си Юань поклонился госпоже Чжао, окинул взглядом Чу Цзинь Яо и, наконец, глубоко склонил голову: 

— Маркиза Чан Син, этот младший утратил свою любезность.

Госпожа Чжао тоже встала и сказала: 

— Что за слова, Шицзы, мы можем прийти, когда захотим. Как мы можем задержать Шицзы в его делах?

Извинившись, Линь Си Юань быстрыми шагами вывел мужчин. Не говоря уже о Чу Цзинь Яо и других, даже семья Линь редко видела, чтобы Лин Си Юань так выходил из себя, и фужэн тихо перешептывались: 

— Что случилось?

Чу Цзинь Яо посмотрела в ту сторону, куда ушел Линь Си Юань, и в ее глазах появились удивление и беспокойство.

Она смутно слышала, как мальчик шептал Лин Си Юань «татары... наследный принц... Датун...» и подобные слова. Хотя она ничего не понимала, этих нескольких прерывистых ключевых слов было достаточно, чтобы Чу Цзинь Яо догадалась о некоторых подсказках.

Может быть, на границе произошло что-то серьезное?

Конечно, во второй половине дня новости о Датун достигли ушей женщин.

Татары без предупреждения вторглись на границу. Тем временем наследный принц находится на передовой линии границы. 

Когда Старая ванфэй услышала эту новость, она была так потрясена, что чайная чашка в ее руке с грохотом упала на землю, разбившись на кусочки.

Госпожа Чжао и остальные мгновенно побледнели, а их кровь побледнела.

Тринадцать лет назад, когда железное копыто татар двинулось на юг и Тайюань был потерян, этим знатным фужэн пришлось оставить свои внутренние дворы и поспешно бежать. И по сей день тень побега витает над сердцами этих благородных женщин.

И сейчас вновь повторяется катастрофа тринадцатилетней давности.

______________Сегодня был слишком насыщенный день, руки еле как дошли до перевода.