Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
2 - 7.2

Когда Энн открывает окно, ветер, ласкающий ее щеки, заставляет ее почувствовать себя отдохнувшей.

— Хорошее время года, не правда ли? Ветер приятный.

Обсидиановый фей Шалль Фен Шалль, сидящий на кровати, поднимает голову и смотрит на нее.

Он переводит взгляд на свет, льющийся через окно, и коротко говорит: 

— Да, это так. 

Его голос тихий, но выражение лица спокойное, а крыло, струящееся на простынях, светится светло-зеленым цветом, приглушенным по краям.

Он не испытывает явной радости, но ранний летний ветерок и солнечный свет должны быть приятны и ему.

Прошло больше полугода с тех пор, как Энн начала с ним путешествовать. Она может многое сказать о его настроении по изменению выражения лица и цвета крыла.

— Я тоже люблю это время года!

На плечо Энн с веселым возгласом запрыгивает Мифрил Рид Под, маленький фей с озерно-голубыми глазами. К счастью, в отличие от Шалля, его всегда легко понять.

— Мне немного грустно, что зима закончилась, потому что я больше не могу пить глинтвейн. Но есть напитки, которые можно пить только в это время года. Энн, ты знаешь?

Энн задумчиво наклоняет голову.

— Конечно! Начало лета — пора чая. Как вы думаете, зачем мы приехали в Льюистон?

Лицо Мифрила внезапно озаряется.

— Чтобы насладиться фестивалем чая в начале лета!

В конце прошлого года, проведя канун Нового года и День Вознесения в Льюистоне, Энн отправилась в путь.

Поскольку у нее есть тысяча крессов, подаренных ей бывшим герцогом Филакса, она могла безбедно прожить до следующего фестиваля сахарных скульптур, не работая. Однако этого было недостаточно, чтобы жить и ничего не делать всю оставшуюся жизнь. Чтобы жить безбедно, ей нужно продолжать работать. 

Итак, у Энн, как и у Эммы, есть лошадь, поэтому она решила разъезжать по небольшим деревням и городкам, продавая сахарные кондитерские изделия.

Продажи идут хорошо. Хоть она и не имеет звания серебряного сахарного мастера, но молва о сахарной скульптуре для бывшего герцога Филакса широко распространилась,  и люди часто интересовались, если она представлялась Энн Хэлфорд.

Она переезжала с места на место по прихоти, полагаясь на карту, пока вчера не приехала в Льюистон. Они остановились в дешевом, безопасном и чистом трактире «Флюгер», где впервые за долгое время снова встретила добродушную хозяйку.

И все это, как сказал Мифрил задорным голосом, было сделано для того, чтобы насладиться фестивалем, который проводится только в Льюистоне.

— Вы оба много знаете о фестивалях, которые проводятся только в Льюистоне и Уэстолле? — вмешивается Шалль, покосившись на Энн и Мифрила, тот поднимает подбородок. 

— Хе-хе-хе. Как ты думаешь, кто я такой? Я господин Мифрил Рид Под. До меня доходили слухи об этом. Сейчас проводится такой фестиваль. 

Как и Мифрил, Энн отвечает с большим пафосом:

— Я тоже слышала о них, когда путешествовала с мамой. В старые времена, когда мы с мамой в начале лета останавливались в поле, мы любили выпить по чашке чая.

Только в течение некоторого времени, когда чайные листья только собраны, их заваривают до полного созревания и ферментации, чтобы насладиться их свежим ароматом. Это называется летний чай.

Ранний летний чай — распространенное удовольствие среди аристократов, но он не популярен среди простолюдинов.

Однако после гражданской войны, когда страна стабилизировалась и жизнь наладилась, удовольствия и привычки дворян постепенно распространились и на простой народ.

Уже более десяти лет фестивали проводят в Льюистоне и Уэстолле.

Фестивали раннего летнего чая проводился только в крупных городах. О нем мечтают деревенские мальчишки и девчонки, которые только слышали о нем. Если кто-то похвастается, что побывал на летнем чайном фестивале, он целый месяц будет в центре внимания.

Фестиваль продлится три дня, начиная с завтрашнего дня.

Глядя пустым взглядом на этих двоих, Шалль спрашивает:

— И что? Чем вам двоим мог понравится чайный фестиваль в начале лета?

Энн озадаченно смотрит на Мифрила.

— Как же, ведь это праздник… — говорит Энн и понимает, что не знает в деталях, как проходит фестиваль. 

Кажется, что Мифрил тоже не знает, его глаза широко распахиваются. Они оба знали о существовании фестиваля по слухам, и хотя оба восхищались им, но не знали о нем ничего. Они просто мечтали об этом фестивале, и теперь, путешествуя по собственной инициативе, смело приехали в Льюистон, чтобы насладиться им втроем.

«Чайный фестиваль начала лета… Чем там занимаются?»

Когда Энн не может ответить, Шаллю, кажется, все становится ясно, и с раздраженным видом он продолжает задавать вопросы.

— Как там развлекаются?

— О, да, точно! Ну, а что же мы будем там делать? Пойдем в город, попьем ранний летний чай, споем, потанцуем и повеселимся друг с другом, — произносит что-то подходящее Мифрил в холодном поту. Энн, тоже заикаясь, отвечает:

— Я мало что об этом знаю, но слышала, что люди любят чай. Во всяком случае, в праздник они выходят в город и… ммм… они хотят облить друг друга чаем?

Тяжело вздохнув, Шалль прикрывает ладонью лицо. Кажется, он искренне ошеломлен этими двумя, которые даже не знают о происходящем на фестивале, но находятся в восторге от возможности весело провести время, просто любуясь им.

— Проводите такой необычный фестиваль только вдвоем.

— Что, что ты говоришь? Ты знаешь, на что похож этот фестиваль, Шалль Фен Шалль?

— Знаю.

Поскольку Шалль ответил так легко, Мифрил сначала широко открывает рот, а затем бормочет:

— Ох, это ложь. Шалль Фен Шалль, у тебя нет хобби и ты похоже, считаешь жизнь чрезвычайно скучной, но знаешь о праздниках больше, чем я, который любит спектакли и фестивали.

— Я выкину тебя в окно.

— Что это за фестиваль? Что там делают? — Энн с энтузиазмом спрашивает Шалля, пока тот угрожает Мифрилу.

— Я знаю похожий фестиваль в Уэстолле, но я думаю, что в Льюистоне проходит так же. На улицах стоят уличные торговцы, продающие чайные листья, а горожане покупают их.

— И это все?

— В течение трех дней фестиваля родственники, знакомые и друзья приглашают друг друга на чаепитие. Они хвастаются купленными чайными листьями и веселятся. В течение этих трех дней жители города берут отпуск с работы, чтобы насладиться чаепитием.

— Разве нет чего-то вроде обливания друг друга чаем, рассыпания чайных листьев или их сбора? Это скучно.

Шалль отвечает недовольному Мифрилу:

— Изначально этот фестиваль представлял собой игру простолюдинов, имитирующую аристократические обычаи. Это не показной фестиваль, где простые люди могут шумно развлечься. К твоему сожалению.

Энн складывает руки на груди и размышляет.

— Даже если я куплю чайные листья, мне будет сложно пригласить кого-то на чаепитие. Я никого не знаю в Льюистоне.

Мифрил хлопает в ладоши.

— У нас есть Кэт и Бенджамин!

— Кэт переехал в город на юге.

На замечание Шалля, плечи Мифрила опускаются.

— Да. Они бесполезны.

— Ну, даже если нам некого пригласить, почему бы просто не купить вкусный чай и не насладиться им вместе? — с восторгом говорит Энн.

Когда Энн с Эммой путешествовали вместе, до них дошел слух, что проводился праздник под названием «Фестиваль чая в начале лета», поэтому они купили свежие чайные листья и развлекались, называя это фестивалем. Несмотря на то, что Энн говорила о том, что она хотела бы когда-нибудь побывать на настоящем фестивале, чаепитие с мамой ей по-своему понравилось.

Эммы больше нет, но вместо этого Энн идет на долгожданный фестиваль со своими друзьями. Даже если она сможет насладиться только половиной удовольствия от фестиваля, этого достаточно. Половины достаточно, а оставшуюся часть они могут восполнить втроем, как Энн делала это с Эммой.

«Однако, кажется, лучше перестать разговаривать о чае. Шалль выглядит очень раздраженным.»

В предвкушении праздника все трое легли спать рано.

На следующее утро, когда солнце уже взошло и небо начало светлеть, Энн разбудил шум разговоров за окном.

— Так рано… что…

Потирая заспанные глаза, она выбирается из своей постели и открывает окно. Немного прохладный, но приятный воздух раннего летнего утра ласкает ее щеки, и до нее доносятся звуки разговоров людей. Она видит, как перед гостиницей «Флюгер» проходят несколько человек, перетаскивая деревянные шесты, палатки, сшитые из кожи зверей, и тележки, похожие на прилавки с едой.

Они направляются в сторону Триумфальной улицы, самой большой улицы в Льюистоне. Палатки выстраиваются там, чуть виднеясь между зданиями.

«Приготовления уже начались!»

Энн бросается обратно в постель и попеременно гладит по голове Шалля, накрытого простыней, и плечо Мифрила, раскинувшегося на подушке.

— Просыпайтесь, просыпайтесь! Вы оба. Фестиваль вот-вот начнется. Нам нужно идти скорее.

Шалль приподнимается, с отвращением смотря на нее полуоткрытыми глазами. Мифрил все еще спит.

— Нам нужно идти пораньше?

— Да, надо. Потому что мне нужно купить чайные листья.

— Там будет много магазинов, они не должны быть распроданы.

— Все покупают вкусные, дешевые и хорошие чайные листья, поэтому они обязательно будут распроданы.

— Купишь еще что-то.

— Это не так. Когда покупаешь что-то вкусное по хорошей цене, удовлетворение совсем другое. Если ты можешь выпить чашку чая, зная, что сделала выгодную покупку, это вдвойне приятно.

Она сжимает кулаки, вспоминая чувство, которое она приобрела во время не очень удачной поездки с Эммой. Когда Энн рассказала об этой идее девочкам из деревни, которых она периодически встречала, они просто посмеялись над ней. Некоторые шептали: «Какая нищенка», но Энн не ответила на это. И все потому, что Энн знала радость, которой не знали девочки. Жизнь становится веселее, когда ты знаешь много радостей.

Один из способов получить удовольствие — купить дорогие чайные листья и гордиться собой, что смогла их попробовать. Сегодня Энн также может развлечься таким же способом, потратив часть денег из тысячи крессов, полученных от герцога Филакса. Но Энн знает и другой способ получения удовольствия, и сегодня она хочет получить его именно таким образом.

— Чай будет вдвое вкуснее. Так что просыпайтесь!

Еще раз похлопав Мифрила по плечу и весело окликнув Шалля, который уже собирался зарыться обратно в простыни, Энн начинает собираться.

⠀

⠀

⠀

— В магазине, где продается недорогой и вкусный чай, обязательно будет очередь, — восклицает Энн, когда она вместе с проснувшимися Шаллем и Мифрилом направляются к Триумфальной улице.

Обе стороны улицы заполнены уличными торговцами. Обычный чай обрабатывается и продается торговцами, работающими только с чайными листьями. Однако в начале лета наступает время сбора чая фермерами, и он продаётся в своем естественном виде. Чайные листья привозят прямо с ферм и продают. 

Под открытым небом стоят лотки, наполненные свежими чайными листьями. Невозможно определить, какие листья самые лучшие, пока не попробуешь их. Но жители Льюистона знают, какие из них самые вкусные.

Следя за движением людей, Энн направляется с севера на юг по Триумфальной улице.

— Ах! Тот самый магазин.

Энн останавливается, видя нужную палатку.

— Что это за магазин? В нем определенно больше покупателей, чем в других.

Мифрил, сидящий на плече Энн, свесив ноги, наклоняет голову.

— Не похоже, что люди просто бродят вокруг и заглядывают внутрь. Смотрите, смотрите. Человек, который только что был здесь… И другой тоже… Они идут прямо к этому магазину. Наверное, они ставят каждый год здесь ларек, и продают хороший чай. А так как люди здесь не очень хорошо одеты, то и цены должны быть приемлемыми. Пойдемте!

— Понятно, понятно. Пошли!

Шалль следует за Энн, которая полна энтузиазма и быстро идет к палатке под открытым небом.

Энн сжимает кулаки, увидев чай на прилавке и прикрепленные к нему ценники.

— Чайные листья сочные и красивые, а цены приемлемые. Мне здесь нравится!

Похоже, что заказы делаются единицами по одному лоз. Покупатели заказывают один за другим: «Я хочу три лоз» и «Дайте мне пять лоз». Затем пара средних лет и мальчик, управляющие палаткой, аккуратно упаковывают чай, в корзины или сумки, которые дают им покупатели. Энн начинает паниковать, увидев это.

— Нам нужна корзина или сумка. Поторопись, где-нибудь купить...

— Хочешь, я одолжу тебе сумку, девочка? — говорит мужчина, который неожиданно подошел к ней.

— А?...

Энн удивленно смотрит на него и восклицает:

— Хью!

На Энн с ухмылкой смотрит мужчина дикого вида, с небрежно уложенными каштановыми волосами. Это Хью Меркури, виконт Серебряного Сахара. На нем надет простой коричневый пиджак и одежда, которая не была бы неуместна среди простого народа.

Заметив приближение Хью, Шалль стал выглядеть так, будто встретил неприятного человека.

— Почему ты бродишь по такому месту, виконт Серебряного Сахара?

— Почему? Это же фестиваль чая в начале лета. Для народа это просто праздник, но для дворян это трехдневное общественное мероприятие. Мне тоже нужно принять участие, поэтому я приехал в особняк в Льюистоне, чтобы устраивать чаепития. А когда вышел за чаем, я тут же увидел слишком выделяющегося фея.

— А, да. Хью, для тебя это не совсем праздник?

— Ну, да.

Хью дает Энн джутовую сумку.

— Пользуйся.

— Правда? А как же ты, Хью?

— Я уже купил, это запасная сумка.

У входа в переулок на другой стороне дороги, куда он указывает, стоит Салим с ярко-зеленым мешком в руках. Когда его глаза встречаются с глазами Энн, смуглокожий молодой человек экзотической внешности отвечает молчаливым поклоном.

— Ну, тогда я одолжу ее. Спасибо.

Хью поднимает руку, как будто у него есть идея.

— Итак, ты свободна после этого?

— А? Я никуда не тороплюсь. Ничего срочного.

— В таком случае я приглашаю тебя на чаепитие.

— А?

— Все равно приглашать некого. Что насладиться праздником, люди приглашают друг друга насладиться чаем. Сначала я приглашу тебя, а потом ты меня.

— Это очень мило с твоей стороны. Ты уверен?

— На этом празднике нет особых различий в статусе. Ко мне могут прийти люди с более высоким статусом. И наоборот, я тоже хожу к ним. Иногда, герцог приглашает к себе начальника мастерской. Неважно, какого ты ранга и статуса.

— Хех, интересно, — радуется Энн.

— Это совсем не интересно. Это просто чаепитие.

Хью поднимает брови на ворчание Шалля.

— Я тебе действительно не нравлюсь, да?

— Я тебя не ненавижу, ты просто заноза в заднице.

— Да, да. Прости, раз ты так говоришь. Но что насчет вас, Энн и Мифрил Рид Под?

— Я хочу пойти. Очень хочу!

Мифрил прыгает, поднимая руки. Он уже останавливался в замке Сильвер Уэстхолл  по просьбе Хью, и ему очень понравилось, как с ним там обращались. Ему не очень нравится Хью, но его интригует неизвестность аристократической жизни.

— Шалль, тебе не нравится это, да?

Подняв глаза, Шалль хмурится.

— Ну, если честно. Если мы сможем поучаствовать в чем-то наподобие летнего чаепития, я бы попробовал. В конце концов, мы приехали в Льюистон ради этого.

Шалль вздыхает так, будто у него нет другого выбора, а затем высокомерно отвечает Хью:

— Это хлопотно, но я пойду, виконт Серебряного Сахара. 

— О, как здорово.

— П-прости, Хью.

Хью подмигивает Энн, которая тут же начала извиняться.

— Ладно. Повторю еще раз. Приглашаю вас всех.

— Спасибо! Тогда мы примем приглашение! В знак благодарности также приглашаю тебя на чай. А теперь я наконец куплю чайные листья.

Сжимая в руках джутовый мешок, Энн входит в толпу людей, окружающих прилавок под открытым небом.

⠀

⠀

⠀

Вилла виконта Серебряного Сахара в Льюистоне — это особняк, который Хью лично купил и использует в качестве резиденции. Это трехэтажный дом рядом с рынком на востоке Льюистона, когда-то принадлежавший торговцу, с складом на заднем дворе, где, вероятно, хранились товары.

Хотя он расположен в центре района простолюдинов, в большом саду тихо и не доносится шум и суета улицы. Задний сад по краям обложен кирпичом, а в центре выложен газоном. На краю лужайки растет лиственное дерево, аккуратно подстриженное, чтобы оно не разрослось, под ним стоит большой накрытый стол и шесть стульев.

— Ух ты! Это настоящее чаепитие для аристократов!

Войдя на задний двор, Мифрил спрыгивает с плеча Энн и бежит сломя голову к столику, стоящему в тени деревьев. 

Оказавшись за столом вместе с Хью, Энн поднимает глаза на зелень над головой и играющий в ней свет раннего летнего солнца и прищуривается.

— Чудесно.

— Рад, что тебе нравится. Хотя этот сад сделал торговец, у которого я купил особняк. 

— Нет, нет, у тебя хороший вкус, раз ты превратил этот дом в свою виллу. Да.

Глаза Хью сужаются, когда Мифрил с ликованием хватит его, приближаясь к столу.

— Я польщен комплиментом.

Шалль тоже с некоторым недоумением смотрит на окружающую обстановку, но его выражение лица спокойное, и можно сказать, что он не возражает против этого места. Вскоре слуги приносят чайный сервиз, горячую воду и выпечку с сухофруктами. После этого подходит Салим с переданными ему чайными листьями.

— Ты тоже садись. Наслаждайся.

Хью предлагает Салиму сесть, и тот выглядит немного обеспокоенным.

— Нет, все в порядке.

Он бросает взгляд на дверь кухни дома. Энн склоняет голову, вероятно, обеспокоенная своим положением и статусом.

«Хотя Хью сказал, что статус не имеет значения на чаепитиях в начале лета, почему он стесняется?»

Когда Салим уходит, Хью пожимает плечами, кладет в чайник свежие чайные листья и заливает горячей водой. Через минуту он разливает чай по чашкам и расставляет их перед каждым из гостей.

— Ух ты, какой приятный запах. Кажется, немного пахнет апельсином.

Когда он берет чашку в руку и подносит ее ко рту, он чувствует мягкий и освежающий аромат. Хью удовлетворенно поднимает подбородок.

— В это время года это просто объедение. Я давно знаю одного старика, который производит небольшое количество чая, но очень вкусного. Я покупаю у него каждый год. Этот чай редко подают даже на чайных церемониях герцога. Пейте его с благодарностью

— Спасибо, да! Спасибо!

Мифрил кладет руки на чашку, и его глаза сверкают.

— Тебя приручили чаем.

Несмотря на это, выражение лица Шалля мягкое, когда он элегантно держит руку над чашкой. По мере того как жидкость в чашке колеблется, а ее объем уменьшается, кажется, что его крыло становится более блестящими. Возможно, этот аромат особенно приятен феям.

Хью тоже смотрит на них троих с мягким выражением на лице, подперев щеку.

— Как же вы трое собирались наслаждаться праздником в одиночестве, не приглашая гостей и ни собираясь ни к кому в гости?

— Я слышал, что они собирались развлекаться, обливая друг друга чаем.

Энн паникует, когда Шалль небрежно говорит об их невежестве.

— Нет, нет, нет, мы собирались следовать этикету праздника, но я толком ничего не знала, поэтому мне было интересно, что на нем делают. Я просто представляла это.

Хью в восторге.

— Это может сделать праздник более приятным.

Пока Хью смеется, изнутри дома быстро выходит хорошо одетый пожилой слуга.

— К вам пришли три дочери графа Бейли.

Хью оглядывается на него с недоумением.

— Это встреча должна быть во второй половине дня.

— Им было слишком весело, поэтому они пришли пораньше. Что я могу сделать? Было бы невежливо попросить их уйти или подождать их.

Вздохнув, Хью поворачивается к Энн и феям.

— Как вы слышали, ко мне пришли ранние гости. Ребята, вы меня простите?

— Я не против, совсем нет.

Энн улыбается, а Мифрил кивает.

— О, иди к ним. Они не могут дождаться, когда увидят тебя. Ты очень популярен.

— Для них это редкость. Новый виконт Серебряного Сахара.

Хью в ответ пожимает плечами, но это, возможно, не все. Конечно, это редкость, по сравнению с предыдущими виконтами Серебряного Сахара Хью довольно молод, и его мастерство было хорошо оценено еще до того, как он стал виконтом. Наивная барышня ожидала бы увидеть мужчину, воспитанного и дисциплинированного с рождения. Такой дикарь, как он, станет для нее шоком. 

Глаза Шалля, следившие за уходом слуги, теряют ту мягкость, которая была у него раньше. Хью, сидевший до этого расслабленно, выпрямляется.

Вскоре из прохода, ведущего в задний сад, начинает доноситься щебетание девушек. Появляются три нарядные девушки с легкими палантинами, накинутыми на плечи, и радостно подталкивают друг друга. 

При виде Хью лица девушек загораются, но они тут же замирают на месте. Затем они обнимают друг друга за плечи и что-то шепчут друг другу по секрету. Хью встает, чтобы поприветствовать их.

Девушки смотрят на Энн, Шалля и Мифрила.

«Ах… Может ли это быть?...»

Как раз в тот момент, когда Энн уже почти все поняла, Шалль встает.

— До свидания. Мы хорошо провели время, виконт Серебряного Сахара.

Мифрил ошарашен.

— А? Уже уходите?

— Да. Верно. Извини, что задержались надолго.

Догадавшись, Энн поднимается со своего места и протягивает руку Мифрилу, который, похоже, все еще сожалеет о недопитом чае. Как будто у Мифрила нет выбора, он забирается по руке Энн и садится ей на плечо.

— Мне жаль.

Энн улыбается в ответ на страдальческое лицо Хью.

— Нет, все в порядке. Чай был очень вкусным. Я рада, что ты нас пригласил.

— Это тоже одна из твоих обязанностей. Конечно, — говорит Шалль сквозь спину, начиная идти.

Салим, вышедший через заднюю дверь особняка, ведет троих к выходу, ведущему на главную улицу.

Мифрил, неся в руках джутовый мешок, полный ярко-зеленых чайных листьев, недовольно смотрит, как они выходят на улицу по направлению к гостинице «Флюгер».

— Я хотел остаться подольше. Я ждал сладости…

— К нему пришли гости.

— Разве Хью не велел им сесть с нами?

— Это не наш статус.

— Разве это не фестиваль, на который можно приглашать друг друга независимо от вашего статуса?

— Это просто предлог. Люди используют его, как им удобно. 

Прямолинейные слова Шалля звучат освежающе и вызывают смех у Энн. Приглашать друг друга на чай независимо от социального статуса – это, безусловно, верно. 

Не принято, чтобы графиня приходила на чай в резиденцию холостого виконта, тем более на его виллу. Но, вероятно, это было инициировано желанием «сблизиться с теми, кто им интересен, но ниже их по статусу». 

Поэтому они удивляются, если им неожиданно предлагают посидеть с теми, кто им не интересен, например, с бедной горожанкой или феем, пусть даже очень красивым. Это происходит не по злому умыслу, не потому, что они особенно извращены, а потому, что так принято в аристократическом обществе. Любой человек, столкнувшись с чем-то незнакомым, будет удивлен и озадачен. Так оно и есть.

Они могли бы заинтересоваться и обрадоваться, если бы Энн сказала им, что она — кондитер, получившая тысячу кресс от герцога Филакса, или если бы они увидели Шалля вблизи, а не издалека. Но Хью, видимо, не хотел выставлять Энн и ее друзей в таком свете. Поэтому он не решился ничего сказать и пропустил гостей вперед.

Это был бы идеальный исход, если бы гости приняли их. Но трудно ожидать такой открытости и любопытства от дочерей дворянина.

— Виконту Серебряного Сахара, наверно, тоже нелегко. Чайный фестиваль длится три дня.

— Что ж, так он и сказал. Это редкое явление.

Тем не менее, это Хью. Он будет с ловкостью общаться с дочерьми графа, стараясь произвести хорошее впечатление и стабилизировать свое положение. 

Энн смотрит на освежающее небо и бормочет:

— Я уверена, у Хью все хорошо. Но он выглядит усталым.

— Удивительно, но ему может быть очень весело, не так ли? Кажется, он хорошо разыгрывает людей, и похоже, ему это нравится.

Тот факт, что Мифрил, которого обычно разыгрывают, говорит это, заставляет смеяться.

— Но, в конце концов, что я могу сказать? Я рада, что мне удалось правильно насладиться двумя третями чайного фестиваля начала лета.

— Что ты имеешь в виду под двумя третями, Энн?

Он снова прижимает джутовый мешок к груди и поднимает вверх один палец правой руки.

— Есть два главных моментов летнего чайного фестиваля, верно? Первое —  покупка чая в уличной палатке. Второе —  приглашение на чай. Первое мы уже сделали, купили чай, и он кажется довольно вкусным и доступным.

Затем она поднимает еще один палец.

— Я думала, что мы не сможем получить приглашение на чай, но Хью сделал это, так что это условие тоже выполнено. Так что на две трети мы можем понять, как на самом деле наслаждаться праздником. Если бы я пригласила Хью и он откликнулся, это означало бы, что мы полностью насладились фестивалем.

— Ты не собираешься его приглашать?

— Собираюсь, но я не знаю, как это сделать, поэтому спрошу у хозяйки «Флюгера». Но Хью может не принять мое приглашение.

— Почему?

Посмотрев в глаза озадаченному Мифрилу, Шалль говорит:

— Вы видели это сейчас. Молодая леди не может его дождаться, поэтому приходит пораньше на дневную встречу. И, наверное, он делает такие вещи, потому что это часть его обаяния. Он достаточно популярный, чтобы получить неожиданное приглашение. В течение всего трех дней фестиваля он будет бегать из места в место и принимать бесконечного число гостей.

— У Хью нет времени отвечать на мои приглашения. Наверное, он пригласил меня только потому, что это был первый день фестиваля и он готовился встречать гостей, верно?

— Правда?

Мифрил серьёзно скрещивает руки на груди.

— Если он выпьет так много чая, у него желудок раздуется.

Представлять Хью, страдающего от боли в животе, немного забавно.

⠀

⠀

⠀

После этого Энн вернулась в «Флюгер» и получила от хозяйки лекцию о том, как правильно приглашать гостей на чайную церемонию в начале летнего чайного фестиваля.

По указанию хозяйки она нашла среди чайных ларьков киоск, где продавались деревянные бирки, и купила одну. Она представляла собой гладкую доску с вырезанным по краю рисунком чайных листьев. 

Такие бирки отправляют людям, чтобы пригласить их на чай. Получателями являются Хью и Салим. Они всегда действуют вдвоем, поэтому, если Энн хочет пригласить Хью, то ей следует пригласить и Салима.

Нужно было написать дату и время приглашения, но Энн написала: «В любое удобное время». По словам хозяйки, вежливо писать такое гостям, которые не уверены, придут ли они.

Энн заплатила соседскому ребенку, чтобы тот доставил письмо на виллу виконта Серебряного Сахара. В течение этих трех дней дети занимаются тем, что разносят деревянные пригласительные на чай по городу. Для детей это не чайный фестиваль, а праздник, на котором они могут подзаработать.

Весь город Льюистон оживает, словно наслаждаясь приятным ощущением начала лета. Хоть здесь и не шумно, но пешеходов много, и взрослые, и дети гуляют налегке.

Передав приглашение Хью и наскоро пообедав в «Флюгере», они втроем отправились обратно в город. Энн предложила осмотреть местные лавки на случай, если в следующем году они снова приедут на чайный фестиваль в начале лета.

Они ходили втроем, обмениваясь мнениями: этот киоск, наверное, хороший и приемлемый, потому что чайные листья уже распроданы; а этот киоск дороже, но чайные листья гораздо красочнее. Они прошлись туда-сюда по по Триумфальной улице и остались довольны.

Когда солнце уже садится, Энн возвращается в комнату в «Флюгере» и смотрит на улицу из окна. На улице по-прежнему много людей. Она радуется, глядя на людей, которые проходят мимо.

— Правильно. Давайте выпьем купленный чай, — предлагает она Шаллю, который лежит на кровати, вытянув ноги, и Мифрилу, который сидит на подоконнике и смотрит на улицу вместе с ней. — Вы устали, верно? Разве не здорово отдохнуть и выпить чай?

— Да, спасибо, — искренне говорит Шалль. 

Мифрил вскакивает и поднимает руки.

— Чай, чай, чай. Чаепитие!

— Подождите. Я принесу из кареты котелок и чашки. Попрошу у хозяйки горячей воды.

Из повозки, которую ей разрешили поставить в сарае гостиницы, она берет прочный железный котелок и деревянные чашки. Затем сразу же идет на кухню и просит хозяйку, готовившую трапезу, наполнить ей кастрюлю горячей водой.

Вернувшись в свою комнату, она видит у окна небольшой столик. Мифрил гордо склоняет грудь, стоя на столе.

— Посмотри, Энн. Я поручил Шалль Фен Шаллю принести его. Если ты хочешь насладиться чаем, пейзаж должен быть хорошим.

Стол небольшой, едва хватает на троих взрослых. Причем стульев всего два. Однако настрой Мифрила, который намерен насладиться праздником в полной мере, поднимает Энн настроение.

— Мне нравится, похоже на чаепитие.

Солнце садится, и свет, падающий через окно на пол комнаты, приобретает оранжевый оттенок. 

Энн быстро приносит купленные чайные листья в джутовом мешочке, чтобы закинуть их в кастрюлю с горячей водой.

В этот момент раздается стук.

Все трое одновременно посмотрели на дверь, но Шалль, который сидит ближе всех к двери, встает, чтобы дернуть за ручку.

 — Эй, спасибо, что пригласили меня.

Дверь открывается, и на пороге появляется Хью. Энн и Мифрил настолько ошеломлены, что не могут пошевелиться.

— А? Почему?  — непроизвольно произносит Энн, и Мифрил, который сидит рядом с ней, тоже говорит:

 — Живот раздуется…

Шалль молча смотрит на лицо Хью пару мгновений, а затем пытается закрыть дверь. Хью поспешно кладет руку на дверь.

— Подожди, подожди, подожди! Вы пригласили меня, что за черт?

— Я не думала, что ты придешь.

— Так ты хочешь закрыть ее?

Шалль снова открывает дверь. Он почти захлопнул ее, вероятно, потому что был очень удивлен. Это было результатом того, что он не поверил визиту Хью и вынужден был быстро отреагировать.

Хью входит в комнату, следом за ним — Салим.

— Хью, ты в порядке после чаепития?

— Дворяне пьют чай утром и днем. После обеда, когда солнце немного опускается, все заканчивается. Дальше наступает вечер, время наслаждаться спиртным. Моя работа на день закончена, но я тоже хочу насладиться ранним летним чаем. Ты пригласила меня, поэтому я пришел сюда, чтобы насладиться чаепитием.

— Разве ты не весь день пил чай?

Хью поднимает брови на вопрос Мифрила.

— Сегодня, начиная с первых леди, было тринадцать гостей.

— Тогда у тебя, наверно, заполнен живот!  С тобой все в порядке?!

Хью начинает громко смеяться.

— Я не так уж много выпил. Во всяком случае, я устал от разговоров и хочу пить. Так что дай мне чаю, Энн.

Яркое выражение лица Хью внезапно вызывает радость в сердце Энн, и она растет все больше.

«Хью сказал, что пришел сюда, чтобы насладиться чаем.»

Она улыбается, не осознавая этого.

«Он хочет насладиться чаем с нами.»

Энн вытаскивает небольшой табурет и приглашает Хью и Салима.

— Пожалуйста, Хью и мистер Салим, садитесь! Давайте устроим чаепитие.

— Тогда не буду стесняться.

В отличие от Хью, который без колебаний садится на стул, Салим выглядит немного обеспокоенным.

— Извини. Здесь только два стула. Кроме того, я сопровождаю виконта.

— Но мистер Салим, ты наш гость, которого мы пригласили. Если ты не сядешь, у нас будут проблемы. Мы не можем заставить наших гостей стоять и сидеть сами, так что один стул останется пустым.

— Это…

Хью обращается к Салиму, который не может ответить:

— Садись, Салим.

— Я не в том положении, чтобы делать это, даже если вы мне прикажите.

— Нет, в том.

Подперев щеку рукой, Хью смотрит на упрямого Салима.

— Сейчас я отдыхаю от роли виконта, поэтому не приказываю. Нас пригласили на раннее летнее чаепитие. Давай насладимся чашкой чая вместе, забыв обо всех статусах. Отказывать грубо.

Энн улыбается молчащему Салиму.

— Давай, мистер Салим, я рада, что ты пришел на чаепитие.

Салим моргает, не зная, какое выражение сделать, и отвечает, опустив взгляд.

— Хорошо. Я сяду… Спасибо.

Когда Салим занимает свое место, Энн просит Шалля одолжить у хозяйки две чашки.

 — Ах, точно.

Хью, наблюдавший за процессом приготовления чая, роется в карманах пиджака и кладет на стол что-то завернутое в бумагу.

 — Это пирог к чаю.

Когда он аккуратно раскрывает обернутую в промасленную бумагу вещь, она оказывается угощением, о котором Мифрил так сожалел, что не успел съесть утром. Это была выпечка, которую подавали в доме Хью. 

Крыло Мифрила, стоящего на подоконнике, трепещет.

— Сладости!

Мифрил смотрит на Хью сверкающими глазами.

— Хью. Ты случайно не хороший парень?

— Конечно, я хороший!

— Теперь ты понял? Отныне можно всем говорить, что Хью Меркури — хороший парень.

— Его легко поймать, — говорит в изумлении Шалль, наблюдавший за этим.

Затем Салим отвечает на это:

— Ничего не поделаешь. Виконт очень хорошо умеет располагать к себе.

— Располагать к себе —  это твой особый навык? Ты не ошибся с выбором работы, виконт Серебряного Сахара?

Хью нарочито опускает плечи.

— Ребята, вы относитесь к людям как к потенциальным преступникам.

Такой разговор приятен слуху Энн.

Аромат распространяется от чайных листьев, помещенных в железный котелок. Она наливает чай в чашки и ставит их перед Хью и Салимом, затем передает Шаллю и ставит перед Мифрилом, сидящим на подоконнике.

Каждый из них отпивает из чашки, которую держит в руках, или проводит над ней рукой, наслаждаясь свежим ароматом.

Мифрил быстро бросается к сладостям, принесенным Хью.

— Как и ожидалось, сухофрукты приятно пахнут. Они ароматные и приятные.

Феи любят ароматные вещи. Кажется, у этого пирога приятный запах. 

Энн тоже кладет кусочек в рот. Обладая легкой текстурой, пирог довольно сладкий, но это сладость сахарного тростника. Даже если это вкусно, феи не чувствуют вкуса ничего, кроме серебряного сахара, поэтому они не должны ощущать сладость этого пирога. Однако запах пшеничного теста и вкус фруктов изысканны, и аромат распространяется во рту больше, чем сладость.

— Очень сладко, но вкусно.

— Ранний летний чай легкий, поэтому к чаепитию хороши сладости, — говоря это, Хью тоже кладет кусочек пирога в рот.

Чай, поданный в несочетаемых чашках в маленькой комнате, почему-то кажется необыкновенно вкусным.

— Что случилось? Ты выглядишь неуклюже.

Несмотря на то, что сказал Шалль, Энн все еще держит чашку у рта, не в силах избавиться от выражения лица, которое он описал как неуклюжее.

— Мне казалось, что чаепитие будет веселым. Когда мы приехали на летний чайный фестиваль, я поняла, что это правильное решение.

— Но вы с Мифрилом собирались облить друг друга чаем, верно?