Онлайн чтение книги Хаски и его Учитель Белый Кот The Husky And His White Cat Shizun
Глава 22 - Учитель этого достопочтенного в ярости

Выслушав этот рассказ, Чу Ваньнин был очень зол. Ему хотелось только одного: вытащить ивовую лозу и отхлестать ею эту семью Чэнь. Но он не мог открыть глаза, чтобы проклясть их, потому что тогда Барьер будет разрушен. Призрак может быть пойман в ловушку Барьером Восстановления Истины только один раз. Если сейчас разорвать границу барьера, то он никогда не сможет дослушать остальную часть рассказа Ло Сяньсянь. Так что Чу Ваньнин мог только обуздать свою пылающую ярость.

После смерти дух девушки отправился в преисподнюю. Она помнила только госпожу, одетую в великолепные одежды, которая выглядела совсем как призрачная покровительница браков из храма. Она возникла перед ней и мягко спросила:

— Ты и Чэнь Бохуань при жизни не могли делить супружеское ложе, но, если ты того желаешь, вы можете разделить могилу.

Ло Сяньсянь судорожно закивала:

— Да, я хочу... я хочу этого!

— Тогда давай позволим ему немедленно последовать за тобой. Ты согласна?

Ло Сяньсянь, не подумав, почти выпалила нетерпеливое согласие, но внезапно опомнилась и остановилась:

— Я ведь мертва?

Женщина в прекрасных одеждах кивнула.

— Как призрачный церемониймейстер загробного мира, я могу пожаловать тебе счастливый брак и исполнить твое заветное желание.

Оцепеневшая Ло Сяньсянь спросила:

— Тогда, если последует за мной, он ведь... тоже умрет?

— Небеса сострадательны, а все живое, так или иначе, смертно. Умереть — это как закрыть глаза, так какая разница когда?

Чу Ваньнин подумал про себя, что, как и ожидалось, эта призрачная покровительница браков обманом заставляла людей загадывать посмертные желания, чтобы впоследствии отбирать другие жизни. Действительно, отвратительное божество.

Хотя Ло Сяньсянь умерла нечестивой смертью, но она не была злым духом.

— Нет, не нужно его убивать, он ни в чем не виноват.

Призрачная покровительница браков грустно улыбнулась:

— У тебя большое сердце, но что ты получишь взамен на свою доброту?

Как божество, она хорошо умела уговаривать людей загадывать самые порочные желания, но не могла их принудить сделать это. Постепенно ее фигура растаяла в полумраке. Прежде чем исчезнуть, бесплотный голос пообещал:

— Дух возвращается на землю на седьмой день. Когда ты вернешься в мир живых, посмотри, что происходит в семье Чэнь. После этого я снова спрошу, не сожалеешь ли ты о своем великодушии.

Семь дней спустя дух Ло Сяньсянь вновь обрел сознание и вернулся в мир живых.

Девушка шла по знакомой дороге к резиденции Чэнь, горя желанием увидеть своего мужа в последний раз.

Неожиданно она увидела, что резиденция Чэнь была празднично украшена фонарями и знаменами, а приемная была завалена подарками. В главном зале был вывешен огромный свадебный символ «囍». Лицо госпожи Чэнь сияло, на нем не осталось и следа болезни. Она с улыбкой отдавала распоряжения слугам, упаковывающим свадебные подарки в красный шелк.

Кто же женится? Для кого готовят эти подарки, не жалея средств на праздничное убранство?.. Кто же это?..

Она пробиралась между оживленной толпой, прислушиваясь к гулу голосов.

— Госпожа Чэнь, поздравляю вас с помолвкой вашего сына с дочерью начальника уезда Яо.

— Госпожа Чэнь воистину благословенна.

— Госпожа Яо — действительно счастливая звезда семьи Чэнь! Помолвка еще не состоялась, а госпожа Чэнь уже выглядит намного лучше.

— Ваш сын и госпожа Яо — как золото и нефрит. Это брак, заключенный на небесах. Я так вам завидую, ха-ха-ха-ха.

«Ваш сын.... ваш сын… Какой сын? Кто женится на дочери семьи Яо?»

В отчаянии Ло Сяньсянь бродила по знакомым коридорам и двору, разыскивая след знакомого голоса среди болтовни и смеха.

И она нашла его.

Чэнь Бохуань стоял перед вазой с пионами в дальнем зале. Его лицо было бледным, а щеки впали, но именно он был одет в красные одежды. Это традиционное, расшитое золотыми бабочками красное одеяние в городе Цайде надевал будущий зять, отправляясь с подарками в дом невесты, чтобы сделать предложение.

Он... собирается сделать предложение?

Все эти щедрые дары, ларцы полные золота, серебра и жемчуга, все это было приготовлено для дочери семьи Яо... мужем Сяньсянь, Чэнь Бохуанем?

Она вдруг вспомнила, как они поженились.

Не было ничего. Ни распорядителя свадебной церемонии, ни подружек невесты, ни свадебных даров. Только два человека, одна любовь в сердцах, и больше ничего.

Семья Чэнь тогда еще не процветала, поэтому у них даже не было ни одного приличного набора свадебных украшений. Чэнь Бохуань подошел к мандариновому дереву во дворе, которое они посадили вместе, и, сорвав нежный цветок, аккуратно воткнул его в ее волосы.

Она спросила:

— Как я выгляжу?

— Ты прекрасна, — ответил он. Потом помолчал и виновато погладил ее по волосам. — Я обошелся с тобой несправедливо.

Ло Сяньсянь улыбнулась и сказала, что все это не имеет значения.

Тогда Чэнь Бохуань пообещал ей, что когда они официально поженятся через три года, у них обязательно будет грандиозная церемония и множество приглашенных гостей, он приедет за ней во главе праздничной процессии и большой паланкин понесут восемь человек, а потом он осыплет ее золотом и серебром, а их приемная будет завалена свадебными подарками.

Обещание, данное в тот год, все еще звенело у нее в ушах. А ведь правда, сегодня здесь проходила грандиозная церемония и был полный дом гостей.

Только женился он на другой.

Гнев и печаль нахлынули на нее. Ло Сяньсянь закричала, разрывая красные шелка и парчу в комнате. Но будучи призраком, она не могла прикоснуться ни к чему.

Словно почувствовав что-то, Чэнь Бохуань оглянулся, пустым взглядом уставившись на развевающиеся, несмотря на отсутствие ветра, шелка.

Подошла его младшая сестра. В ее волосах торчала белая нефритовая заколка как знак того, что она тайно оплакивает кого-то.

— Братец, пожалуйста, поешь что-нибудь, ты нормально не ел несколько дней. Тебе ведь еще ехать в резиденцию начальника уезда, чтобы сделать предложение. Твое тело может не выдержать.

Чэнь Бохуань вдруг спросил:

— Сестренка, ты слышишь: кто-то плачет?

— Э?.. Нет? Братец, ты... — она стиснула зубы и не закончила мысль. Чэнь Бохуань продолжал смотреть на то место, где колыхались шелка.

— Как мама, она в хорошем настроении? Полностью оправилась от болезни?

— Брат…

— Хорошо, что она поправилась, — Чэнь Бохуань помолчал немного, а потом пробормотал себе под нос:

— Я уже потерял Сяньсянь, я не могу потерять еще и маму.

— Брат, пожалуйста, поешь...

Ло Сяньсянь плакала, кричала, держась за голову, она вопила от боли:

— Нет! Не уходи! Не оставляй…!

Чэнь Бохуань тихо сказал:

— Ладно.

Вскоре его понурая фигура исчезла за углом.

Ло Сяньсянь стояла одна в оцепенении, крупные капли слез катились по ее щекам. По воле случая голоса братьев Чэнь, которые стали причиной ее смерти, донеслись до нее, второй и младший братья перешептывались друг с другом.

— Мама вне себя от радости. Словно камень с души упал, наконец-то все встало на свои места.

— Еще бы, думаешь может быть иначе? Ей пришлось полгода притворяться больной, чтобы наконец изгнать эту ведьму, как она может не быть счастлива?

Младший брат прищелкнул языком:

— Не могу поверить, что она совсем недавно была жива и вот так вдруг умерла. Мы же просто вышвырнули ее, но не хотели убивать. Это ж надо было быть такой глупой! Неужели даже не попыталась искать помощи?

— Кто знает, может быть, она просто слишком тонкокожая, как ее закостенелый папаша. Мы не виноваты в ее смерти. Может, мать и обманула ее, но нам тоже трудно пришлось. Между дочкой начальника уезда и безродной нищей девицей вторую выберет только идиот. Кроме того, если бы мы обидели драгоценную дочь Яо, для нас все могло очень плохо закончиться.

— Ты прав, она просто тупица. Если сама захотела замерзнуть насмерть, кто бы мог ее спасти.

Слова долетели до ее ушей.

Только после смерти Ло Сяньсянь наконец поняла, что она была «звездой, что приносит несчастье» лишь потому, что была бедна, имела низкий статус и не могла сравниться с почтенной дочерью начальника уезда. В этой ситуации только идиот выбрал бы бедную девушку!

Обезумев от гнева, она вернулась в храм призрачной покровительницы браков. Слабая и беспомощная Сяньсянь умерла в этом месте, а теперь вернулась сюда с горечью и каменным сердцем. Когда-то она была такой доброй и наивной, но теперь взрастила внутри себя всю ненависть и злобу, которую никогда прежде не выпускала на волю. Она сорвала голос до хрипоты, глаза покраснели, а душа ее трепетала.

Она закричала:

— Я, Ло Сяньсянь, готова отдать свою душу тьме и навеки стать злым призраком! И я умоляю призрачную покровительницу браков только о мести! Я хочу, чтобы вся семья Чэнь… сдохла мучительной смертью! Я хочу… чтобы моя свекровь, которая хуже зверя, убила своих сыновей собственными руками! Всех своих сыновей! Я хочу, чтобы Чэнь Бохуань составил мне компанию в Аду! Чтобы его похоронили вместе со мной! Я не могу смириться! Я ненавижу! Ненавижу!

На алтаре глиняный идол опустил веки, и уголки губ изогнулись в ухмылке.

Голос эхом отозвался в храме:

— Твое поклонение принято, твое желание исполнится. Отныне ты — злой дух. Иди и убей всех, кто причинил тебе зло.

Вспыхнул пронзительный кроваво-красный свет. Ло Сяньсянь не помнила ничего, что произошло после этого.

Но Чу Ваньнин уже знал, что произошло дальше. Призрачная покровительница браков контролировала злого призрака Ло Сяньсянь, чтобы завладеть госпожой Чэнь и убить всех членов семьи Чэнь одного за другим.

И причиной того, что Чэнь Бохуань был в том красном гробу, выкопанном на горе, было желание Ло Сяньсянь, которая загадала: «я хочу, чтобы Чэнь Бохуань был похоронен вместе со мной». Кроме того, она намеренно поместила гроб на то место, где он и его новая жена собирались построить свой дом, чтобы удовлетворить свою жажду мести.

Что касается запаха в гробу Чэнь Бохуаня, то это был аромат пудры «Сто бабочек» оставшийся на теле Ло Сяньсянь, когда она умерла. Гроб был наполнен сильной злой энергией с этим тяжелым ароматом, потому что душа Ло Сяньсянь спала внутри, рядом с Чэнь Бохуанем.

У Ло Сяньсянь не осталось семьи. Когда бездомный умирает, его обычно кремируют, а не хоронят. Таким образом, у нее больше не было тела и она могла принять свою форму только в гробу призрачной покровительницы браков. Когда Чу Ваньнин расколол гроб кнутом, душа Ло Сяньсянь потеряла свое убежище и рассеялась, временно не способная принять форму. Вот почему злая энергия гроба была сильной, когда он закрывался, но слабой, когда открывался.

Тем не менее, почему все трупы были собраны парами, за исключением Чэнь Бохуаня, который был парой бумажной призрачной невесты?

Чу Ваньнин задумался на мгновение и понял:

Призрачная покровительница браков не могла нарушить свое обещание! Эта призрачная невеста должна была быть «телесным воплощением» Ло Сяньсянь, поскольку только так та могла быть похоронена вместе с Чэнь Бохуанем.

Все встало на своим места.

Чу Ваньнин посмотрел на несчастную девушку и хотел что-то сказать, но не знал слов, которые могли бы утешить ее.

Он действительно никогда не блистал красноречием. Все его речи и слова были слишком сухими и лишенными душевного тепла. Молчание затянулось, и в конце концов он так ничего и не сказал.

Девушка так и стояла в бесконечной темноте, широко открыв свои красивые круглые глаза.

Чу Ваньнин посмотрел в них и вдруг понял, что больше не может выносить это. Не в силах выдержать ее молящий взгляд, он собирался открыть глаза и покинуть Барьер Восстановления Истины, когда девушка внезапно сказала:

— Есть кое-что еще, что я хочу сказать.

— Да…

Девушка опустила голову и заплакала.

— Братец, не знаю, что я сделала потом, но я... я действительно не хотела, чтобы моего мужа убили. Я не хочу быть злым духом. Правда! Я не крала мандарины, я действительно жена Чэнь Бохуаня. И, клянусь, всю свою жизнь я никогда не хотела никому навредить. Я действительно не хотела никому причинять боль, пожалуйста, умоляю, пожалуйста, поверьте мне.

Ее дрожащий голос надломился от подступивших к горлу рыданий:

— Я не… не лгунья… Я не лгала. Почему всю мою жизнь мне почти никто не верил?

Она жалобно всхлипнула. В темноте прозвучал хриплый голос Чу Ваньнина. Он сказал коротко, но без колебаний. Маленькое тело Ло Сяньсянь трепыхнулось, когда она услышала эти его слова...

— Да… Я верю тебе.

Ло Сяньсянь попыталась вытереть слезы, но они продолжали бежать по щекам. В конце концов она закрыла заплаканное лицо руками и низко поклонилась человеку, которого не могла видеть в темноте.

Чу Ваньнин открыл глаза. Он ничего не говорил в течение долгого времени.

Внутри Барьера время шло иначе, чем в реальности. Он пробыл там довольно долго, но для тех, кто был снаружи, это было лишь мгновение. Мо Жань еще не пришел, а остальные члены семьи Чэнь все еще смотрели на него с опаской.

Чу Ваньнин внезапно отложил ивовую лозу и обратился к госпоже Чэнь:

— Я услышал о твоей обиде и взыщу этот долг за тебя, можешь спать спокойно.

Госпожа Чэнь открыла кроваво-красные глаза, в которых не было и проблеска разума, и какое-то время пристально смотрела на него, а затем просто рухнула на землю без сознания.

Чу Ваньнин снова поднял голову. Его взгляд скользнул по лицу хозяина дома Чэнь, а затем остановился на младшем сыне. Его голос казался ровным и холодным, но под этим льдом кипело яростное пламя.

— Я спрошу в последний раз… — он говорил медленно, четко выговаривая каждое слово. — Вы действительно не знаете, чей это голос?