Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 25 - Вино

— Какой ужас, — помрачнев, сказала супруга Юй Е. Стоявший перед ней Жэнь Ши также был расстроен.

«Должно быть, скончался кто-то важный».

Мао Мао была не особо тронута известием и продолжила невозмутимо стоять позади Драгоценной Супруги. Травница могла показаться черствой, но просто она была не настолько сердобольна, чтобы сожалеть о человеке, имени которого ни разу не слышала и лица которого никогда не видела. К тому же, покойному было за пятьдесят, а причиной смерти стало злоупотребление алкоголем. Все просто — что посеешь, то и пожнешь. Впрочем, так может казаться только на первый взгляд.

Хотя обязанности дегустатора уже были исполнены, Мао Мао не могла покинуть комнату. Хун Нян отлучилась по поручению Жэнь Ши, поэтому Мао Мао пришлось остаться вместо нее. Даже евнуху не дозволялось оставаться с императорской супругой наедине, без фрейлины. Но самое интересное заключалось в том, что Жэнь Ши дал поручение именно Хун Нян, а не ее подчиненной – Мао Мао.

«Он что-то замышляет», — подумала девушка. И оказалась права.

— Как ты считаешь, действительно ли к смерти привело злоупотребление вином? — спросил Жэнь Ши, глядя поверх супруги — на Мао Мао.

К смерти от алкоголя можно прийти разными путями.

Даже любившая выпить Мао Мао понимала, что в чрезмерных количествах спиртное становится ядом — как и любое лекарство, если превысить дозу. Постоянное употребление алкоголя могло нарушить работу печени. А слишком много спиртного за раз могло привести к смерти. Это, очевидно, и произошло с умершим: он перебрал с вином, расслабляясь на пиру с товарищами. По слухам, покойный залпом осушил целый кувшин.

— Конечно от такого умрешь, — небрежно отметила Мао Мао, когда они подходили к караульному посту близ главных ворот, где она раньше встречалась с Ли Баем. Все та же обычная комната с простой мебелью, но сегодня гостям подали чай и закуски, а также разожгли жаровню, чтобы те не замерзли.

— Но это вполовину меньше обычного, — сказал Жэнь Ши, говоря, видимо, о количестве выпитого умершим. Гао Шунь взял что-то у служанки, которая пришла из Внешнего дворца. Она только молча склонила голову и удалилась.

— Честно говоря, не могу поверить, что он умер от пьянства, — сказал Жэнь Ши. — Только не Хао Жань.

Покойного звали Хао Жань. Он был превосходным воином, пившим вино целыми кувшинами, и неплохим человеком, судя по словам Жэнь Ши и Юй Е.

Гао Шунь положил на стол предмет, который получил от служанки. Это была тыквенная бутыль¹, жидкость из которой Гао Шунь налил в чарку.

— Что это? — спросила Мао Мао.

— Такое же вино подавалось на празднестве, — сообщил Жэнь Ши. — Мы налили его из оставшегося кувшина. Но тот кувшин, из которого пил Хао Жань, опрокинулся, и содержимое разлилось.

— То есть нам не узнать, был ли там яд.

В конце концов, окажись дело не в алкоголе, подозрения падали на яд.

— Совершенно верно, — Жэнь Ши знал, что просил невозможного, когда просил Мао Мао изучить этот напиток. Тот факт, что он все равно это сделал, желая докопаться до истины, вызвал у нее любопытство. Может, он был в долгу у покойного?

«Почему бы ему не включить свое глупое обаяние снова», — подумала Мао Мао. В последнее время она все чаще замечала его ребячество, и ничего не могла с этим поделать. Ей было легче, когда он просто самоуверенно раздавал приказы.

Она поднесла вино к губам и осторожно попробовала его на вкус.

«Что это?»

Вино было и сладким, и соленым одновременно. Будто кто-то добавил щепотку соли в сладкий алкоголь.

«Напоминает кулинарное вино²».

— Какой необычный вкус, — сказала она, внимательно глядя на Жэнь Ши.

— Да. Хао Жань предпочитал именно такое. Он был сладкоежкой, предпочитал сладкое вино и брал к нему только сладкие закуски, — Жэнь Ши с восхищением описывал умершего. — Какими бы отменными не были копченое мясо или каменная соль, Хао Жань не прикасался к ним. Когда-то давно он отдавал предпочтение острым блюда, но однажды... Ни с того ни с сего, он полностью изменил свои вкусы. И стал есть только исключительно сладкое, — на лице Жэнь Ши промелькнула тень улыбки.

— Он заигрывал с диабетом, — честно высказалась Мао Мао.

— Не омрачай мои воспоминания унылой реальностью, — печально отозвался Жэнь Ши.

«Значит мужчина, который любил острое, внезапно переключился на сладкое», — Мао Мао задумчиво осушила свою чарку. Затем она снова наполнила ее из тыквенной бутыли, и снова выпила все до капли. Так повторилось несколько раз. Жэнь Ши и Гао Шунь внимательно наблюдали за ней, но травница не обращала на них внимания.

Когда бутыль наполовину опустела, Мао Мао наконец заговорила:

— Добавляли ли соль в закуски, которые были поданы к вину на празднестве?

— Да, каменная соль, лунные пряники и вяленое мясо. Послать за ними?

— Нет, спасибо. Я допью эту гадость раньше, чем их принесут.

«Если они собирались предложить мне закуски, лучше бы сделали это раньше».

Хорошее соленое мясо прекрасно подошло бы к вину.

— Я не об этом, — раздраженно сказал Жэнь Ши. Мао Мао налила себе еще вина, не обращая внимания на евнуха, явно не верившего, что она собирается просто пить дальше. Ей редко выпадал шанс выпить что-то, кроме яда, и она собиралась воспользоваться им по полной.

Мао Мао опустошила принесенную бутыль. Она была ужасно довольна, но, помня о присутствии благородных людей, решила держать эмоции при себе.

— У вас остался кувшин, из которого пил господин Хао Жань?

— Да, но только осколки.

— Пойдет. Позвольте мне посмотреть... О, также... Не могли бы вы кое-что проверить, — обратилась к евнухам Мао Мао.

На следующий день Жэнь Ши снова вызвал травницу. Они пришли в ту же комнату, что и раньше. Обычно для встреч Жэнь Ши использовал кабинет Старшей управительницы прислужниц, но в последнее время там было оживленно, женщины сновали туда-сюда. В других помещениях Управления было точно так же. Возможно, это было из-за приближающегося окончания года.

«Так и знала», — подумала Мао Мао, просмотрев свиток с кратким изложением результатов расследования, о котором она и просила. Травница перевела взгляд на осколок керамики, который лежал здесь же — на отрезе ткани, в которой его принесли. К керамике прилипли белые крупинки. Мао Мао взяла осколок и облизала его.

— Ты уверена, что это безопасно? — Жэнь Ши протянул руку, пытаясь остановить ее, но Мао Мао кивнула.

— Это не яд, по крайней мере в таком количестве.

Ее многозначительный ответ озадачил Жэнь Ши и Гао Шуня. Мао Мао подошла к жаровне с тканью, в которую был завернуть отчет, и подожгла ее. Затем она поднесла к пламени осколок кувшина. Цвет огня изменился.

— Соль? — спросил Жэнь Ши, всматриваясь в языки пламени. Он усвоил урок после прошлого раза, когда Мао Мао показывала эту уловку.

— Верно. Видимо, в кувшине ее было так много, что даже после испарения жидкости она осела на краях.

В вине, которое попробовала Мао Мао, также содержалась соль. При этом, изначально оно соленым не было, скорее всего, в него бросили что-то вроде той каменной соли, подававшейся на стол. Гостям празднества, предпочитавшим соленые и острые закуски, слишком сладкое вино могло не понравиться. Всем известно, что можно попросту обсыпать солью края чашки, но бросить соль прямо в вино мог человек либо очень пьяный, либо безумно ленивый. Щепотка соли — это одно, ее было бы вполне достаточно, но в кувшине, из которого пил Хао Жань, ее было слишком много.

— Соль необходима для поддержания жизни человека, но ее переизбыток вреден, — сказала Мао Мао. Это было подобно алкоголю: злоупотребление могло привести к смерти. Мао Мао допускала, что количество растворенной соли в выпитом Хао Жанем вине вполне могло оказаться настоящей причиной его смерти.

— Бессмыслица какая-то, — сказал Жэнь Ши. — Никто не может пить что-то настолько соленое, не обратив внимания на вкус.

— Как минимум один человек смог, — Мао Мао развернула перед Жэнь Ши отчет с подробным описанием привычек Хао Жаня. — Господин Жэнь Ши, вы сказали, что однажды господин Хао Жань внезапно перешел с острых и соленых блюд на сладкие, верно?

— Да, — сказал Жэнь Ши. — Подожди, ты хочешь сказать...

— Да. Думаю, он перестал чувствовать вкус соли.

Хао Жань был способным чиновником, добросовестным и преданным своей работе. Даже в столь кратком отчете было видно его преданность делу. После смерти его жены и ребенка от эпидемии много лет назад, он посвятил всю свою жизнь работе. Вино и сладости стали для него единственной отдушиной.

— Некоторые болезни отнимают у человека возможность чувствовать вкус. Причинами могут служить неправильное питание или стресс.

Люди, столь строгие к себе в работе, склонны скрывать свои переживания. И бремя, вызванное этим состоянием, может привести к болезни.

— Ладно. Тогда кто кинул соль в вино?

Мао Мао покачала головой:

— Выяснять это — не моя работа.

Зная, что в другие кувшины тоже добавили соль, и что Хао Жань был очень серьезным человеком, Мао Мао предположила, что Жэнь Ши сможет разобраться с остальным. У любого добросовестного чиновника есть недруги. Должно быть, они решили немного напакостить, пока тот пьян. И когда увидели, что он даже не заметил, решили продолжать до тех пор, пока Хао Жань не обратит на них внимание. Бывает, алкоголь ударяет в голову — но ожидали ли преступники такого исхода шутки?

«Трусы, убегающие после того, что натворили».

Мао Мао не стала говорить это вслух, хотя могла бы. Ей не хотелось стать причиной чьего-либо жестокого наказания. Ее подсказки были так же прозрачны, как если бы она сказала все прямо.

Жэнь Ши что-то сказал Гао Шуню, и тот вышел из комнаты. Жэнь Ши некоторое время еще смотрел ему вслед, тем самым дав Мао Мао возможность осмотреть его и заметить, что к его поясу был прикреплен пэйюй с черным ониксом³.

«Он носит траур?»

Почему тогда выбрал такое скромное украшение?

— Мои извинения. Я ценю твою помощь, — сказал Жэнь Ши, одарив ее своей идеальной улыбкой.

— Не стоит благодарности, — Мао Мао хотелось спросить, что связывало Жэнь Ши и Хао Жаня, но она удержалась.

«Если это что-то неприличное, я пожалею, что спросила».

В конце концов, никогда нельзя быть уверенным, кто с кем и каким образом связан. Вместо этого она задала другой вопрос:

— Он действительно был выдающимся человеком?

— Безусловно. Он очень помог мне в детстве.

Жэнь Ши больше ничего не сказал и прикрыл глаза. Кажется, он предавался воспоминаниям о далеком прошлом, и из-за этого выглядел обычным юношей. Мао Мао редко видела подобное выражение на его необычайно красивом лице.

«Что ж, полагаю, ничто человеческое ему не чуждо».

Из-за божественной красоты Жэнь Ши было легко забыть, что он, как и все остальные, был рожден земной женщиной. Было легче поверить, что он — дух цветущего персикового дерева возрастом в тысячи лет⁴. Последнее время Мао Мао не знала, как относиться к Жэнь Ши.

Молча постояв некоторое время, Жэнь Ши что-то вспомнил, сунул руку под стол и достал сосуд внушительных размеров.

— Тыквенная бутыль? — спросила Мао Мао. Она могла поклясться, что слышит плеск содержимого.

— Да, но это не то вино, что вчера, — сказал он, протянув бутыль Мао Мао. — Это твоя награда.

Она открыла крышку и вдохнула насыщенный аромат.

«Ах!»

— Только пей незаметно.

— Большое вам спасибо, — необычайно серьезно сказала Мао Мао.

«Такой заботливый. Его часом не подменили?».

Стоило ей об этом подумать, как перед носом замаячило слащавое лицо. Она рефлекторно на него взглянула. Сомнений не было, павлин все тот же.

— Ты выглядишь не слишком благодарной, — сказал Жэнь Ши.

— Правда, господин? Может, вам следует меньше беспокоиться о выражении моего лица и больше думать о работе, которую нужно выполнить, — она заметила, как по телу Жэнь Ши пробежала дрожь. Значит, Мао Мао была права: он отлынивал от своих дел, чтобы поболтать с ней.

«Я бы поняла, будь у него и правда много свободного времени. Но бездельничать, игнорируя свои обязанности?..»

— Возможно, стоит позаботиться о делах раньше, чем они завалят собой весь стол, — Мао Мао скромно опустила тот факт, что сама едва ли была занята работой.

Жэнь Ши моргнул, и на секунду его лицо исказилось от боли, но затем ему пришла в голову какая-то мысль. На его лице появилась неприятная, озорная ухмылка.

— О, я работаю довольно усердно, — сказал он.

— Над чем же, господин?

Жэнь Ши задумчиво погладил подбородок.

— Ко мне на стол попал один занятный законопроект: о введении возрастных ограничений на употребление вина. Чтобы молодые люди не предавались пьянству.

Мао Мао смотрела на него, открыв рот.

— В нем рекомендуется запретить выпивку людям, не достигшим двадцати одного года, — его ухмылка стала еще неприятнее.

— Господин Жэнь Ши, я умоляю, не принимайте этот законопроект.

— Боюсь, это зависит не только от меня, — сказал евнух, и его улыбка распустилась подобно цветку в тот момент, когда лицо Мао Мао исказилось страданием.

Она скривила губы и сделала единственное, что могла, — посмотрела на него, как на раздавленного жука.

Примечания:

1) Имеется в виду сосуд из тыквы-горлянки (другие ее названия — У-Лоу, Ху Лу и Калабаш). Тыква-горлянка — это лиана семейства тыквенных, куда относятся также кабачок и дыня. Свежие тыквы-горлянки покрыты нежной зеленой кожицей, и их едят, как и другие плоды. Зрелые тыквы имеют золотисто-желтый оттенок. Древние люди делали из горлянок бутылки для нюхательного табака и цветочные вазы. Их также использовали в качестве ёмкости для воды, лекарств и спиртных напитков. Вино в бутылке из горлянки очень долго сохраняет свой вкус. В древних медицинских трактатах пишется, что вино, хранящееся в бутылках из тыквы-горлянки, может снять воспаление, а также улучшить зрение и пищеварение.

2) Рисовое кулинарное вино — это один из наиболее важных ингредиентов, уступающий по популярности и значимости разве что только соевому соусу. Именно сочетание соевого соуса и поварского вина дает блюдам узнаваемый вкус и аромат китайской кухни. Его в основном используют для приготовления мяса, рыбы, морепродуктов, яиц. Это вино — неизменный ингредиент маринадов для продуктов животного происхождения и способно или полностью удалить запах сырого мяса и морепродуктов, или сильно его ослабить. Кулинарное вино производится из коричневого клейкого риса путем ферментации и имеет солоноватый вкус.

3) Пэйюй — традиционный элемент китайского ханьфу, поясная подвеска, представляющая собой плетеный шнур с нанизанными на него бусинами и/или пластинами. Черный оникс же был на Востоке символом скорби. Приближаться к местам его добычи считалось плохим предзнаменованием. В Китае черным ониксом украшали усыпальницы императоров. Оникс — один из немногих камней, который относится к священным самоцветам.

4) Персиковое дерево в Китае является символом бессмертия и юности, а цветы символизируют весну, женственность, мягкость и чистоту. Часто упоминается, что персиковые деревья произрастают у входа в потусторонний мир, а дух персикового дерева выглядит девушкой божественной красоты, наподобие феи.