Онлайн чтение книги Этот брак в любом случае обречён на провал This Marriage Is Bound To Sink Anyway
Глава 133

Спокойное выражение Альфонсо давно исчезло исчезло.

— Интересно, сделаешь ли ты вид, что говоришь правду?

— Это угроза?

— Угроза? Зачем мне?

— Мне повезло, что в глуши меня не трогали и некой грамотности я всё же выучился. 

На бесстрастном юношеском лице появилось саркастическое выражение. Альфонсо весело рассмеялся. Рауль улыбнулся и сказал:

— Но даже так я не могу ходить вокруг да около, как люди из Мендосы.

— ...

— Когда говорите с людьми как с собакой, вам также следует подумать о том, чтобы собака может вас укусить. Конечно, и вспомнить ваш возраст.

— Я так же как и ты думаю о своем хозяине, Балан.

— Они оба хозяины этого дома, вам еще удается разделять их таким образом?

— Ты первый начал делить.

Альфонсо сказал так, словно плюнул, и обернулся. Рауль последовал за ним элегантной походкой и спросил:

— Должен ли я расколоть себе живот, чтобы показать вам, как сильно я уважаю сеньора Эскаланте?

— Даже собаки виляют хвостами тем, кто им нравится. Ты, который обманывает того, кого уважаешь, в конце концов даже не собака.

— Это вы похожи на величайшего в мире мизофоба, и, в конце концов, будто вам и нечего сказать.

— То, что вы с сеньорой отвратительно обманываете капитана?

— А. Вот как вы это интерпретировали.

Альфонсо повернулся и посмотрел на Рауля. В спокойно запавших глазах больше не было гнева.

— Хорошо. Посмотрим, что останется в конце. Самое прискорбное, что твоя госпожа, страдающая неизвестной чахоткой, на самом деле просто сумасшедшая.

Гнев, пылавший на лице пожилого дворецкого, перенесся на лицо молодого камердинера. Как огонь перемещается с дерева на дерево.

— Как бы ни была велика семья твоей госпожи, в конце концов она оказалась не более чем дефектом, неподходящим для старшего сына Эскаланте.

— ...

— Вместо того, чтобы рассказать о своих недостатках герцогу Эскаланте и умолять о браке, хотя недостойна, она спокойно все скрывала и обманывала всех.

— ...

— Она не просто сумасшедшая, а временами задыхается и теряет сознание. А… Исходя из того, я сегодня услышал, она даже не знает, когда внезапно может умереть.

— ...

— Если бы герцог Эскаланте знал, он немедленно заточил бы сеньору в монастырь и заставил бы ее прожить там остаток своей жизни. Быть заключенным в психиатрическую больницу и не подвергаться пыткам — это то, за что нужно быть благодарным, поэтому семья Баллестена не посмела бы возражать. Брак между ними определенно был бы строгим контрактом между семьями. Раз они оба из Грандес де Ортеги.

— ...

— Тем не менее, поскольку они заключили сделку, поставив на весы свою больную дочь, притворяясь, что с ней все в порядке, даже если брак будет аннулирован в одностороннем порядке, как Баллестена сможет защитить ее?

— … Дон Альфонсо. Раз вы подслушивали как крыса, у меня есть еще одно напоминание. Если я прямо сейчас сброшу вас с балкона на каменный пол…

— ...

— Тогда и вы умрете через пять минут. Внезапно же, да? Вы умрете, не зная заранее, когда.

— Балан.

— Вы из семьи, которая на протяжении поколений служила аристократической семье. Над вами всегда были другие люди, но и под вами всегда были люди, так что, должно быть, это была хорошая жизнь. У вас были родители, книги всегда доступны, когда пришло время, вы начали ходить в школу, где вас всему научили, и вы никогда не голодали.

Альфонсо бросил спокойный взгляд на напряженного Рауля, как на совершенно другого человека.

— Я же, от начала и до конца, отличаюсь от вас. Все, что вы получили как должное, мне дала госпожа Инес. Всё. С самого начала и до конца. Она дала имя сироте, у которого не было ни родителей, ни имени, дала ему еду, одежду, научила письму, научила вещам, которым должны учить родители или учителя. Она спасла умиравшего на улице ребенка.

— ...

— Ни один сумасшедший не может так сильно заботиться о других. В то время она сама была ребенком, но для меня она ничем не отличалась от бога. Дефект? Дон Альфонсо, вы не стоите даже пылинки на ее плече.

— ...

— Если бы капитан знал, как вы оклеветали сеньору, он бы, наверное, согласился. Как вы говорите, наш сеньор «очарован сеньорой как мальчишка», так что соглашением дело может и не закончиться.

— Я знаю, что в конце концов ты выдашь это так, будто никогда не слышал. Чтобы они были вместе долгое время. Однако причина, по которой я хочу, чтобы правда вышла наружу, не в том, что я хочу, чтобы сеньора была несчастна.

— Тогда?

— По крайней мере, чтобы сеньора больше не обманывали.

— ...

— Мне жаль капитана, который так усердно заботится о сеньоре, не зная, на какой женщине он женился, поэтому мне тяжело за него смотреть.

Альфонсо твердо ответил и отвернулся от Рауля.

— Я еще немного потерплю и притворюсь, что не знаю, и сделаю то, что хочет капитан, но если сеньора не скажет прямо, или хотя бы если ты не расскажешь, я сделаю это.

— ...

— Завершится ли это после того, как достигнет ушей капитана Эскаланте, или об этом узнают все сотрудники официальной резиденции, и история распространится среди людей, с которыми общается сеньора, и в конечном итоге все в Ортеге узнают о психическом заболевании сеньоры.

— ...

— Теперь дело за тобой, «божье творение».

***

Инес, которую заклеймили как больную под чрезмерной опекой Карселя, прикованную к постели на протяжении всего праздника осеннего урожая, оказалась в центре события только после начала зимы. Это действительно то, что она так долго ждала с конца лета.

— ...

Однако это был совершенно другой сценарий, чем она себе представляла.

Это был банкет в честь назначения нового губернатора в Кальстеру. В отличие от того, что Инес изначально считала балом, в этом большом банкетном зале штаба, заполненный генералами и младшими офицерами, находился на уровне, мужчинам и женщинам приходилось перемещаться между людьми так же ловко, как и шпионам.

— … Я понимаю, двое в танце должны двигаться как одно тело, но они, кажется, и вправду стали одним целым?

Леа Альменара, которая была намного ниже Инес, встала на цыпочки и в недоумении посмотрела на центр банкетного зала. Парочка мужчин и женщин пытаются станцевать что-то вроде вальса, но издалека вы не увидите ничего, кроме неприглядных мужчин и женщин, прижавшихся друг к другу, как камни, и. неспособных определить, куда им двигаться.

В передней части банкетного зала оркестр играл благородную музыку, но голоса солдат звучать вдвое короче их инструментов. В конце банкетного зала музыку, кажется, не услышишь... Инес бросила свой взгляд на молодую сеньору Альменару, но скрыла выражение недовольства.

— … Вот почему рисунок не получается должным образом.

— Что?

— Ничего.

Инес, улыбнувшаяся Лее, снова элегантно, но очень быстро перевела взгляд.

Независимо от того, выделялся ли он среди других уродливых людей или стоял один, как картина, Карсель Эскаланте, у которого на затылке блестящей головы светился яркий ореол, сейчас был невидим. Тот, кто светился повсюду, был действительно невидимым...

Они были вместе, когда вошли в это место всего тридцать минут назад, но в таком состоянии она находилась с тех пор, как Карсеоя схватил и увел маркиз Барка. 

Да, побыть по отдельности даже хорошо... Ведь в ней было много беспокойства о том, как естественным образом бросить этого Эскаланте среди женщин.

Это естественным образом произошло, но это даже близко не стояло сегодняшней цели. Инес, сама того не осознавая, чувствовала себя одержимой каждым следом Карселя.

Она настойчиво искала его, нервно водя взглядом туда-сюда, ожидая увидеть где-нибудь его блондинистые волосы...

— Хозе сказал подождать, можем ли уйти? Он сказал, что приведет капитана...

Нет, если они встретятся, то он снова прилипнет к ней. Ее шаги стали более оживленными. Инес хотела видеть Карселя, но не находиться рядом с ним.

— Там сеньора Сальваторе. Нужно поздороваться.

— Сеньора, мы же только недавно поздоровались...

Услышав слова Леи наполовину, лишь грубо кивнув, Инес подняла голову,  проходя на цыпочках среди офицеров.

— Инес? Сеньора Сальваторе здесь, нет, уже там... Нет… Мы же прошли мимо?

— Мы же уже поздоровались. Нет нужды делать это снова.

Лея крепко держалась за запястье Инес, чтобы не отпустить нечаянно, и ее глаза постепенно стали занятыми. Впервые она не видела его таким образом. Учитывая идеальное лицо, которое неизбежно попадалось в поле зрения даже в далекой жизни, где не было ни интереса, ни забот...

…И что, если Карселя Эскаланте не видно, какой смысл вот так бродить?.. С этой мыслью она, которая вёл Лею сквозь толпу, остановилась.

Но это не ревность, сомнение или что-то в этом роде. Так что это не имеет значения. Инес просто хотела как-то компенсировать праздник урожая. Дело не в том, что “боюсь, что он будет изменять с женщиной», а в “боюсь, что он не будет развлекаться”.