Онлайн чтение книги Наследный принц в нефритовой подвеске The Crown Prince in the Jade Pendant
1 - 5

Цинь И всегда думал о способе покинуть это место.

Красные пятна в нефрите Чу Цзинь Яо уменьшились почти наполовину, но Цинь И чувствовал, что до выздоровления еще далеко. Смысл этого был леденящим душу. Можно ли еще культивировать душу после съедения всех красных пятен? Цинь И не хотел рисковать.

Кроме того, он не мог залечивать свои раны бесконечно. Он уже долгое время находился в коме: эта новость принесет катастрофу, как только станет широко известна. Цинь И даже подумывал вернуться в свое тело, но не знал, как оставить нефритовую подвеску. Чу Цзинь Яо была всего лишь незамужней девушкой, он не мог позволить ей вернуть его в свое тело. Кроме того, он не был уверен, что даже мужчина из семьи Чу сможет.

Пока Цинь И размышлял над своим вопросом, Чу Цзинь Яо ничего об этом не знала. Она все еще не знала, о чем беспокоился Цинь И. Увидев маркиза Чан Сина, она лишь на мгновение удивилась, а затем быстро справилась со своим выражением лица и поприветствовала маркиза Чан Сина: 

— Приветствую отца. 

Маркиз Чан Син явно был удивлен увидев Чу Цзинь Яо. Чу Цзинь Яо действительно стала такой за месяц?

Маркиз Чан Син внимательно осмотрел девушку и, наконец, удовлетворенно улыбнулся. 

— Неплохо. Ты набрала вес, уже не такая худая, как раньше. Это очень хорошо.

Самым большим сожалением Чу Цзинь Яо было её все еще смуглая кожа. По мере того, как ее тело постепенно восстанавливалось, Чу Цзинь Яо перестала быть худой и слабой, и ее истинный облик постепенно проявлялся. В конце концов, она была дочерью маркиза Чан Сина и госпожи Чжао, оба принадлежали к знатным кланам, поэтому с их основой она не могла быть неказистой. Однако, по сравнению со своими сестрами, только Чу Цзинь Сянь была немного красивее ее. Она имела пару круглых глаз, кончики которых были слегка приподняты. Форма глаз была прекрасной, а зрачки очень черными и блестящими. Когда она не улыбалась, они ярко блестели. А когда улыбалась, казалось, что глаза поймали тысячи звезд, и они могли озарить сердце другого человека. Чу Цзинь Яо в этом году исполнилось всего тринадцать лет, но со временем и более светлым цветом лица она станет потрясающей.

Маркиз Чан Син слегка кивнул головой и опустил чайную чашку в руки, после чего обратился к госпоже Чжао, сидевшей в стороне: 

— Ты очень хорошо ее воспитала. Ее манеры особенно хороши. Ты хорошо о ней позаботилась.

Улыбка госпожи Чжао вдруг стала несколько жесткой. Сегодня она рано прибралась, накрасилась и оделась очень ярко. Однако маркиз Чан Син и не думал обращать на нее внимания, а продолжал равнодушно пить чай, чем несказанно ее расстраивал. Но она и подумать не могла, что появление Чу Цзинь Яо заставит его обратить на нее внимание. Госпожу Чжао редко хвалили, и все благодаря Чу Цзинь Яо.

Чу Цзинь Яо была ошеломлена такой услугой. После того, как Цинь И рассказал ей об этикете, она спряталась в своей комнате и тренировалась, пока он не остался доволен. Она думала, что это стандарт благородной семьи. Однако на самом деле здесь было много личных предпочтений.

Маркиз Чан Син считал, что хотя манера Чу Цзинь Яо здороваться, ходить с поднятой головой и говорить без упреков не была целомудренной и слабой, она была более приятной для глаз, чем обычные женщины, которые говорили и ходили со склоненной головой. Если бы речь шла о наложницах и служанках, маркиз Чан Син предпочел бы застенчивую и покорную женщину, но для своих Ди-дочерей он предпочитал блестящих и внушительных девушек с высоко поднятой головой. Чу Цзинь Яо это хорошо удавалось. Чу Цзинь Сянь училась у старой фужен, поэтому, несмотря на то, что она была выдающейся в этикете, маркиз Чан Син считал, что старшая дочь слишком тихая и величественная. Чу Цзинь Мяо была безразлична и выглядела так, словно ее постигло несчастье, что при ходьбе рукава то и дело развевались. Хотя в ней чувствовалась слабая красота, маркиз Чан Син как бы ни смотрел чувствовал, что она нездорова.

У всех было два типа стандартов для женщин и дочерей.

Три сестры присутствовали, но только для того, чтобы похвалить Чу Цзинь Яо в одиночку, это было несколько неловко для Чу Цзинь Сянь и Чу Цзинь Мяо. Получившая похвалу не проявила высокомерия, она не села, а подошла к Чу Цзинь Сянь и поприветствовала: 

— Старшая сестра.

Чу Цзинь Сянь кивнула. Она была Старшей Ди-дочерью, так почему ее должны  беспокоить такие пустяки? Она сказала: 

— Видно, что в последнее время ты много работала. Это очень хорошо. Ты только недавно вернулась, поэтому не нужно торопиться. Просто медленно учись и не подводи отца.

— Благодарю Старшую сестру. 

Чу Цзинь Яо поприветствовала Чу Цзинь Мяо. На самом деле, их идентичность была несколько неловкой. Хотя положение Чу Цзинь Мяо было выше, чем у Чу Цзинь Яо, она не была старшей сестрой Чу Цзинь Яо. Чу Цзинь Яо поставила ее перед таким количеством людей, что она невольно встала и ответила с вежливостью, присущей равным.

Когда маркиз Чан Син увидел, как его дочери приветствуют друг друга, он был чрезвычайно счастлив и удовлетворенно кивнул Чу Цзинь Сянь: 

— Сянь-эр становится старшей сестрой. Вот так, даже находясь у мужа, отец не будет беспокоиться о тебе.

Чу Цзинь Сянь в этом году исполнилось семнадцать лет, она уже давно в тринадцать лет обручилась со своим кузеном и скоро должна была выйти замуж. Когда Чу Цзинь Сянь услышала слова маркиза Чан Сина, она встала и поблагодарила: 

— Благодарю отца.

Выражение лица Чу Цзинь Мяо было не очень хорошим. Что это значит? Сначала похвалили манеры Чу Цзинь Яо, затем темперамент Чу Цзинь Сянь. Значит, что эти сестры были дружны и ласковы, а она, Чу Цзинь Мяо, была совершенно чужой? Теперь, когда она не была родной дочерью, он не желал сказать ей доброго слова?

Госпожа Чжао также почувствовала, что это неправильно, и, увидев смущенное выражение лица Чу Цзинь Мяо, она огорчаясь положила руку на спину девушки.

Никто не обратил внимания на действия матери и дочери, когда вошли дочери Шу и Инян*. Толпа людей заполнила комнату. Пока маркиз Чан Син находился рядом, прибыли и молодые мастера. Обычно они не торопились приветствовать молодых девушек, но в присутствии маркиза Чан Сина в этом больше не было необходимости.

*(姨娘 Yíniáng – наложница) 

Когда маркиз Чан Син увидел, что вся комната заполнена детьми и наложницами, он почувствовал удовлетворение и встал, чтобы сказать: 

— Пойдемте есть.

Сегодня не было необходимости приветствовать старую фужен Чу, поэтому не было никакой спешки в завершении трапезы. Кроме того, так как здесь были только члены их семьи, меньше внимания уделялось столовому этикету, поэтому не было необходимости соблюдать правило не разговаривать во время еды. Второй молодой господин потерял аппетит после нескольких глотков и спросил маркиза Чан Син: 

— Отец, Вас редко можно увидеть в эти дни. Чем Вы заняты?

Услышав вопрос Второго молодого господина, многие люди перестали двигать палочками и посмотрели на маркиза Чан Сина. Казалось, что после возвращения Чу Цзинь Яо маркиз Чан Син вдруг стал настолько занят, что несколько раз не возвращался во Внутренний Двор. Госпожа Чжао, официальная жена, и две Инян, госпожа Хуан и Фу Жун, тоже хотели знать, что произошло.

Маркиз Чан Син вздохнул: 

— Это связано с Его Императорским Высочеством Наследным Принцем.

Его Императорское Высочество Наследный Принц? Семья Чу была несколько удивлена. Госпожа Чжао спросила: 

— Всё было хорошо, как это может быть связано с Его Императорским Высочеством?

Хотя конфиденциальное дело, произошедшее прошлым летом, было личным делом Небесной семьи и не могло быть открыто, но на самом деле, практически все чиновники в провинциях знали об этом. А из-за географического преимущества Шаньси, они знали об этом больше.

Это был дом, а вокруг были его жена, наложницы и дети, поэтому маркиз Чан Синь не стал увиливать и сказал прямо: 

— В июне Бэйчжи Ли перебросил войска из Шаньси в лагерь Пяти армий, чтобы провести учения с войсками Сань Цянь Ина и Шэнь Цзи Ина. Император пригласил женщин Внутреннего дворца на городские стены, чтобы они наблюдали за происходящим. Изначально это являлось хорошим делом для повышения престижа страны, так как солдаты редко видели императора и хотели показать себя императорской семье. Шэнь Чжи Ин хотел показать себя и принес много огнестрельного оружия. Императрица впервые увидела это огнестрельное оружие и почувствовала необычность, и поэтому приказала людям выступать.

Когда маркиз Чан Син закончил говорить, он смочил горло чаем. Чу Цзинь Яо не разбиралась в делах императорского дворца и чиновничьего аппарата, но, слушая, она чувствовала, что что-то не так.

Специально направив войска из Шаньси, можно было опасаться, что масштаб этих учений был совсем не маленьким, более того, генералы и солдаты служили стране и народу, защищая границу. Все они были героями. Императрица почувствовала некий интерес и новизну и призвала войска выступить перед ней... Это было шоу или акробаты?

Чу Цзинь Яо чувствовала, что это было неуместно, но она тайком смотрела на остальных и не видела ничего особенного. Она не понимала, что происходит, поэтому ничего не говорила и молча слушала.

Маркиз Чан Син поставил чайную чашку и продолжил: 

— Изначально здесь все шло хорошо. Ее Светлости это нравилось, поэтому мы, придворные, должны были просто действовать соответственно. Когда люди Шэнь Чжи Ин продемонстрировали, интерес императора и императрицы возрос, и они приказали людям бить в барабаны, чтобы оживить происходящее. Любимая дворцовая служанка императрицы взяла на себя инициативу и император одобрил это в порыве радости.

Когда маркиз Чан Син произнес эту фразу, остальные не могли не ахнуть. Это... было слишком абсурдно. Военный парад имеет огромное значение, что за приличия позволять женщине бить в барабан? 

Маркиз Чан Син, очевидно, считал, что это смешно, но младшая императрица Ци была благосклонна. Кроме того, за эти годы император стал суеверно относиться к алхимикам и сильно благоволил ей, и больше не заботился о делах двора. В этот день все чувствовали себя не в своей тарелке. Они смотрели, как женщина с улыбкой бьет в барабаны, а император и младшая императрица Ци болтают и смеются. Даже члены кабинета министров могли только смеяться в ответ и не смели больше говорить.

— В тот день Его Императорское Высочество Наследный Принц также присутствовал на празднике. Увидев, как дворцовая прислуга бьет в барабаны, он направился прямо к императору и Ее Светлости. По словам Даженов*, которые были на городских стенах, наследный принц сказал императору, что военные барабаны являются важным инструментом для военных, а не игрушкой. Войска стояли в строю, но женщина со смехом била в барабаны. Что это за приличия? Император был недоволен, и, возможно, императрица была возмущена словом "игрушка" и кое-что сказала наследному принцу. Выражение лица императора тоже было не очень хорошим. Министры увидев, что что-то не так, быстро помогли наследному принцу, а императорский наставник позволил наследному принцу выйти первым.

Маркиз Чан Синь вздохнул: 

— В то время наследный принц был в полном порядке, и поэтому все Дажены думали, что все закончилось. Кто знал, что наследный принц сделав два шага, внезапно схватит лук и стрелы у стражи, развернется и выстрелит в дворцовую служанку? Император увидел кровь, Главный Великий Секретарь и Цзинь И Вэй были так потрясены, что их лица побелели. Ее Светлость закричала, а десятки тысяч солдат внизу взвыли от восторга, увидев, как кто-то умирает у городских стен.

*(大人 Dàrén - высокопоставленный человек, сановник, вельможа) 

Когда женщины семьи Чу услышали, что наследный принц осмелился убить дворцовую служанку на глазах у всех, и эта дворцовая служанка была любима его матерью, они были настолько шокированы, что закрыли рты платками. Маркиз Чан Син хотел вздохнуть, когда вспомнил эту сцену. 

— И вот так император пришел в ярость и лично приказал наследному принцу отправиться в Датун для защиты границы. Датун - это место, где часто происходят сражения с татарами, и где гибнут люди. Как наследный принц мог отправиться в такое место? Министры кабинета по очереди пытались вмешаться, но не могли сдвинуть императора с места. К тому же наследный принц был упрям, он отказался уступить императрице и действительно отправился на границу.

Между отцом и сыном императорской семьи произошел глубокий разрыв. Хотя об этом никто не говорил, в глубине души все это знали. На этот раз он полностью разгорелся.

Случай, когда наследный принц страны застрелил служанку своей матери, за месяц облетел всю династию. Теперь, когда семья Чу услышала об этом, Второй молодой господин сказал: 

— Хотя действия наследного принца не совсем уместны, сделано было это ради поддержания военного престижа. Его можно понять.

— Мы то считаем, что это простительно, но как насчет императора и императрицы? 

Маркизу Чан Син было трудно говорить о большем, поэтому он промолвил: 

— Наследному принцу тогда было всего шестнадцать лет. Молодой и энергичный!

Чу Цзинь Яо услышала легкий смешок от нефритовой подвески. С тех пор как она познакомилась с Ци Цзэ, по его настоянию она могла только менять нить и вешать нефритовую подвеску на шею, а не на талию. Детям было мило вешать медальон Сотни Жизней на шею, но Чу Цзинь Яо была уже взрослой, и поэтому ей было очень неловко вешать что-то на шею. Однако она не могла убедить Ци Цзэ в обратном и могла только стиснуть зубы и терпеть.

Чу Цзинь Яо моргнула, сомневаясь, не ослышалась ли она. Ци Цзэ был более бдительным, чем она, и не издавал ни звука, когда вокруг было много людей. Ее отец все еще сидел здесь, он ведь мог потерпеть?

Чу Цзинь Яо не могла понять, и в данный момент могла только отбросить этот вопрос на задний план. Возможно, у нее были галлюцинации.

Госпожа Чжао не могла не спросить: 

— Маркиз в последнее время не приходил, может быть, заняты... делом наследного принца?

— Все верно. Наследный принц прибыл на границу. На поле боя нет глаз на мечах, а татары часто бесчинствуют в это время года, поэтому кто может чувствовать себя уверенно?

Маркиз Чан Син остановился после того, как смысл был передан, и не пошел дальше, чем нужно, поскольку не было необходимости обсуждать такие вопросы с женщинами Внутреннего двора. Мужчины не вмешивались во внутренний двор, а женщины не могли спрашивать о делах двора. Маркиз Чан Син говорил такие вещи госпоже Чжао и остальным, чтобы они знали о текущей ситуации во дворце. Что касается того, чем он действительно был занят в последнее время, он не стал им об этом рассказывать.

Когда госпожа Чжао узнала, что маркиз Чан Син занят официальными делами, а не держит любовницу на улице, ее сердце успокоилось. Ее не интересовали дела наследного принца. Эти высокопоставленные лица не имели к ней никакого отношения, и, естественно, ими распоряжались мужчины. Ее волновали только Инян и молодые девушки Внутреннего двора.

После того, как маркиз Чан Син закончил трапезу, он вывел Второго молодого господина и двух других сыновей Шу, скорее всего, чтобы продолжить разговор о делах наследного принца. После того, как Чу Цзинь Яо почтительно отослала отца, в ее сердце появилось чувство сожаления, поскольку она задалась вопросом, что случилось с наследным принцем после этого.

Маркиз Чан Син и молодые мастера ушли, остались только женщины, поэтому разговаривать было гораздо удобнее.

Госпожа Чжао сидела на нагретой подушке, а Чу Цзинь Мяо - рядом с ней. Чу Цзинь Сянь стояла перед госпожой Чжао, сложив руки перед собой и слегка опустив голову. Чу Цзинь Яо посмотрела на Чу Цзинь Мяо, которая сидела рядом с госпожой Чжао, затем на Чу Цзинь Сяня, которая почтительно стояла, и молча подошла и встала позади Чу Цзинь Сяня. Из-за действий Чу Цзинь Сяня и Чу Цзинь Яо, другая Шу-дочь, не могла сидеть и могла только стоять рядом с Чу Цзинь Яо.

Ди-дочери стояли, как она могла осмелиться сесть?

Служанка госпожи Чжао увидев, что юные барышни стоят, быстро пододвинула табурет, но Чу Цзинь Сянь покачала головой и сказала, что это не требуется. Госпожу Чжао это не волновало, она перелистывала бухгалтерскую книгу в своих руках. 

— Ежемесячное пособие будет выдано в течение этих дней. Согласно правилам нашей резиденции, молодые барышни, как вы все, будут получать два таэля в качестве ежемесячного пособия, служанки первого класса - один таэль в качестве ежемесячного пособия. У ди-рожденных девушек будет четыре комплекта одежды на сезон, у шу-рожденных - два комплекта. В случае прихода гостей или выхода в свет украшения покупаются отдельно. Во время дня рождения или праздника старейшины будут предоставлять некоторые субсидии.

Услышав это, Чу Цзинь Яо потеряла дар речи. Она вспомнила, как в один год урожай ее семьи был особенно хорош, они заработали в общей сложности восемнадцать таэлей, отец Су и мать Су были так счастливы, что не могли закрыть рот. За весь год семья Су смогла заработать только семнадцать или восемнадцать таэлей, и это считалось хорошим годом. Однако молодым девушкам из семьи Чу не нужно было беспокоиться о еде и одежде, и они могли зарабатывать по два таэля каждый месяц. Чу Цзинь Яо молча подсчитала. Таким образом, ей нужно было лишь экономно расходовать и откладывать оставшееся ежемесячное пособие, и к концу года она стала бы богаче, чем семья Су за весь год упорного труда.

Чу Цзинь Яо была поражена.

Однако прежде чем Чу Цзинь Яо пришла в себя, госпожа Чжао перевернула несколько страниц бухгалтерской книги и заговорила: 

— Всё по правилам. Пятая юная барышня вернулась только несколько дней назад, и она не похожа на вас, у кого есть одежда прошлых лет, чтобы переодеться, и украшения для ее одежды нужно покупать. Старая фужен взяла сто таэлей из общего фонда и субсидировала еще сто в частном порядке. Мы с твоим отцом тоже выделили по отдельности, и в общей сложности получилось около четырехсот таэлей. После ремонта двора, покупки кровати, деревянного стола и стульев из цветущей груши, шкафов из красного дерева, туалетных столиков и разделительных ширм осталось еще сто пятьдесят таэлей. Ей были сшиты восемь комплектов зимних нарядов, шуба и два комплекта весенней одежды. После некоторых украшений осталось тридцать таэлей.

Чу Цзинь Яо услышав, что на ее имя записано четыреста таэлей, была настолько потрясена, что ее сердце начало быстро биться. Позже узнав, что четыреста таэлей почти потрачены, ее сердце ощутило значительные взлеты и падения. Теперь же она успокоилась.

Чу Цзинь Яо не ожидала, что за короткий месяц семья потратит на нее почти четыреста таэлей... Правда, большая часть была потрачена на мебель, которую можно было использовать еще долгое время после того, как деньги были потрачены один раз, то же самое было и с одеждой. Страшно было слышать, сколько одежды было куплено.

Когда Чу Цзинь Яо жила в семье фермера, одежду носили как можно экономнее, но ее нынешнее окружение было совершенно иным. Чу Цзинь Яо знала, что нельзя отказываться от одежды и украшений, иначе это будет позором для Первого Дома. Особенно с особым статусом Чу Цзинь Яо, нельзя было быть бережливой.

Чу Цзинь Яо вдруг почувствовала, что месячного пособия в два таэля совсем недостаточно.

Не только Чу Цзинь Яо была поражена суммой в четыреста таэлей, но и другие девушки были удивлены. Четыреста таэлей... Действительно. Это было не то же самое, как если бы она была ее родной дочерью.

Госпожа Чжао посмотрела на Чу Цзинь Яо. 

— Эти оставшиеся тридцать таэлей были вытянуты мной, и ты можешь оставить их себе.

Чу Цзинь Яо на мгновение замешкалась, прежде чем заговорить: 

— Я не могу распоряжаться таким количеством денег. Матушка, помоги мне хранить их.

— Ты должна взять их. Я не испытываю недостатка в этих небольших деньгах. Тебе нужно научиться этим вещам.

Чу Цзинь Яо все еще не решалась принять его. Чу Цзинь Сянь сказал: 

— Ты достигла возраста, когда можно управлять домашними финансами.

После этих слов Чу Цзинь Сяня Чу Цзинь Яо почувствовала облегчение и поклонилась. 

— Благодарю матушку.

Госпожа Чжао поручила служанке взять табличку и получить тридцать таэлей у бухгалтера. Пока служанка возвращалась, госпожа Чжао наставляла дочерей старшего дома. 

— Через несколько дней Гунайнай вернется. Старая фужен сострадательна и дала каждой из вас по мотку парчи, поэтому вы должны понять, что такое приоритет. Не стоит из-за того, что вы не можете с ней расстаться, терять достоинство резиденции маркиза Чан Сина. Это будет большой потерей ради маленькой выгоды. Понимаете?

— Да.

Несколько молодых девушек дружно ответили.

Госпожа Чжао продолжала: 

— Парча, в конце концов, деликатный материал, и если вы не уверены в ней, то отправьте ее в комнату для вышивания, и пусть швея поможет вам сшить одежду. Если у вас есть узор, который вам нравится, можете позволить швее сделать это или вышить его самостоятельно.

Чу Цзинь Яо последовала за другими девушками и подчинилась. Хотя на ее лице не было никакого выражения, в душе она думала о том, что знает, как делать одежду, но не знает, как вышивать цветы. Она чувствовала себя странно. Хотя замужние дочери считались гостями, почему нужно было вооружаться до зубов из-за Ди-рожденной тети? Не говоря уже о том, что вся одежда была новой, госпожа Чжао даже лично отметила вышивку на одежде.

Неужели ГуНайНай в этот раз действительно возвращается, чтобы навестить родителей? Что именно она и старая фужен Чу хотели сделать?

Автору есть что сказать:

Цинь И:

— У меня, наследного принца, такой вспыльчивый характер.