Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
13 - 2

После окончания встречи короля Эдмунда II с ремесленниками Хью отделился от Энн и остальных. Видимо, в его положении виконта Серебряного Сахара он не мог достаточно спокойно общаться с ремесленниками до тех пор, пока королевская свита не покинет замок. 

Когда Хью прощался с мастерами, он сказал Кэту и Ною: «Не рассказывайте подробностей, пока я не приду. Я должен сам все объяснить гильдиям. Если вы им расскажете, они будут в замешательстве».

Кэт выглядел немного недовольным, но неохотно согласился.

Эллиот, Шалль и Энн. Маркус Рэдклифф и Стелла Нокс. Джон Киллейн. Эти шестеро, плюс Кэт и Ной, составляют в общей сложности восемь персон, ожидающих в кабинете виконта Серебряного Сахара.

Мифрил, который ждал в одиночестве, распахивает глаза при виде ремесленников, в спешке входящих в кабинет.

— Что это?!?! Их становится больше! Это просто отвратительно!

Хоть он и говорит это, на его лице появляется улыбка, будто он не противится тому, что будет больше людей, но эта улыбка быстро исчезает. Все восемь персон угрюмо молчат.

Кэт и Ной не могут говорить, потому что Хью запретил им.

У остальных шестерых, вероятно, накопилось много вопросов, которые они хотят задать друг другу. Но они ничего не могут добиться от Кэта и Ноя.

Они, конечно, находятся не в том настроении, чтобы тратить время на светские беседы. Слова, которые поставлены перед ними, настолько тяжелы, что они слишком заняты размышлениями и догадками.

В кабинете тихо, но все точно раздражены.

Как только король Эдмунд II закончил встречу с мастерами, он, видимо, начал готовиться к возвращению в Льюистон. Некоторое время в замке было шумно, но когда солнце начало садиться, шум внутри замка исчез, как во время отлива. К тому времени, когда прямые лучи заходящего солнца упали на пол кабинета, замок вновь приобрел свой изящный вид, тихий и освещенный оранжевым светом.

— Эй... эй. Что происходит? Энн. В чем дело? У всех такой тяжелый вид. На вас навалился огромный долг, что ли? — шепотом спрашивает Мифрил, видимо, не выдерживая тишины, и забирается на плечо Энн, пока она сидит на диване. Энн улыбается и качает головой.

— Это неправда. Все только что были на аудиенции у Его Величества Эдмунда II, и он отдал нам приказ. Этой осенью сахарные конфеты могут исчезнуть, поэтому мы должны это остановить.

— Его Величество Король пришел в такое место!?!? Черт, мне надо было пойти посмотреть на него.

Мифрил в оцепенении сжимает зубы.

— Хорошо, что ты не пошел. Национальная гвардия в полном составе охраняла короля, когда он покидал столицу. Любая подозрительная личность была бы немедленно убита, — говорит Шалль, наблюдая через окно за заходящим солнцем. Деревья в лесу, окружавшем озеро, уже лежат черной тенью на фоне закатного неба цвета индиго с востока.

— Хм, этого бы не произошло. Я могу двигаться быстро, скрытно и с ловкостью опытного вора!

— Вор… — слабо смеется Энн. 

Кажется, у Мифрила есть много особых навыков и увлечений, которые не подходят Королю Фей.

— Но это правда, что леденцы исчезают? Кажется, в сообщении Хью тоже говорилось об этом. Как весь сахар может исчезнуть в одно мгновение?

Услышав слова Мифрила, Стелла Нокс, лениво сидящий на кресле с закрытыми глазами, открывает их. У последнего ученика серебряной сахарной феи Лулу, единственного в мастерской Рэдклиффа, по-прежнему тонкая шея и запястья, светлая кожа, которая прекрасно смотрится с изящными кольцами, которые он носит на пальцах. Он переводит взгляд на Энн, как будто может видеть сквозь свою серебряную челку, которая стала длиннее, чем раньше.

— Я тоже не понимаю, как он может исчезнуть. Мне кажется, что это заблуждение Его Величества Короля и виконта Серебряного Сахара.

Закончив говорить, он слегка покашливает и снова опускается в кресло. Стелла, похоже, болеет каждый год в сезон сбора сахарных яблок. Вероятно, он сейчас не очень хорошо себя чувствует.

— Ого, что ты говоришь, милашка Стелла. Ладно оспаривать виконта Серебряного Сахара, но говорить о заблуждениях Его Величества Короля — это бред. Может быть, мне стоит доложить ему?

Эллиот, сидевший рядом с Энн, нарочито кривляется и смеется. Стелла пристально смотрит на него.

— Заткнись, рыжий.

— Меня зовут Эллиот. Ты забыл? Хоть ты и выпускник приходской школы, у тебя не очень хорошая память.

— Ты настоящая заноза в заднице, ты знаешь об этом?

— Виконт Серебряного Сахара слишком медлителен!

Маркус Рэдклифф, руководитель гильдии Рэдклифф, встает, как будто чувствуя нетерпение, и начинает расхаживать взад и вперед перед дверью. Пройдя туда-сюда несколько раз, он говорит:

— Что означает исчезновение кондитерских изделий? Виконт слишком медлителен! Мы не можем больше ждать. Объяснись уже, Хингли! Или ты, подмастерье, сделай это! Объясняйте!

Он попеременно указывает на Кэта, угрюмо прислонившегося к стене, и на Ноя, который тихо стоит рядом с ним.

Фей вскакивает, когда к нему обращаются.

— Эм, но это все…

Ной смотрит на Кэта, словно спрашивая, что ему делать. Но Кэт фыркает.

— Я не хочу выслушивать критику этого тупого ублюдка из-за нетерпеливого старикашки.

— Что за «старикашка», Хингли? Ты всегда был невежественным в своей речи! Даже после наступление двадцати лет такое поведение не принимается в обществе!

— Нет, сейчас это ваша вина, мистер Рэдклифф. Вы пытались игнорировать приказы виконта Серебряного Сахара, поэтому у вас нет права злиться, что бы он ни говорил, — говорит Джон Киллейн, заместитель главы гильдии Меркури, поправляя положение монокля.

— Киллейн, вам не кажется, что виконт Серебряного Сахара виноват в том, что заставляет нас ждать слишком долго? 

— Я так не думаю.

— Но!

Маркус пытается громко возразить ему. Но затем Стелла слегка закрывает руками оба уха и лениво переводит взгляд на Маркуса.

— Не могли бы вы сейчас заткнуться, мистер Маркус? У меня от этого болит голова.

— Нокс, ты!

Эллиот перебивает в своей шутливой манере Маркуса, пока он кричит.

— Вау, милашка Стелла, это круто. Ты высказываешь свое мнение шефу.

— Ты тоже очень раздражаешь! Рыжий, с потухшими глазами!

Шумный голос Стеллы заставляет Кэта нахмуриться.

— Слишком шумно, заткнись, больной!

— Я не больной!

Маркус, Стелла, Эллиот и Кэт. Каждый из них кричит или шутит, поэтому Киллейн встает и пытается утихомирить их громким голосом.

— Сидите тихо и ждите виконта Серебряного Сахара!

Однако от этого становится только шумнее.

— Тишина!

Кричащий голос Киллейна раздается громким эхом, и окружение становится еще более хаотичным.

Энн поражена этими ремесленниками, которые взрываются раздражением от того, что их заставляют ждать, и недоумевает, как ей теперь выпутаться из этой ситуации. Ной и Мифрил безучастно смотрят на оскорбляющих друг друга мастеров.

— Они все как обезьяны.

Шалль сидит у окна, скрестив руки, и неторопливо оглядывает комнату.

— Вот же невоспитанные голодранцы!!!

Вдруг раздается громкий, словно переполняющий комнату, голос.

Громкость и сила голоса заставляют тех, кто кричал и шутил, мгновенно закрыть рты. Воздух в комнате, где было шумно, мгновенно становится тихим и неподвижным, как будто вместе со звуком из нее ушло тепло.

Дверь распахивается, и там с суровым выражением лица стоит виконт Серебряного Сахара Хью Меркури. За ним, как обычно, его смуглокожий сопровождающий Салим.

— Я устал. Я не уверен, что мне хватит терпения общаться с вами в формальной и вежливой манере, как обычно. Я прикажу Салиму повесить любого, кто поднимет шум, на шпиле замка. Мистер Рэдклифф. Вы, хоть и старший, не исключение.

Маркус наклоняется вперед, как будто хочет наброситься, но Хью первым делает предупреждение. Маркус вздрагивает и выпрямляется в присутствии Салима, который входит в комнату следом за Хью, с языком тела кошачьего хищника. Затем он фыркает и садится в кресло рядом со Стеллой.

У правой стены кабинета стоит письменный стол из дуба. Хью садится за стол, глубоко усаживаясь в кресло, смотрит на потолок и медленно выдыхает. Салим стоит тенью у стены позади Хью.

Шумевшие люди выглядят нетерпеливыми, но из уважения к виконту Серебряного Сахара держат рты на замке. Энн понимает, что чувствуют люди, вызвавшие волнение. Если заставлять ждать в таком состоянии, любой может раздражаться и взорваться при малейшей возможности. Энн тоже охвачена тревогой.

Энн — единственная, кто может поговорить с Хью вместо мастеров, которые мгновенно сжались после того, как он отругал их. Взгляды ремесленников, естественно, падают на Энн, и она робко обращается к нему.

— Эм… Хью.

Затем Хью наконец переводит взгляд на нее.

— Мы долго ждали тебе, потому что были обеспокоены и расстроены. Вот почему я хочу, чтобы ты рассказал нам. Его Величество Король сказал, что леденцы исчезнут этой осенью. Что это на самом деле означает? Это правда? Нам приказали остановить это, но что же нам и остальным мастерам делать?

При этих словах Хью вздыхает, как будто он наконец-то осознает разочарование ремесленников. Возможно, он сам был настолько растерян, что ему не приходило это в голову.

— Верно. Вас, мастеров, это напрямую касается. Я должен был объяснить это раньше, но… С моей точки зрения, первое, что нужно было сделать, — это сообщить о том, что мы нашли, Его Величеству Королю. Затем я сразу же попытался проинформировать гильдии о сложившейся ситуации, но сторона Его Величества действовала слишком быстро, и все планы пошли наперекосяк.

Откинувшись на спинку кресла и повернувшись лицом вперед, Хью упирается локтями в стол и переплетает пальцы рук. Он прижимает к ним губы и тихонько начинает говорить:

— Полмесяца назад Ной заметил это. Объясни всем, Ной.

В ответ Ной кивает, и выражение его лица становится напряженным.

— Пришло время собирать сахарные яблоки, поэтому все мы, начинающие серебряные сахарные феи в замке Холлилиф, приступили к очистке серебряного сахара. Мы собирали и перерабатывали сахарные яблоки под руководством мистера Хингли и мистера Пауэлла. Конечно, я тоже принимал участие в рафинировании, размалывая серебряный сахар в пудру на жерновах. Но когда моя рука коснулась серебряного сахара, я почувствовал что-то странное...

— В чем был дискомфорт? — угрюмо спрашивает Маркус, а Ной хмурится и слегка наклоняет голову. Его шелковистые фиолетовые волосы покачиваются, касаясь его щек.

— Это трудно выразить словами. Ощущение какое-то нездоровое. По ощущениям он отличался от серебряного сахара, который я обычно использую в процессе изготовления леденцов. Поэтому я попробовал серебряный сахар, который коснулся моей руки. И тут я понял, что он не сладкий. У него не было вкуса, а было только ощущение жжения.

Стелла вдруг начинает смеяться, словно подшучивая над ним.

— У тебя не получается перерабатывать, да?

«Не получается? Возможно ли такое? Тем более для фей.»

Существует определенная процедура очистки серебряного сахара. Если следовать ей, то качество может быть хорошим или плохим, но редко случается, чтобы неудача настолько изменила вкус. Процесс несложный, требует лишь усидчивости и терпения, поэтому эту работу поручают ученикам, прежде чем они начнут готовить сахарные кондитерские изделия.

Даже если это был их первый опыт рафинирования, трудно было поверить, что феи, обладающие хорошим чутьем на серебряный сахар, могли допустить такую ошибку. Более того, именно Кит и Кэт руководили феями. Как это было возможно с их сияющими глазами?

— Нет, это не так. Мы с Пауэллом внимательно следили за этим и проверяли каждый этап процесса. Ошибки быть не может.

Кэт отвечает, сложив руки, с острыми кошачьими глазами. Но Стелла пожимает плечами.

— Потому что иначе тебе и не приходит в голову ничего другого, не так ли? Как же тебя звали... Мистер Кэт, правильно?

— Не называй меня мистером, больной. Мы тоже подозревали, что где-то нарушили процесс работы. Может быть, где-то была ошибка, которую мы пропустили. Поэтому Пауэл попытался очистить его сам. Но серебряный сахар не стал сладким. Феи только сказали: «У него нет вкуса, он жжет», но на наших языках он казался горьким. Горечь не снимается. Серебряный сахар, который не теряет горечи, не принимает форму, даже если его пробовать разминать. Он либо превращается в кашу, либо рассыпается в крошку.

— Может это проблема с сахарными яблоками, которые вы собрали в замке Холлилиф? Откуда вы взяли эти сахарные яблоки, Кэт? — спрашивает Эллиот, поправляя свою рыжую челку.

— Сахарные яблоки, которые мы использовали, выращиваются в роще, которую гильдия Рэдклифф также использует каждый год.

Услышав эти слова, Маркус и Стелла переглядываются.

Джон Киллейн снимает монокль. Вытирая его носовым платком, он спрашивает он, пытаясь сохранять спокойствие:

— А как насчет других рощ? Хингли, ты их проверил?

— Да. Как сказал Эллиот, это могла быть просто местная проблема. Мы вместе с феями побывали в шести рощах под Льюистоном, мы собрали и очистили там яблоки. Но где бы мы ни собирали их, результат был один и тот же.

Присутствовавшие там мастера молча задержали дыхание. Они имеют опыт и надежные навыки. С того момента, как Ной начал говорить, у них, должно быть, возникло слабое ощущение, что такая возможность существует. Но с другой стороны, исходя из своего многолетнего опыта, они искали доказательства для опровержения того, что такое могло случиться.

Однако слова Кэта уничтожили все возможные опровержения. На этот момент мастера понимают, что есть факт, даже если они не хотят его признавать.

По спине Энн бегут мурашки.

Постепенно Хью перехватывает слова Кэта.

— Десять дней назад Кэт с Ноем пришли ко мне с результатами. В это было трудно поверить, но… Сначала я разослал людей по разным округам, чтобы они посетили мастерские, в которых начали очищать серебряный сахар. Я попросил их привезти рафинированный серебряный сахар из каждой провинции, но обнаружил, что где бы он ни был рафинирован, у него был горький вкус. Даже сахарные яблоки для королевской семьи, которые я контролирую, такие же. По всему королевству происходит то же самое.

— Не может быть…

Это единственное, что может сказать Энн.

«Неужели во всем королевстве не удается переработать серебряный сахар?»

Эллиот встает со своего места.

— Невозможно. Тогда серебряный сахар, очищенный в мастерской Пейдж два дня назад...

— Я приказал посыльному, которого послал к вам, принести серебряный сахар, очищенный в мастерской Пейджа в этом году. Вот он.

Хью открывает ящик и кладет на стол небольшую кожаную сумку. Энн тоже сразу же встает. Эллиот быстро подходит к столу, и она следует его примеру.

Эллиот нетерпеливо открывает сумку. Внутри находится чистый белый серебряный сахар с голубоватым оттенком. Цвет и текстура выглядят идеально. Он берет ладонью немного серебряного сахара, подносит ко рту и пробует на вкус. Выражение его лица становится жестче.

Энн также насыпает в ладонь горсть серебряного сахара из сумки и кладет в рот. По языку пробегает покалывание.

«Горько.»

Хью кладет на стол еще две сумки.

— Это то, что я привез из мастерской Рэдклиффа, а это — из Меркури.

Он хмурится.

Маркус, Стелла и Киллейн. Все трое бросаются к письменному столу, кладут в рот рафинированный серебряный сахар и смотрят на него в недоумении.

«Серебряный сахар нельзя рафинировать на всей территории королевства.»

Эти слова клубятся в сердце, как черная пустота, отдаваясь эхом снова и снова.

— Бесполезно очищать этот серебряный сахар. Вот почему я приказал всему королевству прекратить собирать сахарные яблоки и перерабатывать их в серебряный сахар.

Одни только слова Хью эхом отдаются в комнате, равнодушно, тяжело и тихо.

— Уже осень. Прошлогодний серебряный сахар почти заканчивается по всему королевству. Если мы не сможем очистить новый серебряный сахар, мы не сможем производить сахарные изделия в следующем году. Но это проблема не только следующего года.

Карие глаза Хью наполнены глубокой тоской, словно передают всю тяжесть реальности.

— Без серебряного сахара в этом году невозможно будет рафинировать серебряный сахар в следующем и во все последующие годы.

Процесс переработки сахарных яблок в серебряный сахар состоит из четырех этапов.

Замачивание сахарных яблок в воде. Варка вымоченных сахарных яблок. Сушка вареных сахарных яблок. Измельчение высушенных сахарных яблок в порошок. Таковы четыре этапа.

Первый из этих четырех шагов является замачивание сахарных яблок в воде. Это связано с тем, что при замачивании в воде на сутки тиз яблок удаляется горечь и проявляется уникальная освежающая сладость. Но для этого этапа необходимо иметь готовый серебряный сахар.

В воду, в которой вымачиваются сахарные яблоки, обязательно добавляется горсть серебряного сахара. Без нее невозможно удалить горечь сахарных яблок. Это и есть первый серебряный сахар, как его называют в мастерской Пейдж.

Однако этот первый серебряный сахар неэффективен, если он не был очищен в течение года.

Если серебряный сахар в этом году не будет рафинирован, то в следующем году первая горсть будет недоступна. Это означает, что независимо от того, насколько хорошо вырастут сахарные яблоки в следующем году, со следующего года серебряный сахар уже никогда не сможет быть очищен.

— Исчезают…. Исчезают леденцы...

Энн наконец осознает значение этих слов.

Отчаяние и замешательство заполняют голову, а зрение затуманивается, и Энн чувствует, что теряет сознание. Кончики пальцев становятся такими холодными, что ей кажется, что она начинает дрожать.

Это невероятно страшно. То, что предстает перед ней, ужасает.

Эллиот, Маркус, Стелла и Киллейн. Все четверо ошеломленно смотрят на сумки с серебряным сахаром.

Ни Кэт, прислонившийся к стене, скрестив руки, ни Ной, стоящий рядом с ним, опустив голову и сцепив руки, не произносят ни единого слова.

Даже Мифрил сидит на столе и смотрит в пустоту.

Только Шалль смотрит в окно. Словно о чем-то думая, он пристально смотрит на заходящее солнце.

«Что? Что это? Невозможно, мне страшно.»

Энн кажется, что у нее сейчас задрожат колени.

Вдруг раздается хлопок и сильный удар по столу. Все мастера, включая Энн, ошеломленные ударом, вдруг обращают внимание на источник звука.

Хью встает и изо всех сил бьет руками по столу.

— Ребята, вы мастера!

На усталом лице только глаза светятся сильной волей.

— Сахарные сладости не должны исчезнуть из этого мира. Если вы мастера, остановите это! Почему сахарные яблоки в этом году нельзя рафинировать?! В чем причина? Если не знаете, так узнайте! Узнайте причину, найдите способ ее обойти и очистите серебряный сахар! Не потому, что так велел король! А потому, что это должен сделать мастер!

Энн никогда не видела, чтобы Хью так сильно выражал свои эмоции и повышал голос. Но именно поэтому Энн вдруг успокоилась, и его слова дошли до ее мыслей, которые были почти пусты от смятения.

«Правильно. Если сахарные яблоки собираются исчезнуть, мы должны это остановить. Только мастера могут это сделать.»

Мастера постепенно просыпаются от своего замешательства, и хотя их лица бледны, в их глазах возвращается свет разума. 

Переведя дух, Хью продолжает говорить.

— Не время мешкать. Перед тем как прийти в эту комнату, я написал приказы гильдиям от имени виконта Серебряного Сахара и отправил с ними гонца. Главная мастерская каждой гильдии, подчиненные ей мастерские и все независимые мастерские будут проинформированы о деталях. Всем кондитерам по всему королевству приказано выяснить причину невозможности рафинирования серебряного сахара. Мастерам, выяснившим причину, королевским указом предписывается в кратчайшие сроки явиться к виконту Серебряного Сахара. Главы каждой гильдии и их заместители находятся здесь. Рэдклифф, Киллейн, Пейдж. Вы все трое, прикажите своим гильдиям выполнять эти приказы в качестве первоочередной задачи.

— Что-нибудь еще?

Удивительно, но именно Маркус Рэдклифф реагирует первым. Хотя у него серьезное выражение лица, в нем нет никакой скрытой иронии, только спокойное согласие.

— Собравшиеся здесь мастера останутся в замке Сильвер Уэстолл. Я не могу оставить эту задачу только мастерам во всем королевстве. Вы будете работать вместе со мной, чтобы найти причину проблемы. Оставьте работу глав гильдий и их заместителей тем, кто еще находится в мастерской. В этом деле понадобятся опыт и хорошее чутье, именно поэтому я выбрал тех, кого собрал здесь.

— Хорошо, я так и сделаю.

Когда Маркус соглашается, Киллейн тоже быстро выпрямляется.

— Понятно. Я немедленно организую все необходимое в главной мастерской.

— Пожалуйста, подготовьте кого-нибудь для доставки письма, виконт Серебряного Сахара. У нас только что появился новый главный мастер, поэтому нам нужно обсудить все детали, — говорит Эллиот со смиренной улыбкой.

Мастера постепенно отходят от шока и сталкиваются с фактами, стоящими перед ними, с упорством, которое подобает мастерам. Энн, вдохновленная этим настроем, тоже чувствует в себе зарождающуюся решимость.

«Да. Времени нет. Даже в этот момент сахарные яблоки созревают и скоро упадут с веток.»

Невероятная, ужасающая реальность. Даже если это происходит, они ничего не смогут сделать, будучи ошеломленными и напуганными. Невозможно начать действовать в таком состоянии.

«Нужно остановить это, несмотря ни на что.»

Энн сжимает кулаки с такой силой, что они белеют. Но единственный способ контролировать свое волнение — это сжимать ладони вот так.

— Главы гильдий и их заместители. Отправьте инструкции своим мастерским. Я подготовлю гонца, передайте им инструкции немедленно.

Маркус, Эллиот и Киллейн кивают на слова Хью.

— Кэт, Ной, Энн и Нокс. Вы вчетвером пойдете со мной. Я отведу вас в мастерскую. Маркус, Пейдж и Киллейн позже последуют за вами. С этого момента мы решим, как действовать дальше, — говорит Хью и встает со своего места.

Мифрил, сидевший на столе, вскакивает на ноги.

— Подождите! Возьмите меня с собой!

— Мифрил Рид Под. Извини, но это не твое дело. Это работа мастеров.

— Не тебе решать! Я тоже занимаюсь леденцами!

Подпрыгнув, Мифрил встает с раскинутыми руками перед Хью, который отверг его.

— Кит Пауэлл сказал, что у меня есть талант стать цветным феем. С этого момента я собираюсь стать великим цветным феем!

Слова Мифрила удивляют Энн. Она уверена, что Мифрил говорил что-то подобное, когда они были в замке Холлилиф. Но поскольку он всегда ведет себя буйно, разглагольствуя о своих многочисленных надеждах и фантазиях, она не ожидала, что он относится к этому серьезно.

Однако глаза Мифрила, смотрящие на виконта Серебряного Сахара, серьезны как никогда. Его голубые глаза, чистые, как озерная вода, решительно смотрят на виконта.

— Я все еще учусь, но если до меня никто не был признан цветным феем, то я лидер в этой области! Почему бы не позволить тому, кто находится впереди, участвовать в столь важном событии?

Он просит признать это виконта Серебряного Сахара, главу сахарных мастеров. Из маленького тела исходит удивительно мощная сила.

— Мне иногда кажется, что я знаю, что происходит, когда наблюдаю за серебряным сахаром. Это будет полезно. Кит не стал бы без причины говорить, что у меня есть талант!

Хью, который замолчал из-за энтузиазма маленького фея, усмехается.

— Понятно.

Глаза Хью загораются. Он не выглядит забавляющимся, казалось, он радуется своему открытию.

— Я и забыл, что ты фей. Если у тебя есть талант цветного фея, у тебя могут быть способности, которых нет ни у кого здесь.

Чувство, уникальное для фей. Насколько оно важно в данном случае? Хью задумывается об этом, почесывая подбородок.

— Идем.

Лицо Мифрила внезапно озаряется.

Хью выходит из комнаты вместе с Салимом, семью мастерами и одним подмастерьем.

~*~*~*~*~

«Невозможно очистить серебряный сахар?»

Шалль не может в это поверить.

Когда мастера, включая Мифрила, вышли из кабинета, воздух в комнате как будто сразу смягчился, ушло прежнее напряжение. 

Шалль вдруг переводит дыхание и отходит от окна.

Подойдя, к столу Хью он прикасается к серебряному сахару в сумке. Он не чувствует мягкую сладость на кончиках пальцев. Только покалывание и онемение. Нет никакого вкуса. Он даже не ощущает, как сила просачивается в его тело.

Внешне он похож на серебряный сахар, но в действительности он им не является. Он отличается от священной еды, которую феи считают сладкой и из которой черпают силу.

«Что это за совпадение?»

Шалль не может отделаться от ощущения, что смысл различных совпадений постепенно обретает форму.

За 15 лет, которые Шалль провел с Лиз после своего рождения, мало что изменилось, была лишь тихая и спокойная жизнь. И сто лет после ее смерти были наполнены болью, но все так же не было никаких перемен. Королевство оставалось королевством, люди продолжали враждовать друг с другом, но этот мир не имел никакого отношения к Шаллю.

Но потом он встретил Энн.

Жизнь Шалля, которая должна была продолжаться без изменений и полной боли, изменилась с ее появлением. Он встретил братьев, каменных фей, которых не видел ни разу за сто лет, и встретил последнюю серебряную сахарную фею. И как Король Фей, он смог встретиться с Королем Людей.

Всего два года. За это время одна за другой происходили встречи и перемены, которых никогда не случалось за сто лет. Шалль чувствовал, что это произошло просто потому, что он был с Энн, маленьким вихрем.

Однако сейчас с сахарными яблоками, которые также глубоко связаны с феями, происходят кардинальные перемены. Неизвестно, хорошие это перемены или плохие. Ясно одно — они уже на подходе.

Шалль, сам того не осознавая, попал в большую волну. Возможно, его встреча с Энн была неизбежным результатом этой загадочной волны.

В этот момент он ощутил за дверью кабинета какое-то удушающее присутствие.

Когда он поворачивается, дверь тихо, словно в ожидании, открывается.

— Прошу прощения, что не постучал.

Мужчина в темно-синей одеянии держит дверь и извиняется спокойным голосом.

Это герцог Колетт, канцлер. В нем нет полноты среднего возраста, и благодаря своим красивым чертам лица он производит сильное впечатление красивого мужчины. Однако его взгляд настолько острый, что женщины и дети могут в страхе убежать.

— Здесь нет виконта Серебряного Сахара.

В ответ Колетт улыбается.

— Я знаю. Я видел, как он уходил с мастерами. Я хотел встретиться с вами, только вдвоем. Вот почему я ждал, Король Фей.

Услышав это имя, Шалль становится более настороженным. Его крыло напрягается, издавая слабый звук, а жесткий серебристый цвет становится сильнее. Колетт замечает это, и его улыбка становится еще шире.

— Не волнуйтесь. Я не причиню никакого вреда.

— Откуда вы знаете обо мне?

— Я принял опекунство над виконтом Серебряным Сахаром от графа Даунинга. Поэтому граф посвятил меня во все подробности.

Его улыбка глубокая и двусмысленная. Кажется, что он улыбается одновременно презрительно и дружелюбно. Следует быть осторожным с людьми, у которых такое выражение лицо. За сто лет, что люди покупали и продавали его, Шалль научился этому.

— Король должен был вернуться в Льюистон. Разве канцлер не обязан сопровождать его?

— Обычно я бы сопровождал его, но сейчас я отвечаю за опеку виконта Серебряного Сахара, а виконт имеет наивысший королевский приоритет. Я должен быть рядом с ним. Кроме того, я являюсь герцогом Уэстолла, поэтому замок Уэстолл — моя резиденция.

— Значит, герцог, канцлер и опекун виконта Серебряного Сахара хочет меня видеть? Зачем?

— Я подданный Его Величества короля Хайленда Эдмунда II. Я просто подумал, что должен засвидетельствовать свое почтение Королю Фей, который признан Его Величеством.

Сказав это, он опустился на колени.

— Герцог, который служит Его Величеству королю Хайленда Эдмунду II в качестве канцлера. Арнольд Колетт.

Затем он снова встает с улыбкой на лице. 

«Он преклонил колени.»

Этот факт заставляет Шалля еще больше опасаться своего противника.

«Это не обычный человек.»

Атмосфера, которую излучает Колетт, ничуть не унижает Шалля. Напротив, он осмеливается преклонить колени перед Шаллем, хотя кажется, что он его презирает. На первый взгляд, он демонстрирует почтение, но, возможно, это нужно, чтобы застать противника врасплох.

Его совершенно не интересует защита собственной гордости. Он просто делает то, что необходимо для достижения цели. Такие люди доставляют больше всего хлопот.

— С этого момента будем знакомы. Король Фей.

Сказав это, Колетт уже почти направился к выходу, но остановился и обернулся, словно ему вдруг пришла в голову какая-то идея.

— Да, я хотел спросить об одной вещи. Король Фей. Я слышал, что вы родились из обсидиана, который был приготовлен последним Королем Фей в замке Сент-Хайд, чтобы родился фей, который станет следующим Королем Фей. Однако, когда мы проверили писания, то обнаружили, что последний Король Фей приготовил не один драгоценный камень. Кроме обсидиана, были заготовлены алмазы и опал.

— То есть?

— Существуют ли феи драгоценных камней, которые можно назвать вашими братскими камнями? 

— Обязан ли я отвечать?

Внезапно глаза Колетта сузились.

— Вы знаете, что накануне Дня Святых Начал граф Даунинг не смог подчинить себе фея, и тот все еще находится в бегах? Вы были в центре всей этой суматохи.

— И что, если бы я знал?

— Имя фея — Рафаль Фен Рафаль.

Шалль потрясен.

Лишь немногие знают настоящее имя Рафаля. Рафаль перед людьми называет себя Глэдис. Более того, Шалль и Энн, знающие его настоящее имя, редко называют его полным именем. Несмотря на то, что Лулу тоже знает это, она вряд ли с легкостью назвала бы людям настоящее имя Короля Фей.

— Похоже, что фей по имени Рафаль управлял другими феями в замке на Кровавом тракте. Это интересно. Почему феи приняли его правление? Я встретил фея-воина, который был в крепости. Он не объяснил, почему они приняли его правление, но сказал, что его зовут Рафаль Фен Рафаль.

— Что случилось с этим феем-воином?... — спрашивает он со смертельным намерением. Но Колетт отвечает спокойно.

— Я держу его в своем замке в качестве охранника. Будьте уверены, я не делаю ничего безрассудного. Но, Король Фей, имя скрывающегося фея очень похоже на твоё, не так ли?

— Что вы хотите сказать?

Это начинает раздражать.

Колетт, вероятно, догадался и даже был уверен, что Рафаль и Эриль, который находится с ним в бегах, оба — Короли Фей. Но что он хочет, намекая на это и давя на Шалля?

— Я просто хочу задать вопрос.

Колетт внезапно перестает улыбаться. Он смотрит прямо на Шалля с острым выражением лица.

— Вы дали клятву Его Величеству Эдмунду II и держите ее как Король Фей. Но если есть несколько Королей Фей, то едина ли их воля? Я так не думаю. В таком случае, нет ли вероятности, что воля одного Короля Фей, которая не едина с другими, может нарушить клятву с нашим королем?

Слова Колетта попали в цель. Это то, что больше всего беспокоит Шалля, и это одна из причин, по которой он решил, что должен уладить этот вопрос с Рафалем.

Если Рафаль выступит в роли Короля Фей, занимая оппозиционную по отношению к людям позицию, то тонкая нить доверия между Шаллем и Эдмундом II будет разорвана.

Это бросает мрачную тень на будущее фей.

Решимость фей, заглянувших на сотни лет в будущее, вернувших людям их собственные крылья, когда-то окажется напрасной.

— Я не собираюсь нарушать клятву, данную Королю Людей. С этой целью я готов уладить вопрос с двумя другими.

— Это так?

Колетт наклоняет голову и снова улыбается.

— Я знаю, что вы не из тех, кто легко нарушают свои клятвы. Но я не так великодушен, как Его Величество. Королю полезно быть великодушным. Однако если королевство пошатнется из-за его великодушия, то как подданный короля я буду действовать соответственно.

Колетт слегка поклонился и вышел из кабинета.

Шалль провожает его взглядом и сжимает кулаки.

Слова герцога Колетта кажутся справедливыми, но он не отказывается от превосходства человеческого положения. Он негласно приказал Шаллю, Королю Фей, объединить волю трех Королей Фей.

『Объединить волю Королей Фей.』

«Да. Это приказ.»

Шалль слегка прикусывет губу. Гнев кипит.

Цель визита герцога Колетта — предупреждение. Если Шалль не объединит волю Королей Фей, его отношения с людьми будут поставлены под угрозу. Человечество не пойдет на какие-либо компромиссы в ответ на эти возможные колебания, а если они произойдут, отношения будут разорваны в тот же момент.

«Нужно ли сейчас противостоять Рафалю?»

Внезапно задумавшись, Шалль тут же решительно качает головой.

«Нет. Это бесполезно. Но это не значит, что я не смогу противостоять Рафалю.»

Спокойная мысль заглушает его беспокойство.

Отправиться к Рафалю и уладить этот вопрос, а также сказать Королю Людей Эдмунду II и герцогу Колетту, что он объединит волю Королей Фей, — значит стать их пешкой, устраняющей препятствие для людей.

В этот момент Шалль станет Королем Фей, которым управляют люди.

Ему нужно свести счеты с Рафалем. Но не следует торопиться с этим. В данный момент существование Рафаля продолжает представлять угрозу для людей, но его можно использовать в качестве оружия для фей.

«Если это так, то Рафаля нельзя убивать.»

Однако оружие «Рафаль» слишком опасно. Если оставить его без контроля, то это оружие в конечном итоге причинит вред людям и направит отношения между феями и людьми в самое худшее русло.

Благодаря существованию леденцов отношения между людьми и феями наконец-то начали улучшаться.

Король Эдмунд II позволил феям стать кондитерами. Заложена ступенька, благодаря которой феи в ближайшие годы найдут свое место среди людей.

«Но это не значит, что все и дальше будет течь в хорошем направлении.»

Слова Колетта странным образом подтверждают это.

Несмотря на то, что спустя годы феи находят свое место среди людей, люди мало осознают, что люди и феи равны. Из-за этой неосведомленности феи, оказавшиеся среди людей, будут страдать. Людям, которые были правителями на протяжении пятисот лет, нелегко измениться. Слова Колетта создают фундаментальную проблему для Шалля.

Другими словами, в сложившейся ситуации феи не равны людям. При нынешнем положении дел, как бы феи ни пытались ужиться с людьми, им будут препятствовать в самой сути.

Феи равны людям. Если не гарантировать эту простую и фундаментальную вещь, феям всегда придется страдать.

Необходимо решить эту фундаментальную проблему.

«Но как?»

Шалль смотрит в затемненное окно и погружается в раздумья.

«Что позволит нам быть на равных с людьми?»

На осеннем ночном небе мерцают ясные и яркие звезды.

Чтобы добиться будущего, в котором феи будут равны людям, Шаллю нужно найти что-то кроме Рафаля, что можно использовать в качестве оружия. Это оружие даст феям уверенность в том, что они равны с людьми.

Оружие, которое будет безопаснее Рафаля и, в зависимости от того, как с ним обращаться, не бросит тень на будущее людей и фей. Но как люди отреагируют, когда перед ними сверкнет это оружие? Несмотря на то, что феи надеются на будущее с людьми, высока вероятность, что им придется сражаться друг с другом.

Как только эта мысль приходит Шаллю в голову, по его крылу пробегает холодок.

«Последний Король Фей Ризельва Сирил Саш и Король-предок Седрик.»

Они тоже надеялись на будущее совместное существование, но в итоге им пришлось сражаться.

Как Шалль может быть уверен, что не совершит ту же ошибку? Но, опасаясь этого, он не может сделать так, чтобы будущее фей просто склонилось перед людьми. Желание серебряной сахарной феи, пробывшей в плену 500 лет, и мысли фей, вернувшихся на рынок со своими надеждами на будущее, не могут быть потрачены зря.

Им не нужен Король Фей в качестве правителя. Но раз уж последний Король Фей возложил на Шалля свою надежду, он должен сделать шаг вперед по пути, ведущему в будущее.

Он должен сделать хотя бы один шаг, чтобы проложить путь к этому будущему.

Если именно этого желал последний Король Фей, то в этом заключается смысл существования Шалля.

Ему нужно выбрать будущее для фей. Если случится худшее, то Шалль не сможет быть со своей возлюбленной, которую он поклялся защищать вечно.

— Энн…

Он смотрит на свои ладони. Наступит ли когда-нибудь время, когда он отпустит человека, которого держит в своих объятиях? Эта вероятность пугает больше всего остального.