Онлайн чтение книги Хаски и его Учитель Белый Кот The Husky And His White Cat Shizun
Глава 21 - Этот достопочтенный расскажет вам завершение истории

Любимая дочь семьи Яо обладала горячим темпераментом. После возвращения домой, забыв о еде и питье, она проводила все свое время, приставая к отцу с расспросами о Чэнь Бохуане. Хотя Чэнь Бохуань уже был женат, церемония прошла за закрытыми дверями и кто извне мог об этом знать? Горожане даже не слышали о давней помолвке между семьями Ло и Чэнь.

Так и вышло, что драгоценную девицу Яо проинформировали о том, что этот молодой Чэнь был «холостым».

Начальник уезда пригласил к себе возлюбленного дочери, чтобы разглядеть этого человека. И по итогу встречи решил, что Чэнь Бохуань был способным молодым человеком с мягким характером и хорошим семейным положением. Поэтому он послал гонца к паре Чэнь с предложением руки и сердца для их сына.

Глава семьи Чэнь ужасно сожалел о таком повороте: ведь из-за тайного брака сына он теперь не мог породниться с начальником уезда. Члены семьи Чэнь вежливо передали через посыльного, что им нужно время подумать, закрыли дверь и тут же начали ожесточенно спорить друг с другом.

Хозяин Чэнь кричал:

— Смотрите, куда нас завели ваши интриги, супруга Чэнь! Этот нищий ученый умер, его дочь должна была быть в трауре в течение трех лет, и если бы вы не убедили ее выйти замуж раньше времени, наш сын все еще был бы свободен!

Госпожа Чэнь тоже злилась:

— О, так теперь вы обвиняете меня? Разве не вы тогда хотели устроить помолвку? Мы говорим о драгоценной дочери начальника уезда! Как может эта Сянь... эта Ло Сяньсянь даже сравниться с ней?

Двое старых ублюдков спорили за закрытыми дверями, пока не покраснели и не выбились из сил настолько, что даже дышали тяжело. Хозяин Чэнь спросил:

— Что нам делать? Может, стоит отказаться от предложения начальника уезда?

Госпожа Чэнь запротестовала:

— Конечно нет! Нашей семье нужен этот драгоценный брак для славы и процветания!

— Ты действительно думаешь, что драгоценная дочь семьи Яо согласится стать наложницей? У нашего сына уже есть жена, как же мы возьмем в дом еще одну жену? И кроме того, посмотри, как они влюблены!

Госпожа Чэнь немного помолчала, потом ее глаза загорелись и она пробормотала:

— Послушай, старина Чэнь, насколько я понимаю, никто за пределами нашей семьи даже не знает об этой истории между Ло Сяньсянь и нашим сыном.

Некоторое время господин Чэнь тупо смотрел на нее, потом вдруг понял, что задумала его жена. Его слегка затрясло, наполовину от страха, наполовину от возбуждения.

— Ты... имеешь в виду...

— Если никто об этом не знает, значит, брака не было, — постановила госпожа Чэнь. — Мы выгоним ее так или иначе. Если просьба не сработает, мы просто применим силу. Все знают, что наш сын еще не женат. И вы помните тот случай, когда она украла мандарины? Пока мы все придерживаемся этой истории, даже если у нее вырастет пару лишних ртов и она будет кричать и плакать об этом повсюду, кто ей поверит?

Хозяин Чэнь подошел к двери, чтобы убедиться, что она плотно закрыта. Теперь они склонились к друг другу, переговариваясь тихим шепотом.

— Не думаю, что это сработает.

— Почему бы и не попробовать?

— Наш сын никогда на это не согласится. Он любит Ло Сяньсянь с самого детства. Теперь ты хочешь, чтобы он просто бросил ее. Думаешь, он согласится?

Госпожа Чэнь немного подумала, потом похлопала мужа по руке и сказала:

— Я придумала.

Вскоре госпожа Чэнь внезапно заболела тяжелой болезнью. Это была странная болезнь, доктор не мог найти ничего плохого, но она угасала изо дня в день, бормоча глупости и настаивая, что она одержима призраком.

Глава семьи Чэнь страшно волновался. Он пригласил выглядящего очень благопристойно даоса, в руках у которого был венчик из хвоща. Монах провел ритуал и известил их о том, что в семью Чэнь вошло нечто, что стало причиной хвори госпожи Чэнь, и если это зло не будет устранено, женщина не доживет до следующего года.

Чэнь Бохуань был очень хорошим сыном, и он первый с тревогой спросил:

— Что причиняет страдания моей матери?

Даос довольно долго ходил вокруг, притворяясь загадочным и озабоченным, прежде чем сказать, что это зло — «красавица, не видящая солнца».

Все в комнате были потрясены. Один за другим братья Чэнь повернулись и уставились на Ло Сяньсянь. Девушка была шокирована этими словами.

С тех пор, как она была маленькой, люди часто говорили о ней неприятные вещи.

Что она невезучая, поэтому приносит несчастья всем вокруг нее, что она убила свою мать при рождении, сгубила своего брата, а затем и отца. И теперь пальцы снова указывали на нее и близкие люди утверждали, что она собирается убить свою свекровь.

Расстроенные братья Чэнь по очереди долго беседовали с ней, умоляя уйти. Родственники ее мужа говорили, что никто снаружи не знает, что она замужем, ее репутация все еще не испорчена. Они обещали дать ей немного денег, чтобы она могла найти другую семью. Ло Сяньсянь была напугана и плакала целыми днями. Девушка беспокоилась, что действительно, возможно, именно она, не желая того, навлекла болезнь на госпожу Чэнь. Сердце Чэнь Бохуаня болело, когда он наблюдал, как его мать слабеет с каждым днем. В этой ситуации этот мужчина оказался между двумя любимыми женщинами. Он не желал, чтобы Сяньсянь уходила, и не хотел, чтобы его мать страдала, и сам таял день ото дня.

Но братьям Чэнь этого было достаточно. Однажды, когда старшего брата не было дома, они отправились на поиски невестки. Они нашли Ло Сяньсянь в оранжерее, где она делала пудру «Сто бабочек», и разбили все инструменты, уничтожив все плоды ее работы. Девушка с ног до головы была покрыта парфюмированной пудрой, и казалось, тяжелый запах так впитался в ее кости, что его уже невозможно будет смыть.

Братья мужа окружили ее, выкрикивая громкие слова о женской добродетели и ее долге перед семьей, которая ее приняла, об обязанностях жены перед мужем и его родителями. Но Ло Сяньсянь настаивала на своем. Хотя она и была робкой, но в то же время и упрямой. В ответ на все угрозы девушка кричала, что не хочет уходить, и умоляла их придумать другой способ.

В конце концов второй брат Чэнь разозлился. Он подошел и ударил ее, выкрикнув:

— Ты приносишь несчастья и хочешь довести нашу мать до смерти своим проклятием! Если бы был другой способ, твой отец умер бы? А твоя мать? А как насчет твоего пропавшего без вести брата?

Все остальные так же принялись ее избивать, выкрикивая:

— Убирайся! Несущая смерть! Рожденная под несчастливой звездой!

Конечно, братья Чэнь Боньхуаня знали о планах матери и просто помогали ей их осуществить. Ухватившись за эту возможность, пока старший брат отсутствовал, они объединились, чтобы выгнать Ло Сяньсянь, угрожая избивать ее каждый день, если она осмелится вернуться. У нее все равно не было семьи — даже если они забьют ее до смерти, некому будет даже отомстить за нее.

В ту ночь шел снег. Когда они выгнали Ло Сяньсянь из дома, та была вся в синяках, одна из ее вышитых домашних туфель слетела с ноги.

Словно смертельно раненное животное, девушка медленно брела по улицам, задыхаясь от рыданий. Ночь становилась все глубже. При таком снегопаде никто не рисковал выйти из дома. Обморозив ноги, она просто ползла по бесконечному снегу, не зная куда и зачем. Братья Чэнь были правы. У нее не было ни семьи, ни отца, ни брата, ни кого-либо, к кому она могла бы обратиться за помощью. Этот чистый белый мир был таким огромным, но в нем не было места для нее. Ее тело всегда было хрупким, а когда ее выгнали, на ней не было зимней одежды. Ло Сяньсянь дрожала, ее ноги и ступни быстро онемели и потеряли всякую чувствительность.

Она приползла на окраину города к храму дарующей брак Призрачной госпожи и укрылась внутри от снега. Там, пытаясь согреться, девушка свернулась калачиком. Губы ее посинели от холода, а сердце похолодело от горя. Глядя на ярко раскрашенного глиняного идола, Сяньсянь не могла сдержать слез.

Она подумала о том, что по обычаям ее народа браки должны быть засвидетельствованы распорядителем церемонии. Но на ее тайной свадьбе не было никого. Когда, улыбнувшись, она опустилась на колени перед Чэнь Бохуанем и поклонилась до земли, из свадебного убранства на ней был лишь красный цветок сафлора, приколотый шпилькой к волосам на виске.

Возможно, та церемония за закрытыми дверями была только прекрасным сном, а покрасневшее лицо в медном зеркале в тот день — просто мечтой, рожденной ее самыми сокровенными желаниями?

Она опустилась на колени перед статуей Призрачной госпожи, ее замерзающее тело становилось все тяжелее с каждой минутой, но девушка снова и снова кланялась идолу, и слезы смешивались со смехом.

— Свяжите волосы, чтобы стать мужем и женой. Супружеская любовь никогда не подвергнется сомнению. Блаженство...

У нее закружилась голова, перед глазами все поплыло.

Как будто лунный свет осветил видение из прошлого, тогда, во дворе, когда она кричала: «это не я, это не я, я не крала мандарины!»

Но слух, повторенный множество раз становится правдой, поэтому сплетни — ужасная вещь. Никто не станет слушать ее версию истории. Девушка понимала, что если сейчас она расскажет всем людям в городе о ее браке с Чэнь Бохуанем и о той тайной церемонии, даже если она будет плакать и клясться, никто не поверит ей. Она все еще была той маленькой девочкой у стены, которую никто не слушал, точно так же, как и сейчас. Ничего не изменилось.

По крайней мере, в тот раз кто-то перелез через стену, сунул ей в руки дымящийся белый маньтоу и сказал: «ты, должно быть, голодна, поешь».

Но... где этот человек сейчас? Когда вернется и не сможет найти ее, будет ли он волноваться или втайне вздохнет с облегчением, потому что его мать теперь в безопасности?

Ло Сяньсянь свернулась калачиком на холодном полу храма. Слезы медленно высыхали.

— Распорядительница церемонии, я хочу быть с ним! Я его жена… но никто не был свидетелем нашей свадьбы... Ты, Госпожа, не имеешь дела с живыми людьми, но я... я могу только... я могу говорить только с тобой…

Ее последние слова были похожи на сломанный всхлип:

— Я не лгала… Не лгала.

Снег продолжал беззвучно падать в долгой, безмолвной ночи.

На следующий день горожане, проходя мимо храма, нашли окоченевшее тело Ло Сяньсянь.

Автору есть что сказать:

Чу Ваньнин:

— Не останавливай меня! Дай мне убить все их семейство! Если глава спросит, я все возьму на себя!

Мо Вэйюй (Корм для Рыбок): (обхватив его руками, оттаскивает в сторону)

— Судья, пожалуйста, успокойтесь! Судья, пожалуйста, вернитесь за судейскую трибуну!