Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 126

— А что будет с женами, когда все станет ясно?

— Существует огромная разница между тем, когда это просто слухи, и тем, когда она опубликована в газете...

— Конечно, им следует разойтись.

— Разойтись? В каком смысле? 

— Развод.

— А они смогут?

— Подождите, развод?.. Развестись?

В отличие от остальных, Леа Альменара, которая происходила из знатной аристократической семьи Гранд де Ортега и чей муж был также третьим сыном графа Альменары, широко открыла глаза, услышав неожиданное слово. Будто ей сказали, что скоро наступит конец света.

Бракоразводные споры среди дворян в Ортеге нередки, но наверху ситуация иная. Странные семьи, где могут убить друг друга, но никогда не разведутся... Фактически, в Грандес-де-Ортеге уровень убийств выше, чем разводов.

Ради чести и достоинства они никогда не разводятся, но живут вместе настолько насильно, что в конечном итоге совершают убийство. Люди Ортеги имели привычку никогда не жить под одним небом со своими врагами, и в конце концов ничего не могли с этим поделать. Это доказательство того, что развод для них имеет большое значение.

Старшие засмеялись, будто знали, а затем сеньора Сальваторе сказала:

— Для кого-то вроде сеньоры Эскаланте это было бы невозможно, но и для нас это тоже было бы очень большим делом.

— Сеньора Инес с таким мужем?.. Даже не шутите по этому поводу.

— Точно. Что с таким парнем может быть не так...

— Есть ли еще кто-нибудь такой в мире? Только Инес знает с какой заботой он окружил ее...

— В любом случае, развод - не такое уж большое дело, как вы думаете. Если только закончить все хорошо, - Инес украдкой перехватила разговор, который привел к ее собственному замужеству. Лея продолжала наклонять голову с озадаченным выражением лица.

— Тогда… Как они будут жить после развода?

— В этом плане мое имя немного поможет.

— Вы собираетесь помочь им своим именем?

— Но это может быть опасно...

На этот раз остальные с изумлением посмотрели на Инес.

— Я не хочу влезать в дела других людей. Но и не хочу, чтобы из-за этих ублюдков к сеньорам относились несправедливо, с презрением или причиняли какой-либо ущерб... Если они станут моими людьми в будущем, по крайней мере, их будут уважать больше, чем когда выходили замуж за этих уродов.

— Действительно...

— И, честно говоря, разве я не лучше, чем эти мошенники?

Она слегка улыбнулась. Другими словами, она тщеславилась, что связь с ней будет лучше, чем жить как законная или “внебрачная” жена.

Все кивнули без разногласий. Даже самая невинная Лея Альменара, считавшая развод концом жизни.

Тем не менее, поскольку они находились в одном обществе, они оставались в близких отношениях, будто не смешивались, как вода и масло. Например, чем больше разница в происхождении, тем больше это интерпретируется как отношения между опекуном и подопечным...

Конечно, то же самое происходит и в Мендозе.

— …С письмом, подписанное именем сеньоры, все двери в мире откроются.

Так что слова Инес были не просто “познакомиться и помогать”, а заявлением о том, что она будет активно защищать их. 

На лицах женщин появился румянец. Но Лиа, все еще переживающая, угрюмо пробормотала:

— И все же я беспокоюсь, что положение дам может обернуться несчастьем...

— Я тоже. Их нынешняя семейная жизнь несчастна, но смогут ли они полноценно жить одни после развода, будучи женщиной?..

— Они могут найти достойного партнера для повторного брака, стать гувернанткой в престижной семье, стать учителем этикета или жить монахиней в монастыре... Что бы это ни было, мы можем сделать все, чтобы помочь им начать новую жизнь.

Точнее, в основном она бы сама могла им помочь, но если она собиралась заниматься тривиальной политикой, то не было ничего лучше, чем дать им почувствовать солидарность “мы”.

Настоящих жен в Мендозе никогда не видели, а фальшивые жены в Кальстере были едва заметны. Она, конечно, не знает, кто они... Однако было также ясно, что для них было бы расточительством жить как чужая половина, ничего не зная, и что их мужья не достойны их.

— Поможем, если захотят обосноваться в новой семье, если захотят работать или даже если не захотят ничего делать. Было бы неплохо иметь небольшой собственный участок земли. Подумать о жизни землевладельца.

Если заменить слово “небольшой участок земли”" на “большую землю”, то это была мечта Инес Баллестены.

— Внезапно я захотела развестись. 

— Капитан Коронадо — порядочный человек, так что не вздумайте его бросать, сеньора.

— Я не хочу ничего делать. Но если я когда-нибудь разведусь... Я удвою приданое семьи Гормас, чтобы Альменара компенсировала это.

— Что вдруг лейтенант Альменара сделал не так?

— Если Хосе Альменара посмеет мне изменить...

— Думаете такой сеньор-медвежонок станет изменять?

Возбужденные голоса и смех наполнили гостиную.

— Надеюсь, Муньос обеднеет!

— Если бы не помощь тестя, Этура бы уже много лет был бы подпоручиком. Его нужно вернуть на место.

— Было бы идеально, если бы уволили с чувством презрения или на всю оставшуюся жизнь запретили продвигаться по службе.

Вскоре они начали писать советы для отправки жертвам. Излагали факты как можно более кратко, оставляли предшествовавшие им эмоции и даже сообщение, призывающее не бояться мошенников, поскольку какое бы решение они ни приняли, это зависит только от них самих, что они готовы помочь, насколько это возможно. 

Они собрались вместе и по очереди писали, и теперь они задумали отправить письмо одновременно в еженедельник Кальстеры и газеты Мендозы. Изложили факты максимально грязно, с эмоциями, которые могли бы вызвать гнев людей, и написали, какую компенсацию они получат и насколько они заслужили остаться ни с чем, когда это дело о двоеженстве перерастет в судебное разбирательство. При этом постоянно вставляя тот факт, что это серьезное преступление, отличное от прелюбодеяния, к которому люди Ортеги относятся легкомысленно.

Свидетелями преступления под видом бракосочетания являются почетные солдаты Кальстеры, и если бы они знали истинную честь, было бы стыдно даже носить такую же форму.

— Мне бы хотелось получить разрешение от самих дам.

— Они действительно позволят это? Потому что это тоже позор для жен...

— Это позор мужей. Будет ли преступлением обман жертвы? - сказала сеньора Сальваторе все еще с твердым энтузиазмом. Она смеялась больше всего, записывая ругательства, которые она не могла вынести для публикации в газете, искусным почерком, которому научилась у Инес, и горячо откликалась на советы Инес. Сеньора Сальваторе недавно была пьяна и пыталась задушить своего мужа, который тоже был пьян, и приехала в официальную резиденцию по зову Инес, чтобы получить серьезный совет и знакомство с именитым адвокатом.

Прямо сейчас она находится в середине процесса регуляции, но она твердо убеждена в том, что для регуляции нет места. Время от времени Карсель также слышал, как капитан Сальваторе каждый день жаловался людям, что у него закончились деньги.

— Это правда, но даже если дамы не захотят это предавать огласке, они должны это понять. Потому что выход не один...

— Но все равно нельзя их разорить.

— Это правда, что их воля — самое важное… Давайте ждать.

— Инес, останутся ли у семьи Этуры деньги после выплаты приданого?

— Если нет, им придется создать. Суды Мендозы суровы в наказании и возмещении ущерба.

После слов Инес, они радостно представили женщину, проходившую бракоразводный процесс, которой с неба внезапно упали золото и серебро. 

Как они могли не радоваться, когда думали о страдающем мошеннике. В этот момент Карсель вернулся в официальную резиденцию.

— О, капитан уже здесь.

— Уже время?

Он стоял на соответствующем расстоянии и вежливо поприветствовал гостей жены, будто почувствовав, что гости что-то задумали.

— Похоже, сегодня случилось что-то интересное. Я услышал смех дам из-за входной двери.

— Так всегда. Даже над мелочью, стоит кому-то засмеяться...

— Да, смех заразен, как болезнь...

На лице каждой из них была улыбка, наполненная радостью от того, что им посчастливилось увидеть Карселя Эскаланте перед уходом.

Он не переоделся после вечерней тренировки, на нем была рубашка, с закатанными до локтя рукавами, и тренировочные штаны, производившие впечатление, отличное от его обычного, изысканного вида. Волосы, растрепанные от интенсивных тренировок, ниспадают на лоб под углом, хотя видно, что Карсель грубо их привел в порядок. Как вкусный подарок в рыхлой упаковочной бумаге...

Инес знакомо и удовлетворенно смотрела на своих гостей, бессмысленно смотрящих на Карселя, забыв на мгновение о том, что они только что страстно планировали. 

В разгар такого удовлетворения ее поцеловали в щеку.

— Думаю, мне сначала нужно было умыться.

— Запах пота...

— Воняет? Так и знал. Сильно пахнет?

— Не так уж и плохо.

— Разве не отвратительно?

— Не до такой степени...

— А как насчет ужина? Надо угостить дам. Арондра знает?

— Еще нет.

— Я сообщу Арондре.

— Угу.

— Тогда я умоюсь и вернусь.

Карсель, вообще не глядя на стол, еще раз поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты. Пришло время ей повернуть голову к толпе, чтобы вернуться к теме.

— Мы, наверное, уже пойдем.

— Уже поздно. Давайте поужинаем.

— Какой ужин...

Почему все краснеют... Воспользовавшись моментом, когда Инес терялась в сомнениях, все встали со своих мест, хватая бумаги одну за другой.

— Как мы могли не заметить?.. Так засиделись.

— Пожалуйста, передайте извинения капитану Эскаланте.

— Извинения? Какие извинения? Нет, подождите, то, что мы обсуждали...

— Отправим письмо и обсудим еще раз.

— Четыре дня? Пять?

— Давайте не торопясь, сделаем это за пять дней!

— Кто отправит?

— Я!

Сеньора Сальваторе с энтузиазмом подняла руку и помахала, собираясь уйти. Инес осталась одна позади гостей, выбравшихся из гостиной.

Что заметить?..

Инес загрустила, задаваясь вопросом, не она ли не замечала чего-то. Арондра стояла у двери гостиной, глядя на занятых гостей у входной двери и озадаченную Инес.