Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 116

— …Ты плачешь?

Она поняла насколько это глупый вопрос, как только спросила, ведь ответ она видит своими глазами.

В слезах, стекающих по лбу, было неоспоримое тепло, а глаза, как стекло, блестели от слез. Казалось, Карсель сломается, если неправильно прикоснуться к нему... Казалось, он уже сломался.

Невероятно, но его широкие плечи на мгновение вздрогнули. Карсель откинул голову назад, как бы сдерживая запоздалые слезы, и заскрежетал зубами, но уже переполнившие глаза слезы потекли по подбородку. Щеки Инес стали мокрыми от его слез.

Инес тупо уставилась на него и позвала:

— Карсель.

— ...

— Почему...

Карсель явно плакал, и она не могла отрицать то, что видела. Но не знала причину этому.

Вместо ответа его рука энергично вытерла ее лоб и щеки, залитые его собственными слезами. Там, где прошли кончики пальцев, чуть теплая вода высохла, растекаясь.

Тем временем на тыльную сторону его ладони упало еще несколько слез, но он отстранился от нее, не заботясь о своей руке. Словно бы его слезы были большой бедой, как бы оберегая ее от них...

Инес наблюдала, как Карсель вернулся в положение, в котором он только что сидел, и провел большой рукой по лицу. Она могла видеть, как его лицо, которое даже наполовину не было видно, постепенно успокаивается.

Он сказал, глядя в пол:

— Я знаю, что ты умная. До такой степени, что я кажусь смешным что бы ни сказал. Да, достаточно умная для глупца вроде меня. Знаю. Знаю, но...

— ...

— …Но на этот раз ты ошибаешься, Инес.

— ...

— Ты не вещь, и у тебя нет недостатков... Нет, прости меня. Прости, что расстроил тебя, Инес. Я был неправ.

— ...

— Это моя вина… - пробормотал Карсель, пряча лицо в ладонях. Глубокая усталость от извиняющегося голоса коснулась ее, когда легкий утренний воздух прошел между ними. Инес не могла найти, что сказать.

Что он не сделал ей ничего плохого, что, может быть, он сильно удивился... На языке всплывает множество слов, но ни одно из них не звучит.

Почему-то ей казалось, что она снова спит, но это отличалось от беспомощности во сне. Это...

— Я просто, Инес...

— ...

— Я думал, что ты действительно умрешь, просто умрешь прямо у меня на глазах...

— ...

— Когда ты потеряла сознание… Я ничего… не мог сделать... Так что... Я был просто благодарен, что ты очнулась...

— ...

— Инес, черт... Это моя вина. Я не должен был так трогать тебя. Я не должен был повышать голос...

Он никогда даже на мгновение не повышал голоса, как говорил, и никогда не обращался с ней небрежно, но повторял это так, будто совершил самое большое зло в мире.

Подумав, как далеко он зайдет, если оставить все как есть, Инес сумела удержать его другую руку вместо его неподвижного рта. Затем руками Карселя закрыла лицо и замерла.

Они какое-то время молчали. Пока он не убрал руку.

— … Не стоило так говорить...

Вырвалась сдерживаемая обида. Он потер лицо, как расстроенный человек.

— Как ты можешь так о себе говорить? Как ты можешь думать, что я буду относиться к тебе так? Неважно, каким ублюдком ты бы не считала меня...

— ...

— … Как ты можешь говорить, что твоя боль - это твоя слабость.

— ...

— Как ты можешь говорить, что я буду использовать твою слабость или что-либо еще?.. Как ты можешь меня так не знать?.. Черт побери, ты совсем не умная. Ты, ты...

Карсель проглотил слова. Жесткая линия подбородка слегка дрожала.

— ... Карсель.

— … Как ты можешь называть себя вещью?.. Я ведь думал, что…

— Карсель, я не это имела в виду…

Он снова посмотрел на Инес. Как только их взгляды встретились, ее слова прекратились.

У Карселя было печальное лицо, похожее на сломанную игрушку. 

— Ты сказала это так, как будто твоя болезнь была преимуществом для меня.

— ...

— Так скажи мне, Инес.

Изящный рот скривился, почти в улыбке.

— Что мне делать с твоей слабостью? Я, когда ты болеешь... Что мне делать...

— ...

— Что я сделаю...

Казалось, он задыхается. Слова прерывались. Карсель несколько раз вытер мокрое лицо и нетерпеливо встал. Может быть, боялся, что она действительно даст ответ. Как будто хотел уйти отсюда, прежде чем она что-нибудь скажет.

Она смотрела, как он убегает, не в силах что-либо сделать. «Это потому, что ты близко к сердцу это принял... Это того не стоило... На самом деле это не имело большого значения, и я не заслуживаю этого...»

Инес тупо повторила слова. «Я не стою такой заботы.»

Дверь открыли. Должно быть, это он просто покидал эту спальню, но казалось, что он идет по необратимому пути. На мгновение ее охватило чувство головокружения. Будто не заметила ступеньку на лестнице.

Это был их дом, и он всегда уходил утром и всегда возвращался вечером. Итак, она знала, что в конце концов это закончится ничем особенным днем. По крайней мере, так это будет выглядеть. Возможно, он улыбнется ей, как ни в чем не бывало, а потом вместе сядут за стол и поговорят о пустяках. Как всегда. Будто вчерашнего дня не было...

Но это может быть невозможно. Может она ошиблась. Какая ошибка... Гордость Инес была ошеломлена. Но слово гордость даже не пришло на ум.

Она встала. Карсель... Ноги соскользнули на пол прежде, чем она назвала его имя. Однако Карсель уже за дверью. Дверь закрывалась перед ней. Инес остановилась с необъяснимым чувством. Это было очень странное чувство.

Затем, со звуком закрывающейся двери, звук дыхания на мгновение резко оборвался. Инес перевела взгляд с ковра на свою руку, затем на стул рядом с ней. Мундир Карселя, аккуратно сложенный пополам, висел на спинке стула.

Он не взял свою одежду... Она взяла его форму. Для ее измученных рук она была слишком тяжелой. Но она первой хотела сказать Карселю, прежде чем он вернется за одеждой.

И тогда сказать ему, что она не это имела в виду. Что не хотела его оскорбить, что с самого начала знала, что он не такой человек, что он слишком добрый для такого... Что просто хотела, чтобы он знал... Только зачем? Инес придумала предлог, о котором даже подумать было странно, и сжала его одежду.

Это правда, что она сказала это, не подумав. И даже сейчас, без всяких расчетов, она просто искала жалкий предлог, чтобы исправить это.

Осознав свои чувства, Инес бесстрастно посмотрела на его одежду. Нужно ли это? До сих пор они были странными. Их отношения были более интимными, чем необходимо, и было много излишне хороших моментов.

Может быть, сейчас самое подходящее время, чтобы дистанцироваться. Возможно, они достигли той степени, как она планировала. Вот так отдалиться, завести ребенка, и через некоторое время Карсель постепенно забудет первое бессмысленное обещание... Поэтому...

Дверь снова распахнулась.

— Украшения.

— ...

— Украшения были красивыми?

— Что?

— Купила что-нибудь?

Он ушел, будто убегая, но когда он резко вернулся, она удивилась такому вопросу. Инес тут же покачала головой. Он задавал странные вопросы, но в конце концов он, должно быть, вернулся из-за своей одежды, поэтому она протянула форму, которую держала.

Карсель, однако, не принял ее, даже подойдя к ее кровати. Будто не взял ее нарочно, словно вообще не видел. 

— Почему?

Он спрашивал, почему она не купила. Инес на мгновение подумала об медальоне из хризолита и ответила наугад:

— Потому что… Мне не особо нужно.

— Украшения — это роскошь. Никто не носит их от нужды.

— Вот именно. Не хотела пустых трат.

— Их покупают, чтобы потратиться.

— Денег жалко.

— Твоих - да. Но не нужно экономить мои деньги. Купишь несколько, и хоть один из них понравится. Покупай на деньги Эскаланте. Что-угодно... Я все куплю, поэтому...

— ...

— Не трать силы на беспокойство, не отвлекайся и не теряйся...

Карсель обнял ее дрожащими руками. Это была не мощная, но упорная сила.

— А если бы ты упала по дороге? Если бы упала в одиночестве, в месте, где никого не знаешь?

— ...

— Стоит только подумать об этом, и мне кажется пустой тратой времени выходить из этой комнаты. Уйти, не увидев твоего лица - роскошью...

Инес думала, что мундир у нее в руках скомкается… Она так крепко задумалась, что закусила губу. Карсель улыбнулся, целуя ее в висок.

— Я рад, что ты очнулась, Инес.

Пожалуйста, трать мои деньги, я рад, что ты в порядке, спасибо, прости, я ошибся, это я виноват, ты не сделала ничего плохого, ты умная... Казалось, с каждым поцелуем, что приземлялся на лоб, щеки и подбородок, повторялись эти слова.

Но Инес совсем не могла улыбаться. Нахлынули тяжелые эмоции.

Голос, говорящий, что рад, что она жива, наполненный всеми видами эмоций в мире.

Инес вспомнила голоса, которые когда-то так охотно говорили с ней. Ее привязанность к этим голосам.

Это не было хорошим знаком.