Онлайн чтение книги Хаски и его Учитель Белый Кот The Husky And His White Cat Shizun
Глава 147 - Учитель, мне есть, что сказать

[1] 有话好说 yǒu huà hǎo shuō ю хуа хао шо — есть что сказать [в свое оправдание]; договориться (о разногласиях); обсудить (претензии); универсальный призыв к обсуждению проблемы.

Внутри был тонкий лист бумаги, на котором было всего несколько коротких предложений.

Стоило Мо Жаню прочесть их, и с его души словно камень свалился. Облегченно выдохнув, он почувствовал, что холодный пот пропитал насквозь его внутреннюю одежду.

Сюэ Мэн подошел ближе и наклонился, чтобы посмотреть.

— Что это, а? – хватило одного взгляда, чтобы между его бровей пролегла морщинка. — Что это такое?

— …А что это еще может быть? Я ведь говорил тебе, что не знаком с ней, — успокоившийся Мо Жань искренне рассмеялся и положил письмо на стол. – Ты столько тумана напустил, что я и правда начал бояться.

Так уж вышло, что во время своих странствий Мо Жань убил очень много печально известной нечисти, среди которой был и карп-оборотень[2]. Долгие годы он был настоящим бедствием для озера Юньмэнцзе[3]. Несмотря на то что этот невероятно сильный демон обитал в непролазной глуши, немало странствующих заклинателей пытались снискать славу, сразив чудовище, но, в конечном итоге, их белые кости стали украшением его логова.

[2] 鲤鱼精 lǐyújīng лиюйцзин — карп-оборотень.

[3] 云梦泽 yúnmèngzé юньмэнцзе — дословно «云梦 юньмэн» переводится как «грезы, достигшие облаков/мечты о высоком».

Хотя наполненные злой энергией воды Юньмэнцзе были отличным местом для культивации духов зверей в нечистую силу, карп по натуре своей не являлся агрессивным существом, и было довольно странно, что он смог развиться в такого страшного монстра-убийцу. Чтобы одолеть его, Мо Жаню пришлось нанести ему более восьмидесяти ударов. Когда же он, наконец, задушил демона Цзяньгуем и вспорол рыбье брюхо, то ему открылся источник его невероятной мощи.

— В брюхе карпа-оборотня оказался духовный лунный хрусталь[4], – со смехом пояснил Мо Жань. — Этот камень тысячи лет накапливал в себе лунное сияние и превратился в духовный камень высшего сорта. Он очень ценен, так как позволяет значительно увеличить мощь духовного оружия или быстро взрастить духовное ядро.

[4] 望舒晶石 wàngshū jīngshí ваншу цзинши «лунный шпат».

— Она ведь костяная бабочка, зачем он ей? – спросил Чу Ваньнин.

— Она просит его для своего будущего мужа. У ее жениха огненное внутреннее ядро, и последние годы он очень быстро совершенствовался, из-за этого есть опасность искажения духовного потока и впадения в буйство. Пишет, что она готова отдать любые деньги, чтобы выкупить духовный лунный хрусталь, и хочет, сделав его частью своего приданого, передать мужу для подавления вредоносной духовной энергии внутри его тела.

Выслушав его пояснения, Сюэ Мэн кивнул:

— Она готова отдать все деньги ради здоровья и спокойствия своего будущего мужа. Такая редкая сердечность и доброта.

Услышав его слова, Мо Жань со смехом сказал:

— По-твоему, где она возьмет деньги? Конечно, выпросит их в Духовной школе Жуфэн. Если красивая девица со сладким голоском и нежными речами попросит о помощи, кто из ее собратьев сможет ей отказать? Сам-то ты смог бы?

У Сюэ Мэна глаза на лоб полезли:

— Не смей утверждать, что похоть может затмить мне разум.

— Не злись ты так, это просто пример, — сказал Мо Жань, возвращая письмо Сюэ Мэну.

На Пике Сышэн было принято хранить все письма без ответа в книгохранилище в специальной запечатанной шкатулке, поэтому Мо Жань добавил:

— Сдай в архив.

Сюэ Мэн опешил от неожиданности:

— В архив?

— Не хочешь? Тогда просто сожги и дело с концом.

— …Не буду, — Сюэ Мэн забеспокоился. — У людей большое событие — свадьба. Невеста просит продать ей лунный камень. Она ведь не в подарок просит, а готова заплатить любые деньги! У нее добрые намерения, почему ты не хочешь продать?

— Дело не в том, что я не хочу его продавать, ведь для меня этот лунный хрусталь совершенно бесполезен, но так уж вышло, что я уже отдал его тебе.

— Отдал?! Отдал мне?

— Верно, — засмеялся Мо Жань и ткнул пальцем в саблю на поясе Сюэ Мэна. – Ты забыл, что пару лет назад я прислал духовный камень, чтобы дядя инкрустировал его в твой Лунчэн? Сейчас твой меч стал несравнимо лучше, чем раньше. Ты отлично с ним управляешься, и теперь его практически не отличить от божественного оружия. Не хочешь спасибо сказать икринке карпа-оборотня?

Сюэ Мэн разинул рот и надолго потерял дар речи.

Он знал лишь, что во время своих странствий по миру Мо Вэйюй как-то получил редкий духовный камень, но его никогда не интересовало его происхождение, а оно оказалось довольно удивительным. Мо Жань же лишь мысленно глубоко вздохнул: неважно, был ли он злодеем или хорошим человеком, его младший брат так и не смог принять его, и в их отношениях до сих пор сохранялась некоторая натянутость.

Когда Сюэ Чжэнъюн сказал ему, что Мо Жань прислал духовный камень, который сможет повысить уровень Лунчэна, хотя в душе он был тронут и благодарен, но также очень расстроен и даже обижен. Сюэ Мэн чувствовал себя так, словно без всякой причины получил от соперника что-то хорошее, поэтому он не стал вдаваться в расспросы, а просто отдал Лунчэн отцу, чтобы он отвез его для доработки в Дворец Тасюэ.

Кто же мог предположить, что Мо Жань отдал ему бесценный лунный хрусталь. Сюэ Мэн испытывал противоречивые чувства, которые сложно описать словами.

Целую вечность спустя он выдавил из себя сухое:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, не стоит благодарности, — со смехом отмахнулся Мо Жань. — Так уж получилось.

Выражение лица Сюэ Мэна стало совсем кислым, а упрямый рот тут же выдал:

— Я вообще-то не тебя благодарил, а этого дохлого карпа-оборотня. Вот ему спасибо!

— Ха-ха-ха, тогда в знак признательности своему благодетелю карпов больше ешь.

— Эй!

Посмеявшись вволю, Мо Жань внезапно вспомнил об одной вещи. Ямочки на щеках еще не разгладились, когда он поинтересовался:

— Да, кстати, ты так меня запугал, что я забыл спросить, за кого замуж собралась Сун Цютун? С чего вдруг приглашения на свадьбу младшей ученицы разносят люди из Жуфэн? Удивительное дело! Они что через брак с Усадьбой Битань решили породниться?

— Ничего подобного!

— Не с Усадьбой Битань? Я-то подумал, что их глава тот еще похотливый старикан. По дружбе могли бы и отдать ему Сун Цютун, — со смехом пояснил Мо Жань. — Тогда кто еще? Кто решил с такой помпой породниться со школой Жуфэн... Неужели кто-то из Дворца Тасюэ?

— Что у тебя с головой?! – шокированный Сюэ Мэн вытаращился на него. — Почему это обязательно должен быть брак по расчету?

Улыбка застыла на губах Мо Жаня:

— В таком случае, кто это?

— Наньгун Сы! Ты забыл, что этот Дикий мустанг[5] Духовной школы Жуфэн уже достиг брачного возраста, а Сун Цютун девушка красивая и составит ему хорошую…

[5] 野马 yěmǎ ема — «дикая лошадь»; здесь отсылка к имени 驷 sì сы — «хороший конь».

Не успел он договорить, как шокированный Мо Жань вскочил с места и закричал:

— Наньгун Сы?!

Сюэ Мэн вздрогнул от неожиданности:

— Что с тобой?

— Она… почему она выходит замуж именно за Наньгун Сы? Как это могло случиться?..

Эта новость шокировала его и подняла в его душе такую бурю, что он еще долго не мог успокоиться, бормоча себе под нос:

— Наньгун Сы…

Его бурная реакция была вполне объяснима.

Так вышло, что в прошлой жизни к этому времени Наньгун Сы уже умер от тяжелой болезни!

В этой жизни, странствуя по миру, Мо Жань всем сердцем болел за пострадавших от смуты простых людей и не слишком заботился о том, что творится в духовных школах Верхнего Царства. С Духовной школой Жуфэн его практически ничего не связывало, поэтому все эти годы о них он даже не вспоминал. Когда Сюэ Мэн вдруг объявил о браке между Наньгун Сы и Сун Цютун, он внезапно очень ясно осознал, что…

Это неправильно.

Это все неправильно. В этом мире изменился ход событий не только в том, что касалось лично его, в Духовной школе Жуфэн тоже все пошло не так.

Человек, который давно уже должен был лечь в гроб, готовится к свадьбе и жениться собирается ни на ком-нибудь, а на его императрице из прошлой жизни…

Эта жуткая новость встала ему комом поперек горла, лишив возможности дышать.

Этот Наньгун Сы ослеп?! Как можно было повестись на такую женщину?

Однако без поздравлений и подарков было не обойтись, и раз уж приглашения были получены, разве можно было их проигнорировать? Свадебный банкет был назначен на пятнадцатое число этого месяца. Сюэ Чжэнъюн, передав все дела школы почетным старейшинам Таньлану и Сюаньцзи, приготовился отправиться в Линьи.

Кроме того, по принятому в мире совершенствующихся регламенту, вместе с главой школы на подобном мероприятии обязательно должны были присутствовать его жена госпожа Ван, Сюэ Мэн и Мо Жань. Кроме того, Наньгун Сы отправил специальное приглашение Чу Ваньнину, написав в сопроводительном письме, что в юности старейшина Юйхэн не раз давал ему ценные советы, и теперь он просит Чу Ваньнина оказать ему честь, удостоив личным посещением его праздник. Так что Чу Ваньнину тоже пришлось поехать.

— Духовная школа Жуфэн — ныне самая крупнейшая духовная школа в мире. Женитьба молодого наследника — большое событие, на котором соберутся все выдающиеся заклинатели Верхнего и Нижнего Царства, — мягко сказал Сюэ Чжэнъюн. — На Пике Сышэн обычно мало кто обращает внимание на разные мелочи, но в этот раз нужно соблюсти все правила приличия и следовать этикету. Мы не можем дать повод людям смеяться над нами.

Сюэ Мэн спросил:

— Что еще за правила? По мне, так я и так эталон воспитанности.

Сюэ Чжэнъюн ухватил его за венец, под который были спрятаны собранные в узел волосы и пояснил:

— Например, сейчас на тебе неправильный венец. Золотой.

— Золотой, и что с того?

Госпожа Ван тихо рассмеялась и пояснила:

— Мэн-эр, это твой первый свадебный банкет, так что ты можешь этого и не знать. Твоя мама объяснит тебе, а ты слушай внимательно. В Верхнем Царстве во время церемонии бракосочетания только жених может носить золотые украшения на голове. Если же ты придешь на свадьбу в золотом венце, то люди воспримут это так, словно ты пришел туда, чтобы похитить невесту. Разразится большой скандал и нас точно засмеют.

Лицо Сюэ Мэна тут же вспыхнуло от смущения. Заикаясь он произнес:

— Похитить невесту? Я не… не... не похищаю чужих невест!

Мо Жань сразу воспользовался этой прекрасной возможностью подколоть его:

— Признайся, ты ведь боишься, что вас с барышей Сун схватят и запрут в одной тесной камере?

— Это тебя надо в будку посадить! – когда Сюэ Мэн стеснялся, он всегда начинал злиться. — Я просто не надену этот венец!

— По-моему, вы оба не слишком хорошо представляете, какой должна быть одежда на свадьбу. Давайте сделаем так, я найду портного, который пошьет одежду по вашим меркам, а вы ее просто наденете, – сказал Сюэ Чжэнъюн.

Он сделал паузу и, бросив взгляд в сторону Чу Ваньнина, осторожно спросил:

— Юйхэн, а ты согласен?

Сюэ Чжэнъюн не опасался говорить прямо с другими людьми, ведь с ними, в худшем случае, все можно было свести на шутку, но с Чу Ваньнином все было сложнее. Этот человек настолько привык одеваться в белое, что не заговори он об этом, тот запросто может прийти в этом траурном одеянии на свадьбу наследника школы. Тогда Наньгун Лю точно взбесится так, что его кровью рвать начнет, и не самые близкие отношения Пика Сышэн и духовной школы Жуфэн могут оказаться окончательно испорчены.

Но Чу Ваньнин спокойно ответил:

— Согласен.

Вечером накануне отбытия на Пик Сышэн доставили заказанную Сюэ Чжэнъюном одежду для свадебного банкета. Для того, чтобы сшить ее правильно и в соответствии с последней модой, он специально пригласил закройщика из Линьи. Одежда выглядела строгой, но красивой, и сам пошив был лучше всяких похвал. Даже такой привередливый человек, как Сюэ Мэн, получив свой наряд, удовлетворенно кивнул.

Держа в руках аккуратно сложенную стопкой одежду, Мо Жань поднялся на южную гору Пика Сышэн и, войдя на территорию Павильона Алого Лотоса, громко позвал:

— Учитель, дядя прислал меня передать вам эту одежду.

Дойдя до берега пруда, он увидел Чу Ваньнина, практикующего танец с мечом.

Тут же в памяти всплыло, что вторым божественным оружием Чу Ваньнина был обоюдоострый прямой меч. Однако из-за того, что этот меч имел очень сильную убийственную ауру и мощь его могла разрушить небо и землю, Чу Ваньнин не стал бы использовать его без крайней необходимости. Если меч не вынимать из ножен, он заржавеет, если мечник не будет оттачивать навыки боя, когда придет время, он не сможет контролировать и использовать собственное оружие. Так что, хотя его божественный меч был обречен оставаться в ножнах, Чу Ваньнин время от времени брал в руки другие мечи и упражнялся с ними.

Увлеченный танцем с мечом под холодным светом луны Чу Ваньнин скинул верхний халат, и на нем осталось только белоснежное нижнее платье. Нежный шелк трепетал на вечернем ветру, создавая вокруг него ореол возвышенного существа, чуждого этому суетному миру.

Вместо того, чтобы как обычно связать волосы в высокий хвост, на этот раз он собрал их в аккуратный пучок, отчего его лицо казалось еще более одухотворенным и тонким. Рассекающий воздух длинный меч рисовал в воздухе морозные узоры, ноги словно вросли в землю, тело же двигалось легко и мягко. В своих серебристо-белых одеждах в бледном свете луны он был похож на отражение лотоса в темных водах пруда. Когда его ледяная духовная энергия выплескивалась наружу, казалось, водный дракон безжалостно рвет ткань небес. Отрабатывая связку, он снова и снова нападал и отступал, открывался и ставил блок, и каждый раз его танец с мечом выглядел все идеальнее. Стоя неподалеку, Мо Жань внимательно наблюдал за его тренировкой и так и не смог найти ни одного изъяна в его технике.

Вдруг Чу Ваньнин сурово сдвинул брови и стремительно направил наполненный духовной энергией меч на лотосовый пруд. Мощный духовный поток разделил спокойные воды на две части, образовав коридор, который не спешил сомкнуться… «Отрезающий воду обнаженный меч»! Легко оттолкнувшись ногами от земли, стройное тело взмыло в воздух. Раскинув руки с трепещущими на ветру рукавами, словно сошедший на землю небожитель, Чу Ваньнин пронесся среди разверзшихся волн, и грациозно опустился на крышу надводного павильона на другом берегу.

— Учитель!

Испугавшись, что увлеченный тренировкой Чу Ваньнин умчится в неизвестном направлении, Мо Жань бросился к Павильону и спешно окликнул его. Яркая луна висела высоко в небе, ночные сумерки принесли прохладу, буйно цвели росшие вокруг павильона старые яблони. С каждым порывом ветра с ветвей слетали белые лепестки и благоухающим снежным облаком медленно опадали на покрытую инеем землю. Чу Ваньнин ступил на скат крыши. Полы его одежды чуть разошлись, и нефритовый лунный свет высветил его тонкий силуэт. Услышав окрик, он опустил голову и посмотрел вниз. В этот момент он выглядел на редкость красивым: черные глаза ярко сверкали, сбившееся дыхание стало частым и прерывистым, обычно бледные губы — ярко-красными и сочными, щеки окрасил румянец.

— Зачем пришел?

Ночной ветер немного растрепал его волосы на висках, глаза смотрели с прищуром.

— Я пришел, чтобы отдать вам одежду. Примерьте ее скорее, вдруг не подойдет?

Чу Ваньнин тихонько фыркнул, и вдруг ему пришло в голову, что Мо Жань ведь теперь тоже Уважаемый Мастер, и после своего возрождения он еще ни разу не померился силами с ним. Эта мысль настолько захватила его, что без раздумий он тут же плавно спорхнул вниз и, наставив меч на Мо Жаня, громко крикнул:

— Сначала попробуй поймать мой меч!