Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
10 - 6

Шалль, видимо, сражался с национальной гвардией. Он неоднократно кричал: «Не убивайте их». Возможно, он остановил гвардейцев, не убив ни одного. Энн стало легче.

Но ее беспокоило, куда Шалль ведет повозку. Когда он приказал им оставаться внутри, Энн показалось, что не следует мешать ему расспросами.

Он опасался преследователей и хотел уехать как можно дальше от них. Но если ехать в такой темноте, есть большая опасность сбиться с намеченного пути. Ситуация, должно быть, настолько ужасна, что ему приходится бежать, зная об этом.

Энн сидела в углу повозки вместе с Мифрилом, крепко сжимая в руках сахарную конфету. От вибрации у нее болели бедра и спина, а веки отяжелели от сонливости. Несколько раз она чуть не задремала, но каждый раз восстанавливала контроль и продолжала держать леденец.

Пока карета продолжала ехать, небо, виднеющееся сквозь высокие окна, наконец-то стало светлеть. Вместе с этим повозка замедляет ход.

Скорость постепенно уменьшается, и наконец колеса перестали скрипеть.

— Остановились?...

— Да.

Снова взглянув на Мифрила, Энн положила сахарную скульптуру на верстак и вышла из повозки с феем на плече. 

Небо на востоке становится тускло светло-фиолетовым, и тьма вот-вот должна рассеяться. 

Место, где остановилась карета, представляло собой травянистую равнину с возвышающимся справа отвесным утесом. Нет сомнений, что они находятся глубоко в горах Бирсес, но поблизости нет ничего похожего на дорогу.

Энн услышала фырканье, поэтому оглянулась и увидела, что Рафаль и Эриль бродят по лугу, сидя на одной лошади. Кажется, они тоже не знают, куда идти дальше.

— Шалль, где мы…

Когда она подошла к месту кучера, она увидела фея, безвольно прислонившегося к стенке повозки и все еще держащего поводья.

— Шалль!

Энн вскочила на кучерское место и положила руки ему на плечи. В месте, где коснулась ее левая рука, вокруг пальцев разлетелись сверкающие частицы света.

— Он ранен!

Мифрил прыгает на правое плечо Шалля и поглаживает место, откуда исходит свет. 

— Рана затянулась, но кажется, она была очень глубокой.

Энн захотелось плакать, когда она услышала болезненный голос Мифрила.

— В любом случае, я должна что-то сделать.

— Энн, леденец! — сказал ей Мифрил, и Энн поспешила спрыгнуть с повозки.

Она побежала в грузовой отсек и взяла сахарную конфету. Она еще не доведена до идеального состояния, но уже приобрела форму. Этого хватить, чтобы восстановить силы.

Как только она сошла на землю, перед ней оказался Рафаль. Она так испугалась, что чуть не закричала, но с трудом сдержалась.

Энн смотрит на Рафаля, который стоит на ее пути.

— Отойди.

— Леденец в твоей руке — мой, верно?

— Да, но я не могу тебе его отдать. Шалль ранен.

Не успела Энн договорить, как он потянул ее за руку и выхватил конфету. Он резко отпустил ее, что она упала на землю.

— Хорошая работа, серебряный сахарный мастер. 

Сахарная конфета в руке Рафаля окутывается золотистым сиянием и исчезает.

— Подожди, остановись!

«Она исчезает.»

Глаза наполнились слезами. Сахарная конфета, с помощью которой Шалль мог прийти в себя, исчезла.

Ей стыдно за то, что у нее отобрали сахарное изделие, и она ничего не могла с этим сделать. Чувствуя жалость и разочарование, она сжала сорняк на земле, которого коснулась.

«Ужасно.»

Чувствуя себя беспомощной, она опускает голову.

«Я пришла сюда, чтобы помочь. Но я ничего не могу сделать для Шалля, кто нас защищает? Это расстраивает.»

Энн стыдно за свою никчемность. Это так неприятно, когда кто-то так безжалостно контролирует тебя.

— Эй, ты! Что ты делаешь?! — крикнул Мифрил, и Энн в шоке подняла голову.

Мифрил встал перед ней и столкнулся с Рафалем, как бы защищая Энн. Рафаль игнорирует маленького фея, глядя на почти исчезнувшую конфету на своей раскрытой ладони.

— Я спрашиваю, что ты делаешь?! Рафаль Фен Рафаль!

— Ем.

Негромко ответив, Рафаль смотрит на Мифрила с слегка обольстительной улыбкой. В его глазах раздражение от того, что его трапезу прервали. Крыло и колени Мифрила начинают дрожать, как будто чувствуя это. 

— Эй, там раненый фей, а ты забираешь леденец себе. Я больше не могу этого терпеть. Ты пригрозил Энн и оставил конфету себе.

Несмотря на то, что его голос дрожит, Мифрил пристально смотрит на Рафаля.

— Заткнись, Мифрил Рид Под. Это не твое дело.

— Дело… О да, Энн — первая гражданка моего королевства. Значит Шалль Фен Шалль автоматически становится вторым. Король — это тот, кто сражается за народ.

— Король?

Полностью поглотив сахарную конфету в своей ладони, Рафаль сжал кулак и начал неудержимо смеяться.

— Ты король? Забавная шутка.

— Я не шучу. Я и есть король.

Мифрил серьезен. Он пристально смотрит на своего противника, его плечи гневно вздымаются, все его тело в ярости.

Насмешливая улыбка Рафаля источает жестокую ауру. В отчаянии Энн не знает, что делать.

— Мифрил Рид Под, стой!

Энн присела на колени и прижала Мифрила к груди. Тело фея дрожит, но он изо всех сил пытается вырваться из ее рук.

— Скажи это, Энн.

— Нет! Он сделает все, что угодно! Он убьет тебя. Молчи.

— Я не буду молчать! Я — король!

— Нет! Ты слаб!

— Даже если я слаб, даже если я умираю, даже если никто меня не знает, я все равно король! Энн, ты дала мне корону, поэтому я — король!

— Корона? Где она? Если она у тебя есть, немедленно отдай ее настоящему Королю Фей, Эрилю, — слабо насмехается Рафаль.

Мифрил закричал изо всех сил.

— Корона внутри меня! Я съел ее! Посмотри на меня! Никто не может отобрать у меня корону! Вот почему я — король! Как король, я сделаю для Энн и Шалля все, что смогу. Я ничего не боюсь!

Неожиданно Энн обняла Мифрила.

«Он мой король!»

Слова Мифрила, выкрикнутые им со всей силы, отозвались в сердце Энн.

Когда Энн впервые встретила Мифрила, его избивал хозяин, охотник на фей. Но он смело сопротивлялся и даже прикрикнул на Энн за ее вмешательство. Что бы ему ни пришлось пережить, он всегда был готов дать отпор. Даже если его охватывала печаль, он никогда не опускал руки.

«Сильный. Мой король.»

Она еще сильнее обняла Мифрила.

— Я знаю, Мифрил Рид Под — прекрасный король.

Мифрил перестал дергаться и с любопытством посмотрел на Энн.

Это не недоразумение и не шутка, Мифрил — великолепный король для Энн. Он горд и никогда не сдается. Даже если он сердится, он продолжает двигаться вперед.

Утреннее солнце поднялось из-за края луга, ярко освещая спину Энн.

«Он сказал, что я гражданка его королевства.»

Энн кивнула Мифрилу, а затем подняла глаза.

— Мифрил Рид Под. Ты не должен сердиться, все в порядке. Я справлюсь.

Ее глаза встретились с глазами Рафаля, который смотрел на нее сверху вниз, но Энн не отвела взгляда. Медленно поднявшись, она спокойно смахнула одной рукой траву с платья, а другой держала Мифрила.

— Рафаль. Ты съел леденец, поэтому я сделаю другой. Я сделаю еще один, тогда все будет хорошо.

— Нет времени на это, серебряный сахарный мастер. Мы даже не знаем, где находимся. Нужно узнать, куда нам идти, и добраться туда как можно скорее. На нас может снова напасть национальная гвардия. Когда доберемся до места, делай сколько угодно сахарных конфет, — холодно ответил Рафаль.

— Что? Ты собираешься ждать до тех пор?

Мифрил вскрикнул, но Энн взглянула на Рафаля и сказала:

— Это означает, что нам всем нужно как можно скорее прибыть в пункт назначения.

Затем она протянула руку.

— Верни мне карту. Сейчас рассвет. Я знаю, где восходит солнце ранней осенью, поэтому знаю направление. Я сверю направление и местность с картой, чтобы понять, где мы находимся.

За пятнадцать лет, проведенных в путешествиях с матерью, Энн приобрела необходимые для путешествий знания. Как выбрать правильную карту, как ее читать. Как найти направление. Как проверить местность и сравнить ее с картой, чтобы понять, где ты находишься.

Все эти вещи становятся понятными с опытом. Энн уверена, что она разбирается в путешествиях лучше, чем Рафаль. Если бы он был опытным путешественником, то во что бы то ни стало постарался бы раздобыть официальную подробную карту.

— Отлично.

Рафаль быстро разворачивается и идет к лошади, которую держит за поводья Эриль. Мальчик с тревогой смотрит на Энн. Рафаль обменивается с ним парой слов, а затем берет карту из сумки, прикрепленной к седлу. Он возвращается с ней в руках и протягивает девушке.

— Проверь, где мы, и определи, куда ехать. Я хочу уехать немедленно.

Она кивнула и приняла карту.

— Энн, с тобой все в порядке?

Мифрил выполз из рук и забрался ей на плечо. Он выглядит встревоженным, поэтому Энн постаралась его успокоить:

— Мы, наверное, уже близко к нужному месту. Это не займет много времени. Доберемся туда как можно быстрее и дадим Шаллю леденец.

Расстелив карту в дверном проеме повозки, Энн сверяет ее с положением солнца. Она совмещает свое положение с направлением на карте.

«Я должна что-то с этим сделать.»

Она усердно думает, сопоставляя информацию на карте с пейзажем, который она может видеть.

Утреннее солнце встает перед ней, справа продолжаются высокие скалы. Если окинуть взглядом луг, то слева он плавно спускается вниз и окаймлен редколесьем. Вдали виднеется река.

— Вчера вечером лес был вдоль узкой тропы, вот здесь. Если мы ехали ночью на повозке прямо по ней, то оказались бы в пределах этого круга.

Нарисовав пальцем круг на карте, она проверяет направление и окружающие ориентиры. Она находит место, где находится, и ставит на него указательный палец. Затем она замечает рядом с ним крестик.

— Близко, — случайно вскрикнула Энн и посмотрела на Мифрила. — Если мы находимся здесь, то центр королевства совсем рядом. Это займет не больше половины дня на повозке.

— Правда?

Лицо Мифрила озарилось.

Энн с картой в руках быстро подошла к Эрилю и Рафалю, которые смотрели на нее издалека. 

— Я узнала, где мы сейчас находимся. Мы недалеко от центра королевства. Полдня на повозке.

— Веди.

Она кивнула в ответ на приказ Рафаля.

— Хорошо. Следуйте за мной.

Энн повернулась и направилась к месту кучера. Глаза Шалля по-прежнему закрыты. Утреннее солнце словно каплями падает на его сомкнутые ресницы. Выражение его лица спокойное. Должно быть, он не потерял сознание из-за ранения, но, видимо, уснул от изнеможения. Острая аура, которую он всегда носит, исчезла, и его беззащитный вид выглядит немного мило.

«Все в порядке. Шалль просто слаб, он не умрет.»

Энн приказала себе успокоиться, осторожно взяла поводья из рук Шалля и села рядом с ним. Мифрил взобрался на колени Энн.

Ресницы Шалля затрепетали и он открыл глаза.

— Что ты делаешь?... Преследователи из гвардии?

Он неопределенно бормочет, как будто в полусне.

— Оставайся на месте. Преследователи пока не видны, так что все будет в порядке. Но оставаться здесь опасно, поэтому мы сейчас выезжаем к месту назначения. Не волнуйся, я знаю, где мы находимся.

— Хорошо…

С этим ответом Шалль снова закрыл глаза.

Энн хлестнула лошадь, и повозка двинулась в путь. Лошадь Рафаля и Эриля выстроилась рядом с повозкой, которая начала медленно двигаться.

Как только колеса заскрипели, а лошади начали скакать в ритм, голова Шалля неожиданно опустилась на плечо Энн. Кажется, он крепко спит и не подает признаков пробуждения.

Чувствуя себя немного счастливой от веса Шалля на своем плече, Энн продолжила управлять каретой.

К нужному месту не было хорошей дороги. Повозке приходилось объезжать лес и обходить скалистую местность. Иногда было трудно двигаться, так как колеса повозки застревали в траве и камнях.

Однако бросать повозку не пришлось, и им удалось найти обходной путь.

«Почему так?»

Каждый раз, когда перед ними возникает препятствие, они оглядываются по сторонам и находят обходной путь. Дорога заросла травой и путь сузился из-за оползня. Но несмотря на это, казалось, что все помогает им прибыть в пункт назначения.

«Кто-то строит дорогу туда? Она не такая уж старая, год или около того. Кто-нибудь там был?»

Если по дороге никто не ездил больше года, то она была бы поглощена природой в кратчайшие сроки. Высота постепенно увеличивается, и они вот-вот достигнут середины гор Бирсес.

Повозка ехала по дороге, по обе стороны которой нависали скалы. Окружающий редкий лес постепенно становится богаче. Возможно, где-то здесь пробивается вода. Земля более влажная, чем в предыдущих местах.

Пока карета едет через лес, солнце падает сквозь деревья на тыльную сторону руки Энн на поводьях, крылья Мифрила и щеки Шалля, который продолжал спать все это время.

Каштановая лошадь, несущая Рафаля и Эриля,тоже легко скачет, а ее шерсть отражает солнечные лучи. Только скрип колес и стук копыт лошадей эхом разносятся по лесу. Солнце высоко в небе. 

— Мы уже где-то рядом.

Энн наклонила голову, глядя на карту. 

Середина этой расщелины должна быть рядом с местом, куда они хотят попасть. Она находится в центре королевства, судя по карте.

Учитывая скорость кареты после въезда в ущелье, можно примерно подсчитать, какой путь они прошли. Если использовать это в качестве ориентира, то это правильное место.

По мере того, как карета постепенно замедляла ход, Рафаль и Эриль, бегущие рядом, тоже синхронно замедлили ход.

Нос Мифрила подергивается.

— Пахнет чем-то сладким.

Когда Мифрил фыркнул, ресницы Шалля задрожали, и он медленно открыл глаза. Поняв, что опирается на плечо Энн, он горько улыбнулся и откинулся назад.

— Шалль, ты в порядке?

— Да.

Он по-прежнему прислонен спиной к задней стенке кареты, но его голос удивительно тверд.

— Не переусердствуй, Шалль Фен Шалль.

— Даже если бы я захотел, я не могу. Там пахнет слаще. В той стороне.

Прищурившись, Шалль указал вперед.

Лес, где солнечные лучи падают полосами, простирается далеко вперед, и в его пределах есть дымка белого тумана.

По мере движения повозки очертания белых фигур становятся четче. У Энн перехватило дыхание.

— Сахарные яблони! — невольно воскликнула Энн.

Внезапно появившаяся в лесу группа деревьев оказалась огромной рощей сахарных яблок. Это похоже на белый туман, потому что серебристо-серые стволы и ветви сияли белым, отражая свет. 

В центре королевства растет первая сахарная яблоня. Лулу рассказала, что к ней не прикасались человеческие руки пятьсот лет. Это несомненно так. Доказательством является роща сахарных яблок.

— Мы нашли! — воскликнул Рафаль, словно был глубоко тронут. Затем он пнул лошадь и помчался к роще сахарных яблонь. Энн тоже хлещет свою лошадь и ускоряет ее.

У деревьев серебристо-серые стволы, тонкие ветви и свежая, пышная листва. На низких, нежных сахарных яблонях цвели маленькие зеленые ягоды в форме колокольчиков.

Войдя в рощу, Энн остановила повозку. Она не хотела повредить ветки сахарных яблок, ведя карету вслепую. Лошадь Рафаля и Эриля поскакала прямо в глубь леса.

Энн слезла с места кучера, и Шалль медленно последовал за ней. Как только он сошел на землю, его немного пошатывало, но он быстро восстановил равновесие.

Когда они вдвоем медленно пошли, Мифрил, казалось, заволновался.

— Я пойду посмотрю вперед!

И он побежал.

Спустя некоторое время они почувствовали свежесть воды. В окружении сахарных яблонь в лучах солнца блестит озеро с кристально чистой водой. Поверхность воды, подобно зеркалу, отражает окружающие сахарные яблони.

У озера пасется лошадь Рафаля. Вместе с Эрилем он бродит среди яблонь, растущих вдоль воды.

— Энн, Шалль Фен Шалль! Это вода! Она холодная.

Мифрил умылся в озере и оглянулся на них.

— Это то место?

Шалль оглядывается, и Энн тоже. 

— Место правильное. Но…

В этот момент Энн озарило.

— Что это?

Подбежав к сахарной яблоне у пруда, Энн упала на колени и потеряла дар речи.

Шалль и Мифрил последовали за ней и взглянули на ее руки.

— Что случилось, Энн? — с любопытством спросил Мифрил, и девушка покачала головой.

— Я не понимаю. Вот это.

Энн указала на выцветшую лиловую ленту, привязанную к дереву. На ней — знак гильдии Меркури и простая строчка ниткой.

Шалль приподнял бровь. Должно быть, он тоже заметил противоречие между этим местом и тем, о котором рассказывала Лулу.

— На карте это определенно центр королевства. Место первой сахарной яблони находится там. по словам Лулу. Это точно центр королевства. Потому что роща здесь. Это точно, не так ли?

Мифрил скрестил руки на груди и кивнул.

— Но по дороге сюда мне показалось это странным. Было ощущение, будто кто-то ездит по этой тропе раз или два в год, чтобы посетить этот лес. И эта лента — знак того, что яблоки были собраны гильдией Меркури. Другими словами, они каждый год приезжают в эту рощу сахарных яблок, чтобы собирать их. 

Энн повернулась к Мифрилу.

— Это не то место, к которому люди не прикасались в течение 500 лет.

— Что ты имеешь в виду, серебряный сахарный мастер? 

В подлеске послышался звук шагов, к ним направлялись Рафаль и Эриль. Они услышали слова Энн, которые им не понравились.

— Разве это не центр королевства?— сердито спросил Рафаль.

— Это точно центр королевства. Расположение правильное.

— Но человеческие руки прикасались к нему! Много раз прежде!

С воплем Рафаль сломал перед собой ветку сахарной яблони. Раздался скрип раскалывающегося дерева, и наступила тишина. Подул ветер, и звук трущихся друг о друга веток сахарных яблонь закружился вокруг них. 

Через некоторое время Эриль равнодушно заговорил:

— Это фея Лулу, возможно, просто думала, что это место не было найдено людьми. Но если это так, то ничего не поделаешь. Рафаль, просто поищи другое место. Мне все равно где, лишь бы оно было безопасным. Просто пойдем куда-нибудь еще.

— Мы проделали такой долгий путь… ради ничего?

Сжимая сломанную ветку обеими руками, Рафаль застонал. Неясный цвет его волос переливается на свету, меняя цвет на светло-зеленый и золотой. Цвет его волос и крыла меняется, словно показывая его замешательство и упорство. 

Шалль слегка поднимает голову, как бы принюхиваясь к сахарным яблокам, и, кажется, о чем-то думает. Через некоторое время, видимо, устав, он садится под ближайшей сахарной яблоней и смотрит вверх на ветви. 

— Лулу сказала, что к ней пятьсот лет не прикасался человек. Лулу никогда бы не сказала так, не имея никаких доказательств.

При словах все взгляды устремились на него.

— Здесь должно быть что-то. Какая была первая сахарная яблоня? Этого мы тоже не знаем. Ее нелегко найти, вот почему к ней не прикасались люди… Если это так, значит, есть место, которое мы не можем увидеть.

Энн еще раз огляделась вокруг.

Рядом есть место и вещи, которые Энн и ее друзья сейчас не могут увидеть.

— Мы будем искать, — пробормотал Рафаль, словно пытаясь укрепить свою решимость, а затем высокомерно посмотрел на Энн. — А теперь приготовь для меня леденец, серебряный сахарный мастер. Идем, Эриль.

Рафаль начинает уходить, за ним следует Эриль. Через некоторое время он останавливается и оглядывается.

— Почему бы тебе не поесть, Энн?

С этими словами он ушел.

Энн поняла, что со вчерашнего вечера до сегодняшнего дня она не ела и даже не пила воды. Она совсем не хотела есть, но вдруг почувствовала жажду.

— В любом случае… пока мы не найдем первую сахарную яблоню и не узнаем, где она находится, Рафаль нам ничего не скажет.

Энн встала. Вместо этого она должна помочь Шаллю, который так ослаб. Рафаль приказал сделать леденцы для себя, но сначала ей нужно позаботиться о Шалле. Энн обманет Рафаля и сделает одно сахарное кондитерское изделие для Шалля.

~*~*~*~*~

Шалль сидел, вытянув ноги, прислонившись к стволу сахарной яблони поодаль от озера. Солнце клонилось к закату, и роща сахарных яблонь начала погружаться в темноту, словно на нее пролили чернила.

«Надо развести костер.»

Воздух стал холоднее из-за большой высоты. Ночью будет еще холоднее. Для Шалля и Мифрила это неважно, но вот Энн замерзнет.

Но его тело настолько тяжелое, что он не мог двигаться так много, как хотелось бы.

Раны, полученные прошлой ночью, затянулись, но энергия, вытекшая из его тела, была, судя по всему, значительной. Энн забралась в карету и принялась готовить сахарные кондитерские изделия. Шалль не думает, что она готовит леденцы для Рафаля. Судя по решительному выражению ее лица, когда она заходила внутрь, она, скорее всего, проигнорирует приказ и сделает сахарное изделие для Шалля.

Если Рафаль обнаружит готовый леденец, он попросит его. Энн ни за что не отдаст его. Но даже если возникнет спор, Шалль будет благодарен, если ему удастся съесть хоть одну сахарную конфету. Сейчас Шалль едва может двигаться.

— Ты дал мне пощечину, — раздался сзади голос Эриля.

Шалль услышал шаги в кустах и почувствовал присутствие, но даже не обернулся. Эриль вышел вперед, возможно, ему не понравилось, что его игнорируют.

Затем он присел перед Шаллем, чтобы тот его не игнорировал.

— Ты ударил меня прошлой ночью, — повторил Эриль еще раз.

— И что с того?

— Почему ты меня ударил? Скажи мне, почему?

— Я тебе сказал. Потому что ты идиот.

— Ты не собираешься меня убить?

— Если бы я убивал идиотов, это длилось бы бесконечно.

Эриль посмотрел вниз.

— Ты не такой добрый, как Рафаль.

Шалль не хотел, чтобы Эриль стал похож на Рафаля, потому что он не сформировался окончательно в своих мыслях и убеждениях, но в нынешнем состоянии убеждать его слишком сложно. Шалль попался на уловку Рафаля, разозлил Эриля и прошлой ночью ударил его по лицу. Это уже не изменить.

«Эриль обожает Рафаля, как птенец птицу.»

Это похоже на запечатление, как будто он привязался к тому, кого первым увидел, когда вылупился из яйца.

— Ты хочешь, чтобы я был добр к тебе? 

— Я до сих пор не совсем понимаю, что происходит в мире… Я ничего не знаю. Я родился совсем недавно.

— Когда это произошло? Бриллиант, из которого ты родился, принадлежал Рафалю. Он был с ним, когда он упал. После этого?

— Наверно, да. Это было заснеженное поле. Когда я понял, что родился, вокруг меня был тонкий слой снега, а Рафаль лежал на земле. Он сказал, что упал со стены замка. Он смог сбежать, но потом уже не мог двигаться дальше… Он умирал, глядя на бриллиант. Я родился, потому что Рафаль смотрел на меня.

Рафалю, упавшему со стены замка, едва удавалось сохранять форму. Так что он собрался с силами и побежал настолько далеко, сколько мог, но силы кончились в заснеженном поле. Там он, возможно, готовился к смерти и смотрел на бриллиант. И в это время родился Эриль.

— Я уверен, Рафаль был в восторге.

Рафаль был одержим Шаллем, который с самого начала шел против него. Но рождения брата из бриллианта он желал даже больше, чем заполучить Шалля. Насколько сильна его привязанность к Эрилю?

— Мне было грустно. Он сказал, что не может пойти со мной. Он велел мне бежать, потому что не мог спастись. Он велел ей уйти туда, где ни один человек не сможет меня достать, и стать Королем Фей.

— Как Рафаль, который мог умереть в любой момент, смог остаться в живых? Это центр королевства. Мы были вместе до сих пор. Скажи мне.

— Мы еще не нашли место, к которому не прикасались люди 500 лет. Когда мы придем туда, я скажу.

— Как хорошо тебя приручил Рафаль.

— Я не приручен им. Я просто его люблю. Я просто хочу быть с ним, — шепчет Эриль, его серебряные глаза мерцают. — Независимо от того, что он делает или о чем думает, я хочу быть с ним. Вот почему я буду защищать его.

Его блестящие глаза, скрывающие секрет, соблазнительны и прекрасны. А сам он — боец с высокими навыками. Но он еще очень молод и хочет быть только с Рафалем, единственным феем, с которым он чувствует себя в безопасности. Поэтому он так отчаянно хочет защитить его.

— Делай, что хочешь. За исключением того факта, что Рафаль — человек, которым ты восхищаешься, я не знаю, что ты чувствуешь. 

Хотеть быть с ним, защищать его и заботиться о нем, чего бы это ни стоило. Шалль понимает чувство заботы о другом существе. Независимо от того, является ли это существо безжалостным феем или глупой маленькой девочкой, это чувство будет одинаковым.

Эриль встал и уже собирался уйти, когда вдруг что-то вспомнил и спросил:

— Почему ты и Мифрил рядом с человеком Энн? Потому что вам нужны леденцы?

— Даже если она потеряет руки и не сможет больше делать сахарные леденцы, мы все равно будем с ней.

— Почему?

— По той же причине, что и ты с Рафалем.

Эриль, похоже, не обиделся на небрежный ответ. Он просто сделал тяжелое лицо. 

— Она тебе нравится? Она же человек.

— Ты ненавидишь этого человека?

Когда Шалль спрашивает об обратном, Эриль хмурит брови. Он слегка надавливает на виски, как будто у него болит голова. 

— Не знаю, но я хочу конфеты, которые она делает. Может быть, я не ненавижу ее, но она — человек… Люди отличаются от нас.

— Разве плохо быть другим?

Эриль сделал удивленное лицо. Почувствовав, что он вот-вот откроет рот, Шалль махнул рукой, прогоняя его.

— Иди, ты раздражаешь. Ты задаешь слишком много вопросов. Ты идиот, думай собственной головой. Идиотка, которую я защищаю, делает то же самое.

— Ты все равно нехороший.

Коснувшись щеки, которую ударил Шалль, Эриль посмотрел вниз.

На спине уходящего Эриля есть два крыла. Два прекрасных крыла, сияющих, как звездная пыль, казались еще прекраснее, потому что их было два. Для фей было вполне естественно испытывать зависть к тем, кто не потерял ни одного крыла.

Проводив Эриля, Шалль встал, чтобы разжечь огонь.

Разведя костер и почувствовав облегчение, Шалль снова заснул, прислонившись к сахарной яблоне.

— Шалль. Шалль…

Приглушенный голос звал его и кто-то потряс за плечо. Шалль проснулся.

Открыв глаза, он увидел Энн, стоящую на коленях и смотрящую на него, на фоне тонкой луны и веток сахарной яблони.

Судя по положению луны, сейчас полночь.

Шалль пытается приподняться, но его тело все такое же вялое и тяжелое, как перед сном, и он не может сразу пошевелиться. Словно почувствовав это, Энн легонько коснулась его плеча и покачала головой, как бы говоря, чтобы он не двигался. Она оглядывается по сторонам и шепчет:

— Останься. Рафаль и Эриль спят на другой стороне. Мифрил присматривает за ними. Съешь это сейчас.

Энн осторожно подняла обеими руками предмет, лежащий на траве, и протянула его Шаллю.

Это было маленькое, блестящее красное сахарное яблоко. А на нем спокойно сидела бабочка с блестящими черными крылышками. Лунный свет проникает сквозь крылья, и хотя они черные, но сияют, словно припорошенные серебряной пудрой.

— Прости, что леденец такой маленький. Было мало времени. Я торопилась, чтобы Рафаль не заметил.

Вероятно, Энн создала эту форму, представляя, как фея оказалась в роще сахарных яблонь. Черная бабочка, должно быть, ассоциировалась с Шаллем.

Однако для него эта скульптура ощущалась так, будто его собственные чувства обрели форму. Бабочка, приютившаяся на милом красном фрукте, перекликалась с его собственным представлением о том, как он влюбляется в Энн и не может расстаться с ней. Аромат леденца сладок и полон искушения. Энн протягивает его.

Шалль проводит пальцами над сахарной скульптурой, лежащей на ладонях Энн. Затем он обхватывает ее ладони сверху и поглощает сладость сахарного леденца. Золотистый свет заполняет пространство между ладонями Энн и Шалля и медленно разливается по рукам девушки.

— Красиво… — пробормотала Энн, глядя на золотой свет, льющийся сквозь щели между ее пальцами.

Сладость пронизывает тело Шалля, и он чувствует удовольствие, подобное тому, когда нежно гладят его крыло. Вырвался вздох.