Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
6 - 5

Кондитерская в Льюистоне находилась на краю Западного рынка. Солдаты, охранявшие королевскую столицу, стояли вокруг, не давая зевакам приблизиться к магазину. Люди смотрели беспокойно, глядя на вход магазина издалека.

Хью Меркури, виконт Серебряного Сахара и Эрл Даунинг вышли из дверей магазина.

— Это работа той феи.

Когда Хью сказал это, Эрл Даунинг горько кивнул.

— В течение прошлого года время от времени кто-то нападал на торговцев феями и охотников за феями, но… с тех пор, как мы пришли сюда, их число увеличилось. Должно быть, это дело рук той банды. Их методы похожи. Нам придется что-то с этим делать, но… у нас нет подсказки. Я понятия не имею, как же дочка Пейджа купила ту фею.

— Вы нашли торговца фей из Миллсфилда?

— Нашли, но это был труп. Вся семья мертва, как здесь.

Хью ответил спокойно.

— Я думаю, он взял всю семью в заложники и они не сделали то, что им сказали. После этого их, должно быть, убили.

Эрл Даунинг  застонал. Кажется, что даже старый слуга, который когда-то возглавил борьбу за нынешнего короля, убит горем из-за разгрома сахарной кондитерской.

— Если бы случай пересекал штаты Сент, Шермей и Харрингтон, было бы сложно разговаривать друг с другом. У меня нет выбора, кроме как следовать за ним.

Эрл Даунинг — герцог Шермей.

Дворяне, которые служат королевской семье, имеют свои роли. Аристократы, связанные с семьей Миллсленд, играют важную роль в королевской семье, например, премьер-министр и генерал, который наблюдает за королевской армией.

Кроме того, аристократы, не принадлежащие к королевской семье, были назначены государственными чиновниками и министрами, курирующими штаты Хайленда.

Среди дворян только виконт Серебряного Сахара занимает особое положение. Обычно дворяне имеют вассалов, которые следуют за их рыцарями. Однако у виконта Серебряного Сахара нет слуг под его командованием. Король одолжил только замок Сильвер Вестхол и стражу этого замка. Его сила настолько слаба, что его нельзя сравнить с другими дворянами.

Однако виконт Серебряного Сахара делает для короля сахарные кондитерские изделия. Ходят слухи, что должность, допускающая частый и прямой диалог, имеет на короля большее влияние, чем государственный чиновник. По этой причине аристократы хотели, чтобы виконт был очень мягким и хорошим человеком без амбиций.

Эрлу Даунингу доверена роль надзирателя, чтобы виконт Серебряного Сахара не лез в политику. Граф Даунинг занимает особое место среди дворян, назначаемых герцогами штатов. С графом Даунингом не обращаются как с королевской особой, но с ним обращаются как с королевской семьей. По этой причине он смог заимствовать солдат королевской армии и свободно перемещать их с разрешения короля.

Инциденты и споры, которые происходят в каждом штате, в основном являются обязанностью государственных должностных лиц каждого штата. Однако, когда возникает проблема, которая затрагивает каждый штат, общественность каждого штата будет консультироваться и решать ее. Когда дело доходит до инцидента, затрагивающего три штата, требуется много работы, чтобы просто собрать воедино мнения и лица представителей трех штатов.

В случае с этим инцидентом, поскольку в дело вовлечен штат Шермей, им неизбежно будет заниматься Эрл Даунинг, которому королевская семья больше всего доверяет. Более того, речь идет о просьбе, связанной с мастерами сахарных кондитерских изделий, за которых ответственен виконт Серебряного Сахара. Казалось, государственные чиновники каждого штата, естественно, считали, что кроме Эрла Даунинга ответить некому.

— Это удача.

Хью на мгновение задумался.

В Шермей тоже были торговцы фей, охотники за фей и кондитеры, на которых напали феи. В результате Эрл Даунинг, естественно, смог вмешаться в это дело.

Если бы штат Шермей не был замешан, как бы граф Даунинг ни утверждал, что получил запрос от виконта Серебряного Сахар, существовала вероятность того, что главы других штатов не захотят вовлекать его в инцидент, произошедший в их собственном штате. Если это произойдет, потребуется время, чтобы убедить государственных чиновников каждого штата.

— Реакция может быстро последовать. Повезло только в этом.

Но ситуация не оптимистична. Торговцы и охотники за феями подвергались нападению один за другим, и на этот раз нападению подверглась даже сахарная кондитерская. Он понятия не имел об этом. Они появляются внезапно, как ветер, и уходят бесследно. Интересно, Энн, которую держат в плену эти парни, все еще в безопасности?

— Это действительно жестоко. 

Глубоко вздохнув, Хью опустил глаза к земле. Его глаза расширились, когда он увидел мощеную улицу. Затем, словно ища что-то, медленно поднимает взгляд и пристально смотрит на запад.

— Ни за что?...

— Что случилось, Меркури?

На вопрос Эрла Даунинга Хью обернулся.

— Эрл. Это подсказка.

~*~*~*~*~

Дверь открылась с тихим звуком, который вряд ли можно было назвать стуком. Та, кто взглянула на Энн, была Русель Эль Мин.

— Фью-фью-фью, я здесь.

Она вошла в комнату с озорной улыбкой.

С тех пор, как Русель Эль Мин узнала, что Энн и Шалль находятся в этой крепости, она почти каждую ночь приходила к ним в комнату.

Стало лучше. Ничего не делая, она обходит Энн и Шалля, сидящих перед камином, и разговаривает с ними.

— Феи в крепости все хорошие, но они не так красивы, чтобы на них смотреть. Они милые, но эта комната другая. Я очарована. Энн милая. Шалль очень милый. Мне никогда не надоедает смотреть.

Кажется, в этих словах нет атмосферы особой привязанности к Шаллю, но, кажется, это то же самое, что и чувство восхищения. 

— Все в порядке, просто смотри на Рафаля,— глядя на потрескивающее пламя в камине, лукаво сказал Шалль.

Затем Русель смущенно смеется.

— Господин Рафаль прекрасен, но на него страшно смотреть.

Услышав этот ответ, Энн еще больше возненавидела Рафаля. Даже подданным короля страшно смотреть на него. Энн не думала, что такой правитель является королем. Он просто тиранический правитель.

— Как поживают феи, которых мы с Рафалем привели?

— Они мало говорят, но часто упоминают, что это лучше, чем жить у людей, которые заставляют работать.

— Неплохо.

Шалль слабо улыбнулся.

— Их уже больше пятидесяти. Интересно, грядет ли что-то. Разве ты не знаешь, Шалль?

— Я не знаю. Я такой же, как и вы, ребята, он просто использует меня.

Русель беспокойно бормочет, но Шалль беспощаден.

— В чем разница? Меня тоже использовали люди. Это то же самое, что и сейчас. Мое крыло хватают и приказывают.

Чувствуя разочарование и неудовлетворение Шалля, Русель с беспокойством смотрит на Энн.

— Шалль не сердится на тебя, — успокаивающе сказала Энн.

Русель, казалось, почувствовала облегчение при этих словах.

Шел десятый день с тех пор, как их привезли сюда.

Энн всегда интересно, гладко ли продвигается работа в гильдии Пейдж. Ее также беспокоило меланхолическое выражение лица Шалля, который сидел рядом с ней, не говоря ни слова.

Шалль сидел на полу, согнув одно колено, и смотрел на пламя. Свет пламени отбрасывает на щеки густую тень его ресниц. Крыло окрашено в нежно-оранжевый цвет, но цвет несколько безжизненный.

Глядя на томного Шалля, Энн не могла не вспомнить его, когда говорил о Лиз. Слова, которые сказал Рафаль, эхом отозвались в ее голове: «Ты сделаешь его несчастным.»

Именно его доброта заставила Шалля защитить Энн и пообещать быть с ней. Вероятно, он сделал это, потому что знал, что Энн полагалась на него и была этому рада. 

Если он станет несчастным, Энн должна что-то сделать, чтобы он жил с феями. Она не хотела, чтобы он жил с таким трусом, как Рафаль.

«Даже если это та же фея из драгоценного камня, будь добрее. Мне нравятся честные и хорошие люди.»

Алмаз, рубин, сапфир и нефрит... подойдет любой драгоценный камень, но Шаллю нужна красивая, нежная и грациозная женщина-фея, рожденная из них. Было бы лучше, если такая фея и Шалль смогли бы жить бок о бок. 

Но от одного только представления об этом у Энн болит грудь и становится грустно.

«Я хочу быть с тобой всегда.»

Есть и Энн, которая так думает.

— Ах, это. Серебряный сахар? Почему он в таком месте?

Русель, бродившая по комнате, видимо, заметила бочку с серебряным сахаром.

— Я кондитер по сахару. Делала сахарные леденцы для Рафаля...

По просьбе Рафаля Энн приготовила около двух конфет после того, как пришла сюда. Первой работой были белые цветы. Цветного порошка не было, поэтому все было чисто-белым. Рафалю это, похоже, не понравилось, поэтому он быстро достал откуда-то флакон с цветным порошком и набор инструментов.

Инструменты, бочки с холодной водой и бутылки с цветным порошком аккуратно расставлены вокруг бочки. Если так, то Энн должна была сделать настоящие сахарные кондитерские изделия.

Тем не менее, она не могла сделать это, как обычно.

Рафаль приказал ей сделать такую же фигуру, как шахматная пешка, сделанная виконтом Серебряного Сахара, но получилось не так, как ожидалось. Сколько бы раз Энн ни пыталась получить форму, она не могла добиться правильного баланса.

Цвет становится неравномерным и туманным. Три дня назад она заставила себя сделать кусок лошади и показала его Рафалю, но он сломал его, даже не съев. С тех пор работа застопорилась. Энн не хочется прикасаться к серебряному сахару.

— Что такое леденец?

Русель озадаченно склонила голову.

— Разве ты не знаешь? Это сладость, сделанных из серебряного сахара.

— Я никогда этого не видела.

— Это так? Мне сделать это для тебя?

— Да.

Энн встала. Русель смотрит на нее с выражением предвкушения на лице.

Она хочет показать ей кое-что действительно красивое. Впервые за долгое время Энн чувствовала эйфорию.

Охладив руки холодной водой в ведре, разложила начерпанный из бочки серебряный песок руками на доске на полу. Добавила холодную воду и начала замешивать. 

Русель, которая смотрел на него сбоку, повысила голос.

— Вау. Серебряный сахар блестящий и гладкий. Что это за магия?

— Это не магия. Это такая технология.

Искренность феи заставляет Энн улыбаться. Острым тонким ножом срезала жилистые стебли и зазубренные листья. Смешала фиолетовый и синий, чтобы создать блестящую ягоду. Небольшая ягода на листе со стеблем.

Глаза Русель загорелись.

— Это плод растения, из которого я родилась! Это волшебство!

Русель посмотрела на Энн, словно спрашивая: «Ты уверена, что все в порядке?» 

Когда она кивнула в ответ, Русель коснулась травинки на ее ладони. Одинокая травинка окутывается тонким светом, рассыпается и просачивается в ее маленькую ладонь. Она вздыхает с облегчением, а затем выглядит удивленной.

— Это потрясающе, это так мило, и, кажется, мне становится лучше. Могу я взять его с собой? Некоторые феи были ранены, так что от этого им станет лучше.

Те люди, о которых говорит Русель — феи-воины. Русель заботится о них.

— Ага.

— Ну, это мило с твоей стороны. Спасибо.

Русель ушла довольная.

Энн коснулась серебряного сахара, и Русель казалась счастливой, так что после долгого времени она почувствовала себя немного лучше. 

Увидев лицо Энн, Шалль усмехнулся.

— В любом случае, у тебя улучшается настроение, когда прикасаешься к серебряному сахару. 

Она села рядом с Шаллем. Затем он немного подвинулся и повернулся к Энн. 

— Это нормально. Похоже на тебя.

Мерцающие языки пламени танцевали на ресницах Шалля, а его черные глаза были такими глубокими, что, казалось, поглощали, смотря на Энн.

— Ты когда-нибудь встречал женщину-фею, рожденную из драгоценного камня, Шалль?

Ей вдруг захотелось спросить.

— Я встречал их несколько раз.

— Среди них были те, в кого ты влюблялся?

— Что случилось, вдруг?

— Я ничего не могу с собой поделать. Если бы существовала фея из драгоценных камней, которая хотела бы быть с тобой…

Если в прошлом была фея драгоценных камней, которая привлекла сердце Шалля, не было бы хорошей идеей попытаться найти эту фею? И если они найдут друг друга и полюбят, возможно, они станут счастливы вместе.

Энн хотела это сказать. Однако, как будто что-то застряло в горле, она не могла ничего сказать.

Глаза Шалля забегали в замешательстве.

— Что ты хочешь сказать?

— Как я могу это сказать? Я была очень счастлива, когда ты сказал мне, что будешь со мной навсегда. Но я не знаю, стоит ли мне верить тебе на слово…

— Энн.

Шалль сказал, чтобы прервать ее.

— Ты можешь меня побаловать.

Прошептав это, Шалль нежно касается щеки Энн. Она поняла, что очень близко к нему, и вздохнула.

Шалль медленно приближает свое лицо. Вздох касается ее губ.

— Энн.

Голос, который звал ее, был сладким и болезненным. С круглыми глазами Энн не могла пошевелиться.

Что это? Поцелуй?

«Ты сделаешь его несчастным.»

Внезапно до ее ушей доносится голос Рафаля.

В этот момент Энн вздрогнула и слегка отстранилась.

В то же время они отводили взгляды друг от друга.

~*~*~*~*~

В словах, которые Энн бормотала о желании Шалля быть счастливым, он чувствовал, что было нечто большее, чем доверие и привязанность, и чувство, родственное любви. Как только Шалль почувствовал это, он не мог контролировать свои эмоции. Он коснулся ее щеки и попытался поцеловать. 

Но он не мог. Что-то мешало ему.

В тот момент, когда Энн от удивления отпрянула, Шалль вспомнил слова Рафаля.

«Ты сделаешь Энн несчастной.»

Шалль с ужасом почувствовал, что место, которого он коснулся, расскажет Энн о ее несчастье. Он отпустил руку, которая касалась ее щеки.

Когда Шалль встретил Энн год назад, он был готов убить ее, если бы пришлось. Думая об этом, он чувствовал отвращение к самому себе, которым был год назад. Можно ли кому-то вроде него прикасаться к Энн?

Из-за слов, сказанных Рафалем, и отвращения, которое он испытал к себе годовалой давности, он твердо решил, что не должен приближаться к Энн.

Чем больше он ее любит, тем больше понимал, что он не должен к ней прикасаться. Возможно, так и должно быть.

С той ночи Шалль старался как можно меньше приближаться к Энн. У него было ощущение, что Энн точно так же осторожно держится на расстоянии от него.

~*~*~*~*~

— Все в порядке? Сегодня есть раненые?

Энн заглянула в большую комнату, заставленную простыми деревянными тумбами, которые вряд ли можно было назвать кроватями.

Сильные феи, собравшиеся в конце комнаты, повернулись ко ней.

Затем перед ними выскочила Русель.

— Хорошо, Энн. У нас сегодня кое-кто тяжело ранен.

Энн кивнула, когда Русель обеспокоенно опустила брови. 

— Я принесла тебе леденцы. Я сделала их сегодня днем.

— Так много!?

Глаза Русель загорелись, когда она протянула принесенную ей деревянную доску. На деревянной доске лежали фигуры, сделанные Энн.

Было около десяти конфет. Цветы, бабочки и семена трав, снежинки, котята и птички. Энн сделала это в свободное время.

Феи-воины в этом форте каждый день выходят с Рафалем, как и Шалль.

Шалль никогда не был ранен, но говорят, что феи-воины время от времени получают травмы. Русель беспокоится об этом, поэтому Энн начала делать для них леденцы.

Она была рассеянна и просто подавлена, потому что беспокоилась о Шалле и гильдии Пейдж. Замешивание серебряного сахара отвлекает. Гораздо лучше, чем сидеть, обнимая колени.

Кроме того, у фей-воинов забрали крылья, как и у Шалля. Их могут заставить делать что-то, чего они не хотят. Если они поранятся, Энн давала им леденцы, чтобы они выздоровели.

Она пробовала делать конфеты для Рафаля, но, может быть, из-за того, что она нервничала, получалось не так красиво, как она думала. Даже когда она делала это, это немного угнетало.

Но когда Энн думала о создании скульптур для Русель и фей-воинов, ее руки делают все, что хотят. Было странно, что они могли сделать это так свободно и красиво.

Русель радостно крикнула в конец комнаты.

— Эй, это леденец. Дай его тому, кто сзади.

Затем тихо подошла одна из фей-воинов.

— Вот, пожалуйста.

Когда она с улыбкой подала ему тарелку с леденцами, фея-воин нахмурил брови и раздраженно скривил рот.

После некоторого сравнения сахарной конфеты и выражения лица Энн, он сказал:

— Я спасен.

Когда он сказал это сердито, он повернулся спиной и удалился.

— Ты сейчас сердишься?

Русель усмехнулся, когда Энн наклонила голову.

— Я благодарен за это. Но мне почему-то не нравится блгодарить людей. Мне никогда не помогали люди, поэтому я не знаю. Я действительно ненавижу это.

— Ага, понятно.

Даже когда Мифрил пришел отплатить за услугу, он сказал: «Я отплачу за услугу, но даже если я умру, я все равно не скажу спасибо».

Когда Энн вспомнила об этом, в задней части носа появилось легкое покалывание.

«Мифрил Рид Под, ты не скучаешь по мне?»

В прошлом году, если подумать, она не покидала Мифрил даже на три дня. Когда Шалль уехал с Бриджит, он всегда был рядом, чтобы подбодрить Энн. Маленький и энергичный Мифрил хотел встретить острые ощущения.

Интересно, хорошо ли продвигается работа гильдии Пейдж. Энн верила, что они продолжают работать, несмотря ни на что, но ей интересно, насколько они нетерпеливы и беспокойны из-за нехватки рабочей силы.

Прошло более пятнадцати дней с тех пор, как они пришли сюда. Воздух холодный, трава пожухлая, небо серое и низкое, похоже на разгар зимы. Менее чем через месяц будет Новый Святой Праздник. Энн хотела как-то успеть.

— Ты в порядке? Что случилось? — обеспокоенно сказал Русель, возможно, потому, что на лице Энн было одинокое выражение.

— Ничего. Я просто хочу поскорее вернуться домой. Я хочу сделать то, что должна сделать. 

— Что ты хочешь сделать?

— Не знаю.

— Ну, я мало что могу придумать. Эй, кто-нибудь хочет что-нибудь?

Феи-воины наклоняют головы и пожимают плечами, когда Русель спрашивает их в комнате. Однако один из них сказал: «А...» и медленно открыл рот, как будто что-то придумал.

— Я никогда не видел моря. Я хочу увидеть море.

— Не ходи на море. Скучное. Я бы пошел искать хорошую женщину. Я хотел бы женщину из драгоценных камней».

— Это лицо заставит женщину убежать.

— Я хочу найти своего старого друга.

Феи открывают рты одна за другой.

Русель ошарашена.

— Что такое море?

— Разве ты не знаешь? Русель, море — это огромный бассейн с водой. Оно достаточно большое, что Королевство Хайленд полностью поместиться внутри.

— Фу! Страшно! Все утонут!

Феи-воины расхохотались, глядя на изумленную Русель.

Увидев это, Энн тоже немного улыбнулась. Такие крепкие феи-воины, как они, также работают в гильдии Пейдж. Феи ничем не отличаются.

— Хотела бы я вернуть всем крылья. Тогда мы все могли бы быть свободны, — не задумываясь, сказала Энн, и феи-воины удивленно переглянулись.

— Свобода? Мы теперь вне человеческих рук. Разве это не свобода? — спросил кто-то.

— Потому что сейчас это ничем не отличается от того, чтобы быть слугой. Хозяин превратился из человека в Короля Фей. Я только что поняла.

Феи нахмурились, как будто перед ними стояла трудная задача.

— Вы в курсе, все?

Ради свободы фей Рафаль собирает фей-воинов. Должно быть, они решили за это воевать, будучи вынужденными служить ему. Однако нет свободы для тех, кто должен бороться за свободу. Она не могли не чувствовать это смутно.

~*~*~*~*~

Зимней ночью ярко сияют звезды. Закончив свою работу, Кит вышел в сад замка и посмотрел на небо. Прошло более двадцати дней с тех пор, как Энн увезли с Шаллем, но никаких известий о том, что ее нашли, не поступало. Он часто отправлял письма виконту Серебряного Сахара, чтобы узнать, как обстоят дела, но он, кажется, в разъездах, поэтому Кит не получил ответа.

Энн может никогда не вернуться.

Когда Кит смотрит на ночное небо, его чувства тревоги и беспомощности растут.

Мастера продолжают работать, веря, что они вернутся. Кэт также сделал выговор Киту, который был рассеяни, сказав: «Не думай о странных вещах и займись своей работой».

Когда он поделился своим беспокойством с Мифрилом, он выглядел очень серьезным и сказал, что все будет хорошо, потому что у нее есть Шалль. Но даже при этом тревога сохраняется. 

— Ты не простудишься, гуляя на улице в такой легкой одежде? Почему бы тебе не лечь спать?

Кит был удивлен, когда кто-то окликнул его сзади и обернулся. Это был Джонас. Он был одет в пушистое пальто и держал в руке дымящуюся чашку чая. Кэти, сидя на его плече, отчаянно пыталась натянуть капюшон плаща на голову Джонаса.

Кэти, должно быть, приготовила плащ и чай. Чрезмерно опекающее поведение этой феи по отношению к своему хозяину становится странным.

— Да. Я иду.

Пока он говорил это, ему вдруг стало интересно, о чем думает Джонас. Кажется, он испытывает смешанные чувства к Энн, но поэтому Кит подумал, что он может смотреть на ситуацию спокойно, исключая желаемое за действительное, а не на мастеров и Мифрила.

— Джонас, как ты думаешь, Энн сможет вернуться?

Когда его спросили, Джонас слегка скривил рот. Кэти озабоченно поднимает брови. Немного подумав, Джонас ответид.

— Она вернется.

— Почему ты так думаешь? Прошло уже больше двадцати дней, а от нее нет вестей, и сейчас так холодно.

— Энн… упряма.

Ветер дует, шелестит увядший лес. Джонас закатывает глаза, следя за звуком ветра. 

— Она упрямая и настойчивая. Она идиотка. Вот почему ее ничего не волнует, не так ли?

Кит посмотрел на профиль Джонаса, который, казалось, отчаянно искал слова. Он улыбнулся.

— Да, Джонас.

Кит думал, что Энн расстроится, если узнает, что он согласен с подобным, но теперь он верит словам Джонаса.

— Ты собираешься продолжать работать в мастерской Пейдж, Джонас?

Когда его спросили, Джонас смотрел на чашку в руке.

— Я вернусь в мастерскую Рэдклиффа после того, как Новый Святой Фестиваль закончится.

— Это так? Это удивительно. Что заставило тебя изменить мнение?

— Ты здесь, так что я думаю, что надо постараться.

— Ты упрямый как Энн? 

Немного поддразнив его, лицо Джонаса стало ярко-красным.

— Нет! Нет, я просто так подумал.

— Да. Хорошая работа, Джонас.

Кит кивнул и снова посмотрел на звездное небо.

— Не беспокойся обо мне. Меня не будет, когда ты уйдешь.

~*~*~*~*~

Каждый день Рафаль покидает крепость. Всегда беря по очереди четырех или пятерых фей-воинов. Только Шалль каждый раз должен идти с ним.

Рафаль напал на торговцев и охотников, собирая фей. Время от времени он брал рабочих фей для работы по дому, но в основном он стремился собрать сильных фей-воинов. Людей, которые их использовали, он убивал или выгонял их, забирая крылья.

Крылья фей хранятся в прочном ящике с замком в комнате Рафаля. Ключ от ящика всегда был с Рафалем. Только крыло Шалля он всегда держит под рукой, будучи настороже.

Большинство фей тихо последовали за Рафалем, но были и феи, которые отказались идти с ним. В такие моменты Рафаль приказывал Шалль зарезать фею.

Было отвратительно резать своих товарищей. А нападать на людей было меланхолией. Раньше Шалль никогда не задумывался об этом, но о чем думал каждый человек, которого он убил, кого он любил и зачем жил? Вот что он думал.

Иногда вырезанная человеческая фигура накладывается на образ Энн и мастеров Пейдж.

Прошло больше месяца с тех пор, как он пришел в крепость, число фей увеличилось. Сейчас должно быть около шестидесяти.

С появлением Шалля приходило намного больше фей, чем когда были только активны Рафаль и несколько фей-воинов. Похоже, что показатель успешности рейдов увеличился.

Сегодня Шалль тоже был залит кровью. От левой щеки до затылка и кончика волос, левое плечо, обе руки. Он липкий от крови и плохо пахнет. Один из сопровождавших его фей был ранен. Это не казалось опасным для жизни, но это было серьезно.

Небо было темным и шел снег. На сухой траве и ветках начинает скапливаться тонкий слой снега. С тех пор, как он пришел в этот форт, много раз выпадал снег, но он не накапливался и быстро исчезал. Но сегодняшний снег другой. Он быстро покрывает площадь и, кажется, не исчезает.

Если этот снег продолжится всю ночь, завтра утром пустыня превратится в белый мир. Вернувшись в крепость, феи спешились, подставив плечи своим раненым товарищам.

Все гольцы слезли со спины лошади и попытались пойти к колодцу, чтобы искупаться. Затем один  из сопровождавших его фей позвал Шалля.

— Эй.

Они редко обращались к Шаллю. Казалось, он немного боялся его, то ли потому, что Рафаль что-то ему говорил, то ли потому, что он смотрел, как Шалль размахивает мечом.

Когда он обернулся, фея понизила голос, чтобы воздержаться.

— Скажи ей.

— Кому?

— Эта человеческая девушка, которая с тобой. Скажи ей. Кто-то ранен. Если возможно, пожалуйста, пусть снова сделает леденцы сегодня. Если сможешь, отдай их Русель.

— Сахарные кондитерские изделия?

Когда Шалль поднял брови, феи отпрянули.

— Нет, все в порядке. Я просто хотел бы...

С того дня, как Энн приготовила для Русель кондитерские изделия из сахара, Шалль часто видел, как она усердно замешивает серебряный сахар. Несмотря на это, он не думал, что увидит готовые скульптуры, но похоже, что леденцы, которые она сделала, передавались в руки Русель. Она напросилась, и Энн, вероятно, делала их в свободное время.

Даже когда Энн пришла сюда, она все еще делает сахарные кондитерские изделия.

«Надо же. Она никогда не меняется.»

Шалль немного рассмеялся. Увидев его смех, феи удивились.

— Я скажу ей.

Сказав это, он отвернулся от фей.

Каменная лестница ведет вниз к колодцу в центре темной, сырой каменной комнаты. Под потолком есть маленькое световое окно, которое снаружи находится на уровне земли, и можно увидеть корни мертвых сорняков.

Шалль разделся и облился водой из ведра, вытащенного из колодца. Он много раз черпал воду и лил на себя. Потекла грязная вода. Он не чувствовал холода, даже когда купался в ледяной воде, только выдыхаемый воздух рассыпается белым. 

Обливаясь водой, он думал о собранных феях.

Все феи сильны, и если один из них будет противостоять двум или трем людям, вряд ли он будет превзойден. Если собралось более 60 фей, то это разумная боевая сила.

Когда он услышал о феях, ему показалось, что Рафаль начал собирать фей около года назад. До этого никто не знал, чем он занимается.

Что делал Рафаль и о чем он думал до этого? И почему год назад вдруг он начал собирать фей?

Одежду, испачканную вчера кровью, постирали и положили в угол комнаты. По приказу Рафаля какая-то фея каждый день стирала грязную одежду и складывала ее туда.

Когда Шалль одевался, он услышал звук сапог, спускающихся по каменным ступеням. 

— Почему бы тебе просто не вернуться в свою комнату, не принимая ванну?

Это Рафаль. 

Не обращая на него внимания, Шалль закончил одеваться и затем вытер мокрые волосы сухой тканью.

Капли воды падают с кончиков волос. Капли попадают на ресницы, щеки и тыльную сторону ладоней, а затем скользят по коже, как ласка. Его тело, в котором все еще сохранялся отблеск битвы, пульсировало, словно реагируя на каждое ощущение. Даже то чувство после боя, которое обычно доставляло бы удовольствие, теперь стало убийственным.

— Если Энн увидит тебя таким, то поймет, что ты живешь в другом мире.

— Мир, в котором мы живем, один.

— Понятно. Можно и так сказать. Вот почему мы ссоримся.

— Я не хотел долгое время быть с неприятным партнером. 

Шалль бросил тряпку, которой вытирал волосы, и направился к лестнице.

— Сегодня я закончу собирать своих друзей, — сказал Рафаль Шаллю, который уже собирался ступить на лестницу. Шалль остановился, но не обернулся.

— Теперь я могу быть свободен?

— Количество компаньонов увеличилось, а крепость стала тесной, поэтому я хочу площадь побольше. Нам также нужны люди, чтобы заботиться о солдатах.

Чувствуя отвращение к его веселому тону, Шалль нахмурился и обернулся.

— Примерно на полпути между Льюистоном и Уэстлом есть небольшая человеческая деревня. Это горная деревня, далеко от других поселений, но урожай пшеницы хороший. Рядом также есть лес сахарных яблок. Население составляет менее 150 человек.

— Ты собираешься напасть на деревню?

— Сделать это нашей территорией.

Шалля тошнит от тонкой улыбки Рафаля.

Если почти 60 фей-воительниц нападут на 150 крестьян, они смогут захватить деревню в кратчайшие сроки.

Это акт подавления беспомощного подавляющей силой.

— Губернатор, который контролирует деревню, не молчит. Король тоже.

Сто пятьдесят жителей деревни являются заложниками.

В глазах Рафаля жестокая радость. Он улыбается противно, что делает его таким счастливым.

Рафаль сказал Шаллю в первый же день, когда привел их в крепость, что вместо последнего Короля Фей Ризельвы Сирил Саша, умершего 500 лет назад, он возвращает свобод и землю фей. По этой причине они вместе станут королями, соберут союзников и будут сражаться с людьми.

Но так ли это на самом деле?

«Иначе.»

У Шалля было предчувствие.

Дело, о котором говорит Рафаль, должно быть тем, чем, как он надеется, в конечном итоге произойдет. Но то, что движет им сейчас, напрямую связано с более грубыми эмоциями.  Он не мог говорить о такой битве с такой радостью. Подумав об этом, Шалль понял.

«Действительно… Из-за крыла?»

Тогда, наконец, это имеет смысл.

— Ты выглядишь счастливым.

Когда его спросили, Рафаль рассмеялся и наклонил голову.

— Похоже на это?

— Месть — это весело, Рафаль? 

Рафаль поднял брови на тихий вопрос Чар.

Медленно приближаясь к Рафалю, Шалль устремил взгляд на одно из его крыльев. Гладкое и длинное крыло, которое достигает колен, такое же как у Шалля. Оно выглядит как смесь зеленого и синего и наполовину прозрачно.

— Почему ты потерял крыло?

Как только он спросил, выражение лица Рафаля исчезло.

— Тебя использовали люди, не так ли?

Когда Шалль продолжил задавать расплывчатый вопрос, волосы Рафаля, которые были нечеткими и мягкими по цвету, вдруг приобрели красноватый оттенок. Гнев наполнил его глаза, как будто он был оскорблен.

— Еще год назад никто не знал, где ты был и чем занимался. Год назад ты внезапно появились, заявив, что ты Король Фей. Ты родился раньше меня,  почему ты не действовал 100 лет? Наверное, потому что не получалось. Я могу назвать только одну причину, почему ты не мог. Использовался людьми.

— Заткнись, Шалль...

Рафаль посмотрел на него.

— Я ничего не знал, но ты знал, что тебя выбрали Королем Фей. Наверно, больно быть захваченным и использованным людьми. Год назад ты, наконец, сбежал из человеческих рук.

Однажды пойманный человеком и лишившись крыла, убежать непросто. На самом деле, Шалль также много раз пытался сбежать, но не мог. Люди, покупающие фей с высокими боевыми способностями, особенно осторожны.

— Заткнись. Ты забыл, что твое крыло в моих руках?

— Собранные тобой феи никому не доверяют. Поэтому ты не доверяешь товарищам, забирая их крылья? Тебя предали?

Кажется, что Рафаль пытается подавить свои эмоции, но рот слегка искривлен. Такую фею, как Рафаль, не так просто поймать в плен. Но если за ним охотились люди, должно быть что-то заставило его ослабить бдительность.

— Ты был предан своими товарищами и попал в руки людей? Ты ненавидишь не только людей, но даже своих собратьев- фей? Ты заставил даже фей с двумя крыльями предложить свои крылья. Ты злишься? У тебя только одно крыло, но фея с двумя крыльями прямо перед тобой. Это похоже на ревность маленькой девочки.

— Ты меня оскорбляешь!

Шалль увернулся от руки Рафаля, пытавшемся схватить его, и улыбнулся.

— Оскорбление? Просто факт.

Даже для Шалля, который не знал значения своего рождения, использование людьми было унижением, от которого он вскипел. Рафаль был выбран королем Ризельвой Сирил Сашем.

Если бы он знал, что это его жизнь, и был вынужден работать на людей, каким унизительным это было? Гнев и ненависть, вышедшие из этого, должно быть, были настолько сильны, что сожгли его собственное сердце.

Освободившись от своего сожженного сердца, он провозгласил себя Королем Фей. Он провозгласил, что вернет свободу феям и соберет союзников. Однако в основе такого справедливого дела лежит тлеющая ненависть и злоба. Причина - всего лишь месть людям. А возможно, сбор союзников — это возмездие союзникам.

Шалль не знает, что случилось, но он пытается сокрушить силой даже своих собратьев-фей. Он пытается выразить свое недовольство товарищами.

— Стать Королем Фей и вернуть феям их свободу? Я думал, что это было твое желание, но кажется, оно не такое уж благородное. Ты просто хочешь отомстить. Ты просто хочешь атаковать людей своим гневом и ненавистью. Ты просто хочешь сокрушить своих товарищей силой.

Рафаль, не сумевший поймать Шалля, застонал. 

— Что не так? Чтобы феи обрели свободу, им нужно ненавидеть и нападать на людей. Также необходимо собрать друзей, которые живут беззаботно, не задумываясь, и контролировать их, чтобы они не делали глупостей, —  холодно сказал Шалль и поднялся по лестнице.

— Неправильно.

В Рафале живет только вера в то, что он должен стать Королем Фей. Но мотивы, стоящие за этим, смешались с гневом и ненавистью и стали загадкой. Но Шалль может понять его ненависть к людям и его жгучий гнев. Пока он не встретил Энн, Шалль тоже жил с такой ненавистью и гневом.

Энн сегодня тоже приготовила кондитерские изделия из сахара. Замешивание серебряного сахара каждый день отвлекает, а феи счастливы.

В коридорах форта нет ни деревянных дверей, ни стекол в окнах. Он продуваем ветром, поэтому, когда она выходит из своей комнаты, она дрожит от холода. Уже сумерки и за окном серо. Пошел снег. Пустыня, которую можно увидеть из окна, мгновенно становится белой.

~*~*~*~*~

Энн поспешила в комнату фей с конфетами, которые сделала сегодня. Когда она постучала в дверь комнаты, дверь открыла один из фей-воинов. Угрюмый фея-воин посмотрела на Энн и расслабился.

— Я принесла леденцы. Тебе они нужны сегодня?

— О, я спасен. Тебя попросил тот фей принести их?

— Тот фей?

— Шалль Фен Шалль.Ты слышала о нем?

— Шалль еще не вернулся в свою комнату.

— Ах... верно. 

Из-за спины нахмуренного фея выскочила Русель и приземлилась ему на плечо.

— Сегодня еще один раненый. Спасибо, Энн.

— Пожалуйста. Да.

Энн протянула доску с леденцами на ней, и фея-воин принял ее. Глядя на нее сверху вниз, фея-воин молчит.

— Ты же человек, зачем тебе давать фее конфеты?

— Почему? Потому что ты сказал, что тебе это нужно.

— Что ты делаешь?

Внезапно на ее плечо легла холодная рука.

— Зачем ты принесла сюда леденец? Серебряный сахарный мастер. 

Энн отпрыгнула назад и обернулась.

Рафаль улыбался. Русель в панике опустила лицо, и феи в глубине комнаты тоже нервно посмотрели на него. Рафаль сосредоточил свой взгляд на леденце, который держал фея-воин.

— Что ты имеешь в виду? Ты сделала мне эту невнятную конфету и все. Как ты могла сделать и принести такие красивые конфеты в такое место?

Энн стояла в дверях, загораживая ему обзор от конфет.

— Я сделаю и для тебя. Это для них…

— Мне кажется, ты не понимаешь, о чем я спрашиваю. Ты делаешь для них что-то такое красивое? Я хотел бы услышать, почему.

— Я не... вот почему…

Затем Рафаль вдруг расхохотался горлом.

— Разве ты не делаешь это нарочно, разве ты не можешь это сделать для меня? Ты отвергаешь это? Внизу, сделай мне конфету.

— Мне жаль, но…

— Ты действительно надоедливая маленькая девочка.

Когда она подумала, что сказать, ее внезапно схватили за руку.

— Иди.

Энн так сильно тянули за руку, что было настолько больно, что она думала, что  плечо вот-вот оторвется. Не обращая внимания на хмурый взгляд Энн, Рафаль потащил ее за собой и зашагал вперед.

— О, гм... господин Рафаль! Пожалуйста, подождите!

Феи-воины тоже выскочили из комнаты.

— Что?

Рафаль обернулся с откровенно недовольным выражением лица, и Русель сказала, побледнев.

— Ах, ммм... ммм, эта юная леди. Что вы собираетесь с ней делать?

—Не надо держать бесполезных людей.

— Господин Рафаль,— тихим голосом сказал фея-воин, — она была полезной. Ему стало лучше.

— Если ты не можешь сделать для меня леденец, в этом нет смысла. Если понадобится серебряный мастер по сахару, я снова его поймаю. В конце концов, она человек. Тебе не нужно об этом беспокоиться.

Когда он сказал ему, Рафаль снова начал уходить. Русель и феи-воины в замешательстве провожали Энн взглядом.

Ее с силой потянули за руку и привели в комнату с большой дверью. Как и в собственной комнате Рафаля, в просторной комнате был шерстяной ковер на полу, большая кровать и шкаф для одежды, украшенный металлической фурнитурой.

Энн споткнулась о каменный пол, когда ее сильно толкнули, как будто выбрасывали через дверь. Падая, она уперлась руками в каменный пол.

В комнате нет огня и холодно. Снег дул в открытое окно. Закрыв за собой дверь, Рафаль посмотрел на Энн.

— Я собираюсь убить тебя...

Энн почувствовала это, когда увидела апатичные глаза, похожие на насекомых.

Цвет волос Рафаля постепенно меняется с макушки на полупрозрачный рыжий. Когда обе ладони обращены вверх и раскинуты перед грудью, там собираются крупинки серебристо-красного света.

Увидев это, руки Энн на полу задрожали.

— Я сдался. Я думал, что нет никого, кто мог бы жить со мной. Феи невежественны, легкомысленны и глупы. Я не знаю, что они сделают, если я не схвачу их крылья и не буду управлять ими. Когда я держу алмаз в руке, он полон. Чтобы что-то с этим сделать, у меня нет другого выбора, кроме как стать королем, — равнодушно сказал Рафаль.

Голос у него ровный, но в глазах видно, что он отчаянно расстроен.

— А потом я встретил его. Но Обсидиан, Шалль Фен Шалль, соблазнился человеческой девушкой и стал поддерживать людей. Если бы не ты, у него был бы совсем другой образ мыслей. Он жил бы как моя единственная пара. Почему?!…

Он медленно подошел к Энн, произнося это. Почему-то в его голосе звучит отчаяние.

Этот человек одинок?

Рафаль и Шалль сказали, что родились в одном месте. Они могут чувствовать себя ближе друг к другу, чем другие феи. Интересно, думает ли Рафаль о Шалле как о равном, хотя других фей он считает глупыми?

Он отсекает фей и людей как низших ему, и не может не чувствовать себя одиноким, живя в одиночестве.

Вот почему он хочет сделать Шалля, который кажется единственным равным существом, другом. Держа крыло Шалля и доминируя над ним, он хочет понять его. Это то же самое, что Энн, потерявшая мать, желающая быть близким другом, сжимала крыло Шалля.

— Из-за меня или нет, нынешний Шалль не такой. Причина, по которой Шалль тебя не любит, в том, что ты делаешь плохие вещи и держишь его крыло и его друзей. Будь хорошим, чтобы стать друзьями, — возразила она дрожащим голосом.

— Не называй обсидиана по имени, как человека! Как и я, он был избран Королем Фей. Я тот, кем я должен быть. Король Фей!

Это было неожиданное слово.

— Что ты имеешь в виду?

Рафаль согнул появившуюся в его руках серебристо-красную нить. Раздался звук, который прорезал воздух, и обмотал Энн серебристо-красной нитью.

— Если бы не ты, мне бы не пришлось держать крыло Шалля. Даже если бы яэтого не делал, он бы жил со мной. С тобой все не так.

Ощущение холодной серебристо-красной нити, обмотавшей лодыжку Энн, заставило ее так испугаться, что ей захотелось закричать.

Рафаль натягивает веревку, и когда он подходит к Энн, он становится на колени и смотрит ей в лицо.

— Я скажу Шаллю, что освободил тебя. Даже если он будет сомневаться, он не сможет проверить. Пока я держу его за крыло, он не свободен. И через пятьдесят лет он забудет о тебе.

~*~*~*~*~

Когда Шалль вернулся в свою комнату, Энн там не было. Она, вероятно, пошла, чтобы доставить леденцы, которые сделала, феям.

Он хотел увидеть ее лицо как можно скорее. Он снова вышел из комнаты, чтобы найти ее.

Завтра Рафаль атакует деревню. Шаллю не нравится, когда он думает об этом.

Темное небо видно через окна, которые окаймляют коридоры крепости, и дует ветер. Сегодня вечером будет снег. Когда накапливается снег, оставленные следы исчезают. 

Чего же ты ждешь, виконт Серебряного Сахара?

Когда он повернул за угол коридора, чтобы пройти в комнату, он увидел, что феи собрались впереди и смотрят друг на друга.

Он  мог видеть, как они шептались друг с другом.

Он почувствовал, что что-то случилось, и быстро приблизился.

— Что случилось?!

Когда он спросил, они удивленно обернулись.

— Ах, Шалль…

Растерянная Русель, стоявшая на подоконнике в коридоре, сделала заплаканное лицо.

— Сто случилось?!

— Энн…

Голос Русель перебил один из фей-воинов.

— Стой, Русель! Лорд Рафаль убьет тебя!

Шалль посмотрел на фея, который повысил голос.

— Ты доволен тем, что Рафаль содержит тебя? Какая разница между тем, чтобы слушать настроение, выполнять приказы Рафаля и быть использованным людьми? Подумайте хорошенько. Что не так? Я не хочу, чтобы он меня содержал.

Феи вздрогнули от тихого гневного голоса.

— Что Энн сделала вам, ребята? Если вы ненавидите ее, потому что она человек, ничего не говорите. Но если нет, скажите мне. Что случилось с Энн?

~*~*~*~*~

— Умри!

Энн крепко закрыла глаза и стиснула зубы. В этот момент она услышала, как открылась дверь.

Когда она открыла глаза, она увидела Шалля в низком положении, держащего меч и ударившего Рафаля в спину. Когда Рафаль вдруг отпрыгнул назад,  Энн вырвалась из рук.

Шалль перерезал серебристо-красную нить, которая тянулась к лодыжке Энн.

Раздался пронзительный звук, и когда лезвие подскочило, серебристо-красная нить, обвившая лодыжку Энн, внезапно превратилась в пятнышко света и исчезла.

Повернувшись спиной к Энн, Шалль готовит свой меч.

— Я же говорил тебе, Рафаль Если ты что-нибудь сделаешь с ней, я убью тебя.

— Это феи сказали тебе? Они настолько глупы, что даже не могут понять моих намерений. Нет другого способа контролировать этих дураков, кроме как схватить их за крылья и править.

Шалль тихо ответил Рафалю, который горько пробормотал.

— Если ты не можешь подчинить себе даже такое количество фей, не держа их крылья, ты не сможешь стать Королем Фей.

— Наша гордость погибнет от рук людей. В конце концов, я Король Фей и тот, кто правит. Я не откажусь от этого. Пока ты не будешь править.

Рафаль сунул руку под куртку и вытащил небольшой кожаный мешочек. Энн узнала сумку с крылом Шалля. Он крепко сжал ее одной рукой.

Шалль застонал. Его тело наклонилось, и рука, которая сжимала меч, опустилась на пол.

— Шалль!

Энн поспешно поддержала тело Шалля.

— Беги, вон из комнаты...

— Но…

— Иди! Ты мешаешь!

Энн встала и выбежала из комнаты, словно ее оттолкнули слова Шалля, которые он выкрикнул, исказив лицо от боли. Как сказал Шалль, было бы неприятно, если бы Энн была рядом. Она ничего не могла сделать, даже если была бы рядом с ним.

Как только она побежала, она увидела группу фей-воинов, болтающихся в коридоре. Они, кажется, наблюдали за комнатой Рафаля, но их глаза расширились, когда увидели, как Энн выпрыгнула из комнаты.

— Энн!

Русель выскочила из группы фей-воинов.

— Молодец, Энн! Шалль вернул тебя!

— Русель!

Энн расплакалась. Она подбежала к маленькой фее в коридор и закричала.

— Рафаль убьет Шалля!

Она подняла голову и посмотрела на фей-воинов.

— Пожалуйста, пожалуйста! 

Перед Энн вышел фея-воин. Затем внезапно, с большой силой, он схватил Энн за запястье и потянул ее вверх.

~*~*~*~*~

— Это больно?

Рафаль опустился на колени перед Шаллем со слабой улыбкой, сжимая сумку с крылом.

Терпя страх и боль, которые, казалось, скручивали его тело и разрывали на части, он стиснул зубы и смотрел на Рафаля. Но он не мог даже говорить из-за боли.

— Это наказание за оскорбление меня и защиту людей.

Рафаль вдруг стал серьезным.

— Бедняжка. Это должно быть больно. Я думал, что если я найду тебя, мы сможем уважать и любить друг друга, будучи королями. Почему это произошло? Во всем виноваты люди.

Он сжал сумку еще крепче, и от боли и агонии меч выпал из руки Шалля.

В тот момент, когда меч, упавший на пол, исчез как пятнышко света, Шалль упал на бок и свернулся калачиком, держась обеими руками за свое тело.

— Господин Рафаль.

Через оставленную открытой дверь вошли несколько фей-воинов. Он тащил Энн за собой. Запястья сжаты за спиной, ее лицо выглядит болезненным.

— Я привел ее.

Энн смотрит на них грустными глазами.

— Отличная работа.

Рафаль наклонился и прошептал Шаллю на ухо:

— Смотри, что происходит с твоим милым серебряным мастером по сахару.

Он потерял дар речи от боли. Только нетерпение возвышает голос в теле.

— Энн!

Внезапно боль исчезла. Рафаль положил мешок с крылом обратно в пальто, встал и пошел к Энн.

Шалль попытался встать на руках, но затянувшаяся боль заставила все ее тело дрожать, и он не мог пошевелиться.

В тот момент, когда Рафаль потянулся к Энн, из ее плеча вылетела маленькая фея. Это был Русель. Прежде чем Рафаль успел нахмуриться, она скользнула в его пальто. 

— Ты!!

Она попыталась обмануть запаниковавшего Рафаля, но прежде чем он поймал ее, она схватила сумку с крылом Шалля.

Русель прыгнула Шаллю на грудь.

— Шалль! Твое крыло!

Рафаль держит в руке серебристо-красную нить и сгибает ее. Шалль прижал к себе Русель и покатился по полу, уворачиваясь от летящей серебристо-красной нити. Вставая на ноги, он слегка развел правую руку. Сконцентрировав свое сознание там, он заставил серебряный меч появиться снова.

Рафаль цокнул языком и попытался схватить Энн за руку, когда понял, что Шалль сбежала.

Однако фея-воин вытолкнул Энн из комнаты.

— Какая имитация… — тихо сказал фея-воин Рафалю, чьи глаза были широко открыты.

— Господин Рафаль. Пожалуйста, отпустите этого ребенка. Он человек, но, пожалуйста, отпустите его.

Крича и отскакивая, Рафаль пытался орудовать серебристо-красной нитью.

— Беги из крепости, Энн!

Без промедленья Шалль ударил Рафаля и закричал в коридор. Благодаря тому, что он закрыл брешь в узком пространстве, Рафаль размотал серебристо-красную нить и полетел назад, словно от удара меча Шалля. Преследуя его, Шалль делает шаг вперед и размахивает мечом, не оставляя ему шанса.

— Русель Эль Мин! Иди! Возьми Энн!

Услышав команду Шалля, Русель выбежала наружу.

— Все будут наказаны! Сожгу все крылья!

Увернувшись от клинка Шалля, Рафаль издал сердитый голос и побежал к дверям с согнутой серебристо-красной нитью. Феи-воины, собравшиеся у входа, разбежались, словно их толкала серебристо-красная нить, и туда ворвался Рафаль. Некоторые из них поранились, коснувшись серебристо-красных нитей, внезапно свет рассеялся, и они издали крики.

Шалль побежал за Рафалем и скомандовал феям-воинам.

— Берите раненых и уходите из крепости!

В погоне за серебристо-рыжими волосами, Шалль прошел через узкий коридор и взбежал по винтовой лестнице. В конце темной лестницы был арочный проем.

Было видно серое небо. Когда он выходил с лестницы, сильный ветер дул вбок вместе с снегом. Это было в коридоре стены замка. Коридор длинный, как спереди, так и сзади.

Ширина коридора составляет всего около трех шагов Шалля. За пределами коридора через равные промежутки выстраиваются стены со стрелками. Между стенами ничего нет. Щель достаточно широка, чтобы один человек мог легко пройти через нее.Двор замка простирается под ногами. Это головокружительная высота.

Шел сильный снег. Ветер, проносящийся через пустыню, ударяется о стены замка и взметает снег. Ветер, который дует, заставляет его волосы и одежду развеваться.

— Давай, Шалль!

Рафаль стоял перед разрывом для стрел, готовый пустить серебристо-красную нить. Шалль снова схватил свой меч и попытался держать позу ниже. 

В это время с земли доносился визг множества лошадей, перебивая звук завывания ветра, накрывшего небо. Рафаль вдруг посмотрел на заснеженный пустырь сквозь щель между стенами. Шалль тоже посмотрел на это, держа наготове меч.

Перед крепостью стройно выстроились около двухсот всадников. Знамя представляет собой герб графа Даунинга, а сзади еще и флаг виконта Серебряного Сахара.

Глядя на него, Шалль рассмеялся.

— Дурак. Наконец-то ты здесь, виконт Серебряного Сахара.

Рафаль смотрит на кавалеристов из коридора.

— Почему люди здесь?

Шалль медленно подошел к Рафалю. Шаг за шагом по снегу, скопившемуся на каменном полу коридора. 

— Было ошибкой украсть бочку с серебряным сахаром. Серебряный сахар высыпался из бочки. Они погнались за ним.

— Это ты, Шалль?

Рафаль обернулся с ничего не выражающим лицом. Его полупрозрачные рыжие волосы трепал сильный ветер.

— Таким образом, виконт Серебряного Сахара не мог не заметить неповторимый белый блеск серебряного сахара. Кроме того, им повезло. Сейчас ранняя зима, и нет насекомых, питающихся сахаром.  Виконт  прибыл сюда, пока не стало слишком поздно.

— Я снова предан? Моими товарищами… и, прежде всего, тобой.

— Пока ты держал их крылья, они были слугами. Слуги враждебно относятся к хозяевам. Год назад даже пятнадцатилетняя человеческая девочка знала это, но ты этого не заметил.

Шалль побежал с мечом прежде, чем успел закончить свои слова.

Шалль прыгнул на грудь Рафалю, который, казалось, вот вот рухнет. Рафаль поднял серебристо-красную нить, но Шалль оказался быстрее. Когда нет пространства, Рафаль не может выпустить нить. Шалль вонзил острие меча ему в грудь.

Рафаля толкнули кончиком меча, и он медленно отступил. Он загнан в щель между стенами. Каблук его сапога ударяется о край коридора, и он останавливается, едва балансируя.

— Дай мне ключ. Ключ от ящика с крыльями фей.

Затем Рафаль устало вздохнул. 

— Мне больше не нужны дураки. Возьми их.

Рафаль порылся в своем пальто и бросил ключ в коридор. Это был большой медный ключ. 

Он посмотрел в глаза Шалля. Никакой вражды или ненависти. Это просто похоже на отказ.

— Если бы я нашел тебя до того, как встретил Энн, ты бы не направил на меня свой меч вот так. Этого бы не случилось.

— Возможно. На год раньше. Всего на год. Но такова судьба.

Если бы Шалль не встретил Энн год назад, он сочувствовал бы Рафалю. Он мог бы думать и действовать, как он, с ненавистью и гневом.

Одна встреча разделила их судьбы, и они столкнулись друг с другом как враги.

Несмотря на то, что они должны быть очень похожи, у них разные судьбы и разные пути, как две стороны одной медали.

Шалль остановился на некоторое время,  меч все еще был направлен на него. Было небольшое колебание, потому что ему казалось, что он видит отражение в кривом зеркале.

— Рафаль. Все кончено.

Рафаль расхохотался, как только он изменил свою стойку, чтобы выставить свой меч.

— Это судьба?

Это был нежный голос. Это был голос, словно что-то вылилось из сердца Рафаля. Затем тело Рафаля медленно откинулось назад.

Распущенные волнистые рыжие волосы мягко ниспадают на ее тело. Две руки, державшие серебристо-красную нить, вдруг со всей силой разжались, и в тот момент, когда серебристо-красная нить была брошена в воздух, она замерцала и рассыпалась на частички света.

Выражение его лица было отсутствующим, как будто его глаза утратили свою двусмысленность, а расплывчатые голубые и зеленые глаза смотрели в серое небо. Снег касается ресниц. Белый профиль одиноко выделяется в темно-сером мире.

В следующий момент тело Рафаля полетело вниз.

— Рафаль!

Шалль добежал до конца коридора и посмотрел вниз. Пока чистый белый снег падает со всех сторон, красный лепесток как будто парил в небе. Лепесток вскоре стал меньше, потерялся в снегу и исчез.

Некоторое время он смотрел себе под ноги. Пустота, как будто чего-то не хватает в сердце, ударила ему в грудь. Порыв ветра взметнул снег, из-за чего невозможно было увидеть землю вдалеке.

~*~*~*~*~

Энн, Русель и феи-воины выскочили из крепости и были поражены выстроившейся перед ними кавалерией. Странно видеть более 200 кавалеристов, выстроившихся в шеренгу на пустыре, где продолжает падать сильный снег и приближаются сумерки.

Был слышен звук рева лошади и тяжелого скрежета доспехов.

Энн остановилась и уставилась на них в изумлении.

— Что это?

Глаза Русель расширились, глядя на плечи Энн, но, словно феи-воительницы нервничали, они положили руки на копья, которые держали на поясе.

Кавалеристы, казалось, тоже были удивлены, и они подняли шум, как будто были расстроены, но вскоре взяли себя в руки. Напряжение пронизывает обе стороны. 

— Все войска, не двигаться.

Тихий голос раздался из-за снежной завесы.

— Энн Хэлфорд?

Старик в доспехах медленно продвигал свою лошадь вперед, слева и справа его защищали кавалеристы.

— Эрл Даунинг!!

Удивленная, Энн подбежала к Эрлу Даунингу и склонила голову. 

— Я рад, что ты в безопасности, Хэлфорд. Ты сбежала?

— Да.

— Это было правильно. Мы выследили фей, которые нападали на торговцев, охотников за феями и производителей сахарных кондитерских изделий, и нашли эту крепость. Отныне мы будем подчинять фей, которые используют эту крепость в качестве своей базы. Феи, которые там есть, — это банда, напавшая на людей.

— Пожалуйста, подождите!

Снежные крупинки попали на Энн, были видны ее плечи и волосы.

Она стала белой, но я не чувствовала холода.

— Феи позади отпустили меня. Если вы собираетесь наказать кого-то, во всем виноват один фей!

— Энн. Где он? 

Глаза Энн расширились от знакомого голоса.

— Хью!

Забыв, что находилась перед Эрлом Даунингом, она, как обычно, позвала его.

Из-за спины графа Даунинга появился Хью верхом. За ним ехал Салим.

Хью также носил доспехи под толстым плащом. Боевой наряд удивительно подходит к его дикой внешности.

— Этот фей в крепости! Шалль сражается с ним... сейчас. Хью, пожалуйста!

Когда Энн объясняет, на нее накатывает тревога. Что случилось с Шаллем, когда он столкнулся с Рафалем?

— Ах…

Хью улыбнулся и оглянулся на Энн.

— Все в порядке.

Проследив за взглядом Хью, она оглянулась назад.

Сквозь падающий снег видны каменные своды цитадели. Тихо, как тень, идет черная фея. Он держал коробку с большим замком перед грудью и улыбался. Снег, казалось, повиновался и цеплялся за его тело.

— Шалль!

Увидев убегающую Энн, Эрл Даунинг нахмурился и оглянулся на Хью.

— Что такое, Меркури?

— Если он вернулся, значит, все кончено. Феи, за которыми мы гонялись, должно быть, исчезли.

Энн пнула снег и побежала прямо к Шаллю. Увидев подбегающую Энн, он остановился и опустил коробку, которую держал, на снег.

— Шалль

Она подбежала и инстинктивно обняла за шею.

— Шалль! Я рада, что ты в безопасности, Шалль!

Шалль крепко обнял Энн. Затем внезапно с плеча Энн соскользнула маленькая тень.

Русель скривилась.

— Шалль. А как же господин Рафаль?

— Он упал с крыши. С такой высоты он не может быть в порядке, — просто и бесстрастно ответил Шалль, и Русель с легким разочарованием опустила глаза.

— Это так? Бедняга…

Феи-воины также подошли и окружили Шалля издалека. Он заметил их и прошептал Энн на ухо:

— Ты готова?

Она посмотрела на него ошеломленно, и он одарил ее злой улыбкой.

— Если тебе недостаточно моих объятий, я сделаю это позже. Если у меня будет время, я приду к тебе.

— Ах!

Когда она, наконец, пришла в себя, Энн отпрыгнула от Шалля.

Он пошарил под пальто и вытащил медный ключ. Он отдал его Русель на плече Энн.

— Там стоит коробка с крыльями. Теперь открой ее и верни всем крылья. Будьте свободны на этот раз.

Ключ, который был отдан, был в два раза выше Русель. Она принимает его, как бы цепляясь за него.

— Свобода?

Онп с тревогой посмотрела на Шалля и спросила. Когда он кивнула, Русель сделала еще более обеспокоенное лицо.

— Если господина Рафаля не будет, кто станет Королем Фей? Ты будешь нашим Королем фей. Ты не отдашь его мне, Шалль?

Феи-воины, окружившие Шалля издалека, переглянулись в ответ на слова Русель. Некоторые кивнули. Среди фей царит смятение и предвкушение.

Энн поражают слова «Король Фей». Рафаль также сказал, что Шалль должен стать Королем Фей. Шалль действительно такой?

Ей стало тревожно. Если он является таким существом, он будет нести миссию и судьбу, которые далеки от Энн.

Шалль покачал головой.

— Чтобы быть свободным, тебе не нужен Король Фей. Верни то, что для тебя важнее всего, и живи, где хочешь.

— Но могут быть времена, когда нам нужен Король Фей. Если мы хотим освободить не только себя, но и других фей, которых используют в качестве слуг, что нам делать?

— Не будет будущего, если просто собирать фей и сражаться с людьми.Не получится создать страну этим способом. Я до сих пор не знаю, как создать это. Но я найду способ, и когда придет время, я подумаю об этом. Король фей не нужен вам сейчас. Так что идите. Живите там, где люди не могут добраться, — тихо сказал Шалль.

Затем он прошел сквозь фей и медленно пробрался к Эрлу Даунингу и Хью. Феи, естественно, уступили ему дорогу и пропустили. В его внешности есть некое достоинство. 

Это напомнило о Короле Фей, нарисованном на потолке церкви Сейнт-Льюистон Белл.

Хью сужает глаза и бормочет.

— Красиво.

Черный фей, стоящий в снежном мире, был очарователен, словно сбежал из сказки. Солдаты тоже затаили дыхание и уставились на Шалля.

— Я разобрался с феями, напавшими на людей. Все кончено. Нет необходимости перемещать солдат.

Шалль выпрямил спину и естественно посмотрел на Эрла Даунинга.

— То, что вы видите там, это феи без хозяина-человека. Вам не следует быть охотниками за феями. Пожалуйста, оставьте их в покое. Если вы собираетесь охотиться, то я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть.

Эрл Даунинг некоторое время смотрел на Шалля. Он казался удивленным. Казалось, он не мог понять, кто эта фея перед ним. Однако, как и ожидалось, он был вассалом-ветераном, прошедшим сотню сражений. Он принял быстрое решение.

— Мы вассалы Его Величества Короля, и мы существуем, чтобы защищать Его Величество Короля и его народ. Мы не охотимся на фей.

Шалль улыбнулся ответу Эрла Даунинга.

— Спасибо.

Эрл Даунинг кивнул в ответ.

Когда Шалль оглянулся на фей, фея-воин получил ключ из рук Русель и использовал его, чтобы открыть маленькую коробку. Внутри коробка, казалось, была плотно набита тонким шелком.

Феи заглядывают в ящик один за другим. Казалось, они точно знали, какое у них крыло, и как только они увидели свое собственное крыло, они протянули руку и схватили его.

Взявшие крылья взглянули на Шалля и Энн и тут же убежали в снег. Отныне они должны избегать человеческих глаз и жить, стараясь, чтобы люди не охотились на них.

Однако могут быть такие феи, как Шалль и Мифрил, которые могут жить своей жизнью по-своему в человеческом мире.

Наконец, на дне коробки осталось маленькое крыло. Энн наклонилась и взяла в ладонь это маленькое красивое перо, которое идеально помещается в углублении ладони.

— Русель, твое крыло.

Когда она предложил его Русель, сидевшей на ее плече, она приняла его с улыбкой. 

— Я не знала, что мои крылья были красивыми. Я поняла. Мои крылья прекрасны. Я так счастлива и горда.

Когда она сказала это, она спрыгнула с плеча.

— Русель. Что ты собираешься делать? Куда ты теперь идешь?

Когда ее наконец спросили, Руель снова вскочила и приземлилась на плечи ближайшего феи-воина. Он выглядел удивленным, но Русель сказала без колебаний.

— Я иду с этим парнем. Он тоже никогда не видел океана, поэтому хотел бы его увидеть. Ты идешь, верно? 

Тот, на которого Русель запрыгнула, был феей-воином, который сказал, что хочет пойти посмотреть на море, когда будет свободным. Некоторое время он был ошеломлен тем, что Русель сказала это по собственному желанию, но тут же пожал плечами и улыбнулся, как будто сдался.

— Хорошо.

Закутанный фей пошел. Энн почувствовала боль в сердце, когда провожала Русель и ее фею-воина, которые ушли последними.

Выдыхаемый воздух превращается в ледяные частицы и рассеивается. Энн наконец чувствовала холод и дрожь. Но она не могла двигаться. Она не хотела отводить глаз от Русель и феи-воина, пока они не исчезли.

Шалль подошел к Энн. 

— Что случилось? — с любопытством спросил он Энн, которая не хотела двигаться.

— Ты сказал, что срок жизни Русель составляет около года, верно? Прошло больше года с тех пор, как она родилась. Успеет ли она увидеть море?

— Она съела твои сладости. Поэтому она должна жить дольше. Так что...

Словно молясь о чем-то, Шалль провожает фей, когда они уходят. 

— Русель Эль Мин сможет увидеть море.

Многие следы движутся в разных направлениях по падающему снегу. Снег бел, как серебряный сахар, и покрывает мир шелковистой гладью.

Было бы неплохо, если бы все феи в Королевстве Хайленд, а не только те, которые ушли, могли свободно ходить в том направлении, в котором они хотят.

Энн теперь может только молиться. Красивый и сильный фей, который стоит рядом с Энн, может однажды действительно найдет способ жить мирно и свободно.

Действительно ли Шалль однажды станет Королем ради фей?

Смогу ли Энн быть рядом с ним в это время? 

Ничего, если она останется рядом с ним? 

У нее болит грудь, наверное, потому что она надышалась холодным воздухом.

Они смотрели на небо. Снег падает с высоты, словно очищая землю, полную страданий и печали.

— Поторопитесь!

Люди Эрла Даунинга начинают перегруппировываться для обратного пути.