Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
9 - 2

После ужина Мифрил Рид Под наконец оправился от похмелья, и, услышав, как прошел день в мастерской, он закричал:

— Эти ребята не хотят работать?!

Для ужина в маленьком зале на втором этаже были накрыты длинные столы, где мастера и феи ели одну и ту же еду в одном и том же месте. Но трапеза прошла тихо, был лишь слышен слабый звон посуды.

Атмосфера была ужасной.

Сначала Мифрил обрадовался, услышав, что большое количество фей собрались вместе. Он весело кричал окружающим: «Привет, привет», но реакция фей была настолько плохой, что он сразу же замолчал. После ужина феи молча разошлись по своим комнатам.

Энн, Кит, Кэт, Шалль, Мифрил и Бенджамин спустились в мастерскую обдумать, чем заняться на следующий день.

Когда Энн и Кэт рассказали остальным о сегодняшней работе, больше всех возмущался Мифрил. Энн, Кит и Кэт поставили круглые стулья вокруг одного верстака и сели. 

Гордо стоя на верстаке, Мифрил словно дышал огнем.

— Увольте их! Вместо этого я стану серебряной сахарной феей для ста человек!

— Неужели вы настолько простодушны, что думали, что можно просто привести фей с рынка, велеть им учиться на кондитеров, и они с полным энтузиазмом приступят к работе? Это глупо, — равнодушно сказал Шалль, прислонившись к стене возле верстака, где сидели Энн и остальные. — И глупо повторять это все время. Не может быть и речи о том, что ты серебряная сахарная фея.

— О чем не может быть и речи?! Посмотри на мое мастерство! Эй, Бенджамин, помоги мне!

Мифрил спрыгнул с верстака, разминая плечи, и направился к хранилищу серебряного сахара. Бенджамин, сонно дремавший на плече Кэт, ответил «У-у-у» голосом, похожим на вздох, и медленно спустился с плеча Кэта.

Кэт скрестил руки на груди и нахмурился.

— Ты прав, Шалль. Если их не удастся заинтересовать, то говорить об этом бессмысленно. Но этот ублюдок хочет увидеть готовых мастеров уже через 2 месяца.

— Почему мы не можем их замотивировать?

Шалль ответил на вопрос Энн.

— Фей сказал, что даже если он станет серебряной сахарной феей, то закончит тем, что станет рабом, производящим леденцы.

— Мистер Хингли. Вы им объяснили, что если их признают ремесленниками, они, возможно, смогут вернуть свои крылья?

Когда Кит спросил, Кэт нахмурился еще сильнее.

— Да, так будет лучше для них. Но они не верят этому. Посмотри на их отношение.

Феи одалживают на семь дней, но их крылья остаются у торговца фей. Однако, как только навыки фей будут признаны, их приобретет виконт Серебряного Сахара по специальной низкой цене, определенной в ходе переговоров с гильдией торговцев фей. Они попадают под контроль виконта и тренируются в этом замке, чтобы стать кондитерами. Даже после покупки их крылья какое-то время будут принадлежать виконту Серебряного Сахара. Как и ожидалось, Хью придерживался мнения, немедленно вернуть крылья было непросто.

Как только они получат крылья обратно, не исключено, что они убегут, не пройдя никакого обучения. Если это произойдет, план не только не будет реализован, но и средства будут потрачены впустую. 

Однако Хью пообещал, что если феи смогут стать самостоятельными ремесленниками и серьезно отнесутся к идее зарабатывать на жизнь сахарными изделиями, то они рассмотрят вопрос о возвращении их крыльев. Он сказал, что это было бы идеальным планом.

Это был идеальный образ сахарной кондитерской фабрики, который придумала Энн, когда познакомилась с Лулу. Однако феи думали, что людям нельзя доверять.

— Сколько бы люди ни давали обещаний, это бесполезно.

Именно люди подорвали доверие к себе. Слова людей не помогут в этой ситуации. И тут у Энн внезапно появилась идея. 

— Эй. Если люди бесполезны, то как насчет фей?

Когда Энн задавала этот вопрос, не обращаясь ни к кому конкретно, она вдруг услышала сзади себя громкий смех. 

— Хахахахахахаха!

Стоя на верстаке, Мифрил уперся руками в бока и рассмеялся. Он показал Энн, Киту и Кэт большие пальцы вверх.

— Энн. Это отличная идея! Думаю, теперь моя очередь!  Все, что нужно сделать, это показать фей в действии. Я стану лидером фей и буду отвечать за изготовление леденцов. Я буду их лидером! Посмотрите на мое мастерство! Я сейчас смог быстро создать скульптуру для вас. Какая ловкость рук! — гордо сказал Мифрил и быстро отпрыгнул в сторону. 

Вдруг за его спиной появился странный комок. Он был похож на кусок серебряного сахара, но его шероховатая, неровная поверхность представляла собой смесь черного, коричневого и темно-зеленого цветов, повсюду были трещины и странные выступы.

— Это... какой-то авангардный объект.

Кит заикался, но Кэт откровенно спросил:

— Эта отвратительная штука — орудие какого-то проклятия?

— Нет! Ты ослеп?! Это лицо Энн!

— Это я?!

— Это форма, которая что-то значит?!

Энн и Кит одновременно воскликнули и посмотрели друг другу в глаза.

— Я сделал лицо Энн на ее день рождения в прошлом году. Это моя вторая попытка, так что у меня получилось лучше, чем в прошлый раз!

Феи справляются с серебряным сахаром лучше, чем люди. Однако, похоже, что есть исключения. Мифрил, судя по всему, безнадежен. Однако он высокомерно фыркал.

— Каким бы страшилищем ни была голова, все плохо.

Шалль нахмурился.

— Это ужасно!? Что в этом плохого?!

— Если тебе так нравится эта форма, попробуй съесть это сам. Если скульптура выглядит хорошо, она будет вкусной.

— Не глупи. Даже если ты попросишь поделиться с тобой, я не сделаю этого! Не пожалей об этом!

Мифрил вцепился в странный леденец, который он сделал, и сделал глубокий вдох. Его ладонь слегка светилась, когда он касался леденца болотного цвета, который будто был покрыт водорослями, и только маленькая часть слегка рассыпалась, превращаясь в свет и засасываясь в ладонь.

— Б-б-буэ…

Мгновенно Мифрил отпрыгнул от конфеты, перевернувшись несколько раз, а затем встал на четвереньки. Он замер и не двигался. 

— Мифрил Рид Под!

Когда Энн вскрикнула и встала, Бенджамин медленно подошел к Мифрилу и посмотрел ему в лицо. И когда он проверил ситуацию, он поднял лицо с мягкой улыбкой.

— Все в порядке~, похоже, он просто парализован, потому что чувствует себя плохо~. Это похоже на смертельный яд, но это просто сахарная конфета. Не волнуйтесь. Это безвредно.

— Сахарная конфета, парализующая фей, не безвредна… разве это оружие? 

Кажется, Кэт был в шоке от того, что Мифрил превратил священную пищу, продлевающее жизнь фей, в смертоносное оружие против них.

Шалль холодно посмотрел на Мифрила с выражением отвращения на лице, но он, казалось, устал от того, что маленький фей не двигался, поэтому, наконец, повернулся к Энн.

— Большая часть того, что он говорит, — чушь, но он сказал одну правильную вещь.

Энн была ошеломлена, так как понятия не имела, что из речей Мифрила было полезным. Шалль продолжил.

— «Все, что нужно сделать, это показать фей в действии». Расскажи им, что есть фей, который учится у кондитера, чтобы стать мастером по изготовлению сахарных конфет. Он вернул себе крыло, но добровольно поселился в кондитерской и подрабатывает среди людей.

— Ах! Ной!

Наконец-то Энн осенило. Почему она об этом не подумала сразу?

Ной, чье крыло вернул ему Герберт пятнадцать лет назад, больше не имел хозяина. Поскольку он покинул замок Холлилиф, он мог свободно идти куда угодно. Но он захотел делать леденцы и решил пойти в мастерскую Пейдж. И теперь работает подмастерьем вместе с людьми. Если феи узнают о Ное, они смогут передумать.

— Я думаю, это хорошая идея.

Кит кивнул, а Кэт встал со своего места.

— Я должен немедленно связаться с этим придурком Эллиотом. Я привезу сюда Ноя. Если феи увидят его своими глазами, они поверят.

— Но изменит ли это что-нибудь? Для Ноя это может быть слишком.

Услышав слова Энн, Кэт сделал горькое лицо.

— Все здесь знают, что это не лучший способ, но я не могу придумать ничего другого.

Энн знала, что решение Кэта было лучшим, что они могли сделать на данный момент. Идеальный способ — вернуть крылья всем феям. Но это было невозможно, поэтому у них не было выбора, кроме как искать другие средства.

— А пока давайте сделаем все, что в наших силах.

— Да, это верно...

Мастера знали правильный ответ, но пытались найти другой. Это заставляло чувствовать себя некомфортно, но это то, что они должны были сделать сейчас. 

Энн кивнула в ответ на слова Кита.

~*~*~*~*~

Немедля Кэт написал письмо Эллиоту. Было решено отправить его завтра утром. Письмо дойдет до Миллсфилда к концу завтрашнего дня, и, если Эллиот ответит достаточно быстро, мастера получат ответ уже послезавтра.

Возможно, с облегчением узнав, что есть хотя бы одно решение, Энн, Кит и Кэт отправились спать, готовясь к завтрашнему дню. Бенджамин залез в постель к Кэту, а Мифрил, естественно, лег вместе Энн.

Кит и Кэт, Бенджамин, Энн, Шалль и Мифрил спали в одной комнате. Их спальня была устроена так же, как и комнаты, в которых жили собранные феи.

Это было сделано для того, чтобы обеспечить всех комнатами, но в то же время из соображения, что люди должны были находиться в той же среде, что и феи, иначе они не смогли бы стоять на равных с ними.

В комнате с тремя двухъярусными кроватями слышно дыхание людей и фей. Шалль не захотел сразу ложиться спать, поэтому он вышел в сад.

Ночной ветерок был приятным.

— Ты, похоже, хорошо надрессирован людьми.

Когда Шалль остановился, чтобы посмотреть на полумесяц, позади него раздался голос. В этом голосе слышалось разочарование и презрение.

Шалль знал, что кто-то приближался. Когда он обернулся, Аллель Сил Мэй стоял там и смотрел на него.

Луна, не заслоненная облаками, светила так ярко, что трава и листья отбрасывали тени на землю. Волосы Аллеля цвета индиго также сияли сильным блеском, а темное крыло в лунном свете было словно синева морских глубин.

— Я слышал, что вы, ребята, которые были здесь с самого начала, более благосклонны к людям, чем мы.

Должно быть, он видел, что Шалль и его друзья построили доверительные отношения с местными людьми. Однако с точки зрения Аллеля, похоже, это означало, что они «надрессированы».

— Мы равны. Мое крыло в моих руках. Человек, у которого было мое крыло, вернул его мне. Я здесь по собственной воле.

— Тогда почему ты не убегаешь?! Тебе не нужна свобода?!

— Я свободен. Меня не принуждают.

— Если ты действительно свободен, пожалуйста, помоги нам. Сходи на рынок и верни нам крылья.

— Я говорил тебе днем. Если я это сделаю, план рухнет.

При этих словах ярко-красные глаза Аллеля загорелись гневом. Он сжал кулак, стиснул зубы и прорычал:

— Я так и знал… Похоже, ты думаешь, что ты свободен, но это не так. Люди приручили тебя, чтобы ты выполнял их приказы. Ты понимаешь это?

— Я знаю, что это выглядит так, будто я подчиняюсь людям.

— Дело не в том, что это выглядит так, а в том, что ты действительно на их стороне!

С громким воплем Аллель бросился к Шаллю. Большие горящие глаза не скрывали эмоций, говоря о простом и прямолинейном темпераменте фея. Несмотря на то, что он ниже Шалля, его крепкое тело выглядело крупнее из-за бушующих эмоций.

— Почему ты ставишь планы людей выше свободы своих сородичей?! 

Он сжал кулак и попытался ударить Шалля снизу в живот. Тот увернулся от летящего в него кулака и одной рукой поймал второй удар. Аллель сильно толкнул Шалля, но он крепко держался.

— Дерьмо!

Аллель сплюнул и убрал кулак, видимо, почувствовав разницу в силе.

— Аллель. Ты будешь свободен, смотри шире.

Шалль тихо сказал разгневанному Аллелю.

— Что ты сказал?

— Как только ты освободишься, сделаешь шаг вперед, что ты будешь делать дальше? Подумай об этом.

— Я знаю! Я освобожусь и сразу же пойду искать…

Аллель, собиравшийся что-то сказать, сделал такое лицо, словно проглотил что-то горькое, и промолчал.

— У тебя есть цель? — спросил Шалль, но Аллель молча покачал головой.

— В любом случае, мы хотим свободы. Мы должны быть свободны.

— Подумай, что будет за пределами свободы, Аллель.

Шалль повернулся спиной к помрачневшему фею и ушел.

Он понимал болезненные чувства Аллеля. Когда Шалль был прикован цепями торговцем фей, он не хотел ничего, кроме свободы. Все, о чем он мог думать, — это вырваться из рук людей и обрести свободу.

Но после встречи с Энн, знакомства с разными людьми и с серебряной сахарной феей Лулу, он понял необходимость думать о будущем.

Если бы Шалль обманул торговца фей, сбежал и обрел свободу, он, вероятно, не смог бы остаться таким, какой он есть сейчас. Возможно, он прожил бы жизнь, похожую на жизнь Рафаля. Если бы он жил так, то не мог ни о чем думать. Чтобы избежать охоты со стороны людей, он бы убегал, сражался и бродил по пустыне, чтобы выжить. Он был бы свободным. Однако был бы лишен надежды и будущего. Это было бы тем же самым, когда его держали на привязи и использовали.

Шалль вздохнул, возвращаясь в замок. Судя по состоянию Аллеля, вероятно, невозможно направить чувства фей в сторону серебряного сахара с помощью придуманного плана.

«Насколько их сердца тронет существование Ноя?»

~*~*~*~*~

Это было утро третьего дня с тех пор, как феи пришли в замок Холлилиф.

Энн проснулась от утреннего солнца, пробивающегося сквозь щели в занавесках. В комнате было по-прежнему тихо. Казалось, все еще спали, и было слышно спокойное дыхание.

Энн переоделась за ширмой, стараясь не разбудить всех. Тем не менее, она продолжала беспокоиться о феях.

«С такой скоростью мы никого не сможем выбрать.»

Через два месяца феям нужно будет продемонстрировать свои навыки, чтобы убедить мастеров гильдий. Но это было безнадежно, они даже не могли отобрать фей, не говоря уже об обучении их ремеслу.

Феи по-прежнему были немотивированы, но это не значило, что они ничего не делали. Вчера, как и планировалось, феи продолжили работать с серебряным сахаром. Но результат был тот же, что и накануне.

И сегодня придется снова повторить тот же процесс, хотя результат уже известен.

В этой ситуации все феи будут возвращены на рынок, и ни одна из них не будет выбрана в качестве кандидата на роль серебряной сахарной феи.

В это время Энн услышала слабый звук.

— Песня?

Она остановилась и прислушалась к поющему голосу, который терялся в шелесте ветра за окном.

Эта песня была широко распространена в королевстве Хайленд. В песне, которую часто пели на деревенских праздниках, были слова о девушке, ищущей сахарные яблоки для человека, которого она любит. Это милая и трогательная песня.

Чтобы завоевать любовь всей своей жизни, она хочет получить сахарную конфету, которая принесет ей удачу. Но кондитер качает головой и говорит, что не может сделать сахарную конфету, потому что у него нет серебряного сахара. Девочка ищет сахарные яблоки и встречает в лесу фею, которая дает ей горсть серебряного сахара.

Энн помнила, что слова песни были такими.

Это был низкий, но чистый и приятный на слух мужской голос. Но Энн не думала, что могла услышать песню в этом месте. Стоя в одиночестве, она вдруг вспомнила счастливое прошлое и вздохнула.

«Это как песня о моей маме.»

Несмотря на то, что это мужской голос, Энн вспомнила, как пела ее мама. Останавливаясь в путешествиях в дикой местности, Эмма следила за костром, пока Энн спала. Это пение напомнило голос Эммы, который тихо напевал песни, пока она помешивала пламя деревянной палочкой, а затем подбрасывала дрова в огонь.

Энн посмотрела наружу через стеклянное окно, пытаясь понять, откуда доносился поющий голос. Она случайно заметила, что в саду замка стояла стройная фигура мальчика.

В одной руке он нес небольшую дорожную сумку, а сам был одет в куртку и брюки ремесленника, которые были ему не по размеру. На его спине было одно милое крыло, которое доходило до талии. Одной рукой он придерживал свои фиолетовые волосы, которые танцевали на ветру, и, казалось, внимательно прислушивался к поющему голосу, который терялся в шуме ветра.

— Ной!

Энн невольно воскликнула, выскочила из-за занавески и рванула. Выбегая из комнаты, она почувствовала, что ее друзья в комнате проснулись, но она была слишком счастлива, чтобы беспокоиться об этом. Он пробежала по коридору, сразу спустилась по лестнице и открыла входную дверь.

— Ной!

Ной, находившийся в центре сада, улыбнулся и посмотрел на Энн. Потом он бросил свой чемодан на месте и на полной скорости побежал к ней, вцепившись, как будто они столкнулись.

— Энн! Я здесь!

Она обнимает маленького фея в ответ.

— Я так удивлена! Как ты так быстро приехал?

— Это указания мистера Коллинза. Вчера вечером он получил письмо от Кэта и сразу же организовал карету, чтобы отвезти меня. Мы смогли ехать всю ночь, потому что дороги были безопасны. Вот. У меня для тебя письмо.

Когда Ной отпустил Энн, он порылся в кармане, достал запечатанное письмо и передал его.

Вчера Кэт написал Эллиоту письмо, в котором объяснил текущую ситуацию и попросил, чтобы Ною разрешили какое-то время тренироваться здесь. Эллиот ответил немедленно.

В письме, которое Энн открыла, было сказано только: «Я все понимаю. Пожалуйста, позаботьтесь какое-то время о моем ученике».

У Эллиота не было другого выбора. Поскольку это было срочное письмо, в нем был минимум слов, но можно было точно сказать, что он был очень тактичен, когда писал: «Моем ученике». По-видимому, он по-своему беспокоился о Ное. 

Энн тоже беспокоилась о нем. Она часто писала Эллиоту письма с вопросами о Ное, который совсем недавно стал работать. Эллиот всегда отвечал подробным отчетом о том, как идут дела. Ною, похоже, было хорошо в мастерской Пейдж.

Как подмастерье, он спал, ел и работал там же, где и все остальные ученики.

Поначалу и мастера, и подмастерья были смущены существованием Ноя. Но ученики, которые были еще детьми, оказались гибкими. Постепенно они привыкли к присутствию Ноя, и в последнем письме говорилось, что теперь у Ноя есть товарищ, которого он может назвать другом.

Энн сожалела, что пришлось оторвать его от места, где он так уютно устроился. Однако, чтобы изменить чувства фей, присутствие Ноя было необходимым. Словно принимая беспокойство Эллиота, Энн положила письмо в карман.

— Спасибо, что приехал. И прости, ты так старался в мастерской Пейдж.

Ной застенчиво улыбнулся.

— Все в порядке. Гм, я…. Я немного счастлив.

— Счастлив?

— Ага. Я рад быть нужным. Кроме того, здесь же ты и Кэт, верно? Это будет хорошей тренировкой, поработать сразу с двумя серебряными мастерами по сахару.

По сравнению с последней встречей, лицо Ноя немного изменилось. Поскольку он фея, он не рос. Однако в фиолетовых глазах Ноя, который раньше был слабым и тревожным, теперь чувствовалась воля твердо стоять на собственных ногах.

— Я рада, что ты так говоришь. Пойдем внутрь. Ты ведь еще не завтракал?

— Пошли!

Ной взглянул на замок Холлилиф, в который он навестил впервые за долгое время, и выглядел счастливым. Он поднял с земли сумку и вместе с Энн вошел в замок.

Благодаря тому, что Энн в панике выбежала из комнаты, все проснулись и узнали, что Ной прибыл.

Шалль с Мифрилом, сидящем на плече, Кит со слегка сонными глазами, Кэт со спящим в нагрудном кармане Бенджамином вышли в малый зал и посмотрели через перила вниз на прихожую.

— Добро пожаловать, Ной. Ты пришел рано.

Кит приветствовал его с улыбкой, завязывая галстук на своей шее. Кэт слегка помахал рукой.

— Ты здесь, коротышка. Этот ублюдок Эллиот послал тебя сюда вместо ответа?

Энн и Ной быстро поднялись по лестнице.

— Давно не виделись. Я здесь.

Когда они поднялись по лестнице и остановились в малом зале, Ной склонил голову, тряхнув своими стрижеными фиолетовыми волосами. 

— Шалль и Мифрил, приветствую…

Ной улыбнулся феям, но вдруг моргнул и уставился на Мифрила.

— Что? У меня что-то на лице?

— Мифрил Рид Под, ты уменьшаешься?

— Я не уменьшаюсь! Я точно не уменьшаюсь! Я не могу уменьшаться!

— Э, правда?

Ной с любопытством наклонил голову.

Раздался звон колоколов церкви Сейнт-Льюстон. Это был сигнал для всех фей, отдыхавших в своих комнатах, выйти в малый зал. Было решено, что со следующего дня после их приезда феи будут просыпаться, начинать работу, заканчивать ее и есть под звон колоколов церкви.

Собравшиеся феи сидели за длинным столом, косясь на Ноя. Его присутствие вызывало беспокойство, но никто не задавал вопросов и не подходил к нему. Они никогда не нарушали правила. 

Ной был встревожен этим отношением, поэтому Энн объяснила ему:

— Они прибыли с рынка фей. С сегодняшнего дня ты будешь работать с ними. Можно представить тебя?

Ной прикусил губу и решительно кивнул.

Энн подтолкнула Ноя ближе к длинному столу, за которым сидели феи.

— Позвольте представить вам всем. Ной. С сегодняшнего дня он будет тренироваться вместе с вами. Ной уже давно вернул себе крыло и стал свободным. Мы познакомились около полугода назад, и он захотел стать сахарным кондитером. Так что Ной начал свое обучение раньше других.

При словах Энн о том, что он свободен, феи начали переглядываться и перешептываться между собой.

Ной сглотнул и энергично склонил голову.

— Приятно познакомиться. Меня зовут Ной! Я буду работать с вами! Я сделаю все, что в моих силах!

Глаза Ноя и фей встретились, но они молчали и ничего не выражали.

Ной ерзал, чувствуя себя неловко.

— Должен ли я рассказать, что мне нравится или что у меня получается?

— Нет, это не нужно. Этого достаточно. Спасибо. А пока давайте позавтракаем. Еда почти готова, так что давайте принесём её. Мне нужны три помощника.

Почувствовав негативную атмосферу этого места, Кэт начал двигаться. Он подозвал ближайшего фея и спустился с ним по лестнице. 

Энн усадила Ноя за стол и положила ему завтрак. Ной, тихо сидевший среди фей, выглядел крайне неуютно. У Энн сжалось сердце.

— Прости, Ной.

После завтрака она пошла в мастерскую на первом этаже вместе с Китом и Кэтом. Все феи уже были в мастерской, потому что работа начиналась в определенное время.  Ной, который присоединился к работе только этим утром, незаметно пристроился чуть поодаль от группы.

Сегодня планировалось замесить серебряный сахар, а затем тонко раскатать полученную массу. Цель урока заключалась в том, чтобы оценить, как феи чувствуют, как обращаться с сахаром,  и в то же время увидеть ловкость рук при использовании инструментов.

Как в вчерашний и в позавчерашний дни, феи были распределены по своим рабочим местам, и им был роздан серебряный сахар. Ной сидел на том же верстаке, что и фей с волосами цвета индиго Аллель.

Началась работа по замешиванию.

Энн, Кит и Кэт ходили между верстаками, наблюдая за феями. Они наблюдали за их умениями и учили, как работать руками и сколько воды использовать.

Однако феи, похоже, устали бесцельно повторять одно и то же. Их движения стали медленными, неаккуратными и небрежными. Среди них только Ной сосредоточился на процессе и не отводил взгляд. Под руками Ноя блеск серебряного сахара усиливался. Белый, шелковистый серебряный сахар собрался в единую массу, образуя гладкий блеск.

Окружающие феи заметили это и непреднамеренно уставились на него.

— Выглядит вкусно.

Когда одна из фей восхищенно пробормотала, Ной покраснел и посмотрел вниз, смущаясь.

— Я еще неопытен.

— Угу. Это действительно красиво. Выглядит восхитительно, — сказала женщина-фея, которая работала за соседним верстаком. Кажется, ее звали Эмеле Торте Рей. У нее был уникальный цвет глаз с золотым отливом.

Эмеле хвалила Ноя, который все больше и больше краснел, его маленькое крыло затрепетало и его светло-фиолетовое сияние усилилось.

Увидев это, Эмеле улыбнулась.

— О, мило. Лицо мальчика покраснело.

— Нет, нет, нет.

— Интересно, смогу ли я вернуть свое крыло, если стану такой же хорошей в этом деле… — пробормотала Эмеле, глядя на запаниковавшего Ноя.

Энн, которая ходила между феями, подслушала разговор и почувствовала себя немного лучше.

Присутствие Ноя может изменить атмосферу этого места. Так и зародилась надежда. 

— Тебе вернули крыло в награду за то, что ты так хорошо подчинялся им?

Энн в шоке обернулась, когда услышала насмешливый голос Аллеля, наполненный отвращением. Аллель каким-то образом приблизился к Ною и заглядывал ему в лицо. Ной выглядел так, словно его ударили по щеке, и перестал двигаться.

— Даже с крылом в руках ты теперь свободен? Ты думаешь, что ты свободен, хотя делаешь то, что приказывают люди, ведешь себя так, как они хотят?

— Аллель! Ной такой же мастер, как и мы! Не оскорбляй его! 

Энн невольно вскрикнула и подошла к Аллелю. Кит и Кэт заметили этот голос и быстро направились к месту перепалки. Они смотрели на Аллеля, но тот оставался спокойным.

— Оскорбление? Это то, что вы, ребята, говорите нам.

— Что ты сказал? 

— Вы сами говорите это. Если мы станем ремесленниками, вы вернете наши крылья. Это то же самое, что сказать, что мы дадим тебе награду, а ты должен научиться подчиняться.

На мгновение Энн почти перестала дышать. Кэт и Кит тоже изменили выражение лиц.

«Правильно.»

Энн могла понять правдивость слов Аллеля.

Мастера надеялись, что изучение технологий фей станет отправной точкой для изменения отношений между феями и людьми. Это все, о чем думала Энн, выполняя эту работу.

Однако, если им не передать это чувство, можно подумать, что они просто пытаются использовать свободу как приманку для выполнения работы феями.

В памяти Энн всплывают слова Шалля, которые он сказал вскоре после того, как они встретились:

«Ты держишь жизнь другого существа в своих ладонях и говоришь, что хочешь быть друзьями?»

Все так же, как и тогда.

Энн побледнела и потеряла дар речи. Даже если они будут оправдываться, что не хотели этого делать, реальность не изменится. Даже Энн и мастера знали, что то, что они делают, — это неправильно.

Они знали правильный ответ, но не могли следовать ему, поэтому заставили себя найти другое решение. Мастера никак не могут убедить фей, когда даже они сами знают об этом.

— Я…

Тонкий голос обратился к Аллелю вместо безмолвной Энн. Это был Ной.

Ной дрожал, сцепив руки вместе. Он был зол на то, что его оскорбили. Должно быть, его задели слова, которые сказал тот фей. Но он смотрел прямо в глаза Аллелю.

— Я мог пойти куда угодно... Мне вернули крыло, так что я мог пойти куда угодно. Но я не пошел. Я был бесполезен, поэтому я хотел сделать что-то для людей, которые мне небезразличны. Я очень сильно сожалел об этом. Вот почему я захотел уметь делать хоть что-то. Я захотел научиться делать сахарные изделия, поэтому пошел на человеческую мастерскую. Я сделал это по своему желанию. Это не ложь. Даже если сейчас все брошу и убегу, люди ничего не скажут против. Я свободен!

Сказав это, Ной опустил голову. Энн бросилась к нему и обняла за плечи.

— Прости, Ной. Мы просто попросили тебя прийти сюда…

Ной поднял голову и улыбнулся.

— Все в порядке.

Энн было так жаль, что она была готова заплакать.

— Мы не имели в виду то, что сказал Аллель. Мы докажем это. Как следует.

Непозволительно сокрушаться о собственной глупости. Вместо этого, им нужно хорошо подумать.

Одних чувств недостаточно. Недостаточно обещать словами. Бессмысленно заставлять их верить людям, если на самом деле они не равны.

Энн крепко обняла Ноя, а затем отпустила его. Затем она подняла голову и столкнулась с Аллелем лицом к лицу.

— Ты прав, Аллель. Какими бы ни были наши чувства, для всех остальных то, что мы делаем, ужасно, как ты и сказал. Нам нужно изменить наши методы, чтобы наши намерения были ясны и понятны всем вам.

Сказав это, Энн повернулась к Кэту и Киту.

— Кит. Кэт. Я хочу попросить Хью изменить условия работы. Если мы этого не сделаем, все здесь будут недовольны.

Кэт поднял бровь.

— Что ты хочешь изменить?

— На период, когда торговцы отдают нам фей, мы также будем забирать у них крылья. И пока феи работают здесь, крылья будут в их руках.

Это был ответ, который мастера знали с самого начала, но они избегали его, потому что знали, что это невозможно.

— Энн. Это… — воскликнул Кит, а феи в замешательстве переглянулись.

—  Но если мы этого не сделаем, какими бы ни были наши намерения, с точки зрения фей, мы ужасны. Если бы со мной так обращались... я бы даже не хотела прикасаться к серебряному сахару.

— А ведь так и есть.

Стоя рядом с недоумевающим Китом, Кэт поглаживал подбородок своими длинными пальцами.

— Конечно. Я бы тоже не хотел делать такую работу. Но если бы ты вернула свои крылья себе, ты бы не убежала и покончила с этим?

— Правильно, думаю, я тоже убежала бы. Все убегут, — сказала Энн с улыбкой, повернувшись в сторону фей. Феи смутились и отвернулись, но Энн кивнула. — Конечно. Было бы странно не сбежать в такой ситуации. Но я не хочу, чтобы вы убегали.

Делая шаг к феям, Энн осмотрела всех. Аллель осторожно следил за словами и движениями Энн. Феи осторожны и скептичны, потому что встречались в жизни с ужасными вещами. Как и дикие звери, они никогда не предпринимают неосторожных действий, защищая себя. Однако именно поэтому, если Энн и мастера будут опасаться фей и будут выбирать меры, выгодные только людям, обе стороны не смогут прийти к соглашению.

Если кто-то из сторон не сделает шаг вперед, некоторые вещи не изменятся.

— Если мы сможем вернуть вам крылья, я хочу, чтобы вы не сбегали. Я хочу, чтобы вы как следует работали с сахаром в течение семи дней. И если окажется, что у вас есть талант, я хочу, чтобы вы остались здесь. Если у вас нет таланта, вам снова придется вернуться на рынок. Я представляю. насколько это будет тяжело для вас… Но если вы будете следовать правилам, у других фей на рынке будет возможность прийти сюда и прикоснуться к сахару. Это откроет дверь, чтобы вернуть крылья обратно в свои руки и пройти обучение на кондитера. Вы сможете зарабатывать на жизнь приготовлением сахарных скульптур.

Феи посмотрели друг на друга и, казалось, не знали, что ответить.

— Если вы пообещаете не убегать, я поговорю с виконтом Серебряного Сахара и попрошу вернуть всем крылья на эти семь дней, — повторила Энн.

— Хорошо… — ответил Аллель. — Мы обещаем, что не сбежим. Так что верни нам наши крылья.

Глаза феи были прикованы к Энн, но она не знала, можно ли доверять этим глазам. Однако если мастера первыми не поверят феям, то и сами феи не станут им доверять.

— Вы обещаете? Можем ли мы вам доверять?

— Я сдерживаю свои обещания. Доверься мне.

Энн повернулась к Кэту и Киту, чтобы узнать их мнение.

— У нас нет другого выбора, кроме как поверить в обещание, — пробормотал Кэт, а Кит кивнул.

— Это единственный способ, наверное.

Зная о риске, они сделали шаг. Это ставка на движение вперед.

~*~*~*~*~

После завтрака Шалль вышел в сад замка. Сидя в тени деревьев, окружавших сад, он вытянул ноги и прислушался к шуму ветра. Шелест листьев над головой успокаивал его. Он посмотрел вниз на свои ботинки и увидел, что распустились маленькие голубые цветочки.

За садом замка Холлилиф не ухаживал садовник, потому что сад сахарной кондитерской необязательно должен быть эстетичным. Большой сад зарос короткой травой, которая колыхалась на ветру. Вид маленьких белых и синих цветов, цветущих в лучах раннего лета, придает ощущение луга.

Ни Рафаля, ни Эрила не было видно. После того, как они сбежали, Шалль старался оставаться рядом с Энн как можно дольше. Поскольку Энн дорога сердцу Шалля, не было никакой гарантии, что ее снова не попытаются использовать для каких-нибудь целей. Но они не только не появлялись поблизости, но и не было даже слухов о феях, похожими на них.

«Хочется, чтобы это спокойное время продолжалось.»

Шалль надеялся на это.

Энн была поглощена своей работой, и просто наблюдая за ней, он чувствовал облегчение. Хотя Шалль надеялся на будущее Энн с Китом, он также хотел, чтобы это сложное время, когда Энн никому не принадлежит, продлится как можно дольше.

Шалль заметил что-то маленькое, движущееся вокруг крыльца, и обратил на это внимание.

«Мифрил Рид Под?»

По ступеням крыльца медленно спускался Мифрил Рид Под. Вероятно, он не пошел в мастерскую после завтрака.

Сахарная конфета, которую он приготовил позавчера, повергла всех в такой шок, что все поняли, что у Мифрила нет таланта быть серебряной сахарной феей. Однако он продолжал каждый день говорить: «Я гениальный помощник мастера по серебряному сахару», так что не похоже, что он был в депрессии.

Но издалека Мифрил выглядел вялым. Он всегда подпрыгивал во время ходьбы, что всегда раздражало, но сейчас он просто шел. Крыло на его спине свисало, как мокрая ткань.

Мифрил сел на ступени крыльца, глубоко вздохнул и посмотрел на небо, по которому медленно плыли облака. Его глаза были тусклыми, как будто душа блуждала где-то далеко.

«Он странный.»

Это явно отличалось от обычного поведения маленького фея. Шаллю казалось, что горящая сила внутри тела Мифрила внезапно превратилась в тлеющий огонек, и его разум и тело перестали двигаться, оставляя чувство опустошенности.

Шалль встал и быстро прошел через сад к крыльцу. Подойдя ближе, он почувствовал боль в груди. Даже когда он подошел, взгляд Мифрила оставался прикованным к пустоте, а в его серебряных глазах отражалось только голубое небо раннего лета.

— Мифрил Рид Под.

Шалль позвал его, но тот как будто его не замечал. Он даже не двигался.

Фей опустился на колени перед Мифрилом и заговорил немного громче. 

— Мифрил Рид Под!

Мифрил вздрогнул и посмотрел на Шалля.

— Ах… Шалль Фен Шалль?

— Ты странный.

Мифрил закатил глаза.

— А? О чем ты говоришь?

— Что сейчас происходит?

— Знаешь... На самом деле, я... Я долго размышлял. Могу я спросить? Шалль Фен Шалль... Вообще-то, я... я волновался... Шалль, могу я спросить тебя кое о чем? 

— Что?

— У тебя кружится голова от запаха девичьего мыла? Или тебе больше нравятся духи?

Шалль не удержался и схватил Мифрила за шею.

— Люди беспокоятся о тебе, ответь серьезно. 

— Я повешу тебя вверх тормашками на входную дверь и буду использовать вместо звонка. Кого вообще волнуют такие вещи?!

— Шалль? Эй, Шалль! Где ты? — позвала Энн из замка. 

Шалль ответил, все еще держа бунтующего Мифрила:

— На крыльце. 

Затем послышались приближающиеся шаги. Входная дверь открылась, и появилась Энн. По какой-то причине ее брови были нахмурены, а лицо выглядело суровым. Однако, когда она посмотрела на них двоих, ее выражение лица стало обеспокоенным.

— Драка? Я вам помешала?

— Это драка, так что прекрати ее!

Мифрил стал безудержно вопить, поэтому Шалль с отвращением отпустил его. Маленький фей упал на пол, и Энн в спешке подняла его.

— Ты в порядке?

— Если бы ты не пришла, меня бы повесил Шалль Фен Шалль. Но Энн, что случилось? Ты злишься?

Энн опустилась на ступеньки рядом с Шаллем. Она снова стала угрюмой.

— Да, я злюсь.

— На кого?

— На себя. Я совершила одну и ту же ошибку дважды, — ответила Энн и склонила голову. — Шалль, прости, но мне нужно в Льюистон. Ты можешь поехать со мной?

— Я не против. Но что ты хочешь?

— Я поеду к Хью. Я хочу изменить отношение фей. Визита Ноя недостаточно, чтобы убедить их. Они считают, что мы, люди, используем их свободу как приманку, чтобы они делали леденцы. Я тоже так думаю. Поэтому я хочу вернуть им крылья, чтобы они могли выполнять свою работу с удовольствием.

Энн подняла голову с решительным выражением лица.

«Так и знал, что этот парень поднимет этот вопрос.»

Позавчера вечером Шалль познал тягу к свободе, которую проявлял Аллель. Пока феи не вернут себе крылья, они никогда не будут равны людям. Однако, поскольку Энн и мастера не могли этого сделать, они позвали Ноя, чтобы он подал пример остальным феям.

Шалль вздохнул.

— Ной приехал сюда, потому что мы не можем вернуть им крылья. Я ошибаюсь?

— Этого оказалось недостаточно.

— Мы не сможем удерживать здесь фей, если вернем им крылья.

Энн покачала головой.

— Я пообещала им. А взамен все феи пообещали не убегать, когда им вернут их крылья.

— Даже феи лгут.

Что произойдет, если мастера вернут крылья тем, кого люди заставляли работать, пока они продолжали искать свободу? Вместо того, чтобы работать, они сразу же убегут. Будучи феем, Шалль хорошо понимал это.

Он думал, что хладнокровно поставил Энн перед фактами, но она не дрогнула.

— Я тоже это знаю. Но я попытаюсь. Я попрошу Хью об этом. Кэт и Кит согласились со мной.

Вероятно, Энн понимала, что план может обернуться провалом. Однако в ее глазах была решимость.

— Я понял.

Шалль поднялся со ступеней.

Если мастера к этому готовы, они сделают это, кто бы что ни говорил. В этом и заключалась их работа.