Онлайн чтение книги Хаски и его Учитель Белый Кот The Husky And His White Cat Shizun
Глава 165 - Учитель, это он!

Наполненные духовной энергией крюкообразные когти резко втянулись назад, и кровь фонтаном брызнула на землю.

Губы Наньгун Лю снова и снова открывались и закрывались, словно он не мог найти слов. Похоже, ему и в голову не приходило, что когда-нибудь Сюй Шуанлинь может проделать дыры в его спине. Прошло довольно много времени, прежде чем его вырвало кровью, и он упал коленями на землю.

— Отец!.. — вопль ужаса Наньгун Сы разорвал небеса.

— Глава!

Все свидетели этой сцены пораженно замерли.

Сюй Шуанлинь спокойно присел на корточки, неспешно достал из своего мешка цянькунь какой-то плод и, сунув его в рот Наньгун Лю, заставил того проглотить.

Отличавшийся острым зрением Мо Жань, увидев это, тут же изменился в лице:

— Плод линчи?!

Сюй Шуанлинь скормил Наньгун Лю продлевающий агонию плод линчи, поступив с ним точно так же, как с умирающими юйминь в Персиковом Источнике! От обрушившейся на него боли Наньгун Лю тут же пожалел, что не умер. Дрожа всем телом, все еще стоя на коленях, он согнулся, как сушеная креветка. Сюй Шуанлинь посмотрел на него сверху вниз, и отражающиеся в его глазах отблески огня согрели его холодный взгляд, придав ему теплое выражение.

— Глава, большую часть жизни я жалел тебя, но, в конечном итоге, ты так и остался используемым другими ничтожеством.

— Отец?! — в ужасе произнесла Е Ванси.

— Отец… оставь моего отца! Отпусти его! — в конце концов, кровь не водица, даже если Наньгун Лю полностью игнорировал его, увидев эту ужасную сцену, Наньгун Сы не мог этого вынести и, не помня себя от гнева, бросился на Сюй Шуанлиня, который тут же одной рукой отразил удар и поставил барьер между ними.

Презрительно закатив глаза, он бросил на Наньгун Сы ледяной взгляд.

— Когда говорят старшие, младшие не влезают. На колени!

С этими словами он поднял палец к небесам, а потом указал им вниз, и Наньгун Сы тотчас же почувствовал, как на его плечи опустилась огромная тяжесть. Некоторое время, сцепив зубы, он сопротивлялся этому давлению, но в итоге одно за другим преклонил колени.

— А-Сы! — Е Ванси тут же выступила вперед, прикрывая своим телом Наньгун Сы. Она не могла поднять меч против Сюй Шуанлиня, но и стоять в стороне тоже не могла. С болью и растерянностью, ясно написанными на ее лице, она взмолилась, — отец, не причиняй ему вред…

— Кто хочет навредить ему? Он не стоит моего внимания, — взгляд Сюй Шуанлиня снова вернулся к скорчившемуся на земле Наньгун Лю. Подняв ногу, он со всей силы пнул его по окровавленной щеке. — Спустя годы, перед лицом сильных мира сего, я не могу удержаться от того, чтобы поведать всем о нашей старой дружбе.

Наньгун Лю закашлялся, и вместе с кровью из его рта выплеснулись слова:

— Старая дружба? О чем это ты собрался рассказать?! Разве не ты сказал мне, что если призвать из Ада Бесконечных Мучений душу Ло Фэнхуа, можно будет снять проклятие, которое он на меня наложил? Ты говорил, я сразу исцелюсь и больше никогда… не буду бояться ночи. Ты солгал мне… Кто бы мог подумать, что… ты все-таки обманешь меня.

Услышав эти слова, молодые заклинатели никак не отреагировали, зато люди из поколения Сюэ Чжэнъюна все как один спали с лица. Сюэ Чжэнъюн отодвинул молодежь, и, выйдя вперед, уставился на лежащий на земле труп…

— Ло Фэнхуа?

— Да, это и правда Ло Фэнхуа!

Тот, чьи останки сейчас лежали на пылающей земле, в самом деле когда-то был учителем братьев Наньгун, а также тем единственным главой Духовной школы Жуфэн с другой фамилией, что, прежде чем скоропостижно скончаться, смог ненадолго узурпировать власть в ордене. Это был Ло Фэнхуа!

— А ты не думал, что это было бы слишком просто, — со смехом ответил Сюй Шуанлинь. — Снять проклятье? Тогда ты своими руками убил его, сейчас, словно дикий зверь, жрал его плоть и пил кровь, и после всего этого, кто бы мог подумать, еще надеешься снять проклятье? Надо же, ты и правда такой доверчивый и наивный.

— А разве я не должен был есть его плоть и пить кровь? Даже если ради возвращения власти я обрек его на преждевременную кончину, но ведь это он перед смертью оставил проклятье на перстне главы, а потом позволил мне надеть его… Эти последние десять лет! У меня не было ни одной, кхе-кхе…. не было ни одной… спокойной ночи! Ни одного дня нормальной жизни! Я… разве… не должен…

— Конечно, должен! — с каменным выражением лица согласился Сюй Шуанлинь. — Ты уже слишком задолжал, — внезапно по его лицу пробежала тень. С кривой улыбкой он присел на корточки и, приподняв голову Наньгун Лю за подбородок, заявил, — ты справился превосходно. Никто не мог бы сделать лучше. Никто не мог быть таким способным и послушным… главой. Нет никого, кто мог бы сравниться с тобой в глупости, — ехидно ухмыльнувшись, он подвел емкий итог, — ничтожество.

Закончив свою речь, Сюй Шуанлинь медленно поднялся на ноги, развел руки в стороны и с самым теплым и доброжелательным выражением лица торжественно объявил всем присутствующим:

— Уважаемые гости, наш торжественный банкет завершен, но у этого Сюй есть для вас еще и десерт, и я приглашаю вас, милостивые государи, всем вместе отведать его.

Кто-то из толпы сердито крикнул:

— Сюй Шуанлинь! В конце концов, чего ты добиваешься?!

— На самом деле это не так уж и важно. Я всего лишь хочу поделиться с вами рассказом об одном весьма занимательном деле. Уже много лет Духовная школа Жуфэн свысока взирает на мир совершенствования, хотя дурно пахнущих историй внутри этого ордена не счесть, и все же есть среди них одно дело, которое после десяти лет ожидания этот Сюй собирается предать огласке и вынести на суд общественности.

Когда он произносил последние слова, его громкий торжественный голос несколько смягчился. После чего он еще тише и мягче добавил:

— Боюсь, что эта тайна станет последней страницей, вписанной в тайную историю Духовной школы Жуфэн.

Услышав эти слова, Наньгун Лю почувствовал, как его сердце затрепетало от страха, губы онемели, все тело прошила волна неконтролируемой дрожи. Он не мог ничего выговорить, лишь не отрываясь следил за человеком, гордо стоявшим посреди озера растекающейся лавы:

— Ты… на самом деле… кто ты?!

Чуть склонив голову набок, Сюй Шуанлинь лишь чуть улыбнулся и ничего не ответил.

В его руке вдруг вспыхнуло сияние, из которого появился кинжал. Он схватил его за лезвие, а когда свежая кровь из пореза собралась в центре ладони, обмакнул в нее пальцы другой руки и начертил в воздухе магическую руну. Слегка подув на нее, он произнес:

— Лодочник на переправе в загробный мир, возьми этих господ в мои грезы.

После этого Сюй Шуанлинь снова повернулся к Наньгун Лю и со смехом сказал:

— Глава, если тебе и правда нужно знать, кто я, просто смотри внимательно, и все поймешь.

Мо Жань хотел помешать ему, но Чу Ваньнин остановил его.

— Учитель?

— Эта магия не несет зла и очень похожа на иллюзорный мир юйминь, с которым мы столкнулись в Персиковом источнике. С помощью этого заклятья другие люди могут заглянуть в воспоминания того, кто его наложил, — пояснил Чу Ваньнин. — Не спеши, давай посмотрим, что он хочет нам показать.

Сюй Шуанлинь продолжал дуть на руну, и исходящий от нее свет, подхваченный ветром, распространялся все дальше, быстро накрыв все озеро похожим на купол сияющим иллюзорным массивом. Похожие на мелкий песок обрывки сцен из прошлого парили под сводом, медленно опускаясь вниз, и постепенно вся озерная гладь покрылась фрагментами воспоминаний Сюй Шуанлиня…

Теперь это стало похоже на сильный снегопад, одевший поверхность озера в новый наряд. По мере того, как заклинание набирало силу, разрозненные картинки собирались вместе, становясь все четче и ярче.

Люди, стоявшие вокруг парящего озера, наблюдали, как у них на глазах травы и деревья, лед и лава поблекли и растаяли, и они оказались на Башне Фэйяо[1] Духовной школы Жуфэн.

[1]飞瑶台 fēiyáotái «башня/помост парящего нефрита».

В иллюзии они увидели опустевшую Башню Фэйяо, где в этот момент находилось только двое человек, один из которых стоял, а другой сидел.

Тот, что стоял, был босым и небрежно одетым, с кое-как собранными под покосившийся венец волосами — это был Сюй Шуанлинь. Сидящий мужчина с белым лоснящимся лицом был одет в роскошные бордовые одежды, расшитые яркими цветными узорами — это был Наньгун Лю.

Наньгун Лю поглаживал надетое на большой палец инкрустированное темно-зеленым жадеитом кольцо главы школы и выглядел очень взволнованным и обеспокоенным.

— Все пять божественных оружий готовы?

Сюй Шуанлинь с ленцой ответил:

— Ты спрашиваешь это уже девятый раз, если спросишь в десятый, я брошу все и дело с концом.

Сгорая от нетерпения, Наньгун Лю нервно притопнул:

— Отлично, раз все хорошо, значит, ждем прибытия гостей в полном составе в день свадьбы Сы-эра… Дай мне еще раз взглянуть на список жертв. Хочу посмотреть, кто из них до сих пор не приехал.

Сюй Шуанлинь бросил ему тонкую бумажную брошюру, и Наньгун Лю вскочил на ноги, чтобы подхватить и тут же открыть ее. Словно у обезумевшего от жажды человека, дорвавшегося до воды, его лихорадочно блестевшие глаза жадно шарили по странице. Он взволнованно пересчитал раз, потом еще раз, тыкая пальцем в бумагу так, словно хотел продырявить лист насквозь.

— Все в сборе, — подтвердил Сюй Шуанлинь, заметив, что Наньгун Лю бормочет что-то себе под нос, словно безумец. — Больше двадцати заклинателей, плюс нанятые нами стражи. У всех чистая духовная суть одной из пяти стихий. Объединим мощь духовных ядер этих людей с силой духовных оружий. Может, это будет не так мощно, как при прямом использовании чистой духовной сущности, но этого должно хватить. Могу поручиться, что у нас получится открыть врата в Последний Круг Ада.

Наньгун Лю крепко сжал брошюру и кивнул головой:

— Хорошо.

— Но это твой последний шанс. Если снова облажаешься, боюсь, снять твое проклятие будет почти невозможно.

— Нет, на этот раз нам нельзя провалиться!

Все тем же ленивым голосом Сюй Шуанлинь ответил:

— Это ты себе скажи. Это тебе никак нельзя провалиться.

— Хорошо, хорошо, на этот раз я не должен провалиться, ни в коем случае! — после небольшой паузы Наньгун Лю спросил, — Шуанлинь, я все же волнуюсь, может еще раз прогоним наш план?

— …Братан[2], мы уже раз двадцать это делали.

[2] 大哥 dàgē — старший брат; старик/братан: при обращении к другу.

— Лишним не будет. В таком деле осторожность не помешает, — настаивал Наньгун Лю.

На лице Сюй Шуанлиня отразилась безысходность:

— Ну, как хочешь.

Наньгун Лю тут же начал детально проговаривать план:

— Вечером накануне свадьбы Сы-эра я соберу всех гостей на приветственный банкет во Дворце Шилэ. Во время жеребьевки вытащу двадцать одну заранее помеченную бирку, — он поднял голову и посмотрел на Сюй Шуанлиня. — Теперь твоя очередь.

— …Ну, я напрошусь пойти вместе с ними, — у Сюй Шуанлиня не было иного выбора, кроме как присоединиться к нему, — как только мы углубимся в лес, я поведу жертв к озеру Ганьцюань, там помещу в них черные камни Вэйци Чжэньлун, чтобы детки послушно передали свои духовные силы божественному оружию. После того, как я благополучно возьму их всех под контроль, запущу все фейерверки и открою Адские Врата.

— Хорошо! Хорошо! — в отличии от безучастного Сюй Шуанлиня, Наньгун Лю выглядел очень взбудораженным, и со всей серьезностью проговаривал последовательность действий. — Как только я увижу запущенные тобой фейерверки, то сразу же возьму пятерых нужных стражей и под предлогом закрытия Небесного Раскола, отправлюсь в охотничьи угодья, чтобы встретиться с тобой. Там мы поместим в стражей камни Вэйци Чжэньлун и принесем их в жертву!

Сюй Шуанлинь слегка кивнул и подвел итог:

— Ошибок быть не должно.

— Нельзя допустить ни единого промаха, — Наньгун Лю сжал перстень на своем большом пальце, отчего лицо его побледнело до синевы. — Я уже сыт по горло, с меня хватит!.. — пробормотал он.

Помолчав какое-то время, он вдруг резко вскинул голову и с тревогой спросил:

— Шуанлинь, точно можно обойтись без использования чистой духовной сущности? А если сила божественного оружия будет недостаточно чиста…

— Не волнуйся ты так. Эти пять божественных оружий — лучшие среди лучших, а возглавит их непревзойденное, самое мощное оружие в мире, что способно сдвинуть горы и заполнить ими моря. Как только мы вольем в него духовную энергию жертвы, считай, что дело сделано.

— А что если?.. Я говорю, а вдруг… что, если мы не сможем открыть Адские Врата или, как в Цайде, кто-нибудь помешает нам… тот же Чу Ваньнин! — сплюнув, Наньгун Лю продолжил. — Этот чертов Юйхэн, ярчайшая звезда ночного неба, почитаемый всеми Бессмертный Бэйдоу, вечно сует свой нос, куда не следует! В прошлый раз в Цайде нам по счастливой случайности удалось убить его. Такое большое деяние! Но кто же знал, что этот старый плешивый осел Хуайцзуй вернет его к жизни… Ненавижу!

Увидев этот отрывок воспоминаний, Мо Жань внутренне вспыхнул от гнева: в ту битву ситуация в Цайде настолько вышла из-под контроля, что все крупные духовные школы, включая орден Жуфэн, прислали своих заклинателей для подавления хлынувшей в мир нечисти. Больше сотни адептов Духовной школы Жуфэн также сложили головы в том бою, а эти двое с самого начала все знали и…

В таком случае кто из них фальшивый Гоучэнь?

Наньгун Лю или все же Сюй Шуанлинь?!

— Чу Ваньнину тогда не суждено было умереть, — спокойно отозвался Сюй Шуанлинь в иллюзорном мире. — Было бы жаль, если бы такой талантливый человек погиб из-за случайности.

— Что с того, что он талантлив? Я сразу невзлюбил его за то, что этот заносчивый праведник вечно задирает нос до небес!

— Эм, раз уж ты напомнил, бессмертный глава, ты же на днях встречался Чу Ваньнином. Что скажешь, это воскрешение из мертвых нанесло урон его духовным силам?

— Не знаю, что там с его духовными силами, но норов лучше не стал, – с ненавистью и злобой ответил Наньгун Лю. — Высоконравственный чистоплюй, смотрящий на людей свысока. Блять, в его присутствии я чувствуя себя шелудивым псом, вывалявшимся в грязи!

Сюй Шуанлинь рассмеялся:

— Глава, какая интересная метафора.

— Лучше не поднимай эту тему! Я бешусь только при упоминании об этой встрече! Я, уважаемый всеми глава самого большого и могущественного ордена в мире, любезно раскланиваюсь перед Чу Ваньнином, — допустим, это еще куда ни шло, но почему я должен сносить хамство его ученика? Этот несносный Мастер Мо — невоспитанный грубиян и норов у него даже хуже, чем у его учителя, — он сделал глубокий вдох, злобно сверкнув глазами продолжил, — вот где чистейшая древесная духовная сущность! Как жаль, что нельзя вернуться к первоначальному плану и вместо божественного оружия использовать его плоть и кровь как жертвенный дар Небесам! Хотел бы я использовать его как живой столб[3], чтобы разорвать небо и открыть вход в Ад!

[3] 人柱 rénzhù жэньчжу «человеческий/живой столб» — ритуал человеческого жертвоприношения в Китае, при котором жертву заживо замуровывали в одну из опор для будущего строения.

— На озере Цзиньчэн и в Персиковом Источнике мы дважды потерпели поражение, — сказал Сюй Шуанлинь. — А потом пять лет он не сидел на месте, постоянно странствовал, и найти его было практически невозможно. Даже в тот единственный раз, в логове демона на реке Хуанхэ, когда нам удалось заманить его в ловушку и серьезно ранить, этому парню опять крупно повезло, и проезжавший мимо Цзян Си помог ему. С тех пор Мо Жань оперился, он уже не тот семнадцатилетний мальчишка, так что теперь никому из нас с ним не справиться. Его чистая духовная сущность теперь нам не по зубам, так что план этот обречен на провал.

— Просто подожди! — взвился Наньгун Лю. — Когда я избавлюсь от проклятья, мои силы возрастут, и придет время, когда весь мир, включая Уважаемого Наставника Чу и Уважаемого Мастера Мо, будут стоять передо мной на коленях и повиноваться моим приказам!

Услышав эту похвальбу, Сюй Шуанлинь только улыбнулся, и промолчал.

После вспышки ярости, Наньгун Лю постепенно успокоился. Сделав несколько глубоких вдохов, он, уставившись на кольцо на своем большом пальце, вдруг спросил:

— Шуанлинь, пять лет назад, когда ты отказался от идеи использовать человека с древесной сущностью, истинная причина была не в том, что Мо Жань отправился странствовать и его было не отыскать?

— …

Медленно оторвав взгляд от кольца, Наньгун Лю продолжил:

— Это потому, что к тому времени ты обнаружил, что у Е Ванси чистая земляная духовная сущность, не так ли? Ты не захотел приносить свою приемную дочь в жертву, ведь в этом мире она для тебя единственный родной человек…

— В этом мире у меня нет родных людей, — бесстрастно прервал его Сюй Шуанлинь. — Кроме того, главе ведь известно, что у его сына чистая огненная духовная сущность. Допустим, я соглашусь пожертвовать Е Ванси, тогда, может, и глава сможет отказаться от Сы-эра?

— Оставим этот разговор, — с самым безмятежным выражением лица отмахнулся Наньгун Лю. — Раз уж можно людей заменить божественным оружием, то не стоит это обсуждать, так тому и быть.

— А если бы нельзя было заменить?

Наньгун Лю заметно напрягся:

— Что это значит?! Разве ты не обещал, что проблем не будет?

— Глава, не надо так волноваться. Это просто мое любопытство, но все же, если бы в этом мире было только пять человек с подходящими духовными сущностями, и только пожертвовав Сы-эром можно было открыть Адские Врата, что бы выбрал уважаемый глава? Продолжил бы страдать от проклятия или… — он не договорил, но уголки его губ приподнялись в глумливой насмешке.

Наньгун Лю тоже не ответил. Прошло довольно много времени, и наблюдавшие за этой сценой люди уже решили, что на этом все и закончится, но тут Наньгун Лю вдруг тихо сказал:

— Кто не заботится о себе, того покарают Небеса и Земля.

— !..

От этих его слов лица всех невольных зрителей исказились. Больше всех был поражен Сюэ Чжэнъюн, который любил своего сына больше жизни. Не в силах понять и принять выбор Наньгун Лю, обуреваемый гневом он воскликнул:

— Не может такого быть!.. Даже тигр не ест своих тигрят! Как можно пожертвовать сыном ради продления собственной жизни? Это просто абсурд!

Шокированный Наньгун Сы с потерянным выражением на лице застыл на месте. Лицо молодого человека ничего больше не выражало и глаза его были абсолютно пусты…

Сцена начала затемняться, и пронизанные светом фрагменты памяти, сталкиваясь между собой, разлетелись в разные стороны, издавая звуки, похожие на столкновение ветряных колокольчиков.

Когда перед зрителями вспыхнула новая иллюзия, они оказались под необъятным небом с очень низко висящими облаками. Возвышающиеся вокруг заснеженные горы ослепляли людей отраженным белым светом. Кто-то воскликнул:

— Это озеро Цзиньчэн?!

Автору есть что сказать:

Вторая часть главы — это, в основном, фрагменты воспоминаний, раскрывающие суть событий, что произошли раньше, но также есть мелкие детали, которые связаны с финалом истории и еще одной запретной техникой. Не волнуйтесь, в будущем вы получите ответы на все свои вопросы ~