Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
13 - 5

Хью стоит в свете, который льется в нижнюю часть башни, и неподвижно, как статуя, смотрит в потолок. Кэт сидит, облокотившись на стену, его беловато-серые волосы блестят в лучах солнца. Эллиот сидит, прислонившись к стене и держась за рыжую голову.

Маркус сжимает губы и смотрит себе под ноги, а Стелла стоит с закрытыми глазами, словно у него что-то болит. Киллейн продолжает протирать свой монокль. Ной и Мифрил стоят поникшими. Все они выглядят так, словно сокровище, которое было прямо перед их глазами, отобрали без всякой причины.

«Сахарные сладости исчезают из этого мира...»

На мгновение перед глазами Энн становится совсем темно. Но.

«Нет.»

В глубине сознания раздается голос, отчаянно пытающийся бороться.

«Есть надежда.»

Сознание Энн, словно погружающееся во тьму, отчаянно что-то спрашивает, услышав этот голос.

«Где она?!»

Тонкая золотая нить мерцает во тьме. Тонкая нить переливается нежным цветом, напоминая голос очаровательного и изящного существа.

«Поэтому я расскажу только тебе, — прошептал этот голос Энн на ухо. — Первый серебряный сахар был изготовлен из первой сахарной яблони. Найди первую сахарную яблоню.»

Энн открывает глаза.

— Лулу...

Хью, Эллиот и Стелла реагируют на имя, которое Энн пробормотала, не задумываясь, и смотрят на нее. 

— Что насчет нее?

Энн даже не слышит вопроса Хью. Слова Лулу кружатся в ее голове, пока она пытается понять ее истинные намерения.

Сейчас первый серебряный сахар ушел из рук человека.

«Но мы еще можем получить свой первый серебряный сахар!»

Лулу рассказала ей. Из первой сахарной яблони можно получить первый серебряный сахар.

Почему Лулу открыла Энн такой большой секрет? Возможно, потому, что она почувствовала что-то необычное в прошлогоднем плохом урожае сахарных яблок. Она предвидела, зная или чувствуя, что прошлогодний серебряный сахар мог потерять свою способность быть первым серебряным сахаром.

Если что-то случится, она знает, как этого избежать. То есть найти первую сахарную яблоню и произвести из нее первый серебряный сахар.

Таким образом, даже если прошлогодний сахар оказался непригодным для использования, они могут получить свой первый серебряный сахар. Это единственный способ сохранить сахарные леденцы.

Лулу попыталась подсказать Энн способ преодолеть аномалию. Поэтому она открыла свой секрет не Шаллю, своему сородичу и Королю Фей, а Энн, которая является человеком, но мастером. Это аномалия, которую может заметить только сахарный кондитер, и только он может очистить серебряный сахар из первого сахарного яблока.

— Что случилось, Энн?

Голос Хью спрашивает снова и наконец достигает ушей Энн.

«Мне нужно это выяснить. Немедленно.»

Подняв голову, Энн поспешно начинает говорить:

— Лулу должна что-то знать. Я узнаю это у нее. Эта аномалия связана с тем, что прошлогодний серебряный сахар теряет свою силу как первый серебряный сахар, да? И если это так... я получу мощный первый серебряный сахар, с который можно очищать другой.

— И как получить первый серебряный сахар, обладающий силой?

— Это…

Она не может подобрать слова.

Лулу сказала местонахождение первой сахарной яблони только Энн. Это секрет, который важен для фей, поэтому она не может просто рассказать о нем людям. Даже Хью, виконту Серебряного Сахара, нельзя рассказывать об этом без разрешения Лулу.

— Я не могу этого сказать. Но я думаю, что смогу каким-то образом получить первый серебряный сахар, способный очищать. Для этого мне нужно поехать в Льюистон.

Энн подходит к Хью, который стоит с вопросительным выражением лица.

— Я не могу рассказать тебе никаких подробностей. Но пожалуйста, Хью. Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Льюистон и организовал встречу с Лулу.

— Ты думаешь, у нее есть ключ к чему-то?

— Наверное… Нет. Определенно, есть. Лулу нам расскажет.

— Хорошо.

Подумав немного, Хью оглядывает мастеров.

— Все равно нет никакой гарантии, что Энн узнает наверняка и получит первый серебряный сахар. Пока у нас нет гарантии, мы не можем на это рассчитывать.

Мастера кивают на эти слова. Хью продолжает:

— Все мастера, оставайтесь здесь и работайте. Какова бы ни была причина, продолжайте пытаться узнать, как очистить сахарные яблоки этого года, используя прошлогодний серебряный сахар. Я еду с Энн в Льюистон. Посмотрим, удастся ли нам действительно получить тот мощный первый серебряный сахар. Энн, мы выезжаем прямо сейчас, поторопись.

— Да!

Она весело кивает и подзывает Мифрила, стоящего на краю печи.

— Пойдем, Мифрил Рид Под!

Фей улыбается, скрещивая руки на груди.

— Извини, Энн. Я не могу пойти с тобой.

— А?

— Разве ты не слышала, что только что сказал Хью? «Все мастера, оставайтесь здесь и работайте», не так ли? Может я еще учусь, но я, в конце концов, мастер.

«Мастер?»

Маленький хвастун, стоящий здесь и только что отстранившийся от дел Короля Фей, выглядит вполне надежным. Он такой же, как подмастерье Ной и здешние мастера по серебряному сахару. Он заявил, что предпочел бы быть ремесленником, чем королем, и его маленькое тело наполнено серьезностью и решимостью.

— Да. Понятно. Это правильно.

— Правда?

— Да. Тогда я пошла, Мифрил Рид Под!

— Я оставляю это тебе, Энн.

Кивнув в ответ на этот голос, Энн повернулась и побежала.

«Я иду к Лулу!»

Сердце Энн трепещет от надежды.

«Сахарные леденцы никогда не исчезнут! Никогда!»

~*~*~*~*~

— Шалль!

Когда Энн врывается в комнату, ее глаза сияют, а все тело наполнено радостью. Глаза Шалля немного расширяются, когда он видит Энн, напоминающую яркий шар света. 

Она подбегает к Шаллю, стоящему у окна, хватает за одежду и начинает говорить, задыхаясь:

— Я поняла! Я поняла, почему серебряный сахар нельзя рафинировать! Теперь мы сможем избежать исчезновения сахарных леденцов!

— Правда?

Шалль удивленно смотрит на Энн.

— Да!

Шалль знал, что все эти шесть дней мастера пытались найти причину изо всех сил. Это было ясно по тому, как Энн, шатаясь, возвращалась в их комнату посреди ночи. Видя выражение ее нетерпения, Шалль иногда задавался вопросом, возможно ли найти причину.

В такие моменты он расстраивался, потому что никак не мог повлиять на эту ситуацию. Были моменты, когда он думал о будущем фей и чувствовал себя безнадежно.

Но. Глаза Энн перед ним сверкают так же ярко, как надежда Шалля.

— Ты уверена?

— Я должна увидеть Лулу, чтобы убедиться. Мне нужно поехать в Льюистон.

— Лулу Лиф Лин? Почему?

— Причина, по которой сахарные яблоки этого года нельзя превратить в серебряный сахар, вероятно, связана с прошлогодним сахаром, который использовался в качестве первой горсти. Прошлогодний сахар потерял свою силу как первый серебряный сахар. Но точно сказать нельзя, потому что не с чем сравнить.

— Он потерял свою силу первого серебряного сахара?

Это правда, в прошлом году был на редкость плохой урожай сахарных яблок. Последствия этого проявились в такой форме? Вполне логично. Однако странно, что причиной стали именно те сахарные яблоки, которые в прошлом году успешно были очищены в серебряный сахар. 

Неудивительно, что мастера так долго искали причину. Они и подумать не могли, что в серебристом сахаре, который можно было использовать в обычных условиях, скрывается какая-то аномалия. Кроме того, поскольку прошлогодний серебряный сахар не с чем было сравнить, понятно, почему это не выяснилось раньше.

Мастера могли только гадать, исходя из множества условий. Путем долгих проб и ошибок они исключили различные факторы и нашли причину в том единственном пункте, который не может быть подтвержден.

Шаллю кажется, что здесь проявились упорство и сила мастеров.

— Прошлогодний серебряный сахар нельзя использовать в качестве первой горсти. Но в мире не существует другого серебряного сахара, очищенного за последний год. Если мы не можем получить первую горсть, как бы мы ни старались, серебряный сахар больше никогда нельзя будет очистить. Но Лулу сказала мне, что первый серебряный сахар был получен с первой сахарной яблони! Что если она предвидела это? Вот почему мне нужно найти первую сахарную яблоню! Это я и собираюсь выяснить у Лулу. Если она подтвердит, то я отправлюсь к первой сахарной яблоне и получу первый серебряный сахар.

Сказав все сразу, Энн с нетерпением смотрит на Шалля.

— Если Лулу подтвердит, мне придется пойти к первой сахарной яблоне. Поэтому я хочу, чтобы ты пошел со мной.

— Рафаль и Эриль там.

Когда он указывает на это, выражение лица Энн, наполненное до этого только радостью, внезапно становится более напряженным.

— Ах… Понятно… Верно.

Но она тут же решительно качает головой. 

— Но я должна пойти.

Речь идет об Энн. Что бы ее ни ждало, она никогда не пойдет на компромисс из-за леденцов. Шалль испытывает от ее слов чувство надежды и любви, и ему хочется коснуться ее плеча. Но.

— Я должна пойти. Если я этого не сделаю, никто в этом мире больше не сможет очистить серебряный сахар. Ни феи, ни люди.

«Никто?»

Как только он слышит слова Энн, его пальцы, уже готовые коснуться ее плеча, замирают.

Если предсказание Энн верно, то для сохранения леденцов понадобится первый серебряный сахар, очищенный от первой сахарной яблони. Без него никто не сможет очистить серебряный сахар. Однако только Шалль, Энн и Мифрил знают, где находится первая сахарная яблоня. Это означает, что только у них троих есть шанс получить первый серебряный сахар.

«Это... оружие?!»

Шалль поражен этим открытием.

Король Людей захочет получить первый серебряного сахар любой ценой. Тогда, если первая сахарная яблоня будет защищена от людских глаз, она станет надежным оружием фей, позволяющим получить преимущество над людьми.

«Первый серебряный сахар — это оружие фей. И это оружие более мощное, чем я ожидал.»

Король Хайленда Эдмунд II хочет, чтобы сахарные леденцы продолжили существовать. Он считает это необходимым для продолжения своей королевской власти. В этом случае существование «первого серебряного сахара», который поддерживает существование леденцов, — это то, чем можно торговаться на равных с Королем Людей. Контролируя существование леденцов, он может стоять на равных с ним.

«Но что это значит? Что я должен для этого сделать?»

— Шалль? Что случилось?

Энн с любопытством всматривается в лицо Шалля. Он удивлен и слегка покачивает головой, стараясь не выдать своих мыслей.

— Ничего... Ты идешь? А где Мифрил Рид Под?

— Мифрил Рид Под — мастер, поэтому он останется здесь и будет работать.

То, о чем мечтает Мифрил, — это такое же будущее, в котором феи будут жить вместе с людьми в качестве мастеров. Все феи хотят одного и того же. Будущее, которого желают многие феи, тем тяжелее, чем большего они желают.

— А пока нам нужно сходить к Лулу. Готовься. И если понадобится, я пойду с тобой к первой сахарной яблоне.

— Ага.

Кивнув, Энн наклоняется, чтобы вытащить чемодан из-под кровати, и начинает собирать вещи.

Шалль смотрит ей в спину со смешанными чувствами.

Энн в невинном восторге от своего открытия. И она полна решимости заполучить первый серебряный сахар, даже если для этого придется противостоять Рафалю и Эрилю.

Но должен ли Шалль продолжать бороться только за то, чтобы дать Энн первый серебряный сахар, как она того желает?

Им нужно получить первый серебряный сахар, как хочет Энн, но прежде чем отдать его Королю Людей, Шалль должен заключить с ним сделку.

Люди и феи должны быть равны. Он должен заставить Короля Людей поклясться в этом.

Этот обет не принесет плодов в одночасье. Однако, если король заключит договор о равенстве фей и людей, это поможет феям найти свое место в человеческом мире на долгие годы вперед.

Даже если реальность нелегко изменить, это может быть своего рода гарантией. Должно быть, это самое важное обещание для фей и людей, чтобы жить вместе.

Но.

Если сделка с Королем Людей пойдет наперекосяк, Шалль должен отказаться отдать Королю Людей первый серебряный сахар.

Если это произойдет, то Шалль будет враждовать с Энн?

Однако и Энн, и Король Людей ищут первый серебряный сахар. Ради спасения леденцов Энн может подумать, что первый серебряный сахар должен быть безоговорочно передан человеческой стороне.

«Это невозможно.»

Шалль хочет сражаться, чтобы защитить Энн и воплотить ее желания в жизнь.

Но командный голос герцога Колетта, прозвучавший в форме вопроса, задевает гордость фей как расы. Это нельзя игнорировать. По крайней мере, он должен взять с Короля Людей серьезный обет, чтобы обеспечить феям светлое будущее.

Девушка перед ним тонкая и ненадежная, но такая дорогая для него, что он хочет защитить ее всем своим существом. Его любовь к ней и гордость и будущее его расы. Это антагонистично.

Пока что Шаллю нужно подтвердить у Лулу, правда ли то, что аномалия в сахарных яблоках соответствует предсказаниям Энн.

Но проблема возникнет после этого.

«Что я должен делать?»

Шалль не может принять решение прямо сейчас.

Как поступит Энн, единственный человек, который знает, где находится первая сахарная яблоня? Что скажет Шалль и как он поступит в ответ на слова и действия Энн?

Он и сам этого не знает.

~*~*~*~*~

Карета виконта Серебряного Сахара была подготовлена, и они с Хью отправились в путь. Кроме кучера, державшего поводья, их сопровождали на лошадях Салим и Шалль. Обычно путь до Льюистона занимал три дня, но Хью не собирался тратить на это столько времени. Перед тем как уехать, он сказал: «Мы будем двигаться быстро».

Доказательством служит то, что повозка была готова уже в сумерках, и он не стал дожидаться рассвета следующего дня, чтобы отправиться в путь. Несмотря на то, что дороги относительно спокойны, в ночи могут подстерегать неожиданные опасности. Но с Салимом и Шаллем в качестве сопровождающих они смогут доехать. Видимо, в этом и заключается идея их отъезда.

К счастью, луна светит ярко, потому что близка к полнолунию. Поэтому возница может легко управлять лошадьми и не беспокоиться о том, что повозка собьется с пути.

— Ты в порядке, Хью?

Когда карета тронулась, вокруг стало темно. К тому времени, когда они проехали город Уэстолл, солнце уже село, и на небе появилась луна. 

Выехав на дорогу, ведущую из Уэстолла в Льюистон, колеса кареты стали вибрировать с такой силой, что бедра Энн иногда подпрыгивают на сиденье.

⠀

Энн беспокоится, что Хью, который выглядит явно уставшим, заболеет во время этого вынужденного путешествия. Хью смеется и машет рукой в ответ на беспокойство девушки.

— Ты должна больше беспокоиться о себе, чем обо мне. Как ты работаешь с леденцами? Ты хоть немного пришла в себя?

Прошло несколько дней с тех пор, как Энн снова увидела Хью, но она не стала ему ничего рассказывать. Хотя именно он беспокоился и советовал Энн пойти в мастерскую Пейдж, чтобы восстановить свои навыки.

— Да, немного. С мистером Коллинзом я научилась основам работы. Я очень сильно полагалась на свои ощущения и поняла, насколько шаткой была моя техника. Поэтому я начала все заново, обращая внимание на детали и все осознавая. Но я до сих пор не смогла заставить свои пальцы двигаться самостоятельно. Если я концентрируюсь, спокойно и с осознанием мельчайших движений руки, мне кажется, я могу создавать более последовательные произведения, чем раньше.

— Техника во многом зависит от чувств мастера. Но верно и то, что обстановка, твое душевное и физическое состояние влияет на то, что ты делаешь.

— Я очень хорошо знаю это.

Энн действительно это понимает, поэтому искренне кивает. Хью, который упирается локтем на окно и подпирает щеку рукой, усмехается от кивка Энн.

— Я встретил хорошего мастера.

Эти слова делают ее счастливой.

— Спасибо. Эй, Хью. Мы будем ехать без отдыха? Не будем останавливаться до Льюистона?

— Нет. Один раз мы где-нибудь вздремнем. Но в остальном мы будем продолжать бежать. Хотя кучеру, лошадям, Салиму и Шаллю придется потрудиться. Мы не можем медлить.

Он смотрит в окно на лунный свет, освещающий пустынный скалистый ландшафт.

— Энн.

Она переводит взгляд на Хью, когда тот позвал ее, и он пристально смотрит на нее.

— Что тебе сказала Лулу?

— Это…

Что сказала Лулу? Энн кажется, что она не может рассказать об этом даже Хью. Для Энн неразумно раскрывать даже мельком то, что Лулу скрывает в течение пятисот лет. Это тайна, которую феи тщательно и бережно хранят.

— Прости. Я не могу этого сказать.

— Ну, я думаю, тебе стоит все проверить у Лулу. Если это не против меня, то ничего страшного… — бормочет Хью, словно сдаваясь, затем снова резко смотрит на нее. — Но ты думаешь о том, что произойдет после этого?

— А?

Хью слегка вздыхает.

— Ты даже не думала об этом. Ну, все в порядке, ты мастер. Пока ты мастер, я буду защищать тебя. А сейчас я посплю немного.

Скрестив руки на груди, он закрывает глаза.

«Что произойдет после этого?»

Энн хочет спросить, но Хью, похоже, отказался от дальнейших разговоров.

Карета продолжала идти без отдыха, как и заявлял Хью, пока не наступил рассвет и взошло солнце. Было несколько коротких перерывов утром и днем, но в остальном карета шла вперед.

Наконец, когда солнце начало садиться, повозка заехала в лес у ручья, чтобы отдохнуть по-настоящему. К этому моменту было пройдено две трети пути. У Энн болит спина от того, что ее постоянно раскачивала коляска. Но возница и лошади устали больше, чем Энн и Хью. Даже Шалль и Салим, которые, кажется, обладают сильнейшей физической силой, выглядят немного уставшими.

Если они проспят до рассвета и начнут бежать на рассвете, то завтра к закату доберутся до Льюистона.

После ужина Хью и Энн легли спать в карете. 

Энн лежит на сиденье, завернувшись в одеяло, но не может заснуть. Ее тело кажется ватным, даже когда она просто лежит, потому что ее так долго раскачивал мчащийся экипаж. Хью крепко спит. Должно быть, он очень устал.

Энн осторожно выглядывает в окно и видит небольшой костер. Шалль и Салим должны по очереди поддерживать огонь, который нельзя тушить, чтобы защитить лошадей от диких зверей.

Рядом с огнем лежит Салим, его белесые волосы видны с края одеяла.

Шалль сидит, подняв одно колено, пристально смотря на пламя. Его лицо выглядит задумчивым и даже меланхоличным.

«За ужином Шалль тоже вёл себя странно...»

Обычно он при каждом удобном случае дразнит Энн и всегда говорит ей несколько беспокойных слов. Но сегодня он был каким-то рассеянным. Когда он встретился взглядом с Энн, он быстро отвернулся, словно чувствуя себя виноватым.

«Может быть, он просто устал? Или я что-то сделала? Или наоборот, не сделала?»

Последние шесть дней Энн так отчаянно пыталась выяснить, что не так с сахарными яблоками, что у нее не было времени обращать внимание на состояние Шалля. Но всякий раз, когда она выходила из мастерской в таком состоянии, она могла думать только о Шалле, даже если ей этого не хотелось. 

Она продолжает наблюдать за ним через окно, но через некоторое время даже ей надоедает собственное отсутствие силы воли.

Энн стала возлюбленной Шалля, поэтому она решила вести себя соответствующе. Но она просто наблюдает через окно, как Шалль мучается. Нет никакого прогресса в ее действиях. Что должен сделать возлюбленный в этой ситуации? Он, не раздумывая, встанет рядом и откровенно расспросит о любых беспокойствах и опасениях.

«Хорошо.»

Энн хлопает себя по обеим щекам и выходит из кареты.

— Шалль.

Когда она зовет его, подходя к костру, он удивленно поднимает глаза. Кажется, он настолько погружен в свои мысли, что не замечает окружающего, но это совсем не похоже на Шалля.

— Что случилось?

— Ничего. Я не могу уснуть. И…

Говоря это, она садится рядом с Шаллем. Однако из-за смущения расстояние между ними оказывается немного большим. Ей следует сесть ближе. Кажется, ему это не нравится.

Она медленно привстает и пододвигается ближе к Шаллю.

— И что?

— Мне кажется, что ты ведешь себя не так, как обычно.

Говоря это, Энн медленно садится рядом. Шалль горько усмехается, не отводя глаз от пламени.

— Не могу поверить, что ты меня не узнаешь. Кажется, со мной что-то не так.

— Дело не в том, что ты странный или что-то такое. Мне кажется, ты о чем-то беспокоишься.

— Конечно…

Говоря это, Шалль наконец поворачивается к Энн. Однако как только он это делает, его лицо становится крайне непонятным.

— Что случилось? Тебе холодно?

— А?

Она вдруг понимает, что сидит настолько близко, что почти касается его тела.

— Прости, это слишком близко!

«О, нет! Я неправильно рассчитала расстояние…»

Энн поспешно пытается оправдаться, но прежде чем она успевает договорить, ее с силой притягивают в объятия. Неожиданно верхняя часть ее тела оказывается полностью прижатой к груди Шалля, и на мгновение она перестает дышать. Она остро ощущает его свежий запах, похожий на запах травы и деревьев. 

В этот момент он шепчет ей:

— Я не хочу тебя отпускать.

~*~*~*~*~

Она смущена тем, к чему не привыкла, но все равно пытается вести себя как возлюбленная и выставляет себя дурой, и это заставляет Шалля чувствовать одновременно любовь и разочарование. 

Он твердо чувствует, что не хочет навсегда отпускать девушку, которую держит сейчас в своих руках, несмотря ни на что. Будь то миссия или ответственность, Шалль просто хочет бросить все и защитить ее.

«Но я не могу этого сделать.»

Шалль думал об этом с тех пор, как покинул замок Сильвер Уэстолл. Но его мысли ходили по кругу.

Мысли о Лулу, которая была пленницей 500 лет, и мысли о множестве фей, которые вернулись на рынок фей, чтобы быть проданными, сами передав свои крылья людям и возложив надежду на будущее. Шалль не может игнорировать это, поскольку его назвали Королем Фей.

Шалль не хочет отпускать человека, которого держит в своих объятиях. И он не может выбросить мысли о феях. На мгновение его чувства становятся очень встревоженными.

Шалль обнимает Энн за талию еще крепче. Он чувствует ощущение ее тонкой спины в своих ладонях. Когда он прижимает ее к себе, любовь переполняет его сердце. Благодаря этому нежному чувству смятение неожиданно утихает. Он хочет прижаться к ней и вечно держать ее в объятиях.

— Я не хочу отпускать, — повторяет он, — Но я…

Голос обрывается стоном. Энн вздрагивает, внезапно почувствовав тревогу.

— Шалль? Что случилось?

— Энн.

Отпустив крепкие объятия, Шалль кладет руки на оба плеча и смотрит в лицо Энн. Ее глаза ясные и по-девичьи красивые, в них нет ничего лишнего. 

— Ты… — говорит Шалль, прикасаясь к подбородку Энн и слегка приподнимая его вверх. — Ты человек.

— Ну, это правда, но… — Энн выглядит разочарованной и опускает глаза. — Я бы хотела иметь такие же красивые крылья, как у тебя и Мифрила. И я могу только представить, какую сладость серебряного сахара чувствуете вы с Мифрилом. Я не могу чувствовать то же, что и ты, Шалль.

Энн человек. Но ее сердце близко к Шаллю и к феям. Именно потому, что он чувствует это, слова срываются с его уст.

— Если бы я захотел, ты бы смогла… предать человечество?

— А?...

Энн выглядит озадаченной внезапным вопросом. Естественно, она не понимает истинного значения вопроса Шалля. Но она может почувствовать ужасающий резонанс этих слов. 

— Что это значит?

Шалль осознает, что его нетерпение вышло наружу, когда она задает ответный вопрос.

— Нет… Ничего. Забудь.

То, о чем он спрашивает Энн, ничем не поможет сейчас. Но.

— Шалль! Не скрывай от меня.

Энн хватается за плащ Шалля обеими руками, словно от нетерпения.

— Пока все в порядке. Это решение я должен принять, независимо от твоей воли.

— Так что это?!

Энн продолжает задавать вопросы, как бы нападая на Шалля, но он не собирается отвечать.

— Ты узнаешь, когда придет время.

— Не скрывай! Шалль, пожалуйста, поговори со мной! Что ты!...

Шалль снова притягивает Энн за талию, когда она взволнованно пытается продолжить свои слова, а затем накрывает ее губы своими. От удивления ее глаза расширяются.

Шалль не хочет терять этот миг на обсуждение неразрешимых вопросов. Когда они приедут в Льюистон, это время может быть потеряно неизбежно. Вот почему он так сильно целует ее, словно желая забрать ее слова.

Энн выглядит удивленной и даже не моргает. Но Шалль чувствует, как ее волнение быстро угасает.

«Закрой глаза.»

Это так странно, когда их взгляды встречаются в такой ситуации. Хотя Шалль наполовину озадачен незнанием Энн, он закрывает веки и целует ее еще глубже. Это их первый глубокий и долгий поцелуй.

Почувствовав, что Энн успокоилась, он открывает глаза и наконец отпускает ее губы.

— Все будет сделано после того, как Лулу подтвердит правду. Все в порядке. Больше меня не спрашивай, — тихо говорит Шалль, проводя пальцем по губам Энн, как будто пытаясь стереть ее беспокойство, — Иди спать. Завтра ты увидишь Лулу.

— Н-но…

Шалль усмехается, глядя на Энн, смущенную внезапным поцелуем, но омрачненную беспокойством, которое никак не хочет уходить. Он снова касается пальцами губ Энн и приближает лицо настолько близко, что она может почувствовать его дыхание.

— Хочешь поцеловать меня в пятый раз? — шепотом дразнит он, и Энн быстро вскакивает на ноги.

— Н-нет! В следующий раз! Как ты сказал, Шалль, я пойду спать! Спокойной ночи!

Повернувшись спиной к сдерживающему смех Шаллю и опустив голову, Энн спешит в карету. Проводив ее с усмешкой на лице, Шалль вдруг впервые за долгое время задумывается о чем-то несущественном.

«Почему она считает количество поцелуев?»

~*~*~*~*~

Вернувшись в карету, Энн садится и закрывает лицо руками. Она молча сгорает от смущения.

«Неужели когда-нибудь я привыкну к таким поцелуям?!? Не могу в это поверить!!!»

Спустя некоторое время, успокоившись, Энн наконец заворачивается в одеяло и ложится на сиденье. И неожиданно она замечает Хью, спящего на сиденье перед ней, повернувшись к ней спиной.

Энн кажется, что Шалль и Хью говорят одно и то же. 

Все будет после разговора с Лулу.

Что они будут делать после этого?

Связана ли аномалия этого года с прошлогодним серебряным сахаром. Если да, то решит ли проблему рафинирование первого серебряного сахара из первой сахарной яблони?

Это единственные две вещи, которые Энн нужно узнать у Лулу.

И если это подтвердится, будет решено, что будет делать Энн.

Они снова отправятся к месту, где растет первая сахарная яблоня, и вступят в противостояние с Рафалем, чтобы получить первый серебряный сахар.

Мысль о столкновении с Рафалем пугает. Энн до сих пор помнит ощущение меча, пронзающего ее тело. Она сильно съеживается и схватается за живот, пытаясь удержаться от воспоминаний об этом ужасном ощущении.

Но проблема должна быть простой.

Что же так беспокоит Хью и Шалля? Хью сказал Энн: «Что произойдет после этого?», а затем Шалль спросил: «Сможешь ли ты предать человечество?»

К чему они просят Энн быть готовой?

И на что придется решиться Энн после подтверждения правды Лулу? Тревога только возрастает. Она натягивает на себя одеяло и закрывает глаза.

«Я не знаю, что произойдет.»

Но одно можно сказать наверняка.

«Что бы ни случилось, я не позволю леденцам исчезнуть из этого мира.»

⠀

⠀

⠀

На следующий день. На рассвете Энн и ее спутники снова отправились в путь. Наконец, они прибыли в Льюистон, когда солнце уже полностью село. Когда они въехали в центр города, время торговли уже закончилось, а магазины закрыли свои двери. В задних рядах лавок и в окнах трактиров горели огни, но оживленным был только угол, где сгрудились таверны.

Карета наконец въехала на виллу виконта Серебряного Сахара. Оттуда он немедленно отправил гонца в королевский замок с просьбой о встрече с Лулу.

И Энн, и Хью воспользовались горячей ванной, оделись и стали ждать ответа. Однако, когда гонец вернулся на виллу, он принес послание от королевы Маргариты, в котором говорилось: «Встреча состоится завтра». Как бы ни желал виконт Серебряного Сахара, ему не разрешили открыть ночью ворота королевского замка.

Той ночью, уставшая от дороги, Энн впервые за долгое время спала спокойно.

⠀

⠀

⠀

На следующий день.

— Королева, вероятно, будет присутствовать. Постарайтесь не грубить, особенно ты, Шалль.

В назначенное время Энн и ее друзья въехали в замок и поставили свою карету в сарае. Там же вместе с каретой их остался ждать Салим. Статус Салима как телохранителя виконта Серебряного Сахара не позволяет ему проникать в королевский замок.

Хью, не раздумывая, направляется к центру замка, минуя трехслойные крепостные стены.

Следуя за Хью рядом с Энн, Шалль бодро отвечает:

— Я никогда не делал таких невежливых поступков ни перед кем.

— Забавная шутка, — отвечает с отвращением Хью, ускоряя шаг.

По мере продвижения к центру королевского замка тело Энн, естественно, напрягается, а настроение падает.

Через некоторое время они подходят к старому замку с грубой каменной кладкой. Это здание называется первой замковой башней, и, пройдя через него, они оказываются в центре королевского замка. Большой круглый сад покрыт увядшими растениями. Листья полевых растений окрашены в желтый цвет, а сухие, ярко-коричневые цветки преломляют свет и шелестят.

В центре круглого сада стоит коническая башня, где живет Лулу Лиф Лин, последняя серебряная сахарная фея. Как и раньше, ее тихо окружают колючие лозы, словно скрывая внутри кого-то важного.

«Нужно узнать у Лулу.»

Она смотрит на башню и думает, что ей предстоит сделать.

Хью на мгновение останавливается в дверном проеме башни и смотрит на Энн и Шалля, стоящих за его спиной. Они кивают, и Хью делает шаг внутрь.

Башня наполнена тишиной и сладким ароматом серебряного сахара, пронизывающим каменные стены. Они ступили на лестницу, построенную вдоль стены, ведущую на вершину башни. Поднявшись на второй этаж, они входят в мастерскую. В ней все аккуратно, но от верстаков и бочек исходит слабый пыльный запах, свидетельствующий о том, что к ним давно никто не прикасался.

Лулу больше не хватает выносливости, чтобы самой делать леденцы.

Дальше по лестнице находится спальня Лулу. Она лежит на кровати у маленького окна, неловко подперев голову руками. На стуле у кровати сидит королева Маргарита.

Лулу и Маргарита с улыбкой приветствуют Энн и двух мужчин, когда видят, что они поднимаются по лестнице. 

— О, вы пришли. Мои ученики и Обсидиан.

Свет танцует на золотых ресницах Лулу, когда она счастливо щурится. Золотые волосы, струящиеся по простыням, выглядят гладкими, как шелк. Однако ясно, что в ее теле нет сил. Причина, по которой она лежит, заключается не в том, что она ленится, а в том, что ей трудно вставать.

Это зрелище трогает сердце Энн. Это ощущается еще болезненнее после того, как Энн стала свидетелем ослабления Мифрила. Последняя серебряная сахарная фея, которая также является наставницей Энн и Хью, приближается к концу своей жизни. Более того, она не ест леденцы и отказывается продлевать себе жизнь.

«Будь сильной. Спроси то, что нужно.»

Энн мысленно отчитывает себя и останавливается. В каком бы состоянии ни находилась Лулу, это ее собственный выбор. Она не должна быть настолько расстроена внешним видом Лулу, чтобы потерять из виду то, ради чего она сюда пришла.

— Что вам нужно от Лулу? Виконт Серебряного Сахара, Хэлфорд, и… Вы.

Маргарита плавно поднимается с места. Энн останавливается на месте и преклоняет колени от элегантности и великолепия такого простого жеста. Конечно, Шалль продолжает молча стоять. Он не подданный Эдмунда II, а Король Фей. Нет необходимости склонять колени, и Маргарита это знает. Вот почему она изо всех сил старается вести себя вежливо с ним.

Хью становится на колени перед Маргаритой, почтительно берет ее за руку и целует тыльную сторону ее ладони, наполовину скрытую кружевом на рукаве.

— Мне нужно срочно проверить.

— Что может быть более срочным, чем приказ Его Величества Короля? Виконт Серебряного Сахара, прямо сейчас у вас есть королевский приказ, который имеет приоритет над всем остальным.

— Вот почему я пришел сюда. Думаю, теперь я знаю, почему серебряный сахар нельзя рафинировать.

— Вы знаете?

Хью смотрит на Маргариту, чьи глаза расширяются от удивления, и отвечает с улыбкой.

— Я пришел проверить это. И Хэлфорд думает, что мой учитель, вероятно, знает, как очистить серебряный сахар этого года.

— Это так, Хэлфорд? Посмотри вверх. Я разрешаю тебе говорить, так что располагайся поудобнее.

По команде Энн наконец поднимает глаза. Затем, глядя в зеленые глаза королевы, она твердо кивает.

— Да. Я пришла проверить.

— Лулу. Что ты знаешь?

Когда Маргарита оглядывается на кровать, Лулу с улыбкой слегка наклоняет голову.

— Ну, я много чего знаю, но это зависит от того, о чем вы хотите меня спросить.

— Лулу.

Энн подходит к кровати и опускается на колени рядом с ней. Оказавшись на уровне глаз Лулу, она кладет руки на кровать и наклоняется вперед. Волосы Лулу пахнут сладким серебряным сахаром.

— Ты же знаешь, что серебряный сахар в этом году нельзя очищать, верно?

— О, я знаю. И что?

— Причина, по которой серебряный сахар в этом году не может быть очищен, заключается в прошлогоднем урожае, не так ли? Прошлогодний серебряный сахар, который должен был стать первой горстью, потерял свою силу. Поэтому в этом году сахарные яблоки нормальные, но их нельзя превратить в серебряный сахар. Это так?

— Ты проверила? Ты уверена, что это причина?

— Доказательством является...

Стоя за спиной заикающейся Энн, Хью складывает руки и отвечает:

— Доказательств нет, потому что не с чем сравнить. Но мы провели множество тестов и выяснили, что в этом году с сахарными яблоками проблем нет. Так что единственный оставшийся фактор — это прошлогодний серебряный сахар. Другими словами, это может быть только первый серебряный сахар.

— Понятно.

Лулу медленно садится, расчесывая волосы. Она прислоняется спиной к изголовью кровати.

— Если это так, ребята, то это определенно прошлогодний серебряный сахар. Мне тоже было интересно, произойдет ли что-нибудь. Такого урожая, как в прошлом году, я не встречала за всю свою жизнь.

— Ты не видела такое?

Лулу твердо отвечает на вопрос Энн:

— О, да. Погода была неблагоприятная, поэтому я подумала, что это может быть причиной, но… Такая странная погода ненормальна. Поэтому еще в прошлом году мне казалось, что все необычно. Я думала, что это был год, когда в природе произошла аномалия. Но сахарные яблоки все равно стали серебряным сахаром... это было подозрительно. Я слышала от старика, что давным-давно случился крупный неурожай сахарных яблок, и после него нельзя было очищать серебряный сахар. Это было примерно за 400 лет до моего рождения.

За четыреста лет до рождения Лулу. Значит, это было почти тысячу лет назад. Трудно представить себе величину этого времени. Но даже по прошествии столь невообразимо долгого времени Энн не может не быть благодарной за то, что осталось.

Если это то же самое событие, которое произошло тысячу лет назад, и если его можно было избежать тысячу лет назад, то почему его нельзя избежать сегодня?

Хью вздыхает.

— Значит, оно появилось в этом году. Как ты и ожидала.

— Правильно.

— И этот старик рассказал тебе, как избежать этого кризиса, не так ли? Мой учитель.

— Ах. Это сила Короля Фей Ризельвы Сирил Саша сохранила в мире леденцы тысячу лет назад.

При упоминании этого имени выражение лица Шалля подозрительно меняется.

— Ризельва Сирил Саш нашел первую сахарную яблоню и уговорил тамошнего главного серебряного сахарного фея добыть серебряный сахар из первой сахарной яблони и принести его домой. Благодаря этому первому серебряному сахару леденцы не исчезли.

— Первая сахарная яблоня? — спрашивает Хью, поднимая брови. — Разве такое бывает?

Он тут же в шоке смотрит на Энн.

— Ты знала это, Энн?

— Да. Я уже слышала об этом от Лулу. Я тогда не знала, что это значит и как мне это поможет.

— Ясно, — ухмыляется Хью. — Но это уже облегчение. Причина, вероятно, в прошлогодних сахарных яблоках. Обходной путь — очистить серебряный сахар с первой сахарной яблони и получить первый серебряный сахар. Итак, Лулу. Где она?

Лулу неожиданно начинает смеяться и снова ложится, кладя руки на подушку. Когда ее ученик непонимающе смотрит на нее, она отрывисто отвечает:

— Я не знаю.

— Не знаешь?

— Я даже не знаю, где это место находится.

— Ты не знаешь даже примерного места? — недоумевающе спрашивает Маргарита.

— Я знаю легенду о том, где находится это место… — Лулу улыбается еще шире. — Но я вам не скажу.

~*~*~*~*~

Сказав это, Лулу устремляет на Шалля свои золотые глаза. В этот момент он понимает.

«Лулу просит меня быть готовым.»

Лулу сказала, что доверит мысли и будущее Королю Фей.

Не желая расставаться со своей возлюбленной-человеком, Шалль хочет, чтобы равновесие и сосуществование с людьми сохранялось. Но. Для Лулу и других фей Шалль — Король Фей, и если он откажется от своего положения, будущее фей не изменится.

Глаза серебряной сахарной феи, прожившей 600 лет и служившей последнему королю фей, призывают Шалля принять решение.

«Есть вещи, от которых невозможно убежать.»

Может быть, потому что он находится в замешательстве и растерянности, неожиданно эти слова звучат в его сердце.

«Мне придется сражаться.»