Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 97

— Это был капитан Эскаланте?

— Надеюсь нет.

Миссис Коронадо расширила глаза, которые блестели от предвкушения.

— Сейчас наверное что-то поймали?

— Нет, не поймали.

— Сеньора Эскаланте, откуда вы знаете?

— Кажется, я видела в небе… 

— Я не видела, чтобы сеньора смотрела на небо.

Она оказалась более внимательна, чем Инес думала. Но Инес не растерялась и добавила как ни в чем не бывало:

— Тогда я, должно быть, слышала.

— Этот выстрел все слышали… Боже мой, неужели вы умеете понять даже по звуку?

Она просто знала, что это было по-другому. Для нее это было настолько естественно и легко, что она не задумывалась, могут ли другие так же.

— …Звук же был другой?

— Для меня это был просто шум...

Над верхушками деревьев снова раздался выстрел. Миссис Бардем, которая замолчала от внезапного выстрела и моргнула, спросила:

— Тогда, сеньора, что на этот раз?

— Не знаю, кто именно, но мы наконец получили первую добычу.

Влажный звук выстрела и звук падающей птицы, задевающей ветки. Она не понимала, как все это не могло дать им ответа. Перед Инес сидели не только две благородные дамы. Рауль Балан, который был достаточно умен, был бы вялым, если бы она взяла его в охотничьи угодья. Он от звуков выстрела сразу прятался... 

Это было то, что сам Рауль не мог вспомнить. Потому что это никогда не случалось с ним в этой жизни. Но знакомый запах леса и едкий дым, переносимый ветром, вызывали некоторую ностальгию. И большинство из них были воспоминаниями о ее брате Луциано.

Шестнадцать. Те хорошие дни, еще до того, как она вышла замуж за Оскара и все потеряла.

Сидя посреди охотничьих угодий, она никак не могла остановить внезапную вспышку старых воспоминаний.

Далекое воспоминание... Это было похоже на определенный момент, предшествующий настоящему. Да, когда ей было двенадцать, она отправилась в охотничьи угодья Эскаланте с Луциано. Чтобы насолить Оскару, приехавшему в гости к родителям его матери, она отправилась на охоту одна с Луциано и в какой-то момент действительно забыла о существовании Оскара. Потому что это было весело.

Зимой того же года мать впервые избила Инес, и Луциано тайно отвез ее на виллу Бальноса, где было большое охотничье угодье, чтобы утешить ее. Герцогиня ненавидела все, что ей нравилось. Охота с братом, верховая езда, соколиная охота, все, что считается недевчачьим... Возможно, поэтому эти вещи ей всё больше нравились.

Все хорошие воспоминания о тех днях были связаны с Луциано. Луциано, который был единственным из семьи, который не разочаровывался в ней. Эти воспоминания всегда заканчивались моментом, когда он убил Эмилиано — и этим ужасным голосом, говорящим отцу, что он убьет грязного ублюдка своей сестры… Инес равнодушно смотрела в небо, где один за другим гремели выстрелы, запавшим взором.

Сегодня, как ни странно, конец этих воспоминаний не был близок. На самом деле так же, как некоторые воспоминания, которые ведут к этой жизни. Брат, несший на плече лису, которую она поймала, молодой Рауль, прятавшийся от выстрелов, управляющий охотничьими угодьями и конюх, лица которого она не помнила...  Не потому ли, что о них напоминали не отвлеченные воспоминания, а свежий лесной воздух?

Это было живое ощущение, как будто ей в любой момент станет 14 или 15 и она упадет с ними в лес. И затем, если кто-нибудь схватит и спросит: “Происходит ли это в вашем уме в это время?”

Но, в конце концов, это была иллюзия, которой никогда не существовало ни для кого из них. Вспоминать что-то, что никто другой не делал в одиночку, было утомительно, ничем не отличаясь от душевной болезни. Может, это действительно болезнь. В любом случае, никто не мог засвидетельствовать, что она была в здравом уме.

“То, что мои конечности не связаны в психиатрической больнице, означает, что все хорошо в этой жизни…” Инес невольно улыбнулась Карселю издалека, и снова вспомнила о своей позитивной идее.

Да. Все еще неплохо.  Если так... Ей повезло, и по большей части все проходит гладко.

Иметь цели в жизни - хорошо. Карсель поднял птицу, которую поймал, и помахал ей. К сожалению, другие жены этого не заметили, поэтому Инес сказала это с гордостью, а не легкомысленно:

— Оказывается виновником был мой Эскаланте.

— Ваш супруг — герой, а не виновник. Сегодня только ему же удалось что-то поймать? Если наши мужья ничего не поймают, мы пленники. Я имею в виду, мы застрянем здесь... 

Среди деревьев можно увидеть затылки мужчин. Мусор, очень мусор, пристрастившийся к азартным играм, крепкий пьяница, просто смутный человек Ортеги, порядочный человек, уродливая, но великая личность, и Карсель... Глядя на взгляды сбоку, казалось, что все недовольны достижением Карселя.

Как он не замечает... В охотничьих угодьях, если за все время добычу ловит только один человек, это было большей проблемой, чем если бы никто ничего не поймал. В карточной игре он умышленно проиграл, так что мог бы и на этот раз немного промахнуться.

Как он можешь быть так хорош?

— … Почему он такой?

— Что?

— Нет, я просто горжусь.

Но причина, по которой она вздохнула, заключалась в том, что она была скорее разочарована, чем горда. Это лицо, похожее на кусок пирога, занятое оглядыванием на Инес всякий раз, когда у него есть шанс, это выражение, которое торжествующе оборачивается каждый раз, когда попадает в цель... 

Даже его походка открыто заключала в себе смысл того, что, в отличие от других жалких людей, он достиг своей цели. 

— Инес!

Почему ты такой? Что ты съел не так на завтрак? Инес изобразила на губах приветливую улыбку и вопросительно посмотрела в его глаза.

Вскоре Карсель растопырил руки, в которых не было охотничьего ружья. Это означало обнять его. В знак естественности, как бы «мы всегда делали так».

— Вы действительно хорошо ладите!

— Они же молодожены. 

Это было несложно. Если она не ответит, наступит неловкое молчание... Карсель, конечно, знал, что она никогда не проявит к нему неуважения, по крайней мере, перед другими, и не скрывал от нее, что пользуется этим.

Нежные поцелуи Карселя снова и снова приземлялись на ее виски и макушку. Со стороны они выглядят как молодожены, которых разлучили на несколько дней. Будь они дома, она бы уже пнула его и оттолкнула, сказав, что это раздражает, но сейчас Инес с улыбкой терпела это. Неудивительно, что на ее улыбающееся лицо падал поцелуи.

— Тебе не было скучно ждать? - спросил Карсель, сжимая руки вокруг ее талии и на мгновение еще крепче прижимая ее, прежде чем отпустить.

— Нет, сеньоры были со мной.

— Ей разве может быть скучно? Из ружья стреляют восемь мужчин, но только ее муж попадает в цель. Так даже не заметишь, как проходит время.

— Точно. Скорее, ей было трудно скрывать от нас довольное лицо.

— Правда?

Инес, отвлеченная гладким стволом охотничьего ружья в его другой руке, ответила:

— Капитан Коронадо считается мастером стрельбы. Карселю сегодня просто повезло, но если вы так продолжите, то он будет ужасно польщен, когда вернется домой.

— Я думал, с этого момента я просто отброшу свое высокомерие.

Инес посмотрела на него, сомневаясь в своих ушах. Она подумала, что это шутка, но это не было ошибкой, это было лицо, которое действительно хотело, чтобы его похвалили.

Неужели ты…

— Если подумать, разве это не первый раз, когда капитан пришел на охоту со своей женой?

— Ах вот так.

— Неудивительно… 

Разговор между женами быстро подошел к концу и затих. Словно наблюдая, как их пятилетний сын и дочка из другого дома играют в домик, счастливые глаза по очереди смотрели на них.

А в то же время Карсель выглядел обиженным.

— … Я изо всех сил старался ради тебя, но ты даже не похвалишь?

Счастливые глаза жен, которые, казалось, смотрели на пятилетних детей, играющих в дом, мгновенно изменились, как будто они увидели что-то, чего раньше не видели.

— … В любом случае, это все самоудовлетворение.

— Я был бы более удовлетворен, если бы ты меня похвалила.

Даже не стесняется... Его лицо, невинное или бесстыдное, превратилось в мальчика, когда он поймал ее взгляд, затем повернулся к другим женам и мягко улыбнулся:

— Инес просто слишком честна.

Хотя он не получил похвалы, он умел добиваться понимания публики. Миссис Бардем растаяла в одно мгновение. У Инес всякий раз, когда он хорошо обращался с женщинами, каким-то образом сердце успокаивалось, так что даже ее трепетный разум быстро возвращался к стабильности.

Как будто все остальные жены убрали это дрожащее чувство, только когда стало совершенно комфортно... 

— Она просто стесняется. Она только что говорила, что гордится своим супругом.

Нет. Словно ложь, она снова почувствовала себя разбитой.

Это было потому, что он смотрел на нее по-детски счастливым лицом.